Закон градиента

Спенсер полулежал на диване и неотрывно глядел на потолок, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Крупная черная муха в круге света настольной лампы, направленной точно вверх, барахталась в едва заметной глазу паутине на потолке. Она билась, вырывалась из плена, жужжала и замирала, прекращая на время борьбу. И тогда почти невидимые паутинки вздрагивали и по ним, перебирая длинными тонкими лапами, начинал двигаться аккуратный полупрозрачный паук. Его небольшое тело было раз в пять меньше мушиного, и казалось, что у хозяина паутины нет ни единого шанса против огромной добычи. Легкий паучок добрался до мухи, одарил ее легким поцелуем, отбежал в сторону и остановился, выжидая. Спенсер моргнул, чувствуя, как из уголка глаза скатывается слеза. – Дыши. Муха снова заплясала, жужжа и подергиваясь. Легкий укус мелкого паука, казалось, не повлиял на нее ни в малейшей степени. Еще чуть-чуть. Последний рывок – и она взлетела над паутиной, оставляя терпеливого охотника в дураках. Элиот попытался улыбнуться, но мышцы лица не слушались. – Сосредоточься на дыхании, – произнес тихий голос с жестким акцентом у самого его уха. Тонкая игла вонзилась в шею. – Похоже, я слегка переборщил с дозой. Так что, будь умницей, дыши, пока я приведу тебя в норму. Иначе нам обоим будет плохо. Скрип просевших под тяжестью крепкого тела диванных пружин, отозвался в позвоночнике. Элиот с интересом наблюдал, как темное пятно, маячившее до того на периферии зрения, превращалось в высокого человека лет тридцати с правильными до блевоты чертами лица и мрачным взглядом глубоко посаженных синих глаз. – Теперь ты в состоянии воспринимать информацию? – Красиво вылепленные губы пришельца кривились в улыбке, но холодные глаза оставались непроницаемыми. – У тебя не так уж много времени до отключки. – Кто ты такой? – Спенсер попытался поднять руку, но не смог. – Не дергайся, а то свалишься на пол и поранишься, – фыркнул незваный гость. – Мне, конечно, начхать на твое благополучие, но вот Моро точно взбесится, если ты покалечишься или, того хуже, отбросишь копыта пока я буду доносить до тебя свое послание. Поэтому успокойся, Элиот Спенсер. Дыши и внимательно слушай. – Можно подумать, у меня есть выбор, – с трудом выдавил Элиот. – Хорошо, что ты это понимаешь, – чужак откинулся на спинку дивана, скрипнув кожей черной мотоциклетной куртки. Элиот вглядывался в своего врага, словно стараясь выжечь его образ у себя на сетчатке. Бледное лицо, высокие скулы, рыжеватые коротко стриженные, но явно вьющиеся волосы, узкая кость, широкие плечи. Тренированное тело и холодный ум. Отдел специальных операций Ее Величества, действительно, отбирал себе лучших. – Ты же не думал, что сможешь так легко сбить меня со следа, правда? – Пришелец покачал головой. – Хотя, надо отдать вам должное, власти вы провели. Полиция Портленда до сих пор уверена, что ваши тела оприходовал Интерпол, а там думают, что полиция. Официально вы мертвы, и я могу без проблем убить и тебя, и твоих друзей. Понимаешь? – Не можешь, – Элиот прикрыл глаза. Он старательно выдыхал, чувствуя, что с каждой секундой сил становится все меньше. – Иначе ты бы уже сделал это. Значит, он тоже знает, что мы облажались. И все еще ждет от меня ответа. Синие глаза внимательно оглядели Спенсера. Уголки губ дернулись. – Верно. Похоже, наш мальчик не утратил ясности мысли даже после легкого передоза тубокурарина. – Он, действительно не хочет тебя убивать, – продолжил чужак, мотнув головой, – бог знает, почему. Ты ведь уже подставлял его, и не раз. Спенсеру слышалась в словах пришельца легкая горечь, и это, наверное, было хорошо. Чем менее хладнокровен противник, тем легче с ним справиться. Только вот вряд ли Алек Хардисон, единственный в мире человек, который мог сюда войти, появится здесь в ближайшее время. А у самого Спенсера едва хватало сил на то, чтобы кое-как произносить слова. Так что степень неудовлетворенности сидевшего напротив него убийцы, представляла сейчас чисто академический интерес. – Если у него на меня планы, – прошептал Элиот, чувствуя, как руки начинают терпнуть, – к чему весь этот цирк? Не мог прислать открытку, как в прошлый раз? – Хотел рассмотреть вблизи, с чем имею дело, – лицо пришельца приблизилось вплотную к лицу Спенсера. – Я много слышал о тебе, Элиот Спенсер. Ты, правда, хорош. Но я лучше. И я докажу ему это. – Делай, что хочешь, мне плевать. Меня все это уже давно не интересует. Я вышел из-под его влияния. Чужак вгляделся ему в глаза и усмехнулся, покачав головой. – Никто не уходит от Моро просто так. Надеюсь, ты это, в конце концов, поймешь. Ради твоей же пользы. Хотя, знаешь что?– Черная куртка отпрянула, снова скрипнул диван, подбрасывая Элиота на пружинах, наемник легко вскочил на ноги. – Мне плевать. Хочу только чтобы ты знал, Элиот Спенсер, пропетлять тебе не удастся. Ты больше его не подставишь. В следующий раз ты, скорее всего, меня не увидишь. Но, подозреваю, что услышишь. Посланец Моро склонился, нависая над Спенсером, вынул из кармана платок, аккуратно протер его вспотевшее лицо и осторожно приложился губами к горячему лбу. – Считай это предупреждением и заодно демонстрацией небольшой части наших возможностей. До срока, который он тебе положил, осталось всего три недели. После этого либо ты назовешь два имени, либо умрут все, кроме тебя, – незваный гость отбросил использованный платок в сторону и отвернулся, отступая за пределы видимости Спенсера. – Да, и утром проверь свой и-мейл. Найдешь много интересного. Шаги стихли, скрипнула и захлопнулась дверь. Яркий свет не выключенной лампы продолжал бить в потолок. Тишину полуночной квартиры нарушало только жужжание мухи, барражировавшей туда-сюда недалеко от паутины, из которой она с таким трудом выбралась совсем недавно. Элиот смотрел на нее еще какое-то время, а затем все пространство вокруг начала заполнять вязкая липкая чернота. Она вливалась в глаза, уши, легкие, перекрывая кислород, погружая его в беспамятство. Элиот вновь пытался сосредоточиться на дыхании, но сил больше не осталось. Жужжание мухи перекрыл звук виброзвонка лежавшего в миллионе миль от него телефона. Он ненадолго выдернул Спенсера из мрака и стих, как будто рука далекого друга разжалась, позволяя ему выскользнуть и полететь в эту бесконечную темноту. «Хардисон», – вяло подумал он, прекращая борьбу. ~ – Элиот! Элиот, очнись! Кто-то остервенело хлестал его по щекам, вопя в самое ухо. Спенсер с трудом разлепи веки. Голова кружилась. Он попытался сосредоточиться, взгляд его уперся в черную точку, отчетливо выделявшуюся на белом потолке. Крупная муха, та самая, что вырвалась ночью на свободу, теперь тихо висела, на почти невидимых нитях-паутинках. Полупрозрачный длинноногий паук спокойно сидел неподалеку, занимаясь своими паучьими делами. – Не смогла… – Да, очнись же ты! – Муха… – Какая еще муха? – Она пыталась. И у нее даже получилось. Я видел... Как же так? – У тебя бред? – Это не бред! Дэмиен… – К черту муху, к черту твоего Дэмиена, Элиот! Приди в себя, наконец! – Озабоченное лицо Хардисона постепенно обрело четкость. – Дэмиена так просто к черту не пошлешь, Хардисон. Он прислал своего человека. Элиот поморщился и потер саднившие руки, на запястьях которых отчетливо виднелись следы от наручников. Самих наручников, однако, нигде не было видно. Наверное, нападавший унес их с собой. «Не любит разбрасывать хороший инвентарь где попало. Бережливый», мрачно подумал Спенсер. – Ну, по крайней мере, прямо сейчас он нас не убьет, – Хардисон с шумом выдохнул и обвел рукой пустую берлогу Спенсера, – Здесь никого нет. – Угу. Какое облегчение, – хмуро произнес Элиот и протер рукой лицо, собираясь с мыслями. – Они нашли нас, Хардисон. – Да, похоже на то, – согласился Алек Хардисон, отступая к столу, на котором стоял открытый ноутбук. – Ты был прав, Элиот. Не стоило нам возвращаться в Бостон, где нас знает каждая собака. Элиот покачал головой и почувствовал, как вся квартира встает на дыбы. К горлу подкатил комок, но он сглотнул его, подавляя позывы. – Я ошибался, Хардисон. Моро все равно нашел бы нас. Мне следовало знать. Он не принимает отказов и всегда добивается своего. Два месяца коту под хвост. Мы там же, где были в самом начале. – Но ведь операция была проведена безупречно, – Хардисон поднял руку, защищая свой тезис. – Никто, кроме Стерлинга и не догадывается, что мы живы. Губы Спенсера дернулись, выдавая гримасу, которую только большим напряжением душевных сил можно было принять за улыбку. – Этот тип, что заходил ко мне сегодня ночью, просчитал наши действия раньше, чем мы их предприняли. Он профессионал. И не убил он пока никого только потому, что Моро что-то нужно от нас. – И что же это? – Лицо Хардисона оживилось. – Он разве не мести ищет? Тот тип сказал хоть что-нибудь? – Да, сказал, – поморщился Спенсер. Голова продолжала кружиться, но теперь к этому добавилась и тягучая боль в висках. – И что же? Ну, не тяни же, говори! – Велел утром проверить почту. Обещал, что я узнаю много интересного. Элиот замолчал. Он откинулся на подушку и снова уставился в потолок, где, запутавшись в паутине, висела огромная черная муха, вчера еще полная сил. Хардисон покачал головой, поднял лэп-топ со стола, притащил его к дивану и бросил на подушку рядом с Элиотом, который, кривясь и подавляя желание немедленно поползти в уборную, включил почтовую программу. Экран компьютера моргал раз в три секунды, демонстрируя приятелям слайд-шоу, от которого у обоих леденело в груди. Софи, позирующая в купальнике на фоне красивой яхты, улыбающийся Нейт бредущий по колено в воде на пляже. Сосредоточенная Паркер шагающая по Бикон-стрит, сам Хардисон, с упоением уплетающий мороженное в парке на скамейке. – Это мы два дня назад, – прошептал Хардисон. – Паркер захотелось прогуляться, и мы вышли всего на часок. Что ни говори, а ты оказался прав. Возвращение в Бостон было верхом глупости. – Можно подумать, если бы мы уехали во Флориду, нас бы не нашли, – мотнул головой Элиот задумчиво рассматривая фото беззаботного друга. – Нейта с Софи, вон, даже в Пуэрто-Рико вычислили. Знаешь, нам, наверное, стоит связаться с ними и продумать… Какого черта! Спенсер задохнулся, глядя, как изображение довольного собой Хардисона на фоне сочной зелени парка сменяет другое – знакомое до боли, до тошноты, до ломоты в костях. Журнальный снимок семилетней давности. Изображение развороченной взрывом виллы, на фоне которой итальянские карабинеры укладывали в ряд мрачные черные мешки для трупов. Подпись под фотографией была на итальянском, но ему не нужен был перевод. Он точно знал, что это была за вилла, и кто лежал в мешках, сброшенных страшной мозаикой на каменные плиты вдоль пыльной римской дороги. – Что за фигня, Элиот? – икнул Хардисон, чувствуя, как нервозность Спенсера проникает в него самого. – Это что, намек? – Это не намек, Хардисон. Это послание, – Спенсер воткнул пальцы в волосы и сжал кулаки. Нужно было собраться с мыслями. – Послание кому? – Мне. Теперь я точно знаю, чего хочет Моро. И, надеюсь, у нас появился шанс выйти из всего этого живыми. Нужно только сработать четко и правильно. ~ Место для наблюдения они выбирали тщательно, поскольку от того, обнаружит их охрана Занетти или нет, зависел успех всей операции. Маленький глинобитный сарай, стоявший у самого края фруктового сада, примыкавшего к восточной стене забора виллы главы мафиозного клана, служил для хранения садового инвентаря и был настолько неухоженным, ветхим и малозначительным, что о нем постоянно забывали даже сами владельцы сада. Собственно, сейчас владельцы, милая престарелая пара, наслаждались недельным круизом, внезапно обрушившимся на них в виде выигрыша в местную лотерею. О том, что круиз этот был оплачен деньгами Дэмиена Моро, им, естественно, никто не сообщил. Стариканы получили неделю беззаботного счастья по системе «все включено», а Спенсер и его люди – возможность скрытно провести операцию, которая при удачном раскладе могла отсечь сразу все головы гидре Занетти, начиная с самого главаря и заканчивая его региональными ставленниками. Слежка за домом сильно облегчалась тем, что жена и дочь повара семьи Занетти сейчас находились на одной из секретных заимок Моро в швейцарских Альпах под присмотром надежных людей. Это и еще перевод полумиллиона долларов на тайный счет повара в панамском банке служили надежной гарантией того, что он не передумает и не сдаст их своему работодателю в последний момент. Все шло строго по плану: жучки и камеры наблюдения давно были расставлены в нужных углах виллы, основные ингредиенты «подарка» боссу мафии доставлены, исполнитель – повар Лука, накачанный под завязку бета блокаторами – занимался приготовлением праздничного обеда, главным блюдом которого должен был стать огромный торт с особой начинкой. Никаких проблем не предвиделось. Но Элиот чувствовал, как сомнения, одолевавшие его еще во время планирования операции, растут, крепнут, подтачивая веру в правильность решения, принятого Моро. О предстоявшем сегодня сборище верхушки клана в честь юбилея папаши Занетти Моро стало известно почти месяц назад, и он был полон решимости одним ударом покончить со старым врагом раз и навсегда. – Тебе не кажется, что взрыв – это как-то уж слишком? Элиот стоял у окна рядом с Дэмиеном, касаясь его плеча и глядя, как волны накатывают на пирс, у которого, покачивалась на воде новая яхта Моро. На ее белоснежном боку кроваво-красным пятном горело название «Алфорд». – Они все продолжают удивляться, почему я назвал ее так странно, – мотнул Моро головой в сторону элегантного судна. – Но ты же понимаешь, правда, Элиот? – Алфорд – родной город Иэна, – кивнул Спенсер, пытаясь поймать руку Дэмиена. – Я не хочу забывать, Элиот. – Я тоже не хочу. Он был мне наставником, я многим ему обязан. – Тогда, как ты можешь вообще задавать подобные вопросы? – Моро раздраженно выдернул руку из ладони Спенсера. – Могут погибнуть гражданские, – произнес Элиот и тут же раскаялся в том, что сказал. – Гражданские? – Дэмиен отпрянул от окна, быстро подошел к столу, сгребая фотографии, валявшиеся там в беспорядке уже много дней. – А на стоянке возле больницы их не было, да? – Он швырнул листки в сторону Спенсера, и они с шорохом рассыпались по полу, открывая взгляду виды раскуроченного автомобиля, груд битого стекла, вывороченного асфальта больничной стоянки и нескольких мертвых тел, валявшихся вокруг. Элиот присел, взял один из снимков. Фото скрюченного тела под белой простыней, насквозь пропитанной кровью, и обожженный кожаный бумажник, в котором каким-то чудом сохранилось приглашение от клиники Симье на операцию по трансплантации печени – вот все, что осталось у них от Иэна МакГиллана, покоившегося ныне на кладбище неподалеку от Ниццы. Пальцы его дрогнули. – Он ехал туда, чтобы жить и умер, не успев даже выйти из машины. У больницы, Элиот… У драной больницы! И мне их жалеть?! – взвился Моро, хрястнув кулаком по столу и оставляя вмятину на мягкой коже столешницы. – Там нет никаких гражданских, Элиот. Они все по уши в его крови, – добавил он, внезапно успокаиваясь. – Мы лучше их, Дэмиен. Мы можем сделать все ювелирно и без ненужных жертв, – сказал Спенсер, аккуратно собирая фотографии в стопку и выравнивая ее по краю. – Поручи это мне и я сниму для тебя папашу Занетти. Обезглавишь их организацию и будет нетрудно… – Я хочу их всех и сразу, – мрачно перебил его Моро, – И я хочу сделать их так, чтобы те шестерки, что останутся живы, до конца дней своих мочились в штаны при одном только упоминании моего имени. Надеюсь, ты понял меня. – Понял, мистер Моро. – Выполняй. Элиот кивнул, осознавая, что никакими разговорами он не повлияет на Дэмиена. Решение было выстрадано им, выношено уже давно. Много месяцев таилось оно, как камень в почке, и только ждало подходящего момента, чтобы с кровью и болью вырваться наружу. И теперь никакие увещевания и просьбы не способны были ничего изменить. Спенсер вздохнул и направился к двери, уже начиная прикидывать, каким образом подступиться к заданию. – Не я это начал, Элиот, – донесся до него тихий голос Моро, – но я это закончу. Чего бы мне это ни стоило, и что бы ты об этом ни думал. ~ – Все в порядке, шеф, – Чепмэн, сидевший в сарае и наблюдавший за суетящимися на экране людьми, криво усмехнулся вошедшему Спенсеру. – Почти все собрались. Остался только их сардинский лилипут и пара папашиных прихлебал. Но к торту они точно прикатят. – Начинка на месте? – поинтересовался Спенсер скорее для проформы. Раз Чепмэн радостно потирал руки в предвкушении зрелища, повару все удалось. Вряд ли охране виллы пришло в голову совать нос в кастрюли и банки любимого шеф-повара Занетти. Но даже если бы они и видели, как Лука колдует над своим особым тортом, то все равно ничего бы не заподозрили. С-4, которую они выбрали для исполнения приговора, была похожа на тесто и пахла миндалем. – На месте, не беспокойтесь, шеф. Парень воткнул туда все восемь кило, – заржал Чепмэн. – Вы бы видели его лицо, когда он катал ее скалкой. – Поражающие элементы? – прервал его завывания Элиот. – Да на месте все, говорю же. И шарики, и взрыватель, все установлено, сэр, – Чепмэн недовольно поджал губы и протянул Спенсеру небольшую коробочку. – Вам остается только нажать на эту кнопку. Палец Чепмена указал на красную кнопку, замерев в опасной близости от нее. Элиот отобрал у не в меру раздухарившегося подчиненного пульт и опустил его себе в карман. – Скажи ребятам, чтобы собирали барахло и готовились уходить через заднюю калитку. Скоро здесь будет полно полиции. Ничего не оставлять, даже окурков. Понял? – Понял, – Чепмэн нехотя слез со стула и направился к двери. – Я быстро, – было видно, что ему не хотелось оставлять Спенсера одного. – Можешь не спешить. Ничего интересного ты не увидишь. – У нас же там камеры. – Ты представляешь себе эффект от взрыва восьми килограммов С-4 в закрытом помещении? – покачал головой Спенсер. – Там все на ошметки разнесет. – Ну, на то и расчет, правда? – ухмыльнулся Чепмен. – Я быстро, – повторил он, выскакивая за двери. Все места за длинным праздничным столом Занетти были заняты. Гости, сытые и довольные поднимали бокалы, шутили и смеялись в ожидании обещанного десерта, который вот-вот должны были ввезти на специальной тележке. Спенсер смотрел на экран, вглядывался в фигуры людей, обреченных на смерть от его руки, и силился понять, почему он не чувствует ничего, кроме тупой пустоты в душе. Эти подонки убили его учителя. Взорвали средь бела дня у больницы, положив рядом нескольких ни в чем не повинных случайных прохожих. Здесь и сейчас случайных людей не было и в помине. Все, сидевшие в столовой Занетти, были повязаны кровью, и каждый из них был виновен. И все же Элиот, как ни старался, не ощущал справедливого гнева, которым мог воспользоваться в качестве топлива, нажимая кнопку. – Пора. Чепмэн ворвался в сарай, приплясывая и потирая руки. Как раз в этот момент повар Лука ввез в столовую монументальное сооружение из бисквита, крема фркутов и С-4. Гости аплодировали, повар кланялся, Занетти сиял. – Жми, шеф! – Пусть он уйдет. – Ты шутишь, что ли? А резать торт кто будет, сам папаша? – Он должен выйти. Таков был план. – К черту план! Видишь же, они его не отпускают. Жми. Дверь в столовую открылась, и Спенсер замер – в комнату, подпрыгивая, вбежал мальчик лет шести. Вслед за ним вошла дама, явно пытавшаяся остановить ребенка. Звука не было, но Элиот видел, как мальчик радостно заплясал вокруг торта, вырвался из рук гувернантки, побежал к папаше Занетти и уселся тому на колени, тыча пальцем в огромную башню из крема. – Внук? Откуда он здесь? – Утром приехал. – Ты не докладывал. – Черт! Да, какая разница?! Сейчас они разрежут эту дуру, и нам всем не поздоровится! – Мы подождем. Ребенка сейчас выведут. – Да, хрена лысого он уйдет! Пора же, шеф! Элиот зачаровано смотрел, как сидевший во главе стола Занетти махнул рукой, как повар трясущимися руками подступил к торту с ножом, как длинное лезвие вошло в верхние слои крема… Взрыв, раздавшийся в пятидесяти метрах от сарая, оказался настолько мощным, что стены содрогнулись. Слепой экран монитора показывал белую муть. Остолбеневший Спенсер стоял, глядя на экран и не понимая, что произошло. – Уходим, шеф! – Чепмэн сорвал экран со стены и принялся сматывать проводку. – Я же ничего не успел сделать. Что это было? – Страховка сработала. Поехали, надо убираться отсюда, – ответил Чепмэн, хватая под мышку монитор, и выталкивая Спенсера вон из сарая. – Не все же у нас такие мямли, как ты, шеф, – еле слышно добавил он, глядя исподлобья на сгорбленную спину своего потерянного начальника. ~ – После этого ты ушел от него? Хардисон сочувственно смотрел, на сгорбленную фигуру Элиота, скорчившегося в углу дивана. Лицо Спенсера, заново пережившего итальянский кошмар, болезненно кривилось. – Не сразу, – Элиот вздохнул, провел ладонью по лицу, словно пытаясь стереть горькие воспоминания. – Еще, примерно, с неделю я был, просто в ступоре. Вроде и вел себя, как всегда, но было такое чувство, что я живу в каком-то гребаном абсурдном фильме. Даже когда Дэмиен мне выговаривал за прокол, даже когда Чепмэн хвастался своей быстрой реакцией и пытался подначивать, я вообще ничего не чувствовал. Будто все это было не со мной, а с кем-то другим. А потом… Спенсер замолчал, подбирая слова, но никак не мог их подобрать. – Что потом? – Потом он принес авиабилет, – Элиот сглотнул, шумно втянул носом воздух. – Он уже делал так однажды после того, как я облажался на другом деле. Но тогда я не взял. – Он ждал от тебя широкого жеста? – Не знаю. Возможно, думал, что если я снова откажусь, то все вернется на круги своя. – Но ты не отказался. – Нет. Я ничего ему не сказал. Просто взял билет и ушел. – Значит, ты провалил этот тест. – Я ушел, и он ничего не сделал, – Элиот до боли сжал кулаки. – Меня не преследовали, никто не пытался пристукнуть в темной подворотне. Он просто отпустил меня, понимаешь? – Это что, настолько необычно? – Я скажу тебе, что бывает обычно. Как правило, люди с таким уровнем допуска, какой был у меня, заканчивают, как Иэн. Или как Чепмэн. Один знающий человек высказал недавно на удивление здравую мысль: никто не уходит от Моро просто так. А ведь я еще и обманул его доверие. В очередной раз… – Значит, тебе повезло. – Повезло, – Спенсер грустно улыбнулся. – Я таскаю это за собой с тех самых пор, – он покачал головой. – Думал, что выйдет выбросить все из головы, забыть о том, каким человеком я был. – Ты хороший человек, Элиот. – Ты совсем меня не знаешь, Хардисон. То время, что я провел с Моро, те дела, которые мы с ним проворачивали… Мне нравилось это, понимаешь? Я желал ему победы. Не знаю, как это вышло, но он скрутил меня так сильно, привязал настолько крепко, что я сам не заметил, как превратился в монстра. Я до сих пор желаю ему победы, не смотря ни на что. – Ты хочешь сказать, что желаешь кому-то из нас смерти? – глаза Хардисона сделались большими и круглыми. – Не пори чушь, – Спенсер раздраженно махнул рукой. – Я знаю теперь, чего он хочет, и, кажется, начинаю понимать, как все устроить, чтобы он победил и все остались живы. – Слава богу. А то ты меня уже начал пугать, – Хардисон ткнул пальцем в экран компьютера. – А с ними что делать? – Надо сообщить Нейту и Софи, что им придется на время вернуться в игру. Нам предстоит еще одна операция. ~ Хардисон ушел, и в квартире стало тихо. Элиот с трудом поднялся, нужно было приводить себя в порядок и готовиться к отъезду. Он медленно оглядел комнату, которую так и не успел толком обжить. Коробки у окна, диван, стол и один складной стул… Он даже люстру не успел повесить. Взгляд его скользнул вверх в поисках знакомой черной точки и не обнаружил ничего. В сплетении тонких паутинок на потолке не было ни мухи, ни паука.