Закон градиента

За ним следили от аэропорта. С того самого момента, как он спустился по трапу маленького двухмоторного самолета на раскаленный бетон взлетно-посадочной полосы и пошагал вместе с остальными пассажирами в сторону стеклянной коробки аэровокзала, на котором большими, выгоревшими на солнце пластиковыми буквами, было выложено «Сан-Лоренцо». Таксист, везший его неопрятными улицами, засаженными пальмами, в «Четыре сезона» – лучший отель острова, – болтал, не умолкая, но Спенсер не слушал. Он смотрел в зеркальце заднего вида, наблюдая, как знававший лучшие времена черный BMW Е30 скреб колесами по кое-где растрескавшемуся асфальту главной авениды Сан-Лоренцо, держась на расстоянии, чтобы не вызывать подозрений у преследуемого. Преследуемый, однако, прекрасно знал о том, что за ним ведется наблюдение, и даже не пытался скрываться. Напротив, старался вести себя так, словно вовсе не подозревал о слежке. Это входило в план. ~ – Тебя будут пасти, – Нейт Форд расхаживал по кают-компании собственной яхты, стоявшей на рейде в бухте у небольшого пуэрториканского городка Агуадилья. – Знаю. Нашей миссии это не помешает, – пробурчал Спенсер, укладывая в чемодан костюмы, рубахи и зубную щетку. Собственно, большая часть багажа ему была совершенно не нужна – он не собирался задерживаться в Сан-Лоренцо дольше суток. Но легенда требовала, чтобы Спенсер выглядел человеком, готовым к долгим и мучительным переговорам. – Возможно, слежка даже поможет, если мы разыграем свою карту правильно, – Нейт улыбнулся, разворачиваясь к Элиоту. – Генерал Флорес ждет? – Да. Мы договорились по телефону, что я встречусь с ним сразу же после прибытия. – Занетти будет знать об этом через секунду после того, как ты войдешь к нему. – Подозреваю, что она уже знает, что я еду к генералу. А о содержании нашего с ним разговора узнает, так сказать, в прямом эфире. – Естественно. Она же теперь заведует службой безопасности президента. Думаю, микрофоны там натыканы даже в уборных. Но это не важно. Генерал поможет нам, не догадываясь об этом. – Никогда не думал, что буду использовать его в темную. Он верит мне. – Это ради общей пользы, ты же понимаешь. Только так мы сможем исправить все, что натворили. Иначе наш ретивый выдвиженец – нынешний их президент Виттори – пустит весь остров по миру. – Нет. Спасать Сан-Лоренцо – не наше дело. – То есть, как это не наше? – Форд возмущенно взмахнул рукой. – Если я правильно понял, наш протеже довел остров почти до ручки. И это меньше чем за год! – Об этом надо было думать раньше. – Раньше нашей целью был Моро, – обижено произнес Нейт Форд. – Сейчас мы тоже занимаемся только Моро, Нейт, – заметил Спенсер, решительно захлопывая крышку чемодана. – Используем ситуацию, вытаскиваем его, и я убеждаю Дэмиена отозвать заказ. Это и есть наша первоочередная задача. – Но… – Нет, Нейт! Это все! Потом, если захочешь, приезжай на остров, спасай народ, твори добро, катайся на яхте, развлекайся. Делай, что тебе угодно. Но пока сосредоточься на главном – остаться в живых. – Ладно, – недовольно скривился Форд. – Можешь не напоминать. Мы все в курсе, что на кону. – Вот и хорошо. Девушки на месте? – Вчера сошли с круизного лайнера в порту Сан-Лоренцо, как и собирались. Корабль отправился дальше, а они остались. – Их не опознали? – Элиот всерьез опасался, что какой-нибудь фанат президента Виттори, смотревший скандальную предвыборную пресс-конференцию, узнает в Софи Деверо «погибшую» невесту тогдашнего независимого кандидата. – Ты никогда не видел Софи в деле? – усмехнулся Нейт. – Да она может пройти мимо убитого горем «жениха» и тот ее просто не заметит. Это же гений перевоплощения! – Ладно. Надеюсь, у них все идет по плану, – Спенсер выдохнул, подхватывая чемодан. – Твоя посудина сумеет за сутки добраться до Сан-Лоренцо, кэп? – Смеешься ты, что ли? – возмутился Нейт. – Да моя ласточка долетит до этого острова за двенадцать часов. У нее один из самых мощных движков на Карибах! – За двенадцать не обязательно. Главное, чтобы Хардисон обеспечил прикрытие. Он ведь наши глаза и уши. Как ты сказал, мы все знаем, что стоит на кону. ~ Массивные дубовые двери кабинета Министра иностранных дел республики Сан-Лоренцо закрылись с удивительно мягким щелчком. Спенсер, успевший сменить яркую цветастую рубашку на более приличествующий ситуации светлый полотняный костюм, прошагал через огромную комнату к большому столу темной древесины с резными ножками и изрядно поцарапанной полированной столешницей. Невысокий генерал Флорес встал, приветствуя гостя долгим крепким дружеским рукопожатием. – Добро пожаловать, коммандер, – воскликнул он, отпуская, наконец, измятую ладонь Элиота. – Хорошо долетели? Как устроились? Если что нужно, говорите. Присаживайтесь же, мой друг. Присаживайтесь! – Спасибо, генерал, все хорошо, – Спенсер воспользовался паузой в тираде Флореса и уселся в глубокое кресло, стоявшее напротив стола генерала. – Вы обдумали мое предложение? – Обдумал и даже успел обговорить его кое с кем из Кабинета министров, – генерал Флорес широко улыбнулся и подмигнул. – Два миллиона долларов в золотых слитках и бриллиантах – достойная тема для разговора, коммандер. Но вы уверены, что сумеете выудить у Дэмиена Моро информацию о них? Рибера, которому ваш коллега столь легкомысленно отдал виллу Моро, так и не смог найти ни следа золота. Хотя, поверьте мне, он очень старался. – Не сомневаюсь, – хмыкнул Элиот, вспоминая небольшую заметку в центральной газете Сан-Лоренцо, где говорилось о том, что экс-президент Эдвин Рибера был арестован за измену и препровожден в ту же тюрьму, что и Моро, всего через месяц после прихода к власти Микаэля Виттори. – Ему предлагали откупиться, – генерал понизил голос. – Президент затеял масштабную реформу, и ему очень нужны были деньги. Собственно, они нам нужны и сейчас. Все идет немного не так, как мы рассчитывали. Но оказалось, что кроме подаренной ему вашим другом виллы, у Риберы не было ничего стоящего даже внесения в налоговую декларацию. – Так зачем же вы его арестовали? – Спенсер сделал вид, что удивлен, хотя наперед знал, что ответит ему Флорес. – Президент Витторио считал, что Рибера присвоил деньги Моро и собирался вывести их из страны. – Разве за ним не следили? – Следили, конечно. И виллу обыскивали раз десять, и до, и после его ареста. Но золота, которое держал там Моро, так и не нашли, – грустно добавил генерал. – А у самого хозяина спрашивали? – Спрашивали, но безуспешно. Это не человек, а настоящее проклятие. Я, не сторонник пыток, но тут был согласен с нашей главой службы безопасности. Он обокрал остров и должен был вернуть деньги! – Генерал, – Спенсер удивленно поднял брови. – Если я правильно помню, Моро вливал деньги в кампанию вашего соперника и перевозил золото на остров, а не наоборот. – В любом случае, делал он это для того, чтобы после выборов иметь возможность грабить наш народ! – Флорес встопорщил усы, абсолютно уверенный в своей правоте. – Но выяснить, где лежит его золото вы, я так понимаю, не смогли, – тихо произнес Элиот. – Он молчит, несмотря на все усилия наших специалистов, – генерал ослабил напор и покачал головой. – Совершенно невозможный человек. А нам сейчас очень нужны деньги. Даже еще больше, чем в самом начале работы. Национализация основных предприятий проведена, и мы рассчитываем вскоре на промышленный подъем, но на переходный период нам необходима серьезная финансовая подпитка. – Что ж, думаю, я смогу вам в этом помочь, – Спенсер расслаблено откинулся на спинку кресла. – Мне нужно увидеться с Дэмиеном Моро по личной причине, и если вы сможете обеспечить мне ежедневный доступ к нему в течение недели, я попытаюсь убедить Моро в том, что отдать золото – в его собственных интересах. – Вы должны понимать, коммандер, глава нашей СБ – лучшая из всех, кого мне доводилось видеть в деле. Но даже ей не удалось расколоть Моро. – Думаю, что у главы вашей СБ изначально не было шансов уговорить его. Он ей не доверяет. Но доверяет мне. – Вы собираетесь соврать ему? – удивился Флорес. – Я не собираюсь врать ему, генерал, – Спенсер многозначительно посмотрел на Флореса. – Но она ни за что не выпустит его на свободу. А ничто другое Моро не интересует. – А мы не скажем вашей сверхпрофессиональной главе службы безопасности о том, что президент помилует Моро, если он отдаст свое золото в казну. Поставим ее перед фактом, и пусть потом пытается спорить с президентом. Победа будет полностью вашей и президента Виттори. – Мы это уже пробовали, коммандер. Обещали Моро свободу в обмен на деньги. Ничего не вышло. Он молчит. – Повторяю, генерал. Моро не доверяет никому, но по некоторым причинам все еще считает меня своим человеком. Так что дайте мне неделю, и я постараюсь его убедить рассказать мне, где он зарыл свой клад. – Согласие Кабинета получено, – Флорес порылся в бумагах на столе и извлек небольшую карточку с тремя строчками текста, печатью и размашистой подписью. – Вот ваш недельный пропуск в президентскую тюрьму. Время посещений с трех дня до семи вечера. Очень надеюсь, что вам удастся то, что не смогли сделать наши люди в течение почти целого года. – Думаю, я справлюсь, генерал. – Если вы сумеете это сделать, то заслужите вечную благодарность нашего народа! – торжественно заявил генерал, вставая и протягивая Спенсеру руку. – И мою тоже! – Постараюсь оправдать доверие обоих, – Элиот поднялся, пожал жесткую ладонь Флореса и сгреб со стола заветный пропуск. ~ Спенсер прохаживался туда-сюда по небольшой комнатке без окон размером три на четыре метра, беспокойно теребя в кармане сложенную вчетверо страницу, вырванную из блокнота. На ней он вкратце набросал план Флореса по помилованию Моро. Записка эта, которую он собирался передать Дэмиену при встрече, наверняка попадет в руки Занетти сегодня же – вряд ли такой профессионал, как она позволит Моро уйти со встречи без обыска. Нейт все рассчитал идеально. Занетти наверняка тут же примется плести интриги против генерала. И этот отвлекающий маневр даст им немного свободы для сегодняшней операции. Толстые каменные стены и наглухо закрытая стальная дверь не пропускали звуки из коридора подземной тюрьмы, расположенной прямо под президентским дворцом Сан-Лоренцо. Небольшая, но яркая лампочка под потолком освещала ровным белым светом стол и два стула, стоявшие рядком у стены – единственные предметы мебели в этом спартанском помещении – и четыре камеры наблюдения, расположенные по всем четырем углам. Обзор у невидимых зрителей был идеальным – ничто здесь не отдавалось на волю случая. «Чувствуется рука мастерицы», мрачно думал Элиот, бродя по комнате в ожидании Моро. От министра Флореса Элиот прямиком направился сюда – благо дело время подбиралось к пяти вечера, и значит часы посещения, на которое давал ему право хитростью добытый пропуск, еще не прошли. Начальник тюрьмы, вероятно, никогда ранее не сталкивавшийся с посетителями его совершенно секретных и крайне опасных заключенных, с удивлением и некоторым почтением оглядел документ Спенсера, вызвал двоих конвоиров и отправил всех троих на единственном лифте на десять метров вниз. Все, что видел Элиот по дороге, было рассчитано на то, чтобы подавить волю пленников, показать им – отсюда не сбежать. И если бы он не изучал это сооружение в прошлом году, не рассматривал внимательно планы, не искал пути входа-выхода, поездка на встречу с Дэмиеном Моро привела бы его в отчаяние. Непробиваемые стены, единственный вход, камеры наблюдения через каждые три метра, вооруженные солдаты у дверей лифта. Охранники – два здоровенных детины – даже бровью не повели, когда он попытался вызвать их на разговор. Просто завели его в комнату для допросов, поскольку помещение для свиданий в этом месте не было предусмотрено, и оставили на полчаса в одиночестве. Лязг засова отвлек его от изучения бурых разводов на стене, явно оставшихся после небрежной попытки стереть с нее брызги крови. Тихие шаги заставили вздрогнуть. Элиот обернулся и едва заметно пошатнулся. – Ты… – Привет, Элиот, – мягкий голос и насмешливый взгляд серых глаз заставили его сердце подпрыгнуть. – Долго же ты добирался. Аккуратно двигаясь, Моро приблизился к Элиоту на расстояние вытянутой руки. Тюремная роба на нем висела мешком, черты бледного лица стали резкими, нос заострился, от левого виска вниз по скуле тянулся длинный тонкий, почти незаметный, шрам. – Дэмиен, – Спенсер громко сглотнул, отступая на шаг. – Все еще он, – усмехнулся Моро, и от его неожиданно яркой улыбки у Элиота на миг перехватило дыхание. – Ты удивлен, что я до сих пор жив? – Я этому очень рад, ты знаешь, – слова прозвучали словно оправдание, и Спенсер внезапно разозлился сам на себя. – Конечно рад, – Моро продолжил медленно осматривать своего посетителя с головы до ног, будто впитывая его образ. – Ведь если я умру, твои друзья обязательно последуют за мной. А так, глядишь, и уговоришь меня сменить гнев на милость, правда, Элиот? Ты же за этим сюда приехал? – Да, Дэмиен, правда, – резко выдохнул Спенсер. – Я приехал сюда затем, чтобы умолять тебя отозвать заказ. – И с чего бы мне делать это? – Моро снова приблизился, Элиот снова отступил на шаг. – Ты и твоя команда сделали все, чтобы опорочить мое имя, засунуть меня в этот каменный мешок навсегда. Так почему я должен отказать себе в удовольствии закопать этого самоуверенного хлыща Форда или твоего высоколобого красавчика Хардисона? Или кого-то из ваших милых девиц? Почему, Элиот? – Ты отпустил меня когда-то, хотя мог велеть прикопать где-нибудь на пустыре, – тихо прохрипел Спенсер в ответ. – Ты хотел меня вернуть там, на складе в Бостоне. Я знаю. – Но ты не вернулся, Элиот, – рука Моро скользнула по его щеке, пальцы огладили затылок, зарылись в волосы, и Спенсер почувствовал, как сжимается сердце. – Ты предпочел мне своих нелепых компаньонов. – Я вернулся сейчас, Дэмиен. И если это хоть что-то для тебя значит, ты отпустишь их и возьмешь меня. Пальцы, гладившие его волосы, вдруг сжались, и Элиот почувствовал, как его отшвыривают к стене. Моро же, двигаясь все также мягко и аккуратно подошел к одному из стульев и уселся на него, скрестив руки на груди и глядя насмешливым взглядом на Спенсера, обиженно потиравшего ушибленное плечо. – Ты собираешься напроситься ко мне в сокамерники? Будет забавно провести остаток жизни с тобой в этой дыре. – Если это поможет убедить тебя не трогать их, то я готов даже на это, – Элиот подскочил к сидящему Моро и опустился перед ним на колени. – Но думаю, что смогу сделать кое что получше, – он положил руки на бедра застывшего Дэмиена, провел ладонями вверх, незаметно указывая глазами на кончик записки между пальцами. – Прекрати этот дешевый спектакль немедленно! – Рука Дэмиена больно шлепнула его по тыльной стороне ладони. – Перестань паясничать или я ударю тебя по-настоящему, – Моро вскочил, сбив Элиота на пол; записка незаметно исчезла за отворотом рукава робы. – Это не спектакль, – Спенсер поднялся, пошатываясь, и подошел вплотную к Дэмиену. – Я договорился с генералом Флоресом. Он обещал обеспечить тебе президентское помилование, если ты согласишься отдать им те два миллиона, что спрятал на вилле. – Занетти никогда не согласится, – тихо ответил Моро. – Ей нужны не какие-то жалкие гроши. Форд лишил ее почти всего состояния. И она не слезет с меня, пока не получит обратно все до последнего цента. А потом, все равно убьет. – Если тебя помилует президент, ей придется смириться. Но обещай мне, что когда ты выйдешь на свободу, то первым делом отзовешь свой заказ. – Не знаю, Элиот, – улыбнулся Моро. – Тебе придется очень постараться, чтобы уговорить меня во-первых сдать свой тайник, а во-вторых, отказаться от мести. – Мне дали на это неделю, но я могу попробовать начать прямо сейчас. Элиот мягко толкнул Моро к стене, уложил руку на затылок своему грозному партнеру, притянул его к себе и впился губами в губы Дэмиена, словно умирающий от жажды, прильнувший к струе свежей холодной воды. Слегка опешивший от неожиданности Моро даже не сопротивлялся, когда дерзкий язык Спенсера проник ему в рот, чтобы затем отпрянуть, оставив там небольшую жесткую капсулу. – Раскусишь в десять часов, не раньше, – шепнул Элиот ему в самое ухо. – Уходим сегодня, пока она решает, что делать со мной, запиской и поручением от Флореса, – добавил он, зарываясь носом в шею Моро и чувствуя, как подобрался, готовясь к прыжку в неизведанное, его внутренний зверь. ~ Темнота упала на остров почти мгновенно. Казалось, только минуту назад солнечные лучи нежно поглаживали перистые листья пальм, окружавших открытую площадку ресторана при отеле, где остановился Спенсер. Но стакан Элиота еще не успел опустеть, а уже бриллианты ярких звезд высыпали на темное небесное полотно, перешептываясь, намекая, обещая. Глядя в небо и потягивая виски, Спенсер не мог отказаться от роскоши немного расслабиться после долгого напряженного дня, перед не менее долгой и гораздо более опасной ночью. Он вдыхал соленый морской воздух, позволяя себе ненадолго погрузиться в свои ощущения. Вспомнить руки Дэмиена в своих волосах, нежную кожу его шеи и тонкий длинный шрам на щеке, их яростный вынужденный поцелуй, разбивший в хлам те жалкие остатки стены, выстроенной когда-то Элиотом для защиты своего «я» от грозной стихии, именуемой Дэмиеном Моро. Готов ли он вернуться? Хочет ли этого? Ноющая боль в груди при одном воспоминании о насмешливом взгляде серых глаз подсказывала, что да, готов, хочет. Дрогнувшие пальцы, скользнувшие по тонкой стенке стакана, возражали. Они помнили шершавую поверхность рукоятки пистолета, гладкий металл курка, толчки отдачи от выстрела. Вдох-выдох. Ты будешь стрелять. Ты будешь убивать за него. Наблюдатель, сидевший у выхода из ресторана и внимательно следивший за Спенсером, всей этой внутренней борьбы своего подопечного не замечал. А видел он только усталого человека в мятом костюме, отчаянно нуждающегося в отдыхе после дальнего перелета и целого дня беготни по жаре. Так что, когда Элиот, так и не принявший решения, готов ли он вернуться к Моро, допил свою порцию виски и встал, его «хвост» был уверен – рабочий день на сегодня закончен. Войдя в номер, Спенсер включил свет, не торопясь подошел к окну и неплотно задернул шторы. Тем, кто торчал снаружи, нужно было дать понять, что ему нечего скрывать. И хотя видели они при этом далеко не самую важную часть комнаты, сама возможность лицезреть полоску света между штор должна была успокаивать их, внушать чувство уверенности и контроля. Элиот внимательно оглядел номер. Две зеленые конфеты на идеально белой простыне сообщали, что Паркер уже заглядывала сюда. Действительно, открыв сейф с помощью комбинации, выданной ему в Пуэрто-Рико Нейтом, Спенсер извлек из него наушник и бумажку с адресом встречи. На стуле возле самой двери валялась белая поварская куртка. Элиот усмехнулся. Все шло по плану. Лениво раздевшись и облачившись в халат, он продефилировал пару раз туда-сюда перед окном, включил телевизор и выключил свет, давая понять всему миру, что больше сегодня никуда не собирается идти. Наружному наблюдению не нужно было знать о том, что спустя всего десять минут, переодетый в темные брюки и такую же футболку с длинным рукавом Спенсер тихо покинул номер, перекинув через локоть белую куртку. В полуподвальном помещении кухни, несмотря на поздний час, царила суета. Элиот в своей белой наглухо застегнутой куртке быстро прошел сквозь пар, крики и гвалт, ловко лавируя между сковородок и кастрюль, ухватил мусорное ведро и поспешил на выход. Небольшой дворик, заставленный старыми смердящими мусорными баками, был отгорожен от узкого темного переулка высокой кирпичной стеной. Изнанку дорогого отеля от постояльцев и гостей острова тщательно скрывали. Спенсер опустошил ведро в мусорный бак, сбросил куртку, подтащил к наружной стене ящик и в два счета перемахнул через нее, оставив охрану Занетти блокировать выходы отеля. ~ – Его уже перевели в изолятор на верхнем уровне. Приезжайте немедленно, доктор Хуарес. – Может быть, лучше в больницу, капитан? – У меня строгий приказ – не вывозить его за пределы тюрьмы. – Видите ли, капитан, у меня были планы на сегодня… – К черту планы, док! Вы нужны мне здесь для того, чтобы пациент не умер. Приезжайте и стабилизируйте его. Пусть только дотянет до прихода начальства утром. А дальше уже не наша забота. – Ладно, капитан, скоро буду. Надеюсь, вы не делаете из мухи слона, – раздраженно буркнул доктор и отключился. Паркер убавила громкость приемника. Благодаря чудесной программе Хардисона и ловкости Софи, сумевшей подобраться к доктору Хуаресу на достаточно близкое расстояние, чтобы навесить ее на его телефон, группа имела возможность прослушивать все звонки тюремного эскулапа. – Кажется, мы движемся точно по графику, – Софи Деверо, одетая в длинное вечернее платье и туфли на невероятно высоких каблуках заглянула в кабину из кузова грузового микроавтобуса, в котором они уже полчаса сидели в ожидании сигнала от Хардисона. Спутник НАСА, к которому должен был подключиться их компьютерный гений, чтобы контролировать операцию, входил в зону действия через восемь минут. – Моро явно раскусил капсулу чуть позже десяти. С тех пор прошло уже часа три с половиной. И, стало быть, худшее позади, – Элиот сидел за рулем и машинально постукивал по рычагу переключения скоростей. – Когда врач приедет, ему всего-то и нужно будет зафиксировать улучшение состояния. Возможно, поставить капельницу с физраствором. – Вряд ли доктор Хуарес захочет ночевать в тюрьме, – Софи довольно улыбнулась. – У него на два тридцать назначено свидание с одной голливудской актрисой. – Этой голливудской актрисе не мешало бы сменить свой гламурный наряд на что-нибудь более подходящее, – кивнул Спенсер в сторону одежды, валявшейся у стены фургона. Сам он был одет в форменные брюки и рубаху с эмблемой обслуги президентского дворца. На груди болтался пропуск, дававший его обладателю – водителю фургона президентской прачечной – право проезда на самую охраняемую территорию острова. Пропуск этот Хардисон умудрился подделать, находясь за тысячу миль от Сан-Лоренцо, взломав компьютерную систему управляющего президентским хозяйством, и теперь Элиот гадал, пройдет ли документ проверку сканеров, или им придется перейти к плану «Б». Паркер, облаченная в свой любимый наряд для ночных операций – темные лосины и облегающую куртку с капюшоном, спокойно разминалась у выхода, периодически выглядывая через узенькое окошко наружу. Снаружи все было тихо. Только цикады давали свой ночной концерт, да время от времени всквакивала древесная лягушка. – Думаешь, он тебе понадобится? – Софи с опаской кивнула на пустое пассажирское сидение, где лежал тщательно вычищенный глок с навинченным на него глушителем. – От души надеюсь, что нет, – мрачно ответил Спенсер, резко накрывая пистолет грязной тряпкой. – Но лучше быть готовым ко всему. – Понимаю, – кивнула Софи, отправляясь переодеваться. – Высадите меня в переулке возле гаражей и отправляйтесь. Времени у вас будет совсем немного. ~ Им всем повезло – пропуск сработал без осечки. Сосредоточенный Спенсер вынул руку из-под тряпки, отпустив рукоять пистолета, и осторожно вырулил на боковую дорожку парка, скрываясь за аккуратно подстриженными кустами от внимательных глаз охранников. Подключившийся к операции Хардисон тихонько подсказывал в наушник Элиоту, куда сворачивать, чтобы добраться до входа в боковое крыло дворца – сюда поступали горы грязного белья со всего президентского хозяйства. По невероятно удачному стечению обстоятельств именно здесь, но глубоко под землей располагалась и президентская тюрьма, в которой держали Моро. Почти у самого входа фургон чуть не столкнулся с легким кабриолетом, вылетевшим с небольшого парковочного пятачка. Доктор Хуарес явно торопился на свидание, и значит смерть «больному» в ближайшее время не грозила. – Сегодня тебе работы не так много, – широко улыбнулся охранник, заводя Спенсера в кладовую забитую грязными простынями, пододеяльниками и скатертями. – Вот третьего дня у нас был прием, так после этого… Что там было «после этого» Элиот так и не узнал, потому что подоспевшая Паркер быстро прыснула болтуну в лицо жидкостью из баллончика, после чего тот моментально отключился, улегшись прямо на ворох белья. – У вас ровно двадцать минут до пересменки, – сообщил Хардисон. – И полчаса до того, как мы потеряем связь со спутником. – Принято, – тихо произнес Спенсер, снимая решетку с вентиляционной шахты. – Этот рукав ведет прямо к изолятору, – сообщил он Паркер. – Перед тем, как сунуть Моро сюда, не забудь вколоть ему стимулятор. Иначе нам придется нести его до машины. Я, конечно, дотащу, но дело пойдет куда быстрее, если он сможет ходить. – Хорошо, – ответила Паркер, быстро и точно закрепляя страховочный блок на стене. – Следи за тросом. Я дерну два раза, тогда включай лебедку, – она улыбнулась и скользнула в глубину шахты. Время играло со Спенсером, колотило по его натянутым нервам, то растягиваясь, то припуская в галоп. Пять минут. Он прошелся по узкому проходу кладовой между тюками с грязным бельем, какими-то тряпками, наткнулся на лежавшего охранника, убедился, что тот жив, проверив его пульс. Шесть. Метнулся к отверстию, прислушался. Стояла тишина, от которой звенело в ушах. Сигнала не было. Прошло пятнадцать минут, а Элиоту казалось, что целая вечность. Он не понимал, что могло задержать Паркер – по всем расчетам и прикидкам ей с головой хватало семи минут на спуск, поиск цели и все необходимые манипуляции перед возвращением в шахту. Семнадцать минут. Спенсер сжал зубы, чтобы не выругаться в голос. Сигнала не было. Значит что-то явно пошло не так. Но что, понять было невозможно. Было ясно только одно – Паркер пока не обнаружили. Иначе тишина, которая окутывала дворец, уже давно бы сменилась сиренами, воплями и, возможно, выстрелами. Семнадцать минут тридцать секунд. Трос под пальцами дернулся раз, другой. Элиот выдохнул и запустил механизм. Сквозь тихое жужжание он слышал, как на том конце кто-то глухо пыхтит и шипит. – Какого черта вы так задержались, – рыкнул он на Паркер, пулей выскочившую из шахты и на ходу отстегивающую страховочный трос. – Спроси своего любимого пациента, – ответила она чересчур резко даже для Паркер. Элиот глянул на Моро. Тот, бледный и осунувшийся еще сильнее, чем прежде, стоял, пошатываясь и ухмыляясь. – Ладно, идемте, – скомандовал Спенсер, решив, что выяснять все будет потом. – Веди его к машине. Я замыкающим. У нас минута, если не меньше. Они почти успели. Коридор был пуст, так что им удалось без приключений добраться до микроавтобуса и втащить в него Моро. Хардисон рвал и метал у микрофона – до ухода спутника из зоны передачи оставалось всего десять с половиной минут. Он довел их до самого шлагбаума на выезде из парка, когда в глубине дворца раздался вой сирены. – Что за шум? – обратился Элиот к охраннику, пока дежурный сканировал его пропуск. – Поймали кого-то? – Лучше заглуши двигатель, приятель, – охранник повел автоматом. – И приготовься к досмотру. – Да, ладно вам, – Спенсер скорчил самую невинную из всех своих физиономий. – Если что-то где-то там и случилось, я то уж точно ни при чем. Я же был тут, с вами, когда включилась эта тревога. – Извини, приятель, – покачал головой охранник. – Правила есть правила. Выходи из машины и открывай фургон. – Хорошо, – кивнул головой Элиот, вздыхая и запуская руку под грязную промасленную тряпку, валявшуюся на пассажирском сидении. ~ – Си-боб?! Ты шутишь?! – Спенсер орал так, что слышно было, наверное, на другом краю галактики. После того, как он был вынужден снять охранников на выезде из президентского парка, после головоломной гонки по городу без подсказок Хардисона, который ничего не мог поделать в отсутствие подходящего спутника, который можно было бы взломать, Элиот просто отказывался верить, что с острова им придется бежать с аквалангами на подводных скутерах. – Мы же договаривались о катере! – На катере отправлюсь я, – Софи покачала головой, удивляясь поразительной бестолковости своего коллеги. – Поскольку вы не уложились в срок и подняли на ноги полицию острова, все катера станут досматривать с особой тщательностью. Я буду отвлекать внимание, пока вы втроем выберетесь из территориальных вод Сан-Лоренцо, туда, где полиция вас не достанет. Это тот самый план «Б», который всегда есть у Нейта. – Да, посмотри же ты на него! Он еле на ногах стоит. Еще утонет по дороге, – Элиот махнул рукой в сторону Моро, который, не обращая внимания на отчаянные вопли своего спасителя, сосредоточенно натягивал гидрокостюм. – У меня такое ощущение, что ты вовсе не о нем беспокоишься, – улыбнулась Софи, глядя на розовую полоску над горизонтом, сигналящую о том, что нужно торопиться. – Влезай в костюм, берите акваланги и уходите отсюда. До яхты двенадцать миль. Первые пару-тройку миль идите под водой, потом сможете выбраться на поверхность. Вас с берега уже не увидят. В навигаторы введен курс, так что вам даже делать ничего не придется. А если ты так боишься за Моро, привяжи его к себе покрепче, – Софи Деверо тряхнула головой и отправилась на пирс выполнять свою часть плана. – Ну, что, Элиот, привяжешь меня к себе? Насмешливый голос звучал тихо, и кроме Спенсера этих слов никто не услышал. Хотя, возможно, Паркер просто не подала виду, забрасывая кислородные баллоны за спину и надевая маску. – Почему вы задержались? – Элиот снова задал вопрос, на который пока так и не получил ответа. – Я попросил твою подругу сбегать в кабинет начальника и забрать там нечто очень важное для меня. – Что еще за нечто? Что может быть важнее свободы? – прорычал Спенсер, глядя, как Моро пожимает плечами, открывает клапан и лезет в карман гидрокостюма. – Вот эта вещь, – Дэмиен протянул руку. На его ладони лежали наручные часы на старом затертом кожаном ремешке. – Возможно, ты помнишь ее. Сердце Элиота внезапно пропустило удар. Конечно, он помнил. – Ты сохранил их. Потрепанные Breitling Emergency. Он прикоснулся к стальному корпусу, еще хранившему тепло тела Моро. Каждая царапина на блестящем металле вызывала поток воспоминаний. Спенсер перевернул их. На задней крышке красовалась сентиментальная глупая надпись, сделанная им под воздействием момента: «Дэмиену от Элиота». Часы, подаренные им Моро много лет назад, словно подмигивали из прошлого, стирали все, что было в промежутке, и звали в будущее, где, возможно, существовало место для них обоих, для них вдвоем. – Мы выберемся отсюда, Дэмиен. Я обещаю.