****
Сакура тревожно ждала окончания уроков. Сразу после конца занятий всех отобранных юношей пригласили в спортивный зал. Как оказалось, поглазеть на бои притащились зеваки не только из других классов. Весть о создании полицейского класса разнеслась по городу быстрее чумы в эпоху средневековья. Ничего подобного ранее не случалось, да ещё и в провинции. Из-за людского гула громадный зал казался тесным, и Сакура чувствовала себя не в своей тарелке. Учиха тихо сел рядом. Даже не удостоив её взглядом, он расфокусировано смотрел прямо перед собой. Сакура всё время ёрзала на месте, пытаясь разгадать чувства парня. Казалось, какие-то малозначительные будничные переживания лениво исказили его лицо, выводя едва заметную полоску над бровями. Молчаливый как всегда, он не выглядел взволнованным, а скорее, снова скучающим. В голове же у Сакуры бушевал настоящий тайфун. В любую минуту их могли прикончить, просто пристрелить в подворотне, а потом избавиться от тел. Или ещё хуже — убить родителей… Она почувствовала образовавшийся комок в горле, мешающий дышать. — Как ты можешь оставаться таким спокойным? — вдруг вырвалось у Сакуры неожиданно для самой себя. До этого между ними, как ей думалось, был установлен негласный пакт о том, что ей не стоит задавать лишних вопросов. Испугавшись своих слов, она нервно заправила выбившуюся прядку волос, и посмотрела на Учиха, желая всё же услышать ответ. Он перевёл теперь уже заинтригованный взгляд на Сакуру, приподняв одну бровь. Его тёмные, как глубокие океанские воды, глаза обрели фокус в её лице и едва сощурились. Он не спешил с ответом, словно обдумывая. Сакуре показалось, что между ними всё так же, как и в день их первой встречи. — Как тебя ещё ветром не сдуло при таком питании? — наконец парировал Учиха, и Сакура без радости отметила, что не ошиблась в своём предположении: никто из них по-прежнему не хотел честно отвечать на личные вопросы. Вдруг Сакура ощутила на своём на плече тёплую руку. Дёрнувшись, она обернулась к позади стоящему Наруто, который без спроса приземлился по другую сторону. Развалившись, он принялся без умолку трещать о своих предположениях насчёт предстоящих спаррингов. Учиха демонстративно отвернулся, давая понять, что тема его нисколько не интересует. Сакура представила, какой неистовый коктейль получится, смешай двоих парней из её команды вместе. Ведь они такие разные. Узумаки переменчивый, лёгкий на подъём, бушующий как быстрая горная река. Учиха спокойный, и всегда уравновешенный снаружи, как омут — фундаментальный и хранящий в себе много тайн. — Боишься, Учиха? — чужое коматозное состояние не ускользнуло от внимания Наруто. — Что ты вечно трёшься возле нас? — устало вздохнув, Учиха перевёл на него взгляд и раздражённо скривился. — Я трусь? Это ты начал отираться возле Сакуры, а мы с ней дружим уже много лет, — самодовольно протянул Наруто. Только Сакура могла заметить, как проблеснула искра гнева в чёрных глазах, ведь она уже видела такое ранее. Незаметно от глаз Наруто Сакура резко сжала холодную ладонь Учиха под скамейкой. На удивление он не отдёрнул свою руку, а лишь едва ощутимо сжал в ответ, давая понять, что всё в порядке. Сакуре показалось, что это было самое интимное прикосновение за всю её жизнь. — Добрый день! Я рад приветствовать всех зрителей и участников сегодняшних поединков, — в центре зала появился директор школы. Как и полагается на всех официальных мероприятиях, он затянул пафосную приветственную речь, воспроизводя заезженную шарманку о долге перед родиной. Смешно же, подумала Сакура: шестнадцатилетним подросткам было рано пытаться втолковать всю серьёзность происходящего и разъяснять последствия решения стать полицейским. И уж тем более глупо ожидать от них осознанного выбора с полным пониманием всех подспудных проблем. Спустя пять минут рабочие начали выносить маты, сооружая ринг посреди зала. Теперь уже шестеро парней стояли в ряд, как на линейке. Саске был самым высоким и, судя по восторженным улюлюканиям и взглядам женской половины аудитории, самым привлекательным из них. Сакура недовольно поджала губы. — Ранее было заявлено, что отборочные испытания будут проходить только в вашей школе. На самом же деле мы отбирали в индивидуальном порядке талантливых старшеклассников и в других учебных заведениях. В зале повисла гробовая тишина. Над ними просто посмеялись — заставили поверить в собственную эксклюзивность, а потом жестоко опустили на землю. Парни изменились в лицах, кто-то выпрямился и начал нервно озираться в поисках новых соперников. — Встречайте их! — торжественно объявил директор и указал рукой в сторону первого ряда напротив Сакуры. Все без исключения устремили свои взоры к ним. На скамье сидело шестеро старшеклассников, серьёзным взглядом смиряющих противников. Четыре парня и две девушки. Каждого, как экспонат в музее, можно было разглядывать и изучать. Больше всех выделялся пугающе бледный невысокий паренёк с тёмными кругами под глазами и ярко-красной копной волос, торчащих во все стороны. Он сидел скрестив руки на груди и явно находил свои кроссовки более занимательным объектом внимания. Рядом с ним по-царски развалилась девушка, казавшаяся постарше из-за гордой осанки и снисходительного взгляда. Она была также бледна, но её лицу этот оттенок придавал нотки аристократичности и лоска. Девушка презрительно осматривала всех вокруг, словно они были виновны в её скверном настроении и непременно должны были знать об этом. Даже по сравнению с Ино для своих лет костюм незнакомки был излишне откровенен, что ещё раз подчёркивало её отношение к происходящему цирку вокруг. И только песочного цвета волосы, по-детски собранные в четыре маленьких хвостика, совершенно точно выбивались из общего ансамбля. Внезапно особа остановила свой взгляд на Сакуре и поморщила маленький носик, отчего последней сразу стало не по себе. — Пожалуйста, юноши, выйдете вперёд к остальным. Четверо парней встали так, что Сакура смогла разглядеть и других. В высоком молодом человеке с прямыми каштановыми волосами и светлыми глазами она узнала старшего брата Хинаты — Хьюга Неджи. Две недели назад Сакура столкнулась с ним, выходящим из их фамильного особняка, но он даже не поздоровался с ней. — Предыдущее испытание все команды проходили по трое. В дальнейшем физической подготовкой девушки и парни будут заниматься отдельно. Для составления индивидуальных программ развития требуется определить уровень боевых навыков каждого юноши. Первый бой будет проходить между Учиха Саске и Узумаки Наруто, — громко объявил директор. Сердце Сакуры рухнуло вниз. Она надеялась, что ей ещё нескоро предстоит лицезреть поединок этих двоих. Сакура не могла определиться, за кого она переживала больше. Она не раз видела Наруто в действии, но злость Саске на него копилась уже долгое время и сейчас, наверное, была готова обрушиться с невероятной силой, как неудержимое цунами на маленькую рыбацкую деревушку, сметая всё на своём пути. Саске закатил глаза, но всё же поплёлся к мату, не глядя по сторонам. Наруто же, напротив, услышав своё имя, под громкие аплодисменты затрусил элегантной рысью к центру, одаривая зрителей воздушными поцелуями. Сакура метнула взгляд в сторону Хинаты, и увидела, как подруга взволнованно прижала ладони к губам. Одноклассники поприветствовали друг друга поклонами и встали в начальные стойки. Зал, как в древнем Колизее загалдел, пробуждая в гладиаторах боевой настрой. Быстрые удары сердца заглушали гул в голове Сакуры, казалось, она сейчас снова рухнет в обморок, но на этот раз уже от волнения. — Начинайте! — учитель Ирука махнул рукой и отошёл подальше, а наблюдающие замерли в ожидании зрелища. Наруто атаковывал первым, а Саске, словно вода, без труда обтекал все удары. Её незадачливый друг лишь впустую сотрясал воздух, с каждым разом вкладывая всё больше усилий. Сакура сразу догадалась, что именно этого Саске и добивался. Так продолжалось ещё минуты две, как вдруг очередной выпад ногой Учиха отразил своей рукой. Наруто отшатнулся назад и тяжело задышал. Его шея покрылась красными пятнами, а на лбу выступила испарина. С виду он выглядел измотанным, но глаза сияли решимостью. За годы общения с ним Сакура успела изучить важные аспекты характера Наруто: он не привык сдаваться. Море волнуется раз. Не прошло и трёх секунд, как Наруто опять ринулся в бой. Теперь уже и Саске не жалел сил и проводил серию ударов ногами, последним неслабо задев челюсть оппонента. Две стихии столкнулись. Они бушевали как морские волны во время сильного урагана. Обманчиво опускались, чтобы потом подняться и обрушиться на врага с новой мощью. Сакура ошиблась, назвав Саске омутом. Оказывается, за внешней маской спокойствия и безразличия скрывалась такая физическая сила, такая страсть. Она как завороженная смотрела на Саске в бою. Его мышцы словно выкованы из металла, а приёмы отточены до совершенства. Его удары не выглядели грубыми и пугающими как у подравшихся алкашей в подворотне. Скорее напротив, они были изящны, точно плавные движения прекрасного танца опытного мастера. На мгновение Сакура забыла, что Саске дерётся всерьёз. Море волнуется два. Внезапно что-то переменилось в Саске. Черты лица стали грубее, а удары жёстче. Теперь он не давал возможности Наруто атаковать, а лишь нападал сам. Сакуре подумалось, что дело близится к финалу. Признаться, она совестно ожидала победы Саске, но бережно теплила в сердце надежду о возможном выигрыше Наруто или хотя бы ничьей. Затаив дыхание, она, как и вся публика, наблюдала за этими двумя, как вдруг после пропущенного удара ногой с разворота Наруто шумно рухнул ничком на мат. Зал ахнул, а сердце Сакуры ёкнуло. Учитель Ирука было кинулся к нему, дабы остановить бой, как её друг яростно закричал: — Нет! Бой не окончен! Я могу драться! Не вмешивайтесь! — Наруто с трудом поднялся на ноги. Сакура другого и не ожидала. Но нежелание сдаваться не всегда играло ему на руку. Сейчас Наруто был крайне измотан и объективно не мог продолжать поединок. Сакура понадеялась, на мудрость Саске. Наверняка он сам прекратит это шоу. Море волнуется три. Но переведя взгляд на Саске, Сакура замерла. Он стоял в боевой стойке, в ожидании, когда противник поднимется. Его грудь быстро вздымалась вверх, волосы увлажнились от пота, а глаза, казалось, горели чёрным пламенем. Стоило Наруто выпрямиться, как от Саске последовал следующий удар рукой в живот. Наруто согнулся как книжка и чуть было снова не упал. Видимо, на Учиха отчаянное заявление Узумаки подействовало как красная тряпка на разъяренного быка — он что есть мочи продолжил избивать его. Вдруг внутри Сакуры начала нарастать злость с примесью страха. Видеть, как близкого человека колошматят точно отбивную — душераздирающее зрелище, особенно, если ты ничего не можешь с этим поделать. Почему все вокруг сидят, как прикованные и не остановят их? Как можно всерьёз относится к словам шестнадцатилетних подростков? Сакуре казалось, что только её возмущало происходящее. Такую сторону Саске она ещё не видела. Он безжалостно и, возможно, даже с удовольствием избивал Наруто. Сакура злилась на Учиха, который тешил свое эго, добивая еле живую добычу, злилась на Узумаки, не ставившего ни во что своё здоровье и её чувства, злилась на бездействующих зрителей, жаждущих лишь хлеба и зрелищ, а главное, Сакура злилась на себя. Контрастирующие чувства из маленького огонька выросли в полымя, которое жгло её изнутри. Она уже не видела чёткой картинки перед собой, а в ушах бешено стучала кровь. Ей подумалось, что если не она, то уже никто этого не сделает. Всё произошло как в замедленной съемке. Сакура сбежала с трибуны и, перескочив через переднюю скамью, оказалась у матов. В одну секунду она ринулась к ним. Заметив её, учитель Ирука что-то прокричал, но она проигнорировала его слова. Саске уже яростно добивал Наруто, вкладывая в каждый удар значительную порцию ненависти, кричать ему что-то было бесполезно. Сакура кинулась ему на руку, как вдруг в следующую секунду отлетела на мат назад. Фигуры в зале замерли на местах, их лица расплылись в безмолвном испуге. Ирука и другие учителя окружили Сакуру, справляясь о возможных увечьях. Их слова проносились мимо ушей, она не видела никого вокруг кроме Учиха Саске, смотрящего на неё. В его глазах отражалась не то злоба, не то ужас, не то полыхала ревность. Он тяжело дышал, а руки были сжаты в кулаки так, что костяшки побледнели. Странно, что в такой момент Сакура могла обращать внимание на подобного рода мелочи. На Наруто налетели прибежавшие медики. Всё его лицо залило кровью, а открытые участки тела были усеяны многочисленными ссадинами. Учиха не оставил на нём и живого места. Вся былая симпатия к нему как к человеку утекла словно вода, оставляя место мёртвому страху. Сакура боялась не парня, а ту неведомую силу, что скрывалась в нём. Будто эта тёмная энергия ему не принадлежала, будто инородная страшная мифическая сила из рассказов Лавкрафта овладела им. Наконец, Учиха вырвался из транса и медленно подошёл к застывшей Сакуре. Без спроса он аккуратно взял её на руки и, не дожидаясь вердикта судей, унёс прочь под удивлённые взоры публики.****
С закрытыми глазами Саске в одиночестве сидел на скамье у медпункта, скрестив руки на груди и прислонив затылок к холодной стене. Как Узумаки мог так долго терпеть его атаки? Он же на ногах почти не стоял. Что за сила каждый раз поднимала его в попытках продолжить бой? Саске сомкнул веки. В памяти возник полный красок образ Харуно. Её глаза округлились от страха, она была похожа на сломанную куклу. «Я едва не добил её.» — Учиха Саске? — протянул язвительный голос совсем рядом, отчего Саске дёрнулся. Перед ним стоял по-вампирски бледный мужчина с длинными чёрными волосами по пояс. — Да? — Саске вопросительно посмотрел на незнакомца. Странно, что он не услышал шагов. Не парит же он над землёй. — Ты хорошо показал себя в бою. Готов довести любое дело до конца. Это похвальное качество, я ценю его в юношах, — избавив Саске от участи узнать своё имя, он нагло продолжил. Несмотря на слова похвалы, единственными чувствами, которые порождал в Саске этот незнакомец, были раздражение и смятение. Каждая фраза звучала как замаскированная издёвка. Или Саске привык так думать? Но одно он знал точно — незнакомец не нравился ему на интуитивном уровне. Саске непонимающе уставился на него. Тот, в свою очередь, приторно улыбаясь, сощурился. — Спасибо, — равнодушно ответил Саске и был готов откланяться, как вдруг его остановили рукой. — Что ты собираешься делать после окончания школы? — Поступать в полицейскую академию в Токио, — сам того не понимая зачем, на автомате ответил Саске. — Ты не похож на того, кто хочет всю жизнь провести перебирая бумажки. — Я возглавлю отдел криминалистики, у них иная специфика, — тон голоса стал выше. Последние слова задели Саске за живое. Безусловно, он знал о тех, кто своими обрюзгшими телами лишь образует вмятины в кожаных креслах. Однако его целью было расследовать сложнейшие дела, ловить таких подлых и мерзких преступников как Хигути, видеть их полные мольбы лица. — Не фантазируй себе многого. Это всего лишь бюрократия. Она есть везде, — усмехнулся незнакомец. — Мой отец работает там. — Фугаку?.. Я слышал про твоего отца, — Саске не отреагировал, буравя говорившего злым взглядом, теперь совершенно не скрывая своего отношения. — Все эти бредни о долге перед родиной, о лучшем мире для тебя пустые слова. Ты ни во что из сказанного сегодня по-настоящему не веришь и правильно делаешь. Полиция и другие госструктуры сделают из тебя цепного армейского пса, бегущего к ноге по первому приказанию. Ты проведёшь всю свою сознательную жизнь в душном кабинете, пытаясь расследовать преступления, половина из которых будет совершена самим государством «для поддержания системы». Потому что так сказали сверху. Тебе придётся закрывать глаза и спускать с рук многие выходки чиновникам, иначе Большой брат по головке не погладит. Годам к шестидесяти система уже не будет нуждаться в твоих услугах, и ты будешь сослан на вечный покой на помойку. Если повезёт, и подмажешься к кому надо, даже с какой-никакой пенсией. Но никто и не вспомнит о тех подвигах, которые ты совершал ради своего народа. Я уверен, твой отец о таком не рассказывал, — незнакомец наконец-то замолчал, выжидательно всматриваясь в лицо Саске. — Ага, война — это мир, а свобода — рабство, — деморализующая речь на подобии героя антиутопии насмешила. — Тогда чего же, по вашему мнению, я хочу? — так, чисто на всякий случай и, конечно же, саркастично поинтересовался Саске. «Незнание — сила, как же.» — Единственное, чего ты по-настоящему жаждешь — это мощь. Система не одобряет тех, кто становится сильнее не во благо ей, а для собственного развития. Ты думаешь, один плюс один равно два? Нет, из твоей единицы сделают ноль. Даже в демократическом обществе решения принимаются не коллективно, хотя иллюзию поддерживать требуется. Псевдо патриотизм — для тебя лишь прикрытие. Мечты о поступлении в полицейскую академию, чтобы пойти по стопам отца? Не смеши меня, ты слишком умён и расчетлив. У тебя есть цели, ради которых ты готов пойти по головам, я видел твой поединок. Твой ум поможет тебе в их достижении. Но свой талант ты зароешь в землю, пополнив ряды полиции, — крайне досадно вздохнув, подытожил незнакомец. От былой усмешки на лице Саске не осталось и следа. Каждое новое слово будто подстёгивало врезать этому мужчине хорошенько. Казалось, против воли его пытались сканировать на рентгене студенты-практиканты, добивая своим глупым анализом. Саске был уверен, что всё сказанное этим прохвостом чушь и никак не касается его жизни. Более того, его бесило, что незнакомец очевидно пытался манипулировать им как маленьким ребёнком, преследуя какие-то свои корыстные цели. — Я так понимаю, Вы здесь не для того, чтобы просто отговорить меня от поступления? — А ты смышлёный, я не ошибся в своём выборе. Я хочу предложить тебе альтернативу, — незнакомец криво усмехнулся. — Альтернативу? — Саске ожидал подобный ответ, но решил подделать удивление. — Выбор. Моя организация вкладывает время и большие деньги в развитие таких одарённых подростков как ты. К нам поступает много частных заказов от влиятельных людей для выполнения работ определённого рода. Спектр весьма широкий, и такие… услуги очень хорошо оплачиваются. Но крупные деньги сопряжены с большим риском, и поэтому для выполнения подобных заданий требуется развитый интеллект и хорошая физическая подготовка, как у тебя, — взгляд Саске помутнел. — Подумай, постоянные поездки по миру, адреналин и небывалые возможности. — Это незаконно? — скептически изогнул бровь Саске. — Лишь в рамках той системы, в который ты мыслишь, — уклончивый ответ обескуражил. — Почему Вы думаете, что я не могу просто пойти и рассказать всё услышанное от Вас отцу? — Я уверен, ты этого не сделаешь. Моё предложение определённо заинтересовало тебя, просто ты ещё не готов этого признать. Я знаю, что в минуту отчаяния ты и сам меня отыщешь… Или когда избавишься от розовых оков. — Вы хотели сказать очков? — Нет. Ты услышал меня правильно, — незнакомец ехидно ухмыльнулся, и Саске, как на эшафоте, нервно сглотнул. Вдруг дверь медпункта хлопнула, и рядом возникла Харуно. Не заметив мужчину, она обратилась к Саске: — С рукой всё будет в порядке, просто немного ушиблась. Встретившись с растерянным взглядом, Сакура замолчала и с недоумением посмотрела на незнакомца. От сузившихся маленьких жёлтых глазок ей тоже стало не по себе. — Во всяком случае, у тебя ещё есть время на раздумья, Саске, — быстро подытожил он, явно не желая продолжать говорить в её присутствии. — Держи, это моя визитка. Звони в любое время, — всё же касаясь пола, он удалился под молчаливое сопровождение двух пар глаз. — Что он тебе предложил? — взволнованно осведомилась Харуно. — Ничего стоящего. Пошли, — хмуро буркнул Саске и, схватив запястье здоровой руки, потянул одноклассницу прочь. Сакура озадаченно покосилась на него, и взгляд её глаз остановился на визитной карточке, торчащей из кармана его брюк.****
Саске вышел из забитого автобуса у полицейского участка. Избавившись от одной напасти, он тут же увяз в другой. Солнце опять пекло. Казалось, что здание перед ним вот-вот расплавится точно кусок сливочного масла. Сразу после школы Саске решил наведаться к отцу, чтобы пробить по базе имя уличённого. К его счастью, главы семейства не оказалось в кабинете. Саске поставил картонный пакет с обедом отцу на стол и устроился в удобном кожаном кресле. На рабочем месте царил идеальный порядок — отличительная черта всех членов семейства Учиха. В ожидании включения компьютера Саске медленно крутился в сидении, скучающе оглядывая кабинет. На мониторе высветилась картинка. Сначала Саске не поверил своим глазам, но ясно осознав увиденное опешил. На заставке красовалась семейная фотография, сделанная пять лет назад перед отъездом Итачи. Мать стоически держалась, обнимая сыновей за плечи. Мужская же половина семейства выдавила что-то на подобие улыбки. Усыпанное мелкими морщинами от многолетнего стресса лицо Фугаку всё равно оставалось серьёзным. Саске отлично запомнил тот день. Отец пытался вести себя как обычно, но несвойственная ему рассеянность выдавала смятение. Мать шмыгала раскрасневшимся носом и пыталась дать как можно больше домашней еды в дорогу старшему сыну. Итачи ждал такси в гостиной, обсуждая деловые вопросы с отцом. Сам же Саске просидел всё утро в своей комнате. Он боялся встретиться взглядом с братом, боялся, что его могут захлестнуть эмоции. Если присмотреться, то на фотографии можно заметь, как блестят от подступающих слёз его глаза. Удивление сменил пылающий стыд, и Саске поспешил зайти в базу данных. Забив в поиске лишь фамилию «Хигути», Саске увидел на мониторе больше тысячи результатов. Добавив к комбинации имя «Какузу», он получил всего пять личных дел. Нужного Саске узнал сразу. Этот уродец пялился на него с монитора своими маленькими жуткими глазками. Только сейчас Саске обратил внимание на урезанное шрамами лицо. Убийцей оказался мужчина сорока лет, проработавший пятнадцать из них в аудиторской конторе и добившийся позиции старшего аналитика. В очередной деловой поездке он по ошибке оператора отправился на завод, использующий токсичные вещества и каким-то образом получил сильнейшее отравление. Признанный инвалидом первой группы, Хигути Какузу отсудил у компании десять миллионов йен, а также ежемесячные выплаты равные его заработной плате до наступления пенсионного возраста. Семьи нет, о текущей деятельности неизвестно, хотя Саске и так знал, чем тот сейчас промышлял. Юный следователь разочарованно вздохнул, подперев рукой подбородок. Он рассчитывал, что за Хигути будут числиться какие-нибудь ограбления, разбои, финансовые махинации, да хоть что-то, что могло бы послужить основанием для подозрений и связи с этим делом. Но биография этого волка с Уолл-стрит белее дорожки кокса, который он нюхает с тел проституток в «Эспаде». Конечно, Саске был уверен, что история с отравлением — фальсификация, но умозаключение не было панацеей. Если уж этот засранец смог подкупить судью, то дело повторно пересмотрено не будет без веских на то оснований. Теперь Хигути Какузу точно мачете рубит направо и налево невинных людей и купается в деньгах. Хотя у Саске и есть адрес его проживания, но где гарантия того, что это не очередная фальшивка? Не придёт же он к нему в гости на чай. Саске откинулся на спинку кресла и досадливо выдохнул. У него нет никаких доказательств, кроме свидетельств Харуно. Саске усмехнулся, закусив губу. Возможно, отец поверил бы ему, и против Хигути возбудили уголовное дело, если бы не одна крохотная проблемка. Их перережут ещё до суда. Да и нет в этом смысла. За всем стоял кто-то посерьёзнее. Верхушка контролировала действия исполнителей. Засадив за решётку убийц, проблемы не решить, если не добраться до кукловодов. «Но как это сделать?» Шум на улице, доносившийся из открытого окна, вырвал его из череды безрадостных размышлений. Звуки чьих-то ударов глухо доносились до Саске. Он выглянул в окно. В свете полуденного солнца на тренировочной площадке занимался молодой полицейский. При каждом ударе манекена знакомые длинные чёрные волосы порхали на ветру точно крылья ворона. Отточенные до совершенства движения — результат долгих упорных тренировок или же врождённый талант? Саске знал наверняка: и то, и другое. — Итачи… — одними губами произнёс он, и что-то изменилось в его лице. Они с братом толком и не общались за эти пять лет, разве что поздравляли друг друга с праздниками короткими смс. Хотя в детских воспоминаниях Саске старший брат всегда играл с ним после школы и иногда водил с собой на тренировки. Но в какой-то момент Итачи просто замкнулся в себе и стал чаще задерживаться после школы, а позже и вовсе общение свелось до дежурных повседневных фраз. Младший Учиха тихо спустился на тренировочную площадку. Треск цикад не могли заглушить даже размеренные удары. Солнце жарило так, что у Саске появилась испарина на лбу. Не замечая его, Итачи продолжал выполнять упражнения. Саске встал позади, запустив руки в карманы, и задумчиво наблюдал за старшим братом. Ненароком он вспомнил, как однажды на Новый год Итачи подарил ему тренировочное кимоно и набор боевых ножей, взяв обещание с Саске в один день стать сильнее и превзойти его самого. Но, казалось, между ними всегда была невидимая дистанция иного рода, которую было напрасно пытаться сократить изматывающими тренировками. Закончив серию ударов ногами, Итачи без всякого удивления обернулся к пришедшему, будто давно заметил его присутствие. — Мать постоянно спрашивает отца о тебе, — зачем-то Саске первым нарушил тишину, и его сердце заколотилось быстрее. Конечно, Саске не знал этого наверняка. Предположение было наиболее вероятным, беря во внимание характер матери. Но в действительности выражал ли он её беспокойство или же это его собственные чувства? — Завтра я приду на ужин, — без всякой интонации в голосе сказал Итачи. Ответ застал Саске врасплох. — Так… Отец сказал, ты изъявил желание помочь с расследованием? — Вроде того, — нехотя пробормотал Саске. — У полиции сейчас много забот. Твоя помощь была бы кстати. У тебя есть материалы дела? От удивления Саске слегка приоткрыл рот. Неужели Итачи воспринимает его всерьёз? Смотря в эти тёмные глубокие глаза без капли надменности и презрения Саске впервые за долгое время не увидел в брате отражение своего отца. — Да, отец мне предоставил полный доступ. Я знаю, что ты был на месте преступления. Нашли что-нибудь? — Они не оставили улик, только изрезанное тело мужчины, ты и сам это видел, — на долю секунды Саске почудилось, будто Итачи всё знает и теперь ждёт от него явку с повинной. Старший брат продолжал выжидательно смотреть. Это было невозможным, наверняка брат предположил, что Саске уже успел ознакомиться с отчётом. — Теперь этот груз ответственности ложится на твои плечи, — нарушив паузу, то ли в шутку, то ли всерьёз заключил Итачи. Его губы искривились в полуулыбке, знакомой Саске ещё из далёкого детства. И точно монетка упала в колодец, что-то ёкнуло внутри него самого. Когда он видел Итачи таким, вся злость и зависть к нему куда-то исчезали. Саске только и оставалось, что с робким восхищением взирать на своего старшего брата, как когда-то в детстве. Будто и не было всех этих мучительных лет. — Как раньше? — стараясь подавить признаки смущения, предложил Саске. — Начинай, — усмехнулся Итачи. Как будто им снова было по пять и одиннадцать лет, Саске самоуверенно вызвал старшего брата на бой. Итачи без труда отбивал все дерзкие выпады, а затем нападал сам. Младший Учиха только и успевал предугадывать дальнейшие атаки. Для прохожих зевак обычный тренировочный бой. Для братьев Учиха семейный ритуал выяснения отношений. Эмоции прошлого и настоящего слились в единый океан. Саске показалось, что между ними родилось новое чувство, доселе чуждое в их общении. А может, старший брат действительно начал его уважать? — С нашего последнего боя ты стал сильнее, — едва отразив последний удар ногой и выпрямившись, ровным голосом произнёс Итачи. Саске поймал себя на шальной мыслишке, что хочет рассказать Итачи обо всём в своей жизни: о ревности к родителям и мечтах его превзойти, об одноклассниках и девушке, об опасностях, в которые впутался. — Да, — отдышавшись, только и смог выдавить из себя Саске, затолкав подступающие эмоции в самый дальний ящик своей души.****
Саске распахнул настежь окна, и комнату быстро наполнил аромат вечерней свежести. Он звездой упал на свою большую двуспальную кровать. Прохладные сатиновые простыни так и манили в свои объятия. В ожидании прихода Итачи и отца Саске пытался размешать кашу в голове. Немой упрёк Харуно за избиение Узумаки, который он испытывал на себе вчера в течение дня, казался ему несущественным. Он ни на йоту не сожалел о случившемся. Бои существуют для того, чтобы одерживать в них победу. Более того, Саске считал, что следовало бы наподдать засранцу побольше тумаков, ведь как оказалось, Узумаки живучий как таракан. При мелькнувшей мысли о девушке Саске машинально выглянул в открытое окно. В её комнате горел тёплый свет и, казалось, его лучи дотягивались до груди Саске. Ему было приятно удостовериться, что сейчас Харуно находилась в безопасности. Однако вспоминать как он причинил ей физическое увечье было совсем неприятно, поэтому Саске переключился на «рабочие» вопросы. Ему по-прежнему казалось странным, что последнее тело обнаружили так быстро. Не прошло и полных суток. Слишком короткий срок по меркам криминалистики. Как будто знали, где именно нужно искать. «Среди своих есть предатели?» Эта теория показалась бы сумасшедшей простакам из его класса, но не такому реалисту как Саске. За годы работы отца он наслушался множество историй, среди которых были и про внедрение преступными группировками своих в ряды полицейских. Саске подумал, что надо бы повторно наведаться в участок и узнать, от кого именно поступило информация. Саске спустился в гостиную. Мать занималась последними приготовлениями, как бабочка порхая над украшением закусок. На шикарно сервированном столе Саске обнаружил пятый комплект приборов. Его лицо застыло в немом выражении вопроса, которое сразу же заметила его мать: — Итачи приведёт своего коллегу по работе. С переездом сюда Саске всё больше отдалялся от неё, и причиной тому был совсем не переходный возраст. В прихожей раздался звук, больше похожий на недовольное мяуканье кота, чем на дверной звонок. — Они пришли, — взволнованно пролепетала мать и, на ходу снимая фартук, засеменила встречать гостей. Саске медленно поплёлся за ней. Пламенно поприветствовав старшего сына, мать более сдержанно поздоровалась со своим мужем и совсем официально представилась их коллеге. На вид это был крепкий высокий мужчина. Его атлетическая комплекция никак не вязалась с болезненно серым оттенком кожи. Создавалось такое ощущение, будто он провёл всю жизнь в подземелье без солнечного света, при этом тягая железо. Узкие разрезы вместо глазниц, украшенные синеватыми мешками, недобро сощурились при взгляде на Саске. Больше напоминающий маринованную селёдку в консервной банке, чем здорового человека, он не производил приятного впечатления. Семья Учиха плюс один направились к обеденному столу. Не успев поесть, мать принялась безудержно расспрашивать Итачи, иногда отдёргиваемая мужем. Саске не прельщала идея участвовать в традиционной церемонии потчевания старшего брата. Остатки его настроения скисли. Сохраняя светские манеры, он лениво ковырял рис в своей тарелке, стараясь не привлекать лишнее внимание к своей персоне. Но что-то терзало изнутри, не давая расслабиться. Подняв взгляд, Саске обнаружил, что гость пялится на него во все свои маленькие щёлочки для глаз. Этот тип не просто с любопытством разглядывал Саске, как это обычно бывает у новых знакомых, а откровенно говоря, сверлил его взглядом как лакмусовой бумажкой, словно пытаясь вызвать в Саске определённую реакцию. Не долго думая, Саске отложил в сторону палочки для еды и бесцеремонно уставился в ответ, не показывая удивления. Гость продолжал созерцать. Спроси Саске сейчас, он бы и не объяснил, зачем вступил в эту зрительную дуэль. Интуитивно он чувствовал, что надо продолжать смотреть. — Саске, ты уже рассказал родителям о том, что набрал больше всех баллов в спаррингах вчера? — Итачи внезапно обратился к нему. Саске застыл в немом изумлении. Он и думать забыл об этих глупых поединках. Но тогда откуда Итачи смог узнать? Саске перевёл непонимающий взгляд на брата. — Слухи о том, что сын главы отдела криминалистики обошёл всех, быстро распространяются по полицейскому участку, — продолжил Итачи с не особо скрываемой улыбкой. Саске опешил ещё больше и напрягся, стараясь не подавать виду. Мысль о том, что он снова на первом месте приятно грела душу. Особенно сладко осознавать, что Нара остался в пролёте. — Саске, дорогой, вот это да! Ты и словом мне не обмолвился, — восторженно всплеснула руками мать. — Было дело, — тихо пробормотал он. — Фугаку, а ты был в курсе этих новостей? — Конечно, — довольно произнёс отец и немного погодя добавил. — Ведь я сам их разнёс. Мать одобрительно погладила отца по плечу. Саске ощутил прилив гордости, хотя обычно материнская забота расценивалась им как жалость, и вызывала лишь раздражение. Однако первый раз в жизни внимание всех членов его семьи, как прожектор, заслуженно обратилось к нему. Даже омерзительная рожа амфибии, скривившаяся в подобии улыбки, не могла испортить этот миг. Саске всё-таки сумел хоть немного потеснить Итачи на пьедестале и наконец оказаться наравне с ним и отцом. Теперь и про него окружающие могли бы сказать: «Лучший во всём, как и другие представители семьи Учиха.» — Итачи рассказывал мне о своём талантливом младшем братце. Скажи, ты собираешься идти по стопам брата и отца? — разрезая форель, спросил максимально деловитым тоном их гость. Саске замялся. Но не потому что отчётливо распознал нотку издёвки в его интонации. В действительности это был фатальный вопрос и для самого Саске. Он всегда жаждал обставить старшего брата и завоевать уважение отца, но желал ли он так же сильно поступать в полицейскую академию? На самом деле хотел ли он посвятить свою жизнь служению родине? Или же постоянная гонка за братом превратилась для него в навязчивую идею? Саске уже было хотел уклониться от ответа, как отец перебил его: — Саске, как и Итачи, после школы будет поступать в полицейскую академию, а летом пройдёт практику в нашем отделе. Неожиданно для самого себя Саске осознал, что его судьба предрешена. Отец постоянно будет ждать от него чего-то конкретного. Его не обрадует простая реализация потенциала и успех, если эти составляющие не будут вписываться в его собственный план. Саске представил, как в тридцать лет займёт высокий пост в полиции, женится на преданной и покорной девушке, которая родит ему детей, а после шестидесяти его отправят в отставку, как ненужный мусор. Всё точно так, как описывал Орочимару. От осознания автора умозаключения его прожгла желчь. — Прошу меня извинить, — Саске встал из-за стола, не обращая внимания на удивлённо уставившиеся на него лица, и направился прямиком в уборную. Лицо горело, хотелось освежиться. Не доходя до двери ванной, он остановился в слабо освещённом коридоре прихожей. От кожаной куртки доносились звуки вибрации. Саске быстро смекнул, что источником шума являлся чей-то телефон. Не признав в куртке предмет гардероба членов своей семьи, он сделал вывод о принадлежности их гостю. Вдруг на Саске напал дикий соблазн взять этот чёртов мобильник. Почему-то казалось сакрально важным не упустить эту возможность. Саске оглянулся: из гостиной доносились приглушённые голоса. Время действовать. Кровь застучала в висках. Он аккуратно потянулся к всё ещё звонящему телефону. Яркий свет дисплея на долю секунды ослепил его. Привыкнув, глаза отчётливо разобрали фамилию звонящего. «Хигути.»****
Теплом и солнцем погода не баловала. Тяжёлые свинцовые тучи затянули небо, угрюмо нависая над городом. Морская стихия поддалась всеобщему настрою, усеяв мутными волнами водную гладь. Пучина извергала на берег белоснежную пену и спустя считанные секунды жадно забирала назад. Сакура сидела на большом плоском булыжнике, подогнув ноги и натягивая повыше горловину вязаного свитера. С моря дул влажный муссон, грубо хлеща по лицу. Она вдохнула запах соли и вслушалась в рокот волн. Саске расположился неподалёку, иногда привлекая её внимание звуком плюхающихся в воду галек. Где-то вдалеке взвыл сильный порыв ветра. Сакура поёжилась. Заметив это, Саске покосился на неё. Немного подумав, он снял с себя куртку и молча передал ей. — Да нет, спасибо, я не замёрзла, — Сакура смутилась неожиданному галантному жесту, но всё же ей было приятно. — Ты легко одета. Бери или брошу её на песок, — Саске как обычно был резок в своих намерениях «поухаживать». По всей видимости, ультиматум был его излюбленным способом вести переговоры. Сакура осторожно натянула на себя его куртку и, пока он не видел, вдохнула её запах. Стойкий аромат кожи с примесью ментола и нотками сандала. Его собственный запах. Помолчав ещё с полминуты, Саске наконец начал тот самый разговор, ради которого вытащил её из домашнего уюта на холодное побережье. По его мнению, только здесь их не могли подслушать: шум волн и ветра заглушал все звуки в радиусе пятнадцати метров. В привычном ключе он поведал о последних новостях с вражеского фронта. Видимо, ему думалось, что предположение о причастности Хошикаге к убийствам взбудоражит сознание Сакуры как когда-то его, но она была преисполнена скептицизма, слушая доводы. — На дисплее высветилась только фамилия «Хигути», а ты уже успел построить целую теорию, — Сакура сама дивилась с какой лёгкостью говорила с ним в столь снисходительном тоне. — У тебя есть другое мнение на этот счёт? — неудовлетворённо вздохнув, Саске вопросительно посмотрел на неё. Признаться, Сакуре льстило, что в кой-то веки он интересовался её позицией. — Ты сам говорил, что в городе проживает больше тысячи носителей этой фамилии, соответственно, вероятность попадания ниже одной тысячной. Слишком удачное совпадение, не находишь? — Удача — наш козырь в последнее время, не находишь? — недовольно передразнил Саске. Похоже, он был готов отстаивать ценность своей находки как последнюю нерушимую истину на земле, будучи уверенным, что эта нить приведёт его к разгадке. Сакура погрузила пальчики в холодный влажный песок. Зачерпнув небольшую горстку рыхлой массы и немного потеребив, она струйкой высыпала её обратно. — Не знаю, — немного погодя, выдавила из себя она. — Всё это выглядит действительно подозрительно. Но если ты окажешься прав, то встаёт другой вопрос, — заметив вскинутую бровь, Сакура продолжила. — Действовал ли он в своих интересах или по приказу кого-то выше? — Я не прошу тебя мне помогать, — сразу отдёрнул её Саске. — В любом случае, я пойду с тобой. Мы ведь… — на личном местоимении она помедлила и неуверенно взглянула на него. — заварили эту кашу вместе? — Не боишься? — Саске, мы уже два раза убегали от убийц. Думаешь, предложение пробраться ночью в кабинет коллеги твоего брата сможет меня напугать? Саске хмыкнул. Сакура тоже улыбнулась и внимательно вгляделась в черты его лица. Как демон с картины Врубеля, он задумчиво и немного обречённо созерцал морские просторы. Как будто они были для него олицетворением недосягаемой свободы, забранной кем-то много лет назад. Если подумать, Сакура совсем ничего не знала о том, с кем последние две недели проводила столько времени вместе. Откуда он родом? Каким было его детство? Кто его друзья? Чем он занимается в свободное время? Ей бы так хотелось о многом его расспросить. Смотря на спутника, Сакура видела в нём неиссякаемый источник информации. Она чувствовала себя искательницей сокровищ, обнаружившей сундук с драгоценностями и жаждавшей поскорее подобрать к нему ключ. По своей силе это желание не уступало твёрдому намерению навсегда стереть из памяти искажённое от злости звериное выражение его лица. — Прости меня, — не глядя на неё, крайне тихо сказал Саске. — За что? Саске замялся и нахмурился. Сакура понимала в общих чертах, о чём идёт речь. Ей лишь было любопытно, за что именно он просил извинений. За то, что избил её друга до полусмерти, теша свою гордыню? За то, что потерял над собой контроль и толкнул её? По правде говоря, за последнее Сакура его и не корила вовсе. «Сама виновата, что полезла.» — За тот случай, — коротко буркнул Саске, будто специально смотря куда-то в сторону. Сакура тоже отвернулась, но чтобы спрятать свою улыбку. Она почему-то была уверена, что и эти крохотные извинения дались ему с колоссальным трудом, отчего они становились ещё более ценными. — Тебе не обязательно извиняться, ты сделал это не нарочно, — уверенно проговорила она, силясь подавить нотки веселья в голосе. Саске снова замолчал. Раздосадовался ли он, узнав, что мог просто сделать вид, будто ничего не произошло? Этого она никогда не узнает. — Пошли в парк, тут становится действительно холодно. Саске встал с камня и подал руку Сакуре. Жест не был пропитан романтическим настроением, а, скорее, вежливой учтивостью. И хотя Сакура понимала, что фиктивные отношения продолжаются, ей на секунду подумалось, что, пускай и не возлюбленными, они могли бы стать отличными приятелями.****
Время перевалило за полночь, и пасмурная ночь нежно обняла Кагосиму, тихонько продувая улочки морским ветерком. Сакура вылезла из окна своего дома и спустилась на землю по стенной изгороди. Раньше она частенько так делала, когда они с Наруто и другими друзьями выбирались на ночные прогулки по городу. Саске уже ждал её в условленном месте. Как и тогда, на нём была тёмная толстовка с капюшоном. Завидев её он выпрямился. Не тратя времени зря на приветствия, Саске сразу перешёл к делу: — Ты помнишь план действий? — Конечно, мы обсуждали его с тобой у залива, а ещё в парке и по дороге домой, — в какой-то степени Сакуре было обидно. Она не из тех легкомысленных девиц, которые могут так просто запамятовать о важных вещах. — Я решил внести несколько изменений, — Саске скрестил руки на груди. — Что ты имеешь в виду? — Мне кажется, наши сегодняшние находки могут и не дать нужной информации, и поэтому мы установим жучки в кабинете Хошикаге и моего брата. Я купил парочку. — Ты серьёзно? — Сакура ошеломлённо уставилась на него. — Я же всё-таки сын детектива, — на лице Саске промелькнула таинственная полуулыбка. — Ах да, как я могла забыть, — усмехнулась Сакура. — Они включаются и выключаются дистанционно, но есть один нюанс: их работоспособности хватает лишь на двенадцать часов постоянного цикла, а после требуется зарядка. — То есть, это будет лотерея? — Ты быстро схватываешь. Я узнаю рабочий график Хошикаге и буду пробовать включать их во время его смены. Добравшись до соседней от полицейского участка улицы на такси, они скрылись за близрастущими кустарниками. В провинциях экономили на системе безопасности госучреждений. Поэтому вместо дорогостоящих датчиков, срабатывающих при обнаружении движения, охранная система участка ограничивалась несколькими ночными сторожами. Саске выяснил, что по нечётным числам кейтеринговая компания, обслуживающая все муниципальные учреждения города, развозила еду по этому району города ночью. Один из охранников с маломальскими знаниями приёмки товаров отвлекался от своего поста. Поскольку все трое ночных стражей контролировали разные участки здания, то в это время определённая область оставалась без опеки. В прошлый раз Саске заметил, как окна подсобных помещений цокольного этажа оставляют слегка приоткрытыми. В принципе проникнуть в здание через них невозможно, потому что при открытии окон внутрь, они не открывались дальше предела. Однако Саске предусмотрительно подкрутил механизм одного из них сегодня днём. Дело оставалось за малым. Как и ожидалась, уже в течение двадцати минут подъехали два белых фургона и скрылись за углом в кармане участка. Это был их шанс. Не боясь быть замеченными отсутствующим сторожем, пара подкралась к зданию. Минутой позже Саске аккуратно толкнул рукой створки окошка, и бандура бы с шумом провалилась вниз, если бы Сакура не помогла ему придержать падающие створки окна. Тихонько убрав помеху, он первым пролез внутрь, следом помогая своей спутнице спуститься вниз. Они оказались в довольно тесном подсобном помещении, почти доверху заваленном снаряжением уборщиц и затухшими влажными тряпками. Саске достал телефон из заднего кармана брюк и открыл фотографию ранее начерченного плана здания. Крестиком было указано их текущее местоположение, от которого велась витиеватая линия к надписи «Хошикаге». Его кабинет располагался сравнительно близко от коморки, где пребывали сейчас Сакура и Саске. Достаточно было пройти парочку коридоров. Не теряя времени, пара вышла из подсобки и огляделась. В коридоре воцарилась гробовая тишина. Фургоны вряд ли уже разгрузили, и у ребят было время на совершение своей операции. Дойдя до нужного кабинета, Саске с надеждой дёрнул дверь. На удивление она оказалась открыта. Внутри было темно как в подземелье. Тень от дерева не давала проникнуть через окно лунному свету, но всё же они смогли разглядеть два рабочих стола, стоящих друг напротив друга. Саске обнаружил на одном из них табличку с надписью «Хошикаге Кисаме» и довольно хмыкнул. Строго наказав Сакуре следить за обстановкой за дверью, он принялся исполнять задачу первой необходимости. Идеальное место для первого жучка Саске нашёл под столом Хошикаге. Небольшой бугорочек было невозможно случайно ощутить коленом в углу стола. Со вторым пришлось немало повозиться. На всякий случай, Саске хотел разместить запасного «шпиона» в более укрытом тайнике. Между шкафом с архивами данных и стеной оставалось около сантиметра. Деревянная поверхность была подходящей для присоски жучка. Разделавшись со всем этим, Саске хотел было приступить к поиску улик, как Сакура одёрнула его. Прожестикулировав «Я слышала шум», она тревожно посмотрела на него. Саске осторожно выглянул из щёлки двери. В коридоре по-прежнему не было ни души. Но всё равно подумалось, что если сейчас они не унесут ноги, то их, скорее всего, поймают. Конечно, вряд ли что-то серьёзное смогут сделать сыну главы отдела криминалистики, но какой это будет позор для его отца. Вся предыдущая заварушка пойдёт насмарку. Подавляя в себе дикое искушение остаться и нарыть материал на Хошикаге, Саске схватил Харуно за руку и устремился в обратном направлении. Почти добравшись до заветной подсобки, они услышали приближающиеся шаги. Сакура замерла, а тем временем доносившиеся из другого коридора голоса становились громче. Первая мысль, которая пронеслась в её голове, была о том, что их обнаружили и теперь идут ловить как мелких воришек. Саске без лишних промедлений с силой потянул девушку за собой. В последний момент Сакура очнулась и вместе с ним быстро ускользнула в кладовую. Заваливаясь в подсобку, Сакура практически упала, но Саске успел её подхватить. Буквально повиснув, прижатой к его твёрдой груди, она тяжело задышала, вслушиваясь в происходящее за стеной. Сердце колотилось так, что казалось, будто били маленькими молоточками по вискам. Саске продолжал мёртвой хваткой держать её запястья у своей груди. Через щёлочку виднелся блуждающий свет фонарей. Судя по голосам, охранник повернул в коридор не один. Они медленно вышагивали, о чём-то важном вещая друг другу. В кладовой царил полный мрак, не держи её Саске, Сакура бы и не заподозрила о его присутствии. Внутри было тесно и по прежнему пахло сыростью. Ей казалось, что она вот-вот задохнётся и снова провалится в обморок. Охранник со спутником остановились напротив их двери. Вдруг Сакура почувствовала отрезвляющее жаркое дыхание у себя возле виска. Осознав источник волнения, она опешила. Тёплая волна дрожи знакомо пронзила всё её тело. Ей казалось, что вскоре она может привыкнуть к этому ощущению, но мандраж не прекращался. Хотя глаза привыкли к темноте, Сакура не видела выражения лица Саске, а лишь смутные очертания. Он склонился ниже, и она отчётливо ощутила его прерывистое дыхание уже у себя на щеке. Боясь спугнуть видение, Сакура застыла, не шевелясь. Она уже потеряла сознание и попала в рай? Это была случайность или его нерешительность в проявлении потаённого желания в такой момент? А может, всё сразу? Сакура боялась подумать больше, чем это являлось на самом деле, а поэтому не делала ответных шагов. Как будто его лица и вовсе не было так угрожающе и мучительно близко. «Но мы ведь просто изображаем… Так почему же тогда мои чувства столь живые? Почему именно здесь и сейчас?» В следующую секунду её губы обожгло горячее дыхание. Это точно не мираж, а реальные ощущения. Неужели теперь каждый раз, когда им будет грозить опасность, он будет «спасать» её поцелуем? Губы Сакуры онемели, их жгла разгоняющаяся кровь. Охранник продолжал о чём-то болтать с напарником. «Почему я снова делаю это с ней?» Губы Саске накрыли Сакуру пеленой забвения, и в следующую секунду мандраж в теле прекратился — она буквально обмякала в руках своего «спасителя». Сакура потеряла счёт времени, утопая в магии подлинного первого поцелуя. Именно таким он должен был быть. Нерешительным, неловким, боящимся спугнуть зарождающиеся чувства. Охранники в коридоре давно ушли, а они с Саске так и продолжили стоять там вдвоём.****
— Ты не жалеешь, что вызвалась мне помочь в приготовлении праздника? — шутливо обратилась Ино к ней. Сакура оторвалась от нарезки овощей для удона и уставилась в ответ. Ино восседала на стуле, как дама в собственном будуаре, и старательно подкрашивала длинные ресницы, комично приоткрыв рот. — А для чего ещё нужны друзья? — мило улыбнулась Сакура. — Настоящие друзья всегда рассказывают друг другу, когда у них кто-то появляется на любовном фронте, — намёк Ино получился слишком толстым, но даже несмотря на это, Сакура его проигнорировала, продолжив готовку. Ей не хотелось рассказывать о поцелуе с Саске. Конечно, их публичные отношения предполагали такие формы взаимодействия, и для Ино её новость не стала бы сенсацией, но этот поцелуй был особенным. Он был неподдельным. Воспоминание о нём было таким хрупким, а ощущения едва уловимыми, отчего казались практически нереальными, а поэтому требующими особого оберега. Будто, расскажи Сакура кому-нибудь о поцелуе, и он вмиг обесценится, окажется неправдой. Сакура так упорно кромсала морковку и капусту, словно пыталась отыскать в них ответ на мучающий её вопрос. Изменится ли теперь что-то в их отношениях? Сакура представила, как сможет обнять Саске без предлогов и оправданий, а только по зову сердца. Она очень реалистично ощутила его крепкие тёплые руки на своей спине, отчего волна обжигающей дрожи в который раз пробежала по телу. Но разделял ли её желания сам Саске? Сакура терялась в догадках, пытаясь приводить логичные аргументы «за» и «против» для каждой позиции. Когда пара оставалась наедине, Саске не проявлял открытой симпатии к ней. Хотя Сакура иногда и ловила на себе его многозначительные взгляды и прикосновения, это ещё не было основанием полагать, что Учиха Саске втайне мог бы быть в неё влюблён. Но даже если так, то почему бы ему просто не прекратить этот бессмысленный театр одного актёра и не начать наслаждаться их отношениями? Ведь она сделает его самым счастливым на свете, стоит ему только попросить, хотя бы намекнуть, что он готов отвести для её чувств хоть крохотный уголок в своём сердце. «А должен ли именно он первым делать шаг навстречу?» Сакура считала себя слишком нерешительной, чтобы действовать первой. Она с грустью подумала о том, что Саске ничем не лучше неё. Ведь только там, в темноте, где граница между явью и фантазиями растворялась, он мог открыть для неё свои чувства. «А остаток вылазки вести себя так, словно ничего не случилось.» Время шло, гости постепенно прибывали, но Саске всё не было. Сакура занервничала. Она попыталась отогнать прочь беспокоящее чувство, но оно крепко вонзилось ей в грудь. А вдруг Саске не придёт? Что если он пожалел о поцелуе? Тогда она умрёт. Не физически, но душевно. Каждый раз, когда раздавался звонок, Сакура с надеждой поглядывала в сторону входной двери. И каждый раз это был не Учиха Саске. «Он не придёт… Нет, он должен прийти… В любом случае, увижу его в понедельник.» Сакура отчаянно спорила с внутренним голосом. Её фантазии дошли до абсурда, и, казалось, она слышала его шаги под окном. Ей думалось, будто приди Саске сегодня, они уже никогда не расстанутся ни на секунду, а если его не будет на празднике, то и ждать другой встречи больше не стоит. Разлука с ним даже на час казалась вечностью теперь. Что же будет с ними? По правде говоря, не женится же он на ней после одного поцелуя. Кроме того, Сакура совсем его не знает. Но так непривычно вместо «я» думать «мы». Как будто тебя стало вдвое больше. Все люди рождаются неполноценными и тратят жизнь на поиски второй половинки. Всю сознательную жизнь она словно искала что-то. Что-то очень важное, как недостающий элемент для успешного выполнения химической реакции. Некий философский камень, дарующий сумасшедшую силу. «И теперь нашла?» Сакура закинула мелко нарезанные овощи в кипящее масло, загадывая про себя, что если горящая жидкость не брызнет в неё, то он придёт, и всякий раз как дитя радовалась своей маленькой победе. Закончив приготовление удона, она сняла с себя фартук и поспешила пройти в уборную. Ей не хотелось, чтобы Саске увидел её потёкший от жара макияж и растрепавшуюся причёску, если всё же соизволит явиться. Раздался ещё один звонок. Он был более коротким, чем другие. Как будто человек ошибочно нажал и теперь собирался ретироваться, пока хозяева дома не спохватились. Сердце забилось, и Сакура поспешила в прихожую. Повернув ручку, она сначала увидела большой букет из белых орхидей и других мелких цветов, а уже потом тёмную макушку. Интуиция её сегодня не подвела. На пороге стоял Учиха Саске собственной персоной. Её палитра чувств заиграла всеми своими весенними красками. Сакура так бы и продолжила стоять, таращась на молодого человека, если бы Ино не влезла вперёд. Несмотря на их неловкую предыдущую встречу в парке, та мило поприветствовала Саске, довольно улыбнувшись, и даже клюнула в щёку, жадно отбирая букет. Сакура залилась пунцом. Она поймала себя на мысли, что готова убить подругу от ревности или злости на собственную нерешительность. Даже Ино могла свободно и непринуждённо поцеловать его. — Иди-ка сюда, — не поприветствовав Сакуру, как будто они только что виделись, Саске потянул её за локоть в сторону. — Напомни-ка мне, почему я должен был прийти сюда на День рождение к ТВОЕЙ подруге один как идиот? — он с вопросительным укором, как взрослый на провинившегося ребёнка, уставился на неё. Похоже, широкий жест души Ино, мягко говоря, не обрадовал его. Будто приди он под ручку с Сакурой, та бы упустила возможность чмокнуть такого красавчика. — Во-первых, я обещала Ино помочь, — Сакуре стало смешно. Её оправдание ни на капельку не изменило укоризненное выражение лица Саске. — а во-вторых… в парке ты единолично за нас двоих принял предложение прийти на праздник, чтобы избавиться от её вопросов о наших отношениях. Саске хмыкнул, ничего не возразив в ответ, и повернулся по направлению к гостиной. Перед самым входом он неожиданно взял Сакуру за руку. И её точно молния ударила. Она вдруг ясно поняла: между ними всё по-настоящему! Он совершенно точно не жалел. От снизошедшего на неё озарения волна облегчения спасительным цунами пронеслась по телу, сметая остатки робости. Просторная комната наполнилась шумом и весельем и теперь казалась тесной. Ино определённо позаботилась о том, чтобы все гости нашли занятие по душе: Чоуджи наперегонки с Кибой и Наруто заглатывал еду, Хината и другие одноклассницы увлечённо слушали рассказ блондинки об их семейном путешествии в Таиланд, даже неразговорчивые Шикамару и Шино устроились в уголке за игрой в шахматы. Стоило парочке прийти, как Наруто отвлёкся от чревоугодия и с привычно туповатым лицом посмотрел на вход в комнату. Сердце Сакуры ёкнуло. Последний физический контакт с Саске закончился для Наруто больницей вплоть до сегодняшнего праздника. Она беспокойно перевела взгляд на спутника, но он даже не смотрел на Наруто. Возможно, Сакура бы предпочла держать дистанцию между ними, если бы Наруто не оказался так быстро рядом. Сакура приготовилась к наихудшему сценарию. — Ну и поколотил же ты меня, — к её изумлению, Наруто растянул на лице улыбку во все зубы. Посветлевший синяк ещё не до конца сошёл с щеки. Саске ничего не ответил, но и не удивился. — Учти, в следующий раз я не дам тебе такой возможности, — не то в шутку, не то всерьёз пригрозил Наруто и почти по-братски, как старому приятелю, пожал Саске руку. Сакура фыркнула. Какие же парни сложные. Стоило ли избивать друг друга до полусмерти, чтобы в итоге прийти к тому, с чего могли начать? Но всё же она была рада и с одобрением поглядела на Саске, обнаружив знакомую еле заметную полуулыбку на его лице. К изумлению всех, всегда тихий Шино принёс алкоголь, который он стащил из личной коллекции отца. Крепкие напитки сыграли свою роль, и вечеринка набрала нужные обороты. Под общий шум друзья поздравляли именинницу и дарили подарки, а после играли в карты и другие замысловатые конкурсы, придуманные Ино. Даже Саске иногда приходилось принимать в них участие, что немало веселило Сакуру. С недовольным лицом он каждый раз возвращался к ней, и Сакура по-хозяйски складывала свои ручки на его плечо. Саске не выказывал признаков возражения, но даже в обратном случае она бы их не убрала. В какой-то момент музыка стала ещё громче и кто-то выключил освещение. Комната погрузилась во мрак и тут же заиграла разноцветными огоньками. Почти все гости пустились танцевать. Сакура не удержалась и поддалась общей феерии. Саске за ней не последовал. Развалившись на белом кожаном диване, он лениво копался в телефоне. Сакура пыталась расслабиться и отдаться ритму. Она хотела танцевать лучше всех и быть самой красивой сейчас. Она ощущала острую необходимость получить новую дозу внимания определённого человека. Сакура начала посматривать в его сторону в надежде поймать на себе колкий и заискивающий взгляд. Саске же откинулся головой на спинку дивана и прикрыл глаза. Было весьма предсказуемо, что ему не пришлось по нраву шумное мероприятие. Он здесь только из-за Сакуры. Но именно этот факт вселял в её сердце частичку надежды. Заиграла медленная песня. Ино настойчиво подтащила упирающуюся Хинату к Наруто, а сама обвила руками шею Кибы. Сакура тоже знала, с кем хотела провести следующие несколько минут. Прямо сейчас она решится, и всё изменится. Но сосущее чувство в области живота по-партизански подрывало весь боевой настрой. Сакура не могла сдвинуться с места, а певец уже был близок к припеву. Но тут одна нелепая мысль стрелой пронзила голову: не сделав шаг навстречу сейчас, она навсегда потеряет его. Внезапно ноги сами повели хозяйку к объекту внутренних страстей. Оказавшись рядом с ним, Сакура не стала медлить. Одним резким движением, она схватила Саске за запястье так, что аж телефон выпал из его руки. Саске изумлённо уставился на неё. Не увидев во взгляде выражения протеста, а лишь немой вопрос, Сакура настойчиво потащила его в центр комнаты. Победно посмотрев на спутника а-ля «Я же говорила», она разместила свои маленькие ручки на его широких плечах. Не обнимая любовно, а только держа её талию в руках, Саске начал танец. Сакура испытующее вглядывалась в чёрные глаза. Саске платил ей той же монетой: следил за ней с показным ледяным спокойствием, от которого внутри у Сакуры всё бурлило, и жаждало выплеснуться наружу. «С чего бы такая правдоподобная игра?» Но в отличие от него она не притворялась. Её лицо не скрывала защитная маска безразличия. Сакура была искренней и надеялась разглядеть в нём проявления таких же чувств. Вдруг Саске изменился в лице и стал мягче, словно спало доселе сковывающее его напряжение. Он притянул Сакуру ближе, сокращая дистанцию между ними до минимума. И тут происходящее вокруг растворилось, а время снова замерло. В комнате, в мире, в целой вселенной существовали только они вдвоём. Сакура была похожа на героинь романов и в то же время отличалась от них всех. Ей верилось, что именно её чувства особенны, не такие как у других. Вмиг включился режущий глаза комнатный свет, и Саске, как по команде, убрал руки с её талии. — А теперь, когда все уже немножко пьяненькие, мы будем играть в «Правду или действие», — Ино пошатывалась на диване. Её друзья предвкушающее заулыбались. Эта игра всегда создавала более интимное настроение в их компании, а потому особенно полюбилась главным заводилам — Наруто на пару с Кибой и самой Ино. Все расселись в круг, стащив на пол подушки с дивана, и принялись крутить пустую бутылку из-под саке. Как обычно всё самое сумасшедшее доставалось Наруто. Когда бутылка показала на Хинату, он было предложил ей в шутку станцевать стриптиз, но тут же отхватил смачных тумаков от Ино за смороженную ересь. Как по волшебству, Саске и Сакуру выборы бутылки обходили стороной, а может, в противном случае стекло бы треснуло под сверлящим её взглядом чёрных глаз. Ближе к трём часам ночи, общий запал спал, и они начали расползаться по особняку в поисках ночлега. Ино предоставила Сакуре и её кавалеру целую гостевую спальню на втором этаже, на прощание игриво подмигнув и шепнув на ухо что-то о контрацептивах в прикроватной тумбочке. Сакура шикнула на пьяную подругу и посоветовала ей поскорее убраться подальше. Когда дверь за Ино захлопнулась, Сакура осмотрела комнату в поисках Саске. Запустив руки в карманы брюк, он неподвижно стоял к ней спиной на террасе, будто ожидая её. Сакура застыла в нерешительности. Когда воплощение её фантазий в реальность оказалось так близко, предрассудки дали о себе знать. Правильно ли было прыгать в омут с головой? Доверяться человеку, о котором она почти ничего не знает? Саске слышал, как кто-то вошёл, но не обернулся. Сакура встала позади него и устремила взгляд в том же направлении. Перед ней открылся вид на океанский берег в ночи. Вдали раздавался шум прибоя. Небо было усыпано многолетними бриллиантами, а полная луна отбрасывала яркую дорожку на водную гладь. В лунном свете силуэт Саске выглядел особенно завораживающе. — Красиво, правда? — первым заговорил Саске. Его голос был совершенно другим, более тихим и мягким. — Да, — Сакура немного удивилась его замечанию. — В детстве я любил сбегать из дома, — вдруг продолжил откровенничать он. — Я мог часами напролёт сидеть на берегу за размышлениями. — О чём ты думал? — Обо всём на свете. О семье и о своей жизни. — Что тебе мешало это сделать дома? — Ограничения, — Сакура не поняла его ответ, и парень, немного погодя, пояснил. — Океан — воплощение истинной свободы. Только глядя на такую стихию, я мог почувствовать себя на воле. Почувствовать себя на своём месте. Это успокаивало меня. Все сомнения развеялись за секунду — Саске приоткрыл для неё свою душу. Сакура преисполнилась решимости. — Саске, правда или действие? — но такой смелостью она удивила даже саму себя. — Харуно, ты должно быть шутишь? — он скептически посмотрел на неё через плечо, но, по всей видимости, не обнаружив признаков шизофрении, добавил. — Правда. — Ты уже использовал свою правду, — Сакура по-учительски смерила его крайне строгим взглядом, напоминая об откровении, сказанном им минутой ранее. Её дерзость и смелость импонировали Саске. Он обернулся к ней и приблизился почти вплотную. Ему было интересно, насколько далеко она сможет зайти в попытках узнать его. — Действие, — практически выдохнув ей в лицо свой ответ, Саске бросил ей вызов. Его твёрдые глаза, просящие любви и возбуждающие любовь стали для её мыслей центром притяжения во всей вселенной. Даже темнота не могла скрыть проступающий румянец на её щеках. Алкоголь ударил ей в голову. Сакура ощущала, как огненная жидкость словно вулканическая лава разливалась по венам. Разум сразу помутнел, уступая бразды правления первобытным инстинктам. Её губы двигались сами: — Поцелуй меня, — плевать, что он о ней подумает завтра, Сакура хотела сделать это в течение всего вечера. Не став дожидаться реакции, она первой коснулась его губ и тут же застыла в страхе быть отвергнутой. Прошло всего несколько секунд, а показалось, вечность. Саске еле ощутимо повёл верхней губой. Сакура уловила сигнал одобрения и окончательно осмелела в своих действиях. Она нежно провела тыльной стороной ладони по его щеке, как того и представляла. Такая гладкая. Сакура прикусила и оттянула его нижнюю губу, почувствовав сквозь выглаженную рубашку, как быстрее забилось его сердце. Всё было по-другому. Это был не сон, она ясно ощущала каждое его прикосновение. Они были настоящими. Их чувства были настоящими! Их души слились! Когда два человека становятся одним океаном, то даже брошенные в них камни, став плоскими, вскоре будут выброшены обратно на берег! Время близилось к рассвету, но Сакуре не спалось. Наблюдая за тёмными густыми ресницами, то и дело вздрагивающими, она пыталась угадать, что же сейчас снится Саске. Он выглядел таким умиротворённым. Ни того ледяного взгляда и твёрдых черт лица. Казалось, будто ночью все люди преображаются, срывают повседневные маски и дают волю истинным эмоциям. Сакура чувствовала себя Алисой в стране чудес, обнаружившей в привычной обстановке потаённый маленький мир, доступный только ей. Сакура старалась запомнить каждый изгиб его тела, будто уже завтра Саске покинет её навсегда. Прислонившись к медленно вздымающейся груди, она завороженно вслушивалась в ритмы биения его сердца. Проводя тонкими пальчиками по гладко выбритой шее Саске, Сакура будто играла на музыкальном инструменте, наслаждаясь музыкой его души. Она томно прикрыла глаза и попыталась выкинуть все мысли из головы, чтобы понять, какие чувства её наполняли в данный момент. Была ли это неутолимая жажда, побеждающая всякий здравый смысл? Безмятежность, усыпляющая все мышцы тела? Или же ей просто было хорошо с ним именно здесь и сейчас? За размышлениями девушка так и не докопалась до истины. Сакура подумала об океане. В голове возник образ необузданной стихии, бушующей наперекор всем ветрам. Её волю и нрав не сломить, не подчинить чужим прихотям. Океанская свобода действительно находила отражение в самом Саске. Он и есть глубокий океан, а она лишь лодка, выплывшая из своей тихой гавани на поиски приключений. Однажды Саске точно потопит её в океане страстей, и она сама покорно пойдёт ко дну под грузом своих чувств.