Валлийский девственник

Пока Колин уладил проблемы с пленниками, со своими людьми, объехал близлежащие владения, солнце успело сесть за горизонт. День оказался чересчур насыщенным, а рана, которую он демонстративно не замечал, болела не на шутку. Одежда опять пропиталась кровью, что в первую очередь заметил глазастый младший брат его светлости. Мэтт не был гордостью их семьи: быть омегой было равнозначно тому, что ты родился бы рябым, косым или горбатым. Может, их отец и отдал бы его в церковь или запер подальше, на окраине их владений, но он умер раньше, а Колин не был столь категоричен в этом вопросе. — Колин! — крик с другого конца зала слишком ожидаем, но Ферт идет дальше. Он, в конце концов, мужчина, альфа и хозяин здешних земель, а Мэтт может похвастаться лишь одним пунктом из трех. — Постой. Младший брат нагоняет его у самой лестницы, пинком отгоняя собак, которые решили, что это игра, и погнались за ним. Они с Колином смотрят друг на друга: тот момент, когда альфа может спокойно шугануть его и дать затрещину за назойливость, но не делает этого. Он зол на датчан, а не на Мэтта. — Что? — Что значит "что"? У нас не меньше дюжины викингов под замком. Ты что, на самом деле оставишь их в живых? — Мэтт даже жестами не может передать своих эмоций, он беспрестанно потирает руки одну о другую. — Да, мне нужны люди для тяжелой работы, а убить их мы всегда успеем. Там только один пока вменяем, остальные ранены. Но, откровенно говоря, нам просто повезло, что было достаточно людей. Они убили семерых, остальные еще не известно, выживут ли. Лекарь за всеми присмотрит. — Нет, Джон взялся лечить только наших рыцарей. Он сказал, что либо он врачует лишь своих, либо никак. — Я же приказал ему! — Эй, его сына убили утром, вряд ли ты добьешься от него своего. Я могу… — Нет, — Колин отрезает, бьет по каменной кладке кулаком и начинает подниматься по лестнице, заканчивая разговор. — Чтобы я даже близко тебя около бараков не видел! Иначе самого запру под замок. — А как же?.. — Если выживут, то выживут. Только посмей меня ослушаться. Мэтт фыркнул и со злости пнул солому, застилающую пол зала. Труха поднялась в воздух и почти тут же осела – Колин исчез из вида раньше. Вот же осел! Отличный воин, благородный господин, любимчик короля Этельреда, а характер просто отвратительный. Родись Мэтт альфой или бетой, то мог бы дать брату по физиономии, что непременно бы и сделал, но приходится терпеть его выкрутасы. Викинги снова на их английских землях, боже храни нас всех. * Колин никогда не просыпался слишком рано. Физические нагрузки и обязанности хозяина крепости и окрестных земель способствовали тому, что он рано засыпал и крепко спал до утра. Но сегодня его разбудили крики, доносившиеся то ли с нижнего этажа замка, то ли с двора. Ферт не придал этому большое значение – видимо, его рыцари повздорили или кухарка пролила похлебку на ногу нерасторопному слуге. Колин думал, что через пять минут они утихнут, но спор продолжался. Не выдержав, он сполз с кровати и в одной рубахе, ежась от утренней прохлады, добрался до окна. Дело происходило аккурат у барака с единственным здоровым на данный момент пленником. Нужно будет узнать его имя. Стража орала на кухарку, та, ниже по росту, но крупнее во всем остальном, отвечала не менее громко. Управляющий, такой же сонный, как и Колин, просто стоял в стороне, видимо, отчаявшись их разнять. Не было иного выхода, кроме как отправиться вниз, наскоро надев и завязав свои штаны, скорым шагом спуститься в зал и выйти во двор, переступая через все ещё расстеленные тюфяки. — В чем дело? — крикнул Колин издалека и все потупились, словно конфликт исчерпался сам собой; у собравшихся зевак тут же нашлись дела, и вскоре двор был практически пуст. — Что случилось, Хелена, почему ты не на кухне? — Я принесла похлебку этому парню, которого вы вчера взяли в плен, а вот он… — женщина дернула подбородком в сторону стражника, — …не пускает меня. У меня и без этого дел невпроворот, некогда вести беседы, решите уже что-нибудь! — Погоди, а кто вообще приказал тебе нести сюда еду. Это не наш гость – он варвар, который пытался убить меня и моих людей… — Ваш брат, милорд. Сказал, чтобы его кормили, как и всех остальных. — Мэтт! — рявкнул Колин, и окружающие дернулись от его тона. — За это он еще получит. Ладно. Пусть будет так. А потом на стену его, работать. И не забудьте про колодки. Попробует сбежать – можете прикончить. Закончив давать указания, Ферт развернулся и пошел обратно в дом. Рана, о которой он забыл за ночь, снова ныла. На крыльце, обернувшись, он заметил, что Хелена уже ушла, а стражник так и стоит с миской похлебки в руках, не двигаясь. Смачно плюнув под ноги, Колин пошел обратно. — Что теперь не так. Я ясно сказал, что нужно делать! — Милорд, — голос стражника дрогнул, глаза его забегали. — Это же викинги, чертовы датчане, зачем вообще их… — Ты трусишь, — преспокойно сказал Колин, забирая у замявшегося юноши остывшую миску. — Дай сюда. Не можешь справиться с закованным пленником, тогда иди отсюда. Слышал меня? ПОШЕЛ! Колин так гаркнул, что тот припустил со всех ног, уронив меч, звеня кольчугой. Может быть, он и переусердствовал. Вдоль побережья не было никого, кто бы не боялся, что однажды датский или норвежский корабль причалит к берегу и огромные викинги будут грабить их церкви, рубить и резать. Для этих язычников не было ничего святого. Сняв запор, Ферт осторожно заглянул внутрь. Ему в нос пахнуло запахом запекшейся крови и грязи. Тэрон лежал в самом дальнем углу, одним плечом упершись в бревна стены. Скорее всего, он сидел там, а потом заснул, съехав вниз. Пленник лежал не шевелясь, даже дыхания не было слышно. Возможно, он уже успел сдохнуть, а может, ждет, пока Колин подойдет поближе. Он рассматривал тело перед собой несколько минут, а затем начал осторожно приближаться. Миску он опустил совсем близко к голове Тэрона, тот даже не шелохнулся. Колин наклонился и не успел отпрянуть, когда цепкая, с сорванной на запястье кожей рука схватила его за ворот рубахи и потянула. Мужчина упал лицом в землю, взбрыкнул, попытался скинуть с себя Тэрона, но тот вцепился мертвой хваткой. Видимо, ему удалось высвободить одну руку из кандалов, и теперь его уловка сработала, а ведь даже некого позвать на помощь. — Сакс! — Тэрон наклонился к самому затылку Колина, который все еще не мог повернуть голову и старался не наглотаться земли. — Ты дашь мне слово чести, что отпустишь меня и моих соотечественников. Сейчас же, иначе я тебя убью. — Нет, — прохрипел Колин. — Никаких обещаний не будет. Отпусти меня, или я прикажу убить всех, кто еще остался в живых. — Я все равно тебя убью! — Сейчас я могу гарантировать вам жизнь. Если меня не станет, то некому будет это сделать. Посмотри на ситуацию – у тебя нет выбора. Я прощу тебе твою ошибку, если ты сейчас отступишь. Наступила тишина; Тэрон ищет пути спасения не только себя, но и своих друзей. Злость мутит ему разум, но, загнанный в тупик, он понимает, что у него нет выхода. Он медленно разжимает пальцы и поднимается, звеня цепью на одной руке. Ферт встает следом, отряхивает одежду от земли, смотря в зеленые глаза напротив нечитаемым взглядом. — Впредь без подобных неожиданностей, — говорит Колин и уходит, заметив напоследок, что еда опрокинулась во время нападения. На еще одну порцию пусть даже не рассчитывает. Тэрон прикрывает глаза. Если бы он только мог, англичанин уже бы валялся мертвым.