* * *
Опустив руки в волшебный сундук, Ларакс вытащил оттуда шлем единорога-рыцаря и возложил его на голову Твайлайт. Отныне принцесса была полностью облачена в латный доспех. – Ну вот, теперь тебя так просто не убьют, – довольно проговорил галл, взглянув на доспешную пони. – Было бы время, я бы тебя ещё научил с мечом обращаться. – А чего тут сложного? – улыбнулась Спаркл, облачив сиреневой аурой рукоять кельтского меча, висящего на поясе Ларакса. При помощи магии она обнажила клинок и с размаху устремила его к шее галла, в последний момент резко остановив. – Просто берёшь и рубишь. – Мне нравится твой настрой, – протянул эдуй, едва заметно ухмыльнувшись. – Кое-каким премудростям искусства меча тебя всё ж таки нужно научить. – Ну-у, учиться я люблю, – охотно согласилась сиреневая пони. – А применять знания? – намекнул воин, а затем вернулся к сундуку. Твайлайт малость призадумалась, без труда поняв, что Ларакс имел в виду кровопролитие. Она воткнула спату в снег перед собой и положила на её рукоять свой подбородок, продолжая крутить в голове не самые приятные мысли о грядущей битве в Кантерлоте. Вскоре Ларакс вытащил из чудо-ларца рыцарский меч времён Капетингов в богато украшенных золотыми узорами ножнах. Он счёл это оружие подходящим для аликорна, чья магия даёт немалые преимущества в фехтовании. – Думаю, этот клинок тебе подойдёт, – сказал Ларакс. Он прикрепил ножны к специальным ремешкам на левом боку доспеха пони, после чего вынул из снега свой меч и встал напротив неё. – Встань так, словно готовишься совершить прыжок. – Вот так? – уточнила Спаркл, расставив ноги немножко шире и слегка подогнув колени. – Сойдёт, – кивнул эдуй. – Теперь обнажи меч и подними его над головой. Это должно выглядеть примерно так… – С этими словами он вытащил из ножен свой клинок и взметнул его вверх, как будто намереваясь выполнить прямой рубящий удар. Твайлайт послушно повторила за Лараксом все движения. Когда рыцарский меч завис над принцессой в правильном положении, галл продолжил: – Раз уж твои противники будут выше тебя ростом, то лучше всего применять рубящие удары справа и слева… подобные тому, каким ты меня чуть не обезглавила. Воин и пони улыбнулись друг другу. В следующее мгновение Спаркл таинственно опустила взор вниз, после чего резко набросилась на своего учителя по фехтованию. – Не спи! – весело воскликнула принцесса, осыпая галла боковыми ударами. Тот отбивался, как мог, медленно отступая назад и демонстрируя наигранную ошеломлённость столь интенсивным натиском. Наконец встав на колено, эдуй в очередной раз скрестил с кобылкой мечи и, схватившись левой ладонью за лезвие, вынес рукоять вперёд. Гарда кельтской спаты легонько стукнула пони в защищённую шлемом щёку. – В бою никогда не забывай про рукоять. Иной раз она может сослужить тебе даже большую службу, чем лезвие, – промолвил Ларакс, на что Твайлайт кивнула, показав тем самым, что усвоила урок. Воин же добавил: – Рукоять твоего меча как раз идеально подходит для подобных ударов. Занятия продолжились. Спаркл старательно училась владению мечом, атакуя и отбивая удары, а Ларакс время от времени показывал какую-нибудь новую хитрость, которую пони быстренько брала на вооружение, а потом пыталась правильно применить. Позже галла подменил Хаген. От него принцесса научилась некоторым премудростям гладиаторской школы фехтования. За тем, как Твайлайт постигает искусство меча, монотонно следила Скуталу. Оранжевая пегаска сидела особняком у очага, греясь его огнём. Недалеко от неё расположился Эрик вместе с Рарити, Свити Белль и Эппл Блум. Воины, легионные пегаски и чейнджлинги сидели в основном на противоположном краю поляны и тоже наблюдали за тем, как Принцесса Дружбы под кураторством галла сражается в учебном поединке с германцем. Поглядывая за этим зрелищем, ратники в то же время занимались полезным делом – либо точили мечи и секиры, либо наносили на свои лица боевую раскраску. Скуталу перевела свой задумчивый взгляд на огонь. Её сердце тревожилось за Весельчака и двух пегасок, отправившихся на смертный бой. Она очень надеялась, что геат прислушался к её словам о том, насколько важно уничтожить Улей, чтобы одолеть рой летающих кальмаров. В какой-то момент пегаска краем глаза заметила, что за её спиной кто-то стоит. Она обернулась через плечо и увидела Беовульфа. Король стоял в двух шагах за нею, закутавшись в свой алый плащ. От неожиданного появления старого героя Скуталу немного испугалась, судорожно вздрогнув. – Вы здесь? – шепнула Скуталу, желая, чтобы никто на этой поляне не заметил, что она увидела призрака. – Я же сказал, что всегда буду рядом, – спокойно ответил Беовульф. Пегаска же повернулась к костру, дабы обитателям поляны не было видно, что она что-то шепчет. – Вы хотите сказать мне что-то ещё? – Пока нет. Я просто наблюдаю за тем, как Принцесса Дружбы становится Принцессой Меча, – улыбнулся король. – Как там Весельчак, Дэш и Спитфайр? С ними всё хорошо? – побеспокоилась фиолетовогривая пегаска. – Не переживай, они ещё не вступили в бой с летающими кальмарами. – Я боюсь за них, – вздохнула юная пони. – Они справятся, – бросил старый геат. – Знаю. Но я ничего не могу с собой поделать… боюсь, и всё тут, – прошептала Скуталу. Беовульф присел на корточки и погладил пегаску по голове, желая утешить её. Она посмотрела на старого воина печальными глазами, в которых читалась тревога. – Бояться некогда, Любимица Героев. Ты должна быть сильной. Они хотят, чтобы ты была сильной, – промолвил король. – Скажите, что всё будет хорошо, – молила юная пегаска. На её глазах проступили слёзки. – Скажите, пожалуйста. – Всё будет хорошо, – сказал Беовульф. – Но только в том случае, если ты будешь сильной и сделаешь всё возможное ради победы. Не забывай, что говорил Виглаф. Произнеся эти слова, король поднялся. Он кивнул сидящей у костра пегаске, на что та ответила тем же самым. Напутственные слова старого героя хоть немного, но всё же утешили её. Далее геат повернулся и очень скоро скрылся в зарослях рощи. Скуталу снова посмотрела на пламя. Для неё так и осталось загадкой, зачем Беовульф только что приходил к ней, если пока что не собирался давать новые инструкции. Может быть, он явился специально для того, чтобы помочь ей справиться с тревогой? И почему он не может сразу рассказать обо всём том, что ей необходимо сделать ради победы в войне за Эквестрию? Все эти вопросы не имели ответа. Дабы не оставаться наедине с этими мыслями, Скуталу поднялась на копыта и побрела к своим подругам, отдыхающим возле Рарити и Эрика.* * *
Хергер, Теодорих и Гутульф нарубили много дров из берёз и сосен, растущих в роще. Добытое сырьё они разложили в первом вагоне поезда. Не тратя времени на отдых, германцы сразу же приступили к разжиганию огня в топке, в чём им помогла магия Дискорда. Позже, пока воины следили за пламенем, периодически подбрасывая в него дрова, драконикус волшебной аурой зачерпывал огромное количество снега и перемещал его в котёл паровоза. Поскольку локомотив стал в два раза крупнее, то ему соответственно требовалось больше воды. Когда котёл был под завязку наполнен снегом, пламя уже разгорелось до такой степени, что в кабине машиниста стало очень жарко. Воины, и без того разогретые тасканием дров, даже поснимали с себя волчьи шкуры и кольчуги, чтобы хоть немного остыть. Однако им пришлось работать ещё около часа, пока Дискорд не объявил, что поезд готов к отправке. Как только стрелка на паровом манометре достигла нужного показателя, дух раздора велел Теодориху спустить реверс на задний ход, а Гутульфу – медленно повернуть вентиль регулятора подачи пара. Поезд тотчас же сотрясся и сдвинулся с места, чем заставил опешивших германцев помянуть Вотана и Донара, вместе взятых. Начав набирать скорость, состав поехал задом вперёд прямиком в Понивилль, откуда можно попасть на пути, ведущие либо в Эппллузу и Додж Джанкшн, либо в Ванхувер и Лас-Пегасус. Рой летающих кальмаров виднелся на восточном горизонте, поэтому поезду следовало свернуть на вторую железнодорожную колею, чтобы доставить геата и двух пони к месту, над которым вот-вот состоится великое побоище. Пока Дискорд и его германские помощники находились в кабине машиниста, занимаясь поддержанием нужной температуры в печи, северянин и пегаски сидели на лавочках в первом вагоне и отдыхали перед боем. Предстоящий смертельный риск заставлял их нервничать. В очередной раз взглянув в окно, Весельчак посмотрел на рой Ассимиляторов. Он оценил расстояние до врага, а затем переглянулся с сидящими напротив него кобылками. – Такое чувство, что они не движутся, – сообщил им викинг. – Может, тогда нам лучше не нападать на них? – предложила Дэш. – Кто сказал, что они не сдвинутся с места в самый неподходящий момент? – отверг идею Хергер. – Честно говоря, не представляю, как мы будем с ними сражаться, – монотонно проговорила Спитфайр, уткнув взгляд своих больших оранжевых глаз в эпирский лук, лежащий возле геата вместе с колчаном и дубиной берсерка. – Всё очень просто, Спитфайр. Вы машете крыльями, а я машу дубиной, – протянул северянин, посмотрев куда-то вдаль через окно. – Я серьёзно, Весельчак. Не думаю, что эти кальмары подпустят нас к себе даже на расстояние выстрела твоего лука, – возразила огненногривая пони. – Что-нибудь придумаем, – бросил Весельчак. – Во всяком случае, я знаю, как если уж и не победить этих тварей, то хотя бы нанести им ощутимый урон. – Ну и как? – Их рой должен сопровождать Улей – огромная парящая крепость. Если уничтожим её, то у нас появятся шансы на победу. – С чего ты взял? – Это не так уж и важно, – отмахнулся геат. – Важно лишь то, что это может быть нашим единственным шансом сдержать их. – Надеюсь, ты знаешь, о чём говоришь, – нервно произнесла Рэйнбоу. Глядя на двух пегасок, явно подавленных своими страхами, Хергер понял, что их нужно срочно успокоить. – Ничего не бойтесь, сестрёнки, – молвил он. – Если мы дадим бой этим тварям, то победим в любом случае. Даже если нас ждёт смерть, то мы хотя бы выиграем время для наших, и тогда они возьмут Кантерлот. Вы ведь помните слова Ларакса о том, что случится, если победа в этой войне будет за нами? – Ключевое слово – «если», – угрюмо протянула Дэш, скрестив копыта на груди. Хергер томно вздохнул, вновь посмотрев в окно. Поезд как раз проезжал мимо Понивилля, который, правда, нынче выглядел как обыкновенное заснеженное поле. Единственным напоминанием о городке оставалась лишь обгорелая основа разрушенного Замка Радужного Королевства. Не сводя взгляда с пустоши, северянин продолжил свою речь: – Поймите, пока мы вместе, нам нечего бояться поражения. Коль уж мы едины, то никаким врагам не под силу одолеть нас. Так было и на арене, точно так же будет и сейчас. Неужели после всего того, что с нами происходило, вы утратили боевой дух? – Знаешь, теперь нам предстоит сражаться далеко не с горсткой зомби или зеленокожих тварей. Ты же видишь, сколько их там! – махнула Спитфайр копытцем на окно, через которое можно было увидеть немыслимо огромную орду Ассимиляторов. – Какая разница, что враги стали сильнее? Главное, чтобы мы не становились слабее, – продолжал Весельчак. – И мы не будем слабее, покуда не дадим страху поселиться в наших сердцах. Бояться нам всё равно нечего. Исход этой битвы с кальмарами будет только таким, какой он должен быть, и никаким иначе. Великий Один выковал звенья наших жизней уже давным-давно. Судьба наша определена, а страх никакой пользы не приносит. Произнося эти слова, геат вспоминал, как в дни заключения на арене беседовал с Дерпи, когда та была подавлена страхом смерти. Тогда ему удалось успокоить её, тем не менее, на этих пегасок его слова явно не подействовали таким же образом. Страх всё так же читался в малиновых глазах Рэйнбоу Дэш. Пустой взгляд Спитфайр, уткнувшийся в пол, свидетельствовал о том же. Поезд начал замедляться, что заставило воина и пегасок оглядеться по сторонам сквозь окна. Не став раздумывать над причинами, заставившими Дискорда и двух германцев снизить скорость, радужногривая пони печально посмотрела на Хергера. – Но что, если нам суждена смерть… и ничего, кроме смерти? – вопросила она слегка дрожащим голосом. От осознания смертельной опасности, приближающейся с каждой железнодорожной шпалой, у неё к горлу подступил ком. – Как я однажды сказал Дерпи, чем меньше мы боимся смерти, тем больше она боится нас, – кратко усмехнулся викинг. – Помните об этом, сестрёнки, и забудьте о страхе. До тех пор, пока наши сердца наполняет бесстрашие, мы будем непобедимы даже для этой несметной орды. Я обещаю вам это. Поезд почти полностью затормозил, и в окне показался Теодорих. Он преодолел всю длину состава и остановился возле стрелки, чтобы перевести её на другие пути, ведущие на запад. Готу не составило труда сделать своё дело, после чего он лёгким бегом вернулся в кабину под взгляды двух пони и северянина. Когда же германец пропал из поля зрения, пегаски сперва переглянулись между собой, а потом посмотрели на воина. Тот ждал их ответной реакции на его напутствия. Спитфайр постаралась улыбнуться, вслед за чем сказала: – Ладно, Весельчак, будь по-твоему. Да, мы уничтожим этот самый Улей и возьмём верх, не смотря ни на что. Всё ж таки ты знал, как победить того дракона на арене, и что самое главное – победил. Значит, сейчас ты тоже окажешься прав. Уж что-что, а твоему обещанию я готова поверить. – Я тоже, – поддержала Рэйнбоу, даже не смотря на то, что страхи продолжали терзать её. Тем не менее, не желая порочить свою репутацию самой крутой пони в Эквестрии, она всеми силами старалась подавить тревогу внутри себя. Хотя плохие предчувствия, наполняющие её сердце, были совсем небезосновательными, всё же она понимала, что бояться и вправду бессмысленно. Как бы ни было, а Хергер прав – страх никакой пользы не приносит, даже если у него есть веские причины. – Вот и славно, – с удовлетворением улыбнулся северянин. Поезд снова содрогнулся и двинулся дальше. В вагон вошёл Теодорих и взял в руки несколько поленьев, разложенных возле выхода, после чего сразу вернулся в кабину локомотива, перед этим бросив краткий взгляд на геата и двух пони. В холодных глазах германца не читалось ничего, кроме абсолютного спокойствия, что показалось Дэш весьма удивительным, ведь ему вместе с Дискордом и Гутульфом тоже предстоит авантюрное дельце. Радужногривая пегаска завидовала ему. Хотя вместе с тем невозмутимость гота побуждала её не поддаваться воздействию страха. Она считала непозволительным для себя бояться чего-либо, в то время как все вокруг сохраняют хладнокровие. Хергер проводил Теодориха взглядом до самого выхода, погрузившись в раздумья. Упоминание огненногривой кобылкой убийства дракона на арене напомнило геату о том, как он узнал о слабом месте этих огромных ящеров. Это было как раз на том самом пиру, на котором даны праздновали своё освобождение от козней тролля Гренделя, свершившегося благодаря доблести Беовульфа и его хирда.* * *
Ютландия, королевство северных данов. 24 декабря 707 года н.э. – Знатная вещица, что и говорить, – заметил вдруг Хергер, сверля глазами золотой рог на подставке, обвитый декоративным драконом. Этот королевский кубок был дарован Беовульфу за победу над Гренделем, и теперь герой пил из него восхитительную брагу. Король Хродгар не поскупился и вручил спасителю своих земель лучшее сокровище из тех, что у него имелись. В королевском чертоге Хеороте проходило празднование кончины тролля, терроризировавшего данов на протяжении довольно долгого времени. Этот кошмар казался нескончаемым, но сегодня ночью Беовульф сокрушил тварь в поединке, чем завоевал безграничную любовь здешних людей. Дружинники сына Эгтеова тоже принимали участие в битве, хотя и не смогли проявить себя в полной мере в виду чрезвычайной грозности противника. Скажем, Весельчак был оглушён троллем в самом начале битвы. И не смотря на то, что воин кинулся в атаку одним из первых, всё оставшееся сражение он провёл в беспамятстве, будучи отброшенным в дальний угол мощным ударом чудовища. Весь зал был заполнен от души веселящимися людьми. Под приятные мелодии, исполняемые менестрелями, все ели, пили, беседовали и смеялись. Только что скальды пели песни в честь награждённого героя, сочинённые наспех перед самым пиром. Старый Хродгар лениво развалился на троне в конце длинного помещения рядом со своей супругой – королевой Вальхтеов – и с удовлетворением наблюдал за празднеством, потягивая крепкую выпивку. Беовульф и его воины восседали за столом, расположенным возле тёплого очага. На его поверхности стояло множество блюд с кушаньями и кубки с выпивкой. Вся скромная столовая утварь затмевалась золотым рогом. Он стоял прямо перед героем, сияя на весь Хеорот. Не прекращая любоваться им уже минут десять, весьма захмелевший Хергер только сейчас озвучил своё сдержанное восхищение. Беовульф бросил на него свой пока ещё трезвый взгляд. – Безусловно, этот рог великолепен! – согласился герой. – Верно, подобного ему не сыскать ни у римлян, ни даже у персов или арабов! – подхватил толстяк Олаф, сидящий напротив. Его восторг от королевского сокровища лишь усиливался алкоголем, ударившим ему в голову после того, как он на спор выпил залпом кварту браги. – Вспомнил арабов! – усмехнулся Весельчак. – Слухи об их богатствах явно преувеличивают. Помня, в какое тряпьё был одет Ибн, я бы сказал, что их властители не богаче диких пиктских вождей. – Ибн? – вопросительно выдохнул Олаф. Естественно, он ничего не знал об арабском поэте, вместе с которым хирд Беовульфа сражался против вендалов в стране Венден, расположенной на юге Норвегии. Дело в том, что Олаф, как и некоторые другие присутствующие здесь геаты, пополнил отряд героя перед плаваньем к Оркнейским островам, произошедшим несколько позже похода тринадцати воинов. Этими ратниками Беовульф желал восполнить потери, нанесённые неистовыми пожирателями мертвецов. – Ты его не знаешь, Олаф, – отмахнулся Хергер. – Он был добрым человеком, – ностальгически протянул Беовульф. – Добрым и смешным, – улыбнулся Весельчак. – Клянусь Одином, только араб мог отправиться на битву верхом на собаке и изуродовать меч до такой степени, чтобы тот сделался кривым ножиком. Воители, пережившие тот поход, добродушно усмехнулись. Из числа таковых, не считая Беовульфа и Хергера, за столом сидели лишь трое – Ронет Всадник, Вис Музыкант и Хальтаф Юноша. Ещё один из тех тринадцати – Этхо Молчун – не пришёл на пир, отказавшись пить, как, собственно, и Виглаф, сын Веохстана. Оба воина были не в настроении предаваться увеселительной попойке, будучи охваченными горем по соратникам, павшим прошедшей ночью. – За араба! – провозгласил герой после слов своего воина, подняв драконий кубок. – И за тех, кто склонили головы в том походе, – дополнил Хергер. – Не забудем и тех, кто склонили головы этой жуткой ночью, – довершил Хальтаф. Геаты испили брагу до дна в память о боевых товарищах. Викинги никогда не забывают тех, кто сражались вместе с ними в одном строю, и всегда не прочь осушить за них кубки. Бодро грохнув чашами по столу, воины продолжили застольную беседу. – В Хрефнесхольте, – начал Вис, – я слыхал, что во время нашего пребывания в стране Венден, по всей Скандинавии прошёл слух, будто почти все мы сгинули в тех злосчастных местах. Чего только люди не выдумают, лишь бы иметь тему для бабьих сплетен! – Ах да, я помню это! – спохватился пьяный Олаф. – В те дни скальды даже сложили несколько песен о твоей храброй гибели в бою с нечистью, Беовульф. Услышав эти слова, Беовульф громко расхохотался. Столь забавные слухи показались ему смехотворными. Затем сложив руки перед собой на столе и слегка нагнувшись в сторону Олафа, он произнёс с улыбкой: – Кажись, геаты совсем уж позабыли о том, кто я такой. Даже если бы нам тогда противостоял этот дракон, – молвил он, взяв со стола нож и указав на золотого ящера, обвивающего рог, – ему было бы не по зубам совладать с нашими мечами! Что уж говорить о каких-то жалких дикарях? – Вообще-то, поговаривали, что вы сражались с огненным червём, – заметил другой воин по имени Агмундур. – Разве это был не дракон? – Нет, это была толпа дикарей, скачущих верхом на лошадях сквозь туман длинной колонной, держа в руках факела, – вызвался объяснить Хергер. – Пожалуй, это зрелище вполне походило на поступь дракона. – И как у дракона, у этого самого огненного червя было слабое место, – продолжил сын Эгтеова слова своего хирдмана. – Стоило только убить их вожака, как все они разбежались, куда глаза глядят, чтобы больше никогда не вернуться. Дракона же можно сразить, вонзив ему клинок вот сюда… Сказав эту фразу, Беовульф указал ножом на рубин, инкрустированный в шею золотого ящера. Взгляды всех геатов обратились на слабое место твари. – У него там сердце? – осведомился Ронет. – Да, но самое главное, что только здесь его плоть можно пронзить клинком, – ответил герой. – Король Хродгар сказал, что ни один меч не в силах пробить чешую дракона. Поэтому приходится сражаться с ножом или кинжалом, стараясь подобраться к его глотке. – Он этот рог у дракона отхватил? – догадался Весельчак. – Да, в Хордаланде, – кивнул Беовульф. – Можно будет когда-нибудь тоже поохотиться на драконов, – промямлил Олаф, положив голову на руки, скрещённые на поверхности стола. – Ещё одна чаша браги, и твоя охота начнётся, – усмехнулся предводитель отряда. Воины издали лёгкий смешок, как, собственно, и сам Олаф. Хергер наполнил свой кубок брагой из глиняного кувшина и вновь взглянул на своего вождя. Сейчас Беовульф был весел и весьма горделив, хотя Весельчак помнил его ещё юношей, когда он не подавал явных надежд на то, чтобы в будущем стать героем, достойным своих предков. В те годы сын Эгтеова слыл довольно спокойным и даже замкнутым молодым человеком, тратящим гораздо больше времени на уединение, раздумья и тренировки с оружием, чем на общение со сверстниками. Он часто не появлялся на пирах и прочих мероприятиях, на которых тем не менее присутствовал его отец, и многие поговаривали, что сын воеводы растёт на удивление стеснительной персоной. Само собой, не то что лидер, а даже воин из такого отпрыска никак не может получиться. В итоге оказалось, что людская молва, как это зачастую бывает, – ошибалась. Беовульф вырос статным воителем, не ведающим страха и обладающим качествами предводителя. Похоже, что его долгие уединения были ничем иным, как длительной внутренней подготовкой к своей судьбе. Герой должен был произрасти внутри юноши, и на это ушло время. Что ж, могучие дубы тоже растут годами, прежде чем изумить природу своими огромными размерами. – Чувствую, мне нужно освежиться, – объявил вдруг Хергер после десятисекундного молчания. Встав из-за стола, он залпом влил в себя налитую в кубок брагу и добавил: – Пойду, поищу Виглафа и Этхо. Может, теперь они согласятся присоединиться к нам. – Виглаф на берегу, готовит корабль к отплытию, – сказал Агмундур, после чего с улыбкой продолжил: – Ну а Этхо… если найдёшь его на сеновале с девахой, то будь готов лишиться головы. – Этхо к девкам и в страшном сне не притронется, – ухмыльнулся Хергер в ответ. – Да уж, знай бы я его чуть меньше, то решил бы, что он мужеложец, – засмеялся Вис. – Среди нас не бывает эллинов, – протянул Беовульф, издав лёгкий смешок. Затем он повернулся к Весельчаку и в шутку посоветовал: – Ищи Этхо на деревьях. – Точно! Залившись смехом, изрядно выпивший Хергер побрёл к выходу из Хеорота неровным шагом, периодически хватаясь за плечи и головы сидящих на лавках данов, чтобы не упасть ненароком. В этот момент на один из столов поднялся скальд и объявил, что нашёл на дне своего кубка слова для новой песни в честь Беовульфа и его воинов. Само исполнение Весельчак вынужден был пропустить, поскольку чувствовал сильное желание срочно помочиться, а потому поспешно покинул зал.* * *
Молча поглядывая в окно поезда, Хергер вспоминал, как после справления нужды пошёл искать Этхо, но очень скоро алкоголь окончательно сразил его наповал, ударив в голову с новыми силами, и он погрузился в беспамятство. На следующее утро воин проснулся внутри конюшни, не понимая, как забрёл туда, и чувствуя головную боль от похмелья. Вскоре он узнал, что его затея отыскать обоих соратников спасла ему жизнь. Все те, кто остались внутри Хеорота, кроме Беовульфа, были умерщвлены. Их изуродованные тела, истекающие кровью, висели на балках под потолком. Мать Гренделя убила их всех, пока они спали, тем самым отомстив за своего сына… Поезд тем временем уже давно покинул Понивилль, преодолел длинный тоннель сквозь горы и очень скоро доехал до небольшого леса, который ранее простирался до самых Дымных гор. Вероятно, Ассимиляторы уже успели изрядно уменьшить его, однако эта часть пущи осталась нетронутой – пока что. Очутившись среди деревьев, состав принялся сбавлять скорость, пока не остановился совсем. Хергер и обе пегаски несколько тревожно переглянулись между собой. Затем их взгляды приковались к выходу из вагона. Не прошло и минуты, как дверь отворилась, и внутрь вошёл Дискорд со своими германскими друзьями. – Приехали! Это конечная, – спокойно объявил драконикус, медленно приближаясь к геату и двум пони. – Эти твари близко? – осведомился викинг. – Да, и самое ужасное, что они продолжили лететь к Кантерлоту, – отвечал дух раздора. – Если бы они остались на прежнем месте, то мы могли бы подбросить вас и до конца леса, но теперь… – Всё равно, где сражаться – хоть над полем, хоть над лесом, – беспечно отмахнулся Весельчак. Повесив лук с колчаном на спину, а дубину берсерка – на пояс рядом с мечом, он поднялся на ноги. – Выгружаемся, сестрёнки. Пегаски молча соскочили с пассажирских скамеек и, прихватив рыбацкую сеть, побрели за северянином к выходу из поезда. Как только они вышли из вагона, вслед за ними наружу выбрались и германцы вместе с духом раздора. Оказавшись на свежем воздухе, Хергер окинул взглядом лесную местность, посреди которой состав совершил остановку. По обе стороны от рельсов возвышались сплошные зелёные стены, состоящие в основном из сосен и елей. Под деревьями росли кустарники, покрытые снегом. Сквозь заросли не было видно ничего, кроме других таких же зарослей. Это означало, что пуща сохранила определённые размеры, а не превратилась в ничтожную рощицу под натиском летающих кальмаров. Очевидно, эти твари пока что не хозяйничали в здешних местах. Шагая вдоль состава в сторону его хвоста, Хергер, как и те, кто следовали за ним, не сводил глаз с западного горизонта. Всё ночное небо в нескольких километрах от того места, где остановился поезд, заполонила гигантская орда Ассимиляторов. Они хаотично роились в воздухе, тем не менее уверенно двигаясь к Кантерлоту. На глаз, а также в немалой степени на чутьё, Весельчак определил, что менее чем через час эти воздушные полчища пролетят над здешним участком леса. – Что-то эта нечисть совсем уж близко, – тревожно констатировал Теодорих, хотя из кабины паровоза ему так не казалось. – Мы хоть успеем удрать от них? – Не волнуйся, им будет не до вас, – кратко улыбнулся геат. – Тем не менее, поторопиться нам стоит, – задумчиво протянул Дискорд, тоже поглядывая на Ассимиляторов. – Нужно только отсоединить все вагоны, кроме первого, и – вперёд. Хергер тотчас же обратил внимание на сцепку между первым и вторым вагоном. В этот миг ему вспомнилась разрушительная сила висящей на его поясе дубины, о которой говорили Адальгард и Зекора. Решив проверить правдивость заявления берсерка и зебры, геат взял варварское оружие в руку, протиснулся между вагонами и со всего размаху врезал по сцепке. Даже в столь неудобной стойке ему удалось совершить удар такой силы, что весь состав с грохотом содрогнулся. Сцепка же осталась лежать между шпалами, будучи буквально вырванной из платформ обоих вагонов. Убедившись, что эта дубина действительно кое на что способна, Весельчак убрал её обратно на пояс и повернулся к своим компаньонам. Те молча взирали на него округлёнными очами, поскольку с их ракурса удар был виден гораздо более внушительно. Только что на их глазах по всему составу прошла мощная ударная волна, так что все вагоны, казалось, всколыхнулись подобно ковру, отряхиваемому от пыли. Удивительно, что все колёса поезда каким-то чудом устояли на рельсах. – Что? – вопросил викинг, возвратившись к соратникам. – Знал, что в дубине Адальгарда заключена мощь Донара, но такого никогда не видал, – заворожённо проговорил Гутульф. – Да ну? – буркнул Весельчак, оглянувшись на поезд, а затем сменил тему: – Ладно, теперь отправляйтесь на таран кантерлотских ворот. Ну а мы постараемся не дать этим летающим ублюдкам настигнуть вас. – У тебя хоть есть план, как сражаться с ними? – поинтересовался дух хаоса, словно невзначай. – Думаю, что мы сможем внезапно атаковать их из этих зарослей. Возможно, тогда нам удастся ворваться в их рой раньше, чем они испепелят нас своей проклятой магией, – ответил Хергер. – Главное, как можно скорее вступить в ближний бой, а дальше всё будет гораздо проще. – Помня, что эти демоны вытворяли в Вечнодиком лесу, не думаю, что вам удастся атаковать их так просто, – мрачно протянул свеб. – От них не было никакого спасения, они жгли всё и вся! – Нам отступать некуда, – развёл руками северянин. – Возможно, я смогу вам помочь, – заявил вдруг Дискорд. – Если, конечно, мне удастся наложить на вас заклинание неуязвимости… – С этого и стоило начинать! – оживилась Рэйнбоу. – Не спеши радоваться, Дэши, – бросил драконикус, тем самым погасив огонёк надежды в сердце пегаски, зажёгшийся на мгновение. – Даже если у меня получится это заклинание, я не уверен, что оно будет действовать достаточно долго, чтобы вы успели перебить всех этих летающих кальмаров. – О чём ты? – возразила Дэш. – Тебе только что удалось увеличить поезд раза в три! – Поверь мне, увеличить предмет гораздо проще, чем сделать его неуязвимым. – Ага, я уже предчувствую, что у тебя ничего не получится – по законам жанра, – угрюмо произнесла Спитфайр. – Сейчас выясним, права ты или нет, – устало вздохнул дух раздора и, сосредоточившись на поставленной задаче, щёлкнул пальцами. В то же мгновение доспехи геата и пегасок озарились золотистой аурой, которая, впрочем, тут же пропала. – Ну и что это значит? У тебя получилось? – поинтересовалась радужногривая пони. – Возможно, – улыбнулся Дискорд, ухватившись лапой за рукоять висящей на его спине нодати. – Что значит «возможно»? – То и значит, – заступился Хергер за драконикуса, на которого нацелился возмущённый взгляд пегаски. – В бою тебе всё станет ясно. Если тебя убьют, надо думать, что у него не получилось. – Как будто тебя самого не волнует этот же вопрос, – недовольно прошипела Рэйнбоу в укор викингу. Обратившись к нему, она повернулась спиной к драконикусу, чего тот и ждал. Быстро, но бесшумно вытащив японский меч из ножен, он ухватился за его длинную рукоять обеими лапами, и стоило только ничего не подозревающей пони договорить свои слова, как в её круп со всего размаху врезалось изогнутое лезвие. Перепугавшись от столь внезапного удара, Дэш с воплями отпрыгнула в сторону, словно на пружинах, и заняла оборонительную позицию возле Спитфайр. Поняв, что это была всего лишь не самая удачная шутка Дискорда, она принялась глотать воздух ртом, не в силах отдышаться. – Моё бедное сердце! – выдохнула она, чувствуя тяжесть в груди. Вскоре её недовольный взор обратился на хихикающего драконикуса. Воины, равно как и капитан Вондерболтов, тоже посмеивались над её реакцией на удар нодати. – Ты чего творишь?! – Ты же хотела узнать, получилось ли у меня или нет, – ехидно напомнил дух хаоса, положив лезвие двуручного меча на плечо. – Что ж, либо Мусаси подарил мне никудышный меч, либо, во славу Селестии, моя магия всё-таки работает! – Можешь не сомневаться, с этим мечом всё в порядке, – заверил его Хергер, хорошо помня, как самурай рубил этим двуручным клинком конных гуннов. – Осталось только тщательнее осмотреть круп нашей храброй Крэш на предмет ранений и кое-чего ещё, – с дружеской издёвкой усмехнулась Спитфайр, чем заставила хохотать что воинов, что драконикуса. Особенно её юмор оценили германцы. – Да ну тебя, – фыркнула Дэш, ткнув соратницу копытом в плечо. – Долго мы будем под защитой? – перешёл к делу Весельчак. – Хороший вопрос, – отвечал драконикус. – Советую вам не полагаться на это заклинание. Пусть лучше оно будет вам подстраховкой. – Спасибо и на этом, Дискорд. – Рад помочь, – улыбнулся дух раздора. Вновь посмотрев на радужногривую пони, он заметил в её взгляде лёгкую обиду. Не исключая, что сейчас он видит её в последний раз, ему показалось нужным расстаться с ней друзьями: – Прошу, не обижайся, Дэши. Я просто пошутил. Хотя это были странные извинения, Рэйнбоу тоже думала о том, что расставаться с Дискордом в ссоре, учитывая предстоящий риск, – не лучшая идея. В конце концов, возможность помириться может уже не представиться. Сменив обиду на добродушную ухмылку, она сказала: – Ты неисправим, Дискорд. Приняв эти слова как прощение, драконикус удовлетворённо улыбнулся. Затем все присутствующие возле поезда прощально посмотрели друг другу в глаза, ничего не произнося. Впрочем, через четверть минуты тишину решила прервать Спитфайр: – Удачи вам. – Вам тоже, – взаимно пожелал Дискорд. Ещё раз проведя взглядом по пегаскам и геату, он вернул нодати в ножны и направился к паровозу. – Пошли, ребятки. Германцы кивнули им напоследок и молча последовали за духом хаоса. Поглядывая за тем, как они приближаются к локомотиву, Хергер услышал, как Теодорих предложил Дискорду использовать заклинание неуязвимости и на них, мол, во время тарана аванпоста оно может очень пригодиться. Ответа на идею гота он уже не услышал, поскольку драконикус вместе с компаньонами скрылся внутри кабины. Вскоре поезд тронулся и, постепенно набирая скорость, поехал навстречу опасности, которая поджидает в Кантерлоте каждого, кому предстоит его штурмовать. Хергер и две пони стояли на месте и провожали состав печальными взглядами, пока тот не скрылся за ближайшим поворотом. Обернувшись назад через плечо и увидев, что Ассимиляторы уверенно приближаются, геат решил приступить к активным действиям. Сперва он внимательнее оглядел доспехи Рэйнбоу Дэш и не увидел на них ни малейшей царапины, что свидетельствовало о действенности магии Дискорда, а затем его взор остановился на рыболовной сети, накинутой на спину Спитфайр. – Ну что ж, к бою, – холодно объявил викинг. – Готовьте сети. Капитан Вондерболтов сбросила с себя сеть и вместе с соратницей разложила её на снегу, после чего северянин привязал края к копытам пегасок чуть повыше наголенников, чтобы полотно надёжно держалось между ними. Как только всё было приготовлено, геат на всякий случай перепроверил своё снаряжение. Меч и дубина всё так же висели на поясе, а лук Геракла и колчан со стрелами – на спине. Томно вздохнув, он ступил на сети и велел кобылкам подняться на ближайшую ветвистую сосну. Она была достаточно высокой, чтобы служить наблюдательным пунктом, а её густая крона вполне могла использоваться в качестве укрытия. Возможно, летающие кальмары не станут тщательно прочёсывать заросли… Между тем воздушные полчища добрались до западной окраины леса. Учитывая скорость, с которой они теперь плыли по ночному небу, становилось ясно, что битва с ними начнётся спустя несколько мгновений. Если их не остановить, то они наверняка в два счёта догонят поезд, на котором отбыли Дискорд и германцы, и до Кантерлота быстро доберутся. Сидя на толстой ветке, Хергер внимательно следил за перемещением вражеских орд сквозь хвойную крону. Пегаски расположились по обе стороны от него и тоже не спускали глаз с Ассимиляторов. Взирать на это невероятно огромное летучее войско, заполнившее собой весь небосвод, было до жути страшно. Сердца двух пони колотились всё чаще по мере приближения этих тварей со щупальцами. – Ну и каков наш план? – почти шёпотом поинтересовалась вдруг Спитфайр. – Попробуем внезапно атаковать их, когда они будут над нами. Если нас не убьют раньше, чем мы сблизимся с ними, то нужно будет пробиться вглубь их роя. Мы должны отыскать Улей, – ответил Весельчак. Не смотря на то, что его голос звучал спокойно, он тоже испытывал страх, возможно, в не меньшей степени, чем его крылатые соратницы. Чувствуя бушующую в сердце тревогу, он понимал, что никогда прежде не боялся выходить на бой, как сейчас. – Даже если этот Улей там и вправду есть, то искать его, мне кажется, будет так же трудно, как иглу в стоге сена, – нервно проговорила Дэш, не видя сквозь густое облако летающих демонов ничего, что хоть как-то напоминало бы названый северянином Улей. – Нам всё равно нужно сражаться с ними, – бросил геат, намекая на то, что суть дела совсем не изменится, даже если окажется, что Улья среди этой орды – нет. В общем-то, он и сам не очень-то надеялся на существование этой парящей крепости и уж тем более на то, что её уничтожение даст ему и его спутницам реальный шанс на победу. Воин понятия не имел, откуда Скуталу взяла такие сведенья, поэтому таил в душе некоторые опасения насчёт их правдивости. Помолчав около минуты, Весельчак заговорил вновь, как и прежде, тихим голосом: – Помните, что на заклинание Дискорда надеяться не стоит. Постарайтесь, чтобы эти ублюдки не испепелили вас… и меня тоже. Надеюсь, слухи о силе и ловкости ваших крыльев не слишком преувеличены, а? Этот вопрос викинг задал с ехидной ухмылкой, желая своим задором взбодрить пегасок. Спитфайр улыбнулась ему в ответ, после чего переглянулась с напарницей. – Что скажешь, Крэш? Готовы ли те, кто остались от корпуса Вондерболтов, к такому боевому вылету? – вопросила она с ноткой веселья, стараясь тем самым побороть внутреннюю тревогу. Радужногривая пони призадумалась на несколько секунд, потупив взор. С одной стороны, она понимала, что этот «боевой вылет», как его назвала Спитфайр, скорее всего, станет последним в её жизни, отчего ей становилось очень страшно, так что сердце словно сжималось тисками. Слова Ларакса о том, что в случае победы Эквестрия и все её жители вернуться к жизни, сейчас ей совсем не вспоминались. К тому же, успешность штурма Канетрлота остаётся под большим вопросом. С другой же стороны, пегаске вспоминался разговор с геатом на арене, а также вся её репутация, которую она заработала за свою жизнь. Нет, Рэйнбоу «Опасность» Дэш никак не может бояться, не говоря уж о том, чтобы быть слабой. На её лице появилась задорная ухмылка, а малиновые глаза, полные отчаянной храбрости, уставились на северянина. – Ты же вроде бы сомневался только в своём мече, – напомнила она ему. – Забыл? Услышав эти слова, викинг широко улыбнулся и хотел, было, что-то сказать, но так ничего и не произнёс, поскольку огненногривая пегаска похлопала ему копытом по плечу, дабы обратить его внимание на небо. Посмотрев наверх, он увидел первых Ассимиляторов, добравшихся до этой части леса. Отдельные твари уже летели прямо над воином и кобылками на высоте примерно в тридцать метров. Посмотрев прямо, Весельчак заметил, как вдалеке некоторые группы летающих кальмаров ныряют в гущу деревьев и приступают к их пожиранию. Их деятельность представлялась весьма опасной, ведь со временем они могут уничтожить и ту сосну, на которой притаились викинг и пегаски. – Не шевелитесь! – шикнул Хергер. Впрочем, пони и без того сидели неподвижно, подобно статуям, и заворожённо следили за огромным роем, пролетающим прямо над их головами. От этого внушительного зрелища душа невольно трепетала. Не каждый день можно увидеть, как по небу движутся сотни тысяч неведомых чудовищ… Пока отдельные Ассимиляторы занимались переработкой леса, основной рой продолжал лететь к Кантерлоту, не сбавляя скорости. Очевидно, они торопились к столице (по каким-то неизвестным причинам), поэтому не стали тратить все свои силы на моментальное уничтожение пущи. Полёт кальмаров был весьма быстрым, так что вскоре над головами двух пони и воина висела уже самая середина колоссального густого облака воздушных демонов. Тем временем начали пожираться деревья, расположенные совсем рядом с сосной, которую заняли компаньоны. Рой Ассимиляторов подобно тучам заволок небо по всем сторонам горизонта, словно став огромной крышей для леса. Вид этой жуткой картины ошеломлял пегасок и заставлял их мелко дрожать. Казалось, что эта немыслимая масса летающих кальмаров вот-вот обрушится на пущу и мгновенно раздавит все деревья, а заодно и тех троих, что спрятались среди них. Пони не сводили с армады чудовищ широко раскрытых глаз, совсем позабыв о том, что им с минуты на минуту придётся вступить с ними в неравный бой. Хергер же не стал попусту тратить время и вытащил из колчана одну стрелу. Положив левую ладонь на колено, правой он крепко сжал древко у самого наконечника и со всего размаху попытался вонзить его в свою плоть. К его удовлетворению, остриё не пробило кожу и даже не причинило никакую боль. Ладонь словно была защищена невидимой магической аурой, не давшей стреле нанести рану. К счастью, заклинание Дискорда всё ещё действует. – Новый план, – объявил геат. Видевшие эксперимент со стрелой пегаски вопросительно посмотрели на него. Никак не пояснив свои слова, он аккуратно выпрямился во весь рост. Чтобы не свалиться с ветви, он надёжно расставил ноги на ширине плеч, а затем достал из-за спины лук и зарядил его той самой стрелой, которой проверял действие магии драконикуса. Далее викинг медленно натянул невероятно тугую тетиву легендарного оружия Геракла и прицелился в самую гущу летящих по небу кальмаров, самые нижние из которых держались на относительно небольшой высоте. – Медные птицы – да, Ларакс?.. Риторически обратив этот вопрос оставшемуся под Кантерлотом галлу, он отпустил тетиву, и стрела устремилась прямиком к воздушным демонам. Не прошло и секунды, как поражённая длинным острым наконечником тварь воспламенилась. В мгновение ока вспыхнувший огонь охватил немалое пространство вокруг кальмара и тотчас же сжёг с десяток его соседей. Помня, как выстрел Эрика спалил дерево дотла, Хергер ожидал, что эпирский лук проявит себя достойно в бою с Ассимиляторами. Тем не менее, он не думал, что это оружие окажется настолько эффективным, что с одного выстрела уничтожит целое подразделение летающих чудовищ! Пони, ошеломлённые увиденным, разинули рты. Ассимиляторы же на миг остановились, словно намертво застыв, после чего принялись хаотично роиться. Трудно было предположить, что означает их поведение, однако пока что они не спешили искать в деревьях тех, кто оказались достаточно храбрыми – или же безрассудными, – чтобы устроить им засаду. Весельчак не стал ожидать, пока смысл их действий станет очевидным, и послал в колоссальный рой ещё одну стрелу. Этот выстрел был столь же эффективным – новое огненное облако сожгло не меньше летающих кальмаров, чем предыдущее. Первый положительный результат воодушевил геата и пегасок, даже не смотря на то, что потеря пары десятков боевых единиц едва ли нанесла сколь-нибудь существенный урон неимоверно огромной армаде. Под непрекращающийся обстрел из эпирского лука Ассимиляторы собрались в более плотный рой, прильнув друг другу почти впритык. Затем они начали разлетаться в разные направления, образовывая сомкнутый строй в виде непроницаемого полотна. Весельчак не обращал внимания на их действия и продолжал запускать стрелу за стрелой, сжигая десятки тварей, однако же пегаски всё время вертели головами, озираясь по сторонам. Они видели, как летающие кальмары окутывают всё небо над лесом, постепенно облачая его в своеобразный купол. Исходя из того, что эти чудовища явно намерены изолировать пространство внутри пущи, кобылкам становилось ясно, что живыми их отсюда никто не выпустит. Купол, который старательно образовывали Ассимиляторы из самих себя, был довольно высоким. По мере его образования рой, клубящийся над головами компаньонов, становился меньше и редел. Вскоре даже самые нижние кальмары из этого всё ещё огромного облака стали недосягаемыми для обстрела из лука. Как только очередная стрела настигла одного из виднеющихся в выси кальмаров и отлетела от его прочного тела, не причинив никакого вреда, Хергер понял, что пришло время идти в атаку. – Пора, сестрёнки, – спокойно произнёс он. Посмотрев на Рэйнбоу Дэш, он увидел в её малиновых глазах ошеломление от творящегося вокруг безумия. Решив подбодрить её, он с улыбкой заявил: – Спокойно, Дэши! Их ещё много! Радужногривая пегаска совсем не поняла, с чего вдруг это должно успокоить её, но так ничего и не сказала в ответ викингу. Тот в свою очередь вытащил из колчана ещё одну стрелу и зарядил ею эпирский лук, дабы произвести очередной выстрел при сближении с врагами. Спитфайр разделяла боевой настрой геата. – Давай, Дэш! – крикнула она и принялась изо всех сил махать крыльями, как и её напарница. Трое отважных ринулись навстречу многотысячной вражеской орде…