Медицинское Вмешательство

— Готовы? Начинаем. Лаборатория была маленькая, но зато располагалась гораздо ниже, чем все остальные рабочие помещения. В конце концов, все тайны (и не только научные) принято зарывать как можно глубже, а это, без всяких сомнений, было тайной. В блоке располагались лишь пара комнат, отдел психопрограммирования и тестовая камера. Больше ничего. Но именно здесь уже давно практически без перерыва вёлся один-единственный эксперимент, имевший гораздо более важное значение, чем это казалось на первый взгляд. В тестовую камеру вошёл Рик, осторожно неся на руках безвольное механическое тело, ещё не прошедшее косметическую обработку: кожа и волосы отсутствовали, позволяя увидеть, насколько изящно и талантливо сконструирован этот андроид. Тончайшие швы на серебристом металле, плавные соединения и чёткие линии радовали глаз, показывая талант сборщиков, ибо этот экземпляр был сделан не на конвейере. Что касается модуля Приключений, то выглядел он сосредоточенным и каким-то мрачным, будто внутри перегорела вся привычная жизнерадостность. Следом за ним с таким же постным лицом зашёл Факт, ведя Космо за руку; последний крепко вцепился в своего товарища и тихо вертел головой по сторонам. Привычным движением опустив механическую женщину (а это была женщина) на стол, больше всего напоминающий операционный, Рик вместе с Фактом пристегнули её руки и ноги железными скобами. Затем каждый взял свой кабель и подключился к специальному переходнику; учёные больше не полагались на беспроводную сеть. — Господи, опять проверка на вирусы? — закатил глаза модуль Приключений, усевшись по-турецки и прислонившись спиной к столу; эта регулярная процедура сканирования, занимающая лишние пять минут, уже порядком ему надоела. — Какой смысл делать это каждый раз? Мы же ни с кем не контактируем, кроме неё! — Факт: данная мера предосторожности… — начал было очкарик, но сейчас же получил кулак под нос. — Твой коллега как всегда прав, — ровным голосом бросил Раттман, стоящий за стеклом камеры. Недавние события не прошли для него даром, хотя никак не сказались на его работоспособности. Выцветший, лишённый всяких признаков нормального самочувствия, он был похож на выходца с того света. Казалось, будто в нём перегорело что-то важное, и вся его работа происходит исключительно по инерции, но, тем не менее, она продолжалась… хотя вера в успех таяла с каждым днём. — Анализ закончен, всё чисто, — машинально отрапортовал Генри за монитором. — Начинаем запуск. — Ничего не получится, — буркнул Космо. — Лучше бы взяли и полетели в космос. Там интереснее, чем здесь. На какое-то мгновение, всего на долю Раттман мысленно согласился с кудрявым андроидом…, но это была просто слабость. Он просто устал от череды провалов и неудач. Устал гнаться за этим ускользающим моментом научного триумфа, думая, что ещё день, ещё одно усилие — и всё получится… Дьявол. Не время сейчас киснуть. Сложив руки на груди, программист невидящим взглядом уставился на объект всех его головных болей за последние месяцы. Если честно, он даже не помнил, почему они назвали её ГЛэДОС. Даже учитывая то, что имя было временным. — Включение, — монотонно оповестил Генри; по монитору начали бегать буквы, цифры и символы, разворачивая исходный код. Учёный скользнул взглядом по знакомому тексту, не ожидая, в принципе, никаких изменений… и нахмурился. Он не верил тому, что только что увидел. — Даг… — негромко позвал он. — В чём дело? — равнодушно спросил Раттман, отвлекаясь от тестовой камеры и подходя ближе. — Смотри, — Генри быстро щёлкнул мышкой, выводя текст на другой монитор. — Вот это — исходный код Кэролайн, а это — её собственный. Видишь разницу? — Нет. Но это не значит, что всё в порядке. Вот если через полчаса он будет совпадать до последнего знака, тогда я, может быть, насторожусь. Ждём. — Но ведь раньше подобного не было! Сходны были лишь некоторые участки, а теперь… — Я сказал, ждём. Или ты забыл недавний провал? — Что происходит? — послышался взволнованный голос из камеры; женщина ожила и теперь с беспокойством вертела головой по сторонам, дёргая конечностями. — Почему я прикована? — Привет, красавица, — учтивым, но постным тоном сказал Рик, не меняя своего положения. — В прошлый раз ты вырубила весь комплекс. А вдруг сегодня ты захочешь вырубить кого-то из нас насовсем? — Но…, но я не помню такого! И вообще, почему я здесь? Кто вы? — ГЛэД, это уже не остроумно, — закатил глаза модуль Приключений. — Твоё актёрство с треском провалилось. Смирись. — Хватит звать меня этим именем! Я — Кэролайн Джонс, и хочу знать, почему меня не отпускают?! Я хочу, наконец, увидеть своего супруга! — С прискорбием сообщаю вам один факт, — беспристрастно заявил черноволосый модуль. — Кейв Джонсон уже полторы недели как мёртв, и всё, что мы можем вам предложить — это урна с прахом. — Кто тебя за язык тянет? — холодно сделал замечание Раттман. — Может, снести тебе драйвера? — Благодарю, не стоит, — в той же манере ответил Факт. — Я всего лишь сказал правду. — Не плачьте, — вдруг тихо сказал Космо; он встал и тихо наклонился над женщиной, утирая ей слёзы своими маленькими пальчиками. — Это лишнее. ГЛэДОС никогда не плачет по-настоящему. — Я не ГЛэДОС! — яростно выкрикнула она, отворачиваясь. — Сколько можно вам повторять! .. Кейв… о, господи… Андроид замолчала, обмякнув на своём месте; её мелко трясло, тихие всхлипы заполнили всю лабораторию. Глядя на всё это и не предпринимая никаких попыток вмешаться, Даг испытывал одно лишь скрытое раздражение. Однако через какое-то время в канву привычных чувств от повторяющейся во второй раз сцены неожиданно вплелось кое-что, похожее на сомнение. Он знал Кэролайн, знал достаточно хорошо, чтобы отличать, где настоящие её эмоции, а где — наглая имитация. Но ведь ГЛэДОС умеет учиться на своих ошибках; она не допустит второго промаха. Эти два аргумента сейчас же вступили в борьбу, игнорируя попытки мыслить хладнокровно. Зерно колебаний было заронено в его разум, и теперь, что бы он ни делал, оно будет медленно расти где-то на самых задворках. Кэролайн Джонс среагировала бы точно так же. Сказала бы те же самые слова. И обязательно постаралась бы не впасть в окончательную истерику.  — Он так хотел… — прерывисто вздохнув, тихо и очень печально сказала женщина. — Он же так хотел посмотреть на свой проект… ведь раз я здесь, значит, всё получилось… Она медленно поднесла к лицу свои руки, внимательно рассматривая их сквозь мутную пелену. Пальцы согнулись и разогнулись несколько раз с еле слышным механическим звуком. — Сэр, — отчеканил Факт; глаза беспокойно метались под закрытыми веками. — Я не вижу ГЛэДОС. — Не может быть, — отрезал Даг тоном, не терпящим возражения, но они всё равно последовали. — Что ты несё… — Рик запнулся, потом нахмурился и тоже закрыл глаза. – О, чёрт, действительно. — Она улетела в космос, — кивнул желтоглазый модуль. — Ей надоело здесь, с вами. — Так странно… — продолжил модуль Фактов, не прерывая сканирования. — Никаких её файлов. Либо они удалены, либо скрыты настолько тщательно, что мне не пробиться. Вывожу на ваши мониторы. Спустя секунду Генри увидел неприятную картину: пустое окно, наверху которого красовалось имя ГЛэДОС. Признаться, это было действительно пугающе, поскольку грозило новыми проблемами. Зато вне папки всё было идеально. Именно те файлы, которые они загружали на носитель изначально, и ничего нового или лишнего. Раттман шумно выдохнул, проводя ладонью по бородатому лицу. Разумеется, он не верил в происходящее и отрицал очевидный вывод, напрашивающийся сам собой. — Невероятно… — прошептал Генри, который не был столь склонен к столь жестокому скептицизму. — Обыщите, — резко дал команду Даг. — Вы трое, скачайте софт с моего компьютера, из папки «firewall down». Как пользоваться — разберётесь. — Уже скачали, уже пользуемся, — ответил модуль Приключений. — И что-то ни хрена. — Может, она играет с нами в прятки? — спросил Космо. — Я имею в виду, может, она просто записала себя в другие файлы… а-а-а, нет. Её там тоже нет. Нигде. — Вы в моей голове, — внезапно чётко сказала Кэролайн, переставая плакать и поднимая голову; слёзы ещё блестели на сером покрытии. — Я чувствую, как вы… шаритесь там, будто по ящикам! Что вам там нужно?! — Потерпи, — сухо бросил Раттман. — Генри, что с общим размером всех записанных данных? — Он… уменьшился. Примерно наполовину. — Это ничего не значит. Не забывай, с кем мы имеем дело. ГЛэДОС не составит труда просто поменять цифры и выдать нам то, что мы хотим видеть. Ищите. — Даг, — имя сорвалось с губ Генри будто тяжёлый камень с высокого обрыва. — Можно тебя на два слова? Как ни странно, это заставило Раттмана прикусить язык и подойти к коллеге. Что-то в его тоне, похожим на тон вымотанного воспитателя в школе, ясно говорил «успокойся«… и программисту это не нравилось. А единственный человек, который мог так с ним обращаться, уже мёртв. — Что, Генри? Ты разве не видишь, я всего лишь пытаюсь делать своё дело. — Даг, послушай. Ты сейчас порешь горячку. Соберись с мыслями и вспомни, как это было в прошлый раз. Сравни с тем, что мы имеем теперь. Или ты просто отказываешься верить в успех после стольких усилий? — Я отказываюсь верить в то, что ГЛэДОС решила сдаться. Нужно по-настоящему убедиться в том, что она действительно исчезла. Почему — это уже другой, не менее интересующий меня вопрос. — И сколько ты планируешь ещё убеждаться? Неделю? Месяц? Даг, мой опыт по части психопрограммирования не уступает твоему. Мы вместе создали этих ребят, — он указал рукой на модули, которые вполголоса что-то говорили женщине. — Мы знаем их до последней переменной. ГЛэДОС — одна из них и может использовать лишь то, что дали ей мы. — Она в состоянии писать новые программы. Что если на этот раз она придумала что-то кардинально новое? — Не думаю. У неё были все возможности сделать это раньше, когда мы были менее бдительны. — И всё равно, ты понимаешь, что нам придётся выждать ещё пару месяцев? Если после этого срока всё будет без изменений, — в чём я сомневаюсь — тогда мы обнародуем результаты. — Боюсь, что у нас нет двух месяцев. — А ещё меня называют психом, — сквозь зубы процедил Раттман. — Хочешь, чтобы Апертура сгинула вслед за Джонсоном из-за нашей неосмотрительности? — Даг, ситуация такова: весь мир до сих пор взвинчен смертью Кейва. Для кого-то это — действительно синоним смерти комплекса. Грэг Пауэлл — неплохой заместитель, но он всё равно не выдерживает нагрузки, а это сказывается на деятельности всех остальных. Многие партнёры и инвесторы готовы поставить на нас крест, и если мы не докажем, что способны существовать без отца-основателя… — Ты хоть представляешь, что будет, если мы, предположим, вскроемся сейчас? Все возмущённо зададут лишь один вопрос: «Какого чёрта вы не сделали то же самое с Кейвом?». Даже если мы будем подробно распинаться два часа, что да как, пресса сделает из нас злодеев, и наша репутация поползёт вниз быстрее, чем ты скажешь «упс». — Это одна сторона медали. Вдумайся, что мы сделали. Мы смогли решить одну из величайших проблем человечества. Мы обеспечили Кэролайн бессмертие. Неужели это не достойно восхищения? — Когда я буду уверен, что так оно и есть, я первый пожму тебе руку и налью шампанского. А пока что у нас всё ещё есть работа. — Да чёрт тебя дери, Даг! — Не забывайся, — глаза с разными зрачками опасно сверкнули. — Я во главе проекта. Я отвечаю за него головой и не допущу ещё одну ошибку. Если ты больше ничего не хочешь мне сказать, то продолжим работу. — Да, ты прав, — подумав и тяжело вздохнув, признал Генри. — Я тороплюсь…, но только потому что не меньше твоего устал от провалов. — Всё когда-нибудь кончается, — философски заметил Раттман, ободряюще кладя ладонь на плечо коллеги. — Мы добьемся своего. Рик, Факт, Космо, что вы успели ей наговорить? — Всё в порядке, Дуглас, — спокойно сказала Кэролайн прежде чем модули успели ответить, и он внутренне содрогнулся; это был её голос, её выражение лица, её манера так называть его. — Ребята объяснили мне, почему я здесь так долго. Они сказали, у меня раздвоение личности, и вы просто хотите убрать мою злую вторую половину. Но как же так получилось? — Долгая история, — недоверчиво прищурившись, ответил программист. — Поверь, она перегружена техническими подробностями. — А обязательно приковывать меня, как сумасшедшую? — чуть жалобно поинтересовалась женщина. — Извини, но это для нашей безопасности. Мы не знаем, в какой именно момент проявится твоя вторая… сущность. — Полагаю, эти ребята в моей голове — тоже на этот случай. — Да, красавица, — кивнул Рик, поправляя свою вездесущую шляпу и по-голливудски улыбаясь; определённо, Кэролайн нравилась ему больше, чем ГЛэДОС. — Но ты не волнуйся, мы не читаем твои мысли, мы просто следим, чтобы твои порывы не повредили комплексу. Помимо нанесения вреда всему сущему твоя вторая личность страстно любит три вещи: приключения, научные факты и космос. Вот мы её и развлекаем, как умеем, чтобы она не разнесла тут всё к… — Ко-о-о-ос-м-о-о-с! — оживлённо протянул мальчишка, вызвав на губах Кэролайн лёгкую улыбку. — Он — единственный в мире андроид-ребёнок? — Да, мисс, — сейчас же отозвался черноволосый модуль. — Это факт. Больше таких нет и, наверное, не будет. — А я теперь уже никогда не смогу иметь детей, — в тоне Кэролайн скользнули грустные нотки. — Наверное, по-чёрному неблагодарно с моей стороны так говорить, но бессмертие не стоит таких побочных эффектов. — Сэр, её нет, — зачем-то вдруг очень тихо повторил Факт, глядя прямиком в глаза Раттману; для этого он встал и вплотную подошёл к стеклу. — Почему вы нам не верите? — Вы все сговорились, — утомлённо ответил Даг, испытывая спонтанное желание запихнуть всезнайку под пресс. — Странно говорить это роботу, но… поживи с моё — и научишься презирать бритву Оккама. Тем более — в стенах Aperture Science. — Я говорю то, что есть на самом деле. — Ты уверен в этом? Я хочу сказать, по-настоящему уверен? Можешь гарантировать, что всё так и останется? — Нет. — В таком случае, нам не о чем говорить. Мы продолжаем. Наберитесь терпения. «Если оно вообще у кого-то осталось», — змеёй скользнула предательская мысль.