Избранники Эпоны

Третий день битвы Максимус зачерпнул рукой немного песка, который был в изобилии у подножия деревянного вала, и протёр им ладони, как он обычно это делал перед боем. Он выпрямился во весь свой рост и встал рядом с Лараксом, наблюдающим за действиями врагов со стены. Огромная армия всадников остановилась перед Понивиллем и чего-то ждала. Даже во мраке ночи и сквозь сильный снегопад было видно, что эта несметная орда пока что не движется. Напряжённое ожидание длилось уже более получаса. – Что-то они медлят с атакой, – констатировал Максимус. – Боятся, – усмехнулся Ларакс. Римлянин вторил ему лёгким смешком. Внутри деревянного вала готовились к битве Мусаси, Эрик и Хергер. Самурай облачился в свои японские латы и теперь сидел на снегу по-турецки, медитируя перед боем. Норвежец уселся рядом с ронином и заплетал свою длинную бороду в косу, как его этому научила Рарити. А геат стоял на каменном вале, оперевшись на лухаберскую секиру, и допивал пиво из золотого кубка. Остальные воины разместились на балконе. За стационарными деревянными щитами стоял Альтаир с луком, а рядом с ним располагался целый ящик отличных парфянских стрел. Неподалёку от араба встал Роланд, отвечающий за артиллерию собственного производства. Также на балконе находились Твайлайт и Рарити, готовые помочь стражам всем, чем сумеют. Соколиный взор галла уловил, как из чёрной массы толпы вырвался отряд из десятка всадников. Генерал тоже заметил перемещение в стане врага. Когда конные воины вышли на улицы Понивилля, один из них поднял над головой большой белый флаг и начал махать им, продолжая двигаться вместе с соратниками. – На переговоры идут, – протянул римлянин. Ларакс взглянул на балкон и жестом приказал Альтаиру и Роланду пока не открывать огонь. Десять всадников приблизились к валу, и их обличия проявились в свете факелов, установленных на стене. Это были воины с внушающими страх внешностями, совершенно непривычными для глаз галла и римлянина. Всадники были слегка смугловатыми, узкоглазыми, заросшими жидкими бородами, черноволосыми, одетыми в меха и пластинчатые доспехи. В руках они держали щиты и копья, хотя помимо этого на каждом из них висел целый арсенал: мечи, секиры, булавы и луки с колчанами, полными стрел. Это были настоящие воины, в отличие от дикарей-вендалов и толп зомби. Тот, кто располагался в середине – наверняка, вождь – вышел вперёд из строя всадников и заговорил с Лараксом и Максимусом громким голосом, чтобы его слова могли перелететь через большой ров сквозь пургу: – Кто среди вас главный? – осведомился он, издав свой громовой бас. – Говори с нами обоими, – ответил Ларакс столь же громко. – Моё имя Улдин, – начал вождь. – Я призван сюда могущественным магом Мозенратом, дабы мои воины перебили всех вас и обратили в пепел вашу твердыню. Но всё же он предлагает вам решить дело миром. Мозенрат восхищён вашей доблестью в минувших битвах и готов даровать вам жизнь и отпустить вас, если вы сдадите Замок Радужного Королевства и трёх его жительниц. Что скажите? – Негоже истинным воинам сдавать однажды занятую позицию, – промолвил эдуй. – Мы будем сражаться до последней капли крови, – поддержал слова галла Максимус. – Смелое решение, но безрассудное, – проговорил Улдин, после чего кивнул головой своим противникам в знак уважения и ускакал к огромному войску в сопровождении конных дружинников. Ларакс и Максимус тоже удалились с места переговоров, направившись к стражам. – Никогда не видел таких людей. Кто они? – озадачился галл, приближаясь к соратникам. – Возможно, демоны! – предположил генерал. – Это гунны, – сказал Хергер, услышав рассуждения лидеров. Он спрыгнул с каменного вала и подошёл поближе к братьям по оружию. – Я узнал их по доспехам и раскосым глазам. – Кто такие гунны? – полюбопытствовал Ларакс. – Это страшный народ, который уничтожил весь мир три сотни лет назад! – устрашающе рассказывал Весельчак. – Их орда, насчитывавшая миллион всадников, выжгла всю Европу, обратила в пепел Рим и втоптала в грязь знамёна многих народов. От этих ужасных воинов не было спасения! – Так вот как погиб Рим… – выдохнул командир легионов. – Они все сражаются на конях? – спросил галл. – Да, каждый гунн всю жизнь проводит на спине своего скакуна, – ответил викинг. – К счастью, наши валы лучше всего подходят для обороны от конницы, – заметил Максимус. – Им ни к чему преодолевать наши укрепления, – возразил Хергер. – Гунны отличные лучники, они перестреляют нас, не пересекая ров и валы. Воинов у них настолько много, что, пожалуй, их стрелы затмили бы солнце, если бы оно появилось на небе. – Есть идея, – сказал вдруг Ларакс. – Я знаю, как сделать их стрелы бесполезными. Нужно поговорить об этом с Твайлайт. – Если хочешь что-то сказать ей, то поторопись, – посоветовал генерал. Как раз в этот момент раздался рёв боевой трубы, зовущей к атаке миллион всадников смерти, если слова Хергера об их численности верны. Галл тут же рванул к воротам каменного вала, чтобы поскорее оказаться на балконе и высказать свою идею Принцессе Дружбы. Оставшиеся воины двинулись к позициям деревянного вала. Эрик взял в руки тяжёлый ящик с дротиками-плюмбатами и прочим вооружением, а затем понёс его, следуя за своими соратниками. Галл быстро вбежал в замок, поднялся по лестнице наверх и очень скоро оказался на балконе. На стрелковой позиции он узрел двух пони и Альтаира, а также Роланда, который со времён первых двух битв отрастил длинные волосы и бороду. Он дал слово, что не станет бриться и стричься до тех пор, пока в Эквестрии снова не засияет солнце, и очень скоро стал походить на древнего дикого франка. Обитательницы замка слегка взволновались от столь спешного появления эдуя. – Что случилось, Ларакс? – спросила Твайлайт. – Есть тактическая идея, – молвил галл. – Скажи, Твайлайт, ты сможешь сделать магический щит? – Думаю, да, – ответила Спаркл. – Хотя не ручаюсь. – Хергер сказал, что враги будут атаковать нас из луков. Если бы ты смогла хоть на какое-то время защитить нас от града стрел, то они перейдут в рукопашную атаку. После второго-третьего залпа они отложат луки, если их стрелы разобьются об твою магию. Ну а в ближнем бою мы будем держать их, сколько сможем, – изложил Ларакс. – Мы постараемся, – сказала принцесса за себя и Рарити, которая, пусть и не виртуоз магии, но всё же единорог. – Хорошо, – улыбнулся эдуй. – Если сделаете так, как я сказал, то мы одержим победу! – С нами всё по прежнему плану? – осведомился Роланд. – Да, я дам тебе сигнал, когда начинать стрелять, – ответил вождь, затем обратившись к ассасину: – Альтаир, по моей команде устрой им ад. – Будет сделано, – невозмутимо промолвил араб. Затем он взглянул на окраину Понивилля и узрел скачущих к поселению бесчисленных всадников. Гунны стремительно приближались к позициям замка. – Они уже здесь… – За честью и славой, братья! – воскликнул Ларакс, после чего, было, хотел удалиться, но Рарити остановила его: – Ларакс! – окликнула она галла, заставив его повернуться. Единорожка вынула из кармана своей шубы рубиновый кулон и отдала его воину. – Передай это Эрику. – Хорошо, – буркнул Ларакс, разглядывая рубин на золотой цепи у себя на ладони. – Удачи вам в бою, – пожелала Рарити. – Да, удачи, – вторила Спаркл своей подруге. Ларакс подошёл к двум пони и, присев перед ними, крепко обнял их. – Мы не позволим этой орде демонов растерзать вас, – прошептал вождь, прижав обитательниц замка к своей богатырской груди. – Не умрите в этой битве! – рьяно приказала Принцесса Дружбы. – Обещаю, что мы выживем, дабы защищать вас до последнего… – Ларакс, хватит сентиментальностей! Всадники уже в Понивилле! – воскликнул франкский рыцарь. Галл опомнился и спешно покинул балкон. Всего пять минут, и он уже стоял на деревянном вале. Вбежав на стену, эдуй заметил, что гунны уже достаточно близки к замку, чтобы по ним можно было вести огонь из баллисты. – Они уже близко! – сообщил Максимус вернувшемуся галлу. – Давай сигнал Роланду! Ларакс быстро передал Эрику посылку от Рарити, а затем вынул из-за пояса боевой рог и затрубил в него. Франк, услышав условный сигнал, отпустил рычаг, и из баллисты вылетел сосуд с фитилём, предварительно подожжённым при помощи факела. Сосуд пролетел над улицами Понивилля и, приземлившись среди первых рядов гуннской конницы, взорвался с такой силой, что разметал в разные стороны пару десятков воинов. Гунны пошатнулись, но очень скоро заполнили дыры в боевом порядке и продолжили наступление. Роланд тем временем зарядил баллисту новым сосудом и произвёл второй выстрел. Снова от взрыва пало множество врагов. И вправду, алхимия Альтаира творит чудеса! Между тем воины, вставшие на оборону вала, ждали приближения всадников. Земля под их ногами неистово тряслась от грохота сотен тысяч копыт. Судя по силе тряски, гуннов явно больше, чем вендалов полгода назад. Однако пятеро стражей невозмутимо ожидали начала битвы, не страшась погибнуть в ней. Но даже им стало не по себе, когда гунны были уже совсем близко. – Сейчас будет залп! Готовься защитить их, Твайлайт! – крикнул Роланд принцессе, совершив очередной выстрел из баллисты. Спаркл и Рарити подошли поближе к краю балкона. Они встали рядом с непоколебимым Альтаиром, держащим лук наготове, и принялись следить за действиями гуннов, чтобы вовремя защитить своих хранителей от стрел. Немыслимое множество всадников выстроилось в пятидесяти метрах ото рва и взялось за луки. Воины, стоящие на стене, швырнули во врагов по две плюмбаты, а затем приготовились укрываться от стрел за римскими щитами-скутумами. Гунны синхронно отпустили тетивы своих луков. Тысячи стрел устремились к небу и, достигнув высшей точки своего полёта, пустились в пике на стражей замка. Хергер оказался прав: если бы в небе было солнце, то гуннские стрелы тотчас же затмили бы его подобно густым чёрным тучам!..