Глава 19. То, что останется
В этом мире нет ничего вечного. Всё потихоньку рассыпается. Чак Паланик
— Ну? Как она? Рио осматривал раны Лили, и прогнозы, кажется, были неутешительными. — Ее лицо не восстановится, это точно, — слегка расстроенно говорил он. — Но что важнее… Этой девочке осталось жить совсем немного. Думаю, с остальными «старыми» Баскервиллями то же самое. — Вот как, — Гил, вызванный в последний момент и примчавшийся на сбор Баскервиллей прямиком из дома Оза, задумчиво затянулся сигаретой. — Похоже, время Баскервиллей на исходе, — заметил он, выдыхая дым. — Очень жаль. — Вообще-то давно пора, — не согласилась Шарлотта, вытянувшая к потолку руку и теперь созерцавшая сеть длинных трещин на ней. — Мы и так просуществовали слишком долго. Мое тело должно было развалиться еще лет сотню назад. «Если не раньше», — заключила она. Но таковы были факты. Серьезно, даже тот засранец Винсент, что был моложе любого из них, в итоге рассыпался первым. Ворону несказанно повезло, что новые Оз и Алиса столько лет о нем не расспрашивали. А могли бы. Но, наверно, этим двоим было не до того. Впрочем, оставшимся в живых Баскервиллям тоже как-то не до того. Потому что совсем скоро они разделят ту же участь, что и несносный Винсент. Шарлотта фыркнула. Этот наглый мальчишка исправился лишь под конец, да и то из-за брата. Ну, сейчас ей нужно думать совсем не об этом. — Черт, — Редди, избранный будущим Гленом, ударил стену с ноги. Его горячий темперамент наверняка еще не раз им выйдет боком, а впрочем, Лотти и остальные «старики» уже навряд ли все это увидят. Забавно даже и интересно, почему Лео выбрал в качестве нового Глена именно его. Ведь Редди совершенно не походил ни на одного из своих предшественников. — Неужели ничего нельзя сделать? — спросил он, прислоняясь к стене лбом и царапая ее ногтями. — Черт возьми, почему мы так бесполезны? Леди Шарлотта, простите. — Ничего, — Лотти расплылась в улыбке. Паршивец Редди действительно забавный малый, причем настолько безбашенный и смелый, что даже однажды признался ей в любви. И, конечно, тут же получил отказ. Лотти тогда была действительно тронута, но все равно ответила, что ее сердце занято. Она надеялась, после этого Редди отступится, но он, похоже, не совсем понял, что надежды у него нет. Такой наивный и еще совсем ребенок… Лотти в любом бы случае ему отказала, хотя бы потому, что у него впереди вся жизнь, а ей осталось от силы несколько лет, а то и меньше. Если учесть все повреждения, то вряд ли ее тело протянет хоть год. Да и не стоит пытаться подобное загадывать наперед, особенно сейчас, когда выяснилось, что их Лили уже на грани смерти. — Шарлотта, — голос Рио отвлек женщину от раздумий. Забавно, но все нынешние Баскервилли никогда не называли ее Лотти. То ли дань уважения как старшему товарищу, то ли что… — Лили очнулась. Она хочет с тобой поговорить. Лотти молча поднялась с валуна, на котором сидела, и подошла к старой подруге. Сердце невольно сжалось. Трудно смотреть на того, вместе с кем провел столько лет, с кем создал столько воспоминаний, и видеть его ослабевшим, сломленным… умирающим. Шарлотта знала, что однажды пройдет через это, знала с тех пор, когда у них на глазах умер Фанг. — Я здесь, Лили, — Лотти склонилась над девочкой, с трудом державшей уцелевший глаз открытым. Лили тяжело дышала и почти не двигалась. Они сами недавно видели, почему: почти все тело этого несчастного ребенка покрыто трещинами. Возможно, самое малейшее движение разрушит что-нибудь еще. — Ты как? — Ло…ти, — Лили едва выговорила ее имя. — Лиам… сестренка Шерон… хочу… увидеть… их, — с каждым словом уголок ее рта понемногу осыпался. — Хорошо, я поняла, не говори больше ничего, — попросила Шарлотта. — Я приведу их к тебе, только старайся не разговаривать и не шевелиться, ладно? Пожалуйста. Я как пуля: туда и обратно. Лили хотела бы сказать, что пуля обратно не возвращается, но Лотти опустила ладонь ей на губы, заставляя молчать. «Лили, пожалуйста, продержись хоть немного», — думала Лотти, покидая квартиру братьев Редди и Юззи. Именно здесь они остановились, поскольку в Бездну Лили в таком состоянии путь закрыт: по какой-то причине Бездна лишь ускоряла процесс уничтожения их тел. Шарлотта не знала, на месте ли Лиам, так что направилась обратно к мэрскому дому. «Хоть бы эта девчонка еще никуда не ушла…»***
Рейна валялась в кровати и наблюдала за летающим туда-сюда Шляпником. Тот методично плыл по комнате, точно следуя какому-то маршруту. Со стороны казалось, что Шляпник делал это с каким-то умыслом, но на самом деле он всего лишь нарезал круги. Уж Рейна знала: цепь ее брата ни за что ей не навредит. — Рейночка, к тебе гости! — отец внезапно позвал ее из недр гостиницы, и Рейна чудом не подпрыгнула к потолку, к тому самому Шляпнику. — Эй! — шепнула она цепи. — Тебе нужно спрятаться! Безумный Шляпник равнодушно продолжил свой, бесспорно, важный маршрут. — Шляпник, блин, я тебе говорю! Сейчас же вернись! — Куда именно? — спросил некто в открытых дверях, и теперь несчастная дочка мэра оказалась в шаге не от потолка, а от тахикардии. — А, ну… Не важно, привет! — почти мгновенно нашлась с ответом она. И тут же нахмурилась. — Ты тот самый журналист… Ты разве не к папе? — Нет, — нежданный гость улыбнулся и вошел в комнату, наконец позволяя себя разглядеть. — Я, наверно, не представился. Меня зовут Лави Кингсли. — Я знаю. Такого ответа юноша явно не ожидал, поскольку его дежурная улыбка тотчас сползла с лица. Саму же Рейну беспокоило лишь одно: чтобы этот подозрительный Кингсли не заметил Безумного Шляпника. Проблем тогда не оберешься. Ну почему к ней пришли именно сейчас и именно журналист? — Так зачем ты пришел? — стараясь скрыть нервозность и раздражение из-за потери контроля над ситуацией, поинтересовалась Сворт. При этом ей все же пришлось посмотреть на Лави, чтоб ее взгляды, бегающие куда-то вверх, не привлекали внимания. — Я… хотел бы забрать одну свою вещь. «У меня что, бюро находок?» — вскипела Рейна, вспоминая недавний приход Харпера за фотоаппаратом бесючей Луи. А вслух спросила: — Какую именно? Ты тоже что-то забыл? И умудряются же эти журналюги и папарацци вечно что-то забывать… Или это у них способ ведения своего «шоу-бизнеса» такой? Ответ парнишки Рейну сперва озадачил, а после даже напугал. Но его взгляд вполне серьезный, он точно знал, о чем говорил. — Мне нужно фото с подписью «День не рождения». Рейна невольно отступила назад. Та старая фотография… Он что, тоже помнит то прошлое? — Мне сказали, она у тебя.***
— О-о-о, Гвин, привет! — Оз с детским обожанием в глазах смотрел на улыбающееся им с монитора личико и вникал в каждую его черту. Гвинет, супруга его брата, воистину потрясающая девушка, Уилу с ней несказанно повезло. И Оз искренне рад, что Уил все же одумался и извинился — в конце концов, виноват-то был именно он. — Докладываю: Уил на самолет посажен! Так что не грусти! — Как ты там? Как малыш? — в разговор вмешалась госпожа Аннет, беспокоившаяся о будущем внуке. — Мы соскучились! Прилетайте в следующий раз вдвоем, ладно? А то и втроем! — Гвин, а я поступила! — в этот раз к экрану прилипла Алиса. — Правда же здорово?! Увидев их счастливые лица, Гвинет рассмеялась, и от этого смеха Озу стало немного легче. Почему-то лишь после него Оз поверил: все и правда наладилось. В жизни его брата, в жизни их семьи, в жизни Алисы, в его собственной — все наконец-то шло, как надо. — Оз, не забудьте, что вы сегодня работаете в кондитерской! — крикнула госпожа Аннет и окончательно смоталась с ноутбуком болтать с невесткой в другую комнату. Все-таки как это прекрасно — иметь возможность связаться с тем, кто далеко от тебя, в любой момент. В прошлой жизни им это здорово бы пригодилось… Оз мысленно пнул себя побольнее и повернулся к Алисе. Та вовсю радовалась возможности побыть со сладостями наедине. Нужно только напомнить ей, что их задача — продавать все эти тортики и пирожные, а не есть… Подумав так, Оз улыбнулся. «Жизнь идет, пока мы стоим на месте», — отметил он, беря Литтл за руку и уводя ее в рай бесконечных вкусняшек. Если они решили жить настоящим, то начинать надо прямо сейчас. — О. Интересно, как там Клоун? — спросила вдруг Литтл, отворяя двери в обитель ее смысла жизни в виде заварного крема. — И почему ты о нем вспомнила? — хмыкнул Хоггарт, переворачивая табличку об открытии. Они оба прекрасно знали, почему. Из-за пристрастия Зарксиса к сладкому. Но они оба соврут и сделают вид, что так и надо. — Сама не знаю, просто вспомнился чего-то. — Вот как. Скучаешь, наверно. — Сдался он мне! — Ха-ха-ха! Тем временем самому «Клоуну» было отнюдь не до смеха. По крайней мере, так считал его брат, от которого Брайан успешно заперся в комнате. Стив представлял этот их разговор сотни раз, но уж точно не думал, что по итогу Брайан закроется в своем кабинете. Не зная толком, что делать, Стив просто вернулся в гостиную и продолжил листать книгу про Кевина. «Как же все-таки нелепо ты изображаешь меня в своей книге, — думал он, с каким-то трепетом и даже осторожностью касаясь тонкой страницы. — Ты действительно видишь меня таким? Прости, что в прошлом я причинил тебе столько проблем… Прости, что я стал твоей первой цепью». Палец юноши замер на имени Альбус.***
Лео молча наблюдал за попытками Эндрю сыграть «Лейси» без единой ошибки и усмехался, когда тот снова и снова начинал дико фальшивить в мелодии. — Как же все-таки сложно играть! — обреченно выдохнул Эндрю, взглянув на свои руки так, словно там хранились все ответы мира, и, еще раз вздохнув, развернулся к Лео. — Ладно, я ведь не для этого пришел… Я хотел поговорить с тобой. — Я тоже, — Лео просто кивнул. Внешне он не выказывал какого-либо беспокойства, но глубоко в душе немного переживал. О чем вдруг Эндрю захотел с ним поговорить? На ум приходили лишь мысли о Шалтае, и оттого Лео не нравилось это внезапное заявление Харпера еще больше. Шалтай больше не связан с Эндрю, только не в этой жизни. «Элиот не должен вспомнить свое прошлое», — в который раз напомнил он себе. И вдруг внезапно подумалось, что, может, если Эндрю и правда Баскервилль, то, вероятно, так даже к лучшему. «Но тогда это значит, что он сам отказался от прошлых воспоминаний. Его можно понять…» — Ты, наверно, слышал, что я несколько лет изучал историю герцогской семьи Безариус, — немного издалека начал Эндрю. Глен запоздало отметил, что после этого дальше речь вряд ли пойдет о Шалтае-Болтае. — Так вот, я заметил одну интересную вещь. В истории этой семьи также часто фигурирует другая герцогская семья, Найтрей. В тот момент в голове Глена крутилась лишь одна фраза: «Только не это». Только не эта фамилия и только не сейчас. Ну, пожалуйста. Разговора об этом он опасался больше всего. Он ведь так надеялся этого избежать… — Это просто история, — максимально отстраненно пожал плечами Лео. — Возможно, — Эндрю кивнул, — но о Найтреях вообще пишут странные вещи. К тому же, все они довольно подозрительно погибли. — Мало ли что могли написать о событиях вековой давности, — всеми силами Лео казался выглядеть беспристрастным. Он понимал, к чему клонит Харпер, и мог лишь злиться на дурацких историков, из-за незнания о Бездне придумавших кучу нелепых небылиц вроде самоубийства, отравления из зависти и дуэли за женщину. — Звучит так, будто ты был лично с ними знаком, — заметил Эндрю, выбивая Лео из размышлений и заставляя того мысленно чертыхнуться. Если он хочет оградить Эндрю от прошлого, то должен быть осторожней… А после Лео опомнился. Он ведь не сказал ничего такого, что можно было бы интерпретировать так. Лео не давал Эндрю никаких подсказок, определенно. «Он что-то знает», — понял Глен. И паника сильнее заклокотала в груди. Но внешне он продолжал оставаться спокойным, напоминая себе в который раз о своей цели. Однако долго ли продержится эта маска, не знал даже он сам. — Увы, нет, — натянуто улыбнувшись, сообщил Глен. — Просто я тоже учил историю. — Кто такой Элиот Найтрей? Вопрос застал Лео врасплох, и на мгновение в комнате воцарилась тишина. Лео впервые не знал, что сказать. Даже прожив сотню с лишним лет, он не знал, что ответить, чтобы это звучало хотя бы логично. — …Наследник герцогского дома Найтрей? — вновь улыбнувшись, наиграно растерянно ответил он. Почему-то с вопросительной интонацией. — Почему он похож на меня? Лео честно надеялся, что ослышался. Но Эндрю Харпер смотрел на него в ожидании и не сводил с него своих глаз ни на миг. — Что ты имеешь в ви… — Я видел групповой снимок, который нашел парень моей знакомой, — оборвал его Эндрю. — И там подписаны все. Элиот Найтрей очень похож на меня. Или я на него… Я его реинкарнация? Все остальные с фотографии — тоже? И ты? — Нет, — внезапно даже для себя прервал его Глен. — Я не реинкарнация. Как он и думал, Эндрю озадаченно глядел на него и хмурился. Совсем, как целый век назад… — Я не реинкарнация, — подстегнутый неожиданной ностальгией, повторил Глен. — Я живу до сих пор. — Кто ты? — Харпер, казалось, не был растерян, но Лео чувствовал: Эндрю совершенно опустошен и даже немного встревожен. — Я Лео из дома Найтрей, — Лео впервые со смерти Элиота решился так себя назвать. Тогда, мечась в агонии над мертвым телом своего господина, он и не думал, что однажды снова представится кому-нибудь так. Не думал, что скажет это перерожденному Элиоту. Или же возрожденному? В этом парне напротив, как сейчас ни посмотри, почти ничего не осталось от его господина. Но даже так Лео не мог прекратить думать о нем, не мог прекратить хотеть его увидеть. Все эти годы он ждал появления Эндрю на свет. Но нужно ли об этом говорить? — Я слуга Элиота Найтрея, — с горькой усмешкой проговорил он. — Мой господин умер на моих руках, — Лео уверен, его лицо сейчас искажено болью, но даже не пытался ее скрыть. Будь он немного слабее духом, наверняка бы сейчас расплакался. Но все свои слезы он вылил тогда, над трупом. — Я очень скучал по Вам. Когда знакомые руки схватили Лео за плечи и прижали к себе, слезы все же коснулись его глаз. Он слишком долго скрывал свою личность, слишком долго оставался в тени. Пусть Эндрю Харпер не помнит своей прошлой жизни, его слуга сохранил все эти воспоминания для него. И Лео ими обязательно поделится, только опустит пару ненужных фактов. Лео не станет говорить о тех вещах, что Элиот так стремился забыть. Ведь если Эндрю и был возрожден Баскервиллем, то лишь из-за них.***
Лави Кингсли задумчиво разглядывал девочку, сидевшую перед ним. Было в ее чертах что-то аристократическое и будто смутно знакомое, никак не узнаваемое из-за какой-то толстой пелены. Рейна Сворт всегда казалась Лави красивой, но почему-то сегодня, нет, точнее, прямо сейчас она выглядела как-то совсем уж красиво. Как-то совсем по-особенному. «Такое чувство, что я влюбился», — слегка скептически фыркнул Лави, абсолютно не представляя себе этот союз. Словно принцесса или, на худой конец, герцогиня и какой-то там захудалый простолюдин. — Так значит, это твоя фотография? — Сворт, вместо фото предложившая ему зачем-то чай, заговорила первой. От некой грусти в ее голосе Кингсли невольно поежился. Идя сюда, он понимал, что вернуть фото из рук мэрской дочери будет трудно, знал, что так будет. Но все равно чувствовал себя неким антагонистом, пришедшим забрать что-то важное у местной принцессы. Даже при том, что это самое важное изначально принадлежало ему. — Ага, — ответ прозвучал наплевательски, и на долю секунды Лави даже жалеет об этом. Но с другой стороны, почему он должен с ней церемониться… — Я хотел бы ее вернуть. — Да, конечно, — Сворт окончательно расстроилась, и ощущение Лави себя в роли подонка только усилилось. Черт возьми, что с ним сегодня не так? К счастью, от дальнейшего разговора их спасла трель домашнего телефона, и Рейна, очевидно, решила воспользоваться этим нежданным спасением незамедлительно. Лави уныло глядел ей вслед, вертя в руках свою кружку. С момента его появления здесь Лави ни на секунду не отпускало чувство, будто они с этой девчонкой давно знакомы. Но Кингсли точно знал: они с ней говорили всего несколько раз. И то лишь потому, что он когда-то увлекался сбором информации о прошлых жизнях для своего журнала. Кажется, в те годы он даже вел дневник, но после инцидента с матерью бросил это дело. Впрочем, как и журнал, все равно его издание закрыли, пока Лави был за границей. Спустя какое-то время Рейна вернулась, и вид ее был, мягко говоря, потерянный. — Что-то случилось? — Лави спросил это, скорее, из уважения, все-таки он в этом доме гость, хоть и непрошеный. Но отчего-то ответа ждал так, будто от этого зависела судьба целой Вселенной. — Да, — Рейна слабо кивнула, оставаясь стоять на пороге. — Брайан звонил, — глядя в пол, пробормотала она. — С ним все в порядке? — Кингсли и сам не знал, зачем спросил именно это. Зачем вообще спросил, ведь лично он не был знаком ни с каким Брайаном. — Да, но… — Сворт вдруг закусила губу, и Лави понял, что она вот-вот расплачется. Сердце мгновенно ухнуло куда-то вниз. Лави понятия не имел, как успокаивать плачущих женщин. — О-он забыл свое прошлое, — почти испуганно произнесла Рейна, наверно, в тот момент даже не задумавшись, что перед ней стоял некто, кто не помнил свою прошлую жизнь. Возможно, из-за фотографии, за которой Лави пришел, она решила, что он все помнит. Может, и по каким-то другим причинам, Лави не знал наверняка. Зато он знал, что эту плачущую девочку нужно немедленно успокоить, потому что… да потому что ему не нравится, что она плачет, какие бы оправдания в свой адрес он ни говорил. — Не плачь, — тихо попросил он, неловко касаясь чужого лица. Откуда в нем столько храбрости… Прямо сейчас это не важно, поскольку Рейна все же дала волю истерике и даже не отстранилась. Лави понятия не имел, как успокаивать плачущих женщин, поэтому просто ее обнял. Комнату вновь разрезал телефонный звонок, но в этот раз Рейна не сразу сняла трубку. — Алло? Лави стоял, прислонившись к стене рядом с ней, и молча смотрел, как Сворт слушала что-то, а затем быстро вскочила. — Мне срочно нужно в одно место, Гилберт сказал, что-то случилось, — скороговоркой сообщила она, заглядывая Лави в глаза. — Ты ведь… пойдешь со мной? Пожалуйста. После больницы мне еще запрещают выходить в город одной… — Хорошо, — он согласился не раздумывая. Схватив какие-то вещи и крикнув что-то отцу, Сворт торопливо выбежала из дома, крепко держа Кингсли за руку. Она дрожала, и Кингсли это, определенно, тоже не нравилось. — Ой, — в какой-то момент обронила она, когда они оба на что-то наступили. Прямо в траве перед домом Сворт лежал бесхозный алый плащ в горе осколков. — Что это? — Может, кто-то случайно оставил? — предположил Лави первое, что пришло в голову. Рейна молча кивнула. И, подавив очередной всхлип, побежала дальше, снова сжимая его руку. Лави еще раз посмотрел на плащ в осколках и стиснул ее ладонь в ответ. За спешкой никто из них не заметил, как мальчик и девочка, мимо которых они пробежали, вдруг остановились, недоуменно уставившись им вслед. — Что-то не так, Шарль? — спросила девочка и потянула мальчишку за рукав. Ее приятель так неожиданно остановился, когда те люди промчались мимо них… — Нет, Берта, — мальчик с русыми волосами с легкой улыбкой качнул головой и повернулся к своей попутчице, чьи алые локоны сейчас красиво реяли на ветру. — Показалось, наверное. — Ну ладно. — Давай поспешим, Берта, иначе опоздаем на ужин. — Точно! Твоя мама будет в ярости! — Вот именно!***
— Ворон, ты уже звонил Озу Хоггарту? — спросил Рио, садясь рядом с ним. — Да, — со вздохом ответил Гил, смотря на свой телефон, — но почему-то он не отвечает. — Думаешь, что-то случилось? — Надеюсь, что нет… Гилберт пробовал звонить снова и снова, но трубку так и не взяли. В тот самый момент вся семья Хоггарт сидела перед телевизором и с замиранием сердца смотрела новости о том, что самолет, летевший к их любимой Гвинет, разбился и выживших не осталось.