* * *
— Ты всё-таки взял эту дурацкую тему? — Том с укором посмотрел на Гарри, но в его взгляде отчётливо прослеживалось что-то ещё, может быть, отдалённо напоминающее принятие. Том не хотел показывать на лице отражение всех своих мыслей, а думал он намного шире, чем Гарри мог себе представить. — А что? Мне она кажется интересной, — Поттеру нравилось разглядывать выражение лица Тома в поисках очередной еле уловимой эмоции, которая обычно абсолютно противоречила той, что он так усердно изображал. Удивительно, но Гарри обнаружил в себе невероятную способность понимать Тома с полуслова, видеть в нём глубину, а не только поверхность. Поначалу это немного настораживало, но теперь стало извращённо-приятной частью их общения и причиной, по которой Гарри уже не испытывал былого отвращения. — Но что ты собираешься излагать, если необычных методов использования оборотного зелья просто не существует! — вот опять. Главная эмоция Тома — возмущение, но за ней Гарри видел ещё и непонимание, смешанное с крупицами любопытства. Определённо, ему интересно, но желание оставить истинные эмоции в тени слишком велико. — А вот и не правда, — Поттер улыбнулся, предвкушая, как сможет описать в докладе все известные ему нестандартные случаи применения оборотного зелья, в которых он сам принимал участие. Конечно, он не собирался называть конкретных имён, но всё же планировал осветить и операцию семи Поттеров, и неудачный случай с Гермионой, превративший её в кошку, и, возможно, он вскользь упомянет Бартемиуса Крауча-младшего в образе Грюма. Это могло бы впечатлить профессора и принести кругленькую сумму баллов Слизнорта на личный счёт. А всё из-за того, что пару дней назад в голову пришла грандиозная идея попробовать выбиться в лидеры по баллам, чтобы заполучить главный приз — ответ на любой вопрос профессора без отказа. У Гарри было слишком много вопросов, но к моменту окончания семестра он надеялся оставить в голове лишь один самый главный и наиболее важный. Такой шанс упускать нельзя, тем более он сам придумал эти правила. — Ладно, будет интересно послушать, — наконец Том сдался и слегка пожал плечами. На этот раз Гарри не заметил в непринуждённом жесте ничего лишнего и отвёл взгляд. Сидя на скамейке в пропитанной влажным воздухом оранжерее, они не заметили, как за разговором пролетели тридцать минут, и не спешили вернуться к занятиям. Встретились в коридоре случайно и решили просто пройтись вместе, ноги сами вынесли в тихий уголок замка, где никто не мог их потревожить. Сегодня в коридорах было по-особенному шумно: волонтёры предлагали всем листовки, оповещающие об открытии Дуэльного Клуба, а остальные студенты сбивались в кучки и решали: пойти или нет. Ещё Гарри не нравилось ловить на себе настороженные и напряжённые взгляды Флимонта, которые в одно мгновение становились до боли холодными, когда тот замечал, что Гарри смотрит прямо на него. Они так и не поговорили, поэтому идея об уединении в оранжерее пришлась как нельзя кстати. — Я не разочарую, — улыбка не сходила с губ даже в момент ожесточённой мысленной борьбы с образами Флимонта, так ярко вспыхивающими голове. — Сегодня открытие Дуэльного Клуба, — Том сменил тему и лёгким движением руки достал из открытого портфеля чёрно-белую листовку, где крупными буквами были обозначены дата, место и время начала. Прийти разрешалось всем желающим. Ниже мелким шрифтом было написано предупреждение о введении в правила дополнительного режима дуэлей, что могло заинтриговать любого студента. — Знаю, — кивнул Гарри, принимая листовку из рук Тома, — ты идешь? — Спрашиваешь? Конечно! — на лице отразилось выражение крайнего удивления, будто Гарри не знал, что Том не пропустил бы ни одной тренировки. — Точно, ты же ничего об этом не знаешь! — Том начал говорить с совершенно несвойственным ему воодушевлением, энтузиазмом молодого человека, каким Гарри всё больше и больше привыкал его видеть. Пока Том объяснял и без того известные Гарри правила Дуэльного Клуба, он наблюдал за неподдельным восторгом Реддла от возможности рассказать кому-то о том, что ему действительно нравится. — Я тоже хотел бы пойти, — сказал Гарри после короткого экскурса. — Правда? — снова искреннее удивление. — Я думал, тебе интересно только пялиться на мётлы и летающих на них бездарей, — Том рассмеялся, и Гарри поддержал его, не отдавая себе отчёт, что так беззаветно смеется вместе с Тёмным Лордом. — Ах так? Ну теперь я точно пойду, — задыхаясь от смеха, проговорил Поттер. Он не мог вспомнить, когда в последний раз так хохотал. — Тогда оставь листовку себе, увидимся вечером, — Том улыбнулся, и его улыбка отчего-то на целый день засела в памяти, то и дело всплывая перед глазами, напоминая о грядущей встрече.* * *
За несколько минут до начала действия Гарри уже сидел на одной из деревянных скамеек в Большом Зале и размышлял о правильности своего поступка. Днём решение присоединиться к Дуэльному Клубу казалось само собой разумеющимся, тем более он на протяжении нескольких лет принимал участие в поединках в своём времени. Сам того не осознавая, он подписался на новую головную боль, потому что каждый свой шаг, каждое заклинание придётся жестко контролировать, чтобы ненароком не показать слишком много, не обескуражить преподавателей. И самое главное — не вызвать подозрений у Тома. О Мерлин! Почему же Гарри так и не научился думать прежде, чем что-то сделать? Большой Зал специально оформили к случаю: сдвинули столы, постелили сверху особый ковер, подготовили места для зрителей, приглушили свет. Обстановка в одно и то же время была привычной и несколько обновлённой. Может быть, из-за большинства незнакомых лиц и иных преподавателей, но, в общем и целом, Гарри снова душой перенесся в одно из самых счастливых времен своей жизни. Ему безумно нравилось находить в Хогвартсе прошлого такие связующие моменты с его настоящей жизнью, это немного приземляло и убеждало в реальности происходящего. Том и Абраксас присоединились непосредственно перед самым началом, и пока преподаватель по защите от тёмных искусств приветствовала присутствующих, Реддл позволил себе отпустить шутку в адрес Флимонта, который так и не явился. Похоже, он заметил разлад в их отношениях с Гарри, но говорить об этом прямо не считал нужным. Может быть, надеялся, что Гарри сам прояснит для него ситуацию, но тот лишь сдержанно улыбнулся и проигнорировал колкое замечание. Как всегда остроумно и в точку, в стиле Тома Реддла. Как и говорилось в листовке для создания интриги, правила Дуэльного Клуба действительно претерпели некоторые изменения и, похоже, претерпят их ещё хотя бы один раз, потому что Гарри точно знал: эта редакция не достигнет его времени в текущем варианте. В этом году помимо традиционного будет действовать командный режим, для которого из участников сформируются пары. Дуэлянтам придётся сражаться по четыре человека, и по результатам будут отбираться двое сильнейших для новой пары. И так до конца, пока не останется двое, и тогда они сразятся друг с другом в честной дуэли один на один. По предварительным подсчётам решающая дуэль должна состояться перед рождественскими каникулами, и победивший студент принесёт большое количество очков своему факультету. Гарри с интересом слушал речь преподавателя, периодически поглядывая на соседей по скамейке. Реддл внимательно впитывал информацию, его сосредоточенный взгляд выдавал напряжение, но тело выглядело абсолютно расслабленным. Возможно, любой другой студент при взгляде на Тома сделал бы вывод, что ему неинтересно и скучно, но только не Поттер. Он интуитивно читал нетерпение и горящее желание действовать за внешней холодностью и непринуждённостью. Малфой же действительно выглядел скучающим, но усердно изображающим заинтересованность. Похоже, его больше привлекала теория, а не практика. После вводной речи преподавателя Большой Зал оживился шумом голосов, нетерпеливо обсуждающих нововведения. Профессор дала студентам наговориться вдоволь, понимая, что нет никакого смысла пытаться успокоить возбуждённую толпу юных и полных рвения в бой волшебников. Том наконец сменил неподвижную позу и позволил эмоциям выйти наружу, пока все были заняты своими. Когда волнения немного улеглись, профессор предложила провести честную жеребьёвку, чтобы пары формировались беспристрастно, невзирая на дружеские отношения. Для сплочения коллектива было решено не учитывать принадлежность к факультету при выборе союзников. Так Гарри в пару достался юноша из Рейвенкло — Бартемиус Крауч, который тут же с улыбкой поприветствовал его, крепко пожал руку и попросил называть себя Барти. Гарри ответил взаимностью, усиленно пытаясь не показать пронзившей его острой жалости при виде этого жизнерадостного молодого человека. Он ведь даже не представлял, какая его ждёт судьба. Тому же достался незнакомый Гарри слизеринец, они вместе отошли немного в сторону и что-то обсуждали, пока продолжалась жеребьёвка. На этом первая организационная встреча Дуэльного Клуба подошла к концу. В качестве напутственных слов профессор объявила следующую дату собрания и пожелала хорошо подготовиться, потому что выбывшие из соревнования студенты больше не будут иметь права продолжать дуэли в парах. Барти быстро попрощался с Гарри, поспешив присоединиться к сокурсникам. Остальные студенты тоже медленно собирались в небольшие группы, все ещё о чем-то переговариваясь. Толпа оттеснила Гарри к выходу, но он успел выхватить короткий прощальный жест Тома, прежде чем с потоком выйти из Большого Зала и направиться в башню Гриффиндора. Привычная боль в виске снова проснулась. То ли от шума, то ли от неприятных мыслей о необходимости вернуться в гостиную и, возможно, увидеть там Флимонта. Нет, он не избегал встречи, просто не любил ловить на себе настороженный, будто проникающий в самую душу взгляд. Недосказанность между ними давила, словно надгробная плита, и никто не решался сказать первую фразу, в то время как атмосфера накалялась всё больше и больше, готовая вот-вот заискрить и взорваться. Гарри шёл медленно и как-то удручённо, а перед Полной Дамой и вовсе застыл в нерешительности. В последнее время он приходил сюда одним из последних перед самым началом комендантского часа, когда комната уже была совершенно пустой, и все готовились ко сну. С таким режимом не было времени даже задуматься о разговоре, но сегодня Гарри вернулся намного раньше. — Забыл пароль? — Дама сложила руки в аристократичном жесте и мило улыбнулась. Ещё не хватало, чтобы картины заметили странности в поведении Гарри. Он не дал ей больше ничего сказать, просто произнёс нужное слово и молча прошёл внутрь. Гостиная встретила Поттера уютом множества горящих свечей и потрескиванием поленьев в камине. Набрав полную грудь воздуха с неповторимым ароматом древесины, Гарри остановился в дверях и окинул взглядом обстановку: студентов оказалось не так много, излюбленные кресла и диванчик пустовали, Флимонта нигде не было видно. Убедившись в этом, Гарри расслабился и прошёл в комнату, намереваясь занять место у камина рядом с парочкой мирно болтающих молодых людей. — Меня это тревожит, — он невольно подслушал чужой разговор, но, похоже, никто не обратил на Гарри внимание. От камина распространялось приятное тепло, Поттер удобно устроился на диване, думая о далёком счастливом времени, когда они с друзьями могли беззаботно проводить время вместе. — Не тебя одного, — произнёс второй голос. Он принадлежал долговязому юноше с острыми чертами лица, которого Гарри приметил ещё на тренировках по Квиддичу. Это был нападающий команды Гриффиндора. — Не думаю, что директор смог бы поступить с нами так несправедливо. — Думаешь, от нас что-то скрывают? — напряжённый голос взволнованного незнакомца заставил Гарри напрячься. — Может быть, с совами что-то случилось? — Сразу со всеми? С совами ничего не может случиться! Это всё равно, что думать, будто абсолютно все родственники разом отказались присылать в Хогвартс почту! — юноша повысил голос, и несколько сидящих рядом студентов недоумённо посмотрели на него. В том числе и Гарри. — И не только родственники… Знаешь, а ведь в последнее время не было даже газет. Гарри задумался. Действительно, по вторникам совы перестали прилетать во время завтрака, но никто из профессоров ни разу не высказывался по этому поводу и не предупреждал о задержках почты. Должно быть, все сильно волнуются в отсутствие вестей от родителей, особенно учитывая недавнюю гибель большого числа маглов. — От этого мне не легче, — удручённый тон говорившего заставил Гарри вздохнуть, — я планирую задать этот вопрос при любом удачном случае. — Может, не стоит? Если все молчат сейчас, думаешь, тебе дадут ответ? Не лучше ли подождать, пока всё само решится? — Если решится. На этом разговор прервался. Один из участников беседы покинул гостиную и отправился в сторону спальни. Гарри ощутил слабый укол совести, говорившей, что подслушивать — нехорошо, но в то же время поглощающие волны любопытства, словно морской прилив, медленно, но верно захватывали его разум. Неожиданно для себя он вспомнил странный случай в кабинете Слизнорта и его почти болезненное желание скрыть нечто особенное от лишних взглядов. Газеты. Там было множество стопок с огромным количеством колдографий и крупных заголовков, которые Гарри так и не удалось разглядеть. Кабинет в тот день был похож на один из залов в Министерстве Магии. Видимо, что-то действительно произошло, и директор не хочет нарушать общий порядок Хогвартса, решив на время прервать доставку почты. Но что делать с письмами от родственников? Эта часть догадки никак не вязалась с реальностью, пазл не складывался в красивую стройную картинку. Когда мысли и идеи иссякали, всегда наставал звёздный час Гермионы, но теперь ничего не оставалось, как смириться с её отсутствием рядом. Гарри снова вздохнул и окинул гостиную взглядом. Людей стало гораздо больше, и прежний уют медленно растворялся в воздухе. Его остатки всё ещё теплились в дальних уголках комнаты, смешивались с тенями и манили укрыться от шума смеющихся голосов. Гарри решил ни с кем не разговаривать об увиденном в кабинете Слизнорта, чтобы не привлекать к себе и без того повышенное внимание, не ставить профессора в неловкое положение. Единственный человек, с кем он действительно мог бы это обсудить без опасения быть раскритикованным, находился сейчас в гостиной другого факультета. Эта мысль промелькнула в голове так быстро, что Гарри не успел её осознать и воспротивиться ей, она показалась ему самой естественной и правильной как привычная мысль о друге. Последними, кто вошёл в гостиную, стали сёстры Уизли в компании Флимонта. Поглощённый мыслями, Гарри не заметил, как они расположились рядом на диване и кресле. Задумчивый взгляд случайно зацепился за знакомое лицо с по-прежнему холодными глазами. Какой прекрасный момент наконец начать разговор. — Сегодня просто потрясающий вечер! — мечтательный голос Эллы прервал размышления. — Ни единой капли дождя. Зря ты не пошёл с нами, Гарри. — Я не знал, что вы собирались на прогулку, — пожал плечами, невольно поворачиваясь к окну. Уже стемнело, поэтому Поттер увидел в стекле лишь отражение комнаты. — Как? — Калли подхватила разговор. В её глазах мелькнула хитрая искорка, будто она знала чуть больше, чем хотела показать. — Разве Флимонт не пригласил тебя? Всё понятно! Кажется, они узнали про сложности в их отношениях и теперь со свойственным им стилем пытались изменить ситуацию. Гарри почувствовал жгучее желание рассмеяться и попросить не вмешиваться в чужие дела, без обид, конечно. Но всё-таки внешне предпочёл остаться серьёзным. — Нет, — ответил коротко, обращая внимание на плохо скрываемое напряжение Флимонта. — Прекращайте! — не выдержал тот и бросил уничтожающий взгляд на сестёр, от чего они обе разом сникли. Гарри даже представить не мог, что Флимонт может выдать такой строгий взгляд. — Ладно, — девочки переглянулись, молча встали и направились к дверям в женскую спальню. Напоследок Элла обернулась и подмигнула Гарри так, чтобы больше никто не видел. После этого сёстры вышли из гостиной и оставили после себя лишь неловкую тишину. — Так и будешь молчать? — Гарри заговорил первым. Волнение отступило назад, давая дорогу усталости от всей этой ситуации с игнорированием. — По-моему, мы уже поговорили, — после небольшой паузы сказал Флимонт, не сводя взгляда с камина. Затея Уизли точно пришлась ему не по душе. — Когда? — Уже не помнишь? — Помню, но то был не разговор, а только необоснованные претензии, — Гарри вспомнил их глупый спор на лестнице в башню Гриффиндора. — То есть, ты считаешь виноватым меня, правильно понимаю? — Флимонт всё-таки отвёл взгляд от камина и посмотрел Гарри в глаза. Холодно. — Я даже не понимаю, в чем проблема. Как я могу считать тебя виноватым в том, чего сам не знаю? — разговор начал медленно раздражать. Ещё чуть-чуть и Поттер откажется от идеи что-то исправлять. — Да ладно! Ты только что сказал, я предъявляю тебе слишком много претензий. Наверное, твои новые друзья этого не делают. — О Мерлин! Флимонт! Это становится похоже на детскую песочницу, честное слово! — раздражение всё-таки подступило к горлу и на время завладело языком, но Гарри всё равно старался говорить тише, чтобы не привлекать к себе излишнее внимание. — Я уже понял, тебе не нравится мой круг общения, но зачем так реагировать? — Мне никогда не нравились люди, играющие сразу за обе команды, — Флимонт несколько смягчил тон и заговорил серьёзно. — Я не из таких, — Гарри уверенно покачал головой, начиная постепенно осознавать суть конфликта. — Да? Мне так не кажется. — Почему ты считаешь, что некоторые мои знакомые относятся к «другой команде»? Мы все студенты Хогвартса, — специально не называл имён, не хотел нервировать собеседника. — Вот только не начинай! — отмахнулся Флимонт. — И первокурснику ясно, зачем всех зачисляют на разные факультеты. Если бы мы все были равными студентами Хогвартса, как ты говоришь, мы бы все учились на одном. — То есть, ты хочешь сказать, что на Слизерине плохие люди? — Гарри решил продолжать гнуть свою линию. Разговор приводил его в недоумение, но всё же в каком-то смысле он понимал Флимонта. — Нет, ты опять всё неправильно понимаешь. Я сказал, что не люблю людей, которые пытаются угодить и одним, и другим, не могут определиться, на чьей они стороне, и в итоге мечутся посередине без всяких принципов. Среди моих друзей таких нет. — Что я сделал не так? И почему ты такого плохого обо мне мнения, — Гарри буквально опешил от намёка Флимонта. Похоже, он действительно считал его кем-то вроде шестёрки. Не мог припомнить в своём поведении ничего из ряда вон выходящего, хотя решая главную проблему своей миссии, он мог не замечать холодного отношения к друзьям. — Странно это слышать, — начал Флимонт, откидываясь на спинку кресла, — ты при любой возможности бежишь на встречу с Реддлом и его дружками, пропускаешь походы в Хогсмид, о которых мы договариваемся заранее. Я видел, как вы обмениваетесь тайными записками, но ничего не сказал тебе, просто наблюдал. А ведь он тебя использует, — в голосе сквозила нескрываемая горечь. — Он не стал бы заводить такого друга, если ему это было не нужно, но ты упорно не замечаешь, как искусно тебя обманывают. — Поверь, на самом деле всё не так, — устало сказал Гарри, болезненно поморщившись. Слова впивались в душу острыми колючками. Он и подумать не мог, насколько сильно задел Флимонта безразличным поведением. — Не хочу в этом разбираться, не моё дело. Но я не чувствую с твоей стороны дружеского отношения, поэтому предлагаю тебе выбор. — Ты или они? Но это так глупо, — почти мольба. Гарри никогда не сможет выбрать, потому что для него важны все. Слишком много потерь пришлось перенести, и ещё одна точно надолго выбьет его из колеи. — Ты не понял сути нашего обучения здесь, пойми хотя бы меня, — Флимонт заговорил ещё тише, будто устал противостоять, будто у него кончился запас эмоций. — Такие отношения между студентами разных факультетов не приветствуются, потому что среди своего мы — одна семья, а другим — конкуренты. Ты можешь продолжать эту странную дружбу, но не нужно тогда впутывать нас. Не хочется каждый раз сидеть и ждать, пока ты не соизволишь обратить на нас внимание, или делать вид, что всё в порядке, когда тебя словно ветром сдувает, а все планы рушатся, — Флимонт вздохнул и поспешил встать, но Гарри молниеносно схватил его за запястье, не дав прервать разговор. — Подожди, мы ещё не закончили, — сказал твёрдо. Флимонт неохотно опустился обратно в кресло. — Я уже знаю, какой выбор ты сделаешь. — Нет, я намерен побороться за свою точку зрения среди этого абсурда, — возможно, слишком эмоционально начал Гарри. — Может быть, я действительно не очень хорошо разбираюсь в предназначении факультетов, но точно знаю, что здесь никто не запрещает общаться со всеми. Может быть, я правда перегнул палку и несколько раз поступил с тобой недостойно, поэтому искренне извиняюсь. Я не смогу сделать выбор, который ты мне предлагаешь, потому что он был бы нечестен по отношению к любой стороне, — не разрывал зрительного контакта с Флимонтом, и в какой-то момент ему почудилась тень смятения, промелькнувшая в глазах напротив. — Если что-то случится, виноват буду только я, вся ответственность на мне. — Я тебя предупреждал, ты не захотел меня слушать, — согласно кивнул Флимонт. — Пойми, я не пытаюсь отнять у тебя друзей, хочу только предупредить и рассказать, как всё это выглядит со стороны. — Спасибо, это очень ценно для меня, — Гарри легко улыбнулся, прощупывая твёрдую почву для примирения. — Ладно, уже поздно, — Флимонт опустил глаза в пол и сделал ещё одну попытку встать. — Так мы что-то решили? — спросил Гарри, игнорируя его желание закончить разговор. — Да. Ты не будешь считаться с негласными правилами Хогвартса и всё-таки попробуешь жить двумя жизнями одновременно и уделять достаточное количество времени обоим, а я попробую подумать об этом с другой стороны и привыкнуть. Флимонт не дождался ответа и всё-таки вышел из гостиной, оставляя Гарри наедине со своими мыслями в практически опустевшей комнате. Продолжать разговор уже не было никакого смысла, между ними все ещё плотным туманом клубился негатив, но кое-где уже виднелись просветления. Гарри так сильно погрузился в решения проблем, что хотел быть активным абсолютно везде: Клуб Слизней, Дуэльный Клуб, тайные собрания в Выручай-комнате, помощь друзьям из его собственной жизни. В скором времени к списку грозилась присоединиться необходимость помогать Тому Реддлу в его главной жизненной миссии. За невообразимой горой проблем Гарри изо дня в день забывал оглядываться по сторонам и обращать внимание на тех, кто с первого дня его пребывания здесь был рядом. Может быть, действительно стоит притормозить? Он понимал Флимонта лишь отчасти, но это и не обязательно. В любом случае, Гарри застрял здесь надолго, может быть, ему даже не удастся вернуться обратно. Никто, кроме профессора Слизнорта из будущего, не знал рецепта того зелья, а это значит, что, возможно, Гарри придётся остаться в этом времени даже после осуществления плана. Навсегда. И разрушать отношения с людьми, которые могут стать единственным окружением — не самая лучшая идея.* * *
А ещё через пару дней Гарри решил не ложиться спать после наступления комендантского часа. Вынашивая план ночного похода в запретную секцию, к своему собственному удивлению он больше всего опасался новых разногласий с Флимонтом. Он ни в коем случае не должен узнать о намерениях, но и на случай неожиданного разоблачения у Гарри было заранее заготовлено решение. Он просто скажет, что снова неважно себя чувствует, пожалуется на головную боль и отправится к миссис Симонс. Пришлось переодеться в пижаму, лечь в постель и дождаться, пока сон накроет юношескую спальню своим тёплым покрывалом. Только после этого Гарри аккуратно накинул мантию, взял палочку и отправился в путешествие к библиотеке. Ему не терпелось начать осматривать знакомые полки в поиске новой литературы, которая могла бы помочь ему найти ответы. Доступные книги со статьями о перемещении во времени столовых приборов, конечно, были увлекательными и даже шокирующими для обычных студентов, но Гарри этого было слишком мало. Он прошёл к библиотеке привычным длинным путём, какой всегда избирал для ночных прогулок. В обход картин и возможного маршрута патруля старост. Проходя по особо узкому коридору, где в случае чего нельзя было скрыться из вида, Гарри вспомнил Филча и неприятную ситуацию, случившуюся здесь с его участием, но горькое воспоминание почему-то вызвало ностальгическую улыбку. В библиотеке царила гробовая тишина и абсолютный мрак. Гарри не решился воспользоваться люмосом, просто подождал перед дверью, пока глаза привыкли к темноте, и только потом скользнул между стеллажей. Ночью книги сторожили только заклинания, а вахтёры приходили проверить помещение только к утру. Если в Хогвартсе прошлого нет никаких изменений, то у Поттера впереди было достаточно много времени. Он медленно и тихо прошёл весь зал, периодически опасливо заглядывая за углы высоких полок, но никого не встретил. Подойдя к ограде запретной секции, Гарри с удивлением и ужасом осознал, что магический замок открыт, готов был уже повернуть обратно, как чужое световое заклинание заставило его прирасти к месту. «Ну всё, попался!» — стремительная мысль одинокой птицей пронеслась в ошарашенном разуме, оставляя за собой лишь граничащую с паникой пустоту. Неравное положение с тем, кто стоял по ту сторону светового облака, показалось Гарри очень неприятным и пугающим. Некто прекрасно видел и осознавал происходящее, а Поттер был вынужден щуриться от боли в глазах, пытаясь привыкнуть к яркому освещению. — Это ты? — знакомый искренне удивлённый голос разрезал душащую тишину на две половины, Гарри едва различил речь за биением собственного пульса в ушах. В следующую секунду палочка со светом скользнула вниз и снова погрузила книжные стеллажи во мрак. — Что ты здесь делаешь? — различив в интонации едва уловимые нотки страха, которые будто бы прятались за неумелую уверенность, Гарри понял, кто перед ним стоит, хоть зрение восстановилось не полностью. А когда оно вернулось, он различил очертания знакомой юношеской фигуры с растрёпанными волосами. — А ты? — Гарри перевёл дух, почему-то чувствуя облегчение. Встреча с Томом Реддлом в запретной секции ночью всё равно не освобождала от мучительных оправданий, но определённо была лучше любой другой. — Ты меня здорово напугал, — признался Том, проигнорировав вопрос. — Аналогично, — сказал Гарри и улыбнулся, опираясь спиной на полки. Волнение быстро сошло на нет, и теперь ситуация казалась глупой и комичной. — Предлагаю взаимный и честный обмен, — Том тоже легко улыбнулся, но через мгновение стал серьёзным. В глазах промелькнула авантюрная искорка. — Мы уличили друг друга в запретном деле и теперь должны молчать об этом, не так ли? — он смотрел Гарри прямо в глаза, возможно, в поисках ответа на какой-то тайный вопрос, о котором Поттер не имел ни малейшего понятия. — Это верно, — Гарри согласно кивнул, с лёгкостью выдерживая взгляд. — Я не люблю быть кому-то должен, — Том, не разрывая зрительный контакт, погасил свет, и теперь Гарри мог различить лишь его призрачный силуэт на фоне утопающей в тенях запретной секции. — Как и я, — тут же перебил, буквально кожей чувствуя появление одобрительной улыбки на чужих губах. — Так что предлагаю обменяться информацией, по поводу чего мы здесь оказались. Тогда будем квиты, — Том перешёл на шёпот и оглянулся. Гарри показалось, что он услышал мягкий шорох, но опасения быть замеченным не оправдались, в библиотеке по-прежнему были только двое. — И будем молчать. — Хорошо, — спокойно сказал Гарри, мысленно лихорадочно пытаясь найти любой подходящий вариант ответа, кроме правды. Правду он не смог бы выдать даже под угрозой круциатуса. — Тогда я начну, — Том всё ещё говорил шёпотом. Сделав пару шагов вперёд и оказавшись ближе, он продолжил, — мне стало скучно, и я попросил у Слизнорта тему для клубного доклада. Не к следующему разу, но в этом семестре. Увы, литературы в разрешённом зале по этой теме крайне мало, а в запретную секцию днём не ходят. Поэтому я здесь. Всё просто. Да вот только Гарри сразу понял, что это ложь. Том открыто и беззастенчиво лгал ему сразу после произнесённых слов «честно» и «будем квиты». На интуитивном уровне Поттер понимал, что тот вряд ли бы стал рисковать репутацией и баллами своего факультета только ради какого-то доклада в Клуб, который сам же считает сборищем бездарей. Ложь Реддла со стороны показалась настолько непродуманной и нелогичной, что Гарри буквально опешил и не знал, как реагировать. Как бы это странно ни звучало в его голове, но он ожидал от Тома большего и был лучшего мнения о нём. Или же Том настолько сильно промыл ему мозги своим псевдо-доброжелательным отношением, что Гарри перестал видеть его истинную порочную, лживую и гнусную сущность. Мысли об этом не задержались в голове дольше одного мгновения. На их место пришла одна единственная новая, по-детски наивная и абсурдная мысль, но именно её Гарри принял за истину. «Определённо, Том лжёт, но, должно быть, он делает здесь нечто важное, о чём не может сказать сейчас, но, возможно, скажет потом. Ровным счётом, как и я». Гарри оправдал Тома одной лишь фразой, но так и не смог понять, когда превратился в адвоката дьявола. — Твоя очередь, — шёпот вывел Гарри из размышлений. Больше не осталось времени на поиск оправдания, любое промедление вызовет подозрения. — Я, — Гарри всё-таки замялся, но виной тому был повторившийся в тишине библиотеки странный шорох. Кажется, он доносился от наружной стены. Они синхронно повернули головы на звук и прислушались, но, как и в первый раз, за шорохом ничего не последовало. — Знаешь, я не хотел говорить тебе раньше времени, но теперь, наверное, придётся, — Гарри вздохнул. Скорее всего, впоследствии он проклянёт себя за это поспешное решение в безвыходной ситуации, но сейчас иного выбора у него просто не было. Зрение снова привыкло к темноте, и теперь Гарри видел интерес в глазах Тома. — Я хотел сначала обзавестись какой-то информацией, но не знал, где её искать, поэтому пришёл сюда. Так глупо… — Гарри специально говорил немного виновато для усиления эффекта. — Хотел принять предложение стать частью тайного собрания и помочь найти способ решения твоей проблемы. Гарри произнёс последние слова и приготовился наблюдать за реакцией. Сначала Том стоял с абсолютно непроницаемым лицом, но затем его озарила широкая довольная улыбка. — И ты пришёл в запретную секцию ради этого? — в шепоте прослеживались веселые и даже озорные нотки. — А что такого? — недоумённо переспросил Гарри. — Ты меня поражаешь! Кажется, на лице Реддла отразился восторг, и это заставило Гарри поддаться моменту и тоже расплыться в улыбке. Том поверил в его ложь, и это не могло не радовать. — Не хотел говорить тебе о своём желании без дополнительной подготовки. — Мерлин, почему ты раньше не поступил в Хогвартс. Уверен, ты бы стал настоящей знаменитостью… Эта фраза Тома стала последней, какую Гарри запомнил из диалога той ночью, потому что позже случилось нечто, врезавшееся в память намного крепче. Он заметил это, когда знакомой дорогой шёл обратно в башню Гриффиндора. Небо за окнами всё ещё чернело и отражало свет далёких звёзд, утро не спешило приходить в гости к магической Британии. Но даже на фоне абсолютной темноты Гарри заметил белые всполохи и еле различимый шорох, который они с Томом несколько раз слышали в библиотеке. То был звук хлопающих крыльев. Остановившись у одного из окон без витражей, Гарри припал к стеклу и заглянул в ночь. На карнизах, крышах, маленьких башенках замка — абсолютно везде сидели совы и филины самых различных окрасов и размеров. В голове пронеслась мысль, что они ждут утра, чтобы за завтраком порадовать студентов и преподавателей свежей почтой и получить обратные письма. Но птицы ничего не держали в клювах. Они прилетели без вестей.