* * *
Гарри очнулся в холодном поту и долго не мог унять сбившееся дыхание. Звон в ушах мешал воспринимать обстановку, в горле свербило от недавнего крика. Гарри смотрел в абсолютно чёрный потолок, пытаясь оправиться ото сна. Всё тело покрылось гусиной кожей, и он сильнее закутался в одеяло. Ночь за окном будто бы не желала уступать место утру, серебристый луч луны всё ещё лежал на деревянном полу, другие мерно посапывали в своих кроватях. Гарри тяжело вздохнул, окончательно приходя в себя, и закрыл глаза. Спать не хотелось. Кошмары вызывали желание сбежать из спальни. Как только соседи по комнате умудрялись терпеть его неспокойные сновидения? Но они, по крайней мере, не придавали этому значение или просто делали вид, что не лезут не в своё дело. Только лишь один Флимонт время от времени подсаживался рядом с участливыми расспросами, но Гарри удавалось переводить разговор на другую тему или красочно пересказывать магловские фильмы ужасов. Мысли путались в голове, перед глазами снова и снова всплывали события того дня, когда бездействие и страх стали ошибкой. Фатальной, роковой для великого директора Хогвартса. Но повторяющиеся образы, мерно крутящиеся в голове, заставили сознание уплыть во тьму, размеренно покачиваясь, подобно старой деревянной лодке. Дыхание, наконец, выровнялось, а сон, вернувшийся к Гарри, был чёрным, словно воронье крыло.* * *
Реальность обрушилась на него внезапно. Кто-то с силой тряс за плечо, пытаясь привести в чувство. Казалось, темнота проникла в каждую клеточку тела, забралась в голову и отказывалась отпускать из цепких объятий. Гарри с трудом разлепил веки, но из-за слепящего света они снова сжались, выдавливая слёзы. Всем, что он успел ухватить, было недовольное лицо Флимонта, который, видимо, уже довольно долго пытался разбудить друга. — Вставай, соня, мы уже опаздываем на завтрак! — звуки доносились будто со дна наполненного водой колодца. Гарри чувствовал себя страшно уставшим. Время от провала в сон после кошмара до утреннего пробуждения пролетело как одно мгновение, не оставив даже шанса на отдых. — Займи мне место, я быстро, — пробурчал Гарри, неохотно отодвигая одеяло в сторону. Он чувствовал ломоту во всём теле от неудобной позы, ведь обычно никогда не спал на спине. Зато зрение начало немного привыкать к яркому свету спальни. Окончательно разлепив глаза, Гарри понял, что практически все однокурсники, за исключением Флимонта, уже давно покинули комнату. — Да уж, как же! — ворчливо начал Флимонт. — Я отсюда выйду, а ты обратно в мягкую кроватку прыгнешь. Что вообще с тобой такое? — он встал с краешка кровати и начал с довольной ухмылкой стаскивать с ног Гарри одеяло, прогоняя последнее тепло. — Всё нормально, просто ночные кошмары снова не дали нормально поспать, — вздохнул Поттер, лениво садясь в постели. Рука машинально потянулась к тумбочке за очками. — Хоть вообще не ложись, — в голосе звучала досада. Он неохотно натягивал брюки, стараясь справиться побыстрее. Если о прибытии в столовую вовремя уже не могло идти и речи, то хоть опоздать надо по минимуму. Ох, если бы в Хогвартсе можно было бы трансгрессировать! — Опять? — Флимонт резко оставил в покое многострадальное одеяло, никак не желающее лечь ровно и без бугров, и плюхнулся в центр, лишив собственные попытки заправить кровать Гарри всякого смысла. — Может, покажешься миссис Симонс? В прошлом году она сумела освободить одну девочку от дурных сновидений, я уверен, она… — Спасибо, но нет, — оборвал Гарри, заканчивая застёгивать рубашку. Видения после смерти значимого человека — не повод обращаться к врачу. — Попробую справиться сам. — Ладно, как скажешь. Просто сегодня мне показалось, что ты чувствуешь себя хуже, чем в прошлый раз, — Флимонт пожал плечами, встал и направился к двери. — Ты готов? — Да, — коротко ответил Гарри, вытаскивая палочку и на ходу заправляя кровать с помощью заклинания.* * *
Они постарались незаметно пробраться по проходам между столов до своих мест. Возможно, никто из преподавателей не заметил опаздывающих студентов, или же не стали концентрировать на этом внимание. Так или иначе, им это сошло с рук. Пытаясь успокоить сбившееся от пробежки по коридорам дыхание, Гарри успел поймать на себе игривые и насмешливые взгляды близняшек Уизли. Они еле сдерживались, чтобы не прокомментировать ситуацию: хихикали между собой и прикрывали губы маленькими ручками, чтобы прошептать что-то на ушко. Гарри улыбнулся, снова находя поразительные сходства с Фредом и Джорджем. — Извиняемся за опоздание, — тихо сказал Флимонт за себя и за Гарри, а потом молниеносно наполнил тарелку едой. Сидящие рядом гриффиндорцы кивнули, мол, с кем не бывает? Ничего страшного. Гарри едва успел решить, что же хочет на завтрак, как в зал начали влетать совы. Сначала всего лишь парочка, но через несколько минут под потолком образовалась пёстрая туча, издающая приятный мягкий звук хлопающих крыльев. Птицы зажимали в клювах разнообразные по размеру и, наверное, весу посылки. Многие гордо держали несколько тонких бумажек, а некоторые явно надрывались под тяжким грузом. Гарри, от недосыпа забывший про совиную почту, был несколько удивлён. Прямо как в тот далёкий день, когда сова принесла посылку и для него, с первой в жизни метлой. Письма и бумажные свёртки то и дело падали где-то совсем рядом, он слышал восторженные и радостные возгласы студентов. Преподаватели не спешили унимать разошедшихся учеников, приём почты всегда сопровождался бурными эмоциями. Гарри ничего не ждал от сов этого времени, здесь про него никто не знал и просто не мог ничего прислать, поэтому неторопливо помешивал сахар в чашке горячего чая. Рядом с Флимонтом с приличной высоты рухнула свёрнутая в трубочку газета, чуть не расплескав чай. — Дурацкие птицы, — заворчал кто-то с противоположной стороны стола. — Неужели их не научили спускаться ниже? Риторический вопрос остался без ответа, но в глазах многих читалась искренняя солидарность. — Смотри-ка, «Новости Волшебного мира», — задумчиво сказал Флимонт, разворачивая газетные листы. Они оказались такими большими, что заняли половину стола, пришлось на время прервать завтрак и отодвинуть в сторону тарелки. На первой странице красовалось множество колдографий, на которых творились совершенно непонятные вещи. Гарри пришлось просмотреть их по три раза, чтобы начать вникать в происходящее. Во всеобщем сумбуре картинок отчётливо виднелись молнии, толпы людей, залитых проливным дождём, и что-то яро доказывающие лица. Жирный заголовок во всю ширину страницы гласил: «Бедствия и война. Проблемы маглов или коварство Гриндевальда?». Гарри переглянулся с Флимонтом, а потом пробежал глазами по другим маленьким рубрикам и колонкам, параллельно выдёргивая из памяти скудные познания из области магловской истории. Ведя собственное сражение с судьбой, Гарри совсем забыл, что переместился в неспокойное время, когда неволшебный мир утопал в жестокости и кровопролитии. Однако он отчётливо помнил, что в открытую конфронтацию Гриндевальд вступил примерно на год позже. Так почему же его имя красуется в заголовке? — Прогремевший нынешней ночью на Абиндон-стрит Лондона взрыв стёр с лица земли пять домов, оставив на их месте глубокую воронку, — первокурсник, сидевший на пару мест левее, громко зачитывал новость друзьям. — Магловское правительство уже заявило о, цитируем: «ужасном авиаударе, нанесённом немецкими войсками по мирным кварталам». Однако специальный осведомитель «Новостей», пожелавший остаться неизвестным, рассказал о явном магическом следе, обнаруженном прибывшими на место трагедии аврорами. Глава Аврората не желает комментировать сложившуюся ситуацию, заявляя, что ведётся расследование. — Неужели Гриндевальд как-то в этом замешан? — тихо поинтересовался Гарри у Флимонта. — Нам всё равно ничего не расскажут, — тот лишь пожал плечами, свернул газету и убрал её в сторону, а затем придвинул ближе тарелку с печеньем. — Министерство мечется меж двух огней: пытается не допустить вмешательство волшебников в войну между маглами, за что карает строго, вплоть до Азкабана, и не желает поднимать лишнюю панику. Некоторые газеты уже давно трубят о Гриндевальде, «Пророк» же упорно отмалчивается. Что там у них на первой полосе? «По следам гастролей Авроры Хорнби». Уже и не знаешь, чему верить. — Гриндевальд всё равно не выступит в открытую, пока есть Дамблдор, — уверенно заявила Калли. — Дамблдор? — переспросил Гарри. — Он-то тут при чём? — Все знают, что Дамблдор — единственный волшебник, в ком Гриндевальд видит серьёзную угрозу, — подхватила за сестрой Элла. — Я слышала, что профессор целую неделю отсутствовал из-за важного поручения от Министерства. — Так вот почему у нас замещали трансфигурацию? Как думаете, о чём же его попросили? — почуяв настолько интересную тему, Флимонт оставил в покое уже опустевшую на треть тарелку с печеньем. Дальнейшее бурное обсуждение, развернувшееся за их частью стола, Гарри уже не слушал. Он внезапно осознал, насколько циклично развивается время и насколько призрачна разница между волшебниками прошлого и будущего. Почему люди не умеют выносить из книг по истории жизненных уроков, читая между строк? Почему раз за разом упрямо наступают на одни и те же грабли? «Дамблдор — единственный волшебник, которого боится Волдеморт». «Пока он в Хогвартсе, нам ничего не угрожает». В чём истинная сила Гриндевальда и Тёмного Лорда? В умении запугать, сломать волю к сопротивлению. «Разделяй и властвуй» — вот их девиз. В мире будущего лишь горстка волшебников под названием «Орден Феникса» нашла в себе силы противостоять злу. Что же сделали остальные? Переложили всю ответственность за свои жизни на плечи пусть и великого волшебника, но всё же старика, и маленького ребёнка, именуемого избранным. Вся мощь магической Британии рассыпалась в тот миг, когда каждый, трусливо махнув хвостом, спрятался в своей уютной норе. Гарри почувствовал, как его захлёстывает ярость. Желание Министерства скрыть правду, многоголосые статьи в газетах, то, как Гриндевальду спускают с рук диверсии, — всё это в итоге приведёт к его возвышению. К счастью, Гарри знал наперёд, что силы добра в лице Дамблдора одержат победу. Но скольких жертв можно было бы избежать, встань волшебники плечом к плечу? Гарри почувствовал, как затряслись его руки, а в углах глаз навернулись злые слёзы. Необходимо прийти в себя прежде, чем его состояние заметят. К счастью, все были слишком поглощены дискуссией о магических возможностях профессора трансфигурации. Флимонт пытался переспорить раскрасневшихся и растрёпанных близняшек и, имея куда более логичные доводы, проигрывал под бурным натиском сестёр. Тяжело вздохнув, Гарри решил допить уже почти остывший чай и притянул поближе блюдо со сладостями. Привычно отломив половинку печенья, он обнаружил в нём свёрнутый в трубочку кусок пергамента. Попытки осторожно достать его и развернуть привлекли неожиданно много внимания со стороны. Он решил не отвлекаться на прервавших обсуждение друзей и прочёл буквы, выведенные зелёными чернилами. «Встретимся на второй паре рядом с больничным крылом», — гласила записка. Гарри тут же догадался, кто будет его ждать, но отметил про себя оригинальность способа доставки. Он поднял голову и наткнулся на недоумённые взгляды трёх пар глаз. — Так… так они… — запинаясь, начал Флимонт, — они были с предсказаниями?! А я даже… не замечал… просто… умял... столько... — Гарри впервые увидел человека, способного краснеть сильнее, чем Рон Уизли. Дальнейшие оправдания Флимонта потонули в дружном хохоте гриффиндорского стола.* * *
День выдался тяжёлым, полным неприятных раздумий. После завтрака Гарри практически ни с кем больше не говорил, на занятие по заклинаниям опоздал, и пришлось занять место на последней парте, откуда он мало что видел даже со своими очками. Во время пылких тирад преподавателя по изучаемой теме Гарри напряжённо размышлял о своей цели. Здесь, в прошлом, без верных друзей и помощников, без единомышленников в лице Рона и Гермионы он чувствовал себя так неуверенно и скованно, что часто сомневался в своих силах. Быть сильным вовсе не значит никогда не бояться и не думать о поражении, это значит уверенно идти вперёд, преодолевая страх. Но как на это решиться? Искажённые в ужасе лица близких, доносившиеся отовсюду горестные крики, яркие вспышки зелёных искр периодически навещали Гарри в видениях и ночных кошмарах. Призраки прошлого, а для сегодняшнего момента — будущего, не отпускали его уставшее сознание. Здесь он приблизился к Тому Реддлу на несколько шагов, и пути назад больше не существовало. Шанс использован, нужно выжать из него максимум, и Гарри пообещал себе постараться во имя тех, кто остался по ту сторону в неведении ждать его помощи. Следующее занятие обычно тянулось бесконечно долго. На истории магии можно было успеть и подремать на задней парте, и позаниматься своими делами. Но на сегодня у Гарри были другие планы. Он мастерски симулировал головную боль и в спешке отпросился к врачу. Выйдя из кабинета, он стремительно отправился к медицинскому крылу. Путь оказался самым длинным из всех возможных, пришлось даже спуститься на два этажа вниз, парящая лестница никак не становилась в нужное положение. Гарри проследовал по коридору, где находилась, наверное, самая большая коллекция живых картин в мире. Все их жители любопытно наблюдали за одиноким учеником, и это невероятно раздражало. Воздух был наполнен гулом множества голосов, но все студенты находились на противоположной стороне, а здесь — никого. Наконец Гарри, тяжело дыша от быстрого шага, остановился прямо перед внимательным взглядом Тома, поджидавшим в одной из ниш. — Вижу, тебе передали моё послание, — после непродолжительной паузы начал Реддл. — Печенья с предсказаниями? Я оценил, — хмыкнув, ответил Гарри. — Малфой. Тот ещё любитель красивых ходов, — Том говорил спокойно и ровно. Невозможно было понять, пришлось ли ему это по душе, или он скорее злится из-за лишней суеты. — Пойдём отсюда, раздражают эти картины, — добавил он и увлёк Гарри вверх по лестнице. Поттер следовал на пару шагов позади, наблюдая за напряжённой спиной Тома. Он явно был не в настроении разговаривать, довольно резко поворачивал, сильно ускорялся в длинных проходах и внезапно притормаживал перед лестницами, так что Гарри едва в него не врезался. Раздражение исходило от Тома во все стороны вполне ощутимыми волнами, и Гарри решил не тревожить его расспросами. К тому же, Гарри вполне догадывался, куда они направляются. Внезапная остановка в безлюдном коридоре на восьмом этаже замка подтвердила его правоту. — Хотел поговорить, — проронил Том и выжидающе замолчал, заставляя занервничать. — Не терпится узнать, о чём, — ответил Гарри, слегка склоняя голову набок. — Думал рассказать тебе о моей компании, — начал он, осторожно подбирая слова. Но говорил он уверенно, словно что-то давно для себя решил. — Я знаком с Абраксасом, — ответил Гарри с наивной улыбкой, решив играть в блаженное неведение до победного. — Нет, — Том отрицательно покачал головой, — я о другом. У меня есть небольшая, но отличная компания. Там собраны лучшие, и я хотел бы пригласить тебя к нам. Гарри нахмурился. Не потребовалось много времени, чтобы понять, куда именно его зазывают. Он прекрасно знал, что ещё со студенческих времён у Волдеморта была тайная группа приспешников. Эти волшебники впоследствии стали первыми Пожирателями Смерти, одними из самых преданных слуг, готовыми умереть ради их предводителя. И сейчас Гарри предлагалось вступить в их ряды, попасть в центр зарождающегося зла. Что ж, ради этого он и совершил непростое путешествие в прошлое. — Соглашайся, мы будем рады тебя видеть, — губы Тома растянулись в обольстительной улыбке. Неужели он и правда считал Гарри достойным своей секретной компании? — От такого вообще глупо отказываться, — издал почти искренний смешок и даже удивился эмоциям. — Я буду рад присоединиться.* * *
Гарри не забыл убедительно сыграть удивление, когда Том трижды прошёлся вдоль стены, вызвав невысокую деревянную дверь, слишком неприметную для величественной архитектуры Хогвартса. Пока Поттер ахал и восхищался, Том юркнул внутрь, оставив небольшую щель, как бы приглашающую Гарри войти. Тот поспешил следом без малейших раздумий, интерес и азарт без остатка захватили весь разум, перекрыли инстинкт самосохранения и чувство острого дискомфорта наедине с Томом. Время неумолимо стачивало внутренние камни преткновения, постепенно развивалась привычка видеть его каждый день, говорить с ним и улыбаться ему бесчисленное множество раз. Притворяясь на первых порах, Гарри медленно входил в роль и теперь боялся потеряться и в какой-то момент не отличить маску от собственного лица. За невзрачной дверью оказалась маленькая комнатка с двумя иссиня-чёрными бархатными креслами и низким столиком между ними. Мраморные стены с привычными резными колоннами вовсе не казались такими холодными, как в гигантских холлах Хогвартса, пол выстилал толстый ковёр с изображением герба. Он поглощал в себя все нечаянные звуки, придавая царившей здесь тишине нотки загадочности. Впечатление портил только низкий потолок, но и тот украшала люстра с зеркальными подвесками. Том опустился в одно из кресел, принял удобную расслабленную позу. Напряжение от неизвестности и интереса слегка снизилось, но не исчезло полностью. Гарри последовал примеру и сел напротив, скользнув по обстановке всё ещё тревожным взглядом. — Расслабься, — улыбнулся Том, — лучше, если мы поговорим наедине. Не люблю, когда кто-нибудь суёт нос не в своё дело, — Том поморщился с откровенной неприязнью и небрежно махнул рукой в сторону двери. Гарри не понаслышке знал, что у стен в Хогвартсе тоже есть уши, и понимал Тома. Ему удалось сохранить существование так называемого "Клуба Юных Пожирателей Смерти" в секрете на протяжении многих лет. Это характеризовало его как необычайно осторожного и умного человека. — Так что там у тебя за компания? — Гарри решил отпустить ситуацию и принять совет, откинулся на спинку кресла и чуть не утонул в обволакивающем комфорте, после чего поймал на себе одобрительный взгляд. — К нам не так просто попасть, — Том не упустил возможность ещё раз подчеркнуть исключительность выпавшего Гарри шанса. — Только по моему личному приглашению. Забудь о Клубе Слизней, может быть, Слизнорт и знает что-то о хороших студентах, но я разбираюсь лучше. Сквозившая в голосе самовлюблённость заставила напрячься и подавить резко вспыхнувшее раздражение. Гарри искренне уважал Слизнорта и как преподавателя, и как человека, подарившего возможность изменить ход истории, пусть даже и не подозревая об этом. — Не могу отказать профессору после того, как уже побывал на заседании, — Гарри заставлял себя говорить спокойно, вопреки зародившейся злости. — И не нужно, — Том пожал плечами, — просто не воспринимай слишком серьёзно. Всё самое интересное происходит здесь. Ты же уже понял, по какому принципу Слизнорт выбирает членов Клуба? Гарри недоумённо прищурился и промолчал в надежде, что Том сам ответит на свой вопрос. — Ой да ладно тебе! — Реддл засмеялся, будто не веря, что Гарри и правда не понял. — Конечно, в Клубе много действительно достойных студентов, но многие попали туда только благодаря влиятельным родителям. У кого-то мать знаменитая певица, у кого-то отец работает в министерстве, — Том говорил с некой долей презрения. Гарри тут же вспомнил первое заседание, когда Слизнорт расплывался в улыбках, представляя членов Клуба единственному новичку. Видимо, Реддл не приветствовал такой способ отбора "достойных" привилегий студентов и не воспринимал их всерьёз. Ценил своё тайное сообщество гораздо выше. — Не успел поступить, как на меня столько всего обрушилось, — устало покачал головой и приложил ладонь ко лбу. Пожалуй, можно предстать перед собеседником сбитым с толку. — Друзья могут помочь тебе освоиться, — разумеется, Том имел в виду себя. — Я познакомлю тебя с остальными чуть позже. Видишь ли, у нас есть общая цель, мы кое над чем работаем и не против свежего взгляда. Например, твоего, — тёмные глаза загадочно блеснули. — Над чем? — любопытно поинтересовался Гарри. К сожалению, его современникам было мало что известно о тайном сообществе. Только то, что оно реально существовало. — Ну-ну, не всё сразу, — довольно улыбнулся Реддл. Похоже, ему нравился интерес Гарри. — Ты узнаешь всё позже, на общем собрании. А сейчас тебе нужно пройти обряд посвящения. Гарри неуверенно нахмурился, неизвестность вызывала неприятную тревогу. — Прямо сейчас? — он старался говорить спокойно, не выдавая внутреннего волнения. — К чему тянуть? — Том говорил необыкновенно просто и всем видом вселял твёрдую уверенность в происходящем, будто гипнотизировал, охватывая своим влиянием. — У каждого в компании есть метка, я покажу тебе свою. Он медленно встал, вытащил из внутреннего кармана мантии палочку и легко сбросил её с плеч, ткань с тихим шорохом опустилась на кресло. Тонкие пальцы неспешно расстегивали рубашку, настойчиво направляя мелкие пуговицы через прорези в белой накрахмаленной ткани. Края разошлись, обнажая бледное тело, мягкие тени плясали на мраморной груди. С левой стороны под чётко очерченной ключицей показался рисунок — белый цветок лилии в багровых пятнах крови. Пока Том придерживал рубашку, открывая разрисованную кожу исследующему взгляду, Гарри поражённо всматривался в каждую деталь. Части цветка еле уловимо двигались, сгибались под падающими каплями крови, а те скатывались вниз, оставляя следы на нежных лепестках, исчезали в неизвестности и капали сверху снова. — Каждый имеет право выбрать метку самостоятельно, она отличает нас от остальных. Под одеждой ничего не видно, это безопасно. Мы используем их в качестве сигнала для сбора. Когда я прикладываю палочку к своему рисунку, у остальных они приятно теплеют. Гарри застыл в ступоре. Перед ним открылось не что иное, как студенческий аналог чёрной метки, которую Тёмный Лорд придумает позже. Универсальную для всех, навсегда ставящую на волшебнике клеймо Пожирателя Смерти. — Удобный способ, — Поттер успел ещё раз скользнуть взглядом по окровавленной лилии, прежде чем Том застегнул рубашку. — Какой будет твоя метка? — спросил он, отнимая последний шанс на отступление. Дороги назад больше нет. Гарри ошарашенно поднялся с места, дрожащими пальцами расстегнул мантию. Он выбрал золотой снитч, и Том решил, что тот прекрасно будет смотреться на лопатке. Так даже лучше, он не хотел видеть метку слишком часто. Она, безусловно, станет живым напоминанием об ужасе, в который пришлось влезть ради спасения будущего. Рубашку пришлось снять. Едва последняя пуговица вышла из петли, ткань соскользнула с плеч, открывая беззащитное тело. Выручай-комната наполнилась неловкими напряжением и страхом. Отчаянно не хотелось поворачиваться к Тому спиной, терять контроль над происходящим, но Гарри собрал в кулак последние силы. Чужая холодная рука коснулась плеча, пальцы плотно сжали кожу. Сердце пропустило удар, повисла угрожающая тишина. Последовало прикосновение палочки к предполагаемому месту метки, Гарри не выдержал и слегка повернул голову направо, чтобы боковым зрением наблюдать за Томом. Внезапно спину будто прожгло пламенем, боль заставила Гарри резко податься вперёд и тяжело опереться на спинку своего кресла, отстраняясь от чужих рук. Коленом он невольно опёрся о бархатное сидение, придавая телу устойчивости, чтобы ненароком не упасть вперёд. Страдальчески зашипев, он сжал руки в кулаки. — Готово, — сзади послышался довольный тихий голос и шорох ткани. — Добро пожаловать. Холодная рука невесомо коснулась обожжённого места. Слишком мимолётно, чтобы принести облегчение, но Гарри отчаянно захотелось податься следом за ледяной ладонью. Он не нашёл в себе сил на ответные слова и просто кивнул в ожидании прекращения боли.