Обеденный перерыв, двор университета.
Стефани кажется, что что-то неуловимо меняется в ее жизни. Она не может точно объяснить, что именно, но перемены уже чувствуются. Быть может, дело в скором приближении зимы и ее главного праздника – Рождества. Но девушке кажется, что с появлением в ее жизни Хорхе и компании, ее жизнь приобрела новые краски. Стефани нравится проводить время в компании Мерседес, которая пытается выкраивать в своем забитом графике время на подруг. Эти вечера всегда полны эмоций и душевных разговоров, а также фотографий. Как начинающий фотограф, Стефани старается не расставаться с фотоаппаратом, в надежде устроить однажды свою собственную выставку. Ей нравится фотографировать естественную Мерседес, спокойную и всегда хорошо выглядевшую Альбу, а также яркую и необычную Лодовику. В любом случае, Стефани полюбила проводить время в компании с ними, ведь они были единственными, кто принимал ее лучшую подругу такой, какой она есть. Но все-таки Стефани начала улавливать некие изменения в Мерседес, которые пока еще мало заметны окружающим, а также в самой Лодовике. Стефани по долгу фотографа очень наблюдательна, а потому замечает эти изменения не только в своих подругах. Она видит, как Хорхе становится более замкнутым, практически прекращая общая со своими лучшими друзьями. Стефани несколько раз была свидетельницей того, как Хорхе и Франциско проходили мимо друг друга, даже не здороваясь, полностью поглощенные собственными мыслями. Впрочем, складывалось такое ощущение, что Бланко старался отгородиться от всего мира. Камарена не могла пожаловаться на недостаток внимания со стороны своего парня, но иногда, обнимая ее, он казался ей таким далеким. Его мысли для нее всегда были недоступны, единственный человек, который всегда легко читал его, практически перестал появляться в университете. Светловолосая девушка тяжело вздыхает, за что ее награждают вопросительным взглядом шоколадных глаз. Лодовика отрывается от своего наброска и смотрит на подругу, ожидая, когда та заговорит. Комельо никогда не спрашивает ни о чем, она просто смотрит своим необычным взглядом, и человек начинает ей рассказывать все, что беспокоит. Стефани знает об этой особенности своей лучшей подруги, а потому решает поделиться с ней своими подозрениями. -Мне кажется, что у Хорхе что-то произошло, - взволновано сообщает девушка, растягивая рукава своего вязаного свитера. – Он чаще пропадает в своих мыслях, даже шутит реже. -Бланко добровольно отказался от роли шута, странновато для него, - насмешливо протянула Лодовика, дыша на свои замершие ладони. – Уверена, что есть повод для беспокойства? -Лодо, он практически не общается с Франом. Они же лучшие друзья с детства, - выпаливает Стефани, широко распахнув глаза и поджав губы. – Это же невообразимо уму. Комельо в ответ лишь хмыкает, продолжая рисовать дальше и показывать всем своим видом, что ничего странного не видит. Ее отсутствующий вид буквально говорит, что поводов для беспокойства нет. Камарена не обижается на реакцию подруги, давно уже привыкла к своеобразным способам общения художницы. Раздавшийся звонок заставляет девушек подняться со своего места и направиться в сторону аудиторий. В дверях Лодовика сжимает своими тонкими пальцами плечо Стефани и поднимает губы в едва уловимой улыбке, выражая свою поддержку, а после удаляется в сторону мастерской. Блондинка благодарно улыбается в ответ, этой немой поддержки ей было достаточно. Стефани в очередной раз убеждается в том, что Лодовика Комельо – самая удивительная личность в ее жизнь. И она благодарна тому, что такая необыкновенная девушка является ее лучшей подругой.***
Вечер этого же дня, кафе на набережной.
-Так странно сидеть в этом кафе, где еще недавно я сама работала, - Мерседес тихо смеется, а в этом смехе чудится перезвон колокольчиков. Мартина смотрит на свою подругу и удивляется тому, как сильно она изменилась за несколько месяцев. На блондинке зауженные белоснежные джинсы, подчеркивающие ее стройные длинные ноги, голубой свитер крупной вязки и коричневые полусапожки на высоком каблуке. Бежевое приталенное пальто с шоколадного цвета отделкой висит на вешалке. Штоссель кажется, что Франциско невероятно повезло с девушкой, ведь она такая замечательная и понимающая. -Да, наверное, это странно, - запоздало отвечает Мартина, но Мерседес не обращает внимания, отвечая на смс. Но, наблюдая за девушкой, сидящей напротив, шатенка начинает понимать своего брата. Ламбре действительно изменилась не только внешне, ведь раньше она больше внимания уделяла подруге, а не своему телефону. Но Штоссель совершенно не обижается, осознавая, как тяжело быть востребованной моделью. И в то же время ей так не хватает своей подруги, что не раз давала мудрые советы, помогавшие не только Мартине, но и ее школьным подругам. Ей кажется, что Мерседес стала так далеко от них, хотя вроде бы вот она сидит рядом, только руку протяни. Но дотянешься только до ее физической оболочки, а сама она где-то далеко. -Так о чем ты хотела поговорить? – спрашивает Мерседес, выключая телефон и закидывая его в свою сумочку. – Что-то произошло? -Помнишь, я говорила о парне, что нравится мне с детства? – начинает Мартина издалека, поглядывая из-под ресниц на нахмурившуюся блондинку. -Это тот парень, чье имя ты не хочешь мне назвать? – лукаво улыбается девушка, поднося к губам коктейль и хитро подмигивая. -Да, - шатенка смущается, а после выпаливает. – Я решила ему признаться. Ламбре давится коктейлем и пытается откашляться, пытаясь переварить в мозгу неожиданную новость. Ей кажется эта идея неразумной, но ловя ожидающий взгляд подруги, растягивает губы в одобрительной улыбке. Она понимает, что Мартина окончательно решила признаться, а потому решает ее поддержать. -Думаю, что это хорошая идея, - неловко выдавливает она из себя, хлопая мысленно по лбу, ведь ее голос звучит не уверенно. Но Штоссель этого не слышит, она счастливо улыбается и благодарит Мерседес за поддержку. Ламбре слушает вполуха щебет шатенки, закусывая губу и глядя в окно. Ей интересно, почему Мартина решила, наконец, признаться, ведь она молчала о своих чувствах в течение стольких лет. Что изменилось за эти месяца в ней, ведь шатенка буквально излучает эту уверенность. -Марти, почему ты решилась именно сейчас? Не раньше или позже, - все же спрашивает девушка, не сдержав своего любопытства. -Наверное, потому что нет смысла ждать подходящего момента, как я это делала раньше, - Мартина улыбается, глядя на набережную в окно и проходящих мимо людей. – Потому что жизнь не стоит на месте, и никто не знает, что нас ждет впереди. Но я бы хотела, чтобы он знал о моих чувствах. Не хочу понять однажды, что я опоздала со своим признанием. Понимаешь? Мерседес не отвечает, но Мартине совсем не нужен ее ответ. Блондинка это понимает, а потому поджимает губы и отворачивается от подруги. Она понимает, очень хорошо понимает, потому что однажды уже опоздала со своими чувствами.И ей до сих пор больно от этого.***
В одном из баров недалеко от набережной всегда играла живая музыка. Бар не пользовался особой популярностью у молодежи, а потому там часто было довольно немноголюдно. Но Альба любила его за уютную обстановку, выполненную в бежевых и кофейных тонах, совсем не раздражавших глаз. Столики были отделены друг друга ширмами, а потому можно было спокойно отдыхать. Альба любила приходить в этот бар, когда у нее выдавалась свободная минутка, чтобы разложить своим мысли по полочкам и послушать музыку. Она скучала по тем чувствам, что охватывали ее, когда она садилась за фортепиано. Черноволосая помнит тот день, когда бабушка привела ее в музыкальную школу. Восторг и восхищение, что она испытала там, слушая игру на музыкальном инструменте, сопровождали ее всю жизнь. А после Альба отказалась от своей мечты, от своего хобби, что грозилось стать смыслом ее жизни. После смерти бабушки Рико не могла заставить себя сесть за инструмент, но продолжала слушать игру на фортепиано. Выйдя на свежий воздух, девушка посильнее закуталась в свое пальто и направилась вниз на остановку в сторону дома. Ее каблуки звонко стучали по мостовой, а в мыслях все еще звучала так прекрасная мелодия из бара, что заставила ее вспомнить о детстве. Альба настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила человека, идущего навстречу ей, пока не врезалась в него. -Ох, простите мою задумчивость, - попросила она, потерев свой лоб, что ударился о чужую грудную клетку. – Факу? – удивленно спросила Рико, когда подняла голову. -Би? – брюнет удивленно взирал на собственную девушку, что вроде бы должна быть уже давно дома. – Ты что тут делаешь? -Прогуливалась, - улыбнулась Альба, легко целуя парня в уголок губ и взъерошивая его отросшие волосы. – А ты? -С Диего сидели в одном из баров, что ниже на квартал находится, - ответил Гамбанде, перехватывая ладони Рико и дыша на них. – Тебя проводить? Альба покачала головой, понимая, что тогда Факу придется идти пешком или ловить такси, чтобы добраться до дома. Договорившись встретиться завтра сразу же в университете на перерыве, они пошли в разные стороны. Вспомнив, что Факу был с Домингесом, Рико вспомнила о недавнем происшествии. Брюнетка стала подмечать, что с Диего творится нечто странное, стоит ему заметить в толпе Лодовику Комельо. Она не совсем понимала, почему столь рациональный парень, как Домингес, обращает столько внимания на совершенно иррациональную художницу. Изначально Рико казалось, что между ними есть какая-то искра, но учитывая блестящие глаза Диего при любом упоминании Клары, то ей пришлось откинуть эту идею. И все же Альбе казалось, что между Лодовикой и Диего есть много общего. По крайней мере, они оба пытаются бороться со своими внутренними демонами только разными способами. Кто-то решает отгородиться от мира, а кто-то выдумывает свой собственный. И Альба Рико не может ответить, какой именно способ верный, ведь она сама выбирает другой путь. Подняв голову наверх, черноволосая девушка в голубом пальто посмотрела на ночной небосвод, усеянный миллионами звезд. Увидев падающую звезду, Альба загадала единственное желание, что загадывает с самого детства. Загадывает и продолжает верить в его исполнение, так отчаянно и нелепо. Иногда человеку просто необходимо верить во что-то, только так он может быть спасен.***
Поздний вечер, квартира Мерседес Ламбре.
Если бы его спросили, зачем он это делает, то он точно бы не смог ответить. Просто давайте предположим, что он чертов мазохист, вот и весь ответ. Выловить Мерседес в университете казалось невероятно сложным, впрочем, он сам не появлялся в нем несколько дней. Изначально Франциско хотел просто написать смс или позвонить, но понимал, что это одна из самых глупых затей в его жизни. И пока он нажимал на дверной звонок и считал ее шаги, ему так хотелось сбежать подальше желательно на другой континент, что б наверняка не встретиться с ее глазами. Франциско никогда не считал себя трусом ровно до этого дня. Хотя если говорить начистоту, то он оказался трусом еще несколько дней назад, когда не смог возразить своему отцу. Мерседес прижимается к его груди и легко целует в щеку, а после летит на кухню, чтобы накрыть на стол. Она не спрашивает об его позднем приходе, просто радуется тому, что они смогли наконец-то увидеться. Ламбре чувствует его напряженность и боится, что это вновь из-за нее и ее чертова графика съемок. Ей хочется обнять его крепко и пообещать, что скоро это все закончится, что они смогут наконец-то стать нормальной парой. Она улыбается и пританцовывает на кухне, пока расставляет кухонные приборы и считает, что этот вечер должен пройти отлично. Ничто не омрачает ее настроения, даже назначенная на завтра съемка, из-за которой ей придется вновь отложить поездку к родителям в Росарио. Франциско наблюдает за девушкой из зала, не решаясь выйти из комнаты и испортить настроение ей. Но он понимает, что этот разговор нельзя откладывать надолго. Она имеет право знать всю правду, и лучше будет, если Мерседес узнает ее именно от него. Брюнет берет себя в руки и заходит на кухню. Ламбре улыбается ему тепло и по-домашнему уютно, но не получает в ответ никакой реакции. -Мерс, нам надо поговорить, - серьезно начинает парень, стараясь не смотреть на удивленное личико своей девушки. -Фран, если дело в моем графике, то обещаю тебе, что скоро все наладится, - светловолосая неловко улыбается, сцепляя пальцы рук и поднимая на него виноватый взгляд. – Обещаю. -Дело не в этом, Мерседес, - девушка хмурится, ведь Франциско так редко называет ее полным именем, а парень медленно умирает, произнося следующие слова. – Нам надо расстаться. -Это шутка? – Ламбре смеется, пока не ловит взгляд парня, что старательно прячет его. – Фран, скажи, что ты пошутил. Пожалуйста, Фран, - тихо зовет Мерседес, совсем ничего не понимает. -Прости меня, Мерси, - выдыхает Штоссель, заставляя себя отвернуться от растерянной девушки. – Но так надо, пойми меня. -Но как мне понять тебя, если я не могу? – шепчет Мерседес, чувствуя, как внутри все ломается от боли. – Как мне это сделать, Фран? Ламбре смотрит на него таким взглядом, от которого внутри все рушится и разламывается. Он столько времени добивался ее, а теперь вынужден оставить. И Мерседес решительно не может это понять или принять, ведь как так можно? Штоссель резко притягивает несопротивляющуюся девушку к себе в объятья и начинает объяснять, почему не может поступить иначе. Франциско рассказывает ей о разговоре с отцом, об его угрозах найти для Мартины жениха, если он не согласится на помолвку. Мерседес честно все пытается понять, кивает головой в согласии, а внутри просто кричит от безвыходности всей ситуации. -Уходи, Франциско, - выговаривает она, выпутываясь из его объятий и не глядя ему в глаза. – Пожалуйста, уйди из моей жизни. -Мерс, - он тянется к ней, но девушка отступает на несколько шагов назад и качает головой, поднимая на него пронзительный взгляд карих глаз. -Ты сделал мне больно, - говорит она дрожащим голосом, от которого у Франциско разрываются внутренности. – Тебе не стоило влюбляться в меня, ведь это сломало нам обоим жизнь. Прощай. Мерседес поворачивается к нему спиной, моля бога про себя, чтобы он наконец-то оставил ее одну. Когда раздается хлопок двери, светловолосая девушка падает на колени и захлебывается в слезах. Ей снова больно, чертовски больно, как не было очень давно. Она сидит так долго, пока не проваливается в спасительную темноту. И почему-то ей кажется, что в этот момент чьи-то теплые руки поднимают с пола и относят в сторону комнаты. Чей-то знакомый голос напевает тихонько мелодию, под которую она засыпает, прижимаясь к источнику тепла и уюта.***
Шатенка выходит из комнаты брата уже за полночь уставшая и совсем обессиленная. Мартина никогда не видела Франциско пьяным на столько, что он едва мог держаться на ногах. Девушка была невероятно рада тому, что родители находились в другом городе, и вернутся только завтра, иначе Франу сильно бы досталось от отца. Девушка падает на кровать и берет в руки собственный телефон, чтобы отправить сообщение Бланко, что с Франом все в порядке. Из уст Мартины вырывается нервный смешок, при воспоминании о начале этого вечера. Она вполне неплохо проводила время в компании Хорхе, пока ему не позвонил ее старший брат с просьбой забрать его из какого-то бара. После того как Бланко дотащил Франциско до его комнаты, он попрощался и куда-то умчался, набирая чей-то номер. Мартина даже не успела ничего ему сказать, только проводила тоскливым взглядом и пошла в комнату к брату. Этот день был невероятно странным, так показалось Мартине. Впрочем, ей стало даже немного легче, ведь теперь с завтрашнего дня она может начать новую жизнь со спокойной душой. А на другом конце города именно в этот момент светловолосая девушка только проснулась. Мерседес открыла свои глаза и увидела перед собой чей-то зеленый кардиган. Приподнявшись на локтях, она встретилась с обеспокоенным взглядом зеленых глаз. -Привет, - тихо произнес парень, убирая мешавшуюся прядь с лица девушки. – Как спалось? -Привет, - также тихо ответила Мерседес, падая обратно и утыкаясь носом в грудь шатена. – Спасибо. -Тебе стоит научиться закрывать двери, - со смешком произнес он, заключая блондинку в объятья. – Вдруг забредет какой-нибудь маньяк. -Очень смешно, - пробурчала Ламбре, подарив тычок в ребра шатену. – Пока только ты появляешься в моей квартире, или ты и есть маньяк, а Хорхе? -Все может быть, - серьезно заявил шатен, но не выдержал взгляда подруги и засмеялся. – Тебе стоит отдохнуть, Мечи. -Ты ведь останешься? – с надеждой спросила Мерседес, заглядывая в его невозможно зеленые глаза. -Всегда, - прозвучало едва слышно в ответ.