Избранники Эпоны

Хергер вложил свой меч в ножны, обратил взор на балкон замка, где скрывались пони, и заговорил громким голосом: – Мы отразили нападение. Теперь нам можно загадывать желания? Рарити, как и её подруга, пока ещё была под сильным впечатлением от битвы. Она встряхнулась, взяла себя в копыта и снова подошла к мегафону. – Да, воин. Теперь каждый из вас сможет загадать по одному желанию, – подтвердила белая кобылка. – Что ж, тогда неплохо бы нам сюда стол, полный жратвы, – сказал Эрик. – Три бочки эля, – продолжил Роланд. – И девах с родины Альтаира, – закончил перечисление Хергер. – Почему именно с родины Альтаира? – озадачился Ларакс. – Антиохийские маркитантки прекраснее самой Фрейи! – просветил галла Весельчак. – Я не смогу призвать сюда других людей, – проговорила вдруг Рарити, оставив предвкушение Хергера неудовлетворённым. – Ну а пищу вы всегда можете взять в волшебном сундуке. Воины взглянули на чудо-сундук и поняли, что всё это время голодали, сидя за пиршественным столом. Впрочем, это было не самым главным, что возмутило их. Основная проблема заключалась в том, что «вестницы Эпоны», как оказалось, склонны недоговаривать. То они говорят, что исполнят любое желание, а теперь заявляют, что не всё могут сделать; то не рассказывают обо всех благах подручных средств – сундука в данном случае. Эти мысли смутили воинов. А что, если вестницы не вполне честны?.. – А ты сможешь сделать меня снова молодым? – поинтересовался Эрик. Он пусть ещё и не был стариком, однако в тридцатилетний возраст не прочь был бы вернуться. – И омолодить тебя я не смогу, – вздохнула Рарити. – Это явное нарушение договора! Мы перебили множество ваших врагов… – воскликнул Хергер, указав на бывшее поле боя, где только что ковром лежали изрубленные трупы. Однако теперь вокруг из поверженных врагов остались лишь зомби-бедуины с ятаганами. Вся прочая нежить как будто испарилась. От удивления викинг потерял дар речи и прекратил спор. Воины, тоже обратив внимание на странный феномен, были удивлены не меньше. В общем-то, и для пони это было необъяснимым явлением. – Куда делись трупы? – спросил Миямото, однако этот вопрос не имел ответа. – И почему остались только эти, в сарацинских одеждах? – спокойно протянул Роланд, пнув один из трупов в облачении пустынника. – Это мамелюки из страны Чёрных Песков, – молвил Альтаир. – Они прислуживают пустынным магам-некромантам. – Откуда знаешь? – полюбопытствовал норвежец. – В книгах прочитал, – лаконично объяснил ассасин. – Что об этом знаешь ты, вестница богини? – обратился наверх Ларакс. – Мне об этом ничего не известно, – ответила пони. – Я ещё ни разу не видела воинов Хаоса поверженными… – Впрочем, какая разница? Прах ушёл под землю, где ему и место, – снова заговорил дружинник Беовульфа. – Предлагаю вернуться к желаниям. Так… какие ещё будут ограничения? – С тех пор, как погрузился во мрак наш мир, возможности мои уменьшились. Я не смогу вызвать сюда других людей, не смогу омолодить вас или вылечить от ранений. Поднять павших тоже не в моих силах, – отвечала Рарити. – Но всё остальное я постараюсь исполнить. Выслушав голос сверху, воители призадумались. Почему-то никому из них сходу не могло прийти в голову какое-либо желание, которое они хотели бы сейчас загадать. Через минуту молчаливых раздумий лишь Роланд смог выдать ответ: – Сейчас я желаю лишь воссоединиться с моим мечом, славным Дюрандалем, – пробурчал франк. – Сможешь вернуть его мне, вестница богини? – Легко! – бодро ответила Рарити, и спустя секунд десять в могучей руке рыцаря появилась знакомая рукоять. Меч материализовался прямо у него в ладони. Роланд с приподнятым настроением взмахнул Дюрандалем и вложил его в ножны. С таким мечом ему не сможет противостоять даже тьма зомби! – Раз уж заговорили об оружии, тогда я желаю иметь при себе непробиваемый щит Олафа Крепкого, – сказал вдруг Весельчак, пока его соратники продолжали думать. – Чей щит? – не поняла Рарити. – Олафа Крепкого, – повторил Хергер. – Был один такой могучий воин, служивший в дружине юта Вулфера. У него был щит, который ни один меч не мог пробить. Да-а, я этого Олафа живым помню, и щит всё ещё словно перед глазами стоит, а ведь я в те времена был совсем маленьким… – Я подумаю над твоей просьбой, – отмахнулась пони, не знавшая ни Олафа Крепкого, ни его щита. Геату такой ответ не очень-то понравился, но он решил промолчать. Рарити же захотела поторопить своих защитников в их раздумьях: – Кто следующий? – Честно говоря, даже не знаю, чего пожелать, – задумчиво проговорил Эрик, потерев затылок. – Подари мне что-нибудь памятное, о вестница богини! – Хочешь, я тебе шикарный кафтан пошью? – слегка игриво предложила Рарити. – Да, хочу! – весело проворчал викинг. – Хорошо, – приняла заказ пони. – Очень скоро ты станешь модным! – А мне тогда подари чайник и сервиз для чайных церемоний, – попросил Миямото. – Без проблем, – отвечала беленькая кобылка, после чего перед самураем на траве появился деревянный поднос, на котором располагался комплект посуды для чайной церемонии. Мусаси поднял подарок и, окинув глазами чаши и чайник, удовлетворительно улыбнулся. Затем японец поставил посуду рядом с волшебным сундуком. Пока Миямото возился с чайным набором, Альтаир изъявил своё желание: – Я бы не отказался, если бы ты подарила мне алхимический трактат Джабира ибн Хайяна. Ответ не последовал, однако через пару минут сверху спустилась толстая книга, облачённая в какую-то странную энергию. Когда фолиант оказался над Альтаиром, энергия испарилась, и трактат персидского алхимика упал на вытянутые руки ассасина. Взглянув на довольно старую обложку, араб открыл книгу и убедился в том, что это подлинный труд Джабира, написанный его собственной рукой. – Этот трактат? – спросила Рарити, спустившая при помощи телекинеза неизвестную ей книгу, которую только что притащила Твайлайт из своей обширной библиотеки (чудесным образом ей удалось быстро отыскать фолиант). – Да, благодарю, – отозвался Альтаир. – Ларакс, Максимус, – обратилась пони. – Теперь ваш черёд. – Если для тебя это возможно, то даруй мне камень силы – тот, что отобрала у меня богиня войны Катабодуа, – сказал галл. – Сделаю, – ответила «вестница Эпоны», и вскоре на шее эдуя появился небольшой камень жёлтого цвета, висящий на цепочке. Ларакс взял камень в свою большую ладонь и рассмотрел его. Это был не тот магический булыжник, который он пожелал иметь, но его охватило любопытство на счёт того, какими свойствами обладает этот экземпляр. – Но это не тот камень, – возразил галльский воин. – Этот камень даже лучше. Он приумножит твои богатырские силы, – пропела Рарити. – Спасибо! – поклонился Ларакс. – Теперь твоя очередь, Максимус… – Моё желание никто не исполнит, – угрюмо сказал римлянин. – Пусть лучше даст Хергеру щит, а я, вроде бы, ни в чём пока не нуждаюсь. – А в чём суть твоего желания? – сочувственно спросила пони, понимая, что у командира легионов явно тяжело на душе. Однако Максимус промолчал. Подумав несколько секунд, Рарити вновь заговорила. – Если тебе что-нибудь понадобится, Максимус, то говори сразу. – Где мой щит? – возмутился Хергер. Стоило ему только обратиться наверх с претензией, как вдруг у его ног оказался желаемый щит. Тот самый, большой, круглый, серо-синий щит, который некогда держала сильная рука Олафа. Наконец-то геат был доволен…