* * *
Следующим утром Гарри увиделся с Томом по поводу разработки плана для собраний Клуба Слизней. Увы, но на этот раз встреча не принесла ни крупицы в копилку достижений для главной миссии, скорее, ещё больше загрузила повседневными заботами, которые только мешали концентрироваться на главном. Близилось очередное заседание, где необходимо было предложить Слизнорту план, проработанный хотя бы на время до рождественских праздников. Гарри представить себе не мог, какая ответственность лежала на плечах членов клуба, и не хотел даже вспоминать о своей должности заместителя председателя. На эту роль лучше всего подошла бы Гермиона, эрудиция и организаторские навыки которой были развиты на порядок выше. Поражало то, что Том не стал выбирать укромное место для встречи. В холле первого этажа всегда было достаточно людно, и сегодняшний день не стал исключением. Гарри, к собственному удивлению, умудрился прийти раньше назначенного часа. Стоял напротив входной двери, откуда хорошо просматривалось заполненное снующими студентами пространство. Взгляд медленно блуждал по окружающей обстановке: скользнул по величественному памятнику, встречающему каждого, кто решит посетить замок, прошёлся по каменным резным рамам высоких окон и зацепился за песочные часы с баллами факультетов. Разноцветный песок в каждом сосуде находился на разном уровне, и в битве за кубок лидировал Хаффлпафф. Наблюдая за проходящими мимо учениками, Гарри издалека заметил Тома, быстрым шагом спешащего на встречу. Лёгкий вечно гуляющий по холлу сквозняк раздвигал полы его мантии, открывая взгляду насыщенный зелёный цвет подкладки. Одной рукой Том поддерживал лямку сумки. Он не пригласил никого из участников Клуба Слизней, даже не привёл с собой Малфоя, который практически всегда прилагался с ним в комплекте. Чем ближе он подходил, тем сильнее проявлялось жжение в области свежей метки, однако с каждым днём его сила ослабевала, и Гарри уже мог терпеть боль. — Ты один? — он позволил себе вслух выразить удивление, когда Том поравнялся с ним, поднял правую руку и с еле уловимой ноткой аристократизма поприветствовал лёгкими движениями кончиков пальцев. В понимании Гарри этот жест уже можно было считать фирменным и характерным только для Тома. На первый взгляд это казалось мелочью, но Гарри без труда мог узнать Гермиону по одной только манере постоянно заправлять за ухо растрепавшиеся от ветра пряди волос. Или Рона, державшего столовые приборы определённым образом. Или Джинни, всегда поднимавшую вверх указательный палец при чрезвычайно важном разговоре. У каждого человека можно найти крошечную деталь, присущую исключительно ему. Из таких индивидуальных черт и складывается общее представление о личности. В мыслях Гарри Том всё меньше ассоциировался с тем Тёмным Лордом из будущего, который убьёт родителей и отчаянно возжелает его собственной смерти. Простой приветственный жест стал чем-то вроде острого лезвия, четко разделившим понятие о зле, преследующем Гарри всю его жизнь, и реальный человеческий образ Тома. Осознание этого далось непросто. — Руководитель может быть только один, — также без затей озвучил свои мысли Том, и в его глазах промелькнула тень самодовольства. Он явно гордился должностью председателя клуба и вряд ли хотел с кем-то ею делиться. — И ему требуется помощник, разумеется, — через мгновение добавил он, — такой, как ты, — наверняка за приятными словами скрывалась банальная лесть, и Том просто хотел подцепить Гарри на крючок своего влияния. Он легко уловил эту интонацию и слегка напрягся, но не придумал, чем заполнить образовавшуюся паузу. Улыбнулся настолько искренне, насколько это возможно, и согласно кивнул, желая вселить в собеседника уверенность тотального контроля ситуации. — Может, прогуляемся? — Гарри наконец-то нашёл, что сказать, тем более стоять в холле больше не хотелось. На улице начался настоящий ливень, капли звонко барабанили по стеклам витражных окон, солнце скрылось за плотными тучами, издалека доносилось ворчание грома. — Конечно, — согласился Том. Они поспешили покинуть холл, направляясь выше по лестнице к крытым оранжереям. — С радостью прошелся бы по улице, но до следующего лета нормальной погоды можно не ждать. Не понимаю, как ты заставляешь себя выходить наружу, — Том поёжился, будто в узком коридоре вдруг внезапно стало холодно. Гарри непонимающе поднял брови вверх, недоумевая, откуда Том знает о его вчерашнем визите на поле для квиддича. — Ах да, видел тебя вчера после пар. Подходить не стал, мне показалось, ты был так увлечён беседой с командами, — губы Тома тронула еле уловимая, но вместе с тем выразительная улыбка. В ней читалась радость, смешанная с уважением и приправленная капелькой надменности. Глаза выражали то же самое, и Гарри на мгновение подумал, что не сможет отвести взгляд от пугающей притягательной глубины. Том сам разорвал контакт, немного обогнал его и первым вошёл в оранжерею. Гарри последовал за ним, не в силах выбросить из головы, казалось, смотрящий в самую душу взгляд — одновременно жуткий и завораживающий — будто ему пришлось заглянуть в черную бездну с самого края отвесной скалы. — Мне нравится квиддич, — сказал он после минутного молчания. Никак не мог собраться с мыслями и продолжить разговор. Метка стала зудеть сильнее, безумно отвлекая. Они медленно шли по узкой дорожке оранжереи. Воздух насыщали запахи свежей земли и молодых побегов, периодически можно было услышать тонкий сладкий аромат цветов. Влага и тепло положительно действовали на рост растений, свет легко проникал в широкие окна, тянущиеся от пола до потолка, но сейчас помещение освещалось лишь свечами, на улице разразилась настоящая буря. Потоки дождевой воды застилали живописный вид на Запретный Лес и озеро. — Что в нём такого? — Том вопросительно посмотрел на Гарри, пытающегося уклониться от раскидистого куста, ветви которого заслоняли больше трети прохода. — В квиддиче есть дух соревнований. Ну знаешь, чувствуешь неописуемую гордость за свою команду, когда директор объявляет имена победителей, — Гарри мечтательно улыбнулся, вспоминая свои достижения. На самом деле квиддич нравился ему ещё и за то, что в игре можно выложиться на все сто, почувствовать, как адреналин вскипает в крови, когда счёт идёт на доли секунд. Но Тому он сказал только то, что тот сам ожидал услышать. — Я бы и сам хотел поймать снитч. — А я думал, после того случая ты больше не пожелаешь летать, — искренне рассмеялся. Видимо, легенда Гарри о неудачном опыте с метлой облетела весь замок и до сих пор передавалась из уст в уста. — Пусть я и равнодушен к спорту, но мне нравится, когда люди твёрдо отстаивают честь своих увлечений, — в словах таилась скрытая похвала, и в глубине души Гарри почувствовал гордость, пусть даже на мгновение. Они дошли до конца дорожки и остановились у противоположной входу стены, где стояла деревянная лавочка для посетителей оранжереи. Пожалуй, в этот день состоялась первая непринуждённая и наиболее расслабленная беседа Гарри с Томом Реддлом. Сидя на лавочке, они спокойно обсудили план работы Клуба Слизней. На удивление, с Томом оказалось очень удобно вести деловую беседу, он говорил строго по делу и подходил к выполнению обязанностей ответственно. Он предложил организовывать собрания Клуба Слизней каждую неделю, выбирать ведущую тему для каждого и обсуждать их более подробно. — Хорошая идея, — согласно кивнул Гарри и поспешил добавить, пока Том не перехватил инициативу разговора: — А что если попробовать разбить темы на части и раздать нескольким участникам доклады? Тогда все смогут вложить что-то своё и непосредственно поучаствовать в подготовке. — Думаю, Слизнорту понравится твоё предложение, — довольная улыбка скользнула по губам Тома, но Гарри сомневался в искренности его желания принести пользу Клубу или позаботиться о научном просвещении остальных его членов. Скорее всего, он просто хотел удивить Слизнорта, прослыть самым оригинальным его студентом, новатором или даже гениальным председателем — ещё одна монета в копилку его растущего эгоизма. — Ещё можно ввести рейтинговую систему, похожую на привычную борьбу за Кубок Хогвартса, только в качестве факультетов будут выступать студенты поодиночке. За выступления на заседаниях им будут начисляться баллы Слизнорта. В результате кто-то окажется на первом месте в конце полугодия, потом придумаем, какой приз вручить победителю, — Гарри изливал весь поток мыслей, ничего не обдумывая и не корректируя. Идеям, бушующим изнутри, бывает сложно противостоять. Том слушал внимательно, Гарри периодически ловил его взгляд на себе, но это больше не сбивало с мыслей. — Слушай, откуда ты такой взялся? — послышалось, будто в голосе замелькали нотки неподдельного восхищения, но вместо гордости и радости Гарри ощутил жгучий укол страха прямо в сердце. Ровный ритм сбился на один удар. На миг показалось, будто Том по какой-то причине мог раскрыть тайну путешественника во времени. Разум взорвался множеством идей в поиске опровержения ужасающей догадки, но через секунду Гарри осознал, что такого просто не может быть. Возможно, на его лице отразилась часть эмоций, ведь после небольшой заминки Том слегка толкнул его кулаком в плечо. — Эй, ты чего? Мне безумно нравится ход твоих мыслей, — сказал он, засмеявшись, — и я рад, что теперь ты в моей команде, — слова прозвучали для Гарри двусмысленно, но на этот раз он сдержался от выражения излишних эмоций. «В команде первых Пожирателей, ты хочешь сказать?» — уточнил настороженный голос Гермионы в голове. Гарри попытался отмахнуться от него хотя бы до конца разговора. — Я тоже очень рад, — ответил Гарри. — За идею тебе уже сейчас можно зачислить пять баллов Слизнорта, — Том продолжал смеяться, приложив правую руку ко рту. — И тут я не шучу, — добавил он, вернувшись к серьёзному тону. — На собрании скажем, что именно ты это предложил, народ должен знать своих героев в лицо. Том задорно улыбнулся, приоткрывая ряд ровных белых зубов. До этого момента Гарри ещё не видел Тёмного Лорда столь непосредственным и дружески настроенным. Расслабленная поза, неторопливые движения рук, изредка поправляющие падающие на глаза волосы, доверительный тон — всё говорило само за себя. Яркая вспышка молнии внезапно прорезала пространство, заставляя чуть ли не испуганно повернуться к окну. За мгновение Гарри осознал, насколько густыми были тени, скрывающие их, окружённых буйным цветением зелени. Улыбка, все ещё касающаяся губ Тома, показалась в сотни раз эмоциональнее и правильнее, чем множество ненавистных взглядов от того же самого человека в будущем. Раскат грома не заставил себя долго ждать, заглушая на время все остальные звуки; словно неотвратимый вестник грядущего, возвращающий в холодную действительность. Вздохнув, Гарри отвёл взгляд от окна и сосредоточился на Томе. Казалось весьма странным, что он так быстро и легко поделился пьедесталом, но, на самом-то деле, это было лишь видимостью. Уже на шестом курсе он обладал достаточным умом, чтобы поделиться с соратником уютным местом под солнцем, но богатый урожай собрать собственноручно. — Есть идеи по поводу первого собрания? — Гарри решил мягко направить разговор в другое русло. — Думаю, стоит затронуть историю, поговорить немного о великих волшебниках прошлого. Нам же нужно к чему-то стремиться? — Том не думал слишком долго, будто заранее знал ответ. Гарри был уверен, что он достаточно подкован в истории, ведь он мечтал когда-нибудь превзойти любого волшебника в этом списке. — Но ведь не все члены Клуба согласятся и, что важнее, загорятся этой идеей. Мы же не хотим, чтобы заседание превращалось в очередной урок истории, на котором все обычно спят? Как тебе тема о самых необычных методах использования оборотного зелья? — спросил Гарри, отстраняясь от жёсткой спинки деревянной лавочки и потягиваясь, распрямляя затёкшую от статичной позы спину. — Уверен, что они вообще существуют? — задумавшись, Том нахмурил брови. — Всё его применение уже заключено в названии. И почему сразу урок истории? Осветим только прикладные аспекты жизни великих. Уверен, это будет полезно для практики. — Почему нет? — хоть Гарри и понимал, что размытость этой темы может стать веским основанием для её отклонения, решил стоять до последнего. — Лично мне было бы неинтересно сотый раз копаться в историях давно умерших людей, — и пожал плечами, отказываясь соглашаться. — Тогда просто не будешь брать никакого доклада, — Том стоял на своём. — И ты не боишься потерять половину членов Клуба уже после первого заседания? — Гарри позволил себе подколоть Тома и беззаботно рассмеяться, почти полностью погрузившись в умиротворённую обстановку оранжереи. — Да ну тебя, — Том усмехнулся, признавая долю правды в неуклюжей шутке, но через секунду стал более собранным. — Никто не захочет подводить профессора Слизнорта. Мне ещё нравятся непопулярные боевые заклинания, но их вполне можно отложить на более поздние заседания. Да, нужно обсуждать то, чего нам не расскажут на обычных занятиях. Но история всё-таки будет первой темой. Мы увидим, на кого равняются члены Клуба, а это позволит многое понять о них самих и их жизненных приоритетах. К тому же… — Ладно… я не против, — рискнул перебить Тома Гарри. В этом споре он был подобен кораблю, мотаемому из стороны в сторону штормом, поднятым волнами идей, и его парусник, не имея хладнокровного рулевого, непременно разбился бы о ледяные скалы последовательных и логичных доводов Тома. Пришлось кинуть самому себе спасательный круг в виде компромисса, — но мы всё же можем включить тему про оборотные зелья в качестве творческого задания. Будет интересно, и пусть именно она будет конкурсной. — Хорошо, но если Слизнорт откажется, я вряд ли что-то смогу сделать, — Том пожал плечами и задумчиво посмотрел вперёд на узкий проход между плотными рядами растений. — Договорились. За разговором они не заметили, как быстро пролетело отведённое на встречу время. В какое-то мгновение Гарри осознал, что метка больше не болит и совершенно никак не ощущается, что принесло небывалое облегчение. Им удалось сойтись во мнениях и расписать план собраний до Рождественских праздников, осталось лишь утвердить его и все предложенные новшества у Слизнорта. Гарри почему-то чувствовал полную уверенность в успехе.* * *
Каждый день при любом удобном случае Поттер тренировал окклюменцию. Занятия по истории магии, травологии и древним рунам тянулись бесконечно долго и скучно. Время на них будто специально сгущалось, становилось вязким подобно древесной смоле и еле текло, заставляя Гарри почти физически страдать. Даже в своём времени ему было тяжело вынести чтение огромных томов со скрипучими корешками и обсуждение теории, его больше привлекала практика. Единственным развлечением на первых порах было наблюдение за Гермионой, которая в свою очередь отвечала абсолютно на все вопросы преподавателей, даже на дополнительные. Время ненужных, давно пройденных уроков Гарри проводил с пользой. Ему пока не требовался оппонент, чтобы пробовать прорвать защиту разума. Он просто учился ее строить, но поначалу выходило весьма скверно. Он концентрировал поток мыслей в одной точке и воздвигал тонкую преграду между разумом и внешним миром. Она походила на невесомое хрупкое стекло, готовое в любой момент разлететься вдребезги, и каждый раз, когда преподаватель повышал в аудитории голос или обращался с вопросом, та не выдерживала и рассыпалась. Громкие голоса, шум во время перемены и даже стук каблуков по полу сильно отвлекали и превращали попытки выстроить прочную стену в прах. Около двух дней Гарри не мог сдвинуться с мертвой точки и уж было отчаялся научиться этому сложному искусству. Он проводил за тренировками несколько часов с небольшими перерывами, постоянно менял обстановку, но чем больше вокруг сгущалось народа, тем хуже выходило. Один раз он попытался заняться окклюменцией во время ужина, но уже через десять минут осознал, что это не приведёт ни к чему хорошему. Взгляд Калли Уизли невозможно было передать, когда Гарри не донёс до рта вилку с наколотым на нее куском мяса и надолго застыл в одной позе. Первая удача пришла через четыре дня. Гарри сразу не понял, что именно делает иначе, но его хрупкий стеклянный барьер продержался дольше минуты и не рухнул даже тогда, когда ему пришлось бросить пару слов проходящему мимо Флимонту. Это случилось в гостиной Гриффиндора ранним утром, многие студенты еще не вышли из спален. После небольшого диалога с другом Гарри со смирением приготовился выстраивать стену заново и с удивлением заметил, что предыдущая ещё на месте и никак не пострадала. Увы, тот же самый трюк в течение дня повторить не удалось, за такое короткое время он не смог понять механизм своих действий, но спустя десятки попыток стало получаться чаще. На занятиях по трансфигурации Дамблдор периодически разрушал выстроенную защиту. Профессору не составляло никакого труда забраться в чью-то голову во время чтения лекции, он как бы проверял самостоятельные успехи подопечного, а после уроков довольно улыбался и незаметно кивал Гарри. Он слишком хорошо знал Дамблдора, чтобы расценить небольшие знаки как похвалу. До перехода на следующий этап и очередного индивидуального занятия было ещё далеко, но он шаг за шагом двигался в правильном направлении.* * *
Гарри сидел на высоком подоконнике в длинном коридоре и смотрел в окно на ворон, пролетающих мимо высоких стен. В последнее время погода совсем не радовала магическую Британию солнечными деньками, серое небо низко нависало над лесом, облака цепляли шпили самых высоких башен замка. Студенты толпились вокруг окон, света не хватало, чтобы разогнать тени у противоположной стены, поэтому коридоры казались мрачными и неприветливыми. До пары по уходу за магическими существами оставалось не больше получаса. Флимонт решил заскочить в библиотеку, сдать несколько прочитанных книг и взять новые, поэтому Гарри был предоставлен самому себе. В такие минуты по сформировавшейся привычке он снова погружался в себя и тренировался, но в этот раз его отвлекли. — Здравствуй, — знакомый мальчик прервал его сосредоточенность. Пришлось оставить окклюменцию в покое, хотя вряд ли это искусство страдало от чего-то больше, чем от усилий Гарри. Он проследил взглядом за быстрой птицей до тех пор, пока она не скрылась за отвесной крышей, и повернулся в сторону говорившего. Это был Хагрид. — Привет, — Гарри улыбнулся и немного подвинул свой портфель, освобождая на подоконнике побольше места. Тот неуклюже забрался на высоту и сел рядом. — Как настроение? Не скучаешь по старому другу? — Гарри помнил, с каким сожалением Хагрид прощался с Арагогом и с какой грустью хоронил его многими годами позднее. Хотелось поддержать его и ещё раз убедить в правильности выбора. — Если честно, очень скучаю, — Хагрид пожал плечами и знакомо шмыгнул носом, вызывая искреннюю ностальгическую улыбку. Не было никакой разницы, сколько ему лет — пятнадцать или многим больше, в жестах и мимике всё равно улавливалось нечто особенное, присущее только ему. — Он наверняка так привык к колыбельным, что я пел ему на ночь. Как думаешь, мы найдём время, чтобы проведать Арагога? — в голосе сквозила ничем не скрываемая печаль. — Обязательно, — на автомате ответил Гарри, на первый раз решая согласиться, чтобы успокоить Хагрида и не допустить его одиночной тайной вылазки в лес. Заодно пришлось пообещать себе подумать, как отговорить его от опасной затеи. — Но я хотел показать тебе кое-что, — в следующий миг карие глаза напротив засияли нежностью, с какой он обычно смотрел на Клювокрыла или других своих питомцев, поэтому Гарри не составило никакого труда догадаться, о чём идёт речь. — Ух ты, с радостью посмотрю, — улыбнулся Гарри, соглашаясь на очередную авантюру. В качестве ручных животных в Хогвартсе были разрешены только крысы, совы и кошки, и, судя по хитрому выражению лица Хагрида, ни один из трёх вариантов в ближайшее время ждать не стоило. Однако Гарри надеялся, что это будет что-то более законное, чем огромное, опасное и мохнатое чудовище. Хагрид устроился на подоконнике поудобнее и на всякий случай оглянулся по сторонам, убеждаясь, что другие ожидающие начала занятия студенты не проявляют интерес к парочке гриффиндорцев, болтающих у окна. Затем вытащил из внутреннего кармана мантии крошечную коробочку с несколькими отверстиями на верхней крышке. Она походила на магловскую коробку для спичек, но сбоку не было тёмного напыления. Хагрид бережно положил её на ладонь и аккуратно приоткрыл. Как только слабый дневной свет коснулся картонного дна, Гарри увидел небольшую зелёную палочку. На мгновение показалось, будто она шевельнулась, но Хагрид быстро закрыл коробочку и убрал обратно. — Это Лукотрус. Он ещё совсем маленький, поэтому я ношу его с собой, — Хагрид улыбнулся и бережно погладил карман мантии, — как только он ко мне привыкнет, я поселю его на большом растении в гостиной, — на последних словах снизил голос до шёпота, чтобы никто точно не услышал о долгосрочных планах на нестандартного питомца. — Где ты его взял? — удивлённо спросил Гарри, прикидывая в уме места обитания Лукотрусов в окрестностях Хогвартса. Может быть, одного можно стащить после самого первого занятия по уходу за магическими существами. Обычно столь безобидных существ изучают в самом начале года. — Даже не спрашивай, — Хагрид стыдливо отвернулся, явно смутившись от вопроса в лоб. Внезапно дверь аудитории с неприятным скрипом открылась, кто-то в толпе вслух высказал промелькнувшую в голове мысль о необходимости смазать, наконец, металлические петли. Голос девушки откуда-то справа сравнил скрип с писком мандрагоры, после чего по толпе пробежал веселый смех. Гарри тоже не удержался от улыбки. Профессор пригласил студентов внутрь, и поток медленно поплыл через узкий проём. Гарри заметил Флимонта у самого края на противоположной стороне прохода, тот довольно помахал ему новыми книгами. — В любом случае, поздравляю с обретением нового друга, очень рад за тебя, — Гарри широко улыбнулся и слегка похлопал Хагрида по плечу, искренне разделяя его счастье. Тот соскользнул с подоконника, поблагодарил за понимание и затерялся в толпе. Встречи со старыми знакомыми из будущего всегда пробуждали в сердце тёплые чувства. На занятии по уходу за магическими существами Гарри впервые за несколько дней был слишком занят приятными воспоминаниями о самых ярких моментах, связанных с Хагридом, и ни разу не вернулся к окклюменции. Первым на ум пришёл праздничный торт с кремом на день рождения и слова, в которые сложно было сразу поверить, а ведь Хагрид первым поведал ему о его причастности к волшебному миру. Затем Гарри мысленно ещё раз прогулялся с другом по Косому Переулку в поиске необходимых для учёбы вещей и несколько раз посетил его уютный домик в разное время своего обучения магии. Кто знает, как сложится будущее, если Хагрида не исключат, но Гарри верил, что их дружба останется неизменной. После занятия Флимонт снова покинул Поттера, обещая присоединиться во время ужина. Пары на сегодня закончились, у учащихся осталось время для отдыха или выполнения домашних заданий. Гарри ожидал небольшой доклад на половину свитка к следующей неделе, но корпеть над ним этим вечером не хотелось. Поэтому он решил заглянуть в Общий Зал и ещё раз немного потренироваться в окклюменции в месте, где всегда много людей. Открыв скромную дверь, украшенную небольшим жёлтым витражом, Гарри оказался внутри. Внезапно нахлынувшие воспоминания на несколько секунд выбили его из реальности. Впервые он оказался в Общем Зале около трёх дней назад, Флимонт решил прогуляться после занятий и показать несколько наиболее удалённых от гриффиндорской башни мест. Комната находилась в противоположном крыле, даже в будущем Гарри редко доходил сюда и по смутно сохранившейся в памяти карте мародёров мог предположить, что в Хогвартсе его времени здесь не было ничего, кроме профессорской или зала трофеев. Так или иначе, первый визит поверг Гарри в шок. В Общем Зале студенты разных факультетов могли вместе проводить вечера, общаться, делиться впечатлениями прошедшего дня. Интерьер совмещал в себе все цвета факультетов, над камином гордо располагался герб Хогвартса, стены украшали картины с видами окрестностей замка. Как сказал Флимонт, преподаватели специально убрали волшебные картины с говорящими жильцами, чтобы не мешать ученикам заниматься своими делами. Высокий потолок украшала массивная люстра с подвешенными в воздухе свечами, каждое из четырёх окон выходило на восточную сторону и по вечерам завешивалось плотными бархатными шторами. Сегодня в просторном помещении оказалось светлее, чем обычно. Наверное, кто-то из преподавателей позаботился о дополнительных свечах, как только осень взяла верх и завладела всеми правами на мрачно-серую погоду. У горящего камина свободных мест не осталось, несколько мягких диванчиков с обивкой в традиционных цветах факультетов были полностью забиты беседующими студентами. Младшекурсники из Хаффлпаффа оккупировали группу мягких кресел у дальней стены. Самыми непопулярными местами являлись деревянные лавочки и стулья, расставленные вокруг небольших столиков, где можно было что-то писать, но обычно все играли здесь в магические шахматы или карточные настольные игры. За одним таким столом сейчас сидели исключительно девушки. Они увлечённо гадали, и Гарри невольно засмотрелся, устроившись в кресле у противоположной стены. Всё внимание без остатка приковали разноцветные блестящие шарики, они переливались в свете волшебных свеч и отбрасывали на стол и пол радужные дрожащие блики. На них хотелось смотреть, не отрываясь, или даже подержать в руках, чтобы насладиться красотой в полной мере, так они были похожи на драгоценные камни. Три девушки внимательно следили за левитирующими над поверхностью стола камнями, на сосредоточенных лицах отражалось каждое едва уловимое движение, никто не смел проронить ни слова. Чуть поодаль за их спинами стояла Миртл и с любопытством посматривала на стол, явно желая присоединиться к компании, но на неё никто не обращал внимания. Блондинка со значком Рейвенкло уже была знакома Гарри, в ней он узнал Оливию Хорнби, члена Клуба Слизней и главную обидчицу Миртл. Она единственная держала палочку и заставляла камни парить в воздухе. Неожиданно её рука дрогнула, и один особенно крупный ярко алый кристалл со звонким ударом упал вниз, покатился по столешнице и соскользнул с края. Мягкий ворс ковра поглотил звук падения, а в следующий миг все остальные камни синхронно опустились, повинуясь силе тяжести. Стоящая поодаль Миртл молниеносно среагировала, нагнулась и быстро подняла кристалл. Оливия также попыталась исправить положение, но Миртл оказалась быстрее, и теперь Хорнби недовольно и даже злобно смотрела в её сторону. Губы поджались в тонкую ниточку, меж бровей пролегла угрожающая морщинка, глаза недобро заблестели. Другие застыли на местах, не решаясь ничего сказать, и только смотрели на разворачивающуюся сцену. — Вот, держи, — добродушно улыбнулась Миртл и протянула кристалл. Приятный тёплый блик упал на белую скатерть. — Кажется, ты снова влезла не в свое дело, — другая девушка постарше в такой же синей мантии решила всё-таки разрушить повисшее молчание. — Я просто спасла его от ботинка Бартелиуса, — Миртл пожала плечами. Гарри видел, что она уже и сама была не рада опрометчивому решению помочь. Никто не оценил её искреннего порыва. — Это не твое, — Оливия нахмурилась, а затем протянула руку ладонью вверх, чтобы получить вещь обратно. Миртл без раздумий отдала камень и уже готова была повернуться в обратном направлении и уйти, как с ней снова заговорили. Гарри вполне ожидал, что Оливия вот-вот позволит эмоциям найти выход и взорвётся недовольством и обвинениями, он видел это по её напряжённой позе. Но внезапно её взгляд стал приторно-мягким, губы расслабились и изобразили полуулыбку, морщинка на лбу разгладилась. — Не хочешь присоединиться к нам? — сказала она и улыбнулась, вызывая тем самым недоумённые вздохи подруг. Миртл сделала вид, будто происходящее её не особо волнует, но Гарри заметил искорку надежды в её глазах. — Хочу, — просто ответила она, окинув любопытным взглядом все остальные сияющие сокровища. — Хорошо, мы с радостью пригласим тебя погадать с нами, но только при одном условии, — начала Оливия, с явным удовольствием ловя на себе заинтересованные взгляды. — Видишь ли, прежде чем приступить к гаданию, необходимо отдать что-то дорогое и важное для себя. Мы все уже чем-то пожертвовали, — она оценивающе оглядела Миртл. — Можно вот этот кулон, например, — указала рукой на цепочку на шее Миртл. Та невольно подняла руку и коснулась небольшой подвески, явно не желая снимать её. Недоверие на её лице сменилось неопределённостью, задумчивые глаза на серьёзном лице смотрели будто в пустоту. Гарри почти физически ощущал её внутреннюю борьбу, где в нешуточной схватке схлестнулись две противоположности: жгучее желание присоединиться и отчаянная попытка придумать способ не отдавать дорогую душе вещь. С каждой секундой Миртл была всё ближе к решению, и Гарри понял, в какую сторону она склоняется, когда вторая рука поднялась к цепочке, вот-вот готовая расстегнуть её. Внезапно Гарри накрыли пришедшие словно чудом воспоминания из прошлого. Перед глазами появились Фред и Джордж, у которых был похожий набор, и они неустанно приставали ко всем учащимся на факультете, чтобы сыграть в игру «вопрос-ответ». В тот выходной день Гарри, Гермиона и Рон провели битый час, задавая камням дурацкие вопросы, дружно хохотали и придумывали всё более и более глупые темы для бесед. Но никакой жертвы круглые камни тогда не просили взамен, как не просили и сейчас. Выходит, гадающие просто издевались над несведущей Миртл, заставляя отдать важную вещь безосновательно. Он не мог этого вытерпеть и покинул насиженное место, решая восстановить справедливость. — Эй, привет, — Гарри приблизился к столу и привлёк внимание к себе, может быть, так ему удастся выиграть время, чтобы знакомая хорошенько подумала, что творит. Девушки явно не ожидали увидеть кого-то нового, поэтому несколько смутились и притихли. Одна из них тихо хихикнула и прошептала что-то на ухо Оливии. — Тише, Роуз, — сказала та и бросила на Гарри мимолетный взгляд. На мгновение ему показалось, что в нем мелькнуло беспокойство. Он знал, к кому Оливия неровно дышит, и мог использовать эту информацию против неё. Разумеется, он бы не стал, но она об этом не догадывалась. — Меня зовут Гарри Эванс, — заговорил он, обращаясь к остальным. Похоже, вся инициатива снова ляжет ему на плечи. — Чем занимаетесь? — с любопытством окинул взглядом разложенные на столе безделушки. — А-а-а, ты тот новенький? — оживилась третья девушка, молчавшая до этого момента. — Для тебя директор устроил специальную церемонию с распределяющей шляпой, — в интонации чувствовались нотки восхищения и удивления, но внешне она старалась выглядеть как можно спокойнее. Получалось весьма скверно. — Да так, ничем особенным, г… говорим, — она запнулась, но тут же придумала, что ответить. — Да, ты права, — Гарри снова улыбнулся, наблюдая за компанией. — Я ещё не успел хорошенько здесь освоиться. — Эм-м-м, — она явно не знала, что сказать, но на этот раз Гарри не стал заполнять неловкую паузу. — Меня зовут Ирма, приятно познакомиться. Это Оливия, — она указала на Хорнби, — и Роуз, — трое практически синхронно кивнули, но как Гарри ни старался, он не мог поймать взгляд ни одной из них, девушки слишком внимательно изучали предметы на столе и, казалось, немного смутились. — А тебя как зовут? — Гарри обратился ко все еще стоявшей позади стола Миртл. — Она не с нами, — Оливия пренебрежительно махнула рукой, и Гарри еле сдержался, чтобы не одернуть ее. Любое неверное решение могло положить конец общению. — Но все же, — сделал вид, что не заметил ехидства. — Я — Миртл Элизабет Уоррен, — она представилась, и Гарри тепло улыбнулся ей в ответ, вызвав тем самым тихое перешептывание за столом. Все были явно недовольны происходящим. — Приятно познакомиться, — произнёс он и осторожно взял алый кристалл, покрутил его в руках, рассматривая притягательную глубину его цвета. — Так вы, похоже, гадаете? И как успехи? — не обращая внимания на поведение компании, Гарри подставил два лишних стула к столу и пригласил Миртл сесть первой. Заметил, как глаза троицы расширяются от удивления, но ничего не сказал. Миртл замешкалась, возможно, опасаясь чего-то, но после повторной просьбы всё-таки села. Судя по внешнему виду, она чувствовала себя виноватой, а Гарри хотелось доказать ей обратное не на словах, но на деле. — Миртл как раз хотела к нам присоединиться, — Оливия с недовольством окинула её взглядом, а затем обратилась к Гарри, — но, к сожалению, гадание на сегодня окончено. Столкновение мужской и женской энергии совершенно недопустимо, теперь камням потребуется очищение, — Оливия устало вздохнула, и её подруги тут же повторили за ней. Огромные часы над горящим камином пробили ровно восемь, оповещая студентов о начале ужина. Комната сразу наполнилась шумом множества голосов, звуками сдвигаемых с места стульев, шелестом мантий. Роуз одним ловким движением быстро завернула углы синей ткани, собирая сокровища в импровизированный мешочек. Остальные тоже поспешили собрать свои вещи. — Приятно было познакомиться, — улыбнулся Гарри, но только из-за вежливости. — И мне, — тут же подхватила Ирма, но, поймав на себе взгляды подруг, быстро исправилась, — и нам. Нам тоже было приятно с тобой познакомиться, — почему-то слово «нам» она выделяла особенно. Завязывая узелок на мешочке, Роуз прятала задорную улыбку, Оливия вовсе отвела взгляд и еле сдерживалась, чтобы не засмеяться. Через пару минут они уже слились с небольшой толпой в дверях зала, наверное, спешили успеть на ужин вовремя. Одна Миртл особо не торопилась. — Ты очень смелый, Гарри Эванс, — произнесла она, наконец, когда помещение практически опустело, неторопливо наклонилась влево и достала свой расстёгнутый портфель. Не составило труда догадаться, что замок на нём сломался. — Это ещё почему? — спросил он и достал палочку из внутреннего кармана. — Репаро, — произнёс короткое заклинание, направив кончик палочки на замок. Тот со щелчком встал в правильное положение и стал смотреться словно новенький. — Так можно и учебники растерять, — мягко улыбнулся Гарри, вставая с места. Ещё десять минут, и об ужине можно забыть, профессор Вилкост не впустит никого позже назначенного времени. — Спасибо, — Миртл благодарно кивнула, — ну знаешь, ты в одиночку подошёл к девочкам и так просто заговорил с ними… — замялась, но потом продолжила: — Не каждый молодой человек способен на это. Гарри не знал, что ответить. Возможно, он поступал опрометчиво, так самоуверенно встревая в чужую беседу, тем более, в беседу девочек, как здесь было не принято. Ему всего-навсего хотелось помочь Миртл, но со стороны действия могли показаться чересчур решительными и настойчивыми. — Разве? — спросил Гарри, направляясь к выходу из зала. Перекинув лямку портфеля через плечо, Миртл последовала за ним. — Скорее всего, они ещё долго будут обсуждать тебя, — она смотрела сочувственно. Гарри почувствовал её сожаление и ободряюще улыбнулся. — Я не боюсь. И знаешь… В следующий раз хорошо подумай, прежде чем отдавать кому-то свои вещи. Возможно, это того не стоит, — за ним осталось последнее слово, по лестнице они спускались уже в полной тишине.* * *
Ужин прошёл без происшествий, Флимонт, как и обещал, присоединился к Гарри уже в Большом Зале. Он обнаружил друга увлечённо болтающим с близняшками Уизли и ещё парой гриффиндорцев. Студенты делились друг с другом впечатлениями о прошедшем дне, Гарри хотел спросить у Флимонта о Миртл и уже сформулировал вопрос, но передумал. В будущем абсолютно каждый ученик был в курсе её трагичной смерти, она стала настоящей знаменитостью после инцидента, но столь прямой вопрос сейчас мог натолкнуть друга на неверные мысли. Казалось, отношения между полами во время дедушкиной учёбы действительно были другими, не настолько простыми и понятными, будто окутанными в формальности и сцепленными оковами неловкости. Совсем не так, как через половину века. Гарри решил не привлекать внимание к Миртл, ей и так не слабо доставалось, поэтому, когда очередь дошла до него, рассказал, как во время перерыва стал свидетелем спора двух говорящих картин в холле. На этом всё закончилось. После ужина все разошлись по гостиным своих факультетов, чтобы доделать домашнее задание и приготовиться ко сну. Гарри возвращался в башню вместе с Флимонтом, но, когда до Полной Дамы оставалось всего несколько ступеней, на пути встретилась Минерва. Атмосфера сразу заискрила от напряжения, Флимонт пытался скрыть эмоции, но от внимательного взора Гарри волнение он спрятать не смог. — Эванс, я не знаю, что это значит, но я не хочу участвовать в ваших сомнительных делах, — в голосе звучала привычная строгость, будто МакГонагал уже примеряла на себя роль преподавателя. — О чём ты? — непонимающе нахмурился Гарри. Они остановились прямо на ступенях, поэтому пришлось прижаться к стене и пропустить нескольких спешащих гриффиндорцев вверх по лестнице. — Неужели? — Минерва вздохнула и зашуршала полами мантии, ища что-то в кармане. — Ладно, Гарри, я буду ждать тебя в гостиной, — похоже, Флимонт не выдержал и решил сбежать от неприятной обстановки. Гарри его не осуждал и просто кивнул в знак согласия, после чего тот поспешил навстречу Полной Даме. Минерва не обратила на него внимания, даже не посмотрела в его сторону. — Ладно, так и быть, — бросила она в пустоту, словно разговаривала с собой, — кое-кто просил передать тебе это и не называть своего имени, — Минерва, наконец, извлекла из кармана небольшой листок бумаги. Одна сторона была запечатана воском, то есть записку никто не вскрывал. — Но не надейся, что я буду работать вашим посыльным и дальше, мне это не интересно. Она вложила записку в руку ничего не понимающего Гарри и поспешила вниз в обратном от гостиной направлении. Сначала он подумал, что это снова Реддл, но спустя мгновение отказался от догадки. Том слишком умён для передачи посланий через старосту, да и вообще это было не в его стиле. Застыв в ступоре, Гарри не заметил, как мимо прошли ещё несколько студентов, и только после того, как Полная Дама запела, он смог совладать с собой и распечатать конверт.«Твоей смелости нет предела. И. P.S: слева в самом низу у двери в кабинет зельеварения есть щель, куда прекрасно помещаются записки».
Почерк Гарри не узнал, но он смотрелся аккуратно, поэтому не возникло никаких сомнений, что таинственная «И» была девушкой. — Этого ещё не хватало, — прошептал Гарри, опёрся на прохладную каменную стену позади себя и прикрыл глаза. Он плохо запоминал имена, в последнее время навалилось столько новой информации, что иногда даже слова и лица не откладывались в памяти. Не думал, что найдутся девушки, кому он будет интересен здесь, ведь усилий он не прилагал и не собирался этого делать. Его последнее увлечение осталось далеко позади, точнее, она ещё не родилась, как и её родители. Грустно улыбнувшись и не открывая глаз, Гарри вспомнил, что им с Джинни так и не удалось побыть толком вместе и узнать друг друга ближе. Понимал, что первые серьезные отношения начинают превращаться лишь в печальные воспоминания. Сейчас он лихорадочно пытался отыскать в себе самые яркие и самые счастливые моменты, отчаянно желал опровергнуть собственные умозаключения. Вспомнил свой интерес к Джинни, робкие поцелуи во дворе Норы под тенью раскидистых деревьев. Тогда он впервые почувствовал прикосновение чьей-то любви, и сам думал, что отвечает взаимностью. В попытках узнать друг друга со временем поцелуи стали более горячими и страстными, они оба хотели нащупать хрупкую границу дозволенного, но так и не успели. Сначала всю радость жизни забрала смерть Дамблдора, затем отчаянный поиск крестражей чуть не поставил крест на их отношениях, и в завершении война с Тёмным Лордом разбила хрустальные надежды на светлое будущее. Новые и новые встречи, поцелуи, привычные прикосновения лишь укрепили в разуме Гарри осознание того, что их связь родственна. И он, безусловно, любит свою маленькую Джинни с солнечными волосами и самым приятным голосом во вселенной, но только как сестру. Гарри ещё раз глубоко вздохнул, получилось как-то судорожно и слишком громко. Не заметил, в какой момент листок бумаги выпал у него из руки, и, приложив усилие, поднял его с каменной ступени, засунул в карман и медленно побрёл в сторону башни Гриффиндора. Лишь одна крошечная записка снова напомнила о том, что новое время принесло больше лишений, чем приобретений, и он обязательно придумает, что с этим делать, но не сегодня. Не сегодня.