Этот свет никогда не погаснет

Мин Юнги лежал на диване гостиной и спокойно курил. Спал ночью плохо - его то тошнило, то голова начинала болеть, то на боку было неудобно, то спину тянуло, то еще что-нибудь. В общем, ему удалось подремать мало и с большими перерывами. Под его глазами серые мешки, белки розовато-красноватого цвета. Он весь какой-то чересчур вялый, даже для Мин Юнги вялый. Несмотря на то, что он как никогда чувствует притяжение земли, со стороны выглядит довольно хрупким и мелким. Только Мин пытается пустить дымовое кольцо внутри кольца, как раздается оглушительный стук. Юнги даже удивлен. Кому это, интересно, так сильно не терпится увидеть его? Может, кто-то из его друзей решил пошутить и вломиться в дом особенно характерно? Или они решили ослушаться его и сейчас, только он откроет дверь, парни вломятся и устроят что-нибудь вроде вечеринки. Ну отлично, тогда он уже всех и убьет, раз они так удачно все вместе соберутся, бегать не придется, одним хлопком их и убьет. Вздохнув, Мин, не бросая сигареты, встает с дивана и плетется к двери, почесывая затылок. Перед его дверью стоит Чонгук в футболке задом наперед и часто дышит, его челка прилипла ко лбу из-за пота. Юнги даже забывает о том, что хотел ругаться и ворчать, он даже забывает потушить при Гуке сигарету. - Юнги-хен, там пришел человек, - сбивчиво начинает младший, не проходя в дом. - Он говорит, что нотариус. Юнги-хен, это ведь не может быть нотариус, он меня обманывает, да? Я забыл телефон, хочу одолжить у тебя, чтобы вызвать полицию, он мошенник. Он хочет, чтобы я что-то подписал, рассказывает какие-то небылицы и говорит, что моя бабуля, - Юнги тушит сигарету о дверной косяк и, взяв Гука за руку, затаскивает в дом. Там, закрыв дверь, Мин мягко кладет ладонь на плечо Чон Чонгука. - Успокойся. Тихо, - только и говорит он. - Тот человек ждет меня в доме, нужно спешить или он... он говорит, что я должен поехать с ним... с ним... он сказал, что я должен поставить подпись... сказал, что он... у него... - Тихо, - несвойственно для себя самого, Мин очень быстро начинает перемещаться в пространстве. Очень быстро приносит для вспотевшего насквозь Гука стакан холодной воды и влажную салфетку. Когда Гук в один глоток осушает стакан, Юнги вытирает взмокший лоб младшего. - Вот так. Подними руки, - послушавшись старшего, Гук поднимает руки, а Юнги в свою очередь снимает с него футболку. - Я думаю, тебе мои вещи будут малы, единственное, что могу сделать для тебя, так это вот, - старший надевает вещь на Чона как положено, правильной стороной. После берет за руки и, поймав бегающий взгляд Чонгука своим, уверенным и спокойным, начинает говорить четко, тихо и твердо: - Ты сейчас должен успокоиться. Я поеду с тобой и помогу тебе, идет? Смотри на меня, говорю. Смотри и молчи. Дыши глубоко и слушай меня. Я поеду с тобой, и ты возьмешь себя в руки. Обещай мне, что возьмешь себя в руки, - Мин крепче сжимает расслабившиеся пальцы младшего. Откуда у размякшего и ленивого Юнги столько силы в руках? - Обещаешь мне вести себя правильно и тихо? Гук кивает, а взгляд становится совсем стеклянным. - Молодец. Сейчас я быстро переоденусь, и мы пойдем к тебе домой, к тому человеку, мы поедем с ним, и ты будешь как вести себя? - Тихо и правильно. - Молодец. И ты не будешь задавать много вопросов тому человеку, только по тем словам и терминам, которые будут тебе не понятны. Я отвечу тебе на все твои вопросы, Чонгук. Это понятно? Если что спрашивай у меня, если не уверен. Понятно? - и Гук снова кивает. - Стой здесь, я очень быстро, - и действительно, Мин Юнги как никогда быстр, как никогда ловок и неподражаем. Он плавен в своих движениях и тверд, Гук бы восхитился им до небывалых размеров, не будь он в таком состоянии как сейчас. Мин сам представляется нотариусу, не встретив возражения со стороны мужчины, Юнги едет с Гуком. Они сидят в черном салоне машины с затонированными стеклами. Гук сейчас не чувствует ничего, даже руку, крепко сжимающую его, он чувствует достаточно размыто. Однако это не мешает ему крепко держаться за Юнги, который ни на секунду не может отвести взгляда от младшего. Его эта ситуация очень пугает, и он чувствует на себе вину, тяжелую, неподъемную. Он ведь предчувствовал, так почему не подготовил Гука, почему не начал никаких наводящих тем или хотя бы издалека. Уже в кабинете мужчины они сидели на черном кожаном диване и слушают, что он говорит им. Юнги старается вникать в суть слов вдвойне внимательнее, так как считает, что в данной ситуации сильно полагаться на уши Чона не стоит. В нужные моменты Юнги крепче сжимает руку Гука, когда тот витает в облаках и на заданный вопрос не отвечает. В таком случае Чонгук сразу же поворачивается к Мину, который повторяет заданный вопрос в более простой формулировке, в которой будет понятно младшему. Гук дает ответ, а его уже озвучивает Юнги. Когда дают документы, которые нужно подписывать, Мин Юнги читает их с двойным усердием, даже перечитывает, несмотря на то, как сильно торопится нотариус, они у него занимают гораздо больше времени, чем он сам рассчитывал. Однако Юнги это не волнует, он себя не простит, если сейчас не будет предельно внимательно читать предлагаемые документы. После прочтения он сообщает Гуку содержание, опять-таки в более упрощенной форме, и говорит, что надо поставить за "то-то" подпись. Гук кивает, просит ручку и ставит свою подпись. Юнги внимательно запоминает то, что говорят, поглядывая время от времени на Чона. Он, как и обещал, держит себя в руках, правда и признаков жизни практически не подает. Уже после очередной подписанной бумажки, мужчина устало говорит о том, что так как претендующих на наследство помимо Чонгука больше нет, то он сможет получить права на дом госпожи Ан Соно уже в ближайшем месяце, а денежную сумму в течение трех месяцев на случай перестраховки, вдруг объявится еще какой-нибудь претендент на наследство. Долгов за женщиной никаких не было, и это завещание Чонгуку было очень выгодным, так как выплачивать помимо налога ему было нечего однако радости на его лице не было видно. И тени радости не было. - Что ж, редко встретишь таких внимательных молодых людей, - с холодной улыбкой замечает нотариус, провожая парней к двери кабинета. В ответ он не получает даже взгляда, обращенного к себе. Юнги смотрит на Гука, не моргая, а Гук не моргая смотрит в пустоту. - Господин Чон, я позвоню вам как только уладятся остальные детали и нюансы, всего хорошего вам, - Гук, после жеста Мина, слабо кивает и уходит, не попрощавшись. Они выходят из здания и Мин произносит: - Ты не хочешь домой? Гук кивает. - А что ты хочешь? - К тебе домой, - и Юнги кивает. К нему домой, так к нему, все равно Гук у него целыми днями торчит. - Она даже на похороны деньги себе сама собирала, а в письме прощальном ни слова упрека мне не было, - заговорил Чонгук не своим голосом, на который ответить Мин не смог. Дальше они шли молча, в автобусе ехали молча, Гук сидел на самом последнем сидении, а Юнги стоял рядом с ним, все никак не отпуская его руки. Домой они тоже шли молча и поднимались молча, а руки разняли только тогда, когда нужно было снять обувь. - Примешь ванную? - спросил Юнги и получил утверждающий кивок. - Тогда подожди, я поставлю для тебя воду, - снова он кивнул. Когда Юнги вышел из ванной, услышал звуки музыки, раздающиеся из его собственной комнаты. Это Гук на полу сидит и слушает через старый магнитофон диск. - Ты слушаешь хип-хоп? - спрашивает Гук, не поворачиваясь к Мину. - Это Намджун. Он записывается в профессиональной студии, ребята ему подпевают иногда, - Гук поворачивается к Мину. - Это Намджун-хен? - Юнги присаживается рядом с Чоном и улыбается ему мягко и аккуратно. - Да. Он периодически подгоняет мне парочку своих дисков. - Он сам пишет текст? - в Чоне появляется тусклый просвет того самого Чона Чонгука, которого знал Юнги. - Да, сам. Я тоже когда-то писал. - Правда? - брови Гука ползут вверх, и Юнги настолько приятно снова видеть на лице младшего жизнь, что он продолжает: - Правда. Это было давно. - Ты прочитаешь мне? - Может быть, - будь этот случай каким-нибудь другим, так Юнги бы ответил не задумываясь, что "нет, отстань", "ты раздражаешь", "я наебал тебя, дружок" и прочее. Но сегодня именно сейчас, а это значит, что никакого другого ответа быть не могло. - Ты слушаешь только Намджуна-хена? - Давай потом договорим, там ванная скоро наберется. И Гук встает молча и молча уходит, не закрывая за собой дверь. Юнги думает, "что за глупый ребенок". Старший немного успокаивается, куря на кухне, отряхивая пепел в кружку. Однако слишком долгое отсутствие Гука начинает тревожить Мина, и он заходит в открытую ванную, предварительно постучав по дверному косяку. Чонгук сидит в воде, поникнув головой. - Эй, ты чего сидишь, вода уже даже остыла, - говорит Юнги, потрогав воду кончиками пальцев. Но Чонгук ничего не отвечает. - Эй, мелкий, - Юнги зарывается в волосы парня и аккуратно разворачивает его голову к себе. - Мелкий, помойся, от тебя воняет. В самом деле, что за проблемный ребенок? Давай, быстро мойся, я не хочу ночевать под одной крышей со свинтусом. Я схожу к тебе и принесу сменной одежды, чтобы за это время ты был чистым как души тринадцати девственниц, тебе ясно? - Юнги только заканчивает, как Гук хватает его руку и, поднеся к своим губам, целует. Целует запястье, каждый палец в отдельности, целует ладонь и просто целует, целует, целует. Выдохнув, Юнги садится на холодный кафель, не отнимая руки. - Ну в самом деле, - выдыхает он, пока пальцы Гука прижимают ладонь Мина к щеке.