Размер:
578 страниц, 68 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено копирование текста с указанием автора/переводчика и ссылки на исходную публикацию
Награды от читателей:
141 Нравится 184 Отзывы 45 В сборник Скачать

Глава 62: Кредо летящего орла (часть 2)

Настройки текста
Альтаир и его новая знакомая шли по дорожке вдоль центрального канала уверенным шагом, торопясь поскорее уничтожить Камень Аккумуляции. Как оказалось, Дэринг Ду преследует те же цели, что и ассасин, поэтому он охотно заручился её поддержкой. Её знание улиц Кантерлота могло очень пригодиться ему в дальнейшем, поэтому он счёл встречу с ней немалой удачей. Теперь арабу особенно стало безразличным то обстоятельство, что двое гуннов отказались участвовать в его деле, ведь от них ему нужно была только умение ориентироваться в городе. К счастью, вражеские бойцы больше не встречались в канализации, что позволило ассасину и пегаске беспрепятственно подняться по центральному каналу на второй ярус столицы, а затем и на третий, где расположен королевский дворцовый комплекс. По пути они вкратце рассказали друг другу о том, что привело их во вражескую ставку. Альтаир поведал Дэринг о своих приключениях, которые он пережил вместе с соратниками за последнее время, а она поделилась с ним собственной историей. Пегаска рассказала ему о том, как силы Хаоса пленили её вскоре после захвата северной части Эквестрии и заставили работать на раскопе близ города Филлидельфия. Все пони, которые удерживались в том рабочем лагере, денно и нощно копались в пещерах расположенных неподалёку Жеребячьих гор, ища в их недрах древние магические артефакты. Из свитков, хранящихся в королевской библиотеке Кантерлота, Мозенрат прознал, что в тех местах некогда промышляли единороги, занимаясь добычей драгоценных камней, и поэтому заставил порабощённых эквестрийцев искать там какие-либо ценности, обладающие магией, которые могли остаться после древних шахтёров. Более того, колдун подозревал, что эти горы привлекали интерес единорогов не только самоцветами. Проработав в этом лагере много дней, Дэринг в конечном счёте решилась бежать оттуда. Не смотря на то, что ей удалось покинуть стены ненавистной каторги, силы Хаоса отправились за ней в погоню. Она скрывалась от посланного ей вдогонку отряда вендалов, пока не забрела в Запретные джунгли, расположенные на юго-востоке Эквестрии, где её выручили местные дикие пони. Эти таинственные жители тропических лесов перебили пожирателей мертвецов при помощи трубок с отравленными дротиками и тем самым спасли пегаску от необходимости постоянно убегать и прятаться. Дэринг пребывала в племени диких пони около месяца, приходя в себя после изнурительного рабского труда, а потом решилась взыскать с сил Хаоса должок за захват Эквестрии и причинение немыслимых страданий её жителям. Вооружившись по примеру местных жителей – бамбуковой трубкой и короткими дротиками, чьи наконечники пропитаны быстродействующим ядом, – она вышла на тропу войны, которая привела её в Кантерлот. Здесь она намеревалась по крайней мере уничтожить Камень Аккумуляции, хотя Альтаир не понял, зачем ей это нужно, и устранить Мозенрата – виновника всего того ужаса, что произошёл с ней и остальными пони. Глядя на эту пегаску, ассасин удивлялся тому, насколько тяжёлые обстоятельства могут изменить живое существо. Оценивая менталитет эквестрийцев по тем пони, с которыми ему довелось быть знакомым, он поражался отчаянной храбрости и боевому пылу Дэринг Ду. Естественно, арабу не было известно, что эта кобылка слыла отважной и до воцарения Хаоса, и каждый житель Эквестрии знал её как искательницу приключений, не боящуюся ничего на свете. Поэтому его удивление было вполне закономерным. Для пегаски же стало неожиданностью то, что воины-люди с некоторых пор служат принцессе Твайлайт Спаркл и стремятся освободить мир маленьких пони от власти Мозенрата. Раньше она видела в любом встреченном ею человеке исключительно врага, равно как и в прочих существах, числящихся в рядах сил Хаоса… На протяжении всей своей длины центральный канал был совершенно однообразен, за исключением тех мест, где он шёл вверх на следующий ярус города, образовывая не слишком крутую горку. В остальном же он протекал только прямо, а более мелкие потоки то и дело впадали в него с обеих сторон. Впрочем, вскоре глаз Дэринг заметил кое-что, чего раньше ей и ассасину не встречалось. – Смотри! – остановила она своего нового напарника, указав копытом туда, где в противоположной стене виднелось углубление цилиндрической формы. Возле него выступала большая труба, нацеленная на протекающий по тоннелю поток, правда, вода из неё не текла. В углублении же располагалась вертикальная лестница, ведущая куда-то наверх. – Кажется, это подъём на башню акведука. Насколько я знаю, с неё открывается вид почти на весь королевский двор. Мы могли бы взобраться на неё и посмотреть, что творится в этих самых северных казармах, о которых ты говорил. – Нас в этой башне не заметят? – осведомился Альтаир. – Не думаю, что они стерегут акведук, – отвечала Ду. – Ну а со стороны мы вряд ли будем видны. У этой башни довольно маленькие окна. Ассасин ничего не ответил, но почти сразу перепрыгнул канал и оказался на противоположной дорожке, что можно было считать одобрением идеи пегаски. Та в свою очередь немедленно вспорхнула крыльями и последовала за ним, изумившись тем, как далеко он умеет прыгать. Дозорные, скажем, не решались на такой трюк, а потому спускались в воду, чтобы перебраться на другой край тоннеля. – За всё то время, что ты пробыла здесь, тебе, случайно, не встречались два чернобородых варвара с раскосыми глазами? – поинтересовался вдруг араб, продолжив путь. – Не знаю, – задумчиво ответила пегаска, не помня никого, кто подходил бы под это описание. Хотя она особо не разглядывала лица тех, кого встречала здесь, и уж тем более не запоминала их. – А что? – Да так, есть тут одна парочка, которая тоже противостоит Мозенрату, – коротко объяснил ассасин, не став вдаваться в подробности. – Эта «парочка» сейчас в городе? – Да, но они нам не помощники, – холодно бросил Альтаир. Наконец добравшись до углубления, он подошёл к лестнице и оценил её высоту, а затем – крепость. Она была сделана из железа и надёжно прикреплена к стене, так что араб мог не бояться, что рухнет вместе с ней вниз в самый неудобный момент. Тянулась она примерно на десять метров вверх, переходя выше потолка тоннеля в некую узкую шахту, и упиралась в деревянный люк квадратной формы, обитый по краям металлическими пластинами. – Я полезу первым, посмотрю, что там. – Хорошо, – согласилась Дэринг без всяких вопросов. Под ожидающий взгляд пони Альтаир проворно вскарабкался по лестнице и очень скоро оказался прямо под деревянным люком. Прильнув плечом к стене узкой шахты, он упёрся в него одной рукой, другую держа на первом попавшемся ноже, и медленно приоткрыл его. Ожидая, что акведук всё-таки может кто-то охранять во избежание подобных проникновений через канализацию, он был готов в случае чего применить метательное оружие по назначению. К счастью, люк оказался не запертым снаружи на замок или засов. Создав маленькую щель между ним и полом, ассасин взглянул внутрь помещения башни. Это было довольно тесное пространство, в видимой части которого не было никого. На всякий случай он подождал несколько секунд, полагая, что если в башне кто-то есть, то люк непременно будет распахнут снаружи ввиду того, что под ним некому прятаться, кроме как диверсанту или шпиону. Пожалуй, так поступил бы любой стражник, заметив нечто подозрительное под полом. Однако никакой реакции с той стороны люка не последовало. Далее Альтаир осторожно открыл его полностью, чтобы с размаху не долбануть им по какому-нибудь предмету, который может стоять поблизости, и выбрался в помещение. Действительно, помещение башни было весьма тесным, так что здесь едва ли поместились бы даже полдесятка человек. По форме оно было круглым, вдоль кирпичной стены располагались маленькие окошки примерно на уровне роста пони. Чтобы взглянуть в них, арабу приходилось нагибаться. Справа от спуска вниз располагался резервуар воды, занимая собой половину пространства. К нему были приделаны вентили, регулирующие подачу воды. Сейчас они были наглухо закручены, поэтому ни по акведуку, ни через ту трубу, что торчала из стены внизу, вода не текла. По левую сторону находилась небольшая дверца, выводящая, скорее всего, на лестницу, по которой отсюда можно спуститься на территорию дворцового комплекса. Прежде чем оповестить Дэринг о том, что здесь нет никакой опасности, Альтаир глянул на улицу через окно. Башня располагалась возле крепостной стены, которая тянулась с юга на север, а потом закруглялась в сторону скалы, заключая внутри себя видимую часть территории дворца. Справа до самых королевских апартаментов простирался огромный дворцовый сад, покрытый снегом. Некогда в нём жило множество разных зверушек и птиц, но сейчас он пустовал. В саду не наблюдалось ни одной протоптанной тропы, исходя из чего Альтаир сделал вывод, что патрулей здесь никогда не бывает. От башни в сторону дворца тянулась линия акведука. За королевским дворцом в крепостной стене наблюдались ворота, которые выводили в северное крыло комплекса. Это была просторная территория, вмещающаяся в себя гарнизонные казармы. С башни акведука ассасин видел роскошное здание, выложенное белым камнем. Оно было далеко не таким крупным, как царская обитель, но вполне могло вместить в себя немало воинов и их командиров. Напротив казармы располагался оружейный склад. Судя по всему, в нём хранилось чересчур много орудий убийств, учитывая, что силы Хаоса выставили несколько стоек с мечами, копьями и щитами наружу возле входа. Кажется, Аттила был прав, и вражеских солдат там действительно кишмя кишит. Взор Альтаира приковался к кое-чему необычному, что он сумел разглядеть в дальнем конце гарнизонного комплекса за казармой. Ближе к самой дальней крепостной стене из покрытой снегом земли торчал заострённый на конце кристалл зелёного цвета. Эта глыба выпирала откуда-то из подземелья на три метра вверх. Возле неё стояла стража из четырёх троллей, вооружённых копьями и облачённых в латы. Ассасин нисколько не сомневался, что это тот самый Камень Аккумуляции, который ему надлежит уничтожить. Это значит, что Селестию и Луну держат прямо под тем местом, где зеленокожие твари несут свою дозорную службу. Ко всему прочему по северному гарнизонному комплексу перемещалось несколько патрулей, охватывая всю её территорию своими внимательными взорами. Недавно командир стражи Гидарн отдал всем воинам приказ, чтобы они бдительно охраняли стратегически важные места Кантерлота, не упуская из виду ни одной, даже самой незначительной мелочи. Благо, патрулировать канализацию они не додумались, хотя ассасин понимал, что вскоре силы Хаоса заметят исчезновение того отряда, с которым он сражался перед знакомством с Дэринг. В таком случае они, скорее всего, начнут прочёсывать все тоннели в поисках диверсантов. Араб и его спутница должны были довести дело до конце раньше, чем их начнут ловить по всей столице… – Ну что там? – послышался голос пегаски снизу. Альтаир встал на колени перед открытым люком и, высунувшись в шахту, негромко ответил: – Всё чисто. Голос араба разнёсся эхом по тоннелю, отчего прозвучал слегка нечётко, хотя пони хорошо услышала его слова. Расправив крылья, она довольно быстро взлетела на самый верх и в считанные секунды оказалась подле Альтаира. Тот продолжал зрительно изучать территорию казарменного комплекса. Пристроившись у соседнего окна, Дэринг занялась тем же самым. – Их там больше, чем я думала, – невесело констатировала пони, подсчитав количество патрулей, перемещающихся вокруг казармы. Всего их было с десяток, состав каждого их которых соответствовал отряду, гнавшемуся за ней по канализации – два воина-человека, два тролля, два мамелюка и командир. – Ты знаешь, как попасть в темницу? – поинтересовался араб. – Через пристройку к оружейному складу – ту, что слева, – ответила она. И вправду, к зданию, где хранилось оружие, примыкала небольшая будка с пологой крышей, напоминающая погреб. Перед входом в неё стояли два караульных – воины-люди с копьями и круглыми щитами. Их статные торсы покрывали анатомические панцири, а на головы были надеты коринфские шлема с гребнями. Все их доспехи имели ярко-чёрный цвет. При взгляде на них арабу сразу подумалось, что это воины того самого отряда героев, который упоминали гунны. – Раньше эта подземка использовалась королевскими гвардейцами в качестве зернохранилища. – Я смотрю, ты много чего знаешь, – заметил Альтаир. – Конечно, я же писательница, – сказала Дэринг. Услышав эти слова, араб посмотрел на неё удивлённым взглядом. – По виду совсем не скажешь… – Я раньше вела двойную жизнь: в одной – писала книги, а в другой – охотилась за древними реликвиями, – улыбнулась кобылка. В ответ ассасин лишь задумчиво кивнул. «Эта пони та ещё загадка», – промелькнуло в его голове. – Может быть, ты знаешь и то, как нам туда незаметно пробраться? – вопросил араб после короткой паузы. – Возможно ли сделать это через канализацию? – Нет, – устало вздохнула Ду. – Думаю, по канализации мы ближе к тому комплексу уже не подберёмся. Честно говоря, я думала идти через сад, а потом перелететь стену, но с тобой этот план не сработает. – Сработает, – уверенно заявил Альтаир. – Я смогу вскарабкаться на стену, а даже если и нет, то у тебя есть верёвка. – Точно, – согласилась пегаска, вспомнив про моток, висящий у неё на поясе. Эта верёвка была достаточно длинной, чтобы по ней можно было подняться на крепостные стены или же спуститься с них. – Вот только… что нам делать с патрулями? – задумался ассасин, приложив руку к своей седой бороде. – И это я ещё не говорю о том, что в крепостных башнях тоже могут дежурить дозорные… Дэринг вновь провела взглядом по всем патрулям, которые были видны с этой башни, стараясь придумать какой-нибудь план. Впрочем, её молчаливые думы прервались, когда снизу отчётливо послышались шаги, а затем раздался чей-то возглас: – Эй, смотрите! На башне акведука кто-то есть! Альтаир, уже занявший оборонительную позицию перед спуском, заранее услышав приближающийся топот, обнажил саблю. Отбиться от этих дозорных будет несложно, если у них хватит глупости взбираться сюда. – Это они! Убейте их! – воскликнул кто-то другой, и шаги принялись удаляться. Почти наверняка их командир отправил по меньшей мере одного воина доложить об обнаружении нарушителей в ближайшую сторожку. Остальные же, очевидно, сейчас пойдут на штурм башни по лестнице. Тем не менее, по лестнице никто не полез. Вместо этого спустя мгновение раздался сдавленный предсмертный крик, а затем всплеск воды. Далее внизу зазвенела сталь, разгорелась потасовка между дозорными и кем-то ещё. Удивлённые Альтаир и Дэринг переглянулись друг с другом. – Похоже, мы встретили ещё каких-то друзей, – нервно усмехнулась пегаска. – Сдаётся мне, что я этих друзей уже знаю, – взаимно улыбнулся ассасин, подозревая, кто это может быть. Стычка в канализации происходила ещё пару минут. Когда лязг оружия затих, а чьи-то шаги направились к лестнице, Альтаир в мыслях надеялся, что в живых остались не дозорные. Почти сразу его опасения развеялись… – Араб?! Это ты там наверху прячешься? – воззвал знакомый голос. – Аттила? – А ты ожидал, что это будет зеленозадая тварь? – ухмыльнулся гунн. – Что ж, хвала Тэнгри, тебя всё ещё не прикончили! Давай, спускайся сюда. Нам нужно кое-что обсудить. Убрав саблю в ножны, Альтаир молча ступил на лестницу. Видя, что он собирается спуститься туда, где только что происходила кровавая разборка, Ду слегка насторожилась. – Ты уверен, что им можно доверять? – осведомилась она. – Не беспокойся, Дэринг. У нас с ними общий враг, – спокойно промолвил ассасин, а потом приступил к спуску в тоннель канализации. Альтаиру стало интересно, что побудило гуннов догнать его. Неужели они всё же решили помочь ему совершить диверсию? Что и говорить, порой люди оказываются совсем не такими, как может показаться на первый взгляд, и араб прекрасно знал это. Правда, в его жизни обычно случалось так, что те, кто должны быть друзьями и соратниками, в итоге оборачивались врагами и предателями…

* * *

Сирия, Масиаф. 9 сентября 1191 года н.э. «Простите, Наставник, но Яблоко развратило вас. Вы бы с его помощью испортили нас всех. И чтобы мы жили дальше, вы должны были умереть», – пронеслось в голове Альтаира, когда он взирал на мёртвое тело своего учителя – Аль-Муалима… Прошло пятнадцать лет с тех времён, когда Альтаир потерял своего отца и вступил в Братство. Закончив обучение искусствам тайного убийства и шпионажа, он стал мастером-ассасином. Его последняя миссия, которую Аль-Муалим поручил ему, поскольку мог рассчитывать лишь на уникальные таланты своего лучшего ученика, заключалась в устранении магистра тамплиеров Робера де Сабле и захвате так называемого Яблока Эдема – загадочного древнейшего артефакта, способного, как оказалось, подчинять волю людей и создавать иллюзии. Уничтожив свою цель в Арсуфе, где происходило сражение между армиями короля Ричарда Львиное Сердце и султана Салах ад-Дина, Альтаир наконец узнал, что Аль-Муалим доселе всего-навсего устранял его руками своих конкурентов, которые тоже, как и сам наставник, желали обладать Яблоком. Получив от этого артефакта великую власть и силу, лидер ассасинов одурманил головы всем жителям Масиафа, полностью подчинив их себе. Полагая, что мир во всём мире может быть достигнут лишь в случае искоренения из человеческой сущности такого свойства, как свобода воли, он намеревался направить свою новообретённую силу далеко за пределы владений ассасинов. И он наверняка сделал бы это, если бы его собственный ученик не помешал ему. Альтаиру удалось сразить своего наставника в поединке, не смотря на все те возможности, которые даровало ему Яблоко. Тот самый человек, чей авторитет ассасин никогда не ставил под сомнение, и кому ранее беспрекословно доверял, оказался предателем, переманенным тамплиерами на свою сторону. Более того, он присвоил мощь артефакта одному лишь себе во благо собственным интересам, которые мнились ему единственно правильными и полезными для всего мира. Он пытался обмануть и ассасинов, и тамплиеров. Безграничная власть отравила его рассудок, и теперь он лежал мёртвым у ног своего лучшего ученика на полу в центральном зале цитадели. Альтаир взирал на своего мёртвого учителя с удовлетворением и печалью одновременно. С одной стороны, он только что спас Масиаф от безумия Аль-Муалима, которое могло бы пролиться на все прочие земли и населяющие их народы. Но с другой, со смертью наставника ушёл в прошлое целый этап жизни Альтаира. В общем-то, это не было плохо, и ассасин не боялся идти дальше по дороге своей судьбы, но факт оставался фактом – Братство уже не будет прежним. В то же время он понимал, что эти чувства преждевременны. Аль-Муалим мог создать всего лишь иллюзию своей смерти, и в таком случае, это мёртвое тело – не более чем фантом. Однако же Альтаир знал, что должен делать. Отправив своего надёжного сторонника – Малика Аль-Саифа – в Иерусалим, чтобы известить тамошнее бюро Братства о том, что произошло в Масиафе, он велел прочим ассасинам приготовить большой костёр. Единственный способ узнать, мёртв ли Аль-Муалим на самом деле, – сжечь его тело. Тогда станет ясно, фантом ли это или же всего лишь плоть и кровь. Но едва прозвучал его приказ о сожжении, как среди жителей Масиафа началось волнение. Многие сочли кощунством кремацию покойного наставника, а некоторым категорически не понравился даже сам факт того, что Альтаир взял на себя обязанность – или привилегию – отдавать какие бы то ни было распоряжения. Переведя взгляд с трупа к выходу во двор цитадели, Альтаир увидел толпы людей. Обычные жители Масиафа – и мужчины, и женщины – очень обеспокоились произошедшим и пришли посмотреть, чем всё закончилось. Мысль о том, что наставника Братства ассасинов больше нет, вызывала у них нечто вроде шока. Оставшись без покровительства лидера, они не знали, как дальше жить и смотреть в будущее. Взор Альтаира приковался к ассасину, неуверенно вышедшему из толпы и остановившемуся на пороге. Это был один из тех, кто только что занимались разведением костра. Он уже знал, что Аль-Муалим мёртв, но до этого момента не видел его мёртвого тела. Теперь он вздохнул с облегчением, понимая, что угроза со стороны развращённого Яблоком наставника исчерпана. – Так всё кончено? Этот колдун мёртв? – обратился он к Альтаиру, на всякий случай желая убедиться в том, что опасность действительно сошла на нет. Тем не менее, сын Умара и сам для себя не мог ответить на этот вопрос наверняка. – Он не был колдуном. Обычный человек, хоть и мастер иллюзий, – спокойно проговорил Альтаир в ответ, снова бросив взгляд на мёртвое тело. Возможно, этими словами он желал успокоить соратника, что в общем-то, у него получилось. – Ты подготовил костёр? – Да, но… – замялся ассасин, будучи не вполне уверенным в целесообразности кремации наставника – хотя бы даже потому, что это может вызвать народный гнев. – Альтаир, многие из наших… они не смирятся с этим. Видя в глазах этого ассасина неуверенность, Альтаир понял, что в данной ситуации может рассчитывать только на самого себя. Но от этого его положение становилось опасным. Если он останется один против разъярённого народа, ни к чему хорошему это не приведёт. Не исключено, что в таком случае даже те ассасины, которые ныне поддерживают его, предпочтут воздержаться от голоса. Но тело Аль-Муалима необходимо сжечь, не смотря ни на что. – Я сам разберусь, – бросил сын Умара, повернувшись к трупу и взяв его на руки. Он понёс тело к выходу, что заставило взволнованную толпу расступиться. По пути он велел тому ассасину, с которым только что говорил, отправляться в Акру с известием о произошедших в Братстве переменах. Тот немедленно повиновался и рванул к крепостным воротам цитадели, чтобы в скором времени быть уже в пути верхом на скакуне. В ту же сторону направился и Альтаир. Погребальный костёр должен был быть разведён на возвышении перед цитаделью, с которой открывается вид на большую часть жилых районов Масиафа. Скорее всего, там уже собралось много народу. Пока Альтаир шагал по двору цитадели с мёртвым наставником на руках, на него то и дело обращались неоднозначные взгляды людей – как обычных жителей Масиафа, так и ассасинов. Многие пребывали в растерянности, отдельные осыпали Аль-Муалима обвинениям в самых разных грехах и проступках, а кое-кто отказывался верить в то, что их бывший лидер был способен на предательство. Но почти все разделяли точку зрения, что тело наставника должно быть предано земле, а не по-варварски сожжено, ведь это категорически запрещено среди ассасинов. Альтаир старался не обращать внимания на людскую молву. Его голову сейчас занимал другой вопрос. Он в мыслях подыскивал подходящие слова для речи перед народом. Нужно было убедить их в том, что убийство Аль-Муалима имело веские причины, равно как и необходимость развеять его прах. Эти слова должны быть краткими, ёмкими и эффективными, как точный выстрел их лука. Кроме того, его заботила проблема, связанная с Яблоком. Он осознавал всю опасность, которую несёт в себе этот артефакт. Но всё же он чувствовал, что его силу можно использовать во благо – как для Братства, так и для всего мира. Тем не менее, Яблоко – чрезвычайно опасный помощник в созидании гармонии, и для сына Умара это не было секретом. Именно поэтому он то и дело метался между двумя вариантами решения судьбы этого артефакта. Уничтожить его или же пойти на риск и заглянуть в скрывающиеся внутри него тайны? На этот вопрос нельзя давать поспешный ответ. Отложив его на потом, Альтаир всецело сосредоточился на предстоящей речи… Подходя к открытым крепостным воротам, Альтаир увидел идущего ему навстречу Аббаса Софиана, сына того самого Ахмада, который под пытками выдал Умара сарацинам. С этим человеком у него всегда были непростые отношения, и виной всему именно тот инцидент, связанный с убийством одного из военачальников Саладина. После произошедшего Ахмада начало терзать невыносимое чувство вины из-за того, что он оказался слаб и обрёк своего соратника на смерть, а его одиннадцатилетнего сына – на полное сиротство. Не сумев вынести мук совести, Ахмад под покровом ночи проник в спальню юного Альтаира и в слезах просил у него прощения за смерть его отца. Затем он перерезал себе глотку прямо на глазах до жути потрясённого мальчика. Сын Умара до сих пор в мельчайших подробностях помнил тот момент, когда Ахмад свёл счёты с жизнью. Это лишь усугубило его моральную травму в связи с потерей родителя. О самоубийстве Ахмада узнал лишь очень ограниченный круг лиц, причём Аль-Муалим велел им всем – в том числе и Альтаиру – ни в коем случае не рассказывать об этом Аббасу, тоже отныне оставшемуся круглым сиротой. Почти все в Масиафе считали, что Софиан просто сбежал, не вынеся позора. Затем Альтаир и Аббас вместе вступили в ряды ассасинов и приступили к долгим тренировкам, однако последний с каждым днём всё больше и больше впадал в депрессию, задаваясь вопросом таинственного исчезновения своего отца. В итоге сын Умара имел неосторожность рассказать ему правду, что и положило конец их дружбе. Аббас отказался принимать рассказ Альтаира за правду и едва не убил его в ходе тренировочного боя на мечах. С тех пор их отношения становились только хуже, а сейчас грозились перейти в очередную открытую конфронтацию… Лицо Аббаса выражало недоумение от происходящего, и Альтаир уже догадывался, что именно его смутило. Почти наверняка причина здесь кроется не только в спорности предательства Аль-Муалима с точки зрения многих ассасинов, но и в недовольстве распорядительством его убийцы. Далеко не всем было по нраву, что сын Умара бесцеремонно пытается взять лидерство на себя, не говоря уж о том, что первым его приказом стало разведение костра для сожжения тела умерщвлённого наставника. Альтаир не сомневался, что Аббас сейчас выразит ему своё недовольство текущим ходом вещей, о чём уже говорила его замедляющаяся походка и обращённый на мёртвого Аль-Муалима непонимающий взгляд. Так оно и оказалось. В следующий миг Альтаир был вынужден остановиться, всё так же держа на руках свою нелёгкую ношу. – Что здесь произошло? – вопросил Аббас. – Наставник обманул нас всех. Его совратили тамплиеры, – спокойно ответил Альтаир, понимая, что его бывший друг точно относится к той части ассасинов, которые не верят в предательство покойного предводителя. Причём в его случае это убеждение в первую очередь основано на ненависти к сыну Умара и его действиям. Недоверчивый взгляд его карих глаз полностью выдавал это. – Где доказательства? – последовал вполне ожидаемый вопрос. Чтобы он прозвучал убедительнее, Софиан даже сделал пару шагов вперёд, встав прямо перед ибн Ла-Ахадом и направив свой бдительный взор прямо в его глаза, словно ища в них подлинную правду. – Иди со мной, Аббас, и я объясню, – столь же холодно произнёс сын Умара. Хотя, в сущности, он не надеялся, что Аббас захочет понять и принять правду, как это уже было в юношеские годы. Но попробовав объяснить ему всю суть произошедшего, а также причины своих распоряжений, он хотя бы мог прикинуть, что стоит рассказать другим ассасинам и мирным жителям Масиафа. Обойдя Аббаса, преградившего путь, Альтаир двинулся дальше и, не смотря на предвзято скептический настрой своего собеседника, приступил к повествованию. Однако, как и ожидалось, нужного результата это не принесло…

* * *

Стоило только Альтаиру прилюдно сжечь тело Аль-Муалима, как среди ассасинов произошёл раскол, не смотря на очевидность причин проведённой процедуры. Пользуясь моментом, Аббас столкнул его с возвышенности, где всё ещё горел мёртвый наставник, прямо в гущу завязавшегося вооружённого спора между членами Братства. Пока Альтаир пытался остановить потасовку, его оппонент скрылся в цитадели и попытался завладеть Яблоком Эдема, не желая, чтобы оно досталось сыну Умара. Но Софиан не был силён держать артефакт в своих руках. И если бы Альтаир не помешал ему, то мощь Яблока уничтожила бы его самого или даже весь Масиаф, а может быть, и целый мир… Пропустив несколько последних ступеней, Альтаир спрыгнул с лестницы на каменный пол дорожки, пролегающей вдоль центрального канала. Вслед за этим вниз молниеносно спикировала Дэринг. Встав рядом с арабом, она окинула представших перед ней гуннов удивлённым взором. Те тоже с немалым интересом смотрели на неё. В их руках покоились палаши, по лезвиям которых всё ещё стекала кровь. Перебитые ими дозорные лежали позади них – трое на дорожке, а четверо в канализационной воде. – Это те, о ком ты говорил? – спросила она у ассасина, первой нарушив непродолжительную тишину. – Да, – подтвердил Альтаир. – Ты нашёл себе новую подругу, араб? – ехидно улыбнулся Аттила. – Она здесь из-за того, что и я, – коротко ответил ассасин. – Ну и чем ты можешь нам помочь, маленькая лошадка? Что ты умеешь? – насмешливо поинтересовался Кайдар. – Аналогичный вопрос, – парировала Ду, недобро нахмурив брови. – Суровая пони? Ха! Таких даже на арене не было! – ухмыльнулся богатырь, причём крутой норов пегаски, кажется, привёл его в восторг. Странные они люди – эти варвары… – Её вопрос вполне резонен, – произнёс араб. – Для чего вы здесь? – Мы придумали, как тебе пробраться к Камню, – отвечал Аттила. – Поэтому и решили нагнать тебя сразу, как только пожрали. К счастью, сделать это было нетрудно по окольным путям. – Вот видишь, араб, мы вовсе не трусы, – подхватил Кайдар слова соратника. – Просто мы не хотели лезть под нож, как бараны. Ну а с планом – почему бы и нет? Ты должен благодарить нас за то, что мы придумали всё за тебя! – И каков же ваш план? – холодно спросил Альтаир. – Дай-ка мне свою карту, и я всё тебе покажу и расскажу, – попросил гунн. Ассасин, не задумываясь, достал свёрток и передал его степняку. Тот развернул его и, проведя по нему изучающим взглядом, медленно присел на каменную дорожку под стеной. Последовав его примеру, Кайдар присел слева от него, а затем опустился на корточки и Альтаир. Пегаска тоже пожелала узнать план степняков, поэтому прижалась вплотную к арабу, чтобы хорошо видеть схему города, изображённую на карте. Указав пальцем на некую постройку к северо-востоку от дворца, Аттила наконец заговорил: – Вот, смотри, это хранилище продовольствия, в котором мы недавно побывали. Там же вместе со жратвой они хранят масло для светильников – мы видели целые ряды больших амфор. Это значит, что в том здании не так уж и сложно устроить поджог. Понимаешь, к чему я клоню? – Вполне, – буркнул араб, подхватив мысль гунна без лишних слов. – Если я и Кайдар подожжём хранилище, то туда почти наверняка сбежится большая часть воинов из казарм, чтобы поскорее потушить пожар. Возле гор как раз есть резервуар, в который стекается вода по водопаду. Будь уверен, они все мигом туда рванут! Когда казармы опустеют, у тебя будет время. Что с ним делать, сам решай, – изложил степняк. – Хорошо. Если вы готовы взять поджог на себя, то так и поступим. Тогда мы будем ждать в этой башне, – молвил Альтаир, указав на подъём вверх. – С неё видно большую часть дворцового комплекса. Как только мы увидим, что все воины бегут тушить пожар, то сразу двинемся к казармам по саду. Ну а дальше – как повезёт. – Пусть будет так, – кивнул Аттила. Свернув карту, он отдал её обратно арабу. Затем он встал с пола вместе с остальными и добавил: – Мы сделаем своё дело, ну а там уж как распорядится Великое Небо. Но если нас там прихлопнут, то сделай мне одно одолжение, араб. Когда будешь убивать Мозенрата, передай ему, что в следующей жизни он от меня никуда не уйдёт, и тогда… я стану для него вечным кошмаром. – Передам, – согласился ассасин. – Но если сумеете бежать оттуда, то, как я уже говорил, присоединяйтесь к моим друзьям. Им пригодится любая помощь. – Нет, наша помощь им не понадобится, – протянул гунн, вытирая лезвие палаша об штанину. – Это ещё почему? – Когда вы подходили к Кантерлоту, вам, случайно, никто засаду не устраивал? – задал вопрос Кайдар. – Да, дикие шотландцы, разукрашенные синими красками. – И вы перебили их? – уточнил богатырь. В ответ Альтаир лишь утвердительно кивнул. – В таком случае, наши мечи твоим дружкам уже точно не нужны… – Ладно, пора браться за дело, пока сюда не нагрянул ещё какой-нибудь патруль. И ради Тэнгри, араб, закрой за собой эту деревянную крышку, иначе тебя каждая канализационная крыса будет видеть, – посоветовал Аттила, после чего вложил палаш в ножны и тотчас же отправился в путь, прихватив с собой своего брата по оружию: – Пошли, Кайдар. Напоследок могучий гунн лишь одобрительно кивнул арабу и пегаске на прощание, а потом поспешил нагнать соратника. Вместе они быстрым шагом пошли дальше по центральному коллектору, спеша поскорее поджечь склад продовольствия. Альтаир остался стоять на месте рядом с Дэринг, молча провожая степняков взглядом и раздумывая над их словами. Их помощь по неким неведомым причинам не понадобится Лараксу и его отряду. Что они имели в виду? По правде говоря, ассасин малость насторожился. Его встревожило, что на подступах к столице защитников Эквестрии может ждать какая-то опасность. И почему гунны не могли сказать об этом нормальным языком?.. – Ну-у, пошли на пост? – предложила вдруг пегаска. Араб отвлёкся от своих раздумий и согласился. Вскоре они вдвоём снова взобрались на башню и стали ждать какого-либо результата от гуннов. Ожидание тянулось медленно и проходило в некотором напряжении. Оценивая местность, по которой придётся перемещаться до казарменного комплекса, Альтаир счёл необходимым сбросить с себя чёрный балахон. Раз уж кругом снег и стены, выполненные из белого камня, то привычные для ассасина одежды соответствующего цвета придутся как нельзя кстати. Дэринг Ду всё это время поглядывала в окно, иногда оборачиваясь на закрытый деревянный люк. Осознание опасности предстоящей операции щекотало ей нервы. В основном её взор был прикован к виднеющемуся вдалеке хранилищу продовольствия – большому зданию квадратной формы с куполом, которое некогда было Банком Кантерлота. Пегаска поражалась варварству приспешников Мозенрата. Бывшее зернохранилище они превратили в тюрьму, а королевский банк – в склад для хранения запасов съестного. Всё с ног на голову перевернули… – Ты уверен, что они не обманут нас? – задала вопрос Дэринг, прервав десятиминутное молчание. До этого араб и пони целый час обсуждали тонкости проникновения в казарменный комплекс. Зрительно изучив крепостную стену, воин решил, что взберётся на неё гораздо быстрее по верёвке. – У тебя сомнения? – риторически уточнил Альтаир, не отрывая глаз от хранилища и терпеливо ожидая пожара. – Ну, знаешь, они ведь могли пойти не туда, – говорила пегаска, указав копытом на хранилище, – а к ближайшим патрулям и сказать им, где нас искать… в обмен на то, что их пощадят, например. Не знаю, как тебе, но мне эти двое показались какими-то странными. – Такие, как они не отказываются от мести в обмен на сохранение жизни. У них с Мозенратом и его сворой личные счёты. К тому же, говоря с ними, я не видел в них врагов, – сказал ассасин, а потом, посмотрев на кобылку, добавил: – Как и в тебе. – Шестое чувство? – с краткой улыбкой вопросила Ду. – Что-то вроде того, – бросил араб, вернувшись к слежке за обстановкой. Впрочем, тот факт, что прошло уже более часа, а хранилище всё ещё не вспыхнуло огнём, порождал в сердце Альтаира лёгкое волнение. В общем-то, он не разделял сомнений Дэринг относительно двух гуннов. Но кто мог гарантировать, что их не убили в ходе выполнения задания? И если они уже мертвы, то сидеть в башне акведука бессмысленно, не говоря уж о том, что опасно. Стараясь не думать о напряжении, повисшем в воздухе, Дэринг вспоминала историю, которую рассказал ей Альтаир. Пока они вдвоём шли вдоль центрального канала, араб коротко поведал ей о том, как более полугода назад принцесса Твайлайт призвала семь воинов, в числе которых был он сам, дабы с их помощью защитить Замок Радужного Королевства. Храбрецы сражались против орд нечисти, не давая им сжечь крепость и убить ставшихся в ней трёх пони, пока события не начали приобретать более широкий размах. Отряд стражей вместе со своими подзащитными вынужден был спасаться бегством, и в конце концов стезя борьбы привела их под стены Кантерлота. Прокручивая в голове непродолжительный, но ёмкий рассказ ассасина, Ду заинтересовалась вопросом мотивов призванных принцессой воинов. Им пришлось оказаться в чужом для них мире и сражаться за него, ставя на кон свои жизни. Причём они, судя по всему, не возражали против этой данности, раз уж араб сейчас здесь и делает всё возможное для того, чтобы уничтожить Камень Аккумуляции. Значит, эти воины продолжают бороться и поныне, не ослабляя напор. Пегаске казалось удивительным то, что Принцессе Дружбы удалось найти столь преданных стражей среди людей – существ, которых она ранее считала исключительно врагами. – Альтаир, – окликнула пони своего напарника после недолгой паузы. – Что? – Почему ты и твои друзья делаете это? В чём ваш резон сражаться за наш мир только лишь из-за того, что Твайлайт призвала вас сюда? – Сколько же раз нам уже задавали этот вопрос? – риторически произнёс араб, усмехнувшись. – Должна же быть какая-то причина, верно? – поторопила она его с ответом. – Скажем так, если не можешь бежать от трудностей, то с ними остаётся только бороться, – лаконично пояснил ассасин свои мотивы. Пегаска призадумалась на пару секунд над услышанной причиной, как вдруг воин привлёк её внимание к казармам: – Смотри! Вновь уставившись в окно, Дэринг посмотрела на территорию гарнизонного комплекса. От его восточных ворот к зданию казармы бежал воин-человек с копьём в одной руке и с факелом – в другой. Судя по тому темпу, с которым он мчался, можно было понять, что его гнала страшная спешка. Достигнув входа в казарму, он что-то сказал двум стражникам, после чего все трое мигом вбежали внутрь. Затем взор малиновых глаз пегаски переместился на хранилище продовольствия. Она уже поняла, почему тот воин торопился в казарму и что он сказал стражникам, и увиденное подтвердило её догадку. Из окон бывшего здания банка шёл дым, постепенно усиливаясь. Пламя разгоралось, угрожая сжечь не только хранилище и всё его содержимое, но и окрестные дома вплоть до королевского дворца. Очень скоро на его тушение кинется большая часть воинов северного гарнизонного комплекса. – Они сделали это! – воодушевилась Ду. – Конечно, – с удовлетворением подтвердил Альтаир. – Когда казармы опустеют, настанет наш черёд действовать. Ты готова? – Как никогда, – уверенно заявила пони, переглянувшись с ассасином. Тот был рад слышать эти слова. Вскоре на территории казарм начало твориться сущее безумие. Из казарм, держась неровной колонной, принялись выбегать воины Хаоса. Ни оружия, ни доспехов никто не нёс, лишь некоторые прихватили с собой вёдра для тушения пожара. Заметив у них отсутствие вооружения, Альтаир предположил, что гуннов никто не засёк, иначе бы они приготовились к ликвидации саботёров. Выбравшись во двор гарнизонного комплекса, воины-люди и тролли в суматохе заметались в разные стороны, не находя себе места, а мамелюки ровной цепочкой следовали к очагу разгорающегося пожара через восточные ворота. Ходячие мертвецы совсем не разделяли тревожности живых бойцов. Когда же младшие офицеры выкрикнули приказы в попытке организовать хаотичную толпу, воины хоть и не сразу, но выстроились более-менее ровным строем и трусцой побежали тушить пожар. Из здания казармы продолжали выбегать бойцы, следуя за сослуживцами к хранилищу, внутри которого уже более явно полыхало пламя. Тушить пожар спешила сотня за сотней. Навскидку Альтаир насчитал порядка восьмисот воинов Хаоса, когда последний тролль выскочил из здания. Как только вся эта толпа вытекла за ворота, во дворе гарнизонного комплекса остались лишь дозорные, стерегущие входы в казарму, склад оружия и темницу. Задача ассасина и его напарницы существенно упростилась, и теперь они хотя бы имели реальный шанс не столкнуться с полчищами врагов, когда будут выбираться обратно из подземной тюрьмы. Почти наверняка гарнизонные отряды потушат пожар в продовольственном хранилище отнюдь не быстро. Отныне нужно было только разобраться с дозорными, которых осталось всего шестеро. Конечно, кто-то ещё может сидеть в крепостных башня, да и казарма вряд ли опустела полностью, но лучшего момента для проникновения желать не приходилось. Альтаир чувствовал, что действовать необходимо прямо сейчас. Быстро оценив обстановку в саду и виднеющемся за его территорией дворе королевской обители, ассасин наконец огласил полушёпотом: – Вперёд! Он резким толчком открыл дверь, ведущую наружу, и спрыгнул на лестницу – такую же, как и та, по которой можно попасть в канализацию. Спустившись вниз на несколько ступеней, араб пропустил следом за собой пегаску. Та вылетела на свежий воздух и бесшумно опустилась к подножию башни. Далее Альтаир закрыл за собой дверь и быстро скользнул по лестнице туда, где его уже ждала пони. Без чёрного балахона было прохладнее, но лёгкий морозец лишь бодрил голову ассасина и помогал трезво соображать. Оглядевшись по сторонам и не увидев поблизости ни одного вражеского солдата, он рванул между деревьями сада к стене, за которой расположен гарнизонный комплекс. Пони держалась рядом с ним, летя в паре метров над землёй не слишком быстро, но и никак не медленно. Бежать по снегу было непросто, поэтому арабу приходилось высоко поднимать ноги. Каждый его шаг был весьма широким, так что складывалось такое впечатление, будто он пересекает сугробы прыжками. Не сбавляя скорости, Альтаир время от времени поглядывал на башни крепостных стен. Пока что оттуда ни стрелы не летели, ни тревога не билась. Это говорило о том, что по каким-то причинам в башнях нет караульных. Как опрометчиво со стороны тех, кто отвечает в стане Мозенрата за охрану столицы! Или, может быть, это какая-то хитрость? Ассасин не позволял себе считать врагов глупыми, а потому предпочитал быть во всеоружии и ожидал подвоха в каждом удачном стечении обстоятельств. Перемещаясь от дерева к дереву, а иногда и сквозь засыпанные снегом кусты, араб и пегаска вскоре пересекли весь сад и оказались под стенами. Пробежав вдоль них почти до самой башни, примыкающей к крепостным воротам, они остановились. Альтаир посмотрел наверх. Высота стены составляла около восьми метров, а башни вместе с её причудливым куполом – более десяти. Сразу за воротами располагалась ещё одна башня, как это бывает всегда. По форме и высоте она ничем не отличалась от своей соседки, разве что только купол имел другую цветовую гамму. – Привяжи верёвку к зубцу стены и сбрось её мне, – шёпотом велел Альтаир. В ответ Дэринг лишь отрывисто кивнула головой и приступила к выполнению своей задачи. Она вспорхнула на стену и скрылась за её краем. Ожидая, когда напарница сделает своё дело, ассасин прижался к стене и принялся осматриваться по сторонам в поисках любой опасности. Он стоял возле ворот, от которых тянулась каменная дорожка вдоль сада и северного крыла дворца к центральной королевской площади, поэтому повстречать здесь вражеский патруль было более чем вероятно. Его даже удивляло, что ему на глаза не попался ни один воин Хаоса, когда он прошерстил взглядом всю виднеющуюся панораму. Операция пока что проходила слишком гладко, и это несколько пугало араба. Спустя минуту по плечу воина хлестанул конец верёвки. Ухватившись за неё, он проверил её на крепость и немедленно полез по ней наверх. Восхождение на стену было недолгим, поскольку лазить по верёвкам представлялось для ассасина нетрудной задачей. Как только белый капюшон показался из-за края, Дэринг даже слегка удивилась скорости своего компаньона. Пони рассчитывала, что он провозится с верёвкой минут пять – не меньше. Она в очередной раз убедилась, что дедушка ассасин не так-то прост, как может показаться при виде его старческой седой бороды. Альтаир низко пригнулся и осторожно пробрался к внешнему зубчатому ботику стены, где расположилась Ду. Отсюда территория комплекса была видна гораздо лучше, чем с башни акведука. Здесь так и оставалось всего шесть привратников. Ассасин уже собирался переходить к дальнейшим действиям, но замер, заметив, как из казармы выбежал ещё один отряд. Это были десять троллей, каждый из которых тащил в руках большие вёдра для тушения пожара. Их возглавлял человек-офицер. Отряд быстро добрался до восточных ворот, не заметив притаившихся на стене диверсантов, и продолжил свой путь к пожару, который разгорелся ещё сильнее. Склад продовольствия пылал неистовым пламенем, начавшим уже пожирать соседние постройки. На месте аварии и у резервуара воды собралось великое множество воинов Хаоса. – Смотай верёвку, а я пока кое-что проверю, – прошептал Альтаир, после чего направился к расположенной совсем рядом башне, не разгибая спину. – Стой, куда ты? – шикнула Дэринг ему след, но он даже не обернулся, не считая нужным тратить время на разъяснение своих действий. Недовольно фыркнув, она тем не менее покорно занялась сматыванием верёвки. Альтаира не переставала терзать подозрительность отсутствия караульных в башнях. Он хотел убедиться, действительно ли там никого нет. Проникнув внутрь башни, араб приготовился использовать скрытый клинок, если ему там повстречается вражеский воин. Однако то, что он увидел внутри наблюдательного пункта, изрядно удивило его. Посреди пустующего тесного помещения, в стенах которого с обеих сторон зияло по две бойницы, лежал труп лучника. Из раны на его спине, оставленной мечом, всё ещё стекала кровь, обагряя пол и ступени, ведущие вниз. Беря в учёт этот факт, можно было смело утверждать, что стрелка убили недавно. Это предположение также подтверждалось тем, что его труп до сих пор никто не заметил. Кто мог прикончить этого бедолагу? Ассасин был абсолютно уверен, что это сделали не гунны. Единственное логичное предположение, которое закралось в его голову, заключалось в том, что во вражеском стане появился предатель. Тут-то Альтаиру вспомнился рассказ Хергера и легионных пегасок об их побеге с арены. Они упоминали, что кто-то помог им выбраться из темницы, а заодно перебил все патрули на пути к восточным шахтам. Кем же может быть этот таинственный доброжелатель?.. Задаваться вопросами, не имеющими ответов, было бессмысленно, и поэтому Альтаир вскоре покинул помещение башни и вернулся к Дэринг. Та почти закончила сматывать верёвку. Ещё полминуты, и моток можно было вешать на пояс. – В башне лежит труп лучника, – сообщил ассасин тихим голосом, вновь оглядывая территорию казарм и продумывая план проникновения. – Ума не приложу, кто его мог убить. – Может быть, у кого-то ещё есть личные счёты с Мозенратом? – предположила пегаска. – Скорее всего, – кивнул араб. Бросив взгляд на напарницу, он снял у неё с пояса только что повешенный моток веревки, дабы обвязать её край об зубец стены. Глаза пегаски широко раскрылись от непонимания происходящего. – Ну и для чего, во имя Эквестрии, я её сматывала? – Нужно же было тебя чем-то занять, – бросил воин. – Всё-таки странные не только те двое, – хмуро произнесла пони. Уголки губ араба слегка приподнялись. Завязав верёвку надёжным узлом, Альтаир положил моток перед собой и чуть-чуть высунулся из-за зубца. Он на чутьё определил расстояние до чёрных стражников, дежурящих у входа в темницу, и достал из колчана две стрелы, а вместе с ними и персидский лук. Выстрелить нужно было так, чтобы оба воина пали одновременно. Расположив оба древка на плечах лука сообразно расстоянию между двумя стражами в чёрных доспехах, ассасин приподнялся и прицелился. Затем задержка дыхания и выстрел. На счастье воина ветер не мешал ему, поэтому обе стрелы ровно пролетели расстояние до входа в темницу и попали точно в свои цели. Стражники сию же секунду рухнули наземь с наконечниками в глотках – единственном уязвимом месте, не прикрытом доспехами. Смерть чёрных воинов тут же заметили те, кто сторожили казарму и склад оружия. Они кинулись к мёртвым, желая установить причину их гибели, однако со стены уже вылетела ещё одна стрела, сразив одного из охранников. Не успел его напарник понять, что произошло, как в его лоб впился наконечник. Единственные оставшиеся бойцы – те, что стояли на входе в казарму – заметили, как кто-то прячется на стене и ведёт прицельный обстрел, и сразу догадались, что здесь происходит. – Это воины Улдина! Они на южной стене! – завопили они, кинувшись бежать обратно к казарме. Не успели они преодолеть и десяти метров, как их дуэт уменьшился вдвое. Последний стражник ужаснулся смертью соратника и с воплями продолжил свой забег до здания. Достигнув порога, он словил стрелу, которая поразила его в спину. Отныне двор комплекса был чист, хотя ни Альтаир, ни Дэринг не спешили праздновать победу. Очень вероятно, что кто-то в казарме услышал крики этих двух воинов, и скоро будет поднята тревога. Теперь ситуация требовала расторопности, и араб, не тратя ни секунды, закинул лук за спину. Сбросив моток вниз, Альтаир спешно перекинулся через стену и сполз к её подножию по верёвке. Благо, кожаные перчатки позволяли сделать это быстро. Как только он спрыгнул на снег, Дэринг отвязала верёвку от зубца и бросила её арабу. Тот спешно схватил её и на бегу стал наматывать себе на локоть. Посматривая на казарму и ожидая, что из неё в любой миг может показаться отряд вражеских воинов, ассасин бежал вперёд настолько быстро, что ему казалось, будто он никогда раньше не испытывал подобного ощущения дикой спешки. В сопровождении летящей рядом с ним пегаски воин нёсся со скоростью ветра… прямо как в тот день, когда он спасался бегством из Масиафа сразу после того, как пережил ещё одну горькую утрату в своей жизни – смерть любимой жены…

* * *

Сирия, окрестности Хамы. 13 сентября 1228 года н.э. – Сила, Альтаир… Последние слова жены эхом отдавались в разуме Альтаира. Вчера она была убита подручным Аббаса. И в немалой степени в этом виновно то, что Альтаир потерял самообладание и пустил силу Яблока во зло – ради мести. Слепая ярость заволокла его разум. И теперь он сидел перед костром, окружённый тьмой ночи, сгустившейся над сирийскими горами, вдали от Масиафа. «Мария… любовь моя», – в который раз повторил ассасин в мыслях, поминая имя жены. В пламени костра он видел образ её прекрасного лица, будто наяву, и не представлял, как развеять пустоту, воцарившуюся в сердце из-за горькой утраты. В его памяти спонтанно сплывали моменты из прошлого. Он видел, как впервые встретил Марию на похоронах Мадж ад-Дина в Иерусалиме, где она играла роль приманки для него, облачившись в доспехи Робера де Сабле. Альтаир одолел её в поединке, но пощадил, а позже встретился с ней спустя месяц в порту Акры. Оттуда он отбыл на Кипр с целью устранить нового магистра тамплиеров – Армана Бушара, и Мария, будучи преданной своими бывшими хозяевами, составила ему компанию в этой миссии. Именно тогда они сблизились, а позже поженились и произвели на свет двоих сыновей. За месяц до отплытия на Кипр Альтаир возглавил Братство после того, как сумел вырвать Яблоко из рук Аббаса. Тот первое время испытывал чувства вины за своё безрассудство, но позже в его душе возобладала обида на нового предводителя ассасинов. Он ещё долгое время оставался в тени, выжидая удобного момента для мести. В конце концов он дождался, когда годы спустя Альтаир с женой и старшим сыном отправился в Монголию ради убийства Чингисхана, чьи несметные орды угрожали всему миру. На ликвидацию великого хана ушло долгих восемь лет, и за это время Аббас успел сделать свой ход. Совершив переворот в Масиафе, Софиан сам занял место лидера Братства. Заручившись помощью своих сторонников, он убил младшего сына Альтаира – Сефа, а также его близкого друга и заместителя – Малика. Тех, кто ранее поддерживали отбывшего в Монголию наставника, он либо переманил на свою сторону, не гнушаясь ложью и запугиванием, либо подверг репрессиям. Масиаф сильно изменился за этот период. Аббас погубил былой дух Братства и прежнее кредо ассасинов. Вернувшись из монгольских степей, Альтаир узнал обо всём, что случилось. Он был сокрушён и разъярён постигшими его потерями. Но вчера ассасин пережил ещё одну утрату, и теперь с ним остался лишь его старший сын Дарим… и Яблоко Эдема. Им обоим едва удалось прорваться с боем из Масиафа и не дать Аббасу завладеть артефактом. Но что толку с этой маленькой победы, когда в жизни не осталось почти ничего, кроме гнетущей пустоты?.. – Вокруг никого, – сообщил Дарим, появившись из ночной тьмы. Только что он вызвался оббежать округу и убедиться, что люди Аббаса не продолжают погоню. – Кажется, они не стремятся нагнать нас. – Это будет очень странно, если Аббас отступится так просто, – безразлично произнёс старый Альтаир, не сводя пустого взгляда с пламени. Учитывая то, с какой страстью Софиан желал завладеть артефактом, казалось удивительным, что его приверженцы не преследовали беглецов до самого наступления темноты. – Что же нам теперь делать, отец? – вопросительно протянул молодой ассасин, присаживаясь подле родителя. – Не прятаться же нам всё время в этих горах… – Что предложишь ты? – полюбопытствовал сын Умара. – Я не знаю, что нам ещё остаётся, кроме как сражаться, – отвечал Дарим. – Наверняка среди ассасинов остались те, кто недовольны Аббасом. Мы могли бы привлечь их на свою сторону и с их помощью вернуть всё на круги своя. – Чтобы отыскать верных нам людей, мы должны будем вернуться в Масиаф, а это невозможно, – молвил старый ассасин. – Ты видел, сколько воинов нам противостояло. Большинство ассасинов одурманены ложью Аббаса. Сейчас мы не сможем противостоять ему. – Но он должен заплатить за всё, что сделал! За убийство мамы, брата и всех остальных! – твёрдо заявил Дарим. В его сердце бушевало горе и бессильный гнев. – Боюсь, что мы не готовы к мести, – со скорбью констатировал Альтаир. Его сын лишь томно вздохнул, потупив взор и не сказав более ни слова. Старый ассасин молча окинул взором затемнённую местность, окружающую их стоянку. Это было уютное местечко на небольшом холмике посреди гор в стороне от узенькой тропы. Неподалёку росла молодая сосенка, к которой отец и сын привязали своих коней. Оба рысака мирно дремали, утомлённые бегством из Масиафа и скитанием по горным дорогам. Взор Альтаир скользнул вокруг и остановился на кожаной сумке, лежащей у бревна, на котором он восседал вместе с Даримом. Там он хранил артефакт. Поразмыслив, он заговорил вновь: – Мы должны увести Яблоко подальше отсюда. Если оно попадёт в руки Аббаса, то в лучшем случае он просто убьёт сам себя, играясь с огнём, а в худшем… это может погубить нас всех. – И куда же мы его увезём? – осведомился молодой ассасин, переглянувшись с отцом. – В Аламут, – ответил Альтаир. – Как раз там остались жена и дочери Сефа, и твои родные тоже. Думаю, там Яблоко будет в наибольшей безопасности. – Мы просто сбежим? – вопросил Дарим, пожав плечами. В общем-то, он понимал, что на данный момент этот план единственно правилен… даже не смотря на то, что ему только что довелось совершить путешествие в Аламут, а потом обратно в Масиаф, причём в спешке. Пожалуй, его тело всё ещё чувствовало нескончаемое покачивание от длительной езды верхом на лошади. – Отступим, Дарим. Не сбежим, а отступим, – поправил его отец. – Придёт время, и мы сюда вернёмся. Но пока что нам здесь нечего делать. – Значит, завтра в долгий путь? – Да. Как только рассветёт, отправимся в Хаму. Там закупимся водой и финиками, и вперёд. Надеюсь, за месяц доберёмся до Аламута. Но сейчас нам нужно хорошенько выспаться…

* * *

Альтаир и Дэринг Ду вбежали внутрь и закрыли за собой массивную дверь. Перед ними раскинулась длинная лестница, уходящая куда-то вниз. Врагов в поле зрения не было, хотя если верить гуннам, то подземные коридоры должны охранять воины в чёрных доспехах, чей облик напомнил ассасину греческих гоплитов. Мимолётно взглянув на трупы двух привратников перед тем, как скрыться за дверью, он предположил, что это не кто иные, как мирмидоняне – легендарные древние воины, сражавшиеся под началом великого героя Ахилла и его славных предков. – Они нас не увидели, – констатировала Ду, влетевшая сюда второй, так и не заметив, чтобы из казармы кто-то выбежал. Дыхание пегаски, как и араба, сделалось слегка обрывистым после быстрого броска до спуска в темницу и морального перенапряжения. – Да, но теперь мы в ловушке. Не думаю, что территория казармы и дальше будет пустовать, – невесело произнёс ассасин. – С другой же стороны, мы в двух шагах от нашей цели. Если выполним её, то остальное будет уже не так важно. – Главное, чтобы нас здесь не прикончили, – нервно проговорила пони. Внимание Альтаира случайно приковалось к крючкам, на которых висели лампы. Их череда тянулась под потолком по всей длине спуска вниз. Далее его взор обратился на кольцо, приделанное к двери, а потом – на моток верёвки. У него созрел план, как можно было бы задержать воинов Хаоса, если они предпримут попытку обследовать темницу, ища нарушителей. Освободив ближайший крюк от светильника, араб накинул на него предварительно завязанный узел. Другой же конец верёвки он привязал к кольцу на двери, вытянув её на максимальную натяжку. Пока ассасин занимался своим делом, Дэринг ощущала тревогу внутри себя. Её не покидало чувство, что из подземки на эту лестницу может явится отряд тюремной стражи. В таком случае пони и её напарника застанут врасплох. Чтобы иметь возможность в случае чего дать врагам отпор, она достала бамбуковую трубку, а затем вынула из чехла дротик, схватившись зубами за оперение. Завязывая верёвку на дверном кольце, Альтаир заметил, как пегаска заряжает трубку, держа её в крыле, словно в ладони. В очередной раз араб поразился гибкости понячьих конечностей – что копыт, что крыльев. – Возможно, это задержит их на какое-то время, – сказал Альтаир, натуго затянув узел. В это мгновение он уловил едва слышные голоса, доносящиеся снизу. Стоящая на стрёме Дэринг заметила их немного раньше и уже вовсю навострила ушки, прислушиваясь к странным звукам. Голоса отдавались эхом и оттого были неразборчивыми, хотя и усиливались с каждой секундой. Затем они затихли на некоторое время, пока не раздался скрежет открывающихся дверей. По каменному полу затопали чьи-то кожаные сандалии, а по помещению прозвучали нервные выкрики: – Доложите в казарму! Быстро, Цербер вас побери! Спешно достав лук со стрелой, Альтаир приготовился стрелять и медленно двинулся вниз по лестнице. Дэринг зашагала подле него, держа трубку наготове. Вместе они пересекли добрую половину ступенек, когда из-за виднеющегося впереди угла показалось пятеро чёрных воинов. Двое из них были вооружены копьями, один держал в руке короткий меч копис, а ещё двое по неведомым причинам остались без оружия – даже щитов при себе не имели. Они выглядели так, будто в панике спасаются бегством из преисподней. Едва завидев наверху ассасина и пегаску, чёрные воины застыли на месте. – Нарушители! Остановить их! – воскликнул один из них, после чего ему в горло тотчас же впился отравленный дротик. Стоящий возле него боец с мечом пал следующим. Араб попал ему точно в глаз. Разъярившись гибелью двух своих соратников, оставшиеся три грека – это, несомненно, были выходцы из Эллады – бросились в атаку вверх по лестнице. Очередная стрела ассасина вылетела почти сразу и уронила одного из гоплитов, пробив ему бедро. Он мигом свалился в самый низ, потеряв сознание от нескольких ударов головой об ступеньки. Двое невооружённых нисколько не пошатнулись и предприняли попытку наброситься на диверсантов с голыми руками. Хотя они были уже совсем близко, Ду успела сразить одного из них, попав стрелой в плечо. Грек пробежал ещё несколько ступенек, но мгновенно ощутил удушье и рухнул ничком. Альтаир понимал, что у него уже не осталось времени на новый выстрел, поэтому отбросил стрелу и двинулся вперёд. Встретив занесённый для удара кулак яростного грека рукой, сжимающей лук, он молниеносно поразил его скрытым клинком. Остриё вонзилось под самый подбородок, заросший густой чёрной бородой. Расправа над данайцами, как их именовал слепой Гомер, прошла довольно легко, но компаньоны не смели расслабляться. Убрав отброшенную стрелу в колчан и повесив на спину лук, Альтаир обнажил саблю. Выставив её вперёд, он продолжил свой путь вниз довольно быстрым, но осторожным шагом. – Лучше не убирай трубку, – посоветовал араб пегаске, не оборачиваясь. – Я и не собираюсь, – прошептала она в ответ, и без него зная, что опасность может таиться здесь на каждом шагу. Раньше ей по роду своей деятельности часто приходилось бродить по жутким подземельям и древним храмам, где каждое лишнее движение может стоить жизни. Добравшись до конца лестницы, Альтаир на всякий случай добил раненного в бедро гоплита точным уколом в гортань. Теперь он мог быть уверенным, что враг уже точно не придёт в себя. Никто не мог гарантировать, что грек всё-таки разбил себе голову о ступени, пока падал по ним вниз. Как только пегаска нагнала араба, они вместе выглянули из-за угла и осмотрелись. Лестница вывела их в неширокий тоннель. Справа менее чем в десяти метрах он венчался стеной, под которой лежал перевёрнутый стол и комплект оружия, состоящий из нескольких круглых щитов и копий. Слева же примерно на таком же расстоянии тоннель делал резкий поворот. Висящие под закруглённым потолком лампы хорошо освещали пространство. Убедившись, что врагов поблизости нет, ассасин и пегаска двинулись дальше, но тут же остановились, когда услышали глухие звуки топота и учащённого дыхания. Спустя полминуты из-за поворота раздался давящий на нервы скрип открывающейся двери. Почти сразу после этого из-за угла появился ещё один гоплит – тоже безоружный, как двое из той группы. Не успел он повернуться к диверсантам, как в его затылок, не защищённый шлемом, впился небольшой метательный топорик. Грек упал наземь с размозжённой головой. Пегаску передёрнуло при виде торчащего из окровавленной черепушки топора. Она замерла на месте, равно как и ассасин, ведь из-за угла доносились чьи-то неспешные тяжёлые шаги. Вскоре на пол, а потом и на труп грека, пала тень. Пока некто остановился, чтобы закрыть за собой дверь, как это сделала и убегавшая группа из пяти гоплитов, диверсанты приготовились к обороне. Далее предполагаемый враг продолжил свой путь, и стоило только массивной фигуре показаться из-за поворота, как Дэринг выпустила дротик. Со скоростью молнии пролетев расстояние, он впился прямо в лицо представшему перед компаньонами воину-зомби. Это был не обычный мамелюк, коих великое множество перемещается по улицам Кантерлота в составе патрулей. Мертвец был облачён в изрядно побитый латный доспех, а его голову покрыв шлем с поднятым забралом, что и позволило дротику впиться у основания носа. На поясе воина-зомби висел прекрасный длинный меч и один метательный топорик, а отрубленная левая рука, которую он пытался вставить обратно в сустав, держала большой круглый щит серебряного цвета с четырьмя синими полосами, тянущимися от умбона к краям. Лицо ходячего мертвеца покрывала длинная борода, будучи заправленной под стальной нагрудник. Кроме того, его глаза не выглядели пустыми и бесчувственными, как у рядовых мамелюков. – Роланд? – удивлённо вопросил Альтаир. Увидев своего брата по оружию, обращённого в зомби, он был сражён наповал. – Ты его знаешь? – опешила Дэринг. – Да, он один из нас, – уверенно ответил ассасин. Пегаска вновь посмотрела на мертвеца широко раскрытыми глазами, не понимая, как тот может быть соратником араба и его друзей. Между тем Роланд сумел закрепить свою левую руку, выбитую из сустава рубящим ударом меча, а потом подошёл поближе к Альтаиру и Дэринг, выдернув также дротик, яд которого не причинил ему никакого вреда. – Здравствуй, Альтаир, – поприветствовал рыцарь друга, улыбнувшись. Не смотря на то, что мимика иссохшего лица воина, обращённого в зомби, выглядела довольно жутковато, араб ответил ему взаимной улыбкой. Само собой, он был рад встрече с соратником, как и тому, что тот перебил почти всю охрану темницы. Наверно, убийство лучников на башнях – тоже его работа. – Приветствую тебя, друг! – вторил ему ассасин, вложив клинок в ножны. Франк протянул ему руку, облачённую в латную перчатку, и он пожал её без каких-либо предостережений. – Ты помогаешь нам? Но разве Мозенрат не поработил тебя? – Он сделал меня ходячим мертвецом, но ему никогда не подчинить себе мою волю, – отвечал Роланд хрипловатым голосом. – К счастью, он этого не знает, и поэтому, оказавшись во вражеском стане, я подумал, что прикинуться здесь своим будет весьма кстати. И я оказался прав, особенно когда понял, что могу помочь Максимусу и Хергеру бежать из города. – Значит, ты организовал им побег? – риторически уточнил Альтаир, хотя и знал ответ. Как и ожидалось, Роланд утвердительно кивнул. – Но почему ты до сих пор не убил Мозенрата? – Всему своё время, – буркнул франк. – Ты и она здесь из-за Камня, верно? – Да. – Что ж, в таком случае, доведите своё дело до конца, – указал он рукой на поворот. – Где держат принцесс? – осведомилась Ду. – В самом конце коридора, – ответил рыцарь. – Идите, а я попробую отвадить их от темницы. Выдам одного из этих воинов за диверсанта и скажу, что убил его. – И они тебе поверят? – спросила пегаска, скептически вскинув бровь. – Если сниму с трупа доспехи, то должны поверить. – Вообще-то, мы заблокировали выход, – возразил Альтаир. – Я разберусь, что мне делать, – бросил Роланд, желая прекратить долгие разглагольствования. – Идите и делайте своё дело без сомнений. Удачи вам, друзья! – Тебе тоже, – взаимно пожелал ему ассасин. Рыцарь кивнул ему и пегаске, а потом прошмыгнул мимо них к лестнице и скрылся на её ступенях. Переглянувшись, Альтаир и Дэринг без промедлений рванули к своей цели. Они завернули за поворот, открыли запертую рыцарем дверь и вторглись в длинный полутёмный тоннель. По обе его стороны в стенах располагались железные двери, но воин и пони не обращали на них внимания. Следуя инструкциям франка, они трусцой бежали к концу тюремного коридора. – Кто он – этот мертвец? – поинтересовалась кобылка на бегу. – Один из нас семерых. Месяц назад он остался оборонять замок Твайлайт от войск Мозенрата в одиночку, чтобы задержать их, пока мы отступали в Вечнодикий лес. Те, кто сбежали с арены, говорили, что видели его обращённым в мамелюка. Не ожидал, что он сохранил свой рассудок, – выложил араб. – Я смотрю, он сделал за нас полработы, как не больше, – констатировала пегаска, судя по тому, сколько трупов чёрных гоплитов встречалось им по пути. Коридор несколько раз извивался в разные стороны. В конце концов он вывел их к последней двери, у порога которой лежало два изрубленных в труху мамелюка. На ручке висел ключ, оставленный, скорее всего, франком. Альтаир подбежал к двери и попробовал отворить её. Ключ вошёл в замочную скважину, легко провернулся пару раз вокруг своей оси, и путь внутрь камеры открылся. Не спеша открыв дверь, Альтаир ступил внутрь помещения в сопровождении Дэринг Ду и узрел Камень Аккумуляции, а подле него и принцесс. Измученные взгляды Селестии и Луны, томящихся здесь уже очень давно, пали сперва на незнакомого воина в белых одеждах и капюшоне, что несколько насторожило аликорнов. Но когда они обратили внимание на хорошо знакомую им пони, свободную и не закованную в цепи, в их душе поселилось облегчение. Не став дожидаться от пришельцев каких-либо действий, принцессы прекратили насыщать Камень своей магической энергией. – Принцессы! – обратился к ним Альтаир. – Мы здесь по поручению Твайлайт Спаркл. – Твайлайт? – изумилась Луна. – Она жива? – Да. – Я знала, – вздохнула Селестия с облегчением. – Нужно уничтожить Камень Аккумуляции, тогда мои соратники смогут освободить Кантерлот, – перешёл к делу араб. – Вы знаете, как это сделать? Селестия и Луна едва стояли на дрожащих ногах, будучи совершенно изнеможёнными. Но они были готовы исполнить свой долг. – Давай, сестра, – призвала Принцесса Солнца. Аликорны направили энергию своих волшебных рогов на Камень и принялись интенсивно увеличивать её мощь. Было видно, что они вкладывают в это непонятное Альтаиру действие всю силу, которая у них осталась. Камень, чья верхушка выпирала наружу через пробоину в потолке, засветился изнутри ярким светом. Ещё немного, и из его основания куда-то ввысь ударил ярко-зелёный луч. По мере того, как принцессы перенасыщали Камень своей магией, он постепенно таял, уменьшаясь в размерах. Очень скоро его верхушка стала ниже потолка. Почему-то процесс уничтожения создавал дичайший грохот, так что араб едва сдерживался, чтобы не заткнуть уши руками. Не ослабляя усилий, царственные сёстры уверенно уменьшали Камень, а луч всё продолжал устремляться к небу. Минуту спустя от мегалита осталось лишь основание, потом исчезло и оно. Волшебная аура, озаряющая рога, погасла, и принцессы, истощённые окончательно, свалились на пол камеры. – Принцессы! – встревоженно вздохнула Дэринг, кинувшись к Селестии. Удостоверившись, что правительница всё ещё жива, как и её младшая сестра, пегаска сообщила им: – Ваши Величества, мы скоро спасём вас отсюда. Я привела к Кантерлоту армию племён Запретных джунглей. Нас собралось более десяти тысяч пони. – Ты привела с собой войско? – переспросил Альтаир, подойдя поближе. – Почему же ты не сказала мне этого раньше? – Нужно было убедиться, насколько тебе можно доверять, – ответила пони. – Понятно. Значит, недоверие… – с лёгкой ухмылкой протянул ассасин. – Что ж, сейчас это не имеет значения. Нам нужно закончить ещё одно дельце. С этими словами араб протянул руку к пегаске и вырвал пёрышко из её крыла, отчего та легонько вскрикнула. В следующий миг на воина уставились малиновые глаза кобылки, выражающие недовольство. – Эй, ты чего? – Просто традиция ассасинов, – лаконично ответил араб, убирая перо за пазуху. – Какая? Ощипывать пегасов? Не став ничего отвечать, Альтаир лишь присел на корточки перед измученной Селестией и полушёпотом известил её: – Прошу простить нас, принцесса, но мы вынуждены оставить вас и вашу сестру здесь. Наша работа ещё не окончена. – Удачи вам, – пожелала Принцесса Солнца. – И спасибо… Ассасин выпрямился во весь рост. Кивнув белоснежному аликорну, он уже собирался покинуть камеру. – Освободите Эквестрию… от его гнёта, – сдавленно попросила Луна, поняв, какую работу имел в виду воин. – Мы постараемся, – пообещал Альтаир. Повернувшись, он проследовал к выходу вместе с Ду. Его подгоняло стремление поскорее вонзить клинок в сердце Мозенрата и довести дело до полного конца. Он всегда был склонен завершать начатое, даже когда от смерти его отделяли считанные часы…

* * *

Сирия, Масиаф. 12 августа 1257 года н.э. Альтаир сидел на кресле посреди своей тайной библиотеки, спрятанной в подземельях Масиафа так, чтобы её никто не нашёл. Его окружали огромные шкафы с длинными книжными полками. Правда, книг на них не было. Часть из них старый наставник подарил итальянскому путешественнику и торговцу Никколо Поло, а всю остальную литературу увёз в Александрию его сын Дарим. Всё дело в том, что эта библиотека предназначалась для хранения кое-чего особенного… Миновало тридцать лет с тех пор, как Альтаир бежал вместе с Даримом в Аламут. Бремя изгнания давило на его плечи тяжким грузом, как и все те потери, которые он пережил за последнее время. Он погрузился в апатию, слабо представляя, как вернуть себе власть над Братством ассасинов и возродить старое кредо, поруганное Аббасом. Вскоре его со всех сторон окружило одиночество, когда Дарим отбыл в западноевропейские страны, чтобы предупредить их жителей о скором нашествии монголов. В те дни с Альтаиром оставалось лишь оно – таинственное Яблоко Эдема. Целыми днями напролёт изгнанный наставник изучал артефакт, постигал его тайны и сумел узнать многое о прошлом и будущем, о жизни и смерти. С его помощью он сумел постичь и чисто практические технологии, создав двойной скрытый клинок, сверхпрочные доспехи и даже огнестрельное оружие, о котором ни в Европе, ни на Ближнем Востоке пока ещё никто не имел ни малейшего понятия. И даже в Китае, где порох создали ещё аж несколько веков назад, его применение в военных целях оставалось в зачаточном состоянии. Но это было отнюдь не всё, что открыл сыну Умара древний артефакт. С помощью Яблока Альтаир обнаружил пять ключей – столь же таинственных древних артефактов, способных заключать в себе воспоминания людей и являющихся своего рода посланиями для некого человека в будущем, о котором старый ассасин, естественно, ничего не знал. Вместе с тем, воодушевляясь новыми открытиями, он изложил на бумаге Кодекс ассасинов, дабы с его помощью увековечить старое кредо и придать ему более чёткие очертания. Шли годы, и со временем Альтаир, не смотря на преклонный возраст, почувствовал, что пришла пора навести порядок в Масиафе, который уже давно пришёл в жуткий упадок из-за деспотии Аббаса. Найдя среди ассасинов тех, кто оставался верен старому кредо, он сумел вернуть себе титул наставника. Аббаса же постигла смерть. Альтаир убил его оружием будущего – скрытым пистолетом, чтобы продемонстрировать своему оппоненту, сколь глубоки знания, сокрытые в Яблоке. Так закончилась вражда двух ассасинов длинною в жизнь одного из них… Альтаиру удалось вернуть Масиафу и всему Братству былое величие, но годы процветания не продлились долго. Монгольская империя продолжала расширяться, неумолимо пожирая своими ордами страну за страной, и спустя десять лет после свержения власти Аббаса под стенами крепости ассасинов появились войска ильхана Хулагу, внука Чингисхана. У ассасинов не было возможности сдержать родной оплот в силу своей малочисленности по сравнению с огромными монгольскими ордами. Поэтому Альтаир велел воинам, вызвавшимся добровольцами, ценой своих жизней удерживать врагов до тех пор, пока все мирные жители Масиафа не будут эвакуированы. Сам же наставник тоже старался удержать монголов при помощи Яблока, дав тем самым сбежать из крепости братьям Поло. Он передал им не только ценную литературу, но и четыре ключа с воспоминаниями из своей жизни, поэтому их благополучное бегство было совершенно необходимо. Когда Масиаф опустел, а на последних рубежах обороны остались биться насмерть остатки ассасинских отрядов, Альтаир отослал и своего сына по подземным катакомбам, а сам заперся в тайной библиотеке, спрятал Яблоко, дабы оно не попало не в те руки, и присел отдохнуть на кресле. Он чувствовал себя очень слабым, особенно после применения артефакта для уничтожения монгольских воинов, поэтому едва доковылял до своего места и из последних сил сумел записать в оставшийся пятый ключ воспоминания о том, что только что произошло. У старого наставника тряслись руки, так что ему теперь приходилось держать ключ обеими руками у себя на коленях. Он смотрел на него и понимал, что жизнь подошла к концу. Та борьба, которую он вёл с молодых лет во имя мира и справедливости, и горькие утраты, неизменно сопутствовавшие ему, остались в прошлом. От осознания этой печальной данности по щеке Альтаира пробежала слеза. Но он нисколько не жалел о том, что вся его жизнь стала нескончаемой борьбой, в которой потери родных и близких стали платой, необходимой жертвой. Ведь как бы ни было, но высшая слава заключается в том, чтобы сражаться за истину, и старый ассасин не сомневался в этом. Поэтому его жизнь прошла не напрасно, а жертвы не были бессмысленными. С другой же стороны, изучая Яблоко на закате лет, Альтаир всё чаще и чаще задумывался над сущностью смерти и о том, что будет после этой жизни. Но его подозрения были совсем неутешительны. Тайны артефакта наталкивали старого ассасина на мысль, что когда его настигнет смерть, настанет лишь абсолютное небытие. И то, что было Альтаиром, просто исчезнет навсегда. Ощущение приближающегося забвения печалило наставника, но он старался не думать об этом. В конце концов, какой смысл заботиться о том, что никак нельзя изменить?.. Вновь подумав о том, кому предназначаются эти ключи с посланиями, Альтаир почувствовал мгновенную боль в сердце, сопровождаемую ощущением полной обессиленности. Его мудрые глаза закрылись, и он покинул этот мир…

* * *

В действительности же ожидаемое небытие обернулось пробуждением в компании с другими шестью воинами посреди неизвестного мира, окутанного тьмой. В прошлой жизни Альтаир пробовал представить себе царство мёртвых, но он никак не ожидал, что это место может оказаться уничтоженной силами Хаоса страной, некогда населённой маленькими разноцветными пони. С тех пор он сражается за чуждый ему мир, погружённый во мрак незнамо по какому жребию, и движет им в этой войне всё тот же мотив – борьба за правду. Ну а правда, как намекнула сопутствующая ассасину пегаска, обычно бывает на стороне обороняющихся. Тогда-то сын Умара понял, что бытие как таковое в принципе полно удивительных превратностей… – Ну и какой у тебя план? – полюбопытствовала Дэринг. – Попробуем как-нибудь выбраться отсюда, – коротко ответил Альтаир. В сущности, у него не было никакого плана. Выполнив свою миссию, они шагали по длинному, тускло освещённому коридору темницы, возвращаясь обратно. Правда, араб понимал, что он и его напарница сейчас находятся в ловушке. Едва ли им удастся выбраться из подземки незамеченными. Не исключено, что весь гарнизонный комплекс наводнён войсками. – Не нравится мне, что мы оставили принцесс в той камере, – печально вздохнула пегаска. У неё всё ещё стоял перед глазами образ изнеможённых сестёр. Раньше она никогда их такими не видела. Аликорны сами на себя были не похожи. – Сейчас мы ничем не можем им помочь, – утверждал ассасин. – Но мы обязательно вернёмся за… В подземелье раздался оглушительный грохот, немногим уступающий тому, что издавался в процессе уничтожения принцессами Камня Аккумуляции. Стены коридора неистово содрогнулись. Из-за угла, расположенного в нескольких метрах впереди относительно воина и пегаски, вылетели два щита. Приземлились круглые гоплоны под углом возле трупа с топором в черепе. Их как будто отбросило взрывом, да и грохот вместе с тряской говорили о том, что здесь что-то подорвалось. Но что?.. Обнажив клинок, Альтаир спешно приблизился к углу и осторожно выглянул из-за него. То же самое сделала и Дэринг. На полу перед лестницей было раскидано множество мелких камушков и щепки от стола и копий. Тут и там валялись греческие гоплоны. Сквозь густое облако пыли, образовавшееся в воздухе, было видно, что в конце коридора в стене зияет огромная дыра. Когда марево более-менее рассеялось, ассасин сумел увидеть сквозь пробоину канализационный тоннель и даже поток, протекающий по нему. – Как я и думал, тонкая стена! – послышался победный возглас из дыры в стене. Араб и пони сразу узнали голос Кайдара. Не прошло и десяти секунд, как оба гунна шагнули в тюремный коридор. Принюхавшись, ассасин учуял запах пороха. Теперь он понял, каким образом эта парочка подорвала стену. И где они раздобыли взрывчатку?.. Облегчённо вздохнув, Альтаир и Дэринг Ду вышли навстречу степнякам. Оказалось, что эти два варвара не только сумели выжить после поджога продовольственного склада, но и дали арабу и пегаске возможность покинуть подземную темницу живыми и невредимыми.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.