«Тот, кто оглядывается на свое прошлое, не заслуживает будущего». Оскар Уайльд
Лави вздрогнул: настолько ошеломленным было лицо Оза в этот момент. Настолько потерянным и опустошенным, что у бедного Кингсли даже защемило сердце. Оз ничего не говорил, лишь смотрел на него своими широко распахнутыми изумрудами, сквозь которые смутно виднелся настоящий алый цвет. — Попа-ался! — пропел Лави после некоторого молчания голосом, больше подходящим их старику Зарксису, чем ему самому. — Всего лишь шутка, Оз. Неудачная, — тут же добавил он и, глянув под ноги приятелю, подобрал выроненный им чемодан. — Не роняй мои вещи. Ты должен их нести, а не портить. Сказав это, он сразу же опустил голову как можно ниже, чтобы спрятать лицо от друга, и поспешил как можно скорее закинуть чемодан в багажник машины. — У вас все в порядке? — осторожно спросил Хоггарт-старший, уловив напряженную атмосферу вокруг ребят. — В полнейшем, — поспешил успокоить его Кингсли. — Не беспокойтесь, ничего ужасного не случилось. Они ехали молча. За окнами то и дело мелькали тихие улочки Ливерры и сонные ларьки на остановках, но даже это умиротворенное спокойствие не могло сравниться с угнетающим молчанием в салоне автомобиля. — Может, все-таки скажете, какая муха вас укусила? — не выдержал этой молчаливой пытки господин Ларри, все это время искоса поглядывавший то на задумчиво разглядывавшего оконные стекла Лави, то на растерянно изучавшего его Оза. — Да бросьте, дядечка, эти двое просто сегодня не в настроении, — поспешила успокоить любимого «дядю» Алиса. — Лучше скажите, куда мы сейчас? В кондитерскую? — в ее фиалковых глазах мгновенно загорелась надежда. — Похоже, сейчас мы пулей летим домой, — внезапно отозвался молчавший до этого Оз. Все содержимое автомобиля устремило к нему свои недоуменные взоры, сам же бывший Безариус восторженно изучал экран мобильника. — Па, гони что есть силы! Уил приехал!***
После отъезда Хоггартов в особняке Свортов ничего не изменилось: кругом стояла все такая же безмозглая тишина. Рейна с задумчивым выражением лица выводила на бумаге какие-то буквы и стрелочки, плавно перетекавшие в красиво очерченные схемки. В рыжей голове девчушки упрямо порхали надоедливые мысли по одному весьма интересному поводу. — Ну уж нет, — наконец заявила Сворт-младшая решительным движением руки отодвигая от себя исписанный лист, — какая из меня Шерон? Я бы это помнила… А так ни одного приступа… До сих пор… Ведь даже Брайан уже… Взгляд светлых глаз упрямо вернулся к листу бумаги. — Ладно, спрошу у Оза или Гила. Они точно должны знать… — Рейна? — в дверной проем неожиданно протиснулась чуть взлохмаченная голова папы-мэра. — Мы вернулись. Где эти два шумных отродья? Гилберт их уже обыскался. — Их забрал отец Оза, — отмахнулась Сворт-младшая, все еще хмуро созерцая свои каракули. — Как давно? — ушей Рейны коснулся сдавленный голосок Гила, также заглянувшего в ее комнату, едва заслышав разговор о своих «пропавших без вести». — Час назад или около того. А, Ги… Но ее голос так и не достиг адресата до конца. Ведь уже после слов «час назад» этот самый адресат опрометью бросился к выходу, по пути направо и налево разбрасываясь такими фразочками, как «Господин Ларри, это жестоко!» и «Почему мне ничего не сказали?!». — Вещи их не забудь, — напомнил убегающему торнадо Брайан, когда далеко не легкий ветерок встрепенул его неисчисляемые записи. — Эх, в следующий раз надо запираться в комнате Рейны и записывать там… — раздраженно вздохнул он, воочию созерцая величественный полет нескольких своих страниц. — О, кстати, — вспомнилось ему вдруг, когда на лестнице показались обитатели сего построения собственной персоной, — Рейна, тебе звонила какая-то Луи. Говорила, что хочет прийти и рассказать что-то важное.***
Рейна второй час сердито наматывала круги по своей комнате, мысленно находясь уже где-нибудь далеко и надолго. «Только не Луи! Только не сейчас, когда Брайан в таком состоянии!» — сокрушалась она, в очередной раз спотыкаясь о складку на ковре, нагло образовавшуюся прямо посреди пути несчастной девушки. Сворт отлично знала, что из себя представляет Луи Харпер. Наглая, эгоистичная и до ужаса упрямая девчонка, что привыкла всегда добиваться желаемого. Как ни странно, но подобным характером должна была, по сути, обладать сама Рейна, а не ее «подруга», ведь у их родителей были абсолютно разные статусы. Однако Рейна никогда не вела себя так нахально, как Луи. Максимум, что могла себе позволить Сворт, — устроить драку с местными хулиганами. Минимум, что позволяла себе сделать Харпер, — заварить целую интрижку с весьма неприятными вытекающими из нее последствиями. «И эта препротивная особа будет торчать здесь непонятно сколько времени? — чуть ли не скрипела зубами Рейна. — Да с какого перепугу она вообще взяла, что мы подруги?!» Но было поздно возмущаться: в двери настойчиво позвонили, с нахрапом заставляя впустить себя внутрь. — Ну, здравству… Оз?! — казалось, Рейна готова была хлопнуться в обморок от счастья. — Оз! — дальше последовали страстные обнимашки, которые, разумеется, никак не могли остаться незамеченными господином Граалем. Даже Брайан на несколько долгих секунд отвлекся от своей работы. — Так Рейне нравится мальчик… — с какой-то серо-зеленой тоской протянул папа-мэр, печально поглядывая на единственную любимую дочурку. — Сомневаюсь, — абсолютно равнодушным голосом отозвался Уолтнер, поспешно возвращаясь к своим бесценным бумажкам. — Поверьте, яой ей нравится куда больше. — Так это и есть твой брат? — Рейна с интересом посмотрела на еще одного Хоггарта, машинально начиная сравнивать братьев между собой. — Вы абсолютно непохожи, — с толикой разочарования протянула девочка после относительно недолгого, но весьма пристального изучения. — Да? — растерянно почесал затылок Оз, смущенно улыбаясь. — Нам все так говорят. — И что же Вас привело в наш скромный городок, сударь? — даже папа-мэр вдруг решил принять участие в этой увлекательнейшей беседе, которая, оказывается, отчего-то весьма раздражала Брайана. Очевидно, именно поэтому он до сих пор не проронил ни слова, отдавая предпочтение своей обожаемой писанине. При этом он не раз задумчиво посматривал то на Рейну, то на прочих участников разговора, прикидывая что-то в уме и тут же записывая это на бумаге. — О, не поверите, но я просто-напросто поссорился со своей женой, — Уил честно постарался улыбнуться, но вышло немного наигранно и абсолютно неубедительно. А вот Оза его слова очень даже убедили. Например, в том, что от неожиданного исчезновения одного члена семьи Хоггарты особо не расстроятся. — Повтори-ка, «уважаемый»… Что ты сделал? — Ну, Оз, знаешь же: дела сердечные… — принялся оправдываться Хоггарт… эм… средний, что есть силы улепетывая от любимого младшего братца в другой конец комнаты. Но тут в двери снова позвонили, и весь этот замечательнейший балаган свернулся в самом своем апогее: Оз ведь только-только замахнулся на незадачливого родственничка где-то откопанным веником… «Вот и Луи собственной нежелательной персоной», — вздохнула Рейна и уныло поплелась к дверям. — Мне вот интересно: что сейчас будет? Как думаешь, Алиса? — изумрудные глаза младшего из братьев заговорщицки сверкнули, устремляясь к вышеупомянутой девушке. — Не знаю, но мне тоже интересно, — весело отозвалась та, а в следующий миг практически все присутствующие содрогнулись от скрежущего удара о пол выроненного писателем блокнота. — Лави, чего так долго? — проигнорировав сие коварное деяние, возмутился Хоггарт-младший. — Или Гил все еще не ладит с автомобилями? — Оз, — не замедлил упрекнуть бывшего господина Баскервилль, — я и так гнал сюда на всей скорости! Кто же мог знать, что Лиа… Лави вздумается заехать домой по дороге?! — Уж и к себе уже заскочить нельзя, — проворчал разом насупившийся Кингсли. — Мог бы тогда хоть вещи свои забрать, а не оставлять их у Оза! — не сдавался Ворон. — Я подумал, что ты и так устанешь везти нас неизвестно куда, поэтому навряд ли бы смог перетащить все мои сумки в квартиру самостоятельно, — абсолютно не улаливая атмосферы, заявил Кингсли. Но тут же оживился при виде папы-мэра и поспешил поинтересоваться: — Так это и есть дом нашего любимого Грааля Валериановича Сворта? А можно взять у Вас интервью? А автограф? — тут же всполошился мальчуган и принялся хлопать по карманы в поисках бумаги. Увы, кроме личного диктофона, у него с собой ничего не обнаружилось, но Лави не растерялся и тут же бодро заявил: — Распишитесь на моей груди! Какое-то время Брайан изумленно смотрел на светловолосого парнишку лет семнадцати, а затем растерянно обронил: — Лиам?.. Опомнившись и чуть рассеянно тряхнув головой, он заторопился подобрать свою «творческую среду» с пола. Затем, собрав все свои бумажонки в охапку, направился к лестнице, громко упомянув при этом что-то про «очень уж шумных детишек». — Странный он сегодня, — озадаченно протянул Грааль, все еще смотря вслед уходящему Уолтнеру и задумчиво почесывая затылок. — А кто это вообще? — изогнул бровь в удивлении Лави, чем тут же заставил вздрогнуть Оза, Алису и Гилберта. Никто не спешил отвечать на заданный вопрос, и комната быстро погрузилась в тишину. Впрочем, дверной звонок тут же безжалостно разбил ее, оповещая о приходе нового гостя.***
Брайан осторожно прикрыл за собой двери комнаты Рейны и облегченно выдохнул. Только что он вдруг неожиданно четко увидел чей-то образ, но лишь на секунду. «Что это сейчас такое было? — растерянно думал Брайан, вытягивая перед собой свои записи. — Я назвал его по имени, а теперь даже не могу вспомнить это имя». Внезапно в глазах начало темнеть, совсем как ранее, когда он, по словам Рейны, потерял сознание. Рейна… Эта шумная девчонка все чаще напоминала ему Шерон, хоть он практически и не помнил, как выглядела последняя. Почему-то память, некогда принадлежавшая Брейку, регулярно давала сбои, периодически стирая из себя некоторые события, образы, имена… С каждым днем писать книгу, что он хотел посвятить прошлому себе, становилось все труднее: ему катастрофически не хватало информации, а то, что уже было описано, мгновенно забывалось, освобождая место следующим обрывкам прошлого. Ужасные ощущения… Просто не передать словами, как сильно его это бесило. Хорошо хоть, что он еще по своим записям может воссоздать какие-то отдельные моменты, личности, чувства… Но сам он всего этого уже не помнил и не ощущал. А ведь именно эти самые воспоминания и ощущения являлись основой его работы, его главным козырем в рукаве… Вот и сейчас разум в который раз увидел чей-то смутно знакомый образ, отреагировав на него раньше самого Брайана. Как он назвал этого человека? Чье имя ему дал? Будет ли ответ среди этих записей, событий которых он уже и не помнит? Может, заглянув в них, он хотя бы будет иметь представление, кто именно это был? Увы, память упрямо подкидывала ему пустоту, а открыть блокнот не хватало смелости. По всему телу разлилась неприятная слабость, ноги подкосились. Обхватив ладонями виски́, Брайан со стоном сполз по стене. Еще минута — и он лишится сознания, как и тогда. Минута… Еще целая минута этих адских мучений на грани реальности и беспамятства…***
— Как добралась, Луи? — Рейна из последних сил выжимала из себя улыбку. Только бы не сорваться и не выставить эту наглую девчонку прямо на глазах у других, более приятных гостей. — Спасибо, хорошо, — ответная счастливая гримаса. Зоркие глазенки пришедшей с любопытством окидывали братьев Хоггартов, Гилберта, Алису, Лави, будто выискивали в их лицах что-нибудь крайне интересное. Однако это самое интересное действительно оказалось крайним, так как умудрилось расположиться в самом конце дивана. — Это ведь рюкзак того самого Брайана Уолтнера, да? Тот самый писатель, что написал ту ужасную историю про Кевина Регнарда, которая попала в сети лишь благодаря его старшему брату, Стиву Уолтнеру? — восхищенно защебетала девица, попутно выуживая из сумки камеру. — Он приехал? Он здесь? Можно с ним поговорить? — А… эм… Он сейчас занят работой, — не найдя лучшего оправдания, Рейна решила нести правду-матушку. Неизвестно, откуда сия особа вообще узнала о творчестве Брайана. — Поэтому, думаю, сейчас не лучшее вре… Звук разбившегося стекла заставил ее смолкнуть. — Что это? — испуганно прошептал Уил, машинально вжимаясь в мягкую спинку дивана. — Вор в мэрском доме? — предположил Лави. — Нужно это засня… Эй, пусти меня, Гил! — Судя по столь близкому звуку, это в комнате Рейны… — растерянно пробормотал папа-мэр и тут же отскочил в сторону от метнувшейся к лестнице дочки. На одном дыхании преодолев ступеньки и рывком распахнув двери, Рейна камнем застыла на пороге. Брайан сидел на полу, прислонившись спиной к кровати. У его ног лежала разбитая стеклянная кружка, очевидно, случайно сброшенная им со стола, когда мужчина пытался добраться до постели. Он все еще был в сознании, хоть и было видно, что давалось ему это с превеликим трудом. Рейна опустилась рядом с Брайаном и осторожно убрала с его лба намокшие белесые прядки. — Как тебя угораздило? — слабо улыбнувшись, спросила она, когда из коридора послышался успокаивающе веселый голос отца, решившего взять сохранность психики гостей на себя. Скользнув Брайану под руку, Рейна попробовала помочь ему подняться и переместиться на кровать. Брайан откликнулся, лишь когда почувствовал под собой мягкость матраца. — Скажи, Рейна… — тихо произнес он, как только перевел чуть хрипловатое дыхание. — Если ты вдруг вспомнишь, кем была раньше… что ты сделаешь? — Я? — Рейна задумчиво уставилась в потолок, а затем уверенно ответила, вновь посмотрев на своего собеседника: — Ничего. Ведь то будет уже не моя жизнь. А чужого мне не надо. — Так и думал, — с мягкой улыбкой пробормотал Уолтнер. Спустя мгновение он обхватил голову руками и, отвернувшись к стене, простонал что-то в подушку. Из всего услышанного Сворт лишь поняла, что он боится того, что произойдет, возможно, уже в следующую секунду. Боится тех воспоминаний, что так старательно пытаются проникнуть в его разум. Уолтнер еще раз рвано выпустил воздух из легких и затих. Сознание все же покинуло его, полностью отдав несчастный разум в распоряжение прошлого.***
— Гил, за мной! — ничего не объясняя, Сворт-младшая чуть ли не кубарем скатилась с лестницы и, схватив удивленного Баскервилля за руку, проворно потащила его наверх. Уже стоя на последней ступеньке, девочка заметила, что «Гилов» среди гостей оказалось очень много, так как все они послушно стартанули за ней. С немой мольбой она взглянула на отца — единственного человека, оставшегося на месте — и с неожиданным, но, разумеется, напускным ужасом проговорила: — Оз, у тебя линзы криво стоят! Откуда она вообще знает о линзах? — спросите вы. Да просто этот златовласый бесененок не раз менял их, даже не удосужившись проверить помещение на наличие посторонних личностей. — Как?! — не на шутку перепугался Хоггарт-младший и опрометью бросился к ближайшему зеркалу. Но стоило ему снять одну линзу, как рядом тут же возникла Луи с камерой. — О Господь наш Всевышний! — то ли восхитилась, то ли помолилась — а скорее всего, и то, и другое вместе взятое — она. — Они красные! Красные глаза! Настоящие! — и несчастного Оза атаковала целая армия фотовспышек. — О… не хотите ли эксклюзивное интервью от мэра города? — включился в эту игру-отвлекайку и господин Грааль и одарил враз повеселевшего Кингсли незабываемой ослепительной улыбкой. — У… Уил… помо… ги… — взмолился вконец перепуганный Оз, когда очередная вспышка неприятно ослепила на секунду-другую, и старший братец принялся внимательно изучать комнату на наличие кастрюлек и прочих твердых предметов…***
— Ворон, твою ж! Отзовись! Что с ним на это раз?! Рейна как зачарованная смотрела за тем, как Гилберт кричит что-то в пустоту и, очевидно, не получая долгожданного ответа, злится еще сильнее. Рейна не спрашивала, что он делает и к кому обращается. Она просто молча наблюдала в надежде на то, что он сможет как-нибудь помочь Брайану. «Хоть бы с ним все было в порядке, — мысленно умоляла она, все же отводя взгляд в сторону. — Если с ним что-то случится… если с ним что-то случится, то я…» — Ч…то?.. — похоже, некий Ворон все же снизошел до взывающего к нему смертного и ответил ему на все вопросы разом. — Что он говорит? — осторожно спросила Сворт, не решаясь отвлекать мужчину от его разговора с этим невидимым людскому глазу собеседником, носящим имя мудрой черной птицы. — Брейк… этот идиот… Он сопротивляется… — растерянно, с некой долей упрека пробормотал Гилберт. — Он не хочет принимать прошлое… Он… отрицает… его… Какое-то время девушка молчаливым взглядом сверлила в Баскервилле дыру, пытаясь уловить смысл его слов. Сопротивляется? Неужели это из-за ее слов, сказанных ранее? После подобной мысли Рейне хватило и доли секунды, чтобы очутиться рядом с Гилом. Вцепившись в ворот его рубашки, она задала самый важный для нее на тот момент вопрос: — Он будет жить? Ей уже было плевать, кто он теперь: все еще Брайан или уже Брейк. Главное, чтобы этот идиот, так любивший свои бумажки, был здоров и невредим. — Отвечай! — воскликнула Рейна, когда ответа не последовало. В уголках карих глаз предательски сверкнули слезы. — Ну же! — Если он не прекратит это, то утратит либо прошлое, либо настоящее… — дрожащим голосом отозвался Гилберт. — То есть?.. — Он забудет либо Брейка, либо Брайана, Рейна… — с болью в голосе протянул Баскервилль. Лично он не хотел терять ни старого друга, ни нового. — Мы… мы должны привести его в чувства! — Ты что, с ума сошла?! Но юная Сворт уже рванула к письменному столу и… взяла в руки блокнот? — Если… если сейчас же не бросишь эту глупость, то я сожгу твой блокнот к чертям собачьим! Гилберт так и застыл, все еще сжимая плечо старого приятеля. Она действительно верит, что подобное сработает? — Ес…если ты забудешь Шерон, то нынешней ей это будет неприятно! А вот тут Баскервилль все же выпустил Брайана. Неужели Рейна… — А если забудешь меня, — тут Сворт приблизилась к Уолтнеру и… что есть силы долбанула по голове его собственным блокнотом, — то я тебя в порошок сотру, свинья неблагодарная! — Т-тише, не бей больше! — Гилберт поспешно схватил ее за плечи и оттянул от Уолтнера. — Ему уже лучше! — Не врешь? — хмуро поинтересовалась Сворт, неоднозначно хлопнув блокнотом по ладони. — Тебе попробуй соври… — проворчал мужчина, разжимая пальцы. — Живьем закопаешь ведь… Очевидно, вся эта процессия оказалась чересчур громкой, так как на крики Рейны сюда сбежались все, кто только мог. Завидев всю эту кучу-малу, Гилберт значительно изменился в лице, а затем гневно воскликнул: — Эй! Немедленно покиньте комнату! — Вы говорите с журналистом высшего ранга! — в нос Гилу уверенно ткнули какой-то карточкой. — Здесь сенсация! — бедолагу ослепили презрительной вспышкой фотокамеры. — А я вообще мэр этого города! — против этого уже вообще не было аргументов. «Идиоты», — протяжно выдохнула Рейна и послушно покинула комнату, хотя просьба эта была адресована вовсе не ей.***
Как только Луи ушла, а состояние Брайана наконец стабилизировалось, в особняке вновь воцарились спокойствие и благодать. Уил и Алиса вообще были на кухне, захваченные в заложники вкуснейшим чаем папы-мэра, поэтому дом, наверное, чуть ли не впервые в жизни не ходил ходуном и мирно посапывал, вздыхая пыльными батареями. — Ну, наконец-то, — выдохнула Рейна и устало плюхнулась на диван, особо не проверяя, куда именно падает. — Ну и друзья у тебя, я скажу, — фыркнул Оз, до смерти измученный визгами по поводу натурального цвета его глаз и «относительно непристойных отношений» с Гилбертом, о которых Сворт-младшая также не приминула упомянуть при своей подруге, как только все наконец оставили несчастного Уолтнера в покое. — Да вообще полнейший ужас, — сию же секунду согласилась Рейна. Но тут на лестнице показался Гилберт, коего оставили наблюдать за состоянием больного, и разговор прекратился сам собой. — Брайан очнулся, — заявил он, решив не мучить и без того вымотанных друзей ожиданием. На сей раз их страдалец пришел в себя довольно быстро, но разве это плохо? — Рейна, он просил тебя зайти. Сворт чуть заметно вздрогнула, но все же послушно поплелась наверх. «Не дай Бог он слышал мои покушения на блокнот, — поежилась она, угрюмо хватаясь за дверную ручку. — Он тогда меня, как пять лет назад, на чердаке запрет на целые сутки». Скользнув в комнату, Сворт осторожно присела рядом с Уолтнером, уже активно что-то строчившим в своем блокноте, но все еще не покидавшим теплой кровати и мягких подушек. — Звал? — попыталась улыбнуться, но получилось совершенно неестественно. Если бы Брайан сейчас взглянул на нее, то сразу же раскусил бы эту маленькую ложь. Впрочем, услышав ее голос, он действительно перестал писать и медленно поднял на пришедшую свои ярко-синие глаза. — Рейна, — Сворт невольно шагнула к дверям. Тон его голоса не предвещал ничего хорошего. — Не уходи, — очевидно, заметив ее смятение, добавил Брайан. — Я хочу посоветоваться… Рейна послушно остановилась, но приблизиться все еще не осмеливалась. — Я… я не знаю, что мне делать… — Брайан сел на край кровати, рядом с ней, свесив ноги. Блокнот, запутанный где-то в складках одеяла, мягко спланировал на ковер. — Мое прошлое… моя вторая жизнь… Я то помню все отчетливо и ясно, то не помню совершенно ничего… Вспоминая одно, забываю другое, и это ужасно выводит из себя… Как будто ты стоишь посреди заржавевшего от крови пустыря, а под ногами зыбкое болото… И пока ты поднимаешь одну ногу, желая спастись, то вторая тонет в нем еще глубже… Рейна молча смотрела на его терзания, ощущаемые даже сквозь слова, и сжималась от чужой боли, как от собственной. Она не знала, что должна ему сказать. Но молчать в данной ситуации было просто нельзя. Что ей делать? Утешить его? Сказать, что все обязательно образуется? Вранье. Никто не знает, что ждет их в следующую секунду. Возможно, дальше будет только хуже… Сказать, что он сильный и справится с этим? Жестоко. Сказав так, она как будто оставит его один на один со всеми его проблемами, наивно считая, что ему все по плечу и он вполне одолеет все свои страхи в одиночку. — Глупый Брайан… — пробормотала наконец Рейна. И, опустившись на пол, чтобы видеть его лицо, удобно устроила свои руки на его коленях, заставляя посмотреть на себя, а затем что-то проговорила. От ее слов Уолтнер едва заметно переменился, а взгляд его из отчаянного превратился в слегка изумленный. Но улыбка тотчас озарила его бледное лицо, такая мягкая и светлая, какую только могла подарить мать своему новорожденному ребенку, увидев его впервые. — Спасибо, — прошептал Брайан, прислоняясь своим лбом к макушке Сворт. Ответом ему послужил легкий стук весеннего дождя, в шуме которого эхом отозвалось тихое «Мы справимся». Рейна покинула свою комнату, едва Брайан уснул. В гостиной было пусто: все, кроме Уила и Лави, спешащих по каким-то своим делам, давно разбрелись по комнатам, в очередной раз решив остаться на ночь в гостях у доброго мэра. Но, приглядевшись, юная Сворт разглядела в вечерней темноте чей-то силуэт. — О, сестренка, — Алиса приветливо улыбнулась девушке, приглашая ту присесть рядом. В сумерках было достаточно сложно разглядеть ее выражение лица, но даже так Рейна видела, что Литтл была чем-то опечалена. Быть может, сейчас был и не лучший момент засыпать ее вопросами, но она хотела понять кое-что. Понять хоть что-то. — Алиса… — голос Сворт заставил Литтл содрогнуться. — А каково это: помнить свое прошлое? Сложно ли тебе было его… вспомнить? — Вспомнить? — с недоумением повернулась к ней Литтл. Затем, немного почесав затылок, произнесла: — Пожалуй, период, когда воспоминания только-только возвращаются, самый сложный. Ведь они совсем неустойчивы и легко забываются на фоне других, более важных и ярких воспоминаний, — принялась объяснять девушка. — Я вот, например, регулярно забывала людей. Я и тебя с этим дурацким клоуном окончательно вспомнила лишь недавно… — тут Алиса вдумчиво уставилась на гладкую поверхность стеклянного столика, очевидно, подбирая подходящие слова. — Как бы это лучше сказать? Ощущение такое противное и неуверенное… И все время кажется, что ты вот-вот куда-то провалишься… — Как будто под ногами зыбкое болото… — неожиданно закончила за нее Рейна, лицо которой вмиг стало таким, будто только что она наконец поняла одну важную вещь. — Вот-вот, примерно такое оно и есть, — закивала головой Алиса. Однако в следующий момент ее принялся разыскивать Оз, и девушке пришлось оставить Рейну наедине со своими мыслями. Да… Сегодня ей и в самом деле будет, над чем подумать.