Этот свет никогда не погаснет

По утрам и вечерам Гук ходил теперь на занятия. Говорил, что скучал по физической нагрузке. Юнги усмехался на это его замечание, лежа в постели, очень быстро засыпал, когда Гук уходил. Юнги занимался своим самым привычным делом - уборкой. Из-за Чонгука он сократил занятие ей практически в два раза. После этого он или отлеживался в ванной и курил, или просто курил на кухне, отряхивая пепел в кружку младшего. Почему-то такая мелочь его веселила. И вот, пока он лежал на диване, курил и слушал записи Намджуна, телефон Чонгука, что лежал рядом с кубиком Рубика, завибрировал. Мин лениво потянулся за ним, чтобы посмотреть, что это такое. Это было сообщение, а отправитель Тэхен. Ну все, теперь друзьяшки не разлей вода. Старший вздохнул, но читать не стал. Вместо этого он принялся листать фотографии младшего, он ничуть не удивился, когда увидел целый альбом, посвященный ему. Юнги, который курит, который спит, который в ванной. Он даже покачал головой. Положил телефон обратно и закрыл глаза. Надо же, когда успел-то? В дверь постучали. Юнги не сразу встал, а когда встал, то было поздно. На пороге в гостинную стоял Чимин. - Здравствуй, хен, - кланяется Чим. Он ставит небольшой пакет на пол, рядом, у ног Юнги. - Привет. - Этого парня здесь нет? - озираясь, спрашивает Чим. - Его зовут Чонгук. Его нет. Ты что-то хотел, дружище? - он жмет руку гостя. - На тебя посмотреть, - Юнги вздыхает, но руки не отнимает. Он знал, что за этим. - Ты давно появлялся у ребят? - Только когда ключи забирал от твоей комнаты. - Так дела не делаются, Чимми, - качает головой старший. - Зайди к ним. Нельзя так. Зайди, - и он хочет отпустить его руку, но Чим не позволяет. Юнги опять вздыхает. - Что-то нужно сделать? - Нет, просто зайди. Они переживают за тебя. - Нет, хен. Все переживают за тебя. А пока я тебе нужен, я ведь могу быть рядом, хен? - он прислоняет руку Мина к своей щеке. Мин не отнимает, но и не проявляет никакой инициативы. - Теперь ведь у тебя этот мальчик, да? Я вижу тут много новых вещей. Он живет теперь с тобой? Но я ведь тебе по-прежнему нужен? - Чонгук, - только говорит Мин, пока к его телу бережно прижимаются. - Тебе нужен он? - Имя его Чонгук, а не "этот мальчик". Чим, у тебя руки в мозолях, - замечает Юнги, заставляя младшего отпрянуть. - Прости, хен. - А ведь все так, как я и говорил. Это не ты мне нужен, а я тебе, - Юнги присаживается на диван, запрокидывает голову и закуривает. - В кровь себе все издрочишь, ни одна девушка не посмотрит на твое хорошенькое лицо после того, как заметит твои отвратительные руки. - Мне они не нужны. - Чим, Чим, - в очередной раз вздыхает Юнги. Приход Чимина заставляет его вспоминать то, от чего он убегал и возвращаться не собирался. Чимин напоминает ему. Все напоминает ему то. Зачем он приходит? Но и Мин винить его не может. Как он может винить Чимина за его одержимость? На самом деле, он просто слаб, как и сам Мин Юнги. У Мина была слабость, а у Пака слабостью был Мин. - Присядь, что ли. А то стоишь над душой, не люблю, когда так. Чимин садится к Мину намного ближе, чем думал Юнги. Да, действительно, о чем он думал? Если есть возможность, Пак своего не упускает, на самом деле. - Чим, не появляйся здесь больше пока я не попрошу, хорошо? Мелкий сильно расстраивается, когда тебя видит. Он думает, что я влюблен в тебя был когда-то. Но я же не был. Чимин улыбается мрачной улыбкой, полной боли. - А в него ты влюблен? Тебе не все равно, да? Мне же ты можешь сказать, Юнги-хен. Мне ты можешь сказать абсолютно все, ты же знаешь. - Не лезь в это дело, Чимин. Это уже не твое. Просто не приходи сюда пока я тебя не попрошу, хорошо? И да, это значит, что я больше тебя не трахаю. - Да, Юнги-хен. Умеешь ты, - Чимин вытаскивает из кармана Юнги пачку сигарет, зажимая сигарету губами, прикуривает. - Давно ты куришь? - После того, как ты съехал. - Я не замечал. - А когда ты что-то замечал во мне, хен? - улыбается Чимин. - И то верно. - Хен, скажи, есть вероятность того, что я еще смогу тебе понадобиться? - Вероятность вероятностью, но факт фактом. - Хен, а ведь тот мальчик наверняка спрашивал тебя обо мне, да? Что ты ему рассказал, - лукаво. - Его зовут Чонгук, - Юнги тушит сигарету о его кружку. Достает новую, закуривает. - Сказал, что ты никто. - Я так и думал, - и снова улыбка. - То есть, теперь тебе даже отсосать нельзя? - Получается, что так, - не долго думая отвечает старший. - А он уже отсасывал тебе? - Что за допрос? Или ты хочешь, чтобы я тебя трахнул этим сраным кофейным столиком? Ты начинаешь злить меня. - Тебя невозможно разозлить, Юнги-хен. Мы оба это знаем. Не может быть причина в одном мальчике. Юнги вздыхает. - Съебывай-ка ты, Чимми, пока мы все еще друзья. Я могу тебя и этого лишить. - Он не сможет выполнять все твои просьбы и прихоти. Никто кроме меня не сможет. - Уходи, Чимин. - Вот же странно, Юнги-хен, получается. Кто-то бежит так долго, а к цели не приближается ни на миллиметр. А кто-то как тот мальчик, едва ли появляется на горизонте, как в самом центре. Он что, особенный, хен? - Юнги встает с дивана, хватает Чимина за ткань темно-синей кофты и кулаком по челюсти. - Пиздуй, Чимми. Ты действительно заставляешь меня злиться, - Чимин встает на ноги. - Если я встречу его по дороге, если я встречу его когда-нибудь. Юнги-хен, я клянусь, что расскажу ему всю правду о тебе. - Я сам расскажу. Уже скоро расскажу, так что ты впустую тратишь свое время какими-то детскими угрозами. Тебе показать, где находится дверь? - Боже, Юнги-хен, я просто люблю тебя. Так зачем ты так со мной? Я же всего лишь влюблен в тебя. Ты ведь всего лишь все для меня. Почему отнимаешь у меня? Почему ему отдаешь? Я хочу знать, Юнги-хен. Я пришел, потому что уже не могу жить одними воспоминаниями того, как ты меня трахал. Господи, Юнги-хен, хоть раз в жизни пожалей меня. Сделай со мной уже что-нибудь. Тебе так тяжело? Почему ты и тому мальчику пудришь мозги? Тебе нравится и над ним измываться? Юнги-хен, пожалуйста, я умоляю тебя! - Чимин встает на колени, на его глаза наворачиваются слезы. - Ты же знаешь, что ты у меня - все. Так почему так поступаешь со мной? Ты, наверное, специально этого мальчика привел, чтобы меня позлить, да? Так вот я, вот я весь злюсь! Видишь, как мне больно и я зол! Ты изрядно помучил меня, мне больно, у меня уже нет и крупицы гордости. Ты только злость и боль мне оставил! Хочешь сказать, что любишь его, так не обманывай меня, а в первую очередь самого себя. Ты не умеешь любить что-то кроме... - тут Чимин захлебывается своими слезами. Опять Юнги должен расхлебывать кучу дерьма, образовавшегося вокруг себя. - Чимин, вставай, - Юнги берет его за плечи, но тот крепко вцепляется в ноги старшего. - Пусть он придет, увидит!.. Уйдет от тебя, тогда я буду доволен!.. Юнги-хен, только я могу сделать тебя... только я могу выполнять твои поручения, понимаешь, Юнги-хен? Только я люблю так сильно тебя! Я не просто очарован как он! Я люблю! А он ходит очарованный, затуманенный, он не любит, потому что не знает, что в тебе. А я знаю, Юнги-хен. Я все-все знаю о тебе. И я тебя не оставил тогда. - Лучше бы ты меня оставил, Чимин. Из-за тебя я совсем внутри размяк. Как растаявший в чае сахар стал, понимаешь? А ты не любишь, у тебя потребность. Прошу тебя по хорошему, Чимин, уходи из этого дома и не появляйся больше на этой улице. Чимин, вставай давай, - из-за одного единственного человека столько боли и воспоминаний, улегшихся на дне... все всплыло грязным осадком. Чимин просто не может не мутить воду вокруг себя. Юнги правда жаль его. Он поднимает плачущего Чимина на ноги. - Вставай. Я не злюсь на тебя и прощаю, - его рука проходится по плечу Чимина, поглаживая. В жизни парень не видел более мягкого жеста от Мина. Он удивленно вскинул брови, когда Юнги вытер его слезы. - Хватит, Чимин. Иди домой, давай, быстрее. Чимин смотрит на него слезящимися глазами, полными боли. - Юнги-хен, я прошу тебя, пожалуйста. - Нет. Чимин, уходи. И он уходит, ни сказав и слова. Юнги снова укладывается на диван, закрывает глаза. Он только погружается в легкую дрему, как слышит: - Да, спасибо, и вам всего доброго, до свидания, - это чонгуковский голос прощается с кем-то из соседей. - Юнги, слышишь? Ты спишь? - он закрывает за собой дверь. - Нас угостили домашним печеньем, я так проголодался! Юнги, ты спишь? - Гук заходит в гостинную и ставит тарелку, накрытую полотенцем на кофейный столик. - Не сплю. - Что-то случилось? - Гук присаживается на край дивана. - А должно было? - Вообще нет, но кажется, что случилось. Я вон короче там душ принял, чтобы тебе мерзко не было. Знаешь что? Там со мной ходит один парень заниматься, так вот, он так, оказывается, похож на тебя. Он тоже глаза похоже закатывает. А еще один как ты переминается с ноги на ногу. Кстати, я думаю, что и у моего тренера есть похожие... - договорить Гуку не дают, рука Юнги тянет его за затылок к себе. Чуть привстав, Мин целует младшего в губы, сразу же углубляя поцелуй. У Гука вздрагивают руки, он их в тот же момент пристраивает на талии Мина, который заваливает младшего на спину. Юнги ласкает языком рот Гука, медленно и плавно, глубоко и беспрерывно. Он закидывает бедра младшего на свою талию, руками исследует слегка приподнявшуюся спину, проходится по ребрам и позвонкам. Чон словно податливый материал в руках умелого мастера, из него делают все, что хочется, а он пользуется уверенностью своего Мина. Он забирается руками под растянутую белую футболку, пока губы в последний раз соприкасаются друг с другом. Мин умеет целоваться так аккуратно, глубоко и медленно, не оставляя следов поцелуя, умеет все. Чонгук пока умеет лишь следовать за Юнги, но обещает себе, что очень скоро сможет вести линию самостоятельности. Прикрытые глаза старшего пленяют младшего своей очаровательной туманностью, расширенные зрачки внушают навязчивую мысль, что вся причина в Гуке. Он поддается этой мысли и верит в нее всем сердцем. - Хен, ничего не случилось же, да? - спрашивает Гук, не прерывая зрительного контакта. - Нет, - и он наклоняется к подрагивающему кадыку, целует его, передвигаясь чуть ниже, к выпирающим ключицам. - Хен? - Ты можешь хоть когда-нибудь заткнуться? - однако снова возвращает младшему взгляд своего внимания. - Дай мне, - он, немного помедлив, стягивает со старшего растянутую футболку, чуть спускается вниз и тянется к соскам Мина, крепче сжав свои ноги вокруг его талии. Он вбирает в себя, облизывает и обсасывает, никуда не торопясь и не рискуя прикусывать затвердевшую бусинку соска. Ему все кажется, что он не рассчитает, как это умеет делать Юнги, и сделает как-то не так, или больно, или неприятно. Поэтому пользуется беспроигрышным вариантом - аккуратностью и нежностью. То, что заезженно, но удовольствие доставляет ни чуть не меньше. У Юнги, чьи руки уже хотели опуститься на тело младшего, так как не выдерживали мучительно приятных ласк, время от времени задерживалось дыхание. У него в голове вертелись слова Чимина о том, что он никого не любит и не сможет полюбить. Что любовь вся его со своей безудержностью и бесконтрольностью осталась в прошлом. И знаете что? Юнги не верит. Он почему-то думает, что Чимин врет ему, он врет. Сейчас под ним Гук, который... просто Гук, который самый простой и самый обычный человек, которых на этой планете много. Но сколько сейчас от простого человека света, сколько от него отдачи. Эта не та отдача Чимина. Та отдача без остатка и с надеждой на ответ. Эта отдача же умеренная, с остатком и без всяких надежд на поощрение. Какая-то простая, совсем не мудреная. Такая, каким и является весь Чонгук. Он как самая заурядная мелодия, самый обыкновенный день. Но это та самая его особенность, которая притягивает Мина Юнги. Мину нравится этот вопрос во взгляде Чона. Он спрашивает, правильно ли делает, приятно ли Юнги? Ебать, конечно, идиот, приятно. Ах, если бы только он побольше обратил внимания на грудь, из которой вот-вот вырвется сердце. - Хен, я тут подумал, - начинает издалека Гук. У него уже щеки красные и кончики ушей алеют. Нервно сглатывает слюну. - Хен, можно я сделаю тебе, эм, - он закрывает руками глаза. - Что сделаешь? - у Юнги снова улыбка на лице. Та самая, которая светлая. Это свет от Чонгука. Это его свет поселился в Мине. - Ну это, - он трет глаза и щеки, что-то рычит себе под нос. - Ну блять, минет, - как-то слишком зло для такого момента. Мин не сдерживает смешка. - Вот чо ты опять ржешь? - уже убирает с лица руки, выставляя на обозрение старшего эту бесстыдную красноту. - Ничего. А оно тебе надо? Это не обязательно, - Мин мягко целует младшего в лоб, в щеку, уголок губ. - Ну, я хочу, - у него в глазах неуверенное упрямство. - Ну тогда дерзай. - Ты же мне поможешь? - Юнги прыскает. - Помочь тебе отсосать мне? Знаешь, ты такой оригинальный иногда в своей тупости, что у меня слов не остается. - Ты дурак, чертов хен, я же тебе хочу... а ты тут, - Гук вздыхает, видимо совсем растерявшись в своем смущении. - Я тебе отомщу, настанет такой день, я чувствую, - на самом деле, несмотря на усмешки, у Юнги тоже было такое предчувствие, но он не подал виду. - Лежи, - Мин расслабляет ноги младшего, сам спускается ниже, к пряжке ремня на джинсах. Он расстегивает ремень, молнию и спускает все вниз вместе с трусами. - Я научу тебя, - говорит Мин. - Но я ведь не это имел в... - указательный палец Юнги ложится на губы младшего. - У тебя будет только один шанс, чтобы запомнить, как это. Смотри и запоминай. Больше я повторять не буду. - Смотреть? - теряется Гук. - Смотреть, - Юнги напоследок целует младшего, оттягивая тому нижнюю губу. Юнги вбирает в рот головку, придерживая рукой основание. Гук инстинктивно сводит колени. - Нет, так не пойдет, - Мин расставляет его ноги, заставляя младшего закрыть глаза и выдохнуть. Старший снова вбирает в себя головку и практически сразу набирает темп, активно посасывая, вбирая так глубоко, как только может. Юнги бросает взгляд на Чона, который, закусив губу, закрывает глаза руками. - Почему глаза закрываешь? Я кому сказал запоминать? - Мне стыдно, - Юнги усмехается, отрывает руки от глаз младшего и целует в губы. - А сам как делать собирался? - Ну так то же совсем другое. - А, ну точно, - Юнги усмехается. Поглаживая внутреннюю сторону бедер Чонгука, Юнги снова вбирает в себя сочащийся смазкой член. Пальцы смыкаются на основании, надрачивая, губы сжимаются, язык слегка надавливает на головку, заставляя младшего прогнуться в спине и испустить полу-выдох полу-стон. Дрожащими руками он зарывается в светлые пряди Юнги, но не решается сжать их крепче, потянуть на себя, заставить вобрать еще глубже и ускориться, сжать губу еще сильнее. Какой Юнги сейчас... как Чонгуку подобрать слова? Он не знает, какой сейчас Юнги. Он только понимает, что сердце сжимается слишком тесно, когда он приоткрывает глаза, чтобы увидеть старшего. Понимает, что у него не получается расслабить плеч, не получается ничего, даже подавить желание толкнуться вперед. Поэтому он толкается вперед, скулит, пытаясь удержать все это в себе. Улавливая настроения младшего, Юнги поддается вперед еще и еще, пытается выровнять темп, с более рваного на... но мелкий ничего не дает делать, он как с цепи срывается. Он крепко сжимает волосы Юнги в кулаке, рычит, стонет, запрокидывает голову, во всю трахает Мина в рот. - Юнги-хен, я с-сейчас... - эта незаконченная красноречивая фраза дает понять старшему, что младший вот-вот кончит, поэтому Мин намеренно замедляется и все-таки выравнивает темп. - Боже, Юнги-хен, я уже кончить хочу, - он встречается с хитрым прищуром старшего. Он смотрит в глаза и обсасывает его, Чонгука, блять, член. Гук шумно выдыхает. - О боже, Юнги, быстрее, пожалуйста, - у младшего подрагивают колени. Если бы сейчас он стоял на ногах, то точно упал. - Расслабься, - говорит Мин, высвободив рот. - Просто расслабься, я сейчас сделаю все сам. Тебе понравится, просто расслабься, - эти мягкие и распухшие губы так мучительно долго обсасывают член, так долго. Потом резко ускоряются, так, что Гук цепляется за волосы Мина еще сильнее, до боли. Но Юнги не подает вида. - Боже, не мучай меня, Юнги, прошу, дай мне кончить, - и стыд как рукой сняли. У него бедра снова подаются вперед. Он хватает ртом воздух, когда Юнги ускоряется, подключая к действиям руку, когда играет ей с яичками. - Юнги! - крикливым шепотом выговаривает младший. Юнги. Юнги. Юнги. Юнги. Юнги. Юнги. Юнги. Юнги. Юнги. Больше ничего не слышит Мин кроме своего имени. У него у самого сердце уже сбилось с ритма из-за этих стонов. Из-за этого Чонгука, у которого глаза вот-вот заплачут. Решив больше не мучить, Юнги делает последнее усилие, когда надавливает на головку кончиком языка и сжимает член в руке. Он глотает семя, не упуская капли, потому что ему потом убираться не хочется. Сегодня силы не на этом. Он усмехается сам себе, когда вспоминает вопрос Чимина. Он спросил у него, отсасывал ли Мину младший. Надо же, Юнги сам отсосал этому Чонгуку. В протест ли Чимину это было сделано? Мол, знаешь, я сам ему отсосу? Нет, просто хотелось как-то подразнить младшего, успокоить его уже наконец, сделать ему приятное. Да, самое главное. Хотелось видеть это лицо, которое сейчас красное-красное. Глаза приоткрыты как и губы. Он дышит ртом. - Юнги-хен, зачем ты так? - еле шевеля языком выговаривает он. - Тебе понравилось же, - Юнги поднимается к его лицу, утыкаясь в горячую шею носом. - Да. Юнги, мне кажется, я так сделать не смогу. - Ну, тогда я тебя вышвырну, если не сможешь, - Гук замирает, Мин смеется своим прекрасным приглушенным смехом. - Да шучу я. Научишься, я скажу тебе, что делать. - Юнги-хен, я сейчас, я немного в себя приду. И мы продолжим. Я буду стараться, пока у меня не получится. - Сегодня тебе придется стараться снизу, - Юнги гладит его по волосам. - Сегодня ты опять будешь меня, кхем, - он не договаривает. - Буду тебя, - он целует младшего в шею. Несмотря на то, что Чонгуку очень хорошо, он не перестает думать, откуда Юнги научился так отсасывать. Но тут опять ему в голову приходит, что когда-то Мин был с Чимином. И он не выдерживает. - Юнги, а почему вы с Чимином больше не вместе? - Мы никогда не были вместе. Я это больше повторять не буду, я уже говорил тебе, - Юнги смотрит прямо в глаза Чонгуку. - Но ты же умеешь... ну, то есть... ах, боже... у тебя такой опыт, вы наверняка... - Да. Ну и что с того? - Юнги хмурит брови. Гук сжимает в тонкую линию губы. - Ты думаешь, что я вру тебе? - Нет. Просто мне не понятно. - Что не понятно? - Ничего не могу понять, Юнги. Может, мне и не надо? - Я соглашусь с тобой. Тебе не надо, - он целует младшего в губы. - Лучше о другом думай, - рука старшего скользит между ног младшего, к заднему проходу. Чонгук открывает рот для очередного глубокого поцелуя. Когда Юнги целует, в голову не может лезть всякий Чимин. На выходных к ним заваливаются все ребята, чем вызывают недовольство Юнги, находящегося в ванной. - Пошли, блять, нахуй! - орет он из ванной. - Проходите, - приветливо зазывает всех младший. Старшие проходят с пакетами, полными едой. - Юнги-хен, я к тебе сейчас приду! Я так скучал! - кричит Хосок, забегая в дом. Намджун снимает свою кепочку и чешет голову, снова надевает ее. - Привет, Гукки, - здоровается Тэ, все также улыбаясь, как и в прошлый раз. - Как дела у вас? - уже "у вас"? - Спасибо, у меня все хорошо, - немного растерянно отзывается Чон. - А у Юнги как? - не замечая, кажется, никакого намека в словах, спрашивает Намджун. - У него как всегда, - на автомате отвечает младший. Никому ничего не заметно, да вот только Тэхену было что-то заметно. Все располагаются в гостиной. - У него тут хуево, - качает головой Джин. - К нему ненавижу приходить. Еще и чисто так. - Так хен всегда убирается! - отзывается Хосок, которого в ванную не пустили. - Давайте уже чего-нибудь пожрем, а? Я пока шел, так есть захотел. - Ты ехал, - замечает Джун. - Но сути не меняет. Все разговариваются, Чонгук снова вливается без особых трудностей в разговор и уже снова свой. Он сидит рядом с Тэхеном и Хосоком. Хосок кажется ему забавным малым. Он вообще чувствует себя здорово. Из ванной выходит Юнги, он заходит в комнату с одним полотенцем на бедрах. - Какого хуя приперлись? - Хен! - Хосок тут же кидается к нему. И уже назло вредному Мину все кидаются вслед, кроме Намджуна. - Знаешь, я еще в первый день знакомства заметил все эти штуки на твоей руке. Можно? - Гук быстро кивает головой и протягивает руку Джуну. - Ох, интересная вещица, - говорит он, снимая с руки младшего браслетик. - Где взял? - А это мне подарили. - Твоя девушка? - улыбается Джун. Мда, знали бы люди, что его уже практически неделю в жопу ебет их лучший друг. - Нет, знакомая. А почему ты спрашиваешь? - Джун вскидывает брови вверх. - А ты знаешь что тут написано? - Нет. Она сказала, что тут обо мне написано. Что там, Намджун-хен? - Здесь написано что-то вроде "Этот свет никогда не погаснет".