Better get on yer knees and pray

Первым, что почувствовал Тайлер, вновь получив контроль над своим телом и сознанием, была невыносимая жажда. Во рту будто установился свой засушливый микроклимат, и горло отчаянно требовало хоть капли влаги, чуть ли не хрипя при вдохах. Джозеф медленно приподнял голову над подушкой и открыл глаза. Судя по всему, не такое уж и раннее утро, невыносимо напоминавшее вчерашнее. Разве что, по крышам и окнам не стучат так отчаянно капли, а мирно, в свободном режиме приземляются на землю, одна за другой, эта за всеми предыдущими, за этой – последующие. Монотонность никогда не была особенностью водной стихии, но Тайлеру отчего то казалось, что эта характеристика явно главенствует этим тусклым утром. Тёмно-серая постель, затрёпанный до крошечных распустившихся ниточек по краям клетчатый плед сверху, и такие яркие, щиплющие своим видом глаза, волосы Джоша. Он лежит, подогнув ноги к груди, совершенно спокойный и расслабленный. Кажется, сон подкосил его прямо тут, так как Дан был буквально в сантиметрах от края кровати, с которой грозил свалиться, если Тайлер сделает хоть одно малейшее движение ногой. Он приходил вчера вечером. Он был здесь, в этом доме, в теле Джозефа. Непонятно только, как он распорядился своей властью на этот раз, и настигла ли она Дана. Такое случалось с людьми. Они впутывались в сеть, поддавались на шантаж Размытого, и нехотя оказывались в чужих грязных руках. Но Джош же не был таким, о нет, только не он. В нём было больше всего настоящего и искреннего, чем во всех людях, которых помнил Тайлер. Хоть и сравнить он мог всего лишь с десятками. Джозеф понимал это, как не хотел бы отталкивать от мыслей образ блестящих карих глаз. Тайлер выскользнул из-под одеяла, вздрагивая от прикосновения стоп к голым, холодным и дышащим сквозняками половицам, и украдкой направился на кухню, быстро хватая стеклянный стакан и наливая воды. Он не собирался смотреть по сторонам. Джош, разумеется, исправил последствия инцидента. Конечно, он случился, иначе и быть не могло. Но Джозеф теперь не совсем доверял вниманию Дана. Хоть тот невообразимым образом усмирил зверя изнутри Тайлера. Но столько подробностей было упущено самим хозяином тела, что загадывать перед тем, как Дан попробует всё объяснить, он не стал. Просто быстро налил воды и поспешил выпить залпом, чувствуя на подбородке змеящиеся капельки. На пороге жилой комнаты его встретил Дан. Зевающий в кулак и по-своему…Очаровательный? Кажется, он смутно напомнил Джозефу какого-то мальчишку в рождественское утро, нехотя вылезшего из своего уютного одеяльного кокона и отправившегося на поиски подарков. - Как ты себя чувствуешь? – Джош на глазах выпрямился, открыл глаза шире и… Чёрт, что бы это ни было, это невыносимо похоже на испуг. Тайлер сомневался, как сомневался и во всём, но вполне вероятно, что бесследно Размытый не исчез. Этот холодноватый, недоверчивый взгляд коснулся щёк Джозефа, и это ему явно не понравилось. -Я в норме… - Тайлер врал. Жажда мучала до сих пор, скапливаясь в виде какого-то соляного осадка под языком. Дан не стал спорить. Он просто аккуратно дал понять, что категорически не поверил этой фразе, взяв Джозефа за край футболки и потянув вглубь комнаты. Взяв аптечку и вручив Тайлеру градусник, Джош уселся обратно на кровать, взглядом показывая Джозефу сделать то же самое. И он делал. Вот только его не покидало ощущение, что что-то тоненькое, едва заметное в Дане угасло… Тайлеру кажется это несправедливым, важным и он беспомощно таращится на Дана, не решаясь завести разговор. Когда парень забирает градусник, Джозефу уже кажется, что шанс поговорить с Джошем о случившемся исчерпан, но красноволосый сам начинает диалог. -Что это было, Тайлер? Опиум, кокаин, марихуана? Что сделало это с тобой? *** Становится душно. Что-то стремительно похищало кислород из комнаты, заставляя Тайлера будто от удушения приоткрыть рот. Или, может, что-то ударило его по спине, и изнутри этот самый кислород и вышибло. Он смотрел пугающе остекленелым взглядом, таким, каким смотрят статуи мастеров раннего Ренессанса, но смотрел не на чтителей искусства нечеловеческой грации и формы, а на Джоша. Джоша, в котором заворошилось что-то явно нехорошее. Дан хочет знать, и это страшно. Теперь и он хочет залезть внутрь Тайлера, разбить там что-нибудь, осмотреть самую суть и сбежать прочь, как от дикого зверя. Джозеф не хочет сопротивляться, о, только не сейчас. Лучше расхлебывать горькую досаду здесь, чем уйти в небытие от проблем, и доверить это Размытому. Он не для Джоша. Дан не заслуживает общения с Не-Тайлером, непредсказуемым и опасным, имеющим запутанную структуру мышления и дикие привычки. Да кто угодно заслуживает, кроме Джоша. Особенно бездушные. Тайлер сдался, смирился, но всё ещё не мог перестать испуганно смотреть в такие тёплые, живые, реально озабоченные ситуацией глаза. Пожалуй, они были почти полной противоположностью его собственных. Опять расстройство внимания. Зрачки, радужка, ресницы, ничего больше, только это, это в центре его сознания... Но Джош задаёт вопрос. -Что с тобой произошло? Настойчивый голос. Он заставляет Тайлера дернуться и прикрыть рот рукой. Теперь он не хотел говорить об этом, думать, анализировать тысячный раз. Каждый из них доводил его до белого каления, попытки суицида или слёз. К чёрту. К чёрту всё это. Джозеф вцепляется ногтями в собственную щёку, поникая. Как же он устал от этого. Джош не имеет права заставлять его снова, просто не имеет. -Я уже не могу. Тайлер опускает руки на стол, а на них своё лицо. Его спина вздрагивает от коротких выдохов. Он контролировал ситуацию. Джозеф всё ещё жил, и ощущения, будто что-то внутри гниёт, не было. Тайлер справлялся, но было ли это тем самым прогрессом, которого можно достичь при общении с живыми? Вряд ли. Но раньше такого точно не происходило. *** Хотеть знать - ровно столько же плохо, как и хорошо. Если бы это свойство людей было устройством, его коэффицент полезного действия был бы равен нулю. Совершенно бесполезно, на самом деле. Желание в этом случае играет не такую большую роль, как последующие действия. Желание - рычаг. Сам по себе, без объекта и механизма действия, ничего не значащий.