Слышишь?

«Иногда бывают такие ситуации, когда ты не знаешь, как поступить. Что же выбрать? Оставить все как есть и жить дальше, иногда возвращаясь в мыслях к произошедшему, и думать „а вот если бы“, но история не знает сослагательного наклонения. Или все же рискнуть и попытаться изменить свою жизнь. А что если ты не принадлежишь себе, и тебе приходится отчитываться перед кем-то еще? Как тогда быть? Да и разве можно кому-то позволять командовать своей жизнью? Сколько вопросов, а ответов так мало. Но самый главный вопрос в следующем, а стоит ли игра свеч? Но ведь ты и не узнаешь, не попробовав. Ведь так, да?» Усмехнувшись, Мерседес отбросила свой дневник подальше. Эти мысли ее преследуют уже на протяжении недели, но она и не приблизилась к ответу. Потянувшись как кошка, девушка легко спрыгнула с подоконника и подошла к своему гардеробу. Где-то через полтора часа у нее встреча со знакомыми с педагогического факультета. Встреча была назначена в парке, что находился в десяти минутах ходьбы от ее дома. Выбрав короткие джинсовые шорты и однотонную футболку зеленого цвета, Мерседес отправилась в ванную комнату проводить утренние процедуры. Напевая популярную и незатейливую песенку, девушка порхала по квартире, не обращая внимания на настенный календарь, в котором сегодняшняя дата обведена ярко-красным маркером. Мерседес находилась в предвкушении от предстоящей встречи, стараясь не возвращаться мыслями к важному вопросу. Возможно, что это походило на побег от реальности, но Ламбре уже давно привыкла к такому ритму своей жизни. Подхватив рюкзак и ключи, девушка легким шагом спустилась вниз навстречу яркому солнцу. Ласковые лучи заскользили по ее бледному лицу, заставляя жмуриться и вызывая желание потянуться, как кошке. Мерседес посмотрела на то место, где обычно ее ждала машина Франциско, и слегка усмехнулась. Не сказать, что ей нравилось внимание этого парнишки, просто девушка старалась не думать о нем в таком ключе. Но, не привыкшая себе врать, блондинка призналась, что привыкла к их утренним поездкам. К тому же ей льстило, что ради нее, Штоссель специально встает раньше и едет на другой конец города. А если вспомнить их последнюю совместную прогулку и туда, и обратно, то Мерс готова признаться, что привязалась не только к поездкам. Тряхнув волосами, девушка ускорилась, чтобы не опоздать. Знакомых девушек она заметила уже издалека. Первая девушка с неизменными светлыми хвостиками и неровной челкой играла в классики. Она была одета в джинсовый сарафан с белой футболкой, а на ногах были обуты черные кеды. Вторая девушка сидела на скамейке и смеялась над своей подругой, отчего та надувала губы и отворачивалась в сторону. У девушки были черные волосы, заплетенные в два колоска и украшенные разноцветными лентами, большие карие глаза, слегка подведенные черным карандашом, и загорелая кожа. Одета она была в зауженные джинсы темно-синего цвета и белую футболку с надписью на английском языке, из-под которой выглядывала светлая майка. На ногах у нее также были обуты черные кеды, а на правой руке с десяток разноцветных фенечек. -Альба, Стеф, — подбежав, Мерседес одарила знакомых яркой улыбкой. — Надеюсь, я не опоздала? -Не стоит волноваться, — мягко улыбнувшись, произнесла Альба Рико. — Все равно Стефи в детство впала. -Не будь занудой, Би, — Стефани Камарена показала язык своей подруге, а после обнялась с солнечной блондинкой. -Лодовики нет? — оглядевшись и не заметив художницу, спросила Мерседес. -У них семейная встреча, — туманно изрекла светловолосая девушка. — Погуляем по парку? -А после в кафе-мороженое и на набережную, — воскликнула Мерседес, подбегая к Стефани. — Навстречу приключениям. Альба лишь покачала головой и пошла вслед за несущимися блондинками. Альба всегда на фоне своих подруг или просто однокурсников выглядела спокойной и уравновешенной. Девушка родилась в богатой семье, поэтому недостатка в деньгах, никогда не видела, но и не зазнавалась, так как считала, что все деньги были нажиты упорностью и трудом ее родителей, а потому она не имеет права ими распоряжаться. Из-за занятости родителей в детстве ее воспитывала бабушка, проживающая в Испании. В Мадриде она окончила девять классов в академии с музыкальным уклоном, где научилась играть на барабанах и клавишных. В шестнадцать она вернулась в Аргентину, где получила среднее общее образование и познакомилась с Факундо. С Факу их свела общая любовь к музыке. Девушка на парня произвела впечатление сразу же, покорив своей красотой и простотой в общении. Она же обратила на него внимание в одном из клубов, куда ее позвали одноклассницы. Именно там Факундо одно время работал ди-джеем, которого обожала молодежь. После этого они стали больше общаться и узнавать друг друга, а спустя полгода Гамбанде предложил Альбе встречаться. Родители девушка, Хосе и Мария Рико, отнеслись к парню радушно и дружелюбно, не смотря на разницу в социальных положениях. Уже после поступления в университет популярность Альбы стала расти, особенно на ее факультете, а поклонников появляться стало больше, но девушка все также любила только Факундо. Парень завязал с работой ди-джея и стал заниматься аранжировкой песен в свободное время, а Рико, у которой была своя группа, проработав еще год в ней, ушла в итоге из музыки. -Эй, Альба, чего ты так медленно? — закричала Мерседес, что остановилась в нескольких метрах от брюнетки. — Ускоряйся. Рико покачала головой и продолжила идти в том же темпе. С Мерседес Ламбре она познакомилась совершенно случайно, но никогда не жалела об этом. В первый день в университете черноволосая налетела на Мерседес, отчего та уронила все свои учебники. Альба, быстро оглядев ее внешний вид девушки-модели, была готова к очередной истерике зазнавшейся богатой куколки. Но блондинка лишь рассмеялась и попросила прощения, что удивило Альбу, которая впервые ошиблась в описании человека. Вторая их встреча произошла благодаря Диего Домингесу, который захотел познакомить Рико со своей лучшей подругой. С того дня они не то чтобы стали лучшими подругами, но близкими людьми точно. Мерседес всегда удивляла ее своим оптимизмом и веселостью. Она никогда не унывала и всегда верила только в хорошее. Девушка носилась со своим лучшим другом, опекая его и заботясь о нем, а тот платил ей тем же. У нее были теплые и тесные взаимоотношения с Бланко, что даже Альба сначала подумала об их взаимной симпатии, но они просто учились в одной школе и хорошо смотрелись вместе. Но Альба также видела, что где-то в глубине души у этой светловолосой красавицы есть серьезная травма, которую ничто не способно залечить. Такие яркие люди не рождаются так просто, такие люди обязательно проходят через какое-то препятствие и, возможно, не через одно. Но Мерседес продолжала улыбаться и покорять людей, становясь самой популярной девушкой во всем университете. Подойдя к девушкам, что сидели на скамейке и поедали мороженое, брюнетка слегка усмехнулась. Стефани, поджав ноги, разглядывала детей, что бегали по парку и смеялись. Альба знала о том, что ее однокурсница просто обожает детей, как и фотографировать. Это ее страсть, ее смысл жизни. -Вы же хотели в кафе пойти? — спросила брюнетка, присаживаясь рядом с подругами. -А смысл? Если здесь тоже продают очень вкусное мороженое, — пропела Стефани, откусывая от фисташкового мороженого. — И совсем недорого. -Стеф, не говори с набитым ртом, — поморщившись, произнесла Альба, у которой врожденная любовь ко всем правилам этикета. -Не будь занудой, — парировала светловолосая и показала язык подруге. — Чего тебе стоит немного расслабиться и плыть по течению? -Ты не совсем права, Стефи, — подала голос Ламбре, отрываясь от своего клубничного мороженого. — Альба умеет отдыхать и расслабляться, просто делает это иначе. Ей больше нравится почитать книгу в одиночестве или сыграть на музыкальном инструменте, ну или провести время с Факу. -Ах, любовь, — протянула Камарена, а после, переглянувшись, блондинки от души рассмеялись. -Смейтесь, смейтесь, — великодушно разрешила брюнетка, а после прищурилась. — Но и на моей улице будет праздник. Они продолжили дурачиться до тех пор, пока Стефани не позвонили на телефон, и она не отошла в сторону. В это время между девушками повисла уютная тишина. Альба оглядывала прохожих людей и все ждала, когда Мерседес заговорит о том, что ее волнует. Но девушка упрямилась и с поразительным упорством продолжала улыбаться и делать вид, что все в порядке. -О чем думаешь? — мягко поинтересовалась черноволосая, когда поняла, что Мерседес не собирается начинать разговор первой. -Да так, о ерунде, — отмахнулась Ламбре, увлеченно рассматривая свои кеды. -Уверена? — Альба бросила мимолетный взгляд на знакомую, а после снова вернулась взглядом к играющим детям. — У тебя буквально на лице это написано, хоть и отлично замаскировано. Думаешь о том, какой выбор сделать, не так ли? -Можно и так сказать. Просто думаю, а стоит ли игра свеч? — Мерседес протянула ладонь вверх к солнцу, представляя, что однажды сможет дотянуться до него. — А что если потом будет больно? -А если не попробуешь, разве не будет также больно и горько? — вопросом на вопрос ответила Альба, поворачиваясь к девушке. — Мерс, я не знаю, что происходит в твоей голове, как и в жизни, это ты оберегаешь очень ревностно, но позволь дать тебе один совет. Не попробуешь — не узнаешь. Иногда стоит рискнуть, ведь в итоге можно получить даже больше, чем ты надеялась. Мерседес ничего не ответила, но Рико видела, как та задумалась над ее словами. Вскоре пришла Стефани, и они продолжили свою прогулку. Мерседес снова улыбалась и была веселой, причем не фальшивила, но Альба знала, что та запомнила ее слова и уже давно приняла решение, просто боялась самой себе в этом признаться. Она лишь желала ей удачи и немного веры в собственные силы.

Дом Бланко, где-то после обеда.

***

-Твои родители подали на развод, а ты об этом молчал? — громко спросил Хорхе, глядя на брюнета, как на идиота. -Не хотел тревожить вас по такой ерунде, — отмахнулся Домингес, удобнее перехватывая игровую приставку. -Дружище, это не ерунда, — справедливо заметил Франциско с кресла, с которого наблюдал за игрой парней. — Это довольно серьезная проблема. Но я согласен с Хорхе. Мы — твои друзья, неужели ты думал, что нам будет плевать? -Это даже как-то задевает меня, — добавил Бланко, одним движением вырубая персонажа Диего и выигрывая. — Я жду от тебя душещипательную историю, после которой я обязательно должен тебя успокаивать. Фран, у тебя платочка нет? -Подожди, сейчас из машины принесу, — Штоссель на самом деле поднялся и подхватил ключи от машины, чтобы через пару минут вернуться с упаковкой бумажных платков. Диего вдруг почувствовал себя полным идиотом и одновременно счастливым человеком. Идиотом, потому что скрывал от своих друзей свои проблемы, а счастливым человеком, потому что у него есть такие друзья, которые всегда готовы прийти на выручку и пошутить для поднятия настроения. Спустя полчаса после его рассказа, ребята сидели в молчании, обдумывая произошедшую ситуацию. Франциско, у которого, по их общему мнению, семья была просто идеальной, было немного странно и даже сложно в какой-то степени воспринимать данную информацию. Прожить тридцать лет в браке, вырастить сына, которому уже двадцать один год, и неожиданно принять решение о том, что они не подходят друг другу. По его мнению, это просто уму непостижимо. Хорхе же, у которого родители однажды находились на грани развода, понимал Диего, но не понимал родителей. Его родители, когда ему было шестнадцать, даже подали документы в суд, но неожиданно передумали и сошлись вновь. И Бланко помнит, как тогда сильно переживал, а поэтому осознает, что Диего просто сдерживает себя. В конце концов, это всегда страшно, когда привычные устои рушатся. -Диего, не буду говорить, что все наладится, и твои предки поймут, как сильно любят друг друга и прочее, — заговорил шатен, глядя прямо на друга, — потому что сам понимаешь, что шанс один на миллион в таком случае, но с этим надо смириться. Принять и жить как-то дальше. Это жизнь. -Не согласен, — возразил Франциско, чем вызвал удивление у обоих своих друзей. — Хорхе, ты сам сказал, что шанс все равно есть. Пускай минимальный и ничтожный, но он все же есть. Да не бывает такого, чтобы после тридцати лет счастливой жизни люди поняли, что не подходят друг другу. Вздор какой-то. -Фран, это жизнь, — еще раз повторил Бланко, пытаясь убедить своего друга в своей правоте. -Да хоть кино. Я верю в то, что говорю, — упрямо повторил Штоссель, поднимаясь со своего места. — Вы можете считать меня наивным идиотом или идеалистом, не знающим реальной жизни, но я верю в то, что не ошибаюсь. Нельзя мириться с тем, что кажется тебе несправедливым. Надо бороться и сопротивляться, — парень двинулся в сторону кухни. — Иногда вы меня просто убиваете тем, что строите из себя не пойми кого. Франциско скрылся на кухне, прикрыв за собой дверь в застывшую в молчании гостиную. Бланко, молча, проглотил все сказанные слова лучшего друга и не придумал ничего умнее, как промолчать. Не сказать, что после слов Франа, он принял его точку зрения. Нет, Хорхе оставался при своем мнении, но было что-то такое в словах Штосселя, что заставляло задуматься и переосмыслить свою жизнь. Вздохнув, парень потянулся к своему телефону, что лежал на небольшом журнальном столике, и набрал выученный наизусть номер. Диего же покинул комнату практически сразу, подхватив пачку сигарет. Он вышел на крыльцо, покрашенное в белоснежный цвет, и присел на ступеньки. Двор семьи Бланко был необычно красив и приятен. От калитки вела вымощенная дорожка к дому, остальное же пространство покрывал собой ухоженный газон. Около дома стояли два высоких кипариса, любимые деревья Хорхе, и росли розы, от которых исходил чудесный аромат. За домом стояла большая резная беседка с открытым бассейном и качелями, а вдоль забора росли кустарники. Диего нравилось здесь находиться, почти как дома, в Мадриде. Это слова заставило парня слегка скривиться вначале, а после улыбнуться. Мадрид для него хранит целый ворох воспоминаний. Там он провел свое детство вместе с Мерседес, туда он ездил, потом каждое лето навещать любимую бабушку. Именно в Мадриде он приобрел своих первых друзей, впервые по-детски влюбился, научился танцевать и драться, чтобы защитить дорогих людей от обидчиков. Помнит, как гулял по набережной, вслушиваясь в морской прибой, как рвал яблоки и постоянно сбегал на чердак с Мерс в поисках вещей из прошлого родителей. Мадрид хранит воспоминания о другом Диего, который был когда-то, но теперь потерялся. А теперь Мадрид связывает его с еще одним человеком. Клара Алонсо стала для Диего неким спасением в последнее время. Только с ней он мог говорить о чем угодно, рассказывать о своих переживаниях и мечтах, глупо шутить и чувствовать себя важным. Домингесу нравится эта девушка, хоть он и не видел ее ни разу в живую. Он просто чувствует в ней родственную душу, ведь Кларе он рассказал даже о ней. Неожиданно парня прошибло потом, когда он непроизвольно и неосознанно вспомнил о сумасшедшей художнице, про которую болтает весь университет. Лодовика Комельо известна как дочь известной пианистки Кэтрин Томас-Комельо и бизнесмена Фредерика Комельо. Но, по мнению самого Диего, Лодовика лишь порочит фамилию своих родителей. Слишком эксцентричная, не от мира сего, рассеянная, устрашающая и неприятная девушка, у которой непонятная любовь к шарфу ужасающей расцветки и краскам на ее пальцах. Встряхнув головой, Диего решил вернуться в комнату и выкинуть глупые мысли из своей головы. Где-то на задворках сознания промелькнула мысль о том, что Лодовика Комельо довольно интересная и притягательная в чем-то личность. Но эта мысль быстро затерялась в ворохе других, как не особо важная. Ведь у правильного Диего нет времени для того, чтобы рассуждать о каких-то чокнутых художницах.

Набережная, вечер.

***

Мерседес сжимает телефон и не может поверить в то, что сделала это. Она растерянно оглядывается по сторонам, а после неуверенно и, опасаясь чего-то, улыбнулась. Ее глаза блестели от восторга, а сердце колотилось как бешенное. Альба была права, теперь светловолосая это приняла. Ответ был готов сразу же, но Мерседес, привыкшая подчиняться и жертвовать, не могла решиться на то, чтобы хоть раз выбрать то, что ей желанно более всего. Но теперь ее жизнь вряд ли будет прежней, ведь выбор сделан и это значит, что последствия ждут впереди. Но Ламбре не хочет сдаваться так просто, она готова рискнуть, даже если в конце у нее ничего не останется. Засмеявшись, девушка подхватила свой рюкзак и направилась в сторону дома, чтобы отпраздновать. Подойдя к подъезду, блондинка полезла за ключами, когда неосознанно бросила взгляд назад. Там ничего не было, хотя и не должно вовсе. Нахмурившись, Мерседес все же достала ключи, чтобы зайти наконец-то в дом, но все не решалась. Повернувшись назад, она посмотрела перед собой, на то самое место. Она не привыкла себе лгать, просто не позволяла себе думать о чем-то мешающем. Каждый день слушать его болтовню, не несущую в себе хоть какого-то смысла, вошло в привычку. Ловить его широкую улыбку, предназначенную только ей, тоже вошло в привычку. Прожигать его взглядом и видеть преданность в его карих глазах, тоже просто привычка. Мимолетно улыбаться при встрече и шипеть за попытку прикоснуться к блестящим локонам, в которых затерялось само солнце, ничего более чем просто привычка. Все это просто немного сумасшедшая и странная привычка. «Почему отказываешься от своих желаний? Почему избегаешь этого?». Эти слова, сказанные одним из самых близких людей, буквально пробивают ее насквозь. Мерседес вздыхает и приказывает себе успокоиться, затем повернуться и быстро подняться на свой этаж. -Девушка, вы заходите? — спрашивает какая-то старушка, глядя на застрявшую в дверях блондинку. Мерседес кивает, а после срывается с места. Она бежит через парк, чтобы успеть на автобус, который довезет туда, куда ей неожиданно так понадобилось. А разве неожиданно? Не она ли все это время запрещала себе думать о чем-то подобном? Не она ли приказывала себе вести себя как обычно, никого не подпуская близко? Да вот только ее особо никто спрашивать не стал, просто взял и пролез без разрешения и без сожаления. Через час Мерседес звонит в чужую дверь и ждет, когда ей откроют. В дверях появляется шатенка с забавными кудряшками, что через секунду уже повисает на шее девушки. Мартина рада столь внезапному появлению своей подруги. Они проходят в гостиную, где в видеоигры играют Франциско и Хорхе, и, судя по доносящимся звукам, выигрывает пока Франциско. -Эй, ребят, смотрите, кто пришел, — радостно объявляет Мартина, сжимая ладонь своей лучшей подруги. Франциско поворачивает голову и теряется от ее красоты. У Мерседес красные щеки, словно она бежала сюда, разметавшиеся кудри и очаровательный блеск в глазах, да еще ямочки на щеках от широкой улыбки. Она чрезвычайно мило выглядит в своих джинсовых шортах и свободной майке зеленого цвета. Засмотревшись на девушку, парень забывает об игре и через минуту слышится радостный крик Бланко. Хорхе после этого отрывается от игры и завлекает подругу в долгие объятия. Они все никак не могут успокоиться, в гостиной стоит невообразимый шум от этих троих. Мерседес смотрит на них с улыбкой и понимает, что ей уютно, что ей надоело запрещать себе. Мартина глядит на блондинку из-под опущенных ресниц и не узнает ее, в ней что-то изменилось, хоть и не ясно что. -Эй, красавица, ты сегодня слишком счастливая, — подмечает Хорхе, утаскивая кусок пиццы из-под носа старшего Штосселя. — Произошло что-то необыкновенное? -Смотря, что ты подразумеваешь под словом «необыкновенное», — иронично отвечает девушка, отпивая свой чай, а после ставит кружку на журнальный столик и поднимает взгляд на друзей. — Но кое-что произошло. Я заключила контракт с домом моды. В комнате повисает тишина, фоном работает телевизор, но на него никто не обращает внимание. Первой соображает Мартина. Она вскакивает со своего места и накидывается на подругу с объятиями и счастливыми возгласами. После нее к блондинке подходит Бланко. Он ничего не говорит, кроме короткого «поздравляю», но смотрит на нее так внимательно и обнимает крепко-крепко, что та итак все понимает. Франциско же сидит на своем месте, пока его лучший друг и сестра расспрашивают обо всех подробностях. Он безмерно счастлив за Мерседес, но не знает, как это выразить. Ему хочется сказать ей нечто необыкновенное, но подходящих мыслей нет. Есть конечно же одна, но она невероятно глупая и нелепая. Но когда он перехватывает ее счастливый карий взор, когда она не отводит взгляд и продолжает смотреть на него, улыбается ему, слегка краснея при этом, Франциско не может сдержаться. Он неосознанно говорит эти слова, отчего в комнате снова поселяется тишина, а после Хорхе переглянувшись с Мартиной, исчезают, оставляя их одних в комнате с бежевыми обоями. Мерседес смущенно улыбается, а после слегка кивает головой, отводя свой взгляд. Франциско не верящее смотрит на нее, а когда понимает, что она не собирается сбегать, как обычно, неуверенно улыбается. Штоссель осторожно сжимает ее прохладную ладонь и прикасается губами к виску. Мерседес прикрывает глаза и счастливо улыбается, пряча лицо у него на груди. Мерседес не знает, стоит ли игра свеч. Может быть, в конце она останется без всего. Но ей так хочется рискнуть и узнать ответ на свой собственный вопрос.