Король Жизни и смерти

Глава 6 В магическом обществе изменений было довольно много. Дамблдор гнул свою линию, управляя страной. Аристократы же затаились в поместьях и уже все эти поместья были закрыты. На возмущения министерства они только разводили руками, говоря, что заботятся о своих семьях. В семье Лестрейндж произошли серьезные изменения. Беллатрису упаковали (по-другому и не скажешь) и отправили в Японию. А этим временем братья Лестрейндж шерстили приюты, и вскоре им повезло. В одном из приютов они обнаружили девочку с копной каштановых волос, чем-то напоминающую Беллу. Девочку звали Гермиона – это имя братьям понравилось, и пусть чета Грейнджеров уже почти оформило удочерение. Обливейт никто не отменял. В другом же приюте обнаружился мальчик Эйнджел – дети одногодки с довольно высокими магическими показателями. Конечно, возможно, они полукровки, но братьев Лестрейндж этот вопрос не волновал – как говориться, что с возу упало, то пропало. Что касается Беллатрисы, то она просто влюбилась в своих деточек. Братьям оказалось практически невозможно успокоить ее материнский инстинкт. Правда, после ритуала и введения в род детей женщина успокоилась. Возможно, поверив, что теперь никто ее малюток не заберет. Но это не мешало ей постоянно находиться рядом с ее крошками и с маниакальным упорством заботится о них. *** Еще одна проблема аристократии – это страх за безопасность детей в самой школе. Чистокровные семейства прекрасно помнили случай с Молли Уизли (Прюэтт), которая вышла замуж в семнадцать за предателя крови. И обряд совершил добренький директор. Так что даже глава рода единственное, что мог сделать – это просто выжечь дочь из рода. Такая проблема решилась очень просто. На детей навешивалось столько оберегов на все случаи жизни, что удивительно: как они не звенят?.. Второй же предосторожностью было наличие у всех женихов. И не просто голословное согласие – это полноценное магическое обручение. Так что тот, кто посмел бы в это вмешаться – получил бы приятный откат. Дамблдору же оставалось только скрипеть зубами, видя, как состояния уплывают у него из рук. Все дети из чистокровных семей и часть полукровок были уже обручены, едва поступив в школу. Так, к примеру, сколько бы Оливер Вуд не фыркал и не возмущался, но за ним тенью отца Гамлета постоянно ходил Маркус Флинт. Их помолвку одобрили обе семьи, а магглорожденную мать Оливера и не спрашивали. Вот и получилось, что мальчики были помолвлены чуть ли не с колыбели. Другие семьи к этим вопросам подходили также тщательно. Перебрав всю аристократию, семья Лестрейндж выбрала для своих деточек самых лучших. Выбрать Малфоев нельзя из-за близкого родства. Но вот Нотт для их пышнокудрой принцессы просто идеально подходил. Да и сам мальчик не против. Теодор Нотт с детства молчалив и спокоен, и Гермиона же просто обожала читать в тишине. И, как результат, они просто могли часами сидеть тихонечко в уголке, занимаясь своими делами. Правда, иногда они что-то усиленно обсуждали. Но о результатах дебатов знал только Эйнджел, а он умел молчать. Для Эйнджела Лестрейнджи же решили выбрать невесту из Франции – очаровательную малютку Габриэллу де Лакур. Условия этого соглашения родители с обеих сторон переделывали на сто раз. Но в результате соглашение все-таки получено. И обе стороны были довольны. И так каждое Аристократичное семейство и упрекнуть нечем – те только пожимали плечами, говоря: «извините, договоренность была еще при деде и папочке и т.д. и т.п.» Вот и пришлось Дамблдору ограничиваться магглорожденными и полукровками для плетения своих интриг. А у них денег кот наплакал. Даже сын Поттера – Джейсон – оказался помолвлен еще до прихода в школу. Дедушка постарался, и Джеймс с этим ничего сделать не мог. С главой рода не спорят, а то можно и без рода остаться. Джеймс уже и не рад, что в свое время безоговорочно верил Дамблдору. Ограниченность бюджета, полная нестабильность и другие прелести жизни давали о себе знать. Да и обязательство перед орденом Феникса также были ощутимы. Старик умел тянуть деньги из своих верных последователей. Но больше всего Джеймса бесил полукровка Снейп, работающий в Хогвартсе. Но не верил он ему, не верил. А тот гордо продолжал мозолить ему глаза, особенно Джеймса бесило, что даже его отец отзывался об этом полукровке без презрения. *** Что же касается Чарльза Поттера, то каждое 31 июля лорд пропадал где-то, и его никто не видел. Тем временем аристократ спускался к гобелену и наблюдал за листочком – тем самым, поздравляя внука с днем рождением. От своих осведомителей лорд узнал об ограничителях. Но это не помешало ему в мантии-невидимке 1 сентября – в год поступления внука – прибыть на платформу и с надеждой смотреть на детей. После того, как он проверил всех детей и, так и не найдя внука, расстроенный вернулся в Мэнор. И все же, каждый год, Чарльз продолжал тихо праздновать день рождения ребенка, имя которого он даже не знал.