Слышишь?

Пять лет назад, старшая школа в Росарио.

Хорхе Бланко не любит переезды, особенно такие внезапные и явно не нужные ему самому. Тот факт, что ему придется доучиваться последние годы в другом городе, его не особо порадовал. Теперь, когда его родители находились на грани развода, его решили отправить к бабушке, чтобы он особо не мешался под ногами. Даже если его такое отношение задевало, парень никоим образом это не показывал. Только две вещи его расстраивали: из-за этого переезда он будет редко видеться со своим лучшим другом, а также не сможет участвовать в мотогонках. И это его огорчало в равной степени, как и новая школа, какой бы наилучшей она не была. Если говорить честно, то Хорхе совершенно точно не знал, зачем его определили в класс, где на факультативных занятиях изучают театральное искусство. Как это сможет помочь ему в получении профессии экономиста, парень не понимал, но и противиться не стал. Когда автомобиль остановился около кирпичного забора с резными железными дверьми, Хорхе вздохнул, а после вышел из него с фирменной улыбкой победителя. Взъерошив свои итак лохматые волосы, парень сделал шаг вперед, а после присвистнул. Пожалуй, его новая школа в Росарио выглядела намного круче, чем старая в Буэнос-Айресе. Несколько больших трехэтажных корпусов были соединены между собой стеклянными переходами, выполненных в виде мостов. Вдоль центральной дороги росли цветы, газон был в идеальном порядке и на нем уже сидели ученики школы. Перед главным корпусом располагался фонтан, а вокруг него скамейки, часть которых также была занята. Зайдя в здание, выполненное в желтых тонах, шатен немного растерялся. -Молодой человек, вы что-то хотели? – поинтересовался у него охранник в синей форме и с приветливой улыбкой. -Доброе утро. Я – новый ученик, поэтому еще кабинет директора, - ответил Бланко, показывая свои документы в руках. -Пойдемте, я Вас провожу, - мужчина с едва заметной сединой в волосах пошел вперед, а Хорхе последовал за ним. Уже через некоторое время, после посещения кабинета директора, у Хорхе возникла еще одна проблема. Его класс занимается в третьем корпусе в аудитории 3-205, но он совершенно не знал, где этот корпус располагается. Заметив его мучения, к нему подошла парочка, держащаяся за руки. Высокий парень с темными волосами и глазами цвета серебра представился Хосе, стоящая рядом с ним стройная брюнетка с синими глазами представилась Офелией. Они предложили ему помочь, а после выяснили, что учатся в одном классе. Так Бланко понял, что в его классе определенно есть дружелюбные люди, с которыми он сможет найти общий язык. Первые два урока пролетели незаметно, а вот третий оказался соединенным с другим классом. Как успела ему объяснить Офелия, такие занятия у них очень часто практикуются в виду малого количества учеников в одном классе. Именно перед этим занятием произошло кое-что интересное, что заставило Хорхе Бланко переосмыслить свои поступки и мысли. Когда появился другой класс, шатен стал с интересом разглядывать его женскую половину. Приметив парочку невероятно симпатичных мордашек, Бланко уже хотел отправиться в бой, когда рядом с ним с грохотом опустилась чья-то сумка. Повернув голову в сторону человека, издавшего такой оглушительный шум, шатен так и застыл на месте. Это была девушка, причем очень красивая девушка. Ее бледная кожа сразу же бросилась ему в глаза, уже после он отметил стройную и худую фигуру в светлых джинсах и бело-розовой кофте. Она скользнула по нему равнодушным взглядом своих карих глаз, а после того, как не узнала его, приветливо улыбнулась. И именно тогда ее равнодушное и немного холодное поведение было разбито вдребезги. Девушка с ямочками на щеках и искренностью в глазах подкупала Хорхе, хотя подкупили его больше ее волосы. Светлые почти, что белые волосы, завитые в легкие кудри, на которые так красиво падал солнечный свет. Бланко даже показалась, что в ее волосах затерялось само солнце. -Мерседес Ламбре, - произнесла девушка, протягивая свою маленькую ладошку ему навстречу. – Приятно познакомиться. -Хорхе Бланко, - ответил он, сжимая ее хрупкую ладонь в своей и вглядываясь в эти идеальные черты лица. – Я тоже рад познакомиться с тобой. Она весело рассмеялась, слегка наклоняя свою голову набок и застывая с мягкой и доброй улыбкой. Хорхе подумал в тот момент, что никогда не видел никакого прекраснее, чем эта девушка, так похожая на ангела. Он захотел стать ей ближе, захотел узнать лучше этого ребенка во взрослой девушке, даже не обращая внимания на предостережения и советы Хосе и Офелии. Бланко был слишком упрям, чтобы вслушиваться в речи людей, которые желали ему добра. Ему просто захотелось узнать и почувствовать солнце, хоть его и предупреждали, что оно может сжечь его. Но Хорхе Бланко рад, что несколько лет назад не стал никакого слушать и приобрел такую подругу, как Мерседес Ламбре, своего личного ангела.

Настоящее время, раннее утро в квартире Ламбре.

***

Хорхе раскрыл глаза, а после рвано выдохнул, почувствовав, как его шея затекла. Проведенная ночь на жестком диване явно не войдет в список лучших, но звание незабываемой приобрести вполне может. Поднявшись с места своего ночлега, парень размял затекшие мышцы и взглянул на время. Часы показывали около семи утра, поэтому Хорхе начал собираться. Дома его ждет серьезный разговор с родителями, ведь он не предупредил их о том, что не будет ночевать дома. Усмехнувшись, шатен натянул толстовку и подхватил ключи со стола. Ему пора уходить, ведь скоро проснется Мерседес, мучимая стыдом и совестью, а он не хочет слушать ее извинения. Парень отправился к выходу, но все, же замер около приоткрытой двери, ведущей в комнату девушки. Мерседес во сне закуталась в одеяло, как в кокон, поджав под себя колени. Ее поза была такой беззащитной и ранимой, что навеяло на Хорхе далекие воспоминания. Он уже и позабыл, как весело и беззаботно они когда-то проводили время, когда были старшеклассниками, как строили планы и мечтали о будущем, нося гордое звание – выпускники. Они были молодыми и такими глупыми, ничего не боялись и мечтали о лучшей жизни. Что же с ними сталось? У Хорхе не было ответа на этот вопрос, он вообще не любил задавать себе подобные вопросы. Просто в один момент они все резко повзрослели, кто-то сломался, кто-то закрылся в себе, кто-то потерялся. Но они продолжают делать вид, что все в порядке, что все идет по составленному некогда плану, а сами тонут в этом, но помощи не просят даже друг у друга. Бланко хмыкает себе под нос, а после хлопает входной дверью, оставляя светловолосую девушку одну в пустой квартире. Хорхе мучается от невысказанных слов, от потраченных впустую усилий, от недосказанностей, что преследуют его давно по пятам, от чертовой маски вечного клоуна, которую сам же себе и придумал. Но не один Хорхе мучается, Мерседес тоже не знает, что делать дальше. Стоило ей услышать, как хлопнула дверь, девушка сразу же открыла свои карие глаза. Притворяться, что она и дальше спит, не имеет смысла. Признаться другу в том, что она не спала, когда он встал, тоже невыносимо. Они когда-то давно были, практически не разлей вода, даже ближе, чем с Диего. Но это было так давно, что сложно вспомнить, то безмятежное времяпровождение в старшей школе, когда бояться можно было только заваленных экзаменов и несданных контрольных. Вот только им пришлось очень рано встретиться с взрослой жизнью, которая опустила их с небес на землю, заставила упасть с высоты и почти разбиться. Мерседес хочется, вернуть те отношения, что были между ними всегда, ей хочется, чтобы они снова все четверо стали настоящими друзьями, ей хочется вернуть их настоящих. Но разве один человек способен на такое? Мерседес встает с кровати и принимается за уборку. Растрепанная и во вчерашней одежде она ходит по комнате и убирает вещи. Она ни о чем не думает, делая все практически машинально. Блондинка сейчас не похожа на саму себя, но тому есть объяснение. Мерседес просто устала, а также не знает, что делать дальше. Ламбре помнит, что вчерашняя истерика связана с признанием Франциско. Милого и по глупости влюбленного не в ту девушку Франциско. Старшего и заботливого брата ее лучшей подруги. Доброго и преданного мальчишки, готового бросить к ее ногам полмира, стоит ей только об этом попросить. Парня, что так волнует ее, и которого она так хочет уберечь от самой себя. Франциско Штоссель для Мерседес воплощение невинности и верности, а также человечности. Да, именно человечности. Франциско оставался, чуть ли не единственным из окружения Мерседес, кто практически не изменил самому себе, не смотря на все препятствия. У него была прекрасная и любящая семья, младшая сестра, которая его обожала, и близкие друзья, не предававшие его никогда. Франциско Штоссель толком-то и не знал жизни. Может из-за этого Мерседес так отчаянно и противится ему, ведь ей совсем не хочется сломать этого чудного мальчишку. Мысли блондинки прерываются дверным звонком, заставляющим девушку тяжко вздохнуть. Бросив взгляд в зеркало, и пригладив взъерошенные волосы, Ламбре распахнула дверь и приготовила обличительную речь на нетерпеливых и ранних гостей. Но словам было не суждено сорваться с ее приоткрытых губ, так как перед ее лицом оказался чудесный букет кремовых роз, а из-за них выглядывала мордашка с невинным выражением карих глаз. -Фран, - выдохнула девушка, сжимая дверную ручку побелевшими пальцами. – Что ты делаешь здесь так рано? -А разве не понятно? – парень слегка усмехнулся, а после протянул букет девушке. – Это тебе. И не говори, что терпеть не можешь розы. Диего сказал, что это твои любимые цветы. Мерседес захлопала глазами, но букет приняла, а после приподняла губы в намеке на улыбку. Ламбре прищурила глаза и внимательно вгляделась в расслабленного Франциско. Тот выглядел уверенным в себе, а в глазах виднелось упрямство. -Значит, - повторила блондинка, вдыхая аромат роз, - Диего сказал. -Именно он, - парень кивнул, подтверждая слова Мерседес, а после широко улыбнулся. – Раз ты мне не рассказываешь о себе ничего, то я найду другие способы для этого. Так, что пустишь в квартиру несчастного и бедного меня? Светловолосая только покачала головой, но отошла в сторону, пропуская наглого гостя в квартиру. Закрывая дверь, Мерседес поймала себя на том, что широко улыбается над выходкой этого мальчишки. Пожалуй, Франциско Штоссель не так прост, как кажется на первый взгляд. Этот невозможный парнишка все еще ребенок, вот только упрямый и отчаянно влюбленный. Быть может, стоит хоть раз поддаться чувствам, а не разуму? Мерседес не знает ответ, но ей слишком нравится его компания в это воскресное утро.

***

Полдень, где-то в парке.

Диего шел с дополнительных занятий по экономической теории из университета, на ходу обдумывая решение последней задачи. Он был одним из тех ненормальных, что ходили на занятия даже в воскресенье, долгожданный выходной. Но Домингес был помешен на учебе, а в последнее время она также спасала его от каких-либо лишних мыслей. Обычно в такие моменты Мерседес качала головой, но не говорила ни слова. Его лучшая подруга вообще не любила вмешиваться в его личную жизнь, справедливо полагая, что Диего сам сможет во всем разобраться. За это испанец был ей благодарен. Альба же в такие моменты смотрела пристально, словно, что-то решая в своей голове, а после улыбалась и отворачивалась, когда парень опускал глаза. Ему было тяжело выдержать ее взгляд, который буквально видел его насквозь. Домингес сильно задумался, что даже не заметил, как пошел по более длинной дороге через парк. Из мыслей его вырвал чей-то звонкий и громкий смех, заставляющий раздраженно передернуть плечами. Он заранее знал, кого увидит, если обернется, поэтому парень собирался пойти дальше. Вот только ноги сами пошли в ее сторону, ведь как бы Диего не сопротивлялся, было что-то такое в этой странной девушке. Что-то неподвластное объяснению, но отчего-то кажущееся важным и достойным внимания, как бы Диего не артачился. Девушка стояла перед мольбертом, легко нанося штрихи кисточкой для акварели на лист. Ее черные волосы были собраны в высокий хвост, кончики которого были окрашены в алый цвет. Одета она была в джинсовый комбинезон и белую футболку с отпечатками цветных ладоней. На ее щеках были заметны несколько полосок голубого и зеленого оттенков, впрочем, как и на длинных и изящных пальцах. Диего пришло в голову, что с такими пальцами обычно становятся музыкантами, но никак не художниками. Но студентку художественного отделения явно не заботило мнение парня, она лишь сосредоточенно водила кисточкой по бумаге, а также смеялась, запрокидывая голову. Лодовика Комельо была по определению странной, даже сумасшедшей, потому что нормальные люди такими не бывают. По крайней мере, вот Диего, точно таким не был. Домингес просто не мог считать людей, что смеются без причины, одеваются странно, да и будто существуют в своем мире, нормальными. Однако Лодовику никогда не интересовали чужие мнения, как и сплетни, что вились вокруг ее личности. Тем более ее не волновало мнение парня из элиты, что печется лишь о своей репутации. Брюнет подошел ближе к девушке, наблюдая за тем, как она продолжает рисовать, даже не обращая на него внимания. Она пребывала в своем мире полном безумных красок и катастрофически не подходящих друг другу вещей, но составляющих в итоге идеальную комбинацию. Этот мир был так далеко для понимания Диего, чей мир крутился вокруг чисел и известных и проверенных временем аксиом и теорем. В его мире все подчинено логике и строго порядку, в то время как мир Лодовики отличался непостоянством и переменчивостью. Между ними была огромная пропасть, о чем было ясно с самой их первой встречи. Они были параллельными прямыми, которые никогда не пересекаются. Это аксиома, ясная и так любимая Диего. Именно поэтому он не мог так долго оставаться рядом с художницей, что от усердия высунула кончик языка. Домингес покачал головой, а после бросил в ее сторону привычное и легко срываемое с губ «сумасшедшая» и сделал шаг прочь от ее стороны. Но не успел сделать и пару шагов в противоположную сторону, как услышал ее тихий и немного таинственный голос, что впервые был направлен в его сторону. -Фальшивка. Диего вздрогнул, услышав этот странный голос, который произнес еще более странное слово. У него в голове начали возникать мысли, что могли взбаламутить его упорядоченное сознание и привести к необдуманным последствиям. Но Домингес не стал ничего спрашивать у художницы, кинув в ее сторону презрительный взгляд. Он лишь повесил на нее ярлык «чокнутая», и не собирался его снимать. Диего широким шагом шел прочь, совершенно не желая забивать свою голову мыслями о странных и нелогичных художницах. В конце концов, они были словно параллельные прямые, которые не могут пересекаться ни в одной из вселенных. Однако Диего не знал, что у Лодовики же был свой ответ на эту аксиому. В конце концов, не бывает миров без искривлений и точек соприкосновения.

После полудня, роллердром.

Когда Франциско заявился к ней с утра с букетом ее любимых цветов, Мерседес думала, что на этом сюрпризы закончатся. Однако, они только начались, о чем парень и сообщил ей, расположившись на ее любимом диване в небольшой гостиной. Упрямый парень не собирался покидать ее квартиру с самого утра, всячески мешая ей игнорировать ее присутствие. Он ходил за ней по пятам и напевал песни, учитывая тот факт, что слуха у него явно не было. Помогал готовить обед, хотя это только мешало больше, а также просто действовал на нервы. Мерседес ворчала, грозилась, что выгонит его, однако этого не происходило. Она смеялась над его попытками пения, шутливо пихала в плечо и улыбалась его попыткам стать ближе. А после обеда он заявил, что приглашает ее на свидание, которое ей по любому запомнится. Фыркнув, девушка все же пошла собираться, терзаемая любопытством. Но Штоссель только хитро улыбался и советовал ей надеть шорты или джинсы, чтобы было удобно. Все же решив послушать парня, блондинка выудила из шкафа потертые джинсы светло-голубого оттенка и простую хлопчатобумажную футболку зеленого оттенка. Мерседес не знала, куда именно ее поведет Франциско, однако, была довольна своим выбором, когда увидела роллердром и взятые напрокат ролики в руках парня. -Это тебе тоже Диего подсказал? – не удержалась она, вызывая смешок у брюнета, пока тот помогал ей застигнуть ролики. -Нет, - Франциско поднял голову, почти соприкоснувшись с лбом наклонившейся девушки. – Он лишь сказал, что тебе надо чем-то впечатлить, - его дыхание обдало ее губы, покрывая тело мурашками. -И ты решил, что это меня покорит? – Мерседес кивнула головой в сторону парка, не отводя взгляда от его глаз. – Думаешь, этого хватит? -Думаю, да, - Штоссель позволил себе усмехнуться, когда увидел мелькнувшее разочарование на лице девушки, стоило ему податься назад от нее. – Пойдем, - он протянул ей ладонь, за которую Мерседес моментально ухватилась. -Ты точно умеешь кататься? – с подозрением спросила блондинка, вцепляясь в его предплечье дрожащими пальцами. -Просто поверь мне, - Франциско заглянул в ее глаза, ища в них ответ. – Все получится, Мерси. Мерседес неуверенно кивает головой и пытается отталкиваться ногами. У нее это получается не сразу, но шутливые комментарии парня ей помогают не потерять веру в то, что у нее все получится. Блондинка думает, что Штоссель оказался прав в своей уверенности, что это свидание она точно не забудет. Ламбре отрывает голову от своих ног и смотрит на парня, что едет спиной вперед и держит ее за руки. Его черные волосы взъерошены, что придает необыкновенную завершенность к его образу. На парне черные джинсы и серая футболка, что явно не очень подходит для свидания. Но его искрящееся весельем вперемешку с нежностью глаза куда важнее, чем весь его остальной облик. Мерседес почти готова признаться в том, что не хочет, чтобы этот глупый мальчишка исчезал из ее жизни. Ей отчего-то хочется чаще видеть его смущенную, но такую счастливую улыбку и ловить на себе его нежный и влюбленный взгляд. Мерседес совсем не хочется, чтобы другая девушка стала причиной его радости и счастья. Девушка охает, когда ее сзади кто-то толкает, и падает в объятия брюнета, вцепляясь в его плечи мертвой хваткой. Франциско придерживает светловолосую девушку за тонкую талию, прижимая к своему телу, и вглядывается в испуганные глаза. Несмотря на произошедшую ситуацию, Ламбре чувствует себя защищено и уютно в его объятиях, а также теряется в его глазах. Она уже и позабыла, когда на нее смотрели таким любящим и взволнованным взглядом, когда в ней видели не просто красивую и эффектную девушку, а личность, у которой много секретов и столько же страхов. -Простите, я такая неуклюжая, - чей-то голос разрушает наступивший момент. Франциско трясет головой, вырываясь из плена ее глаз, в который попал по собственному желанию. Мерседес пытается привести мысли в порядок, чувствуя, что ее лицо пылает от смущения и желания. Она отпускает плечи Штосселя, переплетая с ним пальцы, и поворачивается в сторону источника шума. Перед ними стоит девушка с каштановыми волосами, собранными в высокий хвост. На ней короткие джинсовые шорты с завышенной талией и черный свитер с закатанными рукавами. На лице застыла непонятная гримаса, а улыбка кажется Мерседес искусственной, а карие глаза метают молнии. Ламбре пытается припомнить, где именно ее видела, но безуспешно. -Валерия, неожиданная встреча, - Франциско сильнее сжимает ладонь стоящей рядом девушки и неуверенно улыбается. – Точно, я же вас не представил, - он кивает в сторону блондинки, но его перебивают. -Не беспокойся, Фран, - шатенка очаровательно улыбается парню, а после переводит взгляд на девушку. – Кто же не знает, известную Мерседес Ламбре. Я – Валерия Барони, студентка театрального факультета, а также знакомая Франциско. -Приятно познакомиться, - Мерседес улыбается широко, слегка склоняя голову и внутренне отмечая, что ни капли ей это неприятно. -Вы не будете против, если я присоединюсь к вам? – Валерия хлопает глазками и обращается больше к Франциско, игнорируя светловолосую девушку. Франциско бросает беспомощный взгляд на Ламбре, но та лишь равнодушно пожимает плечами. Штоссель выдает несчастное «да», вызывая довольную улыбку Валерии и короткий взгляд Мерседес. Блондинке не нравится эта девушка, абсолютно точно не нравится. И дело не в том, что Валерия притворяется, будто не умеет кататься, лишь бы Франциско помогал ей, и не в том, что Валерия деланно спотыкается и попадает прямо в объятия парня, который слишком добр и наивен по своей природе, чтобы заметить эту искусную ложь. Мерседес Ламбре точно не испытывает ревность, ей просто не нравится, что кто-то портит ее день, а также умеет так искусно притворяться. А в том, что Валерия Барони лжет, Мерседес уверена, ведь она сама знает на отлично все эти уловки. Именно поэтому Валерия с нескрываемой злостью смотрит на то, как Мерседес ласково улыбается парню, переплетая привычным жестом их пальцы, и просит купить ей мороженное. Именно поэтому Валерия вызывающе смотрит в лицо усмехающейся Мерседес, когда Франциско срывается за мороженым в ближайший ларек. Барони лишь мечтает о том моменте, когда сможет сорвать эту маску идеальности с фарфорового личика Мерседес Ламбре, когда сможет заполучить сердце Франциско Штосселя. Валерия уверена, что этот момент обязательно наступит, и тогда уже она будет усмехаться, глядя в лицо безупречной Мерседес Ламбре. Она дождется, ведь ждать Валерия умеет. К тому же оно того явно стоит.

Ближе к вечеру, дом семьи Штоссель.

Мартина валяется на своей кровати, яростно зачеркивая что-то в своей тетради, при этом издавая пораженные стоны. Проходящая мимо комнаты Марианна Штоссель лишь покачала головой, но не стала ничего говорить. Ее дети в последнее время были сами на себя не похожи. Франциско сорвался куда-то с раннего утра, лишь поинтересовался, во сколько открывается цветочный магазин на углу, да бросил на прощание что будет поздно. Мартина же попросила ее не беспокоить, сообщив, что ей необходимо сосредоточиться на написании новой песни, а после из ее комнаты только и слышались судорожные ахи и охи, а также шипение и падение различных предметов. Но ее никто не беспокоил, как она и просила. Шатенка переворачивается на спину, откидывая истерзанную тетрадь в сторону, и смотрит в потолок собственной комнаты. Строчки никак не получались, внутри что-то яро противилось выходу этих эмоций. Ее педагог, Анжи, посоветовала девушке уделить больше внимания своему эмоциональному состоянию, так как оно явно мешало на репетициях. Мартина понимала, что если так пойдет и дальше, то она не сможет сдать экзамен, а также подведет своего напарника. Девушка еще раз вгляделась в строчки: «Любовь – это лихорадка, и я поражена».* Усмехнувшись этому сравнению, Штоссель младшая пришла к осознанию, что явно не сможет закончить эту песню. Ее мысли перебил стук в дверь, вызвав раздражение у девушки. Подойдя к ней с целью наорать на нарушителя ее спокойствия, шатенка встретилась с извиняющейся улыбкой человека, которого явно не ожидала встретить. -Пабло? – Мартина ошарашено уставилась на парня, а после, опомнившись, пропустила его в комнату. - Проходи. Пабло благодарно улыбнулся подруге, входя в ее жилище. Он выглядел неважно, с взъерошенными волосами и мешками под глазами, будто давно не спал уже. Да и внешний вид оставлял желать лучшего. Мартине пришла в голову идея о том, что Эспиноса надел первое, что ему попало под руку. -Что-то произошло? Ты выглядишь, откровенно говоря, ужасно, - шатенка непринужденно улыбнулась, но не получив ответной улыбки, нахмурилась. – Пабло? Вы поссорились с Марисой? Я думаю, что это несерьезно, вы ведь идеальная парочка, - Штоссель хихикнула в ладошку, впрочем, она говорила сущую правду. -Если ее помолвку можно считать несерьезной вещью, то все в порядке, - невесело усмехнулся брюнет, а после упал на кровать девушки, обхватывая голову ладонями. – Ты не в курсе, не так ли? -Помолвка? – шокировано повторила шатенка, облизывая пересохшие губы. – Как такое вообще возможно? -Ты же знаешь ее родителей, - Пабло поднял взгляд несчастного и разбитого человека на одноклассницу. – Марти, я не знаю, что делать. Она пресекает все мои попытки поговорить об этом, словно, ее это не волнует. Но я же знаю, что это не так, - в конце фразы его голос сорвался на крик. -Как давно она помолвлена? – спросила Мартина, отворачиваясь и не в силах выдержать взгляд Эспиносы. -Через два дня будет месяц уже, - устало выдохнул Пабло, зарываясь пальцами в волосы, и глядя в никуда. -И она все это время скрывала это? – шатенка была возмущена, а также опечалена, что за своими заботами не заметила, как страдает ее подруга. – Почему она не рассказывала ничего нам с Канде? -Она бы и мне не рассказала, если бы мы не встретились с ее матерью, что явно не любит меня, - брюнет ухмыльнулся, вспоминая выражение лица миссис Ванессы Тин. – Марти, пожалуйста, поговори с ней. Все, что девушка смогла, это кивнуть в ответ на просьбу друга. Мартина всегда восхищалась отношениями Марисы и Пабло, втайне даже завидуя им. Столь идеально подходящих друг другу людей она еще не встречала, как и столь гармоничной пары. Мариса и Пабло никогда не спорили и не ругались, или, по крайней мере, не выносили на всеобщее обозрение свои недомолвки. Мартина вместе с Канделарией повторяли каждый раз, что хотят таких же отношений. Вот только оказалось, что за внешним благополучием скрываются такие серьезные переживания и трудности. В этом была вся Мариса Тин. Она не любила просить помощи, а также показывать свою слабость, оставаясь уверена, что разберется во всем сама, пугаясь самой мысли, что может принести неудобства близким людям. Штоссель покачала головой, а после записала несколько строчек в истерзанную тетрадь:

«This love was a shelter from the storm, A love, to come home to, never more. We’re losing the love; we’re losing the love. The walls we built Can’t keep us in. The truth is out, The stampede begins».*

Удовлетворенно улыбнувшись, девушка закрыла тетрадь и стала думать, как же разговорить обычно молчаливую Марису. Она не знала, что именно сделает, но она обязательно приложит все усилия, чтобы Мариса и Пабло были счастливы. В конце концов, для Мартины очень важно счастье лучшей подруги, что всегда поддерживала и помогала ей.

Поздний вечер, дом Гарнье.

Канделария сидит на ступеньках красивого дома, из которого слышна музыка и хохот подростков. Рыжеволосая девушка кое-как смогла отвязаться от Джонни Смита, который переживал за нее и почти не отходил ни на шаг, мешая развлекаться. Блондин был свято уверен, что если оставит свою младшую «рыженькую сестричку» наедине с пьяными парнями, то может произойти нечто плохое. В какой-то мере Канде была благодарна навязчивому другу, однако, с другой стороны это ее сильно раздражало. Поэтому когда к Джону подошла симпатичная Вики Донован, которая ему нравилась с прошлого семестра, Канделария воспользовалась шансом и выскользнула на свежий воздух. Обдавая горячим дыханием, свои замерзшие пальцы и передергивая плечами от холода, девушка не собиралась возвращаться обратно. Она любила шумные мероприятия, только сегодня у нее не было никакого настроения веселиться. До этого дня Канде и не знала, что Нико на самом деле настолько популярен и общителен. А теперь, когда все узнали, что он встречается с такой потрясающей девушкой, как Амелия Ремальо, а также о том, что его старший брат, Лукас, звезда мотогонок, его популярность возросла еще больше. Ну, а если честно, то рыжеволосой было обидно, ведь за весь вечер она так и не увиделась с Нико, не смогла его нормально поздравить. -Вот ты где, - веселый голос заставил Молфесе напрячься, но когда рядом с ней присела знакомая девушка, она смогла спокойно выдохнуть. – Ты не любишь шумные вечеринки? – поинтересовалась Амелия, вытягивая свои стройные ноги в модных джинсах вперед. Мия явно не особо волновалась о своем внешнем виде, раз не побоялась испортить безумно дорогие джинсы. Канде была уверена, что сегодня увидит Амелию в каком-нибудь потрясающем платье и на каблуках, однако Ремальо ее удивила. Она надела хоть и дизайнерские, но все-таки джинсы, а также вязаную кофту черного цвета с открытыми плечами. Свои рыжие волосы она слегка завила, заколов длинную челку назад, а при помощи макияжа подчеркнула ярко-зеленые глаза. И при всем этом она выглядела безупречно, притягивая восхищенные взгляды парней и завистливые – девушек. -Люблю, просто захотелось на воздух, - улыбнувшись, ответила Канде, с каким-то разочарованием оглядывая свои черные шорты и белую рубашку с затейливым воротником. -Или просто захотела сбежать от того блондина? – усмехнувшись, спросила Ремальо, внимательно заглядывая в карие глаза. – Он довольно хорош собой. -Ты это о Джонни? – с сомнением протянула Канделария, засмеявшись от такой перспективы. – Ничего такого, о чем ты могла подумать. Просто Джон относится ко мне, как к своей младшей сестренке, а потому опекает постоянно. -Не думаю, что это плохо, - задумчиво протянула Мия, а после радостно хлопнула в ладоши. – Это напоминает наши отношения с Лукасом. Правда, он такой вредный и противный, - доверительно зашептала зеленоглазая, вызывая смех Молфесе. – Впрочем, мне пора вернуться назад. Канделария кивнула, в который раз удивляясь резкой перемене настроения этой девушки. Сделав пару шагов, Амелия остановилась и посмотрела пристально на Молфесе, словно, что-то обдумывая. -Пожалуй, ты сможешь, - произнесла она неразборчиво, а после скрылась за дверью, оставив изумленную Канде позади. Молфесе не была уверена, что правильно расслышала последнюю реплику Мии. Покачав головой, Канде вновь передернула плечами, а после заметила чью-то крадущуюся тень около калитки. Приглядевшись, она узнала в этом парне с черными волосами и озирающимся по сторонам виновника сегодняшней вечеринки. Подойдя ближе, она тихо позвала его, чем напугала его. -Канделария, кто же так делает? – шепотом возмущенно поинтересовался Николас, озираясь по сторонам. – Нельзя подкрадываться к людям со спины. -Нельзя сбегать с собственного дня рождения, - также шепотом ответила Молфесе, уверенная, что из них двоих она выглядит более нормальной. – И вообще, почему ты тут крадешься? -Мне надоел этот шум, а потому я решил прокатиться, - Нико указал кивком головы в сторону мотоцикла, а после прищурился, оглядывая девушку. – Эй, Канде, не хочешь сбежать? Канделария удивленно моргнула, а после еще раз посмотрела на хитро улыбающегося парня и его протянутую ладонь. Не долго думая, она вложила свою ладошку в его, уверенно улыбаясь ему навстречу. Они не знали, что за ними наблюдают двое из окна. Девушка сжимала подоконник, но продолжала улыбаться. Облокотившийся на косяк парень качал головой, всем своим видом показывая недовольство. Но Канделария не знала о том, что за ними наблюдают. Она лишь сильнее обхватила за пояс Нико, а после весело засмеялась, когда парень нажал на газ и рванул вперед по ночным улицам. Канделария чувствовала себя свободной и счастливой. Она слышала в ответ смех Нико, который напоминал ей нечто родное и давно забытое. Канде ощущала счастье, когда прижималась щекой к прохладному телу и улыбалась. Ей так хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно, чтобы время просто остановилось.