* * *
— Ты где был? — отрывистыми, но вместе с тем грациозными движениями Малфой намазывал масло на хлеб, изящная складка обеспокоенности пролегла между бровей. Отсутствующим взглядом пробегая по предложенным на завтрак угощениям, Том не обращал никакого внимания на излишнее любопытство в свой адрес. Любил оставлять в тайне некоторую часть своей жизни и не позволял никому подходить слишком близко. Малфой иногда невольно нарушал границы, но вместе с тем очень быстро соображал, когда стоит остановиться и закончить расспросы. — Мне не спалось, встал пораньше, — просто ответил Реддл, накладывая в тарелку несколько тонких ломтиков омлета и пытаясь скрыть раздражение. Прежде всего, на себя. Раньше он не позволял себе отвлекаться от ночных занятий заклинаниями, но прошлой ночью Гарри Эванс украл его внимание, и, теряясь в воспоминаниях, Том незаметно для себя погрузился в глубокий сон. Проснувшись утром, он еле успел к началу завтрака, и это вывело его из себя. Больше всего на свете ему хотелось снова вернуть контроль над ситуацией, поэтому старался не смотреть в сторону гриффиндорского стола в безотчётном страхе поймать взгляд Гарри и не суметь его выдержать. Не суметь справиться с выстуживающей внутренности яростью при виде этой невыносимой дерзости в его глазах. — Ладно, — Малфой все ещё выглядел обеспокоенным, но, как и следовало ожидать, дальше расспрашивать не стал. — Думаю, в ближайшее время собраний Тайного Клуба не будет, — Том понизил голос и переключился на другую тему. Ему просто необходимо было отвлечься от бесконечных мыслей, крутящихся вокруг лишь одного объекта. Клуб существовал и до появления Гарри в Хогвартсе, и в представлении Тома он был чем-то стабильным и надежным, на мысли о нём можно опереться и не позволить себе сойти с ума. — Почему? — поинтересовался Малфой, осторожно делая маленький глоток горячего чая. — До рождественских праздников никто не попадёт домой, а значит, не будет иметь доступ к библиотеке в Министерстве, — скучающе сказал Том, — можно расслабиться. — Тебя это расстраивает? — Не люблю стоять на месте, — Том ел неспешно, хотя был очень голодным с ночи. Не мог этого показать и так глупо рассекретить своё бодрствование практически до рассвета. — Не поверю, если ты скажешь, что вся библиотека Хогвартса уже полностью изучена, — Малфой улыбнулся, пытаясь снять напряжение. "Ещё не вся" — промелькнуло в голове, прежде чем звонкий голос директора заставил всех замолчать. Несколько сидящих рядом слизеринцев тяжко вздохнули. — Внимание, студенты! Объявление будет коротким, не смею задерживать вас перед занятиями, — Диппет зашёл за кафедру. — Со следующих выходных мы возобновляем походы в Хогсмид, так как убедились, что там никому не грозит опасность, — последние слова утонули в шуме радостных возгласов, но Том почти никак не отреагировал на новость. "Там и не было никакой опасности", — подумал он про себя, не желая слушать объявление до конца. Благо восторженные крики помогли ему в этом. Том никак не мог понять, неужели студенты действительно верили в ложь преподавателей, похожую на карточный домик, готовый разлететься во все стороны от любого трезвого довода? Обещания снова открыть дорогу в Хогсмид оказалось достаточно, чтобы это стадо овец забыло, как задавать вопросы и как вообще думать. Настоящая правда лежала на поверхности, но никто не хотел её замечать. Какая-то глубокая часть сознания на мгновение дала о себе знать неожиданной мыслью — Гарри Эванс, он единственный всё прекрасно видел.* * *
После долгого дня занятий Том устало брёл в сторону подземелья Слизерина, надеясь на уединённый отдых от непрекращающегося шума. Погода выдалась на удивление ясной, поэтому большинство студентов предпочли выйти на прогулку во внутренний двор и насладиться свежестью первого мороза после плена душных классов. По дороге в гостиную факультета Том зашёл в библиотеку и взял пару безобидных книг для прикрытия. Он держал на руках несколько книг, чтобы за ним всегда что-то числилось, и у преподавателей не возникало вопросов, почему он проводит много времени в библиотеке с абсолютно чистой карточкой читателя. Литература из запретной секции не учитывалась. Спускаясь по лестнице в гостиную Слизерина, Том наслаждался прохладой и мечтал, чтобы там никого не было. Ожидания сбылись наполовину. Удобно устроившись на диванчике у камина, Малфой аккуратно перелистывал страницы большой книги и даже не обратил внимания на Тома. — И когда ты только успел сюда добраться? — Реддл улыбнулся, подходя ближе и осматриваясь по сторонам. Больше в комнате никого не было. — Сразу после Зельеварения, — Малфой пожал плечами и всё-таки оторвался от страниц, поднимая глаза вверх, встречаясь взглядом с Томом. Он будто приглашал присоединиться и почитать вместе. — Что за книга? — с любопытством спросил Реддл и сел рядом с другом, мгновенно охваченный горячим интересом. Рука сама потянулась к обложке, на которой изящными золотыми буквами было выгравировано название — "О короле Артуре и рыцарях Круглого Стола". — Магловские легенды? — Том удивлённо вскинул голову и посмотрел на Малфоя, пытаясь найти ответ в выражении его лица. Тот еле уловимо довольно улыбался, как могут только настоящие хитрецы. — Ух ты, нам удалось найти книгу, которую ты не читал, — улыбка стала широкой и как всегда заразительной, Том не смог удержаться. — Здесь больше магии, чем в некоторых учебниках, — Абраксас медленно перелистнул несколько страниц, демонстрируя красивые цветные иллюстрации. — А Круглый Стол был сооружен Мерлином как знак истинной круглости мира, и людям так и надлежит понимать значение Круглого Стола, — сказал Малфой с таким умным видом, что Том чуть не прыснул от смеха. — Это цитата, — тут же добавил Абраксас. — Я уже понял, — Реддл всё-таки тихонько засмеялся. — Но эту книгу читают маглы, — Том пытался рассмотреть детали восхитительно выполненных рисунков. Что ни говори, книга была очень красивой, как раз для Малфоя, он любил такие вещи. — Разумеется, — согласно кивнул Абраксас, — но у них есть своя версия. Я её не читал. — А о чём эта? — Том все ближе наклонялся над страницами, слегка придерживая их одной рукой, чтобы не перелистывать слишком быстро. — О блистательном лидере и его верных последователях, — Малфой ответил быстро, без лишних раздумий, передавая книгу Тому в руки. — Снова цитируешь? — не смог упустить удовлетворённых интонаций в голосе друга, с такими обычно говорят о любимых вещах. — Нет, просто мне кажется, что король Артур именно тот человек, за которым хочется следовать, — Малфой стал серьёзным и даже несколько отстранённым от реальности. — И я бы пошёл... — небольшая пауза. — Слушай! — внезапно он оживился, глаза заблестели и оттого стали более выразительными, будто в его голову пришла стоящая идея. — Тебе не кажется, что нашему Клубу пора дать название? — В смысле? — Том непонимающе моргнул и на мгновение отвлёкся от книги. — Нас уже довольно много, тебе удалось собрать студентов разных факультетов, мы все помогаем тебе, — Малфой медленно загибал пальцы в кулак, подводя Тома к итогу, — ты стал нашим лидером, — почти гордо, с ноткой безоговорочного уважения. — Верно, за последний год к нам присоединилось не меньше пяти человек, — задумчиво сказал Том, отвлекаясь от мыслей. — Тайный Клуб как-то слишком размыто, тебе не кажется? Не отражает нашей сути, — продолжал Малфой, наклоняясь чуть ближе. — Даже не думал об этом, — честно сказал Том, мысленно отмечая необычайную остроумность друга. — Так вот я подумал, что Клуб стал достаточно большим, чтобы обрести название и своего официального лидера, — Малфой обаятельно улыбнулся. — Что насчёт Ордена? — Орден Вечности, — тут же подхватил Том, расплываясь в восторженной улыбке. Название пришло в голову случайно и говорило само за себя, у группы юных волшебников, объявивших время и неизбежность старения своими главными врагами, не могло быть никакого другого. — Да, мы станем Орденом, а ты будешь нашим Лордом, — заговорщически шепнул Абраксас, быстрым движением пряча выбившуюся платиновую прядь волос за ухо. — Лорд Том Реддл, — сказал медленно с ноткой восхищения, но от слов по спине пробежали неприятные мурашки. Том еле сдержался, чтобы не поморщиться от отвращения. Нет, это имя ему не подходит, оно проклято и не должно принадлежать уважающему себя волшебнику. Магловское имя.* * *
Следующей ночью он снова укрылся в тенях. Выручай-комната ждала со знакомым гостеприимством и уютом, вместо привычного кресла на тёмном круглом ковре стояла мягкая софа, будто напоминая Тому, насколько он устал за сегодняшний день. Несколькими минутами раньше разум пытался удержать его в слизеринской спальне для полноценного отдыха, но нестерпимое желание остаться в одиночестве звало его в путь по прохладным коридорам Хогвартса. Том не мог думать, слушая чужое сопение и храп, всю жизнь у него никогда не было своего уголка, но теперь он мог претендовать на самый секретный из них. Пусть даже в тайне. Вся его жизнь была одной большой тайной. Том скинул обувь и забрался с ногами на софу, удобно облокачиваясь на спинку, блаженно прикрывая глаза. Выручай-комната всегда знала, что ему нужно. Но Том пришёл сюда не для того, чтобы спать, он хотел ненадолго уединиться, уложить скопившиеся за день мысли и разобраться в себе. Он снова думал о Гарри, и это было похоже на наваждение. Смотрящие в упор полные вызова широко раскрытые глаза, перепачканное кровью запястье, чуть подрагивающие, будто желающие что-то сказать губы и снова зеленый, не дающий покоя взгляд, пробуждающий внутри целый спектр эмоций, начиная от раздражения и заканчивая яростью. Том хотел снова встретиться и поговорить. Нет, не для того, чтобы обсудить произошедшее, всё и так было предельно ясно, он просто хотел понять, не ошибся ли в своём необъяснимом ощущении, которое возникало только рядом с Эвансом. С ним он чувствовал себя целым, словно какая-то его часть всегда была на расстоянии и в присутствии Гарри возвращалась на место. Разговор о чистоте крови никак не удавалось забыть. Все непоколебимые принципы Тома оказались противоположными убеждениям Гарри. Но столкнувшись с альтернативным мнением, впервые в жизни он не хотел изменить так слепо заблуждавшегося человека, он хотел понять его, но без помощи не получалось. Отчего Гарри считал именно так, что сформировало в нём убеждения? Слишком необычно и несвойственно среднестатистическим представителям магического мира, которые по сути своей делились на чистокровных счастливчиков и тех, кому повезло меньше. Первые имели все возможные права и определённый статус, а грязнокровки по сути своей были лишь случайными прохожими в мире магии, и их здесь никто не ждал. Гарри не выступал ни за одну из сторон, а занимал промежуточное положение в уже привычном споре, и Том видел такое впервые. "Кровь у всех одинаковая" — чужой голос эхом раздался в голове, и Том поморщился. — Нет, — произнёс вслух и покачал головой, пытаясь вспомнить, почему не ответил Гарри сразу. Почему дело дошло до поцелуя, и правила игры резко сменились. Кровь... Том сам был полукровкой, и эту часть в себе он ненавидел больше всего на свете. О чём только думала его мать, выходя замуж за магла? Этим поступком она самостоятельно втоптала в грязь весь свой последующий род и, возможно, поплатилась за это смертью в родах. Том не понимал решения матери, но к ней не испытывал такой ненависти, как к отцу. Его грязная кровь текла теперь по жилам, отравляя тело и являясь причиной неукротимой ярости внутри. Эта кровь ослабляла Тома, делала его наполовину бессильным, не позволяла раскрыть способности на полную мощность. Он чувствовал её влияние и каждый раз с неприязнью думал об отце. Всё бы отдал, чтобы стереть о нём память и никогда больше не вспоминать, но это было невозможно. Том носил имя самого ненавистного человека и надеялся, что со временем чувства притупятся, и отношение к этому изменится, но ничего не произошло за долгие годы обучения в Хогвартсе. С тех пор, как он узнал о своём истинном происхождении, не прошло ни дня, когда он не подумал об отце. Чистая кровь — первое и главное, что может иметь волшебник для успеха на жизненном пути, но Том не мог о таком даже мечтать. Полукровка! Это так стыдно! Магловская фамилия режет слух больнее самого острого лезвия. Он хотел бы назваться Мраксом, но такая беззастенчивая ложь отвращала даже его, Том не мог опозорить чистый род матери и забыть о своём происхождении. Мысли об этом мучили его на протяжении многих лет. И сегодня днём, когда в гостиной Малфой говорил о новом названии для тайного собрания, Том снова услышал ненавистное сочетание букв. — Лорд Том Реддл, — он не говорил, а буквально выплёвывал слова, усилием воли сдерживаясь, чтобы не зарычать. Ему нравилась идея Малфоя, но он не хотел прославлять фамилию человека, о котором вообще не должны знать в магическом мире. Внутри уже давно поселилась твёрдая уверенность в том, что впереди действительно ждёт слава и большое количество великих дел, которые обязательно войдут в историю. — Лорд Том Реддл, — повторил он ещё раз, запуская руку в карман и доставая палочку. Один взмах, и в воздухе повисли светящиеся буквы имени, на чёрном фоне утопающей в тенях Выручай-комнаты они искрились и отливали оранжевым. Том задумчиво разглядывал их, взгляд стал сосредоточенным и отстранённым, губы что-то шептали, пальцы мерно постукивали по палочке. Несколько минут он просидел на софе неподвижно, словно застывшая на века каменная статуя, но потом палочка снова рассекла воздух, и буквы стали медленно перемешиваться между собой. Они перемещались на новые места, немного задерживались и снова кружились прямо перед Томом, которому оставалось лишь наблюдать за результатом. Через некоторое время буквы его имени сложились в иные слова, и Том не смог побороть желание произнести их вслух. — Лорд Волдеморт, — ненависть исчезла из голоса, уступая место гордости и надежде на лучшее будущее. Том не мог изменить своего происхождения, не мог получить большую силу, чем ту, на которую в его представлении был способен волшебник-полукровка, но он был в силах изменить крошечную деталь в себе и позволить ей повлиять на ход всей последующей жизни. Смыть с себя старое имя, достойное лишь забвения, и стать кем-то другим. Стать лучше.* * *
*I'm burning through the sky yeah! Two hundred degrees That's why they call me Mister Fahrenheit I'm traveling at the speed of light I wanna make a supersonic man out of you. (Queen — Don't Stop Me Now)
Уже начавшая желтеть листва позднего августа падала на мощёную дорожку в переднем дворе приюта. В последнее время никто из внешнего мира не навещал воспитанников: одежду, игрушки и книги привозили ещё в марте, когда всё вокруг ещё было усыпано снегом. Стоявший рядом монастырь расформировали, и его обитатели уехали в Шотландию. Том помнил день, когда монашки пришли попрощаться с детьми и принесли пожертвованные на праздник конфеты. Закрывая глаза, он всё ещё мог ощущать во рту незабываемый вкус шоколада. Стоял душный ясный день, когда ворота приюта открылись и впервые впустили внутрь не почтальона или медсестру, на которых никто не обращал внимания, а совершенно нового человека. Это был седовласый пожилой мужчина в довольно странном старомодном сером костюме, мальчики облепили окна, пытаясь рассмотреть каждую деталь. Том оказался прижатым к стеклу в коридоре второго этажа и не имел возможности протиснуться между обступившими его зеваками. Пришлось наблюдать, как мужчина о чём-то беседовал с тут же выбежавшими ему навстречу учителями, а потом и с миссис Коул. Разумеется, причина визита осталась секретом. На этой неделе незнакомец приходил трижды, и это сильно настораживало мальчиков. Том периодически слышал разговоры об усыновлениях, но не верил в них. Никто не интересовался жителями приюта множество лет, не заинтересуется и теперь, когда большинство из них были слишком взрослыми для переезда в настоящую семью. * * * Чёрные грозовые тучи обложили небо и с глубокой ночи проливались смывающим всё на своём пути ливнем. После завтрака спальня пустовала, мальчики проводили время в гостиной за уроками, поэтому Том решил немного побыть в одиночестве. В свои двенадцать уже успел выучить наизусть содержание всех книг, какими смог овладеть за несколько лет проживания в приюте, и теперь страдал от безделья. Угрюмо наблюдал за стекающими по стёклам каплям воды, которые собирались в единые потоки, переливались за карниз и скатывались вниз. Вчера он снова получил наказание за якобы испорченные занавески и теперь злился на миссис Коул. Тома снова лишили ужина за то, чего он не совершал, шторы вспыхнули сами, он даже не успел понять происходящее. А ночью он заболел. Медсестра говорила, что у него ужасный жар, но Том всю ночь не мог согреться и постоянно кутался в одеяло, пытаясь унять дрожь. Раскат грома прорезал воздух, заставляя его вздрогнуть. Сегодня самочувствие улучшилось, но жар полностью не спал, все ещё давая о себе знать головной болью. Внезапно за дверью послышались торопливые шаги и чей-то незнакомый голос, смешивающийся с привычными интонациями миссис Коул. Том не успел отойти от окна, дверь открылась, и в спальню вошёл тот самый пожилой мужчина, в последнее время часто навещающий приют. Том застыл на месте, пристально рассматривая незнакомца, взгляд зацепился за поблескивающие в тусклом свете пасмурного дня карманные часы на цепочке. Том считал такие вещи красивыми, а обладавших ими людей — порядочными. У плохого человека просто не может быть таких элегантных часов. — Том, к тебе посетитель, — сказала миссис Коул без привычной строгости в голосе, заставляя нахмуриться и недоверчиво склонить голову на бок. — Как поживаешь, Том? — будто бы осторожно спросил мужчина, делая несколько шагов навстречу. Часы в нагрудном кармане все ещё привлекали внимание, и Реддл смотрел только на них. — Я вас оставлю, — миссис Коул прикрыла дверь с другой стороны и удалилась. Том в растерянности продолжал стоять у окна, внезапно его охватила необъяснимая тревога, но он предпочёл её скрыть. — Я присяду? — похоже, незнакомец не обращал внимания на молчаливость Тома, который так и не ответил на первый вопрос. У него получилось только кивнуть в знак согласия, наблюдая, как мужчина располагается на стуле. — Вы доктор? — тихо спросил Том. — Нет, я учитель, — тут же последовал ответ. — Я вам не верю. Не переставая хмуриться, Реддл сделал несколько коротких шагов в сторону окна. Может быть, его чутьё подвело, и обладатель прекрасных часов всё же врёт. Учитель не может выглядеть словно почтенный господин, да и никто не стал бы посещать Тома в приюте просто так. Миссис Коул давно обещала придумать что-то особенное, чтобы разобраться, почему странные вещи всегда концентрируются только вокруг него, поэтому, недолго думая, Том пришел к выводу, что мужчину подослала миссис Коул. — Зачем вы пришли? — не смог сдержать сквозящего в голосе недоверия. Пусть незнакомец знает, что его намерения уже известны, и Том не такой глупый мальчик, его сложно будет обвести вокруг пальца. — Вы думаете, я сумасшедший? — кто-то однажды сказал: нападение — лучшая защита. Том хорошо успел выучить эти слова. — Я пришёл пригласить тебя в Хогвартс — школу чародейства и волшебства, — вкрадчивый голос призывал верить в слова, но для этого Тому предстояло понять их смысл. — Меня зовут Альбус Дамблдор. — Вы лжёте! Вы пришли забрать меня в сумасшедший дом! — страшная догадка вспыхнула в сознании, и Том отпрянул назад, упираясь спиной в оконную раму. — Миссис Коул сказала, что ты пугаешь детей, — казалось, голос Дамблдора пробирается прямо под кожу и пульсирует в голове. — Ты ведь умеешь делать странные вещи?*Я прожигаю насквозь небо, да! Двести градусов - Вот почему меня называют Мистер Фаренгейт. Я перемещаюсь со скоростью света, Хочу превратить тебя в супергероя.