Глава 20. Что суждено, обязано случиться?
Кто просит у судьбы только необходимого, часто получает от нее излишнее. Пьер Буаст
В доме семьи Рейнос всегда многолюдно. Тринадцатилетний Шарль Рейнос давно привык к этому, поскольку так было задолго до его рождения. Своим сдержанным нравом и хорошими манерами их семья немного напоминала герцогскую, потому люди и тянулись к ним. И Шарлю чудилось порой в этом нечто знакомое, даже родное. Как, например, сегодня в городе, когда мимо них с Бертой пробежала какая-то девочка. Она казалась немногим старшего самого Шарля, но было в ней что-то… особенное, что ли? Что-то, тут же выделившее ее среди остальных. Немного схожие чувства за всю свою пока короткую жизнь Шарль испытывал только рядом с одним человеком — старшей сестрой его подруги детства Берты, Ру́бин Ба́рдо. Рубин — довольно привлекательная девушка, старше Шарля и Берту на пять лет, к тому же просто до жути обожавшая детей. Ну, или это Берте и Шарлю так повезло. Из-за немного вульгарного, по мнению взрослых, поведения и стиля одежды о Рубин ходили не самые приятные слухи, но юный Рейнос, видевший эту девушку с другой, почти никому неизвестной стороны, знал, что на самом деле она очень хорошая и довольно ранимая. Хоть последнее и тщательно скрывала. А еще она очень упертая и сильная духом: после смерти родителей Бардо растила младшую сестренку сама почти три года, пока об этом не узнали Рейносы, только-только переехавшие в тот район и решившие забрать девочек к себе. По словам родителей, особенно сильно на этом настаивал Шарль, которому оказалось достаточным всего лишь увидеть Рубин. Сам Шарль ничего такого не помнил, разве что, то самое странное ощущение «родного». Но спорить он не видел смысла, ведь с того времени прошло десять лет. Да и чего таить, Рубин Бардо и правда казалась ему интересной. Особенно мальчика привлекали ее тяга к знаниям и заинтересованность в различных науках. Быть может, потому что он и сам любил узнавать что-то новое. Впрочем, слушать истории Рубин он любил не меньше. — О чем задумался, Шарль? — рядом возникла чем-то довольная Берта, и Рейнос решил, что поностальгировать он может и позже. — О книге, что прочитал недавно, — сказал он, прекрасно зная, что после этого Берта мгновенно потеряет к нему интерес. Правда, ненадолго, потому что подолгу оставаться без Шарля или Рубин она не могла — внутри этой маленькой девочки будто какая-то специальная программа была установлена. — Ого, — а вот Бардо-старшую, как оказалось, тоже вошедшую на кухню, его слова позабавили. — Так значит, ты уже прочитал все тома «Война и мир», что одолжил у меня на той неделе? Какой способный мальчик. Она звонко рассмеялась, а смущенный Рейнос вперился в кухонный стол, за которым сидел, искренне надеясь, что не покраснел. Взгляд карих глаз тут же наткнулся на журнал, кем-то забытый возле давно остывшего кофе. В их доме кофе пили только отец и Рубин, но отец принципиально не читал журналов, предпочитая им газеты, а значит… Шарль потянулся к глянцу и с плохо скрываемым любопытством прочел название. И озадаченно моргнул. — «Old time not to return»? — на всякий случай повторил. — Рубин, ты резко заинтересовалась подобной чепухой? — Я слышала от леди Рейнос, что этот журнал давно закрыли, — Берта ожидаемо вернулась, соскучившись без двух своих главных игрушек. Шарль согласно кивнул, поскольку слышал то же самое. — Почему же сразу чепухой? — хихикнула Рубин. — Там пишут довольно любопытные вещи. Например, о прошлых жизнях и возрождении. Ой, или там было перерождение… — И ты правда веришь в прошлые жизни? — недоверчиво спросила Берта тоном «Ру, ты дурочка». — А разве тебе не стало бы грустно от мысли, что до твоего рождения у тебя ничего не было? — Рубин потрепала сестренку по волосам, на долю секунды бросив взгляд в сторону Шарля, из-за чего тому на миг показалось, что эти слова адресовались ему. — А что в этом грустного? — недоуменно захлопала глазками Берта, с любопытством глядевшая на сестру. Слушать ее рассказы и различные теории она любила не меньше Шарля. — Ну-у, — старшая Бардо задумчиво уставилась в потолок, будто прося у него помощи. И потолок, очевидно, ее услышал, поскольку Рубин тут же продолжила: — Вдруг в прошлой жизни ты была принцессой? А Шарль, к примеру, принцем? — Что? Не хочу, — фыркнула Берта. — Пусть принцем будешь ты! — Хорошо, но тогда кем будет Шарль? — М-м-м… Моим другом? — нерешительно протянула Берта. — Но у тебя ведь уже есть принц. Он будет ревновать, — Рубин состроила наигранно печальную мордашку. — Тогда, — встрепенулась младшая Бардо, — Шарль будет моей подругой! Шарль тяжело и максимально громко вздохнул, пока эти несносные сестры фантазировали о невозможном. Ну ведь и правда, невозможно же, чтобы человек помнил, кем был когда-то. Хорошо, если они действительно были принцессами и принцами, но что, если в прошлом кто-то из них родился, допустим, собакой, а то и вовсе каким-нибудь червем? От раздражения Шарль глухо фыркнул и все же открыл злосчастный журнал. Тут же закрывая обратно, потому что первая же прочитанная фраза оказалась смешной до безобразия. В самом деле, что это такое? «Не бойтесь помнить свои прошлые жизни, бойтесь потерять их». Не бред ли, а? Бред, конечно, к тому же полный. Шарлю вот, к примеру, не особо хотелось помнить жизнь червяка. — Этому Лиаму Лунетту больше заняться было нечем, что ли? — он и сам не заметил, как сказал это вслух. Сестры Бардо тут же прекратили страдать своей ерундой и повернулись к нему. — Тебе чем-то не угодил Лиам Лунетт? — усмехнулась Рубин, с интересом посмотрев на демонстративно захлопнутый журнал. Шарль надулся. — Ну просто я не хочу помнить жизнь червя! — туманно выразился он, украдкой глянув на Рубин. — Почему? — искренне удивилась Берта. — А я бы хотела. Ну, хотя бы его жизнь после куколки, ведь он тогда становится такой красивой бабочкой, еще и летает! — Это гусеница, — вяло возразил Рейнос, а старшая Бардо предприняла последнюю попытку не засмеяться, понимая, что подобная тема для детей их возраста, вероятно, еще трудновата. — Ладно, ребятки, — она хлопнула себя по коленкам, привлекая внимание детишек к себе, — как насчет выйти на улицу? Слышала, во дворе поставили новые качели. — Да, да, идем! — мгновенно забыла о всяких там червях и бабочках Берта. — Пойдем, Шарль! — Угу, — мальчик неохотно кивнул и встал из-за стола, напоследок еще раз взглянув на дурацкий журнал дурацкого Лиама Лунетта с его дурацкими статьями об их якобы важном прошлом. — «Не бойтесь помнить свои прошлые жизни»! Тьху, — передразнил его Рейнос, вновь почему-то пихая несчастный «Old time not to return». В этот раз из-за очередной вспышки раздражения он не рассчитал силы, так что журнал улетел на пол, загадочно пошуршав страницами. — Ой, — Рейнос тут же поспешил подобрать его, надеясь, что никто из сестер Бардо этого не видел. Перед Рубин ему, само собой, было бы жутко стыдно, а Берта слишком болтлива, чтобы держать за зубами хоть что-то кроме языка — еда и та выпадала, поскольку Берта умудрялась говорить даже с набитым ртом. — Что это?.. — растерянно спросил пустоту Шарль, когда возле раскрывшегося от падения журнала увидел цветной листик-стикер, очевидно, плохо прикрепленный и потому выпавший. На ярко-розовой бумаге было записано три разных имени, из них Шарль знал только одно — того самого автора бессмысленных теорий о прошлых жизнях, Лиама Лунетта. А вот имена Шерил и Руфус мальчику совершенно ни о чем не говорили. — Что за… В голове снова вспыхнули недавно прочитанные слова и их разговор после этого. Схватив журнал, Шарль начал быстро искать нужную страницу. Что, если Рубин… помнит? И в той, другой жизни ей было лучше, чем в нынешней? Что, если она действительно была принцессой или, ладно, принцем и знать не знала какого-то Шарля Рейноса? Потому что в прошлом Шарль Рейнос и правда был всего лишь червем? — Шарль, ты там где? — внезапный голос Рубин заставил мальчика выронить журнал из рук. Сам не зная, чего испугался, Шарль рывком повернулся к ней, тут же стыдливо пряча глаза, будто его застукали за чем-то непристойным. Рубин стояла на пороге кухни и смотрела на него слегка насмешливо. Но все равно как-то по-доброму. — Тебя все же заинтересовал этот журнал, да? — хихикнула она. — Н-нет… — пробормотал Шарль, не уверенный уже абсолютно ни в чем. — Не совсем… — и вдруг выпалил: — Чьи имена на этом листике? Старшая Бардо внимательно оглядела стикер в детской ладошке и улыбнулась. Шарлю совершенно точно не понравилась эта улыбка. Она как будто вынужденная. — Я не знаю, — тихо ответила Бардо. — Я купила этот журнал, потому что имя автора мне показалось знакомым. Но, как ни грустно, человек с этим именем умер множество лет назад. — Может, это ненастоящее имя? — предположил Шарль, глядя на лист в руках совсем другими глазами. Значит, этот Лиам жил так давно… Но журнал-то выглядит относительно новым, ему от силы год, не больше. — Может, это псевдоним такой? — Может, и псевдоним, — согласилась Рубин. — Тогда Шерил и Руфус?.. — Просто случайные имена, пришедшие на ум, — Рубин рефлекторно пожала плечами, тем самым доказывая, что и правда не знает. — Может, люди из моего прошлого? — добавила она уже шутливо. — Тогда это точно я и Шарль, — в их беседу вклинилась Берта, которую снова оставили одну. — Возможно, — усмехнулась Рубин, — тогда понятно, почему мне кажется, будто я знаю вас двоих сотню лет. От ее слов на душе Шарля отчего-то стало легче. Но Шарль решил не размышлять об этом, а просто наслаждаться. Поэтому, когда Бардо-старшая в который раз позвала их на улицу, он побежал за ней следом, отринув все ненужные мысли. Быть может, в прошлом они были друзьями или кем-то вроде них. А может, даже не знали друг друга. Но, раз уж в этой жизни они все-таки встретились, что-то это да значит, верно? «Я позабочусь об этом вместо вас, — Берта, чуть задержавшаяся на кухне, подняла оставленный на столе розовый стикер и спрятала в карман платья. — Не стоит людям из настоящего бередить прошлые раны. Простите меня за это своеволие, господин Руфус, — девочка также подхватила журнал Лиама и бросила к себе в рюкзак, — Додо делает это ради Вас и госпожи Шерил». — Берта, ты где пропала? — крикнула Рубин, новое перевоплощение ее бывшего контрактора герцога Бармы, и некогда цепь иллюзий Дронт натянула уже ставшую родной дурацкую улыбку ребенка и побежала на голос. Ей нельзя оставлять этих двоих надолго, ведь в любой момент кто-то из них может что-нибудь вспомнить, и тогда обещание Додо, взятое с нее герцогом Руфусом, состоявшее в том, что Додо позаботится, чтобы госпожа Шерил прожила новую жизнь без воспоминаний из прошлого, будет нарушено. Додо и так уже его немного «нарушила», начав оберегать от прошлого не только Шерил, но и самого Барму. Но она честно верила, что так будет лучше. К тому же, как бывшая цепь Берта ощущала: что-то неладное творилось в Бездне. Возможно, скоро всему этому придет конец. Даже ее обещанию. Возможно, ее миссия в этой жизни уже на грани, но Додо ее с честью выполнит. — Берта! — нетерпеливо повторила Рубин, и Додо услышала ее легкие шаги. Что бы ни происходило в Бездне, прямо сейчас это ее не касается. Ведь прямо сейчас она тринадцатилетняя Берта Бардо. — Бегу, сестренка!***
— Вот, значит, каким человеком я был, — Эндрю, сидевший на диванчике подле своего бывшего слуги, вдумчиво кусал губы, слегка покачиваясь взад-вперед и созерцая потолок. — Рад знать, что не являлся преступником или просто плохим парнем. Но все-таки как я умер? — Говорил же, — вздохнул Лео, — я не помню. — Но я ведь умер у тебя на руках, — ухмыльнулся Эндрю явной несостыковке. Информации о своем детстве, знакомстве с Лео и четырех герцогских домах ему определенно мало. Приятно, конечно, что люди, столько времени окружавшие его, были рядом и в далеком прошлом. И он даже, оказывается, водил дружбу со своим любимым историческим персонажем… Но все-таки. Этого мало. Безбожно мало. — Верно, — словно соглашаясь с его мыслями, кивнул Лео. — Но это все, что я помню. Ваша смерть меня настолько шокировала, что мозг заблокировал воспоминания о ней. — Лео. — Вам надо, Вы и вспоминайте. — Ты же знаешь, что я не могу. — Я тоже. И вот примерно в таком ключе они сидели на этом самом диванчике в доме Лео уже почти час. Сидели, может, и дальше, если бы Лео вдруг не позвонили. — Да? Эндрю обиженно отвернулся к окну, всерьез подумывая об уходе. Все равно ведь этот упертый Лео ему больше ничего не скажет… Да он даже о том странном месте, где летало то не менее странное существо, не сказал ни слова! А ведь о них Эндрю хотелось узнать тоже. Эх, вот бы он только мог встретить то существо снова… Может, тогда бы у него получилось вспомнить все самому? И о том, что за человек он был, и о Лео, и о дружбе с Озом Безариусом, все еще казавшейся чем-то за гранью фантастики… И о том, как умерли Элиот Найтрей и его семья на самом деле. Но Лео явно не желал продолжать разговор, а Эндрю понятия не имел, как убедить его рассказать все. Ругаться с ним почему-то совсем не хотелось. — Прости, Эндрю, — произнес вдруг Лео, отрываясь от телефона и переключаясь на своего гостя, — мне сейчас срочно нужно уйти, так что договорим позже, хорошо? — Ага, — Харпер равнодушно кивнул, даже не глянув в его сторону. — Я же могу тебе доверять и быть уверенным, что ты не пойдешь за мной? — спросил Баскервилль, и Харпер, пойманный с поличным раньше времени, недовольно вздохнул. Подрывать доверие этого человека ему хотелось еще меньше, чем с ним ссорить, так что придется, видимо, послушно отправиться домой… Ну, а если незаметно, всего одним глазком?.. — Смотри, я рассчитываю на тебя, — сказал Баскервилль, запирая свой дом. Харпер, стоявший рядом и наблюдавший за этим, послушно кивнул. Сперва нужно будет пойти в сторону остановки, а затем… — Черт, — досадливо фыркнул Эндрю, когда понял, что бывший слуга оказался на порядок хитрее своего бывшего господина и вместо того, чтобы бежать по своим делам сломя голову и не замечая ничего вокруг, решил лично посадить Харпера на автобус. «Простите, — думал Лео, провожая уезжающий транспорт виноватым взглядом, — я должен был убедиться, что Вы не последуете за мной». Пару минут назад ему позвонил Рио и сообщил несколько шокирующих вестей. Лео просто не мог позволить Эндрю услышать их, даже случайно. Баскервилль по имени Лили все же рассыпалась и наконец смогла присоединиться к столетнему циклу. От Шарлотты же и Дага не слышно ни весточки, телефоны оба не берут. Лео только надеялся, что внезапная пустота в сердце скоро исчезнет, а Даг и Лотти в порядке и все же успели завершить свою почти двадцатилетнюю миссию по поиску тех треклятых камней, из-за которых душа погибшего Освальда могла когда-то тоже вернуться в цикл ста лет и переродиться, а не застрять здесь и стать еще одной частичкой разума нового Глена. Лео до сих пор порой слышал голос души Освальда, голоса душ почти всех предыдущих Гленов. Это от них он узнал, как устроен мир Бездны, как подружиться с Ядром, где искать эти самые камни и как с их помощью вернуться в столетний цикл после смерти, будучи Гленом или даже цепью. Благодаря последнему знанию в свое время он смог освободить тысячи цепей, скормив Ядру только пустые оболочки. Примерно то же самое он проделал и с юными Баскервиллями, тела которых ввиду обстоятельств тоже пришлось отдать Ядру. Все же Лео не настолько бесчеловечен, чтоб отдавать на растерзание Элли живых людей. Глены подсказывали ему все это время, Леви Баскервилль даже лично спроектировал Стиратель воспоминаний, поняв чувства Лео, впервые увидевшего маленького Эндрю Харпера и испугавшегося, что тот может что-нибудь вспомнить. Вместе с Освальдом Леви разработал теорию о том, как именно можно восстановить начавшее разрушаться тело Джека Безариуса, что, по итогу, и привело к почти полному истреблению цепей и Баскервиллей. Они всегда ему помогали своими советами и даже рассказывали какие-то истории из собственных жизней. Особенно внимательно Лео слушал историю Освальда о его сестре Лейси и Сабрийской трагедии. За все годы своей баскервилльской жизни он привык слышать их голоса в своей голове и даже разговаривать с ними. Но почему-то сейчас они молчали. Именно сейчас, когда Бездна вновь содрогалась так, будто готовилась принять в себя еще одно Сабрие, они молчали. — Господин, — Рио и Юз, ожидавшие у входа в квартиру первого, склонились перед ним в приветствии. Редди же сидел в углу комнаты и, по всей видимости, пытался дозвониться до Лотти. Лео искренне надеялся, что он дозвонится. — Куда они направлялись в последний раз? — не сходя с порога, спросил Лео. — Шарлотта недавно отправилась на поиски неких Лиама и Шерон по просьбе Лили, — доложил обстановку Юз, мысленно добавляя, что если имя Лиам ему незнакомо, то имя Шерон он уже где-то слышал. — А Даг, вроде бы, находился в Бездне, но это не точная информация. — Я сам проверю. Что делать вам, напишу позже, — кивнув юным Баскервиллям, Глен развернулся и бросился прочь. Если Лотти и Даг и правда, как и Лили… то у него мало времени. Ведь если его тело начнет рушиться, то превратится в цепь, потому что он чертов Глен. Как тело Леви стало Шалтаем-Болтаем когда-то. Леви за это, кстати, перед ним не раз извинялся. «Похоже, церемонию коронации придется провести раньше, чем планировалось, — отчаянно размышлял Лео, набирая обещанное подчиненным сообщение и понимая, что иной выход искать слишком поздно. — Элли очень разошелся, я даже отсюда чувствую, как дрожит Бездна, — на этой мысли Лео с горечью отметил, что от дома Рио до Врат в Бездну даже бегом не меньше получаса. — Думаю, жертвы ребенка с красными глазами теперь будет мало…» Лео на пару секунд замер, чтобы перечитать получившееся сообщение. «Первый приказ остается тем же: сбросить последнюю Баскервилль в Бездну. Она ведь скоро придет к вам? Второй приказ: провести коронацию следующего Глена». Рука дрогнула лишь на миг, но он все же нажал жестокое «отправить». «Надеюсь, Ворон и остальные меня поймут и когда-нибудь смогут простить, — думал Лео, возобновляя бег. — Хотя бы в следующей жизни. К слову, я не видел Ворона в квартире Рио», — запоздало вспомнил он, почти мгновенно забывая об этом. Потому что кто-то из Гленов с ним все же заговорил. — Лео, — он совершенно точно узнал голос Освальда. — Если ничего не сделать, то трагедия Сабрие может повториться. Ваш город прямо над Бездной, ты ведь понимаешь, что это значит? «Понимаю, — буркнул Лео, в буквальном смысле перелетая через какое-то невысокое ограждение. — Также я понимаю, что только лишь жертвы красноглазого дитя несчастья уже недостаточно. Я уже распорядился сбросить Ядру Сворт, довольны?» — Ага, — Лео, конечно, могло послышаться, но, кажется, только что Освольд фыркнул. — Ты бы ему еще игрушку подарил, как Лейси когда-то. «Очень смешно, да», — не зная, как на это реагировать, хмыкнул Лео. — Леочка как всегда сердится на нас, — а вот это уже точно Леви. — Ах, Освальд, так забавно наблюдать за чужими ошибками. — Не хочу слышать это от тебя. — Фу, как грубо. — Вам что-то не нравится? — бросил Лео уже вслух. Если честно, то он действительно начинал сердиться. Мало того, что эти теперь-чудики-но-некогда-великие-Глены молчали так долго, так теперь еще и насмехаться над ним вздумали. — Ты не должен сбрасывать в Бездну ту девушку, — изрек Освальд, и от неожиданности Лео даже запнулся. Какого черта? Они ведь сами почти целый год доставали его этой темой, даже вынудили отправить всех своих людей на поиски этого самого последнего Баскервилля. Так что теперь? — Почему? — нынешний Глен искренне недоумевал. — Вы ведь мне сами твердили, что догадки Дейма верны и последний Баскервилль сможет излечить Ядро, потому что в теле этого Баскервилля есть особый пигмент! — Да, это так, — Леви, вроде бы, вздохнул. — Но речь шла о последнем рожденном Баскервилле, еще никак не пробудившем свои силы и не запятнанном контрактом с цепью. А твоя милая маленькая леди уже повязана с моим бывшим телом и бывшей цепью своего старшего братика. Хм, даже обоих братиков… К слову, как ты мог так жестоко обойтись с моим телом и просто уничтожить его? Даже не извлек душу, как у других цепей, чтобы оно могло переродиться, а просто скормил Ядру… — Он бы не переродился, ты и есть душа той цепи, — с легким укором напомнил бывшему предшественнику Освальд. Если бы осколки душ могли это, он бы сейчас наверняка сидел с фейспалмом. «Ближе к делу», — не выдержал этого балагама в своей голове Лео, уже изрядно уставший бежать и потому решивший общаться с этими неугомонными бывшими Гленами исключительно через мысли. Все равно бы слова от длительного бега прерывались. — Последний Баскервилль, — послушно вернулся к едва не упущенной теме Освальд, — это не та девочка. «А кто тогда?» — удивился Лео. Он был искренне уверен, что они вычислили нужного им человека правильно. В конце концов, не мог же Бармаглот ошибиться… — Ну… Ты недавно с ним виделся, — Освальд явно не решался выдать информацию целиком. Но Лео хватило и этого. Он знал лишь одного самого младшего, еще не активированного Баскервилля. Понимание острой иглой вплеталось в разум, заставляя сердце считать, что все это — глупая шутка. Нет, ну, правда, глупая. Ведь Лео совсем не смешно. — Ты должен скинуть в Бездну Эндрю Харпера, — договорил за Освальда Леви. Сердце болезненно пропустило удар.***
Юные Баскервилли глядели в пустой коридор, в недрах которого, казалось, совсем недавно исчез их босс, и молчали. Только что они получили сразу два приказа, но совсем не знали, как к ним подступиться. — Знаешь, — первым осмелился заговорить Рио, — не думал я, что конец наступит так скоро. — Думаешь, это конец? — Юззи непринужденно усмехнулся. Он понимал, к чему клонил его давний приятель. На свою беду, слишком прекрасно понимал. Господин Глен все-таки приказал им это. Начать коронацию. Когда-то давно Освальду, чтобы стать следующим Гленом, пришлось низвергнуть в Бездну свою сестру Лейси, за красные глаза обозванную ребенком несчастий. Через года точно также должен был поступить Гилберт со своим братом Винсентом, у которого тоже был красный глаз, хоть и один. Юззи невольно подумал о том, что судьба любит повторяться. Очень любит. — Ты ведь понимаешь, что это значит? — еле слышно спросил Рио. Юз ему ожидаемо улыбнулся. — Ага, — все с той же отрешенной улыбкой сказал он. — Мой младший братик Редди наконец станет новым Гленом, разве не здорово? В чуть приглушенном из-за зашторенных окон свете его алые глаза блеснули как-то слишком уж ярко. — Дурак, — прошептал Рио, так и оставшись неуслышанным. Определенно… Дурацкая судьба слишком сильно любит повторяться. — О, — Юз неожиданно встрепенулся, — мисс Сворт пришла, — и помахал ей рукой, показывая, что девушка на месте. — Что случилось? — тут же спросила она, подбегая к ним и встревоженно заглядывая в лица каждого. Следом за ней подошел какой-то парень, но Баскервилли решили ничего не уточнять. Возможно, так ей будет легче смириться с тем, что последует дальше. — Я расскажу Вам все по дороге, — в разговор с будущей жертвой вступил Рио. — А сейчас проследуйте, пожалуйста, со мной в одно место. Это важно. — Х-хорошо, — Рейна растерянно кивнула. Лави молча нашел ее руку своей и успокаивающе сжал, как бы напоминая: ты здесь не одна. Я рядом. Острое чувство дежавю мгновенно охватило разум обоих, но что-либо конкретное упрямо уползало от них двоих. Ощутив поддержку, Рейна кивнула уже более решительно: — Идем. Рио вздохнул и вышел из квартиры. — Юз, останься с братом, — он махнул рукой в сторону Редди, все еще пытавшегося дозвониться до Шарлотты. — Мы с господином Гленом придем за вами позже. — Понял, — Юз мягко улыбнулся и развернулся к своему младшему братишке. Возможно, сегодня их последний день вместе. От Редди до сих пор скрывали о необходимой жертве красноглазым ребенком, потому что понимали, что тогда Редди бы просто отказался становиться Гленом. Юз же все знал. Он знал об этом уже три года, но ни разу не испугался. Ведь если после его жертвы Ядру станет лучше, то это значит, что у Редди будет будущее. Их город не провалится в Бездну, как Сабрие когда-то. Для Юза эта жертва — шанс на светлое будущее младшего брата. Во всем этом мире для него не будет большего счастья, чем то, что Редди продолжит жить дальше. За них обоих. Юззи еще раз оглянулся на хлопнувшую дверь. Рио ушел выполнять свою часть приказа. Когда он вернется, настанет черед Юза. Его последний приказ. А пока что у него еще есть немного времени, чтобы побыть с любимым братишкой. — Редди, — Юз сел рядом с ним и ласково потрепал по непослушным рыжим волосам. Боги, как же Юз любил этого человека, единственного, кто остался у него после смерти родителей… — Не волнуйся за леди Шарлотту. Наверно, она сейчас занята и не может ответить. Давай попробуем позже? — Хорошо, — Редди отбросил телефон в сторону и посмотрел на брата. — Ты как всегда прав, Юззи, — и попытался улыбнуться своей привычной, слегка насмешливой улыбкой. От ее вида в сердце Юза что-то болезненно сжалось. — Знаешь, — сказал вдруг Редди после недолгой паузы, — мне сегодня снились родители. Их лица были такие печальные… Интересно, к чему это? — Не знаю. Может, соскучились? — Вот бы… Жаль, что мы так и не узнали, как именно они погибли. — Да, — Юззи кивнул. — Действительно жаль. — Черт возьми, почему иногда люди умирают так рано? — спросил Редди, откидываясь на спинку дивана. — Такова судьба? — предположил Юз с легкой, почти без труда натянутой усмешкой. — В топку судьбу, — уверенно заявил Редди, и Юз рассмеялся. Какой же все-таки у него глупый младший брат. Будет немного тревожно оставлять его одного, но Юз уверен: Редди справится. Не просто так же господин Глен выбрал своим следующим сосудом именно его? — Редди, — тихо позвал Юз брата. Тот моментально перевел чуть хмурый взгляд с потолка на него. — Могу я тебя кое о чем попросить? Напряженные черты лица Редди, как и его недовольный взгляд, заметно смягчились. — О чем угодно. — Давай обнимемся. Редди не стал ничего спрашивать и молча притянул брата к себе. Скорее всего, он тоже чувствовал: что-то грядет. Только не понимал, что именно. Быть может, если бы он сейчас отстранился от Юза и увидел его слезы, то догадался бы. Но он продолжал обнимать брата и думать о том, чтобы вся эта история с Ядром поскорее закончилась и в их жизнях все наконец стало спокойно.***
— Довольно неожиданно, — Грааль Валерианович слегка озадаченно глядел на дисплей своего мобильника с единственным сообщением — от Брайана. Тот вдруг заявил, что возвращается к ним самым быстрым рейсом, какой смог найти, да не один, а с братом, и чтобы они их ждали уже сегодня. — Вот Рейночка обрадуется, — хмыкнул мужчина, пряча мобильник, — она ведь так хотела познакомиться со Стивом! К слову, — Грааль вдруг нахмурился и повернулся к окну с видом во двор. — Похоже, Рейночка или кто-то из ее друзей выронил свой телефон… Надо бы посмотреть, а то уже битый час надрывается. Выйдя из дома, Грааль направился точно на звук и пришел к некому бардовому плащу довольно странного стиля, из которого и трезвонил телефон. Вокруг плаща тут и там валялись осколки чего-то… мраморного? Мужчина осторожно нащупал мобильный и достал его. — Довольно неожиданно, — снова повторил он, заглядывая в чужой экран. Будто почувствовав, что телефон не у хозяина, звонить перестали, но Грааль успел прочитать имя звонившего. — Прости, Редди, но перезванивать я не буду, — усмехнулся Грааль и отнес найденные вещи в дом, справедливо решив, что Рейна скоро вернется и сама разберется с ними. — Кто бы ни был твой хозяин, он найдется, я уверен, — сообщил Грааль плащу, уложенному на диване, и пошел по своим делам. Он и не знал, что все это время хозяйка плаща и телефона лежала совсем рядом, у его дома, и скорбно блестела на солнце россыпью мраморных осколков, не дойдя до своей цели всего лишь пары шагов.***
Гил стоял возле дверей в обитель Хоггартов, прислонившись к стене, и не решался войти. Он лишь хотел убедиться, что с Озом все в порядке, но теперь сомневался. Сомневался, в порядке ли сам. И стоит ли представать перед Озом в таком виде. «Похоже, мое время тоже вот-вот закончится», — с немного ироничной улыбкой заметил он, разглядывая свое окончательно растрескавшееся тело. Перед глазами тут же всплыл образ рассыпавшейся Лили. Шарлотта не знала об этом, но Лили рассыпалась почти сразу, как она ушла. Гилберт прекрасно понимал, что это значило. Что, вероятно, Шарлотта уже тоже… Как и Даг. А это значило, что Гил и Лео — следующие на очереди. Вопрос лишь в том, когда именно. Наверно, теперь Лео все-таки проведет коронацию следующего Глена, чтобы утихомирить Ядро новой жертвой и заодно уберечь свою душу ради возможности услышать голос Эндрю Харпера снова. Пусть даже в качестве частички разума Редди. «Жаль, что придется пожертвовать Юзом, — Гилберт вздохнул и перевел взгляд на входную дверь. Мужества постучать в нее кулаком из оставшихся двух пальцев все еще не хватало. Такой рукой теперь не то что машину не поводить, даже сигарету нормально не подержать. — За эти десять лет я успел привязаться к нему». Гилберт закрыл глаза и оперся о стену полностью, прижавшись к ней взлохмаченным от бега затылком. Рио, Редди и Юз провели с ними всего каких-то десять лет — пустяк для Баскервилля. Когда Лео их только привел, Рио было примерно шестнадцать, Юзу около четырнадцати, а Редди не больше двенадцати. Эти трое буквально выросли на их глазах. Гил не был в курсе подробностей их историй, но по крайней мере он знал, что они все сироты. И лишь два года назад, когда Редди признался Шарлотте в чувствах, Лотти с горечью рассказала Гилу и Дагу, что была той, кто убил отца Редди и Юза. Их отец стал незаконным контрактором, прикончил собственную жену и собирался сделать то же самое с детьми, но Лео и Лотти успели спасти их. С тех самых пор мальчики перешли под опеку Баскервиллей, и Лео с помощью Стирателя воспоминаний скрыл от них правду о смерти их родителей. Рио тогда жил у Баскервиллей только второй месяц и сам толком ничего не знал, но охотно все рассказывал и показывал растерянным и запутанным братьям. Если Гил правильно помнил, семья Рио погибла в автокатастрофе, после чего его, единственного выжившего, случайно обнаружил Даг. За эти десять лет они все и правда очень сблизились. Даже если темпераментный Редди в упор твердил, что это совсем не так и что они вообще-то соперники. Наблюдая за их взрослением, Гил легче переносил ожидание встречи с перерожденными Озом и Алисой. Но последнее время они почти не виделись, потому что Лео вдруг отправил их на поиски последнего Баскервилля, и когда Бармаглоту удалось засечь такового в какой-то местной школе, то Юз и Редди отправились туда и с помощью Стирателя «убедили» директора и учителей, что являются учениками по обмену. Именно так они смогли найти Рейну. Хорошо все-таки, что им удалось уговорить Лео не сбрасывать ее в Бездну на съедение Ядру. Брайан и Оз с Алисой этого бы просто не пережили. «Но зачем тогда Рио попросил меня позвать Рейну к ним?» — вспомнил он неожиданно недавний разговор с Рио. Впрочем, тут же о нем благополучно забывая, потому что за эти десять лет он не только привязался к этим троим, но и обзавелся к ним доверием. Ведь они, как сказал ему сам Рио когда-то, друзья, а друзьям принято верить. Этому его научил Оз Безариус. Об этом ему напомнил Оз Хоггарт. Имя бывшего господина и нынешнего друга, столь внезапно всплывшее в голове, неохотно напомнило, зачем он здесь. Отринув последние сомнения, Гил осторожно, чтобы не уничтожить кисть окончательно, постучал в двери. Как бы они ни отреагировали, он стерпит. И обязательно их заверит, что все будет хорошо и они еще встретятся. Дверь открыла почему-то зареванная Алиса, тут же протершая глаза и уставившаяся на Ворона наполненными ужасом глазами. — Гил! — от шока она сама не заметила, как позвала его по имени. Гил же это заметил и слегка улыбнулся. — Твое лицо! — А что с ним? — все так же улыбаясь, Гилберт недоуменно шагнул ей навстречу, и под ногой что-то захрустело. Гилберт посмотрел вниз и медленно коснулся своего лица. Под ботинком лежали осколки. Под еле целой ладонью ощущались обломанные края. Примерно от скулы до подбородка его лица зияла пустота. — О, — выдохнул он, — ты об этом. Видимо, у меня осталось не так много времени, — и вновь улыбка, которая лишь сильнее напугала Алису, потому что от нее щека Гила осыпалась еще немного. — О… Оз… Оз! — взвизгнула Литтл, исчезая в квартире. Гил неуверенно пошел за ней, игнорируя хруст под обувью. Почему-то именно сейчас, когда смерть буквально дышала в спину, страха не было. Не было вообще ничего, кроме острого желания увидеть Оза еще раз. В последний… раз. Ведь Баскервилли после перерождения не помнят прошлого. — Оз! Гилберт, он!.. Этот дурацкий водоросль! — Алиса что-то кричала, но до Гила доносился лишь ее рассерженно-болезненный голос. Здесь и сейчас для Гила существовал только Оз. Любимый юный господин Оз Безариус. Лучший в мире друг Оз Хоггарт. Который смотрит на него огромными от осознания происходящего глазами. Оз плачет? Не стоит. Гилберт протянул осыпающуюся ладонь к щеке Оза, чтобы стереть с нее слезы, и широко улыбнулся. Треск усилился. — Не плачь, Оз. И спасибо за все. Ладонь коснулась мокрой щеки и рассыпалась. Под полный боли и отчаянья крик бывшего господина и нынешнего друга Гилберт Баскервилль прекратил свое существование. Никто не знал в тот момент, кроме Алисы, что Оз потом еще долго бился в истерике, потеряв навсегда сразу двух важных ему людей — Уила и Гилберта. Никто не знал в тот момент, что Юз тщетно пытался подавить слезы, из последних сил прижимая к себе что-то начавшего подозревать Редди. Никто не знал, что Шарлотта уже не сможет вернуться за своими вещами в дом Сворт, потому что ее тело навсегда превратилось в простые осколки, теперь одиноко сверкавшие на солнце. Никто не знал, что прямо сейчас Лео сидел на коленях у лежавшего перед Вратами Бездны плаща, прижимая к груди точно такие же осколки, некогда бывшие Дагом, и даже не пытался стереть слезы, угнетенный вестью о том, что его поставили перед выбором между убийством бывшего господина и убийством целого города. Никто не знал, что, вероятно, конец был ближе, чем они все рассчитывали. ___________________________ Рубин — «созерцающая» Додо (Дронт) — цепь Руфуса Бармы