Better get on yer knees and pray

Слои окружающего мира накладывались друг на друга, как скрученная плёнка старого аппарата. Где-то в далеке самые высокие здания Колумбуса, стремящиеся кверху наперегонки и выглядящие как декорации к спектаклю. Чуть ближе – деревья старого парка, точно также перекрывающие друг друга, но уже широкие и раскидистые, цепляющиеся друг за друга длинными ветками. Вблизи – точно такие же типовые домики и дорога. Но абсолютно везде – ливень. Асфальт потемнел от влаги, с листьев неустанно капало в своём определённом ритме, а крыши вскоре начали утопать в белёсой мгле льющейся с неба воды. Мир будто остановился, и Тайлеру навязчиво казалось, что среди деревьев промелькнула чья-то фигура в серебристом плаще и с зонтом того-же цвета. Хотя, правильнее сказать, мир не остановился, а не проснулся. На часах шесть утра, и многие запросто могли решить остаться дома в компании кофе и семьи. Джозеф же свернулся клубком на подоконнике, довольно вместительном для его хрупкого тела. Нос его находился в нескольких сантиметрах от стекла, и нетрудно было понять, что всё внимание парня было сконцентрировано на каплях, поселившихся на другой стороне окна. Давно он не видел чего-то подобного, только слышал звуки. Успел соскучиться. Смутно он помнил, что с десяток лет назад, когда-то очень давно, в штате было слишком засушливое лето. Небо совершенно очистилось, трава жухла под жгущими солнечными лужами и мялась от любого прикосновения босых ног. Первый дождь заявился неожиданно, обливая заснувшего в поле Тайлера десятками крошечных ручейков. Джозеф промок до нитки, получил затыльника от родителей, но был необычно рад. Кажется, тогда он написал одну из своих первых песен. Сейчас, спустя годы, Тайлер чувствовал что-то уже гораздо более усмирённое и скромное, несущественное. Вообще, он даже не был уверен в том, что тот случай с ним произошёл. Есть кое-кто, заставивший его сомневаться в своём прошлом, настоящем и будущем. А также в самом факте существования такого человека, как Тайлер Джозеф. Джош, скорее всего, спал. Тайлер долго слышал шарканье за дверью прошлой ночью, и был готов поспорить, что в некоторые промежутки времени Дан застревал на проходе в комнату, вглядываясь в полутень. Его взгляд почти физически ощупывал Джозефа с головы до ног, что было довольно неприятно и могло послужить одной из причин бессонницы. Ещё красноволосый нервничал. Это было слышно по его сбивчивому дыханию в абсолютной тишине, по аккуратным, но несколько неловким шагам, по тому, с какой жадностью он поглощал огромное количество воды через час-другой. Сейчас Джозеф не решался покинуть комнаты в одиночку, чтобы не застать ещё спящего Дана и не разбудить какой-нибудь неловкой выходкой, но от мыслей о потоках воды по фасаду дома и о ночных посиделках Джоша на кухне, в горле образовалась маленькая Сахара, и Тайлер будто чувствовал в нём песчинки, царапающие корень языка. Прогнувшись в спине, Тайлер нехотя слез с подоконника и прокрался в соседнюю комнату. Там он застал Дана за приготовлением чая. Тот, в свою очередь, пока не заметил некстати тихого паренька. У Джоша была мягкая полуулыбка на губах, торчащие во все стороны волосы, напоминавшие только разгорающийся огонёк. Он из тех, кто радуется простым вещам. Тем сложнее его понять Тайлеру, тем больше это всё напрягает, сконтуживает. Кто вообще знает, какие мысли могут наводить Джоша на такое выражение лица? Решив очередной раз не зацикливаться на этих размышлениях, Тайлер неловко помялся у порога и тихонько вздохнул. Дан развернулся к нему всем корпусом и машинально сжал губы в приветственной улыбке. Интересно, зачем он это только делает. *** Джош пытался говорить с ним. И попытки иногда были весьма неплохими, но так и не реализовывались из-за нежелания Тайлера порой даже приоткрыть рот. Он кивал, опустив глаза вниз, уводил подбородок в сторону при отрицании. А кто сказал, что с ним будет легко? По правде говоря, Дан представлял себе всё именно так. Впрочем, как и Тайлер. Вовремя решив прекратить устраивать ненавязчивый допрос, Джош решил дать прежде самому себе расслабиться и начал что-то рассказывать, глядя на непрекращавшуюся стихийную истерику за окном. -Ты видел парк недалеко, верно? Я люблю гулять там, чаще всего поздно вечером. Слушать когда-то любимые песни, подпевая закрепившиеся в памяти слова. Тихо, вполголоса, чтобы даже случайно проходивший мимо незнакомец не услышал. Если бы ты только хотел, мы могли бы. В конце недели, говорят, погода наладится. Дан говорил, и слова его резко утопали в тишине, как скрывающиеся под гигантскими волнами крошечные островки в океане. Всё ещё надеясь поймать взгляд парня, Джош смотрел на приопущенные ресницы, и от неожиданности вздрогнул, когда слабый, холодный взор Тайлера почти впился в него. Или ему показалось? Что это к чёрту за эмоция? -Я хочу. Но это невозможно. Джозеф произнёс это почти шёпотом, снова пряча глаза. Сейчас будет сопутствующий вопрос «Зачем?», а может даже ещё более шаблонный «Почему?». Но Дан заранее знал ответ, и просто промолчал, коротко кивнув. Что-ж, больше пары слов – это прогресс, хоть от осознания этого было ничуть не лучше. ***

Несмотря на обоюдную неловкость, неполным диалог казался только Джошу. Мысли Тайлера же просто пестрили им. Что он скажет дальше? Что Джозеф хотел бы ответить, но никогда не сможет? Тайлер разучился объяснять свои чувства. Разучился за то время в чёртовых стенах доверять даже ничтожную информацию о себе кому-либо, пару раз чуть не поплатившись из-за этого здоровьем. Всё в этом мире связано, и лучше делать отправных точек поменьше. И не привязываться, ни в коем случае не создавать нити между собой и остальными. Особенно, если остальные – всего лишь парень с блестящими карими глазами, в историю и мир которого тебя искушает окунуться всё твоё существо. Джозеф начал понимать. Он действительно хочет знать. Но односторонней связи просто не существует.