Renaissance

Осторожно! Прямо по курсу глава в 26+ страниц! Название является спойлерным, поэтому укажется в конце.       

То, что никогда не изменится. Лео о мелодии, написанной Элиотом для матери, под названием «Неподвижность»

      Холодный ветер принес запах одиночества. Лео поежился от него, но даже не попытался как-либо согреться. Вместо этого он продолжал сидеть безмолвно у Врат Бездны, сминая в ладонях то малое, что осталось от подчиненного, друга, и смотрел безучастным взором в никуда слегка потускневшими глазами.       Лео больше не плакал. Слезы давно высохли, запечатлев в душе раздирающую пустоту, а в сердце — безграничную боль и раны, раны, раны. Лео отчетливо ощущал, как даже самые старые из них начинали противно шевелиться, истекая кровью жестокой реальности.       В последний раз он пребывал в таком состоянии после смерти Элиота. Нет. Сейчас хуже. Гораздо хуже. Ведь через столько лет смерть Элиота должна повториться. Как и век назад, Эндрю придется принести себя в жертву. Но в этот раз роль палача сыграет уже Лео. Холодный баскервилльский разум говорил ему, что так все и должно быть, что все правильно. Сердце же продолжало противиться с завидным упорством, отзываясь уничтожающей агонией в груди.       Лео впервые хотелось забить на то и на другое.       — Так нельзя, — напоминал ему Освальд, — и ты сам это знаешь. Одной коронации недостаточно.       — Я не понимаю, — отвечал Лео, в попытке скрыть свое отчаяние вновь и вновь изучая осколки Дага, блекло сверкавшие под ногами. Наверно, он уже в цикле столетий и теперь готовится к возвращению в живой мир через век. — Я не понимаю, — повторил нынешний Глен, стараясь заглушить собственные мысли, чтобы услышать голоса предыдущих, — почему Ядру нужен именно последний Баскервилль? Я не хочу убивать Элиота лишь потому, что так когда-то сказал Дейм!       — Когда ты думал, что Ядру нужна та юная леди, тебя это нисколько не беспокоило, — с долей беззлобной ехидцы заметил Леви. Лео закусил губу, понимая, что старый Баскервилль прав. Он ведь и правда был готов пожертвовать Рейной Сворт ради благополучия Бездны. Но все же почему именно последний и именно неактивированный? Если подумать, точного ответа у них никогда не было. Причину знал только Дейм Сворт, но ведь у мертвого не спросишь… На этих мыслях Лео взглянул на плащ Дага в своих руках. И тут же склонился в немом извинении перед Деймом за то, что мог так необдуманно убить его сестру. Дейм бы ему не простил этого, точно так же, как Лео в свое время не смог простить себя и Шалтая-Болтая. Впрочем, наверно, злиться на цепь — куда глупее, чем на человека. Возможно, поэтому с годами Лео начал злиться не на Шалтая, а на Элиота. За то, что позволил обмануть себя цепи. За то, что так просто расстался с жизнью. За то, что оставил одного в этом огромном мире и погрузил в полный мрак. Быть может, Лео бы не стал следующим Гленом, если не этот мрак в душе и обречение на одиночество. Быть может, Лео бы не выбрал жизнь, исчисляемую веками, если не шанс встретить Элиота снова. Быть может, этого всего бы не случилось, сложись их судьбы по-другому.       Если бы Лео знал, насколько больно ему в итоге окажется, быть может, он бы никогда не согласился стать слугой Элиота Найтрея.       — Я знаю, почему нужен именно последний Баскервилль, — в голове нынешнего Глена вновь прозвенел глас одного из предыдущих. — Но тебе не скажу, — закончил Леви и вредно затих, не отзываясь больше ни под каким предлогом. Освальд, похоже, решил последовать его примеру, поскольку тоже осуждающе молчал, всеми силами делая вид, что он ничего не знает. Впрочем, может, он действительно не знал? Лео, оставленный предшественниками наедине с самим собой, мог лишь предполагать их мотивы.       — Даг, — Лео тихо позвал товарища, но осколки не могли ему ответить. — Что я должен делать? Впервые в жизни я этого не знаю…       Закрыв глаза, глава Баскервиллей прислушался к окружающей его тишине. Внезапный ветер растрепал лохматые волосы, которые уже не мешало бы остричь. Лео невольно усмехнулся, вспомнив, что в их с Элиотом первую встречу они были почти такой же длины. Впрочем, на стрижки у него уже нет времени. И паутинные россыпи трещин по всему телу — тому лучшее доказательство. Скоро он присоединится к Лили и Дагу, может, уже сегодня или завтра, но… теперь Лео задумывался, стоит ли ему, как Леви и Освальд, оставаться осколком разума, или же все-таки позволить своей душе вернуться в круг столетий и переродиться. Он в любом случае собирался это сделать однажды, когда жизнь Глена Баскервилля показалась бы действительно невыносимой. Только теперь, кажется, ему некогда даже нормально подумать.       Лео с долей иронии посмотрел на свои надтреснутые ладони.       — Знаешь, Даг… Последнее время я думал о многих вещах, — прижав кусочки того, кто уже не услышит, к самому сердцу, Глен обреченно вздохнул. — Наш мир так странен и непонятен… У нас есть Бездна, а в ней есть цепи. И после смерти… — кусочки Дага вдавились в грудину еще сильнее. — Мы не уходим в забвение, а начинаем новую жизнь.       Открыв глаза, он почувствовал, как трещина на плече пошла ниже и под лопаткой осыпался еще один фрагмент его тела. «Наверно, это было бы здорово — переродиться с воспоминаниями о прошлом, — хмыкнул он иронично. — Но… не каждому удается вспомнить себя прошлого. Потому что сделать это могут только грешники».       — Знаешь, Даг… Впервые в жизни я хочу стать грешником. Ведь Баскервилли в новой жизни о старой ничего не вспомнят. Никогда.       «Если печать все же сработает и я смогу переродиться, его не будет со мной в будущем даже в качестве воспоминания».       Ледяной ветер скорой разлуки жестко ударил по лицу, будто бы просто выдал пощечину. Вместе с его холодными потоками из глаз обычно ко всему равнодушного и безучастного Глена слетела полная одиночества и боли слеза.       — Вы плачете, господин? — голос стоявшего перед ним Рио заставил Лео прийти в себя. Раз Рио здесь, значит, и Шерон… Лео поднял глаза и, увидев бывшую Рейнсворт в компании бывшего Лунетта, краем губ усмехнулся. Похоже, время пришло.       — Рад видеть Вас в здравии, леди Сворт, — проигнорировав Рио, Лео полностью сконцентрировался на мэрской дочери и ее спутнике. — Не могли бы вы мне снова оказать небольшую услугу?       От этих слов Рейна нахмурилась, а Лави сжал ее ладонь еще сильнее. От Лео это не укрылось. «Как забавно, — подумал он, — они близки даже в этой жизни. Интересно, мне стоит им рассказать, что век назад они были супругами?»       Стерев с уст ухмылку, Глен со всей собранной серьезностью посмотрел на стоявших перед ним людей.       — Мне нужна Ваша цепь, леди Сворт, — сказал он. Так просто, как если бы назвал свою фамилию.       — Цепь… — Рейна заметно напряглась, но молчаливая поддержка Лави вновь убедила ее обрести уверенность. — Я ведь уже говорила, кажется, — изрекла она, вскинув голову, — я не отдам вам цепь Дейма.       Услышав имя покойного помощника, Лео невольно вздрогнул. «Точно, — хмыкнул он, — Дейм ведь ее старший брат. Может, ей что-то известно…»       — Рейна, — сам того не заметив, Лео назвал ее по имени. — Брат когда-нибудь тебе рассказывал про Баскервиллей?       Даже стоя к Рио спиной, Глен почувствовал, как тот напрягся от его слов. Похоже, Рио сомневался, стоит ли говорить о подобном с этими людьми.       — Нет, — Сворт, в свою очередь, глядела на Глена с не меньшим напряжением. Похоже, она сомневалась по той же причине. Глен подавил желание улыбнуться от комичности сложившейся ситуации.       — Что ж, — произнес он, — жаль.       Давить на Сворт сейчас бессмысленно. Тем более, когда с ней рядом ее верный рыцарь, — добавил Лео, покосившись на Кингсли. Словно почувствовав его быстрый взгляд на себе, Кингсли решил вмешаться:       — Я не совсем понимаю, в чем дело, — честно признался он, — но Рейна уже вам дала свой ответ. Дальнейшая дискуссия бессмысленна.       «Все такой же защитник, — вздохнул Лео. — Брейк был прав, разыграв тот спектакль». Перед взором тут же возникла почти забытая картинка того вечера, когда Зарксис Брейк, зная о чувствах Лунетта к Шерон, специально сказал Лиаму, что влюблен в нее. Он сделал это, чтобы подтолкнуть нерешительного товарища наконец сделать первый шаг. А еще… еще он попросил Лунетта позаботиться о Шерон вместо него и сделать ее счастливой. Вероятно, он уже тогда знал, что жить ему осталось недолго.       Возможно, Брейку и правда нравилась Шерон. Этот Шляпник всегда был себе на уме. Впрочем, теперь уже думать об этом бесполезно.       Воспоминания о тех теплых днях приятной волной прокатились по телу. В то время Лео и не догадывался, что совсем скоро его мирная жизнь слуги дома Найтрей разлетится к чертям, как износившееся баскервилльское тело. В то далекое время никто из них не знал о незаконном контракте Элиота с Шалтаем. В то далекое время Лео действительно был счастлив.       — Я Вас понял, — он заглянул Лави в глаза и слегка улыбнулся. — Вы оба можете идти.       — Господин!.. — Глен приказал Рио молчать быстрым взмахом руки.       — Пусть идут, — монотонно отозвался он. — Последний Баскервилль все равно не она.       — Тогда… — Рио бросил неоднозначный взгляд в сторону уходящих Сворт и Кингсли. На это робкое предположение Глен смог лишь иронично ухмыльнуться.       — Он сейчас не здесь, — произнес Лео, глядя куда-то сквозь подчиненного. И, как только Шерон и Лиам оказались достаточно далеко, добавил: — Уничтожь Безумного Шляпника. Это приказ.       — …Понял, — ответил Рио и уставился на протянутый ему Стиратель воспоминаний. Лео не видел, но Рио вздрогнул всем телом. Ведь уничтожить цепь они пока могли только одним способом: скормить Ядру. Отчего-то Баскервилли, служившие господину дольше них, не любили взаимодействовать с Элли лишний раз и избегали его всевозможными способами. А теперь о причине и спросить некого: те, кто мог ответить, сейчас либо заняты, либо мертвы.       Рио не стал что-либо спрашивать или уточнять и просто как обычно доверился своему господину, безоговорочно последовав его приказу. В конце концов, подчиняться своему главе — долг каждого Баскервилля. В конце концов, Лео ему не просто глава, он человек, которого уважает спаситель Рио — Даг. Он человек, который разрешил Рио остаться с ними и разглядел в обыкновенном нескладном мальчишке нечто большее.       Рио никогда не пытался узнать больше, чем ему было дозволено, и ничему не возражал, но в этот раз…       — Господин Глен, — сам от себя не ожидая такого, окликнул он главу, уже стоя у Врат.       — Да? — Лео, конечно, удивился, но виду не подал.       — Коронация… Можно ли провести ее без жертвы ребенком несчастий?       — Здесь действуем, как планировалось, — немного отчужденно ответил Глен. В этой части своих действий он и правда решил не особо отклоняться от изначального плана. Но кое-что все же будет иначе. Правда, Рио и остальным об этом знать вовсе необязательно.       «Простите, Рио, Редди, Юз, — Лео смотрел на спускавшегося в Бездну Баскервилля и пытался подавить вновь вернувшийся приступ тоски, — но я принял решение. Если миру угодно, чтобы Элиот умер еще раз, я умру вместе с ним. И пусть в следующей жизни мы даже не вспомним друг друга… так будет лучше, чем совсем без него».       Повернувшись к Бездне спиной, Лео уверенным шагом направился к остановке. Коронация скоро начнется. Пора забрать последнего Баскервилля.       «Ты все же сделал выбор, Лео», — подумал Леви. Подумал настолько, насколько это в состоянии сделать всего лишь осколок души. Возможно, если бы он мог, Леви бы улыбнулся. Наблюдать за этим мальчишкой оказалось куда интереснее, чем за Освальдом, однако проблем от него возникало примерно столько же. Быть может, если бы Глен мог слышать не только голоса своих предшественников, но и их мысли, то Лео узнал бы, что на самом деле Ядру не нужен последний Баскервилль. Ему нужны все Баскервилли до последнего. Абсолютно все. Именно это пытался донести Дейм в своих работах. Тело Джека слишком долго блуждало по Бездне, чтобы остаться человеческим. От незнания, что с ним делать, Бездна его попросту подстроила под себя. И чтобы сохранить тело Джека целым еще хоть на немного, нужно дать что-то схожее. Что-то, имеющее связь с Бездной. Что-то, как цепь или Баскервилль. «Как интересно знать, что дальше, — подумал Леви, вместе с Освальдом и другими осколками душ наблюдавший за их преемником, сейчас уверенно идущим к дому Харпер. — Постарайся, Леочка. Буду ждать окончания твоей истории с нетерпением».       «Эндрю, с тобой было весело, — выдохнул Лео, ощущая острую боль в груди с каждым новым шагом, приближающим его к заветному дому. Если бы кто-то из подчиненных его сейчас увидел, непременно бы ужаснулся. — Эндрю… Нет, мой господин. Элиот. Спасибо, что родился снова. И прости».       Тишину особняка Харпер разрезал дверной звонок.

***

      О том, что Уил Хоггарт мертв, им сообщили в новостях. Телеведущая холодным и равнодушным голосом зачитала список погибших в авиакатастрофе, закончив речь дежурными соболезнованиями родственникам. Родители тут же бросились в аэропорт, чтобы узнать, как и когда можно будет забрать тело. Мама… плакала. Отец держался. В их семье он всегда оставался самым спокойным человеком. Оз однажды шутил, что, случись на Земле апокалипсис, отец бы все равно не шевельнулся. Апокалипсис случился, но ожидания Оза не оправдались.       Оз во многом ошибался.       Всегда.       Возможно, погнавшись за прошлым, он наступил на ту же бомбу замедленного действия, что и Лави когда-то. И… Лави был прав. Жить двумя жизнями одновременно невозможно.       «Это чувствовал Лави, когда узнал, что его мама попала в аварию? — со скорбной горечью немого отчаянья думал Оз, собирая осколки бывшего слуги с пола. — Это чувствовал Гил, когда мы просто взяли и исчезли у него на глазах?» Казалось, сердце разрывало на части. Такие же мелкие и беззащитные, как и эти осколки Гила. Почему все так сложилось? Почему именно так? Почему даже в этой жизни он должен проходить через смерти дорогих людей? Судьбе так весело над ними издеваться? Это весело — заставлять их страдать? Заставлять желать повернуть время вспять и рискнуть изменить хоть что-то? Хотеть вмешаться в свое прошлое? В этом и есть суть этого мира? «Наверно, да, — с некой извращенной издевкой хмыкнул Оз. — Иначе зачем тогда этому миру Бездна и цепи?»       — Почему я все еще с тобой связан? — ненависть алой болью отразилась в глазах Черного Кролика. — Почему ты все еще зовешь меня? Оставь меня в покое хотя бы в этой жизни. Я не хочу тебя больше слышать! Чертова Бездна.       Отложив останки Ворона в сторону, Оз осмотрел свою комнату в последний раз. Взгляд сам собой остановился на веревке, некогда найденной Алисой в кладовке школы. Не проронив больше ни слова, Оз взял стоявший у стены стул.       Алиса снова и снова глядела в экран телефона, горевший сообщением, полученным, казалось, уже в прошлой жизни. «Спасибо, что рассказала, Алиса. Я прилечу к вам первым же самолетом». Узнать номер Клоуна оказалось проще простого: всего-то нужно было спросить его у отца сестренки Рейны. Когда Алиса писала Брайону о случившемся, то и не думала, что по возвращении мужчину будут ждать целых две новости о смерти. Когда она писала то сообщение, то еще не боялась слов «прилечу самолетом». Судьба жестока, раз в одно мгновение отобрала у них с Озом и Уила, и Гилберта. Алиса, может быть, и справилась бы как-нибудь, но Оз… Алиса молча посмотрела на двери его комнаты. С тех пор, как Гил рассыпался у них на глазах, прошел лишь час или два, но по ощущениям — бесконечность. Оз уже бесконечность сидел в своей комнате. Алиса просила Брайана вернуться, поскольку, как цепи в прошлом, она и Оз чувствовали колебания Бездны. Грядет что-то ужасное. И, возможно, Лео мог передумать не убивать Рейну. И, возможно, будет лучше, если Брайан останется с ней. Но теперь…       Оглушительный звон в голове беспощадно сбил с мысли. Бездна стонет. И все, кто с ней как-либо связан, стонут с ней. Наверно, это и есть судьба грешника — слышать Бездну, быть зависимым от нее даже в новой жизни.       Странные звуки за дверью Оза привлекли внимание Литтл, сбив с мысли еще раз. Отложив мобильник в сторону, она бросилась к комнате друга.       — Оз? — осторожно позвала она, но ответа так и не последовало. — Ты в порядке? Оз, открой две…       Когда двери и правда открылись, Литтл даже опешила. Оз держался на ногах еле-еле и не падал только лишь благодаря косяку. Бледный, как смерть, с ярко пылающими глазами. В контрасте с этой белой кожей и в свете тусклой настольной лампы они казались еще краснее, чем обычно. Краснее, чем сама кровь.       Быстро оглядев видный ей кусок комнаты, Алиса с долей печали заметила гору осколков Ворона, покоившихся на его одежде. Конечно, ей тоже было жаль Гилберта, но… разве такой исход не был очевиден с самого начала? Гилберт и так прожил долгую жизнь, ожидая их возвращения. Лично Алиса, как только все полностью вспомнила, была готова к его кончине в любой момент. Но Оз, похоже, и не думал об этом. И потому ему гораздо тяжелее принять все, особенно сразу же после новости о гибели Уила.       — Оз, — Литтл подошла к Хоггарту и крепко обняла, зарывшись рукой в его волосы, а лицом — в обычно крепкое и надежное, но сейчас будто обмякшее плечо. — Мы справимся, — сказала она, пытаясь казаться как можно более уверенной. Чтобы Оз ей поверил, она и сама должна верить своим словам. — Мы должны жить дальше… ты ведь согласен? — Литтл вскользь пробежалась глазами по комнате Оза и невольно сглотнула. Пальцы впились в чужую одежду сильнее. Петля, висевшая с люстры, и стул под ней ясно дали знать, что Оз с ней не согласен. — Ты…       — Не смотри, — очевидно, поняв, что привлекло ее внимание, Хоггарт обнял Литтл в ответ и прижал к себе так крепко, как мог, утыкая лицом себе в грудь. Чтобы не видела. Не видела, насколько он слаб. Не видела, насколько глупое решение он чуть не принял. — Я не смог, — он произнес почти шепотом. Отчаянье слышалось в его голосе все четче с каждой секундой. — Я не смог даже этого… Черт возьми, я ничего не могу!       Оз замолчал, когда Алиса, внезапно вырвавшись, влепила ему пощечину. Ее гулкий звон стоял в ушах обоих еще какое-то время.       — Ты дурак! — заявила Алиса, и блеск слез в уголках ее глаз задел внутри Оза что-то живое. Что-то, еще не успевшее сдаться, еще не успевшее умереть и заставлявшее цепляться за жизнь, какой бы дерьмовой она ни была.       Наверно, Оз и правда дурак.       — …Я написала Брейку, — будто бы желая перевести тему, но от этого не менее рассерженно, заявила Алиса. — Он скоро прибудет сюда и позаботится о сестренке Шерон, а мы… — она вновь покосилась на осколки в углу, старательно игнорируя петлю в центре комнаты. — Давай пока похороним Гила. Отнесем его к Лео, надеюсь, он поможет…       — Хорошо, — Хоггарт фальшиво улыбнулся, коснувшись покрасневшей от удара щеки. И, чуть смутившись, добавил: — Сколько лет с тобой знаком, но лишь сейчас узнаю, что у тебя есть сестра.       Литтл удивленно моргнула. Сестра? О чем он?       — Шерон — красивое имя… Думаю, сама она тоже очень миленькая, — заметил Хоггарт на полно серьезе. — И почему ты о ней раньше не говорила…       — Оз, — Алиса настороженно шагнула в его сторону, глядя прямо в глаза. — Не говори мне, что ты… — но Оз продолжал озадаченно хмуриться и строить нелепые догадки и предположения касательно таинственной сестры Алисы Литтл, которой в помине нет. Может, в той жизни у Алисы и была сестра, но не в этой. Определенно.       Укусив губу побольнее, Алиса спросила:       — Оз… Ты знаешь, кто такой Оз Безариус?       — М-м-м… Тот самый герцог, которым так восхищается Эндрю? Забавно, что мы с ним тезки, правда?       «Нет, — Алиса рухнула на колени. — Нет, нет, нет… Только не это…»       — Эй, эй! Ты в порядке, Алиса?..       — Он… забыл… — не слыша собственного голоса, пробормотала Литтл, остекляневшими глазами уставившись в пустоту. — Как же… так… как же…       Должно быть, это от шока, — догадается она позже. А пока что она лишь могла смотреть на встревоженного Оза Хоггарта, впервые за обе жизни не отреагировавшего на свое прошлое имя.       Так, под натиском боли от утраты чего-то важного в настоящем, Оз Безариус из прошлого канул в небытие.

***

      …Кругом была кровь. Кровь и трупы, трупы, трупы, трупы, трупы. Обезглавленные трупы на каждом шагу, мерзкой вереницей лежавшие у его ног вместе со сгнившим от крови мечом. Он стоял посреди этого, с головы до пят перепачканный этим адом, провонявший смертью насквозь, и дрожавшими от ужаса руками держал такой же обезглавленный труп. Голова девушки с короткими волосами, валявшаяся рядом с мечом, улыбалась ему навек застывшей улыбкой, а на охладевших щеках печально блестели слезы, в которых отражалась такая же уродливая кровь, как и вокруг. В огромной алой луже, в которой он стоял, он видел собственное лицо, изуродованное кровью убитых, искренним непониманием и скорбным ужасом. Девушка, которую он держал, казалась очень знакомой. Девушка, которую он держал, назвала его братом.       Чей-то дикий, неистовый смех оглушил своим взрывом и, казалось, проник в самое сердце.       …Кругом была кровь.       …Эндрю проснулся в холодном поту с замерзшим «Прости» на губах. Вскочив с дивана, на котором уснул, читая книгу, Эндрю буквально вылетел из гостиной и помчался наверх. Споткнувшись несколько раз на ступенях и у дверей все же упав, он рывком открыл двери, тут же сползая по ним. Луи сидела за своим столом с ручкой в руках и изумленно смотрела на ворвавшегося к ней старшего брата.       — Жива, — выдохнул Эндрю, закрывая лицо руками. — Жива! — повторил, начиная истерично смеяться.       — Ты нормальный? — осведомилась Луи, все же откладывая ручку в сторону. Похоже, домашнее задание придется временно оставить. — Белый, как полотно… Случилось что?       — Сестра, — Харпер неуклюже поднялся с пола и подошел ближе. — Скажи… я… Я ведь не делал ничего странного? Я… никого не… убивал?       — Ты? — Луи, казалось, была готова расхохотаться в голос. — Нет, ну ты точно ненормальный. Ты — и убить кого-то? Да я скорее поверю, что тебя в детстве похищали инопланетяне! Хотя нет, как раз-таки в это я поверю, иначе откуда ты еще такой ненормальный…       — Вот как, — с плеч разом будто бы сошел тяжелый груз. — Спасибо.       — Да за что?       — За все.       — Ой, все, вали отсюда, Эндрю! Я тут, вообще-то, учиться пытаюсь!       — Давай помогу?       — Что-о? Ты отродясь мне не помогал! Ты точно в детстве был похищен!       — О да, на Марсе было круто.       — Ну, точно крыша поехала…       — Эндрю, к тебе пришли!       — Иду, мам!       — Да-да, вали к своим инопланетянам.       Как только двери за братом закрылись, Луи вернулась к домашнему заданию. Написав еще слово-два, она вновь бросила ручку на стол. Поведение Эндрю никак не шло из головы, мешая сосредоточиться на теориях Пифагора и других математиков.       — Этот засранец… — пробурчала она, отвернувшись к окну. — Что с ним сегодня не так? О, — увидев брата направлявшимся к калитке с каким-то парнем, Луи задумчиво закусила губу. — Куда это он? Ну, не важно. Домашка, домашка!

***

      — Так куда мы идем? — Эндрю с большой охотой вышел из дома, надеясь, что хоть снаружи мысли о крови и убитых людях поскорее уйдут.       — Ты там бывал уже однажды, — непривычно отчужденно отозвался Лео. Обычно в голосе этого юноши Эндрю ловил хоть какие-то эмоции: то положительные, то негативные, то абсолютно счастливые, то совершенно несчастные, — но сейчас… Сейчас от Лео не исходило ничего. Как если бы он превратился в бездушную куклу. А впрочем, возможно, Эндрю себя просто накручивал.       — Неужели к тебе домой? — Харпер буквально ожил от этой мысли, воодушевившись ею в мгновение ока.       — В каком-то смысле, — неопределенно ответил глава Баскервиллей, даже не глянув в его сторону. Харперу все больше начинало казаться: что-то произошло.       — Лео?       Глен резко замер, вынуждая его также остановиться, врезавшись в чужую спину, окутанную длинным алым плащом. Алым, как чертова кровь в том дурацком кошмаре.       — Ле…       — Не… называй меня пока что по имени, — зачем-то попросил он. Эндрю не видел его лица, но голос Лео дрожал. Голос Лео был переполнен мольбой и… чем-то еще. Чем-то очень печальным. — Пожалуйста… — взмолился Лео. Эндрю не оставалось ничего другого, только послушаться.       — Х-хорошо…       После этого они оба смолкли. Лишь возобновившиеся шаги да равномерное дыхание прерывали опустившуюся тишину. Лео шел легкой поступью впереди Эндрю и глядел куда-то вдаль.       Может, в этот раз от Лео и не исходило ничего, но даже так Эндрю чувствовал его боль.       — Расскажи что-нибудь о себе, — внезапно попросил Лео. Эндрю, слегка удивленный подобной просьбой, взглянул на небо в поисках ответов на все свои вопросы. Небо ответило мохнатыми тучами, собиравшими свое скорое дождливое собрание. В воздухе буквально пахло грозой.       — Хм-м, дай подумать… — Харпер вдумчиво вышагивал по дороге следом за Гленом. Так и не придумав, с чего начать, он решил спросить: — Что именно ты хочешь услышать?       — Что угодно подойдет, — незамедлительно ответил Глен. — Любая глупость. Главное… не молчи.       «Странный он», — вздохнул Эндрю, украдкой наблюдавший за ним.       — Что ж, тогда… — и Эндрю начал говорить о своем прошлом: о детстве, о родителях, о школе… О вредной, но на самом деле очень доброй и заботливой сестренке Луи и о Стерне, первом в его жизни друге, который спас его от издевательств в школе. Правда, ни Эндрю, ни Стерн так и не поняли, почему все, кто посмел сделать Харперу хоть что-то плохое, на следующий же день пришли немного побитыми и много напуганными, бормоча что-то про страшных людей в красном. Харпер рассказывал все то, что Лео уже знал, все же Лео наблюдал за этим мальчишкой с самого его рождения. Но Лео хотелось услышать все это еще раз. Ему хотелось сохранить как можно больше воспоминаний об Эндрю Харпере. О своем господине в прошлом, о своем друге в настоящем. И, возможно… о всего лишь незнакомце в будущем. — И тогда Луи… А в лагере… — Эндрю вспоминал одну историю за другой, а Лео просто наслаждался звучанием его голоса, его присутствием, которое ощущал каждой клеточкой своего тела, но никак не находил силы посмотреть Эндрю в глаза. Это выше его сил.       — Ого. Не замечал раньше, что у тебя такие необычные глаза…       Глаза… У Эндрю Харпера глаза совсем не такие, как у Элиота Найтрея. Это то, что Лео точно мог сказать. И от этой небольшой разницы на душе было как-то…       — Ой, ты что, плачешь? — Харпер, каким-то образом успевший обогнать его и теперь шедший перед ним спиной назад, удивленно посмотрел Лео в лицо. Только тогда Лео вообще осознал, что Эндрю шел так довольно долго. Шел и разглядывал его. — Эта история не такая уж грустная. Да и с хорошим концом, так что не плачь. Меня тогда ведь в итоге нашли!       Нашли… Лео никогда не забудет, как нашел бездыханное тело Элиота Найтрея, забрызгавшее все вокруг своей кровью. — Кстати, — Эндрю, совершенно точно живой, вдруг неловко улыбнулся. — Спасибо тебе за тот случай. Ну, с щенком и машиной… Спасибо, что спас мне жизнь.       Сердце сдавило от боли. Он спас ту самую жизнь, которую теперь вынужден отнять.       «Не благодари меня. Пожалуйста, только не сейчас и только не за это…»       — Ах да, недавно я виделся с Рейной, — очевидно, говорить о прошлом Харперу наскучило и он решил поговорить о настоящем. — Выглядела она какой-то грустной… Надеюсь, ничего не случилось.       «Рейна, — машинально повторил имя мэрской дочери Глен. — Они с Эндрю, вроде бы, друзья. Если бы я ее убил, он бы расстроился… Какая ирония».       — …Это место, — Харпер вдруг замер, не решаясь идти дальше, и устремился взором на что-то впереди. По его колебаниям Глен понял: они на месте. Ведь там, впереди, Врата Бездны.       — Мы пришли, — сообщил он, наконец-то подняв голову на Эндрю и посмотрев ему в глаза. И тут же пожалев об этом, поскольку в сердце начали медленно закрадываться сомнения. Эндрю… боится?.. Из-за той встречи с Шалтаем?       — Зачем мы здесь? — обеспокоенно уточнил Харпер. «Я надеялся, этот день не настанет», — подумал Глен. А вслух, натянув улыбку, сказал:       — Я должен тебя кое с кем познакомить.

***

      — Нашел во дворе? — Рейна внимательно осмотрела вещи, принесенные отцом, но поняла, что совершенно точно их раньше не видела. Хотя… Кажется, Лео и его знакомые носили нечто подобное. Может ли быть… — Наверно, стоит отнести это Лео, — пробормотала она, пока господин Грааль убирал чайный сервиз на место.       — Думаю, можно, — согласился Лави, проводивший Рейну до дома и в знак благодарности за сегодня приглашенный на чай. — Но возвращаться в то место… Ты не против, если я пойду с тобой?       Сворт, набиравшаяся смелости предложить ему идти вместе, засияла от счастья.       — Конечно!       И вновь будто бы что-то родное промелькнуло в их сердцах, заставляя те трепетать от чего-то неизвестного. Наверно, в прошлом они ладили? Рейна могла дать всему этому только такое оправдание. А даже если они и не ладили, то это совсем не важно. Ведь в этой жизни у них есть отличный шанс все исправить.       — Рейночка, — теплую атмосферу между этими двумя разбил Грааль Валерианович, так невовремя вернувшийся на кухню, — твой телефон звонит уже несколько минут.       — Ой, — Рейна мгновенно покраснела и, пристыженная, упорхнула в прихожую, сжимая выхваченный у отца недовольно бурчащий мобильник.       — Рейна! — в динамике раздался встревоженный голос Алисы. — Много чего приключилось, но объяснять совершенно некогда… Где ты сейчас?       — Дома, но мы с Лави собираемся сходить к Лео и отдать ему кое-что… Но если что-то важное, мы можем остаться.       — К Лео… — повторила Алиса. — Да, хорошо, идите к нему, мы с Озом тоже туда. Там и встретимся! А, подожди, — спохватилась она, чудом не положив трубку, — а где Лео сейчас?       — Надеюсь, все еще у тех странных больших ворот…       — Большие ворота, поняла! Спасибо!       На этот раз Литтл все же отключилась, оставив Сворт в полнейшем недоумении. Одно Рейна поняла точно: что-то случилось. И это что-то — крайне важное. И Лео в этом тоже замешан. Точно, Лео…       — Лави, мы можем идти, — обратилась она к Кингсли. — Вот только мне как-то тревожно… Давай поторопимся?       — Конечно, — Кингсли кивнул и поспешил открыть дверь. Что ж, думал он, к Лео, так к Лео.

***

      Договорившись с Шерон о месте встречи, Алиса тут же застрочила сообщение Брейку. «Как прилетишь, дуй к Вратам Бездны. То самое стремное место у школы Рейны. Рейна будет там с Лави», — написала она. И, чуть поколебавшись, нажала «отправить». Сейчас нельзя терять ни секунды.       — Ну, нам тоже пора, — Алиса чуть печально улыбнулась и повернулась к стоявшему у окна Озу. — Ты ведь пойдешь со мной, Оз? Можешь не идти, если не хочешь, но все же…       Хоггарт плавно повернулся и расплылся в ответной улыбке.       — Я пойду. Не хочу оставаться сейчас один.       — Подожди здесь, я куплю талоны, — попросила Литтл уже на остановке. Хоггарт послушно кивнул и уставился на расписание троллейбусов. Их прибудет через пятнадцать минут. «Долговато ждать», — подумал Оз и развернулся к таким же ожидающим. Каждый из людей вокруг был занят чем-то своим. Вот там парень в тонкой олимпийке и больших наушниках зябко переминался с ноги на ногу и грел руки в карманах, а чуть дальше ярко одетая и броско накрашенная дама пыталась одновременно болтать по телефону и закурить. Но интереснее всего наблюдать оказалось за стариком с собакой, ведь, судя по внешнему виду, они оба бездомные, но при этом такие счастливые: вон, как радуются. Хоггарт подошел к ним и отдал старику свою куртку — погода как раз намекала на дождь, — а псу протянул какой-то вафельный батончик, завалявшийся в рюкзаке.       — Спасибо тебе, юнец, — по-доброму усмехнулся старик, разглядывая внезапного «гостя» чуть хитрым, подслеповатым взглядом. — Правда, куртка твоя мало чем поможет. Правда, он хороший, а, Гильмер? — спросил он у собаки. Та согласно вильнула облезлым хвостом. — Гил, поблагодари этого доброго юношу за еду.       Большой и лохматый пес загадочного иссиня-черного окраса, словно воронова крыла, косолапо прошелся вокруг Оза, потираясь боком о его ноги и совсем не замечая, как тот напрягся, про себя вновь и вновь повторяя короткое, но такое болезненное «Гил». Хоггарт знал этого человека восемь лет. Потерять его так внезапно… может ли быть, что этот зверь…       — Этот пес очень милый, — Оз силой воли выдавил улыбку, когда мохнатик с важным видом лизнул ему руку. Из-за длинной патлатой шерсти Оз не видел его глаз, но почему-то ему казалось, что они желтые. Как янтарь.       — Это леди, — рассмеялся старик, — и уже довольно старенькая. Но, думаю, даже старой леди приятно, когда ей делают комплименты.       — Вот как, — Оз даже не успел разочароваться. — У нее красивое имя.       — Смотри-ка, — старец вновь засмеялся, — Гильмер, тебе снова сделали комплимент. Твой хозяин наверняка был бы счастлив услышать это.       — А где он? — решился спросить Оз. Трудно поверить, что кто-то мог просто взять и бросить животное.       — Ее хозяин, мой давний друг, умер много лет назад, — старик забавно сморщил лоб, пытаясь вспомнить все в точности. — Мы были соседями в деревушке тут рядом. Его дом сгорел вместе с моим. С тех пор мы с Гильмер и живем вместе, где приходится.       — А это, ну… Не страшно — жить на улице? — спросил Оз. Старик совсем не казался разочарованным, но лично Озу было трудно представить, каково это — оказаться без дома. Зато Оз знал, насколько болезненна потеря давнего друга.       — А что ж тут страшного? — удивился старик. — То, что я живу на улице, не значит, что я бездомный. Весь мир — мой дом. Если смотреть на жизнь в таком ключе, то разве не здорово жить, а?       — Здорово, — Хоггарт кивнул со слабой улыбкой. Наконец-то не искусственной. Еще раз прокрутив в голове эти слова старца, он с неким благоговением посмотрел на вилявшую хвостом Гильмер, глядевшую на своего спутника взглядом, наверняка полным заботы и любви. Из-за той же шерсти Оз не видел этого, но чувствовал. Чувствовал, что так и есть. И эти двое действительно по-настоящему счастливы.       Гильмер еще раз потерлась о его колено боком и вернулась в объятия старца.       Гильмер. Гил… Определенно, это имя ей очень подходит.       — Эва! — внезапный окрик отвлек Хоггарта от дедули с собакой и вынудил оглянуться. — Не бегай у обочины, там же машины!       — Но просто стоять скучно! И в шапке жарко!       — Эва, надень шапку обратно! Эй! Ну что за непослушное дитя…       Оз глядел на светловолосого мужчину, безуспешно пытавшегося надеть на девочку лет пяти забавную зеленую шапку, и невольно улыбнулся. Эти двое так похожи, что и сомнений не возникало: самые настоящие отец и дочь.       — Что я скажу твоим родителям, если ты заболеешь? — наигранно сокрушенно произнес мужчина, в руках которого снова оказалась шапка без Эвы.       — Ты же доктор, дядя Джейсон! — заявила Эва. — Ты меня вылечишь!       — Ах вот оно что, — усмехнулся Джейсон. «Значит, он ей дядя», — задней мыслью поправил себя Оз. И тут же напрочь забыл обо всех мыслях, поскольку Джейсон вдруг направился к нему. От одного лишь взгляда на таинственного доктора Джейсона вблизи у Хоггарта отчего-то дрогнули колени, а весь фоновый шум разом стих. Последнее, что слышал Оз, это веселый лай Гильмер, вместе со стариком собравшейся куда-то, а также брошенное этим самым стариком «Грядет буря».       — Оз! — мужчина с детской шапочкой в руках остановился перед Хоггартом, как перед старым знакомым. «Он назвал мое имя…» — Ты почему такой бледный? — нахмурился Джейсон. — Ты хорошо питаешься? Спишь нормально? Может, есть температура?       — Вы… Мы знакомы? — Оз спросил первое, что пришло на ум. Ведь он действительно не знал этого человека. Впрочем, лицо у него знакомое… И имя, кажется… Возможно, они пересекались раньше?       — Вот как, — выражение лица Джейсона из обеспокоенного стало сперва растерянным, затем понимающим, а после… Быть может, Озу только показалось, но в светлых глазах незнакомца отразилась печаль. — Простите, — улыбнулся он, — я обознался.       — Ничего, — Оз улыбнулся в ответ, провожая взглядом его ссутулившийся затылок и запоздало подмечая, что этот человек говорил с ним слишком уверенно для того, кто всего лишь обознался.       Этот Джейсон, он… Кто он?       Алиса, все это время стоявшая неподалеку и не решавшаяся их прервать, грустно вздохнула и посмотрела вслед уходящему Заю Безариусу, вокруг которого тут же запрыгала Ада Безариус.       Придурок Оз посмел забыть даже собственных отца и сестру. Как же сильно Алиса сердилась! Но вместо гневных тирад она лишь стукнула Хоггарта по затылку и протянула талоны.       — Пойдем, Оз, — сказала она, глянув Хоггарту за плечо, на подъезжающий транспорт. — Наш троллейбус пришел.       — Ага, — Оз подарил Алисе рассеянную улыбку и шагнул за ней к открывшимся дверям, напоследок все же обернувшись на мужчину с детской шапочкой в руках. Девчушка, бегающая вокруг него, вдруг остановилась и на секунду встретилась с Озом взглядом, широко улыбнувшись. — Этот человек… Кто он все-таки? — пробормотал Оз, опускаясь на сидение рядом с Литтл.       «Твой отец в прошлой жизни», — промолчала она.

***

      — Не думал, что еще хоть раз окажусь здесь, — признался Эндрю, вместе с Лео стоя перед огромными воротами и изучая их, пока есть такая возможность. Лео тоже рассматривал их, но совсем по другой причине. «Они открыты, — заметил он хмуро. Створки Врат и правда были гостеприимно приоткрыты, будто бы приглашали войти. Это… странно. — Рио забыл их запереть?» Лео, конечно, допустил эту мысль, но тут же ее отмел. Будь это Редди, Лео поверил бы, что так оно все и было — с ним потому и отправляли везде Юза, чтобы проблем не создал ненароком. Но Рио… Рио слишком ответственный и старательный для подобной осечки. «Если там сейчас кто-то из Баскервиллей, то ладно, но если нет… Не нравится мне все это», — вздохнул Глен.       — Ладно, Эндрю, давай зайдем внутрь.       — Хорошо.       Эндрю пошел за ним не раздумывая.       В самой Бездне никаких существенных изменений не наблюдалось. Все так же тихо и пустынно, как обычно. Хотя… Пожалуй, все же слишком тихо и пустынно. Элли давно бы уже примчался, уловив присутствие Лео еще у Врат, да и Баскервилли бы себя уже как-то выдали. Похоже, Рио и Элли еще не вернулись с задания по уничтожению Шляпника. «Тогда действительно есть вероятность, что Рио мог не закрыть Врата, — успокоился Глен. — Все же следить за Элли — та еще морока. Он слишком активен и любознателен для нашего мира».       — Похоже, тот, к кому мы пришли, сейчас не здесь, — сказал Лео Эндрю, с долей печали наблюдая за ним, все еще напряженно оглядывающимся по сторонам. Он… так свободно передвигается здесь, что сомнений не остается: Эндрю Харпер — действительно Баскервилль.       — Могу понять, почему он ушел, — усмехнулся Харпер. — Но… этому человеку и правда нравятся такие места? — спросил он, поднимая ногой тучу брызг жидкого «пола». — В смысле, здесь… как-то слишком одиноко.       «Одиноко? — Глен изумленно моргнул. Раньше он не особо задумывался о подобном. В конце концов, Бездна — это Бездна, конец и начало всему. Такое место невозможно описать земными словами. И все же… — Одиноко… — повторил мысленно Глен с каким-то странным внезапным пониманием. — Да, ты прав. Это место — сплошное одиночество».       — Но знаешь, здесь все равно красиво, — Эндрю вдруг улыбнулся проплывающим мимо них огонькам. Чертов «свет Бездны», который могут видеть лишь Баскервилли.       Резкое желание уйти сейчас же хлыстом ударило по разуму. Лео сам на себя зол за то, что за размышлениями не заметил, как они с Эндрю пришли в ту самую часть Бездны, которую он ненавидел сильнее всего. В ту часть, где хранятся воспоминания.       — Они похожи на светлячков, — хихикнул Эндрю, протягивая к одному из огней руку. Лео не стал ему мешать, даже когда Эндрю застыл, очевидно, захваченный всплывшим перед ним воспоминанием из затронутого светящегося шарика. Лео не знал, что ему виделось, ведь он не касался шара, но отчего-то совершенно не беспокоился. — Это… что…       — Ты сейчас видел чье-то воспоминание, — пояснил Лео, едва взгляд Эндрю наконец прояснился, а сам он начал непонимающе озираться по сторонам. Слегка нахмурившись, он повернулся к Лео с немым вопросом в глазах. — Эти «светлячки» — осколки памяти тех людей, души которых сейчас здесь, в цикле столетия, перерождаются для следующей жизни. Или же тех, кто отказался от своей памяти добровольно. Если коснуться их, можно увидеть что-нибудь из прошлого этой души.       — Ого! — Харпер мгновенно просиял от восторга. — Память еще не рожденного человека… Это так захватывающе… Лео, ты столько всего знаешь! Круто!       Глен немного иронично хмыкнул.       Лео не разделял мнения Эндрю. Ведь Лео знал это благодаря тому, что однажды точно также наткнулся на осколок памяти своего господина и после вновь и вновь пересматривал все воспоминания Элиота Найтрея, какие мог найти. Следом за этим в голову пришла мысль, что, раз уж Эндрю все-таки Баскервилль, значит, его воспоминания о прошлой жизни до сих пор где-то здесь. Баскервилли не могут вспомнить свое прошлое, потому что их воспоминания, отвергнутые собственной душой, выпадают из цикла столетия и навсегда остаются в Бездне без возможности вернуться к своему создателю. А Бездна, не желающая отпускать душу в новую жизнь без поддержки разума в виде памяти о прошлом, заполняет ее собой. Именно из-за этого тело Баскервилля так отличается от человеческого. Тело Баскервилля не полое внутри. Просто силы Бездны, как и ее «свет», видны лишь Баскервиллям. Тело Баскервилля после заключения контракта с цепью не становится «мраморным». Просто в нем и без того есть силы Бездны, а цепь увеличивает их количество, и человеческое тело само по себе перестраивается под нечто, схожее с цепью — крепкий сосуд, способный выдержать столько неземных сил. Активированный цепью Баскервилль не живет долго. Просто он — искусственное дитя Бездны и, как любой ее житель, живет по ее законам, а время в Бездне и «верхнем мире», как известно, течет по-разному. Баскервилль, перерожденный человеком, не вспомнит свое прошлое, потому что прожил слишком много и столько воспоминаний опасно для человеческого рассудка.       Лео не знал бы всего этого, если бы не Ядро. Но если честно, лучше бы он продолжал оставаться в неведении. Потому что…       Лео поднял голову на Эндрю, чуть боязливо тянувшего ладонь к сверкавшему огоньку-воспоминанию. Теперь Лео точно знал, что осколки памяти Элиота Найтрея по-прежнему в Бездне. Воспоминания, которые отвергли. Боль непрошено отразилась на его лице, передавая все то, что было у Лео на душе. «Отвергнутая память, — со странной смесью эмоций глядя на огоньки, думал он. — Воспоминания, которые причинили своему обладателю столько боли, что он решил их просто оставить здесь. Такую… красоту видела Лейси?»       Ответный всплеск в районе сердца шевельнулся немым укором. Лео нахмурился, но ничего не сказал. Освальд всегда так реагировал на имя сестры. Наверно, Лео бы реагировал на имя Элиота также, если бы все же провел коронацию по всем правилам. Но Лео уже решил, что не станет таким же осколком души, как Освальд или Леви. Он переродится. Как и все Баскервилли. Чтобы в следующей жизни его бывший господин снова был с ним. Его господин, который прямо сейчас ему так открыто улыбается. Его господин, которого он вынужден самолично скормить Ядру.       — Интересно, огоньки моего прошлого тоже где-то тут? — спросил вдруг Эндрю. — Хотелось бы их коснуться… Интересно, я бы увидел что-нибудь?       Глен в ответ смог лишь хмыкнуть. Баскервилли не могут вспомнить свое прошлое, но что, если им его показать? Конечно, Лео бы хотел, чтобы Эндрю увидел это. Увидел свое яркое детство в окружении любящей семьи, свое шумливое взросление, подпитанное чтением разных книг и игрой на фортепиано… В конце концов, увидел зарождение их такой странной, но все-таки дружбы. Может, тогда бы Эндрю понял, насколько счастлив Лео был стать его другом еще раз. Насколько тепло и спокойно ему было тогда. Насколько невыносимо и больно ему стало теперь. «Черт возьми! — выразил свое нескромное мнение обо всем этом Глен. — Почему он так хочет вспомнить это дурацкое прошлое?» Глен этого честно не понимал, потому что для него «прошлое» — это пустая, однообразная жизнь без каких-либо ярких моментов до появления в ней Элиота Найтрея — человека, который стал ему всем просто потому, что до него у Лео ничего не было. Для Лео «прошлое» — это невозможность оказаться рядом в нужный момент, это труп, утонувший в собственной крови. Все, что Лео обрел после появления в его жизни Элиота Найтрея, утонуло вместе с тем трупом. Безысходность и беспросветное отчаяние в ожидании возвращения одного-единственного человека. Вот, что такое «прошлое» для Лео Баскервилля. И после смерти он бы, возможно, поступил, как Элиот или Шерон. Возможно, потому что Лео ни за что в жизни не хотел бы забывать Элиота, никогда. Даже если бы это значило жить в мучениях вечно. Как сейчас. «Интересно, — усмехнулся Лео, — в своей прошлой жизни я тоже был несчастен настолько, что отказался от памяти и переродился чертовым Гленом? Серьезно, из всех возможных форм перерождения я выбрал именно эту…»       Окинув свое тело слегка презрительным взглядом, он вновь посмотрел на Эндрю. Этот человек сделал такой же выбор, как он сам когда-то. Как любой из предыдущих Гленов. Как будущий Глен Редди, как Рио и Юз в своем прошлом. Как Лотти, Даг, Лили, Фанг, Цвай, Винсент и даже Гилберт. Чтобы стать цепью, нужно всего лишь упасть в Бездну живым. Чтобы стать Баскервиллем, нужно при перерождении всего лишь отказаться от бо́льшей части себя. И в том, и в другом случае Бездна просто превращает чужеродные ей, неизведанные, хрупкие человеческие тела в то, что она сможет понять, принять и защитить. В то, что будет в состоянии в Бездне выжить. Суть перерождений и Бездны действительно проста.       «Интересно… — снова подумал Лео, отводя взгляд от Эндрю и устремляя его ввысь, в пылающее от огоньков-осколков молчаливое пространство. — Можно ли переродиться Баскервиллем и в следующей жизни?» Ответ на этот вопрос ему могло дать лишь Ядро, которого здесь сейчас не было. Пока Ядро в приподнятом настроении, с этим местом ничего не случится, но все же… «Надеюсь, Безумный Шляпник сможет упокоиться с миром и переродиться хорошим человеком», — Глен зажмурился, подставляя лицо легким потокам тепла чужих воспоминаний. Огни, парящие над ним сейчас, — теплые, значит, это хорошие воспоминания. От плохих веял лишь холод.       — Лео! — странно-встревоженный окрик Эндрю отвлек его от размышлений. — Я… я что-то видел! — сбивчиво лепетал Харпер, поочередно тыча то в бывшего слугу, то в мерцающий над своей головой огонек. — Я-я не совсем понял… но там был ты, — выпалил Харпер, и у главы Баскервиллей, казалось, замерло сердце. Не медля ни секунды, Лео схватил злосчастный осколок памяти, и перед взором тут же возникло до боли знакомое место. Лео знал, чье это воспоминание и что будет дальше. Сейчас двери откроются и он увидит уже почти забытые стены сиротского приюта «Дом Фианны». Место, которое Найтреи построили для детей незаконных контракторов. Место, где встретились будущий Глен и будущий незаконный контрактор. Место, где встретились Лео и Элиот.       — Эй… Что ты здесь делаешь?       — Это ведь ты был, я прав? — Эндрю, стоявший перед Лео, как и множество лет назад, сейчас смотрел на него почти так же, как тогда, в том сиротском приюте. Только глаза уже бледно-зеленые, почти карие, болезненно шевелили что-то в сердце.       — Да, — Лео решил не врать. — Это твое первое воспоминание обо мне.       — Вот как… — Эндрю сдвинул брови в размышлениях. — Но раз это мое воспоминание, значит… мы с тобой в прошлом не ладили? Там ты был со мной груб, — заметил он, снова указывая на проплывающий неспешно огонек.       — Верно, — Лео прикрыл глаза, пытаясь вновь представить увиденное и собрать в своей голове тот роковой для них обоих момент заново. — Тогда мы с тобой не поладили. Но знаешь… Потом мы стали отличными друзьями, — он вдруг улыбнулся и посмотрел прямо на Харпера. — Спасибо, что предложил быть твоим слугой.       — Знаешь… ты зануда, — неожиданно произнес Харпер, и Баскервилль лишь посмеялся. В их первую встречу он сказал Элиоту те же слова. — Нет, ну правда! — продолжил Эндрю свои шуточные возмущения. — Ты постоянно меня за что-то благодаришь. Это звучит странно, прекращай.       Даже эти его неловкие замечания вызывали в Глене улыбку. Быть может, Эндрю прав, и Лео действительно слишком часто говорил ему «спасибо». За то, что стал его первым другом. За то, что общался с ним на равных. За то, что даже пытался подарить ему мелодию собственного сочинения… За то, что вернулся в его жизнь и спас от тьмы дважды. Лео за многое ему благодарен и во многом перед ним виноват. И в тот ужасный день, когда Лео успел застать лишь остывший труп, просить прощения должен был вовсе не Элиот.       — Прости.       Слова сами собой сорвались с губ.       «Прости, что в нашем прошлом все сложилось именно так».       — Да ладно, — Эндрю расплылся в чуть насмешливой улыбке, совсем не заметив, что Лео извинялся за что-то, ему неизвестное, — я даже привык. Хотя занудой быть ты от этого не перестанешь.       — И то верно, — хмыкнул Лео, отворачиваясь, чтобы скрыть горечь прошлого, определенно сверкнувшую в его глазах, и натыкаясь взглядом на старинное и довольно потрепанное фортепиано. Сейчас, конечно, здесь не так захламлено, как век назад, ведь все это время Баскервилли прибирались в Бездне, возвращая вещи из «верхнего мира», затянутые сюда вместе с Сабрие, обратно наружу. Но вот фортепиано и кое-что из мебели Лео решил тут все-таки оставить. Ведь до рождения Эндрю Харпера почти все свое время он проводил тут, внизу. — Я сыграю тебе одну мелодию, — сообщил Лео, затем, подошел к инструменту и осторожно коснулся не запыленной крышки.       — Ого! Оно хоть и старое, но выглядит ухоженно, — восхитился Эндрю, подлетевший следом. — Ты так сильно любишь музыку? Потрясающе!       — Что-то типа того, — Лео в ответ усмехнулся. А правда, любит ли он музыку? После смерти Элиота многим казалось, что он больше никогда не притронется к клавишам, но фортепиано, напротив, стало неотъемлемой частью его жизни. И во многом потому, что инструментом, на котором он стал играть, было фортепиано Элиота. Ведь только так, отдавшись музыке его клавиш без остатка, почти безрассудно, он мог закрыть глаза и представить, что Элиот — вот он, живой, улыбается, стоит у стены и, как обычно, слушает исполнение его мелодии. Только в такие моменты Лео удавалось поверить, что его господин не умер. Только в такие моменты Лео действительно сходил с ума, как опасались когда-то Найтреи.       Лео занял нужную позицию и решительно коснулся клавиш, закрыв глаза и полностью отдавшись игре и чувствам. Пальцы умело запорхали над черно-белым рядом, создающим волшебство.       — Вау, как здорово звучит!       Возможно, он совершает ошибку. Но он всю жизнь ошибался. Возможно, вся его жизнь — одна сплошная ошибка.       — Странно, — слегка озадачился Эндрю, — у меня смутное чувство ностальгии, хотя я уверен, что раньше никогда ее не слышал… Кто ее автор?       — Очень важный для меня человек, — от вдруг возникшего волнения Лео сглотнул, надеясь, что руки не дрогнули и он не сфальшивил ни на секунду. Он бы убил его за малейшую ошибку.       — Должно быть, он тебе действительно дорог, — по-доброму, совсем, как когда-то, зажмурился Эндрю. — Ты играешь эту мелодию с такой любовью… Кстати, как она называется?       — …«Неподвижность».       То, что никогда не изменится. То, что навсегда сохранится.       Лео продолжал играть мелодию, написанную Элиотом для матери, а Эндрю — слушать с закрытыми глазами и думать о чем-то светлом — Лео понял это по его лицу. В этой жизни Эндрю был счастлив, куда более счастлив, чем, когда был Элиотом. Лео знал это, ведь наблюдал за Эндрю с его самого рождения. Но сейчас Лео оставалось лишь пожелать ему в новой жизни стать еще счастливее.       — Если тебе настолько больно с ним прощаться, — в разум бесстыдно вклинился голос Освальда, — то почему ты принял именно такое решение? Я понимаю, что без этого человека жить дальше ты не хочешь, но разве в качестве Глена у тебя не больше преимуществ? Ты сможешь увидеться с ним еще через сотню лет, понимая и помня, кто он.       «Это буду уже не я, — напомнил Лео. — Это будет лишь частичка моей души внутри очередного Баскервилля. Таким он меня не услышит».       — А разве лучше, чтобы вы забыли оба? — Освальд сейчас бы, возможно, вздохнул. — Если сможешь переродиться человеком, то лишишься всех своих воспоминаний, ты ведь сам знаешь это.       «Знаю, — Лео расплылся в едва уловимой улыбке, — но так действительно будет лучше, не находишь? Ведь так мы сможем снова подружиться».       — …Этот парень тебе и правда дорог, — казалось, Освальд усмехнулся. — Могу я спросить, почему?       Не ожидавший такого вопроса, Лео даже перестал играть. Но понял это, лишь ощутив на себе удивленный взгляд Эндрю. И, возможно, именно этот взгляд, такой родной, но, в то же время, совсем далекий заставил Лео ответить Освальду вслух.       — Элиот Найтрей был хорошим человеком, — произнес он, уже и сам неуверенный, кому из двух своих слушателей это говорил. Наверно, обоим. — Он видел в людях, в первую очередь, людей и лишь потом — дворян или прислугу. Он был замечательным другом и всегда оставался себе верен. Он смог отречься от ненависти к другому герцогскому дому, к которой его приучали с детства, потому что у него самого не было причин ненавидеть. Узнав о совершенных им грехах, он просто принял их. И даже стоя на пороге смерти, он выбрал сам, как ему умереть. Я горжусь, что был слугой такого дворянина. Я счастлив, что был другом такого человека.       «Кажется, я говорил это Озу Безариусу когда-то, — добавил он уже в мыслях, только для Освальда. — Я без колебания убью его врагов, не важно, кем они окажутся. Даже если этим врагом окажусь я сам».       — Понятно, — бывшему Глену, вроде бы, приглянулся его ответ. — Но это ничего, что он почти все слышал?       «Ничего». Лео заглянул Эндрю в глаза, пытаясь по метавшимся в них бликах разгадать его реакцию. Эндрю молчал — то ли от шока, то ли от неожиданности. А впрочем, может, вовсе от чего-то другого.       — Лео, — практически шепотом выдохнул он. А после обошел фортепиано и прижал Лео к себе. — Прости, — слово, которое в секунду разорвало что-то внутри Лео, сорвалось с его губ. Слово, которое всплыло в голове ясной картинкой изувеченного мертвого тела. Единственное слово из уст этого человека, которое Лео действительно ненавидел. Последнее слово Элиота Найтрея. — Прости, что умер и оставил тебя так надолго. Прости, что ничего не помню. Я, конечно, не Элиот, но… Эй…       Эндрю точно ощутил, насколько сильно Лео заколотило. От произнесенного, от услышанного, от самой ситуации. Лео только надеялся, что Эндрю не заметил его противную боль, что наверняка вновь вылезла наружу.       Лео так и не расскажет ему, как громко и отчаянно кричал от этой самой боли после его смерти. Лео так и не скажет, как впервые за сто лет из его глаз потекли слезы, когда он увидел новорожденного Эндрю Харпера. И уж точно не скажет, что сейчас они видятся в последний раз.       …Тишину Бездны разодрал телефонный звонок. Глен задней мыслью отметил, что такая мелодия стоит на звонке у Рио и что сам звук раздается где-то сзади. И лишь потом он понял: черт возьми, Рио. «Уже вернулись? — почти что с раздражением подумал Глен. — Эй, Элли, Рио, неужто вы не могли избавляться от Шляпника чуточку дольше?»       — Лео, — глава Баскервиллей резко раскрыл глаза, едва почувствовал, как ногти Эндрю впились ему в кожу даже через одежду. Его обычно такой радостный взор сейчас тускнел от ужаса, и это Лео определенно не нравилось. — Что… это?.. — пробормотал Эндрю и чуть дрожащей рукой показал Лео за спину. Не разрывая объятий, Лео повернулся. И опешил. Прямо за креслом, от них стоявшим метрах в четырех, лежали красные одеяния, какие носят все Баскервилли. Из-за кресла виднелась лишь часть плаща, но и ее вполне хватило, чтобы навеять жуткий трепет. Рядом с надорванным рукавом валялась будто бы отломанная рука, крепко сжимавшая Стиратель. Мобильник, лежавший рядом, отчаянно надрывался.       — Стой здесь, — велел Глен максимально приказным тоном и на чуть ватных ногах приблизился к явно испорченному плащу. На беспощадно разорванной ткани блестели мелкие кусочки плоти Баскервилля, точно крошки после сытной трапезы. Сомнений не оставалось. Ядро сожрало Рио. — Прости… — прошептал Глен оставшейся от подчиненного руке и провел пальцами по ее ледяной ладони. — Мне не стоило давать тебе это задание. Но это значит…       Лео смолк и поднял голову в сторону Врат. Они были открыты. Ядра в Бездне нет. Все это складывалось в наихудший сценарий из всех возможных.       — Похоже, тот, к кому мы пришли, находится в городе, — ничего не выражающим голосом сказал Лео Харперу. — Нам будет лучше вернуться.       — Хо…хорошо… — пусть Эндрю и ответил так, но продолжал стоять на месте и смотреть на руку, отделенную от тела. В сердце парнишки бешено бился страх. Лео не стал ничего говорить, а лишь схватил его ладонь и уверенно потянул прочь. Не стоит Эндрю смотреть на это. Как и не стоит знать, что совсем скоро его ждет точно такая же участь.       Лео вгрызся в губу до красноты, но только ускорил шаг. Он ведь уже все решил. Он пожертвует Эндрю Бездне и умрет следом. Он не позволит Ливерре повторить судьбу Сабрие. Ведь тогда семья Эндрю превратится в цепей, а сам он застрянет в Бездне на долгие годы. А Лео даже не сможет помочь, поскольку он уже почти мертвый.       Врата захлопнулись за ними, забирая тревожный рев телефона с собой. Звонок был от Редди, и это больше чем беспокоило. Одно из двух: либо что-то стряслось, либо Редди все понял. И если все же второе, то коронация вновь под вопросом. Редди не станет сбрасывать в Бездну собственного брата, Лео прекрасно знал это.       Он крепче сжал руку Эндрю, взволнованно глядевшего на него, и зажмурился.       «Пусть все скорее закончится».       К его сожалению, все лишь начиналось. Лео понял это, когда, открыв глаза, увидел стоявших перед ними незнакомцев. Больше всего сбивала с толку маленькая девочка, пусть отдаленно, но похожая на покойного герцога Руфуса Барму. Впрочем, для перерожденного Руфуса она была юна, так что это точно не он. Но тогда кто же…       — Вы…       — Мы цепи, перерожденные людьми, — бойко представилась девчушка, не дав ему договорить, — и мы пришли помочь.       — Помочь?.. — Эндрю растерянно моргнул, похоже, окончательно потеряв суть происходящего. Впрочем, Лео уже тоже был в шаге от этого.       — Воля Бездны волнуется, — сказал стоявший за девчонкой мужчина с длинными светлыми волосами, собранными в аккуратный хвост. Краем мысли Лео заметил, что такие прически раньше делали аристократы. «Воля Бездны… — также подумал он. — Под Волей Бездны они имеют в виду Ядро, но… Такое ведь уже было? Когда все цепи буквально сошли с ума из-за того, что Ядро пожелало чего-то… Как раз перед тем, как Элиот…»       Лео с силой цапнул себя за губу, заменяя душевную боль физической. Настрадаться он еще успеет во время смерти, а пока стоит решить проблему с исчезнувшим Ядром и появившимися бывшими цепями.       — Я вас слушаю.

***

      — Ответь мне только на один вопрос, — попросил Брайан, когда они с братом покинули аэропорт. — Какого все-таки лешего ты увязался за мной?       — Воля Бездны волнуется, — кратно, но отнюдь не ясно высказался Стив. Но после, видно, все-таки сжалившись, добавил: — Тело Воли Бездны вот-вот рассыплется в пыль, она обеспокоена этим, так как привыкла жить в человеческом теле. А ваш глупый Глен скормил ей почти всех цепей и Баскервиллей, способных хоть как-то отсрочить разрушение тела Воли Бездны. Может случиться катастрофа.       — Скажу честно. Звучит как бред, — признался Брайан. В его книгах про Белого рыцаря, конечно, упоминалось и о Бездне, и о ее Воле, Белой Алисе, но как все это связано с Баскервиллями и рушащимся телом, понять он не мог.       — Чтобы хоть как-то удержать тело целым подольше, — напомнил Стив, — Воле нужны силы Бездны, то есть цепи и…       — Баскервилли, да-да, а они закончились, — перебил брата Брайан. — Что дальше?       — К твоему сведению, — Стив нахмурился, но от комментариев воздержался, — Воля в курсе, что если живой человек попадет в Бездну, то превратится в цепь. В конце концов, таковы правила Бездны. А раз цепей больше нет, а они так необходимы… То случится трагедия, — и они вновь вернулись к тому, с чего начали. — Если ничего не сделать, Ливерра повторит судьбу Сабрие.       — К твоему сведению, — передразнил его Брайан, — я забыл свое прошлое и знать не знаю, о каком Сабрие ты говоришь.       — Как же тебе объяснить… — за этот долгий путь от дома до Ливерры Стив определенно лишился половины своих нервных клеток. Другую половину Брайан убил еще в детстве. — Весь город, где живет твоя обожаемая сестренка Ше…Рейна, рухнет в Бездну. То есть… Все умрут. И она тоже.       — Какого хрена, — неоднозначно выразил свое мнение на этот счет бывший Зарксис, и уже через секунду бывший Альбус с облегчением наблюдал его удаляющийся затылок. Кто бы подумал, что столь обычная, но, увы, правдивая уловка с этим старым клоуном сработает так просто. — Алиса говорила про школу Рейны, так что нам сюда.       «Все еще хуже, чем я предполагал, — закусил щеку Альбус, на всякий случай не сводя с брата глаз. — Воля сейчас в городе… Нужно быть осторожными. Ливерру может затянуть в любой момент».       Когда до Врат оставались считанные метры, Стив внезапно застыл. Нога, занесенная для шага, так и не коснулась нагретого дневным солнцем асфальта.       — Ты чего? — Брайан тут же оказался рядом, разглядывая брата в поисках ответов на свой вопрос.       — Ничего, — Стив попытался выдавить улыбку. Ботинок все же опустился на дорогу. — Просто довольно странное ощущение.       «Как будто я дома».

***

      — Как странно, — Рейна недоуменно глядела на закрытые Врата, — мы пришли, куда нужно, но… Неужели мы с Лео разминулись?       — Похоже на то, — согласился Лави. — Что делать будем? Вроде, твоя подруга говорила, что тоже сюда придет. Подождем ее?       — Да, — Рейна взволнованно прижала красную ткань к груди. По какой-то причине все это заставляло ее жутко нервничать. Они мало что знали об этом месте и этих людях, но… что-то здесь точно происходило. И это «что-то» — вовсе не хорошее.       — Мисс, — вдруг услышала она за своей спиной. Обернувшись, Рейна увидела ребенка с золотистыми волосами и огромными изумрудными глазами, смотрящими точно на нее. Вроде бы, Рейна уже его видела, только где…       — Как будто маленький Оз, — улыбнулась Сворт и присела перед мальчишкой на корточки.       — И правда, — согласился Лави, также рассматривавший маленького незнакомца.       — Вот бы он удивился, если бы тебя увидел, — хихикнула Сворт. — Малыш, как тебя зовут?       — Элли, — тихо прожурчал мальчик.       — Элли, — с доброй усмешкой повторила Рейна. И потрепала мальчика за волосы. — А я Рейна. Будем знакомы?       Мальчик кивнул и молниеносно приблизился к новой знакомой.       …Сначала Лави честно подумал, что ему померещилось. Но нет: жуткий скрежет и оглушительный девичий визг говорили об обратном. Говорили о том, что как только Сворт протянула ребенку руку для пожатия, тот просто взял и откусил ее до локтя.       — Баскервилль, — заключил мальчуган, прожевав частички чужой плоти. — Еда, — подтвердил он свои подозрения, глядя прямо в переполненные ужасом глаза жертвы, пугливым зверьком жавшейся к подскочившему к ней человеку. Люди его не волновали, они невкусные. Они не состоят из сил Бездны и потому бесполезны. — Лео давал мне кушать таких, как ты, Баскервилль.       — Лео… — Лави толком не успел поразиться, как ситуация вновь набрала обороты. Элли бросился к ним с явным намерением откусить от Рейны кусок побольше, и Кингси закрыл ее собой, зажмурившись в ожидании адской боли клыков и лишения части тела или даже конечности, но… ничего не последовало. Вернее, последовало, но не для них.       — Эй! Вы в порядке?! — раскрыв глаза, Рейна увидела, что перед ними стоял Брайан со своим братом, который, к слову, уже удерживал Элли на безопасном от Сворт расстоянии, крепко прижимая к себе и заставляя стоять смирно, но этим только вынуждая мальчика сопротивляться еще активнее.       — Брайан, — всхлипнула Рейна, кидаясь к нему в объятия, и от вида ее слез и отсутствия руки Уолтнер, кажется, стал одержимым дьяволом.       — Ты, — рыкнул он, медленно, как самый взаправдашний маньяк, поворачиваясь к Ядру — вроде бы, так называл его Лео? — Этот слизняк Лео тебя манерам совсем не учил? Люди не еда.       — В смысле? — удивилось Ядро. — Она ведь Баскервилль. То есть еда.       — Ты, мелкий!       — Все действительно хуже, чем я предполагал, — выдохнул Стив, которому пришлось не только удерживать Ядро, но и удирать от взбешенного брата.       — И эти люди спасли нам жизнь, — нахмурил брови Лави, весьма удрученный таким обстоятельством. — Иди сюда, Рейна, дай посмотреть твою руку, — позвал он юную Сворт. По какой-то причине видеть страдания мэрской дочери ему было тяжело, но видеть ее нежелание показывать ему свою рану оказалось не менее тяжко.       — Н-не стоит, — еле слышно выдавила она, словно обращайся к самой себе. — Моя рука ведь теперь…       — Уродливая? — уточнил Кингсли, хмурясь сильнее. Сворт промолчала, но по ее реакции и так понятно, что он попал в точку. — Это не так, — опроверг ее страхи Кингсли, стараясь говорить как можно более убедительно. Ведь он говорил правду и всего лишь хотел, чтобы его услышали. — Твоя рука не станет уродливой лишь из-за какой-то раны. Даже если рана очень большая, даже если руки вовсе нет, это никак не отразится на твоей красоте. Лично мне ты нравишься хоть с одной рукой, хоть с тремя.       К тому моменту, как Лави понял, что именно сказал, покраснели оба.       — Я… ты… Просто дай мне уже свою руку, — пробурчал он, протягивая к ней свою ладонь. Сворт продолжила стоять, так что Лави просто притянул ее к себе. Рейна, конечно, попыталась вырваться или хотя бы спрятать покалеченную руку от чужих глаз, но Лави все-таки мужчина, хоть и юный, и порядком сильнее. К его удивлению, крови не было. Просто полое пространство, как у фарфоровой куклы, которой по неосторожности отбили конечность. Лави нежно, даже бережно провел кончиком пальца по заостренным краям девичьего предплечья. Трещины у самых краев начинали медленно затягиваться.       — Как необычно, — выдохнул Лави, — ты как будто вампир.       В ответ Рейна толкнула его в плечо целой рукой, все же высвобождаясь и отступая на пару шагов.       — Вот видишь, — бросила она, сжимая откушенную конечность, — я уродина. Монстр…       — Не уродина, — мгновенно отозвался на ее слова Лави, в последний момент успевая поймать Сворт за здоровую руку, — и уж точно не монстр.       Сворт вновь начала вырываться, так что все, до чего додумался Кингсли в ту секунду, это обнять ее, чтобы прекратила наконец эти глупости. И чтобы по гулко бьющемуся в его груди сердцу поняла: он к ней испытывает что угодно, но не отвращение и не страх.       Брайан, уже успевший накостылять и брату, и Ядру и теперь с чувством выполненного долга возвращавшийся обратно, остановился и умильно вздохнул. Картина, которую ему довелось увидеть, определенно была самой теплой и искренней за последние несколько суток. Отчего-то Брайану даже казалось, что этого он изначально и добивался. Вот только когда именно и зачем, вспомнить не мог. Ну, оно и не важно, пока эти двое счастливы. Так он думал. Думал и сам не понимал, почему у него в голове вообще возникало подобное. «Немного странное чувство, — отметил он, — словно поймал себя на мыслях кого-то другого». Рука невольно скользнула к лицу, ожидая наткнуться на что-то — то ли на влагу слез, то ли… Что-то смутное касательно глаз на долю секунды всплыло в голове, тут же испаряясь. Брайан решил не гнаться за этим мимолетным дежавю и просто продолжил наблюдать за дурехой Рейной, умудрившейся вляпаться во что-то, едва он улетел из Ливерры. Затем взгляд плавно переместился на ее друга, обнимавшего эту несносную девчонку настолько искренне, что ему веришь. И Брайан поверит, потому что… А почему бы и нет?       — Прости, пожалуйста, за это, — извинялась Сворт перед Уолтнером потом, когда к ним присоединились Редди и Юз и оттащили Ядро куда подальше — за те большие ворота, например. Редди при этом, как Рейне показалось, кипел праведным гневом, причем совсем не на Ядро.       — Да я на тебя не злюсь, — хмыкнул Уолтнер, ероша ее рыжие волосы, взлохмачивая их еще сильнее. — А вот к той мини-версии Оза у меня есть вопросы, — добавил он, покосившись на Врата с гигантским раздражением, которое даже не пытался скрыть.       — К слову, твой друг явно чем-то обеспокоен, — опомнился Лави и кивнул на странно замершего Стива. Тот стоял в стороне от них и смотрел в одну точку — вроде, на кроны деревьев. Вот только ни на деревьях, ни возле них, ни даже за ними никого не было, и это казалось подозрительным.       — Опять завис? — тут же полюбопытствовал Брайан. Впрочем, не особо рассчитывая на ответ. Стив всегда был странным. Особенно он казался таким в моменты, когда ни с того ни с сего начинал бросать на Брайана взгляды, извиняющиеся как минимум за убийство, наивно предполагая, что Брайан слеп хотя бы на один глаз и ничегошеньки не замечает.       — Все хорошо, — как обычно беззаботно улыбнувшись, ответил Стив, все-таки отворачиваясь от несчастной листвы.       «Они здесь».

***

      Лео облегченно выдохнул, как только взгляд бывшей цепи Белого Рыцаря Альбуса перестал прожигать в нем дыру. Конечно, с такого расстояния он бы не смог заметить их укрытие, но интуиция бывшей цепи — вещь опасная. Убедившись, что Альбус не собирается к ним идти и, что хуже, вести за собой остальных, Лео посмотрел на Эндрю, с любопытством изучавшего некие документы, принесенные такими же бывшими цепями. Вот так, придя из ниоткуда, эти перерожденные исчадия Бездны теперь стояли перед ними, вынудив скрыться за какими-то кустами и листать странные папки, одну подозрительнее другой. При этом никто из них и не думал что-либо объяснять, даже самая говорливая, бывшая Дронт и настоящая Берта Бардо, сейчас загадочно молчала и смотрела на увлеченного принесенной ими макулатурой Харпера.       — Я не понимаю, — наконец прервал этот замкнутый круг тишины и гляделок друг на друга Лео. — Почему вы пришли? Зачем вам нам помогать? Только лишь потому, что тело Джека вот-вот разрушится? Мы и без вас в курсе, что оно держится из последних сил, но мы ведь делаем все, чтобы укрепить его. В конце концов, — почти фыркнул он, — мы не дураки и понимаем, что за этот век Ядро очень привыкло к новому телу и расставаться с ним не хочет, тем более, что запасного у нас нет.       — Не забывайте, что Воля Бездны только выглядит как ребенок, — хмуро напомнила Берта. — Она лишь кажется наивной и любознательной, поскольку мало что знает о «верхнем мире». Но внутри тела мальчика Джека живет самое древнее существо из всех на этой Земле, и оно точно знает, чего хочет и как это получить.       На краткий миг Лео будто лишился дара речи. Элли не ребенок, он помнил это, разумеется… Или все же в какой-то момент посмел забыть?       — Как я уже говорил, — почти рыкнул он, — мы делаем все, что в наших силах, чтобы не позволить телу Джека разрушиться.       — И что же именно вы делаете? — хмыкнула Берта. — Подкармливаете Волю Бездны своими подчиненными и мусором вроде нас? — тут она кивнула на своих спутников.       — Я не говорил, что вы мусор, — возразил Лео, недовольно покосившись в сторону Эндрю, с головой ушедшего в эти дурацкие документы. Черт возьми, вот надо было им прийти именно тогда, когда Эндрю здесь? Меньше всего Лео хотел бы его во все это впутывать. — И вообще, — вспомнил Глен, — мы недавно отдали ядру Шалтая-Болтая, так что какое-то время тело Джека будет в порядке.       — Вот тут ваш промах, сэр, — ухмыльнулась Бардо. — Шалтай-Болтай, или, точнее, то, что вы так называете, никакая не цепь и телу Джека от нее ни тепло, ни холодно.       Лео казалось: он сошел с ума. А если не он сам, то мир вокруг. Не цепь? Тогда что оно такое, ради всего святого и грешного? Что, черт возьми, забрало жизнь Элиота?       — Берта не совсем ясно выразилась, — в разговор вступил тот самый мужчина с хвостиком. — Цепь Шалтай-Болтай существовала когда-то, но после гибели своего основного контрактора, наследника дома Найтрей, Элиота Найтрея, эта цепь исчезла. Возможно, она тоже погибла, мы не знаем. Но мы совершенно точно знаем, что тот Шалтай, которого вы отдали Воле Бездны, на самом деле искусственно созданная дефектная цепь, спроектированная с настоящего Шалтая-Болтая.       — Искусственно созданная? — переспросил Глен, пытаясь осмыслить полученную информацию. Если честно, происходящее ему все больше начинало казаться чьей-то затянувшейся плохой шуткой. Очень плохой. — Что это значит? Да и кому могло понадобиться создавать такого монстра? Кто вообще мог такое…       — Ваш подручный, — сказал мужчина. — Дейм Сворт.       Имя покойного помощника пришлось обухом по голове. Следом память дорисовала жизнерадостную улыбку и сияющие интересом к этому миру глаза. Дейм Сворт был человеком, который своими неподдельностью и искренностью напомнил Лео Элиота. Дейм Сворт оказался тем человеком, который создал для Лео еще один кошмар наяву.       — Могу понять ваши чувства, — вздохнул Берта, — но такова реальность. Дейм Сворт всю жизнь исследовал Бездну и все, что ее касается, даже вас самих, Баскервиллей — загадочных существ, живущих минимум век. Все то время, что он работал с вами, он пытался узнать ваш секрет, но не злитесь на него за это, — девочка, так похожая на Барму, улыбнулась в точности, как он. От этого Лео на миг стало не по себе. Он не был знаком с Бармой лично, но часто видел его в воспоминаниях Оза и остальных, пока они дремали в цикле столетий. — Малыш Дейм делал это из-за любимой сестрички, которая родилась Баскервиллем, — пояснила Берта. — Он узнал о ее истинной сущности, когда впервые попробовал заключить контракт между ней и созданной им цепью. В итоге у девочки появилась печать без стрелки, совсем, как у вас, но позже печать исчезла.       — Созданная юношей цепь оказалась никуда негодной и через сутки умерла, — мужчина с хвостиком удрученно склонил голову, будто сочувствуя неудавшейся «сестре» по несчастью. Вежливо забрав у Харпера документы, он протянул их Лео. — Образ Шалтая-Болтая Вы дали ему сами, господин Глен, — поведал он. — Здесь описаны все этапы его создания и развития.       Лео коснулся листов с опаской, словно они сами есть цепь. Но это было довольно глупо, так что он просто взял папку в руки и посмотрел на открытую страницу.       «Контракт между цепью и Рейной заключен успешно. Как и настоящий Шалтай-Болтай, эта цепь умеет управлять памятью своего контрактора, так что Рейна ничего о нем не помнит. Наверно, нужно будет сказать ей… Кстати, нужно ли дать ему имя?»       Ногти медленно поползли по бумаге, отчаянно впиваясь в нее. Выходит, он сам виноват в появлении еще одного Шалтая. А ведь он доверял Дейму. Доверял настолько, что рассказал свою историю. А он…       — Он сделал этот ради дорогого ему человека, — услышал он в голове и не сразу понял, его это была мысль или же кого-то из Гленов. Но Освальд и Леви безучастно отмалчивались, поэтому Лео мог лишь обреченно вздохнуть. В конце концов, сам он ради Эндрю вытворял вещи гораздо хуже… Разве нет? Ведь это он начал использовать Ядро, притворившись ему другом. Это он убедил Ядро продлить жизнь ему и другим старикам-Баскервиллям, просто чтобы увидеть Элиота еще раз. И это он попросил продлить им жизни снова, когда понял, что только встречи ему недостаточно. Лео всего лишь эгоистично находился рядом с Эндрю, пока Ядро тратило на это свои силы, которые могло потратить на себя. Возможно, тогда бы тело Джека не стало так внезапно рушиться. Возможно, тогда не пришлось бы жертвовать всеми теми молодыми Баскервиллями. Ведь если цепей Лео уничтожал умышленно, пытаясь очистить мир от них, то Баскервилли этому миру ничего плохого не сделали.       …Возможно, всего бы этого не случилось, если бы не его нежелание расставаться с Элиотом.       «Какое… облегчение, что созданный Шалтай мертв, — вдруг подумалось Лео. — Но если сказанное в этих бумагах — правда, то это значит, что воспоминания Рейны, как и Элиота когда-то, были искривлены… Что именно она забыла?.. В сложившейся ситуации даже к лучшему, что она не может вспомнить прошлое. Иначе у нее бы все смешалось».       Когда Лео прекратил изучать папку и поднял голову, то встретился с растерянным взглядом Эндрю. «Точно, — вспомнил Лео, — Эндрю же знаком с семьей Рейны и учился с Деймом в одном классе. Наверняка он очень удивился. Но… Его глаза… Они…»       Лео застыл, когда понял, что уже видел это выражение лица.       — Там, — Эндрю рассеянно ткнул пальцем в папку, — там написано, что мама Рейны и Дейма… Ее убила цепь… созданная Деймом.       Лео сжал папку сильнее. Вот оно что.       — Цепи… действительно… монстры..?       По его интонации Лео не понял, вопрос это был или утверждение. Зато по резко распахнувшимся глазам он понял, что прямо сейчас Эндрю увидел нечто еще более страшное. Нечто, что могло быть хуже цепи. Нечто, что могло быть хуже монстра.       Прижав бумаги к груди, Лео медленно повернулся. Папка выпала из его рук.       — Что происходит?! — кричал Лави, стараясь переорать внезапный грохот. Никто из них не ожидал, что Врата Бездны вдруг распахнутся и из них выйдет наполовину осыпавшееся Ядро. Видеть вместо участков кожи леденящую душу темноту было… жутко. Одноглазое, с растрескавшимся лицом и оббитыми руками, оно глядело точно на раненную Сворт и стоявших перед ней Лави и Брайана. Стив попытался было преградить ему дорогу, но Ядро оказалось проворнее и выскользнуло буквально из-под его ладоней. Редди и Юз, выбежавшие из Бездны лишь через пару секунд, тут же бросились к ним.       В мгновение, когда Ядро посмотрело точно на Эндрю, внутри Лео словно что-то оборвалось.       Он изначально планировал это.       Он ведь уже все обдумал.       Так почему же отдавать самого важного для него человека этому… созданию настолько страшно?       «А знаешь, Элиот, — вперемешку с иронией и болью ухмыльнулся Лео, — я такой же, как Дейм. Я тоже создал монстра».       В следующий миг земля под ногами содрогнулась, и Лео понял: это конец.       Они опоздали.       Лео тысячи и тысячи раз представлял себе это: падение Сабрие в Бездну. Но и не думал, что однажды увидит все сам, своими глазами.       Не в силах больше стоять на месте, он схватил Эндрю за руку и вместе с ним побежал к остальным. Перерожденные цепи медленно зашагали следом.       Лео впервые понимал, насколько это больно: видеть, как последняя выжившая цепь, чертов Шляпник, жертвует собой, защищая свою хозяйку и ее друзей. Как его собственные подчиненные пытаются унять Ядро, но только ранят себя его голодными клыками, уже не различавшими, где люди, а где еда.       Лео впервые видел, как раскалывалась и кренилась земля.       — Что будете делать, сэр? — тихо осведомилась Берта, подошедшая к застывшему Глену со спины. — Мы, конечно, не Баскервилли, но к вашим услугам. Все-таки Бездна — наш дом в прошлой жизни, а вы — тот, кто нам позволил стать людьми.       Бывшие цепи, стоявшие за ней, согласно склонили головы в ожидании приказа. Стив, прилетевший с этой же целью, под удивленный взгляд брата молча занял свое место в их рядах.       Предсмертный рев Безумного Шляпника негативной волной ударил слух и отозвался в сердце отчаянием видевшей это юной Сворт. Вне сомнений, Брайан и Лави защитят ее. Но… есть ли теперь в этом смысл?       Лео укусил губу до крови. В самом деле, что ему делать? Нет… Можно ли тут уже сделать хоть что-нибудь?       «Леви, Освальд, как бы вы поступили на моем месте?..»       «Ах, да, точно…»       Лео прокусил губу насквозь.       — Баскервилли, бывшие цепи.       Кровь медленно стекла по подбородку и капнула куда-то вниз, в одну из земельных трещин.       — Убейте всех в городе. Это приказ.

•••

— Правду… о трагедии?.. О чем ты? Это же вас нужно спрашивать! — Ага. Баскервилли начали резню. Честно говоря, мы трое убили тогда очень многих.

°°°

      — Эй, Оз! Оз! Оз!       Алиса, с головы до пят залитая кровью, трясла бездыханное тело друга. Все случилось слишком внезапно, чтобы что-то осознать или запомнить. Но, вроде, что-то толкнуло их троллейбус, сбросив с проводов, в самый центр перекрестка. Из-за огромного количества транспорта все вокруг тут же начало гореть и взрываться. Люди кричали и убегали в панике. Но через какое-то время крики каждого затихали навсегда. Как если бы кто-то стоял на страже и уничтожал любого желающего уйти. Даже чрез выбитое окно Алиса видела количество трупов и человека в красном, слегка подпаленном плаще.       — Оз! Открой глаза! Ну же! Нам нужно уходить отсюда! Пожалуйста! Оз!       — …Так здесь есть еще кто-то, — хладнокровный голос и безжизненный взгляд. Вот и все, что увидела Алиса, прежде чем ее разрезали надвое алым, как и этот плащ, мечом.       — О…з…       — …Прости… — проговорил Редди, скидывая капюшон и опуская окрашенный невинной кровью меч. Слезы градом текли по его щекам, капая на землю вместе с кровавыми потоками и исчезая в свежих расщелинах асфальта, в мгновение ока избороздивших все вокруг. Ноги юноши подкосились, заставляя рухнуть на колени. — А-А-А-А-а-а-а!!! Пожалуйста, простите меня!!!

•••

— Что?.. — Да… Как будто бы это было вчера. Но причин мы не знаем. Мы лишь исполняли приказы господина Глена.

°°°

      — А… Брайан, пусти! — Рейна из последних сил вырывалась из цепких объятий Уолтнера, сжавшего зубы до скрипа. — Я должна выполнить приказ, ведь я..! Я… монстр… — добавила она сквозь слезы, не решаясь посмотреть на собственную руку, крепко державшую чей-то нож, и труп Лави Кингсли за своей спиной.       — Я… не позволю тебе убить еще кого-то, Рейна, — прошептал Брайан, прижимая девочку к себе крепче. Никто из них так и не понял, что произошло. Лео просто сказал… всех убить. И все Баскервилли и бывшие цепи мгновенно сорвались с места. Даже Стив куда-то…       — …Прости, — одними губами произнес Стив. Меч в его руке сверкнул кровью сразу обоих.

•••

— Как… не зная, причин… вы смогли это сделать?! — Приказы господина Глена абсолютны! Получив приказ, мы не может ослушаться. Так должно быть.

°°°

      Лео смотрел на этот ужас, крепко держа в руках Эндрю, буквально вжимая его в себя, чтобы тот не видел этого ужаса. Чтобы тот не вырвался из-за его же приказа о массовом убийстве.       Ведь Эндрю Харпер — Баскервилль.       Лео надеялся больше не увидеть смертей людей из своего прошлого, но они умирали один за другим прямо у него на глазах. У него на глазах умирал весь город. Цепи и Баскервилли устраивали аварии и поджигали дома. Цепи и Баскервилли пронзали мечами и пулями сердца беззащитных взрослых и лишали жизни маленьких детей.       Лео не видел, как перепачканный кровью Юз вышел из здания, где некогда жил бывший Оскар Безариус и его жена, и одиноко посмотрел на окна опустевшего построения.       Лео не видел, как мэрский особняк, объятый пламенем, отчаянно ревел сигнализацией на стоявшего возле него человека, некогда бывшего цепью.       Лео не видел, как Берта стойко, не проронив ни одной слезинки, взорвала собственный дом, с Рубин, Шарлем и его родителями внутри. А потом плакала долго и навзрыд, все еще слыша их стоны и крики.       Лео не видел, как ужас смерти навсегда запечатлелся в потухших глазах застреленной Луи Харпер, так и не закончившей домашнее задание и уже не слышавшей выстрелы в родительской спальне.       Лео не видел, как бездомный старик, только что задушивший свою собаку, отсутствующим взглядом рассматривал убитых им некого Джеймса с детской шапочкой в руках и пятилетнюю девочку с прекрасными золотыми волосами.       Лео не видел ничего из этого, но слышал все. Каждый предсмертный вздох. Каждый наполненный ужасом крик. Каждое проклятие в адрес убийц.       И шипение Эндрю, так и не оставившего попытки вырваться на свободу. Свободу, которая вела лишь к крови.       — Господин Глен, — тот самый мужчина с хвостиком встал перед Лео. — Так и будете сидеть и слушать это? Вы ведь слышите их? Крики этого города.       — Уходи, — Лео даже не поднял на него голову. — Чем больше людей вы убьете, тем меньше цепей появится.       — В наши планы не входит появление цепей, господин Глен, — усмехнулся мужчина. — Мы на личном опыте знаем, каково это, и не желаем подобной судьбы другим. Спасибо, что убили нас и позволили переродиться.       Лео не ответил. Вместо этого он сильнее прижал к себе Эндрю, всеми фибрами души ощущая, как колотится его сердце. Или это его собственное? Лео уже почти ничего не соображал.       В какой-то момент внутри что-то хрустнуло, и он понял, что его тело, возможно, эту битву уже не переживет.       — Ох, так Вы не в состоянии передвигаться, — с пониманием проговорил мужчина, разглядывая рассыпавшиеся в пыль ноги Глена. — Мои соболезнования, Вы даже не можете отсюда уйти.       — Эй, — глава Баскервиллей схватил его за одежды и из последних сил потянул вниз. — Могу я… попросить тебя об одолжении?       — Все, что угодно.       — Вы ведь все равно убьете всех здесь, так что… — кровь продолжала течь из прокушенного рта, но Лео упорно драл губу дальше. — Так что убейте его после моей смерти. Я хочу, чтобы это сделали именно Вы.       Какое-то время мужчина просто рассматривал полуразрушенного Глена и парня в его руках, а после мягко, по-доброму улыбнулся.       — Это будет честью для меня.       — …Как тебя зовут? — спросил Лео. Кажется, Эндрю в его объятиях почти лишился рассудка от борьбы со своей баскервилльской частью, стремящейся выполнить приказ любой ценой. Лео отчетливо ощущал, как попытки Эндрю высвободиться только сильнее разрушали его тело. Похоже… время Глена Лео Баскервилля уже и правда на исходе.       — Мое имя не имеет значения, господин Глен, — заметил мужчина. Но все же ответил: — Энри.       — Энри… — повторил Лео. «Чем-то похоже на имя Эндрю…» — Спасибо тебе.       Лео все же поднял взгляд на мужчину и увидел его улыбку, а затем все вокруг засветилось ослепляющим светом. И Лео, верно, все же ослеп, потому что его маленький мирок, ограниченный одним-единственным человеком, поглотила тьма.

◦ ◌ ⃝ ⃝ ○ ◦ ◌ ◦ ○ ◦ ◌ ◦ ○ ◌ ◦ ○ ◌ ◦ | . _______

      …Лео очнулся в ночном мраке и по первому же дуновению ветра понял: он находится в Бездне. Он попытался встать, но руки предательски дрогнули, не получив отдачи. Только тогда он вспомнил, что лишился ног еще снаружи. Усмехнувшись своей же беспомощности, он приподнялся на локтях и осмотрелся. Кругом были лишь… трупы. Множество, огромное, бесчисленное. Впереди он увидел тело Эндрю и мгновенно пополз к нему. Звонкий шорох опадающих осколков лица оповестил об оставшихся крупицах времени. Наверно, он сейчас выглядел хуже, чем тело Джека тогда, наверху.       Левая рука треснула, рассыпавшись до предплечья. От неожиданности Лео упал на чей-то труп и с каким-то пугающим равнодушием узнал в нем Алису. Бедняжку располовинили. Похоже, это работа Редди.       Собрав остатки сил, Лео сделал последний рывок и откатился к Эндрю. Прямо под ним лежал труп Берты. Выходит, бывшие цепи и Баскервилли тоже здесь… Они убили друг друга или же?..       — Эндрю, — голос звучал хрипло и надломлено. Его тело и правда уничтожалось с бешеной скоростью. Нужно… спешить. — Отзовись, Эндрю. Отзовись, отзовись…       Лео толкал его снова и снова, но Эндрю не отзывался. И Лео мог лишь рассмеяться в голос. Эндрю молчал, ведь мертвые не разговаривают.       — Эндрю, ребята… простите. Я даже умереть вместе с вами не смог…       Резкий свет внезапно полоснул глаза, и на миг Лео показалось, что он лишился зрения. Более-менее привыкнув, Лео сощурился и разглядел огромный светящийся шар.       — Элли, — хрипя осколками собственного горла, выговорил Лео. — Так тело Джека все же… рассыпалось… Глупый, мы ведь… все равно бы не дали… стать тем людям… цепями. Но знаешь… — чуть не задохнувшись от своих же кусков плоти, Лео прокашлялся и попытался сморгнуть наступившие от удушья слезы. — Я не виню тебя. Ты ведь просто… хотел быть с теми… кто тебе дорог. Хотел говорить с ними… И жить вместе… с ними… Прости, что… приходится тебя снова… оставлять одного.       Треск собственного тела, глухо опадающего в воды Бездны, утонувшей в обломках города и людской крови, отозвался легкой дрожью.       Умирать в одиночестве… страшно.       Поэтому Лео рад, что с ним сейчас есть хотя бы Элли. Пусть не его Элиот, но его Элли.       — Знаешь, Элли, — произнес он, укладываясь рядом с Эндрю, чтобы уже так и остаться. Навсегда. Вместе. — Спасибо тебе. За все. И… Могу я… последнюю просьбу?..       Большой сгусток света Бездны подплыл ближе, ослепляя окончательно, словно желая услышать эту самую просьбу любой ценой.       — Пожалуйста… сделай так, чтобы… в следующей жизни… мы все переродились в одном мире… и обязательно… встретились…       Даже без памяти.       Пусть другими людьми, пусть совершенно чужими.       Но это будет их еще один шанс на совместное будущее. Будущее, в котором больше не будет ни цепей, ни грехов. Где никто не умрет раньше времени.       Где они будут счастливы.       А теперь…       Лео обнял Эндрю целой рукой и прислонился ухом к его мертвой груди, пытаясь прислушаться к сердцу, которое в этом теле уже никогда не забьется.       Сердце Эндрю молчало. Но сердце Лео шептало ему до последнего:       — Отзовись, отзовись, отзо… … ……. ………….       …В Бездне было тихо. Энри в последний раз обошел ее всю, чтобы убедиться: новых цепей не появится. Устало прислонившись к одному из трупов, он чему-то вздохнул и посмотрел на пистолет в своих руках.       — Быть цепью паршиво, — хмыкнул он, потирая опухшие веки. — Пора уже и на себя наложить руки. О… — дуло, приставленное к виску, сползло вниз, открывая мужчине вид на сидевшего поверх горы трупов паренька с золотыми волосами и горящими алыми глазами.       — …Кролик, — бормотал он, глядя в пустоту и вслушиваясь во что-то. — Черный…       — Черный кролик, значит… — пробормотал Энри, поднимаясь на ноги. — Не против, если я так назову тебя? — спросил он, остановившись напротив юноши. Красные глаза того неистово пылали недавним кровопролитием. Он и сам весь был в крови, словно искупался в ней. И смотрел безумно, сумасшедше, продолжая шептать что-то про кролика.       …Оз поднял взгляд на стоявшего перед ним мужчину, на миг показавшегося таким знакомым, но одновременно таким чужим. Что-то упорно шевелилось в груди при виде него, заставляя зачем-то думать: я такой же. Но почему такой же? Чем они похожи? Кто вообще этот человек? Кто он сам?       И кто такой Черный Кролик?       В голове только эти два слова.       Будто какое-то заклинание.       Может, это и есть его имя?       — Прощай, Черный Кролик. Покойся с миром.       Пуля прошла его голову насквозь и улетела вглубь Бездны. Тело юноши с золотыми волосами и красными, словно кровь, глазами, бездушно рухнуло к таким же трупам.       Через секунду за ним последовало и тело мужчины с забавным хвостиком, как у аристократов.       Пусто.       Вот и все, что можно было сказать об этом месте.       Ядро медленно проплыло над мертвым Черным Кроликом, отразившись ярким светом в его остекляневших алых глазах.       Где-то снаружи уже вовсю шла гроза, точно небо оплакивало ушедших. Но то было снаружи. А здесь, в Бездне, тишина и покой.

•••

В это же время, где-то в параллельном мире…

      — Что это? — девушка с короткими пепельными волосами и темно-синими глазами, шедшая по городу, удивленно посмотрела на небо. Какой-то странный звук вдруг неприятно полоснул слух, заставляя оглядываться в поисках источника. Так ничего и не найдя, она задумчиво почесала затылок, еще сильнее взлохмачивая свои непослушные пряди.       — Эхо, подожди, — вдруг позвал ее кто-то, и Эхо обернулась к своей спутнице, шедшей следом. Эхо мгновенно передернуло, стоило ей увидеть, как из красивых фиалковых глаз подруги вдруг потекли слезы.       — Ты чего плачешь? — поразилась она.       — Не знаю, — коснувшись влаги на своих щеках, та улыбнулась. Ее белые, как первый снег, волосы до плеч лениво всколыхнулись на ветру. — Все, правда, хорошо, просто… какое-то странное чувство.       Эхо фыркнула.       — Странная ты, Алиса.             — Ага…       Свет фар несущегося впереди грузовика ослепил обеих.

◦ ◌ ⃝ ⃝ ○ ◦ ◌ ◦ ○ ◦ ◌ ◦ ○ ◌ ◦ ◌ ○ ◦ | . _______

      Кап. Кап. Кап. Так начинается мелодия дождя. Так начинаются первые слезы. Так начинается рассвет в Бездне, наполненной трупами и вытекающей из них кровью. Так начинается новая жизнь.

◦ ◌ ⃝ ⃝ ○ ◦ ◌ ◦ ○ ◦ ◌ ◦ ○ ◌ ◦ ○ ◌ ◦ | . _______ Глава. 21 Не Сабрийская трагедия (дождитесь эпилога)