* * *
Тяжёлые дождевые капли мерно стучали по карнизам библиотечных окон. Дневного света еле хватало на первые несколько столов, дальше помещение утопало в тенях, кое-где тёмное пространство прорезали неестественно жёлтые блики волшебных фонарей, но тут же терялись между стеллажами. В левой руке Гарри держал один такой фонарь, освещая корешки книг, среди названий отыскивая нужное. Правой рукой изредка проводил по корешкам, ощущая приятные бархатные или кожаные обложки кончиками пальцев. Тишина обволакивала со всех сторон, настраивала на сосредоточение, шорох мантии казался чуть ли не оглушительным. В этот раз Поттер пришёл сюда не по своей воле: профессор Мирладд задала небольшой доклад к следующему занятию по заклинаниям, пришлось выделить для этого время между последней парой и ужином. Флимонт отправился в гостиную доучивать тему по ЗОТИ, Уизли никак не могли оставить в покое ту девочку из Хаффлпаффа, Реддл со своей компанией куда-то запропастился. Заниматься рутиной в этом времени Гарри не планировал, но теперь не мог даже представить себе другого выхода, чтобы просто слиться с обстановкой и не привлекать внимания, пока проблема с Тёмным Лордом однажды не решится. Внезапно взгляд зацепился за необычное название на книжном корешке: «Некоторые способы медитации при применении отдельных видов заклинаний». Слишком расплывчатый и неясный заголовок побудил Гарри отвлечься от поиска материала для реферата и открыть книгу. В ней говорилось о нескольких инструкциях по настройке на использование энергозатратных заклинаний, типа удержания большого купола, подобно тому, что использовала профессор МакГонагалл в битве за Хогвартс. Чтобы волшебник не выдохся слишком скоро и смог поддерживать силу магического воздействия на определённом уровне долгое время, можно было использовать особую подготовку или некую медитацию. По своей сути книга выглядела абсолютно безопасной и разрешённой для изучения студентами, но Гарри в первую же секунду подумал о собственном применении полученных знаний. Что если попробовать заняться окклюменцией по-другому? Он воодушевлённо изучил самую важную часть книги и на всякий случай запомнил, где она стоит, а только потом принялся к выполнению домашнего задания, хотя мысленно устремлялся в предстоящий вечер, когда можно будет приступить к практике. И он приступил. Гриффиндорцы собрались в гостиной факультета сразу после ужина. В последние дни посиделки перед сном стали тихими и утратили былую веселость, Минерве не приходилось выносить замечаний из-за слишком шумной обстановки. Все вели себя сдержанно и уходили в спальни гораздо раньше обычного. Гарри удобно устроился в одном из глубоких кресел с бархатной обшивкой, Флимонт сел рядом, предупредив заранее, что сегодня хотел бы побольше почитать. Гарри не был против, наоборот, обрадовался предстоящей возможности попрактиковаться в окклюменции в одиночестве. У него уже выходила весьма убедительная стена, но существовала она по-прежнему не так долго, как хотелось. Иногда она сама собой пропадала, и Гарри приходилось то и дело проверять, на месте ли она. На этот раз он сделал точно так, как было сказано на страницах пособия, затем привычным образом воздвиг стену, ограждающую разум от внешнего мира, но не почувствовал никакого видимого изменения. — Эй, Гарри! — одна из близняшек Уизли села в соседнее кресло. В её больших глазах плескалась надежда на разговор. Наверное, не было ни одного человека, кто бы так страдал из-за всеобщего уныния и отсутствия всякого веселья, кроме Эллы и Калли. — Ты что, заснул? Гарри встрепенулся, забывая о своём безмолвном секретном занятии. — Нет, но скоро пойду, — ответил он с извиняющейся улыбкой, мол, прости, не могу уделить тебе много времени. Как-нибудь в другой раз. — Квиддич на этой неделе отменили, — серый, безэмоциональный тон Уизли настораживал. — Знаю, — вздохнул Гарри, — ты хотела пойти? — не мог припомнить, когда это Уизли начали увлекаться спортом. — Не отказалась бы, потому что поход в Хогсмид в прошлое воскресенье тоже отменили, — теперь в голосе прослеживались печальные нотки. — Знаешь что, — начал Гарри, чувствуя, как в сердце бьётся нереализованная потребность помочь окружающим справиться с эмоциями. Пусть это будут не те несчастные дети, оставшиеся без родителей в мгновение ока, но это будет друг, нуждающийся в поддержке здесь и сейчас. «Помни, Гарри, «здесь и сейчас», — отчётливый голос Гермионы прозвучал внутри головы и внёс немного ясности в происходящее. Важно только то, что происходит в данный момент, остальное — лишь воспоминание или нечто неопределённое впереди, скрытое пеленой неизвестности. — Всё имеет свой конец, даже самое тёмное время, — возможно, слишком философски и непонятно для девочки-подростка, но Гарри не знал, как по-другому выразить мысль. Может быть, не сейчас, но когда-нибудь потом Уизли поймёт его, если пронесёт их разговор в памяти достаточно долгое время. — Всё, что мы можем сделать — это пройти через испытания, стойко выдержав их, — он не знал, когда успел начать мыслить подобным образом. Что на него вообще нашло? На мгновение ему показалось, будто Уизли сейчас начнёт смеяться, и негласный обет скорби и молчания рухнет, когда вся гостиная поддержит её. Гарри сам не понимал, зачем говорил словами Дамблдора, неосознанно переняв его манеру. Но это внезапно помогло. Уизли не засмеялась. — Я понимаю, — коротко ответила она, и её взгляд устремился в невидимую точку. Она медленно погружалась в размышления, и Гарри невесомо обнял её плечи, пытаясь без слов сказать о том, что всё рано или поздно наладится. — Просто оставь это, хорошо? — через несколько минут разрушил повисшую между ними тишину. — В мире есть время для всего, сейчас пришло время скорби, но оно, как и любое другое, не будет вечным, — ободряюще улыбнулся, обращая взгляд на Уизли. Наверное, он никогда не видел её такой подавленной, и это тронуло его до глубины души. Говорил уверено, потому что знал наперёд. Он знал будущее. — Хорошо, — сказала она и отстранилась, — хорошо, — повторила второй раз, скорее всего, для самой себя. Гарри ещё раз тепло улыбнулся ей, а затем встал и пожелал спокойной ночи. Усталость навалилась сверху свинцовым покрывалом, будто последний разговор высосал из тела все оставшиеся жизненные силы. Хотелось упасть на кровать и тут же провалиться в сон. На мгновение ему показалось, будто голова начала кружиться, и мир медленно поплыл куда-то в сторону. Чтобы удержаться на ногах, Гарри неловко привалился к ближайшей стене, чем привлёк к себе недоумённый взгляд Флимонта, оторвавшегося на секунду от чтения. — Всё в порядке, — тихо сказал Гарри, справляясь с равновесием. Флимонт ещё несколько мгновений оценивающе на него смотрел, а затем коротко кивнул и продолжил изучать книгу. Гарри медленно прошёл через всю гостиную, голова ещё слегка кружилась, наверное, из-за резкого подъёма из сидячего положения, потом поднялся в спальню и с наслаждением забрался в постель. Внезапно он осознал, что воздвигнутая им стена всё ещё на месте. Не такая прочная, как в начале, но она всё ещё там, в разуме, защищает его от внешнего воздействия. Это прогресс, определённо, новый шаг на пути к мастерству окклюменции. Гарри улыбнулся, засыпая, не в силах пока на полноценную радость успеху. Всё завтра. А сейчас только тьма.* * *
— Точно не хочешь с нами? — переспросил Флимонт, пристально вглядываясь в лицо Гарри. Коридор наводнила толпа студентов, гул голосов невозможно было перекричать. Занятие закончилось, и все выбирались из душных кабинетов в не менее душные коридоры. Никто не рисковал открывать окна, потому что за стёклами поджидал молочно-белый туман, готовый при первой же возможности ворваться внутрь. — Нет, прости, я неважно себя чувствую, — отчасти, правда, но Гарри немного лукавил, мысленно пытаясь найти себе оправдание. — Увидимся вечером, — улыбнулся и поспешил в противоположную сторону. Заметил только, как Флимонт пожал плечами и улыбнулся в ответ. Ненавидел недоговаривать, но не мог поступить иначе. Осеннюю ярмарку никто не отменял. Торжественное открытие в прошлое воскресенье пропустили все, поэтому директор позволил организовать поход на ярмарку после занятий в среду. Гарри планировал отправиться со всеми, кроме того, он обещал Миртл составить ей компанию, но все ожидания рухнули в один момент этим утром. Он проснулся совершенно разбитым, будто совсем не смыкал глаз, хотя прекрасно помнил, как просыпался посреди ночи в холодном поту от терзавших разум кошмаров. Оставленная Реддлом метка начала неприятно колоть, Гарри испытывал острое желание снять пижамную рубашку и позволить прохладной простыни коснуться разгорячённой кожи. Или забраться в холодный душ, потому что к утру жжение стало практически невыносимым. Гарри знал, сегодня необходимо отыскать Тома, потому что так сделают все члены тайного сообщества. Говоря Флимонту о своём неважном самочувствии, Гарри не врал, но это была всего лишь жалкая полуправда. Лицемерие. И от этого становилось ещё хуже. Гарри с усилием пробирался через толпу, грозящую смести его своим мощным потоком. Приходилось буквально расталкивать всех руками и непрерывно извиняться, но когда он зашёл за ближайший угол, у него наконец получилось вздохнуть полной грудью. Оставил шумящую толпу позади и углубился в извилистые коридоры Хогвартса, стараясь при любой возможности спускаться ниже поближе к подземельям Слизерина. Не знал, будет ли сегодняшняя встреча в Выручай-комнате, и где она появится в этот раз, но был на сто процентов уверен, что лучше всего искать Тома именно там. К своему собственному удивлению Гарри больше не чувствовал страха или неприязни при мыслях о Томе и испытывал облегчение по этому поводу. Когда волнение сковывает разум, невозможно мыслить трезво, а именно холодный и здравый ум сейчас так нужен. — Эй Гарри! Вот ты где! — знакомый голос заставил резко повернуться направо. В узком неосвещённом проходе показалась тонкая фигура с длинными серебряными волосами. На мгновение показалось, что перед Гарри Луна Лавгуд, он в недоумении сделал шаг назад и упёрся в стену. Фигура грациозно вступила в пятачок света из крошечного круглого окна, и призрак прошлого растворился в воздухе. Гарри узнал Малфоя. — Вас искал, — переведя дыхание, Гарри отлип от стены и приветственно улыбнулся. — Все уже в сборе, — Малфой поманил его к себе, и Гарри послушно, но медленно последовал за ним во тьму. — Может быть, в следующий раз скажете заранее, куда идти? — недовольный шёпот Гарри отразился от близко расположенных стен. Тени поглотили силуэты двух молодых людей, и они стали абсолютно невидимыми со стороны хорошо освещённого коридора. Если бы не копна серебряных волос Малфоя впереди, Гарри потерял бы ориентир. — Думаю, тебе стоит поговорить об этом с Томом, — уловил в темноте порывистое движение Малфоя. Он пожал плечами. — Каждый раз новое место… Он не договорил. Впереди виднелась тонкая полоска света — щель от приоткрытой двери в Выручай-комнату. Малфой дёрнул ручку на себя, и Гарри зажмурился от резкой боли в глазах. Пришлось сделать несколько шагов вслепую, а только потом снова попробовать взглянуть на обстановку. Ничего не изменилось с того вечера, когда Том наносил на кожу свою метку. Всё та же круглая комната с ковром посередине, кресла с бархатной обивкой, низкий потолок и не такое уж яркое освещение, как казалось на первый взгляд. — Почти вовремя, — Том внезапно налетел откуда-то сбоку и пожал руку обескураженному Гарри, всё ещё привыкающему к свету. Будто в стоп-кадре он увидел глаза напротив и тень упрёка в их бесконечной глубине. Сначала чистый холодный упрёк, а затем, словно молоко в чёрный кофе, к нему добавилась тень великодушного прощения. Они смешались, и взгляд Тома приобрёл некий тёплый, но не позволяющий расслабиться оттенок. Дыхание сбилось, метка снова резко дала о себе знать неприятным жжением, и Гарри слегка поморщился от неожиданности. Он продолжал думать о глазах Тома, но тот уже отошёл на пару шагов назад, и остановившееся на мгновение время снова потекло своим чередом. — Я не знал, куда идти, — просто сказал Гарри, оглядывая комнату. Наверное, все уже были в сборе и сидели на привычных местах, переговаривались между собой. Некоторые изучали его внимательными взглядами. Самое время смутиться, но он себе этого не позволил. — В следующий раз я лично позабочусь, чтобы ты знал заранее всю информацию о предстоящей встрече, — с нажимом сказал Том, обращаясь совсем не к Гарри. Устремил взгляд куда-то через плечо, и незнакомая девушка в ближайшем кресле виновато опустила голову. Потом он снова повернулся к Гарри и улыбнулся. Можно было расценить улыбку как извиняющуюся, но Тёмный Лорд никогда не извинялся, скорее, благодарил за понимание. — Ничего страшного, — поспешно сказал Гарри, желая поскорей закончить не слишком приятное затянувшееся приветствие. Том пригласил всех занять места, Гарри выбрал себе кресло рядом с небольшим низким деревянным столиком. На нём горело несколько свечей, что делало обстановку более уютной. Уютной… Гарри никогда не подумал бы, что собрания Волдеморта и будущих Пожирателей Смерти могли быть охарактеризованными этим словом. Но вот он здесь, и ожидания обманчивы. Может быть, никто в этой комнате до сих пор не догадывался, кто перед ними. Кто они сами. И что могут сотворить. Конечно, не догадывались. Единственным, кто нёс на себе непосильное бремя знания, был Гарри Поттер — мальчик, который пришёл из будущего. — Надеюсь, вы уже догадались, почему мы собрались сегодня здесь, — уверенный голос Тома обратил на себя внимание. Гарри не уловил, когда Том начал говорить и что сказал до этого момента. Просто пообещал себе больше не уходить в себя, иначе есть риск пропустить нечто важное, потому что Гарри знал, насколько легендарное время ему посчастливилось застать. Становление Тёмного Лорда. Кто-то положительно кивнул, но были и те, кто отрицательно покачал головой. Гарри впитывал в себя каждое движение собравшихся, но сам никак не отреагировал. Просто слушал, полностью превратился в слух. — Не догадаться просто нереально, — голос подала сидящая рядом с Малфоем девушка. — Тоска такая, будто тех магглов убивали прямо здесь. Том резко перевёл на неё взгляд, Гарри сразу немного напрягся, ожидая очередной колкости, но Реддл сдержался. Возможно, он не ждал ответа на свой риторический вопрос, однако вырвавшихся слов уже не вернуть. Они прорезали пространство комнаты, словно острые лезвия, попали прямо в сердце, заставили дыхание участиться. — Нет, ты не права, — интонации в голосе Тома были чересчур сладкими, несвойственно ему мягкими. — Мы пришли сюда не насмехаться над смертью, а извлечь из этого урок и подумать над обозримым будущим, — спокойно продолжил он, и эта фраза вызвала у Гарри довольную улыбку. Том никогда не позволял дерзить, и это не могло не вызывать восхищение. Девушка в очередной раз потупила взгляд, после чего в комнате повисла тишина. Каждый ждал, пока кто-нибудь разрушит её, но сделать это мог только Том. — Кажется, мы стали забывать, кто мы и зачем здесь, — его лицо стало мрачным, глаза угрожающе блеснули в свете свечей. — Последнее, над чем можно смеяться в этом мире — смерть. Неужели вы не поняли? — губы вытянулись в полоску, стали тонкими и злыми, пальцы сжали края мантии, Гарри заметил побелевшие костяшки и на секунду испугался, что Том выйдет из себя. — Сама наша суть, наша идея… — он запнулся, стреляя взглядом в присутствующих, — всё, чем мы являемся — это противостояние самой могущественной стихии из всех существующих. Смерти. Он снова замолчал, оставляя Гарри наедине с услышанным. До этого момента он не до конца осознавал содержание собраний юных Пожирателей и не представлял их настоящей роли. Том не сказал ему в первый раз, потому что не в его правилах открывать все карты сразу, но Гарри способен понять самостоятельно. Все присутствующие в данный момент в комнате так или иначе помогли Волдеморту стать таким, каким он сам его знал. Самые умные, самые перспективные волшебники его времени ступили на тёмную сторону и вместе придумали способ обрести бессмертие, но лишь для одного члена клуба. Вот истинная суть первых Пожирателей и их единственная цель. — …случившееся с маглами нас не касается, — Том говорил намного спокойнее, девушка рядом с Малфоем побагровела и опустила взгляд вниз, может быть, осознавая свой прокол. Гарри прослушал несколько фраз, слишком глубоко погрузившись в себя, но никто не заметил. — Пока не касается, — с нажимом произнёс Том. — Не знаю, о чем думает Диппет, позволяя Дамблдору вмешиваться в дела маглов, ни к чему хорошему это не приведёт. Их война длится уже третий год, без жертв не обойтись, но это не значит, что стоит нарушать многовековой закон держаться от маглов подальше. Даже после всего случившегося. Люди умирают каждый день, — Том нетерпеливо пожал плечами, явно не желая поддерживать тему. — Кто-то сказал, что Дамблдор уехал из-за Гриндевальда, — в комнате раздался ещё один голос. Говорил высокий парень, кажется, его звали Стефан. — Возможно, — кивнул Том, — если учитывать, что направился он в Америку. Это не наше дело. — Гриндевальд? Кто это? — Гарри тоже решил поучаствовать в разговоре, но немного слукавил. Конечно, он знал про этого волшебника ещё с далёких уроков истории в Хогвартсе своего времени, но решил, что показать это будет слишком рискованно. Совсем недавно они с Флимонтом читали о нем в газете. — Ты правда не знаешь? — в удивлении Малфой изящно вскинул брови и даже еле уловимо подался вперёд, изменяя своей обычной сдержанности. — Это его первый год в Хогвартсе, — Том ответил за Гарри ещё до того, как тот успел набрать в лёгкие воздух. Его взгляд скользнул по Гарри снизу вверх, и он буквально физически почувствовал его прикосновение. В этом взгляде было нечто подозрительное и тёмное, скрывающееся за маской дружелюбия, нечто, не доверяющее официальной легенде, и он это знал. Каждый подобный взгляд вызывал внутри волну неконтролируемого ужаса, будто Том уже заведомо знает всю правду. И запаниковать в такой ситуации означало бы только подтвердить теорию. Выдать себя. Но Гарри стойко выдержал всю тяжесть воздействия и почти виновато кивнул, подтверждая слова Тома, не давая ему повода придраться к себе. — Я был на домашнем обучении, — пояснил для всех. Пусть думают, что именно из-за этого у него пробелы в знаниях. Кажется, это удовлетворило всех, кроме Тома. В его глазах всё ещё отражалась тьма, и Гарри поймал себя на мысли о том, что боится утонуть в их бесконечной глубине. — Гриндевальд — один из самых могущественных волшебников современности, — в голосе Стефана прозвучало ничем не прикрытое восхищение. — Да, похоже, у него личные счёты с Дамблдором, — подхватил ещё один незнакомец в зелёной мантии. — Никто не знает, как это связано с войной маглов и связано ли вообще, — задумчиво продолжил Том, одобрительно кивая. — В газетах пишут всякую чушь для удовлетворения любопытства, а настоящую правду скрывают. Гарри молча кивал, слушая каждое слово, пытаясь понять, что происходит в голове Тома, куда устремляются его мысли. Он знал наперёд, кто впоследствии станет причиной смерти Гриндевальда, но, похоже, сейчас Том был далёк от этой идеи. — Если все эти статьи в «Ежедневном Пророке» окажутся правдой, волшебники не зря вмешиваются в войну маглов, — сказал Гарри, вновь находя в себе силы посмотреть на Тома. — Запрещено не только помогать. Любое отрицательное влияние тоже карается по закону. — Безусловно! — похоже, Реддл уловил мысль ещё до того, как Гарри успел закончить предложение. — Именно поэтому рано делать поспешные выводы. Мы можем только наблюдать и держать друг друга в курсе. Все дружно согласились, Гарри наблюдал за присутствующими, рассматривая их лица, позы, взгляды. Они по-особенному смотрели на Тома, но в их глазах не было и тени страха, лишь принятие и уважение к своему лидеру. Гарри даже представить не мог, каким образом ему удалось собрать первых последователей, но уже сейчас, на раннем этапе, в них явно чувствовалась преданность общей идее. Том продолжал говорить, но слова его улетали вдаль, не достигая слуха Гарри. Он окончательно потерялся в монотонных размышлениях. Голова снова начала кружиться, и он напряжённо потёр лоб рукой. Теперь к неприятному симптому добавилось лёгкое чувство тошноты, что заставило Гарри припомнить, что он ел в течение дня. Окружающая обстановка теряла актуальность, обесцвечивалась и отходила на второй план. Прислушиваясь к ощущениям, он прикрыл глаза и старался глубоко и медленно дышать. Ему чудился шорох и звуки голосов, но он не мог их разобрать и после нескольких тщетных попыток оставил эту идею. Всё, чего он сейчас желал, — лечь в постель и забыться сном, а утром посетить больничное крыло и милую миссис Симонс, так тепло принявшую его после путешествия из будущего. Голоса присутствующих в Выручай-комнате стихли на периферии сознания, и когда Гарри открыл глаза, рядом не было никого, кроме Тома. Он пристально смотрел ему прямо в глаза, заставив встрепенуться и немного подобраться в кресле. — Всё в порядке? — спросил он. — Не знаю, — честно ответил Гарри. — Где все? — Ушли минут десять назад, — сказал Том, вставая со своего места и пересаживаясь в кресло рядом. — Прости, я… — не знал, что сказать, и стоит ли вообще оправдываться, — чувствую себя неважно, но я не спал, — снова чистая правда. — Я знаю, — сухо произнёс Том и устало откинулся на спинку кресла. Что-то в нём изменилось с собрания, Гарри не мог понять, что именно. Может быть, движения стали более плавными, в позе не прослеживалось былого напряжения, взгляд освободился от пугающей тьмы. — Я схожу к медсестре. Не хочу пропускать занятия, — вздохнул Гарри и немного поёрзал на своём месте, разминая затёкшие конечности. — Почему ты сказал, что не знаешь, кто такой Гриндевальд? — неожиданный вопрос Тома сбил с толку и заставил напрячься. — Непохоже, что у тебя были какие-то проблемы с обучением дома, — еле уловимые интонации недоверия просочились сквозь практически идеальную маску непринуждённости. — Потому что я, правда, не знал, — у Гарри в арсенале ничего не осталось, кроме как продолжать выбранный путь лжи. — О нём пишут в газетах, говорят на улицах, о нём знают все, — твёрдо сказал Том. — А я — нет, — тут же выпалил Гарри, возмущённо сжал губы и сдвинул брови на переносице. Он видел подобное выражение лица у Гермионы, после чего не оставалось сомнений в истинности слов. — Можешь мне не верить, но ничего не изменится, — закончил более спокойно, прикладываясь затылком к спинке кресла. Голова всё ещё кружилась. — Ладно, — коротко вздохнул Том, и это прозвучало почти как «извини». Может быть, он действительно перестал сомневаться. — На самом деле, не все собрания так проходят, — снова резкий скачок на другую тему, — из-за происшествия в мире маглов слишком много суеты. Гарри промолчал. Не хотелось говорить на тему смертей, их и так в последнее время было слишком много. Слишком. — Я обещал рассказать тебе о нашей цели, кое-что ты уже мог слышать сегодня, — продолжил Том, забираясь в кресло с ногами. — Если ты, конечно, не хочешь отправиться в больничное крыло прямо сейчас, — на первый взгляд могло показаться, будто он проявлял заботу, но он лишь подмечал детали. — Нет, — не раздумывая ответил Гарри. Самочувствие подождет. — Хорошо, — Том лениво улыбнулся и сел в кресле вполоборота. Теперь часть его лица осталась освещённой теплом свечей, а другая часть утонула в тенях. Гарри поймал себя на мысли, что разглядывает лицо напротив неприлично долго, но ничего не может с этим сделать. — Как думаешь, что в этом мире является самым страшным для любого волшебника? Услышав вопрос, Гарри напрягся, кулаки непроизвольно сжались, но тут же расслабились, чтобы собеседник не заметил ничего необычного в поведении. Он отчаянно хотел ответить на вопрос правдой, сказать: «Ты — единственный враг волшебного мира, и другого такого Земля вряд ли вынесет на себе». Слова уже подступили к горлу, но там и остались, навсегда погребённые в небытие без шанса стать услышанными. Вместо этого Гарри лишь сделал задумчивое лицо и начал лихорадочно искать ответ. — Может, быть отвергнутым? Получить приговор от Министерства и навсегда лишиться волшебной палочки? — пожал плечами и высказал первое, что пришло на ум. — Да, это тоже, — Том довольно улыбнулся. Ещё недавно пугающая Гарри тьма в его глазах бесследно исчезла, и теперь сложно было представить, что она вообще могла найти там место. — Но я не об этом, — мягко сказал он, — я о времени, которое неустанно идёт вперёд и забирает у нас всё, к чему мы стремимся, что мы любим, во что верим. По спине Гарри пробежали мурашки, а затем — ледяная волна, заставляющая волосы приподняться над уровнем кожи. Вот она! Тайна идеологии Тёмного Лорда, и плотный занавес над ней приоткрылся впервые. Он знал, что за всей жестокостью, бесчеловечностью и ужасом образа Волдеморта изначально должна была стоять какая-то стойкая идея, за которую можно бороться или даже отдать жизнь. Которую можно понять. Потому что ничего не бывает просто так. Гарри отчаянно желал узнать, что именно привело Тома Реддла к тому, чем он стал через многие годы после выпускного курса. — Но время не победить, — на автомате возразил Гарри, вглядываясь в лицо Тома в поиске ответов без слов, но тот оставался непроницаемым. — Ошибаешься. — Но как? — Гарри непонимающе вскинул брови. Разумеется, он знал больше, но не имел право говорить. Внезапно боль в голове резко усилилась и пронзила правый висок, он поморщился и рефлекторно поднёс руку к голове. Том проследил за его движением, однако ничего не сказал. Краем взгляда Гарри заметил, как дрогнула его рука, готовая при любой необходимости прийти на помощь. В этом еле заметном жесте прослеживалось некое благородство, на мгновение вызвавшее в Гарри уважение. — Всё в порядке, — выпалил поспешно. Слишком сильно хотел продолжить разговор. — Я пока не знаю, как. Но нахожусь в поисках, — задумчиво произнёс Том. В уголках его глаз собрались морщинки, он слегка прикусил нижнюю губу, устремляя взгляд в одну точку на противоположной стене. — И раз уж ты решил примкнуть к нашему скромному клубу по интересам, — теперь его губы расплылись в лёгкой улыбке, а взгляд медленно перешёл на Гарри, — я был бы рад твоей посильной помощи. Любая информация. Гарри опешил и буквально застыл на месте. Окаменел. На мгновение показалось, что сердце перестало биться и всё тело заледенело, превратилось в глыбу льда. Он забыл, как дышать, но когда воздуха стало не хватать, сделал судорожный вдох и закашлялся. — Это вовсе не обязательно, — тут же пояснил Том, заметив реакцию, — только если будет время, силы и желание. У нас все этим занимаются, — последняя фраза показалась Гарри совершенно противоположной по смыслу. Кажется, Том всё-таки настаивал на помощи, но в планы Гарри входила лишь остановка деятельности Тёмного Лорда в самом её зачатке, а не помощь в развитии. Видимо, он слишком далеко зашёл. Рука Тома неожиданно, но невесомо легла сверху на руку Гарри. Он ещё не до конца вышел из оцепенения, поэтому рефлексы не сработали, и он не отдёрнул руку, лишь снова вздохнул, ощущая новую волну головокружения. Прохладная кожа оказалась на удивление приятной на ощупь, а само прикосновение через пару секунд показалось естественным и даже уместным. — Можешь не отвечать сейчас, — Том слегка сжал своей рукой ладонь Гарри, будто заведомо скрепил ещё не принятый договор. Его слова утонули в новой вспышке головной боли в виске, Гарри вздрогнул и снова поморщился. — Я отведу тебя к миссис Симонс, — безапелляционно произнёс Том и резко встал из кресла.