Медицинское Вмешательство

Разумеется, сначала доктор заорал высоким голосом от самого настоящего страха, но винить его в этом было как минимум глупо: не слишком-то приятно лететь, не зная, куда, с высоты в несколько километров. Мимо со страшной скоростью проносились трубы, мосты, люди, комнаты и изнанка тестовых камер, а Генрих, растерянный и напуганный, всё летел и летел вниз. Потом он сообразил, что надо не вопить, как резаный, а перевернуться в воздухе и начать искать выход из сложившегося положения. Это почти как в боях: в любой экстренной ситуации надо не палить из пушки по всему, что видишь, а в первую очередь думать, ибо это как раз и спасает в девяноста девяти случаев из ста. К тому времени Медик уже миновал «деловую» зону комплекса и влетел в «промышленную»; по сторонам показались толстые стеклянные трубы и огромные контейнеры, нагромождённые друг на друга. Генрих всё ещё не знал, где ему суждено приземлиться (и суждено ли вообще), но судорожно искал любую возможность прекратить полёт. Он понимал, что даже если откроет порталы и попадёт в один из них, инерция будет огромной, и шансов остановиться будет немного. Разве что лепёшкой об стенку. Приземляться как обычно было страшновато; он не был уверен, что сапоги выдержат подобную нагрузку, ровно как и его ноги. Тем не менее, гравитация всё ещё работала, а немец не придумал ничего дельного. Пока он падал, он не заметил мест, где можно наделать дырок в пространстве. Внизу показались переплетения железных длинных мостов. Поняв, что благополучно миновать их не выйдет, Медик морально и физически приготовился к жёсткой посадке: немного согнул колени, крепче вцепился в порталган. Раздался оглушающий грохот; первый мост не выдержал и сломался пополам под разогнанным телом, зато скорость замедлилась как минимум вдвое. Столкновение жёстко отдалось в зафиксированных рессорами ногах. Генрих сдавленно охнул от неприятных ощущений, но зато на второй мост он упал как надо, правда, не удержался и после приземления шлёпнулся на дырявую металлическую поверхность. Несколько секунд он лежал, приходя в себя и ощущая ледяной пол. Затем, поздравив себя с благополучным исходом, сел, отдышался, наскоро осмотрел себя на наличие каких-либо повреждений, потом перешёл к оборудованию. Портальная пушка оказалась исправна, медиган вместе со стальным ранцем — тоже, но белой круглой рации он не обнаружил. Возможно, её содрало ещё в камере. Это плохо. Теперь он не сможет связаться с коллегами и объяснить ситуацию. Однако немцу пришло на ум, что это — всё-таки Aperture Science; скорее всего, все уже в курсе произошедшего и идут к нему на помощь. Господи, сколько же испытуемых погибнет в его отсутствие… Интересно, «провалился сквозь тестовую камеру по причине её неисправности» сойдёт за оправдание? Отогнав столь неприятную мысль подальше, Медик встал, схватившись за перила, и осмотрелся. Надо что-то предпринимать и попытаться найти выход отсюда самостоятельно, ибо сидеть и ждать было у немца не в чести. Мост упирался в белую дверь с надписью «только для персонала», и доктор, не сомневаясь, направился туда; он вроде как тоже персонал этого комплекса. Набрав сбоку на панели шестизначный код, доверенный ему на случай особо труднодоступных тестовых помещений, он вошёл внутрь. За дверью тянулся длинный узкий коридор в тесном обрамлении гигантских гудящих машин с неизвестным Генриху назначением; множество циферблатов и кнопок дрожали стрелками и спокойно светили красными и оранжевыми огнями. Пройдя по нему далее, немец понял, что абсолютно не знает, куда идти дальше; коридор стал развилкой. Выбрав направление наугад, он двинулся через свисающие толстые провода, пока не догадался посмотреть на стены в поисках указателей. И действительно, табличка «лифт» красовалась прямо напротив, будто издеваясь над его откровенным идиотизмом. Вздохнув с толикой облегчения, Медик пошёл в том направлении и вскоре дремучее техническое окружение приобрело ухоженный деловой вид; исчезли огромные приборы, а стены оказались выложены привычными тёмными панелями. Взбежав по лестнице, Генрих увидел привычную стеклянную капсулу лифта. Но, подойдя к оной, доктор с удивлением обнаружил на ней ту же панель, что и на двери. Видимо, лифт был сугубо служебный, для техотдела, и без кода в него явно не проникнуть. Он начал набирать шесть цифр и вдруг тихо выругался: последнюю он нажал неправильно. Медик уже знал, какими это грозит последствиями (в некоторых случаях — вплоть до аннигиляции), поэтому быстро оглядел пространство, ожидая кары за свою ошибку…, но к его бесконечному удивлению дверцы гостеприимно распахнулись. Капсула ехала вверх быстрее обычного, так что через несколько секунд Медика выпустили, но не на привычную круглую площадку, как перед тестами, а в небольшой белый холл. Чуть дальше он, по всей видимости, переходил в камеру побольше. Кажется, он опять попал не туда. Генрих уже хотел было зайти обратно в лифт, но почему-то остановился в нерешительности, устремив взор в неизведанные глубины. Разумеется, ему надо торопиться обратно к работе. Разумеется, он угодил куда-то в запрещённое место, и стоит поскорее отсюда убраться. Но любопытство, это естественная черта, присущая всему живому, задержало его на две с половиной секунды дольше положенного. Всего лишь две с половиной секунды решили, по какому пути жизни Медика предстоит следовать в дальнейшем. Прояви он больше решимости и категоричности — всё было бы иначе. По-нормальному. Повседневно. Скучно. Но на стену комнаты упала тень, а вслед за ней бесшумно выскочил её обладатель. Медик обмер с таким чувством, словно его застукали за нюханием кокаина или другим непотребным занятием. Тем не менее, взглянув на незнакомца, он параллельно с этим ощутил самый настоящий интерес. Недалеко от него стоял мужчина, к которому можно намертво приклеить ярлык с надписью «шикарный»: примерно одного с Медиком возраста и роста (может, чуть выше), он обладал внешностью какого-нибудь голливудского актёра. Генриху он отчего-то напомнил Снайпера, хотя тот совершенно не был похож на тощего длинного австралийца. Наверное, всё из-за широкополой шляпы, обрамлённой острыми длинными зубами. Однако как только доктор поймал его взгляд, ему всё стало ясно. Чужие глаза ярко и неестественно лучились зелёным светом. — О! Человек! — воскликнул андроид, явно радуясь появлению Генриха; обернувшись через плечо, он крикнул ещё кому-то в комнате. – Эй, ребята, лови человека! Медик от такого приёма оказался отнюдь не в восторге. Шестое чувство чётко шептало ему, что ничего хорошего из данного столкновения не выйдет. Оружие при нём отсутствовало, противник явно был равным или даже сильнее него, так что единственным здравым вариантом оказалось отступление. Тихо ойкнув, Генрих рванул было обратно в капсулу, но парень уже принялся исполнять своё же указание; Медика профессионально сбили с ног, перевернули на спину и уселись сверху. Всё это было проделано с неестественной для обычного смертного скоростью, так что немец даже не успел очнуться, как могучая лапища схватила его за воротник и притянула ближе к чужой физиономии. Портальная пушка выскочила из рук и отлетела куда-то в сторону. — А теперь, приятель, объясни-ка нам, что происходит, — спокойно сказал детина; сзади него появился ещё кто-то, но Генрих не мог его разглядеть. — Почему это мы сидим тут, а она развлекается с Апертурой в одиночку? Или вы сами уже забыли, зачем нас сделали? — Герр андроид, я не понимаю, о чём вы говорите! — изумлённым и растерянным тоном ответил Медик, стараясь как-то ослабить хватку. Он воистину не понимал, что только что произошло, но вдруг задним числом осознал, что это, должно быть, как-то связано с его падением из тестовой камеры. Но, так или иначе, парень знал гораздо больше него. — Факт: несанкционированное нападение на сотрудника Aperture Science карается дезинтеграцией, — холодно сообщили сзади. — Слезь, пока тебя на запчасти не разобрали. — Я всего-навсего желаю знать, что за хрень тут творится, — повторил зеленоглазый, но с Генриха слез и даже помог последнему снова подняться на ноги, затем поднял и вручил ему обратно портальное устройство. Наконец Медик рассмотрел третьего участника действия. Тот оказался не в меру высоким, аккуратным юношей с зачёсанными набок чёрными волосами и в прямоугольных очках, сквозь которые на мир смотрели глаза запредельного ярко-розового цвета. На его плечах сидел худенький белокурый парнишка лет десяти, который, кажется, безмятежно спал. — Факт: вы точно не являетесь сотрудником из нашей технической группы, — флегматично изрёк он, затем вновь обратился к товарищу. — Следовательно, ты наехал на совершенно невинного человека, который попал сюда по ошибке. — Сюда по ошибке не попадают, — категорично заявил парень в шляпе, снова перекинув внимание на недоумевающего от событий Генриха. – И, тем не менее, я раньше тебя не видел. Кто ты? — Генрих Ассман, доктор, лечу испытуемых тестовых блоков, — представился Медик. — И я оказался здесь действительно случайно. — Я это сразу понял, — кивнул юноша в очках. — Факт: мы не андроиды, а модули. — А в чём разница? — осторожно поинтересовался немец, боясь ненароком оскорбить эти два чуда техники. — Выражаясь языком дилетантов, в названии и предназначении. — Ты бы не трепался, а? — поморщился зеленоглазый. — Если он тут проездом, то ничего знать не должен. Иначе наштампуешь проблем и нам, и мистеру Ассману. — Факт, — легко согласился собеседник и тотчас умолк, предоставляя вести переговоры своему камраду. — Можно хотя бы узнать ваши имена? — осведомился врач. — У вас же должны быть имена, не так ли? — Рик, — модуль приподнял шляпу в честь знакомства. — А этот всезнайка уже представился. Мелкого зовут Космо, и он почему-то в отключке, хотя у него вроде ничего не перегорело и не замкнуло. Я боюсь в нём ковыряться, чтобы не навредить ещё больше. — Скорее всего, сюда вот-вот спустится техническая группа, — вдруг снова вступил в диалог Факт. — Вам лучше уйти как можно скорее, пока вы не обзавелись неприятностями. — И то верно, — согласился Рик. — Извини, приятель, что психанул. Просто тут раньше такого никогда не было. В Апертуре обычно всё работает, как швейцарские часики. Кстати, было здорово встретить вас, док. Мы тут нечасто заводим новые знакомства. — Подождите, — перебил Медик, которого слова модуля совершенно успокоили. — Прежде чем я уйду, вы не скажете мне, как попасть обратно на верхние уровни, к тестовым камерам?  — Это вы можете полюбопытствовать у меня, — совершенно внезапно, как молния с неба раздался ещё один голос прямо за спиной у врача; тот крупно вздрогнул от неожиданности и обернулся, словно его за мягкое место ужалила змея. На него абсолютно потусторонним, инопланетным взглядом смотрели светло-голубые глаза со зрачками разного размера; рядом с лифтом стоял человек в белом халате, взъерошенный, помятый, но очень серьёзный. В руках у него находился какой-то белый кейс. Внезапно Генриху стало по-настоящему дурно; узкое бледное лицо, обрамлённое короткой чёрной бородой, не предвещало ничего хорошего никому из присутствующих. — О, чё-ё-ё-ёрт! — сейчас же подтвердил это Рик, недовольно взвыв и отшатнувшись назад. — Ты же должен быть в отделе, вместе с ней! Откуда ты вообще нарисовался? — Факт: во всей Апертуре существует множество служебных тайных ходов. — Поверь, я сам разберусь, где я должен быть, — ледяным тоном осадил зеленоглазого мужчина, после чего обратился к Медику. — Если вы подождёте меня несколько минут, мистер Ассман, то я провожу вас обратно наверх. — D-danke, — запнувшись, поблагодарил Медик, который был сам не свой от столь неожиданного поворота событий. Он точно знал, что ввязался во что-то очень серьёзное, и одними проводами дело не ограничится. Мерзкое, липкое предчувствие грядущих неприятностей сейчас же полностью овладело им. Чёрт подери, а что, если его уволят или вообще убьют как лишнего свидетеля? За время, проведённая здесь, он вполне точно уяснил, что человеческая жизнь в стенах комплекса ничего не стоит, и всё вполне реально списать на несчастный случай. Хмурый и крайне взволнованный своей будущей судьбой, Генрих послушно стоял на месте, безучастно наблюдая, как кудрявого мальчишку, который всё ещё был без сознания, кладут на пол и что-то вытворяют с его головой. Половина черепа вдруг отделилась, явив миру крайне сложное хитросплетение проводов, микросхем и прочих деталей, в которых разобрался бы разве что Делл Конагер. Однако бородатый гений был не хуже, потому что извлёк из кейса нужные инструменты и сразу принялся за дело, тихо говоря что-то себе под нос. Рик и Факт присели рядом, молча глядя на манипуляции с их товарищем. Через минуту всё было возвращено на место, а мальчишка открыл чересчур живые и жёлтые, как у кошки, глаза. — Мистер Раттман, спасибо, — было первым, что он сказал своим звонким голосом. — А ещё я хочу в космос. Пожалуйста. Космос. Космос. — Замолчи, — без всякой неприязни бросил ему тот, кого назвали Раттманом, поднимаясь с колен. Космо послушно затих, быстро встав и как-то наивно, доверчиво прижавшись сбоку к Факту, будто настоящий ребёнок. — Шеф, что случилось? — осмелев, требовательно спросил Рик.  — Потом объясню, — отрезал мужчина, откровенно не скрывая того, что не хочет говорить при Медике. — Не подключайтесь пока к главной сети и готовьтесь выйти «в поле». Затем он сделал знак Генриху следовать за ним. Они оба вошли в капсулу, которая оказалась тесновата для двух человек. Модули, проводившие его взглядом, тихонько помахали на прощание, а Рик даже ободряюще улыбнулся и показал большие пальцы, словно заверяя, что всё будет хорошо. Однако Медик, отчего-то боявшийся сделать любое лишнее движение, на это не рассчитывал. Ехали в полном и зловещем молчании, затем сделали пересадку, пройдя мимо очередных офисов, где тревожно переговаривались люди, обсуждая недавнее происшествие. Мониторы их компьютеров рябили зелёными буквами, загружаясь после внезапного отключения электричества. Генрих волновался всё больше, каждую минуту поправляя очки и кусая губы. Так или иначе, ему очень не хотелось помирать раньше времени из-за своего неуёмного любопытства. Затем бородатый мужчина завёл его в полноценный лифт, который был гораздо просторнее. Нажав кнопку, Раттман наконец-то обратил на спутника свой инфернальный взор, послав по коже новую волну мурашек. — Мистер Ассман, я задам вам несколько вопросов, — с места в карьер начал он нейтральным тоном. — От того, насколько честно вы ответите, зависит, как вы поняли, ваша жизнь. Что вы знаете о том месте, где только что побывали? — Ровным счётом ничего, — тщательно скрывая беспокойство, твёрдо сообщил Медик, глядя прямо в глаза собеседнику; ему нечего было скрывать. – Ну, кроме того, что оно засекречено, и соваться туда нельзя. — Как вы оказались на нижних уровнях? — Когда я работал, в тестовой камере номер пять на уровне B сломались панели, и я провалился. Кураторы теста могут подтвердить. — Откуда у вас код доступа? — Я случайно ошибся, когда нажимал кнопки для другого кода. — Что вам успели сказать модули? — Только свои имена, ничего больше. — Торт существует? — Простите, что? — непонимающе переспросил Генрих, в удивлении поднимая брови, но Раттман, кажется, остался доволен уже полученными ответами. Снова вперив свои гипнотизирующие глаза в доктора, он подвинулся ближе. — Хорошо. Я вам верю. Но учтите, что с этого момента за вами будет установлено дополнительное наблюдение. Вы его даже не заметите, но если вы предпримите какие-нибудь попытки узнать что-то ещё или передать известную вам информацию… — Nein! — замотал головой Генрих. — Зачем мне это надо? — А мне откуда знать? — пожал плечами бородатый. — Уверяю вас, я — простой врач. Вы всегда можете навести обо мне справки в отделе кадров. Спросите мисс Пи-Боди. — Скорее всего, я так и сделаю. Мы приехали. Медик не сразу заметил, что лифт уже давно остановился и открыл двери; рядом стояла толпа, терпеливо выжидающая, когда он соизволит покинуть кабину. Знакомые коридоры были погружены в привычный рабочий шум и сутолоку; отсюда доктор мог сам добраться до своего кабинета, взять там запасную рацию и вновь приступить к исполнению своих обязанностей. — До свидания, мистер Ассман, — достаточно прохладно сказал ему Раттман. — Auf Wiedersehen, — машинально ответил ему Медик, прежде чем толпа учёных загрузилась в лифт и уехала. Он не смог сдержать вздоха гигантского облегчения, запустив пальцы в волосы и судорожно приглаживая их. Слава небу и удаче, что он отделался так легко… хотя что-то внутри неугомонно шептало о том, что продолжение ещё будет. Неизвестно, когда и как, но эта история ещё ему аукнется.