Избранники Эпоны

Гунны отошли к каменному валу и остановились. Через минуту из толпы конницы появился Улдин в сопровождении десяти дружинников. Как и прежде, один из его телохранителей размахивал белым флагом. Израненные и окровавленные воины замка с презрением смотрели на вражеского вождя, ожидая его слов. Твайлайт и Рарити тоже интересовало то, что скажет лидер-гунн, поэтому они внимательно следили за ним сверху. – Я искренне удивлён вашей храбростью… – начал он. – Прекрати попусту колебать воздух! – процедил сквозь зубы Ларакс. – Говори скорее, что тебе нужно, мы откажемся от твоих условий и продолжим бой! Хватит тянуть с этим… – Я вижу, что ваш боевой дух несокрушим, однако я не хочу впустую терять своих воинов, – говорил Улдин. – Давайте поступим проверенным методом: мой лучший боец против вашего лучшего бойца. Если мой победит, то вы выполните условия Мозенрата, а если ваш возьмёт верх, то я обещаю, что отступлю и больше не появлюсь под стенами вашей крепости. – Можно ли тебе доверять? – вопросил эдуй. – Дело твоё, но если ваш боец прикончит моего лучшего воина, то это в любом случае увеличит ваши шансы на успешную оборону, даже если я нарушу обещание и продолжу штурм, – ответил вождь гуннов. – Думаю, стоит согласиться, – шепнул Максимус галлу. – Возможно, это наш шанс. – Хорошо, веди своего лучшего воина! – огласил Ларакс, посчитав мнение римлянина верным. – Энкиду! – рявкнул Улдин куда-то назад. – Энкиду? Друг Гильгамеша? – полюбопытствовал Альтаир. – Да Эрлик его знает, – беспечно бросил гунн, не интересовавшийся биографией своего бойца. – Его призвал Мозенрат из потустороннего мира и определил в моё войско. Орда гуннов радостно взревела, когда из толпы к золотому крыльцу вышел лучший воин Улдина. Это был смуглый великан двух с половиной метров ростом. Каждый мускул огромного тела говорил о чудовищной силе его обладателя. На нём была одета плотная обтягивающая кольчуга, подчёркивающая богатырскую стать, на которой болталась его кудрявая чёрная борода. Голову великана защищал рогатый шлем, а из-под него на плечи спадала шикарная шевелюра, аккуратно вьющаяся кольцами. В руках Энкиду держал две тяжёлые секиры, напоминающие персидские сагарисы. Воин молчаливо смотрел на обороняющихся и ждал, пока кто-нибудь выйдет с ним на поединок. Стражи изрядно ошеломились при виде великана, а особенно при осознании того, что кому-то из них сейчас придётся драться с этим двухметровым монстром один на один. Пони, наблюдающие за происходящим с балкона, и вовсе ужаснулись, решив, что их израненные хранители не выдержат боя с Энкиду. – Выбирайте своего бойца! – ехидно поторопил стражей Улдин. В стане защитников замка царило смятение, в итоге переросшее в спор. – Я пойду с ним биться! – проворчал Эрик. – Одолел йотуна, одолею и его. – Тут нужна не сила, а мастерство, – возразил Хергер. – Я был лучшим поединщиком в дружине, стало быть, мне в пору идти биться с ним. – Я тоже повидал множество поединков на арене, – сказал своё слово Максимус. – Я дам ему бой! Так каждый воин выдвигал свою кандидатуру и всячески обосновывал правильность своего предложения, пока спор не прервал Альтаир, доселе молча стоявший в стороне. – Вы все изранены и едва держитесь на ногах, – сказал он. – Я пойду сражаться с ним. В действительности, ассасин ещё не был ранен, хотя и успел пустить кровь врагам, придя на помощь соратникам в последний момент. Теперь он, будучи свежим, был готов выйти на поединок. – Но ты же стар! – возразил Ларакс, тоже порывавшийся идти в бой. – Чем старше ассасин, тем он опытнее, – ответил Альтаир, после чего вышел из замка навстречу врагу. – Удачи, Альтаир! – пожелал Максимус ассасину вдогонку. Улдин с дружиной отошёл к всадникам, освободив место для поединка, являющее собой пространство между замком и ордой. Альтаир крутанул меч в руке и приготовился отразить натиск противника. Энкиду тоже повертел в руках свои топоры и бросился в атаку. Альтаиру пришлось нелегко в битве с противником, который гораздо выше него. Удар правой секиры араб парировал мечом, а от левой пришлось спешно уклонятся. Он откатился через плечо в сторону и намеревался стремительно напасть на огромного врага с боку, но великан оказался вертким. Стоило только ассасину выпрямиться во весь рост, как на него снова полетела секира. Удар шёл наотмашь, поэтому арабу стоило только пригнуться, чтобы избежать лезвия. Следующий же удар пришлось встретить щитом. Топор с такой силой врезался в сарацинский щит, что оставил на нём вмятину, а самого Альтаира отбросил на пару метров. Стражи и пони с замиранием сердца следили за поединком. А гунны победно галдели, будучи уверенными в скорой победе Энкиду. Великан опять приблизился к своему противнику. Альтаир быстро вскочил на ноги и заблокировал нацеленную на него секиру при помощи клинка, а затем резко отдёрнул меч обратно и вырвал оружие из руки врага. Далее он принялся уверенно атаковать супостата, однако тот успешно отбивался даже одним топором, держа его в левой руке. Впрочем, парочка ударов попала в цель, оставив рубленые раны на плече и запястье исполина. Отбив очередной выпад, Энкиду обрушил секиру на ассасина, но тот ловко отпрянул назад. Разогнав своё тяжёлое оружие, великан молниеносно описал им дугу над головой и вновь атаковал араба. На этот раз наёмный убийца не успел отогнуться назад, и топор чиркнул по его груди. Если бы под одеждой не было кольчуги, то лезвие раздробило бы грудную клетку. Но даже боевое одеяние не смогло полностью нейтрализовать столь страшный удар, оставивший на ассасине большую глубокую царапину, обагрившую белый балахон кровью. Альтаир потерял равновесие и упал к ногам Энкиду. Великан взметнул секиру, перехваченную обеими руками, и послал её на голову араба. В последний момент ассасин успел резко откатиться в сторону, и топор вонзился в землю. Альтаир встал настолько быстро, насколько смог, и приготовился продолжить поединок. Разъярённый великан накинулся на него. С разбегу он вдарил топором в выставленный щит Альтаира, разбив его надвое. Сам араб отлетел в сторону и тяжело приземлился у золотого крыльца. Мощнейший удар, казалось, вывихнул ему левую руку и выбил из правой меч. Сражённый Альтаир лежал безоружным, истекающим кровью, и был не в силах встать. Пожалуй, такие сильные удары оглушили бы даже здоровяка Эрика. Судя по всему, старый ассасин был еле жив. Энкиду тем временем поднял свою вторую секиру и бросился добить врага. Альтаир слегка приподнялся, встав на колено. Великан подпрыгнул и приготовился вонзить оба топора в измотанного схваткой араба. В это же мгновение ассасин скользнул под секирой Энкиду, едва не разрубившей ему череп, крутанулся и моментально оказался сзади противника. Запрыгнув великану на спину, он вонзил скрытый клинок в его бычий затылок. Бесшумная смерть вернулась в рукав убийцы, и мёртвое тело Энкиду рухнуло наземь лицом вниз. Окончив схватку, Альтаир поднял свой меч и теперь возвращался в замок так, словно готов провести ещё десять таких поединков, хотя недавно казался почти мёртвым. Ни стражи, ни пони, ни гунны не произнесли и слова, поскольку были поражены таким исходом. Ассасин оказался хитрее своего соперника и поймал его на безрассудстве. Хергер глядел на соратника с улыбкой, потому как сам намеревался провести этот поединок схожим образом. – Это не Энкиду, – бросил Альтаир, возвратившись к друзьям. – Тот не попался бы на такую простую хитрость… – Наш воин победил! – огласил вдруг Ларакс вождю гуннов. – Ты исполнишь своё обещание, Улдин? Галл не надеялся на то, что этот варвар сдержит слово. Он уже был настроен храбро пасть, обороняя обитель Твайлайт. Улдин, опомнившись после изрядного удивления, вышел вперёд из строя своих воинов и заговорил: – Сделка есть сделка. Я увожу своих воинов. – Ослушаешься своего господина? – поинтересовался Максимус. – Я ему не слуга, а наёмник, – твёрдо произнёс Улдин. – Прощайте, храбрецы! Предводитель гуннов приказал сигналить отступление и ускакал с дружинниками вглубь толпы. Раздались звуки боевых труб, после чего огромнейшая орда всадников начала покидать поле боя. Что ж, Избранники Эпоны одержали победу уже в третий раз. Они молча следили за удаляющимися в пурге гуннами, прекрасно понимая, что это ещё не конец осады…