Сломанные стереотипы

Во все последующие дни до Рождества я старалась не высовываться, дабы не навлечь на себя новые взыскания и косые взгляды. Один вон Снейп только чего стоит. И его, слава Мерлину, хватает. Но от кое-чего я все-таки не смогла отказаться. Мне нужна мантия невидимка. Поэтому каждый раз, когда все шли на ужин в Большой зал, я отрабатывала дезиллюминационные чары в башне Гриффиндора. Признаю, это было сверх глупо и опасно, но все же, я вскоре добилась нужного эффекта и научилась сливаться с окружающими предметами. Один раз даже решила рискнуть и проделала этот трюк прямо перед носом у самих Гарри Поттера и Рона Уизли. Кажется, их ума недостаточно для того, чтобы осмотреться перед тем, как называть пароль перед входом в общую гостиную. Ну, или они слишком самонадеянны. Как я и ожидала, пароль остался тем же — «Капут драконис», как и в книге. Но удостовериться было нужным. А то вдруг в самую ответственную минуту у меня сорвутся все планы из-за какого-то пароля? На всякий случай на Рождество нужно будет снова подслушать пароль, а то я почему-то вспоминаю, что как-то на первом курсе пароль меняли, правда, я не помню, на какой именно. А вдруг именно перед Рождеством его решат сменить? Ведь, все-таки, символично, половина учебного года. Слизеринцы, если и заметили мои постоянные опаздывания, то сделали вид, что это ничего не значит. Да и тем более, весь мир не крутится вокруг Гермионы Грейнджер. Единственный, на чей счет я беспокоюсь, это Снейп. Он красноречиво пообещал растоптать меня, поэтому он мог и заподозрить чего. Хорошо, что я, выходя из Слизеринских покоев на свои вечерние приключения, не забывала сразу же накладывать заклинание, и поэтому я просто уверена, что меня до сих пор не рассекретили. Ну, или почти. В канун Рождества у меня было уже все готово. Я отточила свои навыки до максимума, которого только могла достичь, пароль, как мне стало известно, не поменялся, ничего особенного не происходило. Квирелл, к которому я питала ярое отвращение, старался ничем не выдавать себя, обвешивая себя зловонным чесноком и нося одну и ту же одежду постоянно. Единственное, что в нем изредка менялось, это тюрбан на его голове; оно и понятно, Волдеморде нужно было бы чем-то дышать. Снейп вел себя подозрительно тихо, но мне кажется, что это его постоянное состояние. Только когда он не кричит на Гриффиндорцев, с которыми, у него, слава Мерлину, пока нет уроков. Я, честно говоря, совсем не понимаю, зачем Уизел остался на каникулы в Хогвартсе. Решил побольше втереться в доверие к Поттеру? Вполне себе может быть. Хотя, все его братья остались здесь, так что, скорее всего, у них либо просто не хватило денег на билеты на поезд, либо их родители решили на этих каникулах замутить очередного ребенка. Хотя… Там же у них Джинни. Короче, я без понятия. И вот, я стою возле заветного портрета. По сути, Полная дама не должна меня никому сдать, ведь ничего противозаконного я не делаю. Ну, или делаю, но она об этом не узнает. Наверное. Вот за это Снейп со спокойной совестью мог бы меня исключить, но я до последнего стараюсь, чтобы ни одна живая душа не узнала о моей выходке. Я надеюсь, детей не сажают в Азкабан? Или в магическом мире возможно все? Если так, то я немного боюсь. Но будь что будет, ведь это все равно не мое тело и не моя жизнь. Наверное. Если мне до конца дней своих не предстоит находиться в теле Гермионы. С ужасом переведя дыхание, шепчу пароль. В фильме вроде это срабатывало, когда знаменитая троица гуляла с тем самым плащом-невидимкой, которую я собираюсь стырить. Портрет действительно отъезжает, не задавая лишних вопросов. Двигаясь исключительно вдоль стены, постоянно смотрю на свое тело. Оно вроде бы сливается с окружающим интерьером, но я боюсь чем-нибудь выдать себя. В гостиной уже почти никого не осталось, благо, я додумалась прийти сюда через два часа после ужина. То есть, сейчас 10 часов. Здесь сидят только несколько старшекурсников, которые кроме сливочного пива в их руках не замечают ничего, и пара первокурсников, которые, желающие скрыться от пристального взгляда старосты, который, как ни странно, сидел в компании с веселящимися ребятами, забились в самый угол комнаты, что-то шепотом рассказывая друг другу. Никто из них еще не обратил на меня внимания, и я надеюсь, что так будет продолжаться и дальше. Теперь осталось только ждать. В гостиной Гриффиндора, как и в Слизеринской, стоит громадная ель, правда, гораздо меньше, чем та, которая стоит в Большом зале. Где же мне спрятаться? Я думала, что гостиная Гриффиндора хоть чем-то должна быть похожа на киношную, но я ещё в самом начале своего пребывания в Хогвартсе поняла, что фильм — банальная показуха. Ничего и близко не было таким, каким мы все это представляем. И Гриффиндорская башня не исключение. Осматриваюсь по сторонам, в надежде высмотреть укромный уголок, где можно провести ночь без опасений на раскрытие. Боже мой, я даже боюсь подумать, что случится, если меня рассекретят. Отберут палочку и отправят домой? Должно быть, гораздо хуже. Наконец осторожно пробираясь к одному из пустующих кресел и забираюсь за него, благо, пространство позволяет это двенадцатилетней миниатюрной девочке. Теперь для меня главное — не уснуть, что очень проблемно для организма ребёнка. В конечном счёте разговоры стихают, и со временем все удаляются в свои спальни. Потухает камин, и становится совершенно темно. В принципе, как было написано в истории Хогвартса (нет, я не старалась ничего зубрить, открыла только для подробного изучения всех лазеек в случае провала), камин в факультетской гостиной потухает лишь тогда, когда все ученики уже отправились в свои спальни и в комнате никого не осталось. Но здесь же сижу я, тогда какого черта он потух? Или это последствие дезиллюминационных чар, которые мне приходится постоянно обновлять, или эта штука действует только на учеников факультета. А так как я Слизеринка, то все может быть. Хотя, это только мне на руку: не знаю, придёт ли Дамблдор сам, или отправит мантию с домовиками, или еще каким-нибудь способом, но он будет уверен, что в комнате никого нет. Надеюсь. После долгих часов ожидания я все же слышу какие-то признаки жизни. Точнее, щелчки: подарки будто бы материализуются из воздуха. Осторожно подхожу к ним (мало ли что случится?), не забыв обновить заклинание. Мне нельзя пользоваться магией, которая рассекретит меня. Дезиллюминационные чары хороши тем, что их невозможно отследить. Достаю из кармана обычный магловский фонарик и освещаю подарки. Нужно быть настороже: вдруг какой-нибудь первокурсник слишком впечатлителен и нетерпелив, поэтому решит наведаться за своим подарком пораньше? Довольно быстро нахожу из общей груды нужный мне свёрток и тыкаю в него сначала палочкой, только потом беру руками. Вдруг Дамблдор зачаровал свёрток от воров? Правда, он вряд ли подозревал, что кто-то из учеников покусится на чужую собственность. Тем более, если судить по книге, первым взял свёрток Рон, и с ним ничего не случилось. Значит и со мной тоже ничего не произойдёт. Со свертком в руках и обновленными чарами выхожу из гостиной. Хорошо, что портрет только проворчал что-то вроде: «Спать нужно по ночам, а не шастать». Медленно продвигаясь со своей ношей по коридорам Хогвартса, добираюсь до подземелий. Захожу в нашу гостиную, осторожно иду к спальне, к своей постели. Все безмятежно спят, и я, наконец сняв с себя школьную одежду и надев пижаму, также ложусь. Кладу Поттеровский свёрток под подушку и засыпаю, стараясь не думать о том, что я только что сделала. Возможно, Дамблдор заметит, что Гарри остался без своей мантии, но, наверное, не сейчас. Благодаря мне Поттер не сможет ночью шастать по Хогвартсу, не найдёт запретное зеркало, не попытается пробраться глубокой ночью за Философским камнем. Может быть, это плохо, но я собираюсь как-нибудь разоблачить Квирелла, и все останется на своих местах. С этими убеждениями и почти со спокойной совестью ухожу в мир грёз.