****
В автобусе больше всех как обычно шумели Киба с Наруто. Учитель Ирука только и делал, что пытался их утихомирить, каждый раз угрожая высадить на трассе. Когда процессия двигалась по горному серпантину, Сакура любовалась пейзажем, открывшимся взору. Недалеко от склона кружила одинокая птица, пристально высматривая очередную добычу. Ещё миг, и она резко спикировала вниз, чтобы схватить мелкую тушку. Сакура подумала о Саске. Несправедливо получается: компрометирующей информацией владеет он, а преступники всё равно держат его под колпаком, как и этот ястреб не даёт мышке высунуться из норки. Скорее всего, Саске услышал на записи прослушки что-то действительно устрашающее, раз был готов бросить всё и уехать. Однако Сакура пока не хотела лезть к своему парню с расспросами, дабы не нарушить только установившуюся между ними идиллию. На обозначенном месте их встретила небольшая уединенная гостиница с горячими источниками при ней. Двухэтажное деревянное строение было прикрыто тёмно-зелёной листвой, свисающей над пагодами. Сакуру поразил дурманящий тонкий аромат, который источали многочисленные магнолии, рассаженные по периметру территории. Она абсолютно не всерьёз погрезила об опередившем события медовом месяце в этом милом местечке и улыбнулась. Саске же, ястреб наблюдательный, уловил изменение в её настроении и заинтересованно посмотрел: — О чём ты подумала? — Тебе будет полезно провести время вдали от города, ты расслабишься и ненадолго отключишься от всех проблем. — Мне казалось, мы договорились не додумывать о благе друг друга, — иронично подметил Саске, и, перекинув её сумку через плечо к своей, удручённо потащился к рецепции. В такие моменты Сакура радовалась, что её проницательный Саске всё же не был телепатом. Девушек и парней заселили в разные номера. К несчастью Сакуры, её просьба остаться вместе с подругами была проигнорирована. Пришлось смириться, что всю поездку придётся провести под одной крышей с Темари. Беспечно трепаться о шмотках, косметике, парнях, казалось, совсем не про неё. Набравшись мужества, Сакура отвернулась от своей кровати: — Можно задать вопрос? Хотя до этого момента она не горела желанием познакомиться поближе с отстранённой одноклассницей, сейчас Сакура не видела другого выхода кроме как попытаться наладить контакт. Темари прекратила разбирать вещи и с немым удивлением уставилась на соседку. Повисла неловкая пауза. Сакура уже успела пожалеть, что вообще заговорила. — Раз спросила, так задавай, — то ли небрежно, то ли совсем безразлично бросила Темари. — Вы с братьями разного возраста, но как получилось, что учитесь в одном классе? — Так и есть, я старше Гаары на два года, а Канкуро на один год. В этом году я должна была оканчивать школу и поступать в университет Нагои на кафедру онкологии. — Что тебя остановило? — Мой отец. Он был категорически против моего выбора. — Но почему? Разве профессия врача не одна из самых высокооплачиваемых в стране? — Денег в семье всегда было предостаточно. Мой отец — одна из самых важнейших шишек в полицейском управлении нашей префектуры. Ему хотелось, чтобы все его дети пошли по его стопам. Когда он узнал о создании вашего класса, то потрудился пропихнуть нас троих сюда. — Но ведь это глупо. Как в двадцать первом веке родители могут принимать решения за детей? — Сакура не заметила, как повысила тон. — У нас очень консервативная семья, — крайне холодно ответила соседка. После слов Темари Сакуре показалось, что её сейчас треснут чем-нибудь тяжёлым. Поэтому, немного погодя, она осведомилась уже более тихим голосом: — Твоя мама позволила ему это сделать? — Уверена, что она была бы против такого решения, если бы имела возможность что-то сказать, — ответила Темари и как-то странно замолчала. Сакура понимающе посмотрела на неё, подумав, что её родители в разводе. — Моя мама умерла от рака, когда мне было семь. Братья плохо её помнят. Последний год жизни она провела в больнице и дома почти не бывала. Отца очень сильно раздражали врачи, потому что никак не могли улучшить её состояние, а только заламывали руки и намекали на неутешительные прогнозы. Сакура ощутила волну пылающего стыда за свои поспешные выводы. Как она могла так резко судить, совсем не зная ситуации в чужой семье? Страшно представить, через какой ад прошла Темари, будучи маленьким ребенком. Она всегда старалась быть сильной, ради своих младших братьев и, наверное, до сих пор не может оставить их одних. Скорее всего, именно смерть матери пробудила в ней желание пойти в медицинский. «Вот почему она ходит такой мрачной и ни с кем не стремится завести дружбы!» Темари заставляли отказаться от мечты, о которой она грезила со дня кончины своей матери. Возможно, она до сих пор не желала мириться со своей судьбой, а поэтому не хотела ничем себя привязывать к ним. — Извини меня за резкость. Спасибо, что поделилась, — в ответ Темари коротко кивнула и отвернулась к своему чемодану. В тот день они больше не разговаривали друг с другом. Сакуре хотелось сквозь землю провалиться. Какая сложная драма разворачивалась у неё под носом. Какая яркая мотивация попадания или непопадания в профильный класс имелась у некоторых одноклассников. Её же пребывание здесь — лишь следствие привязанности к Саске, не более. «По возвращении домой надо что-то решить с этим.»****
Когда ребята разместились по комнатам, учитель Ирука собрал всех в общей гостиной и рассказал о предстоящей программе пребывания. Как оказалось, завтра их ждало начало бессметного количества тренировок. Сакура не без иронии отметила, что о желанном отпуске можно и не мечтать, но зато обычный режим жизни после таких «каникул» покажется ей настоящим раем. Однако на сегодняшний день никаких мероприятий запланировано не было, и ребятам было дозволено напоследок насладиться благами горячих источников. На ужине стол ломился от угощений национальной кухни. Сакуре подумалось, что их будто откармливают на убой, а точнее, как в последний вечер перед смертельной казнью. Но вот что её совсем не удивило, так это то, что Саске практически не притронулся к еде и безучастно держался в стороне от общего праздника жизни. К такому поведению одноклассники уже успели привыкнуть и не лезли к нему. Конечно же, только не Наруто, не оставлявшего попыток растормошить Саске. Закончив с трапезой, ребята натянули купальники и переместились непосредственно в горячие источники. Пар, поднимавшийся от воды, создавал завесу таинственности, а мягкий свет бумажных фонарей добавлял романтические нотки. Несколько резервуаров-бассейнов, расположенных на разных уровнях, образовывали целую сеть среди каменных массивов. Самый дальний из них обрывался крутым горным склоном. Сняв с себя халат, Сакура первым делом убедилась, что живот не торчит. Как никак, здоровый аппетит повлёк за собой последствия. Хотя поначалу одноклассники отдыхали вместе, очень скоро они разошлись своими компаниями по разным бассейнам. Уличив подходящий момент, Сакура начала высматривать Саске и обнаружила его в самой дальней части первого бассейна. Склонившиеся густые ветви практически скрывали его от лунного света. Саске сидел с закрытыми глазами, забросив руки на камни и откинув голову назад. Он не отреагировал на её появление, хотя Сакура подплыла к нему не бесшумно. Приблизившись почти вплотную, она упёрлась ладонями в его твёрдую грудь и уже было коснулась губ в приветственном поцелуе, как тот, не открывая глаз, нарушил тишину: — Это пустая трата времени, — Сакура растерянно отстранилась, а Саске саркастично добавил. — Я про этот «курорт», — он бросил недовольный взгляд на гостиницу впереди себя и отрывисто чмокнул обескураженную девушку. — Почему? Только потому что ты не тратишь свои силы и нервы, строя хитроумные планы по разоблачению врагов? Ты же сам говорил, что пока ничего не можешь изменить. Так зачем сейчас об этом переживать? — Сакура удручённо вздохнула. Она даже и не пыталась затянуть старую песню о своём теперешнем неведении. — Лучше быть недовольным человеком, чем счастливой свиньей, — прогундосил Саске и хотел было запрокинуть голову обратно, но Сакура быстро перехватила его за шею обеими руками и пристально уставилась ему в глаза. — Это я не про тебя. Теперь ты выглядишь просто отлично. Сакура оставила сомнительный комплимент без ответа и скользнула руками по его широким плечам. Она вдруг поняла, что ей было бы почти безболезненно покинуть полицейский класс «счастливой свиньей» вместе с Саске. — А чем обеспокоена ты? — Саске выжидательно мелькал огоньком заинтересованных глаз по её лицу, отчего сердце заходилось в груди. И, как было у неё на духу, Сакура обрушилась на него фонтаном своих доводов: — Ты небезосновательно считаешь, что у тебя есть дела поважнее. С твоими способностями тебе не нужно льготное зачисление в полицейскую академию. Да и по сути ты уже де-факто принят в рабочий штат, имея возможность работать с отцом. Так, что тебя держит в этом классе? Саске немного замялся, а затем хитро улыбнулся: — Загадки для того и существуют, чтобы их разгадывать. Не так ли, Сакура? — он перехватил её за бедра и невесомо усадил на себя. — Для тебя ответ должен быть очевиден. Очевидный ответ обнадёживал и огорчал одновременно. Ведь в отличие от Саске, она, находясь в новой фазе своей прокрастинации о не столь далёком будущем, не могла сказать, что прямо сейчас чувствовала себя откровенно несчастливой как раньше. Скорее, с появлением постоянного молодого человека в ней наконец-то пробудилась здоровая неудовлетворённость и другими порушенными сферами жизни. Саске же, напротив, по-прежнему создавал впечатление обречённого человека. Насильно зафиксированного на каких-то идеях, без возможности сброса до заводских настроек. И дело было совсем не в погоне за преступниками. Не без причин вспомнилась рассказанная Темари история. — Знаешь, ты напоминаешь мне птицу в клетке, — весьма пространно заметила Сакура. — Твои попытки разгадать мои мотивы всегда приводят тебя к таким поэтичным выводам? — усмехнувшись, без злобы и раздражения прокомментировал Саске. — Позволь поинтересоваться, птичка моя, по какую сторону клетки находишься ты? Неужто вместе со мной? «Юлит» — подумала Сакура. Контратака стала их излюбленным способом свернуть с неугодной темы для разговора. Прицел у неё «что надо», раз она почти вслепую умудрилась попасть в яблочко его терзаний. Но Сакура не испытывала гаденького удовольствия вытягивать из раздосадованного Саске тщательно оберегаемую истину, поэтому решила уступить и приберечь свой ответ для более подходящего случая: — Мне просто хочется, чтобы ты был счастлив. Ведь жизнь так коротка, и нужно делать то, чего хочешь ты, а не проживать её ради... чьих-то желаний. — Тогда с твоего позволения перейдём к моим желаниям, — Сакура непонимающе уставилась на него. — Не против? — Саске приподнял бровь и, не давая шанса что-либо ответить, беззастенчиво и пылко поцеловал.****
Ненадолго отключиться от всех «проблем» оказалось гораздо труднее на практике. Саске не спал почти всю ночь, лишь изредка его посещали короткие сновидения. От продавленного матраса ужасно затекла спина и шея. В их с Узумаки комнате стояла невыносимая духота, вдобавок под утро начали назойливо голосить птицы. Саске без зазрения совести завидовал сладко похрапывающему в такт соседу. Когда за окном едва забрезжил серый рассвет, было принято окончательное решение выйти наружу. Вдохнув чистый горный воздух полной грудью, Саске почувствовал томительное головокружение. Хотя усталость отдавалась мелкой дрожью в теле, утренняя свежесть немного отрезвляла. Он лениво похрустел суставами и отправился вдоль скрипучей террасы. Зыбкий туман над водной гладью напомнил о вчерашнем разговоре, и Саске рефлекторно взглянул в сторону верхних бассейнов. Не без удивления он заметил в сумерках человеческий силуэт. Стало интересно. Недолго думая, Саске обошёл гостиницу и поднялся по пологой тропинке прямиком к раннему страннику. В пепельной копне торчащих волос он сразу же признал своего нового преподавателя. Хатаке сидел на краю обрыва спиной к нему, в позе лотоса и не дёрнулся на его приход. В тот момент, когда Саске было думал подавить спонтанное желание потревожить чужое одиночество, с ним заговорили: — Любишь утренние прогулки, Саске? — преподаватель одним жестом руки подозвал к себе рассекреченного шпиона. — Не люблю спать в духоте. — А я люблю проводить утренние часы с пользой, например, за занятиями медитацией, — в ответ Саске лишь тихонько хмыкнул, оставив при себе комментарий, на что это смахивало больше, и преподаватель продолжил. — Я много наблюдал за развитием твоего брата в академии. Также я успел приглядеться и к тебе. Но ты совсем не похож на Итачи... — размеренно протянул Хатаке, точно его слова требовали неспешного осмысления для определённого отклика. И хотя преподаватель по-прежнему не смотрел на него, Саске изобразил свой самый флегматичный вид. — Только моему отцу не говорите. Он всегда жаждал услышать обратное, — нарочито небрежно заметил Саске. — Я наблюдал за своим братом с самого рождения и до сих пор точно не могу сказать какой он человек. Как Вы можете с такой уверенностью говорить об Итачи? — Итачи действует более степенно и беспристрастно, в то время как ты — адаптивно и эмоционально, — лаконично и довольно быстро для рефлексирующего в моменте человека отчеканил Хатаке, словно резюме всё-таки было заготовлено до их разговора. — С чего бы Вам так откровенничать со мной? — против воли по шее начал расползаться саднящий жар. — Твоё отчаянное стремление подражать Итачи ни к чему стоящему тебя не приведёт, — Саске сгримасничал за спиной преподавателя. В последнее время слишком часто другие люди пытались внести свой уникальный «конструктив» в становление его личности. — Твоим ли было решение пойти дорожкой, проторённой отцом и братом? — Хатаке впервые обернулся к нему. Серые зенки ястребом пожирали его, точно слабого мышонка. — В деятельности отца я видел источник развития своих способностей. — А сейчас видишь? — пугающе спокойно и прямо спросил преподаватель. «Эмоционального» ответа не последовало. Нерадивым читателем Хатаке без спроса заглянул в чужую душу. Своими сальными пальцами наспех перелистывал тонкие странички, грубо пачкал бумагу кривыми заметками. — До поступления в академию ещё два года. Может, за это время я найду новую мотивацию идти по «проторённой отцом и братом» дорожке. — Ты не похож на тех, кто следует правилам системы. Я видел, как ты побудил к мухлежу остальных на вступительном тесте. Система не прощает аномалий. Таких, как ты. И вроде бы Хатаке не сказал ничего такого, о чём бы не думал сам Саске, но почему-то захотелось хоть как-то взбрыкнуться. Благо, что он взаимно следил за каждым словом преподавателя в поисках опоры для последующей атаки: — Так, выпроводили бы меня из класса, и дело с концом? Почему Вы, как часть этой системы, спустили мне всё с рук? А, понятно, вы тоже не такой, как все? — Наверное, лучшего описания и не придумать, — его голос звучал невозмутимо, но Саске показалось, что под маской Хатаке всё же улыбнулся. — Отвечая на твой вопрос: я хочу развить твой потенциал принимать самостоятельные решения. Дальше поступай как знаешь. — Пытаетесь скрасить мою ссылку? — Я же обещал, что здесь тебе скучно не будет. Приходи завтра сюда в это же время. Не дав однозначного ответа, Саске вернулся в свою комнату. «Вот тебе и взбодрился.»****
Погода быстро хмурилась, и небо заволокло плотным свинцом. После завтрака парней отправили на небольшой луг за гостиницей. Всю дорогу Узумаки и Акимичи громко препирались между собой касательно лучшего блюда на вчерашнем ужине, пока остальные одноклассники молча шли, изредка зевая. Возглавлял марш Хатаке Какаши. Саске избегал зрительного контакта с ним и вообще старался вести себя так, будто утренний разговор не состоялся. На месте их встретило несколько деревянных столбов-тренажёров. Саске сразу понял, что сегодня им предстояло оттачивать боевые приёмы на них и без промедления принялся перевязывать свои кулаки заготовленными эластичными бинтами. Однако после «исповеди» Хатаке привычные действия засверкали отблесками детских воспоминаний. Саске вспомнил, как после каждой тренировки Итачи возвращался домой с кровоподтёками и ссадинами на костяшках. В попытках угнаться за старшим братом восьмилетний Саске попытался избить дерево в их дворе, но мать быстро зарубила эту затею на корню. Поэтому после школы Саске начал выбираться на общественные тренировочные площадки. Как-то раз он выбил себе палец и получил хорошую взбучку от матери. Придя домой тем вечером, Итачи обнаружил на кухне своего насупившегося брата и мать, прикладывающую лёд к его распухшей руке. Одним лишь кивком поприветствовав родственников, Итачи молча прошёл в свою комнату, игнорируя багровый румянец, при виде его вспыхнувший на щеках младшего брата. На ужин Саске не спустился, отсиживаясь за свой позор в комнате. Тогда ему казалось, если он будет щеголять в таком виде на глазах у отца и брата, то распишется в своей никчёмности повторить успех сильных мира сего — мужчин семьи Учиха. На следующий день, придя домой после школы, Саске обнаружил на своей постели аккуратно сложенные эластичные бинты и короткую записку от Итачи: «Никогда не сдавайся». «Почему он так сильно изменился?» — Начинайте, — ровно сказал Хатаке, обведя взглядом молодых бойцов с сонными минами. В ответ они недоумевающе уставились на него. Ведь другой преподаватель, Майто Гай, сначала сам демонстрировал упражнения. Вместо этого Хатаке достал из заднего кармана спортивных штанов какую-то потрёпанную книжонку, присел, откинувшись спиной на ствол дерева, и принялся читать. — И что же мы должны делать? — спустя пару минут немого кино выкрикнул Узумаки. Хатаке не то отрешённо, не то раздражённо оторвался от увлекательно чтива и направил скучающий взор на него. Он медленно вздохнул и молча вернулся к чтению. Ученики опешили: кажется, преподаватель отчётливо дал понять, что свои указания считал исчерпывающими. По телу Саске начало разливаться знакомое приятное чувство. То самое, когда он знал, что прямо сейчас проявит себя лучше остальных. Пока однокашники нерешительно поглядывали на бинты и столбы, Саске занёс руку для первого удара. Нависшую тишину как нож разрезал громкий хлопок. Все, кроме Хатаке, уставились на Саске. Деланно не обращая внимания на зрителей, но всё же боковым зрением наслаждаясь их наличием, он нанёс второй удар, а за ним и третий. Первым опомнился Узумаки и принялся лихорадочно перематывать свои кулаки бинтами, а затем начали подтягиваться и остальные. Вскоре воздух уже сотрясали звуки неуклюжих ударов о дерево вперемешку с боевыми стонами и еле слышными всхлипами от новых повреждений. Узумаки с такой силой колотил несчастный столб, что не прошло и пяти минут, как на светлых бинтах проявились розоватые пятна. Но, по всей видимости, Хатаке и не думал его поправлять. «И правда, зачем беспокоиться о здоровье будущей полицейской элиты?» Саске продолжал виртуозно кружить вокруг столба, демонстрируя сильные удары ногами. Он ликовал, смакуя момент своего превосходства над сверстниками. Одно дело — бездумно колошматить друг друга, но совершенно другое — точно рассчитывать силу удара, чтобы не повредить конечность о жёсткую поверхность. В таком деле необходим опыт, который может прийти только с регулярной практикой, полной боли. Закончив очередное па, Саске ненадолго остановился, чтобы перевести дух, и ненароком покосился в сторону дерева. В книжку Хатаке больше не смотрел. Однако совсем не Саске стал объектом его внимания. Он проследовал за взглядом, и источник чужого интереса ему, мягко говоря, не понравился. Хатаке разглядывал незадачливого паренька, точно мешок с картошкой прикимарившего у столба. «Нара» — злобно процедил про себя Саске. В памяти тут же возникли отборочные поединки, когда тот просто отказался «бессмысленно избивать своего товарища», и ему это сошло с рук. Но сейчас совершенно другой случай, вряд ли он беспокоился о чувствах столба. «Просто ему как обычно лень.» Нара тоже был не таким, как все. Но не таким «не таким», как Саске. Его одноклассник был точно нищий оборванец, внезапной сорвавший джекпот. Саске до чёртиков раздражали люди, понапрасну растрачивающие свои способности, и в этой колонне Нара гордо нёс знамя. После того, как Саске справился со своими чувствами от увиденного чужого имени на одну строчку выше своего, он уже было подумал, что в этой школе ему может быть интересно. Ведь конкуренция — самый эффективный катализатор развития. Однако Нара и не думал отвлекаться на «мелочи жизни». Кстати, и почему это Хатаке ещё не отвесил лентяю хороший пендаль? Да, тоже «не такой, как все», но как-никак, преподаватель. В его задачи входило не позволять подобные фривольности своим ученикам. Неужели среди всех вокруг, только Саске заботило происходящее? Он растерянно оглянулся. Узумаки в буквальном смысле крушил жалкие остатки столба, а его бинты пропитали уже алые краски. Братья Суна двигались с такой бешеной скоростью, что едва можно было проследить за их атаками. Остальные в большей или меньшей степени пытались не отставать. — На сегодня всё. Через час собирайтесь в холле, — спустя два часа поднявшись с насиженного места, преподаватель провозгласил окончание тренировки и с таким же безразличным видом удалился. Хотя Саске прямо не согласился на предложение Хатаке, от горящей обиды ему захотелось показательно не прийти на очную ставку завтра.****
Холодный душ немного остудил пыл. Выйдя из ванной, Саске почувствовал лёгкость в теле, как будто мышцы стали резиновыми. Так бывало каждый раз после продуктивной тренировки. Узумаки же обессиленно валялся на соседней койке, уставившись в потолок. На мгновение Саске захотелось спросить, не волнует ли его, что Нара безнаказанно отлынивал от работы, как вдруг сосед сам нарушил тишину: — Когда ты начал тренироваться? Саске пришёл в замешательство. Необоснованные попытки Узумаки вывести Саске в люди воспринимались им как проявление потаённых садистический наклонностей. Наезды и подколы на публике, как социально допустимый способ выпустить пар. Никогда, оказавшись наедине, они нормально не разговаривали, а лишь теснили друг друга своими притязаниями на Сакуру. И казалось, обоих устраивала сложившаяся форма взаимодействия. — Лет восемь или девять назад. — А я сегодня, — Саске опешил, отчего не скрывая уставился на соседа. Конечно, от его глаз не ускользнула хромающая техника ударов, но довольно хорошая физическая подготовка компенсировала общее впечатление. — Я имею в виду осмысленную отработку техники боевых приёмов, — на слове «осмысленные» Саске хмыкнул. Сегодняшнее представление едва ли можно было назвать образовательным процессом. — До этого класса я только на улицах дрался и как-то даже не думал вдобавок ещё и тренироваться. В первый раз меня избили после школы в семь лет. За меня было некому заступиться и приходилось защищаться самому. Узумаки неловко смолк, и Саске почувствовал, что после отсыпанных с горсткой откровений следовал его черёд заполнить образовавшуюся пустоту: — Когда ты дерёшься с живым человеком, кожа соперника смягчает удар. Тебе не нужно с такой же силой избивать жёсткую поверхность. Она для того и нужна, чтобы ты отработал технику ударов и научился разумно расходовать силы во время боя. — У тебя среди всех пока лучшая техника, — вполголоса позавидовал Узумаки. — Думаю, мне хватит и недельки, чтобы скинуть тебя с пьедестала, — а затем, бодро улыбнувшись во все зубы, уже привычно самонадеянно заявил. Саске молча усмехнулся в ответ: а может, впереди его всё-таки ждало что-то интересное? Порывшись в сумке, он достал баночку с лечащей мазью и, точно ловя Узумаки на слове, кинул прямо ему в руки.****
В холле Саске обнаружил развалившуюся на пуфах Сакуру с подругами. Они о чём-то по-девичьи щебетали, иногда хихикая. Саске поймал себя на мысли, что сейчас Сакура ничем не отличается от девчонок, виснувших у него на шее в старой школе. Если бы он не знал, как проницательна, умна и остра на язык эта особа, то и вовсе бы не поверил, что может встречаться с ней. Разовая интрижка из-за внешности, не более. Раньше Саске не искал длительных отношений. Завидев его, Сакура улыбнулась. К радости, она не пригласила присоединиться к разговору, и Саске был благодарен ей за это. Она наконец-то научилась понимать, в какие моменты не нужно было досаждать своим вниманием. — Ребята, на сегодня с физической подготовкой не покончено, поэтому не спешите расслабляться. Школа выживания только начинается, — в проёме показался учитель Ирука. — Прямо сейчас ваши команды ждёт полоса препятствий. Правила очень просты: кто придёт последним, готовит ужин для победителей, — кто-то из толпы буквально заскулил, причитая о растраченных силах в боях с поленом. Несмотря на свою сомнительную мотивацию нахождения в полицейском классе, Саске уже, откровенно говоря, задолбали вечно ноющие и жалующиеся однокашники. Он метнул взгляд в сторону Узумаки. Его лицо искажала натянутая победоносная улыбка, что в целом, удовлетворило Саске. «Но как проявит себя Сакура?» Ведь раньше Саске не имел возможности наблюдать за ней на тренировках. На секунду он было представил их троицу, испачканных в муке и в кулинарных фартуках с такими дурацкими шапочками из телевизионных шоу. «Нет, звание «Месье поварёшка» слишком оскорбительно для представителя рода Учиха.» — Первой будет тройка Гаара-Темари-Канкуро, вторыми пойдут Шикамару, Ино и Чоуджи, далее Киба, Хината и Шино, затем Неджи, Тен-Тен, Рок Ли и наконец, Саске, Сакура и Наруто. Выходим сейчас. — О, ну, мы точно продуем. Чоуджи, наконец-то ты окажешься на своём законном месте — среди еды, — Нара по-приятельски похлопал друга по плечу, пока тот уплетал сырные чипсы, и также лениво поплёлся за остальными. На этот раз их привели в новую локацию. Серые облака наконец-то рассеялись, и поляну ослепил полуденный солнечный свет. Перед ними предстала возведённая полоса препятствий вроде тех, которые используют при подготовке армейских бойцов. Проползти под колючей проволокой, взобраться по канату и перелезть через стену, пробежать через какую-то вязкую субстанцию, пройти по узкой перекладине, а напоследок была вращающаяся круглая платформа с шестом в центре, из которого в разные стороны торчали балки. Кроме последнего, все препятствия были в тройном экземпляре, а следовательно, рассчитаны на одновременное прохождение всеми членами команды. — Отстой. Я только помыла голову, — проканючила Ино, смахнув с плеча переливающиеся на солнце волосы прямо в лицо Нара. Никаких других инструкций одноклассники не получили, и первая тройка незамедлительно приступила к испытанию. Они двигались в едином ритме, ни на секунду не отставая друг от друга, словно роботы. Сакура в изумлении открыла рот. Заметив это, Саске аккуратно подобрал рукой отвиснувшую челюсть. Безжалостно разделавшись с канатом и жижей, сестра и братья не поскользнулись, синхронно пробегая по перекладине. Пропустив Гаару и Канкуро вперёд, Темари как рысь перепрыгнула через балки адской машины, и в итоге завершила полосу препятствий с результатом в две минуты и сорок шесть секунд. Саске облегчённо выдохнул: если эта троица смогла так легко пройти испытание, то точно такие же шансы были и у его команды. Также он обратил внимание, что время считали по самому последнему участнику. Теперь Саске надеялся, что Сакура не стушуется. Он покосился на на неё. Та пыталась выглядеть непоколебимой, но капельки пота на её декольте выдавали волнение. — У тебя нет другого выбора, кроме как справиться, — назидательно сказал Саске, сверля зелёные глаза напротив своим гипнотическим и немного устрашающим взглядом. Сакура ничего не ответила, а лишь поджала губы. — Мда уж, такой поддержки и врагу не пожелаешь. Сакура, не волнуйся. Ты можешь на меня положиться. — Спасибо, Наруто, — она премило улыбнулась и потрепала друга по плечу, так и оставив наставление-предупреждение без ответа. Саске поспешно отвернулся от них, переключив своё внимание на вторую команду, которая пришла к финишу с чуть худшим результатом, чем предыдущая. Далее следовало трио Нара. На этот раз его одноклассник напрямую не отказался от испытания, однако вместе со своим другом Акимичи проходил его без азарта. Когда толстяк проползал под проволокой, цепляя все колючки, некоторые одноклассники и вовсе покатились со смеху. Казалось, что только Яманако был небезразличен личный результат. Она грациозно взобралась по канату и стремительно перепрыгнула через стену, сверкнув копной волос напоследок. Акимичи же, как гранат на ветке, болтался на канате. Снизу его подпихивал Нара, и, когда друг наконец-то ухватился за стену, сам полез на свой канат. — Ребята, ну пошевеливайтесь! Уже прошло почти три минуты, — горланила Яманако, оттираясь от грязи. Она зачем-то ждала их на другом конце берега. Раскрасневшись пуще прежнего, Акимичи трусцой побежал за ней, воинственно рассекая месиво ногами, как пыхтящий паровоз, в то время как причитающий Нара чуть ли не прогулочным шагом брёл по болоту. Когда товарищи наконец-то настигли Яманако, команда полным составом двинулась на перекладины. К удивлению всех одноклассников, Акимичи изящно семенил по тонкой доске. Наблюдатели уже было выдохнули, как вдруг Яманако поскользнулась и начала терять равновесие. Позади Саске вскрикнули. — Шикамару, стой! — Акимичи метнулся вниз и в последний момент подхватил подругу. Опустив её на землю, они втроем продолжили бежать уже по ровной поверхности. На шайтан-машине Нара первым ринулся вперёд и встретил смачный удар в живот. Скрючившись вокруг балки, он дождался, пока она доставит его на другой конец, и буквально стёк с неё на землю. Его товарищи проделали тот же фокус и через несколько секунд уже полным составом пересекли финишную черту. Результат в почти пять минут оставлял желать лучшего. Однако более никто и не думал насмехаться над ними. Саске вспомнились слова Акимичи про лидера с чёткой стратегией, понятной каждому члену команды. Стоило признать, они действительно работали вместе, как живой организм, прекрасно чувствуя нужды и прикрывая слабые стороны друг друга. К старту отправилась предпоследняя тройка. — Хината, вперёд! Надери задницу Кибе! — лихо подбодрил одноклассницу Узумаки, на что та покраснела настолько, что её и без того светлые глаза засветились точно прожекторы. — Давай подруга, покажи на что способна! — также скандировала Сакура, массируя плечи Хьюга, как на ринге. «Мы следующие.» Саске не следил за четвёртой командой, пытаясь унять клокочущее волнение, но разгорячённый воздух не особо помогал. Узумаки в тени вдруг начал усиленно отжиматься и приседать, а Сакура разминать суставы рук. «Все пройдёт отлично» — убеждал себя Саске. Раз до них никто серьёзно не пострадал, то почему с ними должно было что-то стрястись? Казалось, прошло мгновение, как вот уже и они втроём заняли позиции на старте. Саске заметил, как белёхонькие ручонки его девушки опасливо трясутся. «Хоть бы она не подвела.» В поле зрения откуда не возьмись вырос Хатаке, прожигая Саске пристальным взглядом с другого конца поля. Вдалеке учитель Ирука поднял руку. Эти три секунды для Саске длились вечно — в момент старта время словно остановилось. Он больше ничего не слышал и, как в замедленной съёмке, рванул к колючей проволоке. Упав грудью на траву, Саске по-пластунски быстро пополз вперёд, едва не буравя лицом землю и краем глаза попеременно наблюдая за блондинистой и розовой копнами волос, не отстающими от него. «Всё идёт отлично.» Опередив товарищей на пару секунд, Саске вырвался из колючих оков и с разгона буквально взлетел на середину каната, отталкиваясь ногами от деревянной поверхности. Схватившись за край стены, он сдунул с лица тёмные пряди и обернулся. Узумаки был на середине пути, а Сакура только начинала восхождение. Саске дождался, пока она возведёт глаза к нему, и одними губами скомандовал: «Ты сможешь». Следом он перелетел через стену и легко приземлился на твёрдую почву. Зайдя по колено в грязевое месиво, Саске учуял запах навоза. Организаторы определённо не лишены чувства юмора. Услышав позади себя два шлепка шмякнувшихся тел, Саске выдохнул с облегчением. Дыша только через рот, он двигался вперёд, отсчитывая про себя время: «Семьдесят два, семьдесят три…». — Ну и дерьмо! — выругался позади Узумаки. — Заткнись и топай! — осадил его Саске, выбравшись из мерзкой кучи. «Девяносто пять, девяносто шесть…» Всего минута отделяла их от лучшего результата в классе. Саске взбежал на тонкую перекладину. Как циркач на арене, он расставил руки в стороны для ощущения баланса и начал осторожно, но быстро продвигаться вперёд. Сакура и Узумаки вскоре вспорхнули по обе стороны от него. «Сто девять, сто десять…» Саске сбежал вниз и из последних сил понёсся к финальному препятствию. Прыгнув на крутящуюся платформу, он ловко уклонился от встречного удара. Вот и вторая балка осталась позади. Перепрыгнув через последнюю, Саске оказался на земле. Расправив плечи подобно атланту, он перешагнул финишную прямую. Две минуты и три секунды. Лучший результат среди всех. Однако никто не аплодировал, и почему-то взволнованные взоры были обращены к его товарищам по команде. Саске несмело оглянулся. «Она всё-таки упала… Сто тридцать, сто тридцать один…» Прихрамывающая Сакура перекинула руку через плечо Узумаки, помогающего ей идти. Видимо, инцидент произошёл на перекладине. Раздражение от досадного падения Сакуры перемешалось с паскудным чувством при виде благородного принца-Узумаки. Остальные одноклассники теперь с презрением испепеляли Саске своими укоризненными взглядами. Как будто он должен сейчас броситься на блондинистую амбразуру и вырвать из его лап свою поранившуюся девушку. К немому ужасу Саске, Узумаки обогнул крутящуюся установку и поковылял прямиком к финишу. «М-да, похоже, кулинарного шоу Учиха-Харуно-Узумаки нам сегодня не избежать.» — Наруто, спасибо. Я могу сама идти, — Сакура убрала руку с чужого плеча, пряча виноватые зелёные глаза от негодующего друга. Она пересекла финиш сразу после Узумаки, и вот тогда Саске было хотел её перехватить, как внезапно розовую копну волос загородили каштановые и блондинистые, взволнованно справляясь о её состоянии. Хатаке что-то отметил у себя на листе и объявил: три минуты и пятьдесят пять секунд. Саске облегчённо выдохнул — всё-таки их команду не дисквалифицировали, и время было на порядок меньше, чем у Нара. — Идиот самодовольный, ты обещал мне! — Узумаки налетел на Саске, чуть не сбив с ног, и ухватил за ткань футболки. Саске не стал убирать его руки. Обвинения не были беспочвенными. Он был бы даже не против, если в этот раз Узумаки не станет себя сдерживать. За сценой молча наблюдали и организаторы, как вдруг из ниоткуда возникла Сакура, и сама убрала трясущиеся руки друга. — Наруто, я в порядке. Мы не пришли последними. А Саске показал лучший результат, — на последних словах она печально посмотрела прямо в чёрные глаза. — Так, без глупостей, — наконец-то опомнился учитель Ирука. — Как закончим, Ино, Сакура, попросите у работников гостевого дома лёд и приложите к ушибленным местам. Скоро прибудет врач и осмотрит вас. — Теперь перейдём к оглашению результатов, — Хатаке шагнул вперёд. — Как и говорилось ранее, проигравшие будут готовить ужин для победителей. И сегодня этой чести удостаиваются: Суна Темари, Такахаши Тен-Тен, Хьюга Хината и Харуно Сакура. Лица ребят застыли в немом изумлении. Их в очередной раз облапошили по полной программе. Как плёнку Саске прокручивал слова учителя Ируки: «Кто придёт последним… кто придёт последним». И если из команды Нара никого нет, то… Бинго! Это и оно! Имелись в виду тот, кто придёт последним в команде. Общий результат — это обычный фарс, усыпляющий бдительность. — Но вы же сказали… — начала громко возмущаться Темари, но Хатаке оборвал её на полуслове. — Вам было сказано: «Кто придёт последним». Полоса препятствий была рассчитана на одновременное прохождение всеми членами команды. Мы не говорили о том, что проигравших обязательно будет трое, так же, как и то, что это будет проигравшая команда. Можно было и догадаться. «Как же.» Как бы не так, именно этого они и добивались. Хотели, как котят, ткнуть их в собственную лужу носом. От слов Хатаке Саске поморщился. Он бы ни за что не поверил, что Нара это знал. — Испытание было рассчитано на то, чтобы определить, как вы умете работать в команде. В полиции тех, кто не подчиняется правилам, называют мусором, но те, кто не заботится о своих товарищах, — куда хуже мусора. Звезда может засиять только в созвездии. Если на задании выживет только один из вас, то последний герой не справится на следующем. «Куда хуже мусора, значит.» Сакура, заметив признаки нарастающего напряжения внутри Саске, сжала его плечо. — Сила команды измеряется по самому слабому звену. Если вы ослеплены желанием быть первым во всём, то вам не место в этом классе, — на последних словах Хатаке обратил серьёзный взор на Саске. — Кроме команды Нара Шикамару, все провалили это испытание. Надеюсь, вы извлечёте урок, и в следующий раз такого позора не повторится. Все, кроме Саске, опустили глаза в землю. Он же ястребиным взглядом пожирал крысиного цвета радужки Хатаке: решил в кой-то веки сыграть в преподавателя! — Но огорчаться не нужно! — в попытке разрядить атмосферу звонко произнёс учитель Ирука. — На сегодня тренировок больше не будет, и вы свободны до вечера! Конечно, праздничный ужин никто не отменял. Девочки, приведите себя в порядок и отправляйтесь на кухню — там вас будут ждать сотрудники гостиницы. Саске наконец-то в полной мере ощутил едкий запашок навоза, исходящий от своих ног.****
— Вот же дерьмо, — тихо выругалась Темари, зайдя в помещение, доверху переполненное кухонной утварью и пакетами с едой. — Подумать только, неужели нужно столько провизии, чтобы нас прокормить! — воскликнула Тен-Тен. — Ну, для Наруто, может, и хватит на денёк-другой, — пошутила Сакура, и три одноклассницы разразились звонким смехом. — Мы же тут до ночи проторчим, — Темари же веселье не поддержала. — А может, и до утра, — улыбнулась Сакура, намекая на немытую посуду. — И так, что мы будем готовить? — Тен-Тен обратилась к поварихе гостиницы. Полная низенькая женщина преклонных лет мило улыбалась девушкам, не произнося ни слова. Прошло с полминуты, как раздражённая Темари подала голос: — Она что оглохла? «Дорогая, лучше бы ты как обычно помалкивала.» Будто поняв замешательство Темари, женщина закивала. — Она глухонемая. Всё это время мы наслаждались едой, приготовленной руками одной маленькой женщины, — Хината робко поправила резкое высказывание, на что Темари не то пристыженно, не то шокированно округлила глаза. Повариха разом спохватилась и начала рыться на полках. Достав увесистую потрёпанную книгу с закладками, она вручила её именно Темари, видимо, приняв девушку за неформального лидера компании. Сама же Темари недолго уставилась на поваренную книгу, а затем, как священный Грааль, передала её прямо в руки Сакуры: — Такс, ну, давайте посмотрим, что мы будем готовить сегодня… — из-за её плеча несколько пар глаз следили за направлением блуждающего пальца по ветхим страницам рукописи. — На первой странице рамен со свининой — это несложно… Далее рис с яйцом и онигири с начинкой из тунца, ну, тут проще простого… ещё будет татаки из лосося и сашими. — На уроках биологи мы препарировали лягушек, поэтому «красиво нарезать рыбу» я беру на себя, — как-то даже воинственно манифестировала Темари на что, ожидаемо, никто не возразил. — А на десерт — данго и тарталетки с яйцом… — на последнем пункте Сакура потупилась, а потом обернулась к улыбающейся во весь рот поварихе, стараясь чётко произносить губами слова. — Вы из Китая? — та быстро закивала в ответ. — Как ты догадалась? — удивилась Тен-Тен. — Тарталетки с яйцом делают в Китае. Все остальные позиции — часть традиционной японской кухни. В детстве я путешествовала с родителями в южную часть Китая и там их готовили на каждом углу. Отменное лакомство. — Ну и отлично, тогда это на тебе, — командирским тоном отчеканила Темари. — Я думаю, это отличная идея, разделить обязанности! Тен-Тен, справишься с блюдами из риса? — одноклассница неуверенно кивнула в ответ. — А с тебя, Хината, самый вкусный в мире рамен! — подмигнула Сакура подруге. Оставалось всего три часа до начала ужина. Чтобы не разрывать и без того ветхую книгу, девушки сфотографировали свои рецепты на телефоны и принялись за дело. Вскоре кухня ожила в кулинарной какофонии запахов и звуков. Местная повариха то и дело мельтешила между ними, снабжая нужными ингредиентами. Иногда качала головой и поправляла неверные движения рук при резке. Определённо кармически, подумала Сакура, больше всех доставалось именно Темари. Оказывается, рыбу нужно было правильно очистить, промыть, вырезать ненужный ливер и, вдобавок ко всему, приготовить маринад и соус. В какой-то момент Темари нервно вскинула руки и высказалась: — Так, если Вы всё прекрасно знаете, то, может быть, сами сделаете? А я пойду ещё разок попробую отмыть ноги от запаха навоза? В ответ женщина, сдвинув брови и поджав губы, сурово покачала головой из стороны в сторону, тыкая пальцем на строчку в своей книге рецептов. — Нет, послушайте меня, как Вас зовут? — по слогам медленно выговорила Темари. Повариха с беззвучным смехом же наблюдала, как та пыталась с помощью жестов и слов что-то объяснить. Прекращая мучения Темари, она достала из кармана фартука маленький блокнотик и накарябала карандашом своё имя. — Чиио, её зовут Чиио! — громко огласила Темари для остальных. — Это означает тысяча поколений, — донеслись слова Тен-Тен с другого конца кухни. — А может и больше… — негромко съязвила Темари, что не ускользнуло от бдительной женщины, и она покатилась немым хохотом. Сакура улыбнулась. Эти двое смотрелись прямо как мать и дочь, пытающиеся преодолеть кризис поколений. И хотя Темари, наверное, никогда бы в этом не призналась, она точно испытывала какого-то рода удовольствие. «Интересно, а Саске вообще любит сладкое?» Сакура любовно замешивала сладкое тесто, представляя, как он будет смаковать её шедевр. Внезапно её фантазии прервала появившаяся в окне напротив рожа, лыбящаяся во все зубы. Сакура ехидно помахала Наруто скалкой в ответ. Тотчас рядом с ним, как грибы после дождя, начали вырастать головы и других одноклассников. Без всякого удивления Сакура обнаружила, что Саске не было в списке любопытных зрителей. Конечно, поди сидит себе сейчас где-нибудь один и злится из-за её проигрыша. Но он и не догадывался, что кроме Шикамару кто-то ещё раскусил замысел организаторов. Сакура хотела высказать свою догадку в самом начале, но что-то остановило её. Теперь же сыпать соль на рану точно не стоило. — Сакура, ты готовишь для меня вкусности? — Самый ароматный в мире рамен со вкуснейшей мясной вырезкой сегодня действительно подадут на стол. Но автором сего произведения искусства будет восхитительная, блистательная, самая необыкновенная девушка на земле — Хьюга Хината, — Сакура притянула за плечи пунцовую подругу. — О, Хината, ты знаешь мои вкусы: не жалей мяса! Мне можешь налить в чан! — Я не пожалею вас, если вы сейчас же не уберётесь отсюда, — Темари приоткрыла окно и треснула поварёшкой по голове Наруто. Все без исключения рассмеялись. Неожиданно для себя Сакура подметила странное сходство. Прошло без малого два с половиной часа, и Темари первая разделалась с последним кусочком лосося, отправив своё рыбное творение на покой в холодильник. — Темари, у тебя очень здорово вышло! — похвалила Сакура. — Ага, нет большой разницы в том, кого резать, — та наигранно коварно улыбнулась, взмахнув большим ножом, на что Чиио поспешила отобрать орудие и цокая закачала головой. Сакура весело усмехнулась, точно зная, что угроза была не всерьёз. Далее Тен-Тен сдала свою работу. Чиио похвалила и её, нежно потрепав за щёку — экзамен по домоводству был сдан на «отлично». Спустя пару минут и Хината разлила бульон по последним тарелкам. Закончив с последней шпажкой данго, Сакура наконец-то выдохнула. Вся еда была приготовлена с большой любовью, в надежде, что самый важный человек оценит её усилия. — Вот это и есть командная работа! Мальчишки бы перессорились и разнесли к чертям всю кухню, — бойко заявила Сакура, и одноклассницы в согласии закивали. — Пожалуй, это было не так и ужасно, конечно, не сравнить с… — хотела подытожить Темари, как вдруг получила небольшой толчок в бок от Чиио и добавила, — возможно, иногда мне было даже весело, — смягчившись, она выдавила из себя подобие улыбки. — У нас осталось всего полчаса, чтобы привести себя в порядок. Чиио, спасибо вам за помощь, — одноклассницы низко поклонились Чиио, отчего та умилилась и кинулась обнимать каждую, и Сакуре показалось, что на секунду дольше она задержалась в объятиях у Темари. Неожиданно двери кухни резко отворились, нарушив возникнувшую за два часа идиллию. На пороге стояла разодетая Ино, а на руках у неё висели четыре других красивых наряда. — Мои дамы, если место женщины у плиты, то она должна быть одета со вкусом! Я раздобыла для вас потрясающие кимоно! Такой подачи у наших оборванцев ещё точно не было! Мы сразим их на повал! — Ты вообще никакого отношения к приготовлению ужина не имела, — враждебно возразила Темари. — Так и быть, еду бери на себя, я буду подавать напитки, — сгримасничала Ино. В голове у Сакуры нарисовалась комичная картина Саске и Наруто, развалившихся на подушках, точно султаны, и девушек, стоящих по обе стороны с опахалами. — Я не буду никого обслуживать, — похоже, подобный, но в негативном свете образ возник и у Темари. — Тогда не будь прислугой. Я говорю об искусстве красивой подачи блюд. Я согласна, что это унизительно перед кем-то выкаблучиваться! Я лишь хочу разбавить наш премилый вечерок яркими красками. Ну что, цыпочки, все «ЗА»? Все, кроме Темари, вскинули руки ввысь, но в последний момент Сакура решительно схватила чужое запястье и потянула вверх. Та фыркнула, но не оттолкнула её. И тогда Сакура чётко поняла, кого всё это время напоминала нелюдимая соседка и почему по началу ей хотелось убежать от одного лишь леденящего душу взгляда.****
— Долго ещё ждать? Уже почти семь часов вечера, — ныл в углу Акимичи, держась за огромное пузо. — На, поешь чипсы, я захватил для тебя, — Нара протянул другу пачку со вкусом крабов. Поймав на себе взгляд Саске, он с наивной простотой обратился и к нему, — Угощайся тоже, если хочешь. — Спасибо, я сыт, — мрачно ответил Саске. — Да не ссы, возьми парочку, — по-лошадиному загоготал Узумаки. По дороге к гостинице Саске-таки c силой закинул на руки Харуно, которая пыталась сопротивляться, боясь испачкать его. Как он и предполагал, серьёзная травма миновала её изящную ножку, а врач подтвердил его догадку. Отмывшись от физического дерьма, Саске отправился на раздумья, а вернее, на ритуальный сеанс самобичевания к месту, где утром столкнулся с Хатаке. Саске хотелось находиться подальше от всего, что связано с отработкой Сакурой его вины. Он собирался пропустить и ужин, но Узумаки чуть ли не пинком затолкал его в гостиную, сетуя на то, что Сакура премного огорчиться его отсутствию, ведь она на кухне с другими одноклассницами так сильно старается! Стало ещё тошнотворнее. В дверном проёме показались девушки. Укутанные в шёлковые ткани, переливающиеся при тусклом свете старых ламп, они торжественно прошагали с подносами к столу. Первым опомнился Узумаки и захлопал в ладоши, присвистывая. Темари была готова уничтожить улюлюкающего одноклассника своим испепеляющим взглядом. — Бойзззз, — приторно сладко протянула Яманако, — сегодняшние яства были приготовлены четырьмя прекрасными дамами! Попробуйте только не оценить! Саске упал духом. Сакура выглядела ослепительно, если не считать тяжёлого подноса в хрупких ручках. Это несправедливо: не она, а он совершил ошибку в попытках упрочить свои амбиции. Ей бы следовало хотя бы пощёчину ему отвесить, а вместо этого она, как ни в чём не бывало, служанкой расхаживала между ними. — Как вкусно, как вкусно! — по-поросячьи завизжал Узумаки, уплетая рамен за обе щёки. — Конечно, вкусно, — съязвила Сакура, опускаясь на колени рядом. Саске заметил, как она немного поджала губы, усаживаясь на пораненную ногу. Стало физически больно самому. — Любая еда, приготовленная с любовью, будет вкусной, — прищурившись, с намёком проворковала она своему другу, однако Саске воспринял её слова как личную угрозу. — Чего? — Узумаки с поплывшей рожей тупо уставился на неё. — Ешь, давай! Попробуй только не оставить кристально чистую тарелку, — вмиг посуровела Сакура, уперев руки в бока. «Она похожа на мою мать» — и в ту же секунду навязчивое сравнение смертельно опасным вирусом заразило все мысли Саске. Сакура аккуратно разломила палочки для еды, в то время как Саске разорвал свои и без настроения приступил к трапезе. Для остальных, казалось, время протекало незаметно: перепачкавшись по уши в соусе, они, как пьяные свиньи, рассказывали какие-то глупые истории, постоянно перебивая друг друга. От шума у Саске заболела голова. В какой-то момент он поднялся, чтобы наконец-то «уйти по-английски», но Сакура остановила его: — Следующим будет десерт, — с надеждой в голосе прошептала она. Саске не потребовались пояснений. Как виноватый ребёнок, он опустился обратно и резко ощутил себя крохотным в этой громадной комнате. «Он всегда обращался с тобой как настоящий козёл.» Девушки ненадолго удалились и вернулись с пёстрыми данго на подносах. Сакура вдобавок подложила парням в тарелки заморскую диковинку. Саске не притронулся к сладостям, уже откровенно раздражённо рассматривая Харуно, принимающую комплименты со всех сторон. — Саске, ты даже не попробуешь? Я очень старалась, — она раздосадовано обратилась к нему. Вдруг решительными действиями захотелось остановить этот пир во время чумы и вывести её отсюда прочь. Наверное, поэтому его следующие слова, как гром среди ясного неба, поразили всех, включая самого Саске: — Перестань себя вести как МОЯ ЖЕНА. Лица в гостиной оторопело застыли, вырвавшись из беззаботной атмосферы. Даже повариха с преподавателями молча покосились в их сторону. Казалось, в тёмной комнате включили яркий свет, и теперь всё наконец-то встало на свои места. Спектакль закончился, опускайте занавес. Им осталось только выйти на поклон. И Сакура резко поднялась. Однако не для того, чтобы размахнуться посильнее или, скажем, вылить Саске на голову остатки еды. Как образцово воспитанная леди, она деланно спокойно и бесшумно прошла к выходу, перед уходом бросив: — Спасибо за ужин. Прошу меня извинить. Повисла звенящая тишина. Но сказанное эхом долбило по ушам Саске. Каким образом слово «мать» заменилось на «жена»? Саске боязливо посмотрел в окно напротив. К паническому ужасу, в отражении промелькнули глаза его сурового отца. «Высокий пост в полиции... Жениться на преданной и покорной девушке... Отставка... Ненужный мусор...» — Милые бранятся — только тешатся, — перевёл всё в шутку Узумаки, и одноклассники мужского пола разразились смехом, возвращаясь к ужину. Только Хьюга, Яманако, Суна и Нара продолжали коситься на Саске. Первая уже было хотела подняться вслед за подругой, как её одернули: — И думать забудь! Эта обязанность её «женишка», — Яманако передразнила Саске так, чтобы он обязательно её услышал. И он услышал. Как же Саске сейчас хотел схватить эту белобрысую курицу за волосы и ткнуть лицом прямо в остатки бульона в тарелке. Бесило, когда в его отношения влезали посторонние! Что они вообще могли осознавать своими набалдашниками? — Надеюсь, ты и сам понимаешь, что тебе нужно сделать, — с запашком рамена прошипел ему в лицо Узумаки, угрожая под столом кулаком. — Без твоих советов обойдусь, — буркнул Саске и поднялся со своего места. «Я тоже всегда буду обращаться с ней как настоящий козёл?»****
Долго искать Сакуру не пришлось — она сидела у пруда, вяло болтая голыми лодыжками в воде среди карпов, плескающихся и искрящихся в свете одинокой луны. Краем глаза она стрельнула в сторону застывшего, но ожидаемого гостя и молча пригласила присесть. Собравшись духом, Саске опустился. — Я не должен был называть тебя… — Сакура заметно напряглась, — Я не хочу, чтобы ты расплачивалась за мои ошибки. Я должен был догадаться, в чём состояла истинная суть испытания, и на своей спине тебя дотащить, — отведя взгляд в сторону, тихо сказал он. — Саске, никто не мог знать, — Сакура грустно вздохнула. — Нара же догадался, — «А я — нет.» — Я же даже не заметил, как ты упала, — «А Узумаки был рядом.» — Всего за каких-то два месяца ты столько раз страдала из-за меня. — Также всего за каких-то два месяца столько хорошего случилось со мной благодаря тебе. Ты просто не задумываешься об этом. — Почему ты каждый раз так легко прощаешь меня? — наболевший вопрос вырвался сам собой. Эмоционально. Саске вмиг испугался вероятного откровения взамен. — Ты действительно хочешь знать? — он ничего не ответил, но и не остановил её. — Мне кажется, ты нуждаешься в этом. Глобально, я имею ввиду, а не только за какие-то конкретные проступки, — Саске поёжился внутри себя. Оказывается, ненавистная жалость Дамокловым мечом нависала над ним всё это время. — И только попробуй сейчас что-нибудь проворчать про додумывания о благе друг друга. — Я это и хотел сказать, — бесстыдно соврал он. — Раньше мне казалось, что ты заботишься только о своих чувствах. Но я ошибалась. Ты заботишься о других людях, однако в своём стиле. Ты как дикобраз со своими колючками. Боясь поранить другого человека, обычно выбираешь отчуждение, даже не пытаясь найти комфортное расстояние для сближения, — Сакура печально и внимательно всмотрелась в его лицо. — Саске, пожалуйста, больше не пытайся защитить меня от самого себя. Ты не обязан постоянно брать ответственность за меня. — Обязан. В этом суть отношений — брать за кого-то ответственность, — уверенно произнёс Саске. — В болезни и в здравии, — неосторожно пошутила Сакура, и Саске повёл бровью. — А если серьёзно, Саске, то я освобождаю тебя от надуманного обязательства нахождения в нашем классе из-за меня, — «Не столько из-за тебя.» — Мне достаточно знать, что ты готов и хочешь быть рядом. Для меня это и есть отношения. Дыхание перехватило. И хотя она правильно подбирала слова, избегая формулировок вроде: «Мы всегда будем вместе!», Сакура именно это и имела ввиду. «Я хочу, чтобы ты всегда был рядом», вот к чему она взывала. «Быть с тобой в одной в клетке.» — Только честно, как твоя лодыжка? — спросил Саске, переводя тему. — Поднывает, когда переношу вес на эту ногу. Саске аккуратно перехватил её ногу под коленом и медленно уложил лодыжкой к себе на бёдра. Он невесомо провёл пальцами по ушибленному месту на мокрой коже. Немного опухла. Захотелось сделать странное — приложиться губами к синяку. Саске достал из кармана баночку и с щелчком открыл. — С ней быстрее заживёт, — склонившись, он принялся бережно втирать свою чудо-мазь. — Любые болячки рано или поздно заживают, — Сакура улыбнулась своей фирменной улыбкой, обычно знаменующей окончание ссоры. — Поэтично, не так ли? — Как обычно, — безрадостно ответил он. «Я не хочу поступать с ней так же, как отец с мамой.» Неожиданно Саске услышал позади себя звуки возни и смешков. Он резко обернулся навстречу комнатному свету. — Пошли прочь, — злобно процедил он пялящимся на них нескольким парам назойливых глаз и хихикающих мин. Сакура прыснула. Смеющиеся одноклассники, как кегли, повалились обратно в гостиную. Интимный момент был безвозвратно упущен, но от былого напряжения между ними не осталось и следа. На ужин Саске не вернулся, отправившись спать пораньше и набираться сил перед встречей, на которую он теперь окончательно решил прийти.****
Неспешно светало. На небе почти не было туч, и ещё виднелись редкие звёзды. Саске застал преподавателя в условленном месте в то же время, что и вчера. Хатаке кивнул в знак приветствия и пригласил проследовать за ним. Следующие полчаса они молча взбирались по гористой местности, пока не оказались на небольшом пяточке плоской поверхности, откуда открывался вид на всю долину. Не церемонясь, Хатаке приземлился там, где стоял и принялся созерцать пейзаж. Саске поёжился предстоящему, но всё же скопировал чужие действия и, закрыв глаза, попытался откинуть прочь вялотекущие мысли. «Так вот чем я занимался в школе — медитировал.» — Саске, что ты делаешь? — голос, как будильник, прозвенел в сонной голове. — По жизни? — криво усмехнулся Саске. Вообще, это был крайне странный вопрос от преподавателя, который в очередной раз ничего не потрудился объяснить. — А я смотрю, ты любишь пошутить, Саске. Это помогало тебе справиться со стрессом в отношениях с отцом и братом? «Горе-юморист.» В самом деле, он же пришёл на встречу не просто так, да? Первая стадия излечения — принятие проблемы. А у Саске она очевидно имелась. И, похоже, не маленькая. Не притащился же он сюда спозаранку, чтобы как обычно поязвить от скуки? — Как видите, — без былого веселья в голосе ответил Саске. Не то чтобы он не догадывался о том, что его ждало сегодня. Напротив. «Давай, Хатаке, начинай свой сеанс психотерапии» — с вызовом думал Саске. Поинтересуйся, что он делал вчера, например, за ужином. Ты же всё видел и слышал, Хатаке. Приятно, наверное, думать, что даже уговаривать не пришлось? — Хорошее чувство юмора — зачастую следствие не только хорошо развитого интеллекта, но и хорошо развитого механизма самозащиты. Когда сталкиваешься с чем-то травмирующим или просто неизвестным. Психика человека пытается выжить и обесценить триггер, посмотрев на него под другим углом. — Она адаптируется? — Именно. Однако это лишь лечение симптомов, а не самой проблемы, поскольку триггер продолжает вызывать реакцию в человеке. Медитация — это оздоровление жизненной энергии, которая нужна, чтобы лечить проблемы, а не симптомы. — Поэтому Вы не заставили Нара тренироваться наряду со всеми? — Саске задал терзающий его вопрос. — Я дал вам полную свободу. Шикамару, полагаю, выбрал медитацию. — Уверен, он просто спал, — хмыкнул Саске, хотя самому стало даже интересно, что за проблемы могли быть у гения-лежебоки. — Так это видишь ты сквозь свою призму мира, — Хатаке прошёлся по нему внимательным и, казалось, оценивающим взглядом. — Твоё тело в отличной боевой форме. Признаться, я был поражён твоей техникой. Учиха видно сразу, — на последних словах Хатаке в районе солнечного сплетения начало разливаться приятное тёплое чувство. — В твоей же голове мысли спутаны. Хотя среди всего класса ты лучший кандидат на поступление в полицейскую академию, по нашим меркам, я не думаю, что это то, чего ты всегда хотел. Я сомневаюсь, что ты вообще знаешь, чего хочешь от жизни в свои шестнадцать. Ты рос в семье, где мужчинам в роду полагалось быть сильными и бесстрашными. Быть лучшим во всём — марка качества Учиха. На тебе всегда лежала огромная ответственность: отец возлагал колоссальные ожидания, а старший брат только подпитывал твоё эго завистью и тщеславием. Твоё сознание скованно рамками, прописанными задолго до твоего рождения, — подытожил он. — Неужели Вы полагаете, что я недостоин быть тем, кем рождён? — Я считаю, ты достоин быть тем, кем захочешь. Поэтому мы здесь. Тебе нужно провести зачистку в подсознании: избавиться от деструктивных убеждений и чужих ожиданий, а уже потом выстроить новую, а главное — свою личную систему ценностей. Хатаке же не «шутил». Без обиняков говорил не самые приятные вещи. Однако его слова не сквозили издёвкой. Если посудить трезво, то на публике он общался с классом сдержанно, холодно и даже немного надменно. Держал дистанцию, в общем. Но при этом наедине с Саске вдруг становился таким сердечным и разговорчивым! — Каким образом безделье поможет мне избавиться от мусора в подсознании? — Медитация поможет тебе обрести чувство осознанности настоящего момента. Время — это иллюзия. Сознание не ограничено временными границами. Если человек упивается старыми обидами, постоянно прокручивая в памяти события минувших дней, он живёт прошлым. Если же только грезит надеждами и громоздит сценарии своей идеальной жизни с понедельника, то в будущем. Тебе повезло чуть больше: ты живёшь прошлым, опираясь на ожидания отца и обиду на брата, и одновременно витаешь в будущем, проецируя чужое ложное представление о себе в прообраз завтра. Ты берёшь время в кредит у настоящего, чтобы прожить в будущем, а расплачиваться собираешься прошлым. Саске, это жизнь взаймы. — Но разве мы не строим нашу судьбу, опираясь на уроки прошлого? — Ты строишь. — И разве неправильно планировать в настоящем достижение своих будущих целей? — Для тебя правильно, если ты на сто процентов уверен, что они твои. — В прошлый раз Вы сказали, что я действую адаптивно. Не означает ли это осознанность? Умение считывать ситуацию в моменте и действовать исходя из неё, чтобы получить наивысшую пользу? — Также в прошлый раз я отметил и твою эмоциональность, — впервые за сегодня преподаватель улыбнулся глазами. — Только ответ на чужой триггер — твоя эмоция — побуждает тебя к действию — адаптации. Хорошее чувство юмора, эмоциональность и адаптивность — совсем не плохие качества личности, Саске. Отнюдь. Однако ни одно из твоих качеств не сможет принести тебе наивысшую пользу, пока твой внутренний голос — твоя персональная радиоволна заглушена чужим информационным шумом. Только очистив её, ты сможешь стать по-настоящему свободным к принятию самостоятельных решений. — Хорошо. Давайте попробуем, — на выдохе кивнул Саске. — Осознанность — это проживание текущего момента таким, какой он есть. Принятие настоящего за совершенство. Медитация — способ обрести осознанность. Жизнь протекает прямо сейчас. Ощути прохладу камня, на котором сидишь. Ощути, как свежий воздух наполняет твои лёгкие. Услышь, как просыпается мир вокруг. Этот конкретный момент больше никогда не повторится, — преподаватель обратил взор вперёд, и Саске последовал его примеру. В самом деле, не шутить же он сюда пожаловал, а потому надо ответственно подойти к заданию. Саске вдохнул полной грудью чистый горный воздух, упорно стараясь пресечь на уме зарождение новых острот на тему нелепости происходящего с ним в этот «конкретный» момент.****
После завтрака их ждала первая тренировка в командах. На поле стояли всё те же изрядно побитые столбы. Хатаке повторил свою вчерашнюю команду и уселся читать под деревом. Узумаки принялся колотить столб, а Сакура предусмотрительно разминаться. Саске огляделся в поисках Нара. Тот приминал траву пятой точкой и напевал себе под нос, глядя в небо. «Небось, мантру на очищение», — ехидно подумал Саске. Сложно было поверить, что Шикамару медитирует. Уж больно ему напоминала сия картина лень во всей своей красе. Саске перевёл взор обратно на Сакуру. В отличие от Узумаки она, к счастью, пыталась осторожно отрабатывать приёмы, однако техникой не пахло от слова совсем. Саске тихонько подошёл сзади. Не окрепшие мышцы рук колыхались при каждом движении. Раньше он этого не замечал. Однако ноги Сакуры успели приобрести ошеломительный вид благодаря их «олимпийским» марафонам. Вспомнилось, как она ими крепко обхватила его на горячих источниках. С каждым новым ударом Саске отчётливо видел рельеф спины и осиную талию. Розовые пряди соблазнительно прилипли к увлажнившейся коже. Ненароком захотелось их убрать и чмокнуть в шею. — Ты на что это там уставился? — резкий голос Узумаки вывел его из оцепенения момента созерцания прекрасного. Сакура в недоумении также обернулась, и Саске застыл. — Саске, ты что хотел? — Смотри, — сказал он и со всей силы вдарил древесину. — Ты не концентрируешь силу в мышцах, когда наносишь удар, а поэтому можешь пораниться. Сакура смущённо посмотрела на свои руки. — Нашёлся ученный… — проворчал Узумаки и вернулся к тренировке. — Попробуй ещё разок. Сакура повторила свой удар. — Уже лучше. Но наращивать мускулатуру таким образом мы не будем. Подожди минутку, — Саске вынес вердикт её физической подготовке и осмотрелся в поисках чего-то подходящего. Взору попался продолговатый камень, навскидку весом килограмма три-четыре. — Держи. Он подойдёт, — Сакура опасливо уставилась на булыжник. — Садись на землю по-турецки, держи его двумя руками и подними над головой, а теперь согни руки в локте и опусти его до лопаток. Держи прямой угол в сгибе, не опускай слишком сильно. Да, вот так. Ещё тридцать раз. Сакура без возражений исполнила все команды дирижёра, а по завершении упражнения с дрожащими руками обессиленно плюхнулась на спину. Саске словил на себе взгляды изумлённых одноклассников, даже Нара приподнялся на предплечьях. Саске обернулся на Хатаке. Тот тоже отвлёкся от книги и удовлетворённо наблюдал за происходящим. Саске едва заметно улыбнулся в ответ. — Умничка. Отдых — минута, и новый подход, — по-генеральски скомандовал Саске и нежно потрепал свою девушку за плечо.****
После ещё одной тренировки к вечеру уставшие тела расползлись по своим комнатам. Саске поудобнее расположился на кровати с блокнотом и принялся увлечённо составлять план тренировок для Сакуры. Она станет сильнее и сможет постоять за себя, если его не окажется рядом. Кто-то постучался в дверь, и Узумаки поковылял открывать. На пороге с пачкой сырных палочек стоял Акимичи: — Мы собираемся играть в прятки. — О, круто! Мы идём. — Я пас, — Саске выразительно закатил глаза и скривил губы. — Ещё лучше! Укроемся с Сакурой вдвоём в каком-нибудь тесном местечке, — очевидно же в шутку мечтательно проскулил Узумаки. — И от тебя мокрого места не останется, — Саске резко поднялся с кровати и отвесил лёгкий щелбан соседу. Ну так, чтобы не расслаблялся в оттепели их отношений. На удивление Саске в гостиной собрались все его одноклассники. Инузука встал в центре и принялся оглашать правила: — Нас пятнадцать человек: пять хищников и десять жертв. У каждой жертвы на шее будет висеть кулон. Задача хищника — найти жертву и отобрать этот кулон. Можно драться, но в пределах разумного, без нанесения увечий. Если у вас отобрали кулон, вы должны вернуться в гостиную, выждать минуту и решить, хотите ли вы вернуться в игру в качестве хищника или дожидаться окончания раунда. Кулоны снимать нельзя. Нападать вдвоём нельзя. Кто первым нашёл жертву, тот и имеет право первым побороться за её кулон, если не пожелает обратного. Каннибализмом заниматься запрещено: пока вы жертва, вы не можете нападать на другую жертву, такое же правило работает и для хищников. Выигрывает тот, у кого по окончании раунда будет больше кулонов. Во время игры жертвы могут свободно менять своё укрытие, границы в пределах территории гостевого дома. У жертв будет пять минут, чтобы спрятаться. Ну, в общем, как-то так… Всем всё понятно? Ребята закивали. — А как отличить хищника от жертвы, если на нём будет висеть кулон? — подал голос Нара в конце толпы. — Справедливо… Тогда пусть хищники наматывают отобранные кулоны на запястье. Если больше вопросов нет, то давайте разыграем роли. Вытягивайте бумажки из мешка. У кого будет крестик — тот хищник, а у кого пусто — жертва. — О, я хищник! — радостно взметнулся Узумаки. — И я, — отозвался улыбающийся Рок Ли. Для достоверности Саске несколько раз вкрадчиво повертел в руках свою пустую бумажку, а затем без энтузиазма посильнее затянул на шее малахитовый кулон, чтобы случайно не забыть о своём новом «статусе». — Итак, наши хищники: я, Наруто, Темари, Гаара и Рок Ли. Я переворачиваю таймер и… поехали! Жертвы, прячьтесь, мы идём! Ставшие жертвами в суматохе разбежались в разные стороны. Саске проследил направление Сакуры и двинулся следом. Она выскользнула из гостиничного комплекса и захромала в рощу у горячих источников. Саске перехватил её: — Первым делом они осмотрят улицу, все побежали сюда. — Ты предлагаешь вернуться внутрь? Но тогда мы потеряем в мобильности: если нас обнаружат, мы окажемся загнанными в угол. — И то верно. — Хм, а что если спрятаться под навесом, который выходит на источники? Если хищники приблизятся, мы сможем задержать дыхание и нырнуть вниз. Из-за пара нас будет трудно разглядеть. — А если мы будем обнаружены, то у нас будет время выбраться наружу. Решено! Сакура первой зашла в горячие источники, и Саске стёк следом. Пара подплыла к деревянному навесу. Между водой и половицей оставался зазор сантиметров в тридцать, позволявший держать голову на поверхности. Послышался гонг — охота началась. До них донёсся топот ног: как и предполагалось, первым делом хищники побежали на улицу. Сквозь неплотный пар Саске различил светлую копну волос Узумаки. Тот рыскал меж кустов в поисках добычи. И бац! Первая жертва! Чуть ли не за волосы он вытащил сестру Хьюга с победным криком. — Наруто… я не буду с тобой драться. Держи мой кулон, — как обычно смущённая одноклассница пулей умчалась в гостиницу. Половицы над головой заскрипели. Саске прожестикулировал Сакуре приготовиться нырнуть. — Наруто, ты уже поймал кого-то? — кажется, выкрикнул Рок Ли. — Ага, Хинату, а ты? — Пока никого не нашёл в доме. — Везде смотрел? — Только комнаты успел, сейчас остальные места проверю. — Давай, я ещё здесь поищу. Когда звуки возни Узумаки стихли, Саске посмотрел на Сакуру в полумраке. Волосы облепили её раскрасневшиеся влажные личико и шейку. — Ты держишься? — В одежде очень жарко, — прошептала она и посильнее ухватилась за скользкую деревянную балку. — В другой раз, в другой раз, — Саске ласково поманил её к себе. — Ты не помогаешь, знаешь ли, — улыбнувшись, Сакура всё же оторвалась от столба и обняла его за плечи. — Мне кажется, или ты развлекаешься? — Вполне… — промычал Саске и уже было хотел поцеловать, как вдруг Сакура остановила его. — Нет, ты не понял. Я имею в виду эти «прятки». Саске закатил глаза. — Хотя такой вид досуга — полное ребячество… — Саске… — она провела по его щеке. — И я бы лучше отдохнул перед завтрашней тренировкой… — Саске! — прошипела она. — Я испытываю некоторого рода веселье. Совсем немножко, — он отвёл плутоватый взгляд в сторону. — Я рада, что ты больше не упускаешь то хорошее, что есть у тебя здесь и сейчас, — Сакура тепло улыбнулась. — Что нельзя сказать о твоём дружке, — Сакура вопросительно уставилась на него, и, поясняя, Саске указал пальцем на себя и на неё. — Всё ещё ревнуешь, — она хитро прищурилась. — Хотя я и не воспринимаю всерьёз попытки Узумаки, ты вольна делать то, что ты хочешь. — Саске, мы с Наруто друзья с детства. Если бы я испытывала к нему ответную симпатию, то уже... — их разговор прервал предостерегающий треск над головой, и Саске рефлекторно зажал рот Сакуры рукой. — Сколько ещё осталось? — судя по голосу, опять говорил Узумаки. — Дай подумать… Поймали Хинату, Чоуджи, на кухне, хе-хе, Тен-Тен, Шино, Ино, Канкуро ещё… То есть шесть кулонов, — ответил ему всё тот же Рок Ли. — У всех по одному, кроме Темари. Теперь хищников семь. Мы боремся за оставшиеся четыре кулона. — Кто поймает наших голубков — победит. — Или Шикамару. Он точно не будет сопротивляться. — Ага, а вот Неджи будет нелегко замочить. — Саске поди сейчас следит за нами из какого-нибудь укромного местечка. Небось ухмыляется себе под нос, — пробубнил Узумаки. — Однако вдвоём, наверное, трудно долго оставаться незамеченными, — Саске насмешливо покосился на Сакуру, вспоминая как не единожды им удавалось это проделать. — Ты же говорил, что видел, как они побежали куда-то сюда? — Ага. Я и проверил всю округу, но не нашёл их. Похоже, сменили укрытие. — Эй, вы проверяли в воде? — вдруг к ним присоединился низкий женский голос, по всей видимости, принадлежавший девчонке Суна. — Ну, я обходил по периметру. Чисто. — Нет, я имею в виду непосредственно в воде. Повисло молчание. А вот тут Саске занервничал. Если их обнаружат, то из-под навеса будет трудно смыться сразу от троих. Он перехватил свою девушку за локоть и потянул за собой вдоль стенки, стараясь не создавать лишний шум. — Дамы вперёд! — галантно протянул Узумаки. — Да пожалуйста, — она нагнулась и посмотрела прямо в то место, где несколько секунд назад укрывались Саске с Сакурой. — Хм… никого. Нужно нырять. — У меня есть очки для плавания! Сейчас принесу, — засуетился Узумаки. — Рок, здесь тебе больше делать нечего. Лучше иди и поищи Нара. — Но мы пришли сюда первые! — Рок, — предупреждающе начала она, — И что, что первые? Без меня вы бы вообще не додумались обшарить это «рыбное местечко». Поэтому давай, катись отсюда первым! «Голубки» добрались до конца навеса, и голоса бранящихся почти стихли. — Сакура, надо плыть за те камни. Ты первая, — прошептал Саске. — Угу, — промычала она и послушно нырнула. Саске отсчитал про себя десять секунд и с зажмуренными глазами последовал за ней, передвигаясь под водой на ощупь. Почувствовав рукой скользкую гладкую ногу, он осторожно вынырнул. С суши на них во все глаза смотрел Нара в мешковатом узорчатом балахоне с капюшоном. Он жестом руки подозвал к себе и шёпотом скомандовал: — Приготовьтесь… три, два, один… выбирайтесь!.. Саске с Сакурой выскользнули на землю как раз в тот момент, когда Узумаки плюхнулся в воду. Нара повёл их в укрытую листвой беседку. — Что за маскарад? — недоумённо осведомился Саске. — Это конспирация, правила не запрещали. — Где был всё это время? — Сидели с Неджи неподалёку на скамеечке, играли в шахматы, а нас приняли за местных жителей. Потом услышал Темари, и мне стало интересно заметят ли вас. Он ещё и издевается. В шахматы он играл, пока они с Сакурой изнемогали от душноты и жара источника. — Ты нас видел? — Я слышал ваш план. Напрягло. Когда Саске успел стать таким рассеянным? В темноте он пригляделся к шее Нара, но не заметил малахитового камня. — Где твой?.. — не успев закончить фразу, Саске ощутил на своей груди холодную руку, в ту же секунду сорвавшую его кулон. «Допустим, клоун Нара, но она?..» Похитителем оказалась всего лишь девчонка. На этот раз бесшумная, зараза. Или это Саске не услышал её шаги? Какое унижение. Сакура рядом стыдливо прикрывала зону своего декольте. Стало быть, тоже обворована. «Унижение в квадрате.» — Ты бы не отдал их без боя, — сказала довольная собой Темари, размахивая в воздухе двумя трофеями. — Испугалась? — презрительно бросил Саске. — За твоё здоровье, Учиха. Игра окончена: у меня четыре — я победила. — Когда ты стал хищником, и кто поймал Неджи? — Саске наконец вернулся к настоящему виновнику грабежа. — Я все ещё «жертва», — акцентировал пальцами Нара, — Вот мой кулон. Я перевернул его за спину. По правилам я не должен был снимать его с шеи, но не обязательно было держать его на груди. Когда нас рассекретила Темари, я дал Неджи время скрыться, а с ней заключил сделку. Она пообещала оставить меня в покое, если я помогу ей выманить вас. — Нара, прошу и твой кулончик, — как из-под земли вырос Канкуро, — Гаара поймал Неджи, ты последний. — Владеешь информацией — владеешь миром. Я продала тебя со всеми потрохами брату. «Правила» сделки не запрещали, — издевательски передразнила она. — Да всё, что угодно. Лишь бы этот геморрой поскорее закончился, хочу доиграть с Неджи. Кстати, Саске, а ты не хочешь с нами? С тобой-то мы ещё не играли в шахматы. — Не хочу, — почти по слогам бесцветно ответил Саске. Как можно расслабиться и учиться чувствовать «силу природы», если все эти развлечения, Сакура… буквально всё, что происходило с ним в этот сраный момент только отдаляло его от цели? «Что сейчас творится в Кагосиме?» — Так, стоп, а где Наруто? — Поди исследует глубины источника в поисках вас, — пошутила Темари, и все, кроме Саске, разразились каким-то сардоническим гоготом. Даже Сакура. Более в тот вечер Саске определённо точно не испытывал некоторого рода «веселье».****
«Прям-таки дежавю.» В этот конкретный момент Саске проводил свои утренние часы «с пользой» в компании Хатаке. Он правда пытался игнорировать мысли о вчерашнем поражении. Настолько сильно пытался, что хотел буквально срастись с чёртовым камнем под пятой точкой. — Это я дал Кибе новые правила пряток, — похоже, от проницательного Хатаке не ускользнули его терзания. Саске вопросительно покосился на него: — Тоже вашей заслугой я стал жертвой? — А вот это, Саске, уже воля случая, — Саске хмыкнул в ответ. — Но ты не смог принять тот факт, что стал жертвой и поэтому тебя поймали. Искусство медитации — это умение принимать сложившиеся обстоятельства за совершенство и не ждать, что судьба будет плясать под твою дудку. Ты не можешь контролировать всё на свете. Вселенная любит вносить свои коррективы, настоящая жизнь сложнее планов, — Хатаке наконец-то посмотрел на него. — До открытия Австралии никто и не подозревал, что лебеди могут быть какого-нибудь другого цвета кроме белого. То, что случилось вчера, для тебя стало чёрным лебедем. Непредвиденная ситуация, мешающая все карты. Твоё подсознание, твой неокортекс были усыплены мыслями о несправедливости положения дел настолько, что важные детали ускользнули от твоего внимания. Ты даже и не подумал о том, что «кроты» могут быть и среди жертв. «Спасибо, что напомнил.» В отличие от Саске, Нара, казалось, не прикладывал никаких усилий на поприще самосовершенствования. В нём не била ключом энергия. Скорее, она медленно протекала, иногда и вовсе замирая, как в столетнем старике. На уроках он предпочитал дрыхнуть, а после занятий в компании Акимичи — валяться на близлежащей крыше, рассматривая облака. Его лень не вызывала раздражения в окружающих, а, скорее, снисходительное отношение. Однако почему-то его лень по-прежнему триггерила самого Саске. Абсолютно не было понятно, зачем такому бездельнику, как Нара, оставаться в полицейском классе. — Как вы это называете… «ему по барабану»? Шикамару не обременяет свой мозг лишними мыслями и видит картину в целом. Он чётко фильтрует поступающую информацию и концентрирует внимание только на важном. По сравнению с Наруто, он может казаться пассивным к жизни. Такой себе простачок-лентяй без амбиций и стремлений, да? Но Шикамару набрал высший балл на вступительном тесте. Его команда первой нашла реликвию и выиграла на полосе препятствий. Шикамару единственный догадался о маскировке в прятках и занимался любимым делом, пока вы все корчились в своих укрытиях. Ты, наверное, не раз сравнивал его с собой и задавался вопросом, как ему это удаётся? Какими такими сакральными знаниями или способностями он обладает, которых не достаёт тебе? — Он гений, чего скрывать. А показная лень — лишь надменность, чтобы сбить столку. — Из всех ребят ты подаёшь самые большие надежды. С виду твоя история и мотивация учиться в профильном классе цельные. Сын лучшего следователя, брат лучшего студента полицейской академии. Упорный, талантливый и амбициозный юноша Учиха Саске, который пойдёт по стопам своих родственников и добьётся невероятных успехов. Так тебе внушали думать про себя, да? — Саске промолчал. — Ты действительно обладаешь огромным потенциалом, но живёшь в матрице суждений своего отца. Твоё сознание ограничивается его паттернами. Тебе внушили, что любовь можно заслужить только победами. Перед тобой повесили морковку отцовского одобрения, а ты, как лошадь, пашешь на беговой дорожке. Когда чего-то достигаешь и уже тянешься к награде, отец ещё дальше отодвигает её от тебя. Думаешь, Фугаку будет доволен, даже если ты станешь генералом? Нет, к тому времени Итачи станет президентом, и ставки в игре повысятся. — Позвольте узнать, мой брат тоже посещал ваши «сеансы психотерапии»? — А разве похоже, что ему стало легче? — Саске ничего не ответил. — Итачи по-прежнему упорно трудится на соседней беговой дорожке. В своё время я не стал выбивать этого из него, а теперь слишком поздно исправлять ошибки. — А со мной не поздно? Возраст ещё пластилиновый? Почему Вы вдруг заинтересовались проблемными подростками? В чём Ваша мотивация? — Хороший вопрос. Я думаю о системе в целом. На мой взгляд, человек может привнести ценность в общество только тогда, когда занимается любимым делом, когда его душа, разум и тело едины. — А если любимое дело — криминал, тоже будете помогать в познании себя? — вспомнилось предложение от Орочимару. — Ты считаешь, что склонен к криминалу?.. Хм, это может быть неосознанным проявлением бунта установкам Фугаку и лишь в очередной раз доказывает, что они тебе не близки. — Я не склонен к криминалу. И я говорил не о себе. — Люди всегда говорят только о себе, Саске. Но отвечая на твой вопрос: нет, обычно я не интересуюсь «проблемными подростками». Однако ты мне интересен. — Почему? — В твоём возрасте я был больше похожим на тебя, чем на Итачи или Шикамару. — Тоже не такой, как все эти гении? — усмехнулся Саске. — Да. Как и ты, я всего добивался сам. Не благодаря генам. Это было очень и очень нелегко. Поэтому мне знакомы твои переживания. На душе посветлело при мысли, что кто-то другой в действительности мог тебя понять. Не попытаться высокомерно посмотреть на ситуацию с твоей точки зрения, а именно быть в твоей шкуре. На сердце сталось не так одиноко что ли. Вдруг Саске захотелось спросить Хатаке ещё о чём-нибудь таком же личном: — Ваш отец был похож на моего? — Ты даже представить себе не можешь, насколько он был похож. Но давай вернёмся к предыдущему тезису и посмотрим на причинно-следственную связь, — преподаватель как-то неопределённо мотнул головой и прочистил горло. Саске не без сожаления осознал, что на сегодня с откровениями покончено, а грань преподаватель-ученик переступать больше нельзя. — Твоё кредо — быть лучшим во всём и всегда. В твоём понимании, чтобы чего-то добиться в жизни, нужно много учиться и тренироваться. До сей поры тебе это прекрасно удавалась, и алгоритм не давал сбоев. Но на доске появилась фигура чёрного лебедя — Нара Шикамару. Тебе кажется, он не прикладывает никаких усилий, но всё равно обходит тебя. Возможно, ты даже думал, что Фугаку любил бы его больше, будь он его отцом, — едкое чувство стрелой пронзило грудь. Нет, о таком Саске точно не думал раньше и, к надежде, не будет грызть себя новыми терзаниями. — Нара — своеобразный читер в матрице твоих установок. Он просто делает то, что ему нравится. Он не ждёт чужого одобрения, чтобы чувствовать себя счастливым, чтобы чувствовать себя живым. И поверь, Шикамару ещё сыграет важную роль в твоём становлении. — А Вы проводник, который предлагает мне красную таблетку, чтобы выйти из мира грёз? — Можешь так называть наши ментальные тренировки. Когда ты принимаешь обстоятельства за данность, то отбрасываешь лишние эмоции в сторону и действуешь в согласии с рассудком. Ты ясно слышишь свой внутренний голос, который ведёт тебя, который не нуждается в школьной программе, чтобы принимать верные решения, — Хатаке пристально взглянул в почерневшие глаза. — Но должен признать, ты быстро учишься. Я был приятно удивлён, что ты предпочёл развитие Сакуры индивидуальной тренировке. Подвинуть свои амбиции ради того, что любишь… — лицо Саске полыхнуло. — Холодильник тоже космос. Но не хочу больше отвлекать тебя, продолжай сеанс. Надо вздохнуть полной грудью и успокоиться. Саске постарался откинуть в сторону сразу несколько новых источников для переживаний и сконцентрироваться на своих физических ощущениях. Ягодицами он ясно ощущал прохладу твёрдого камня, голеностопы затекли от пребывания в неудобной позе, шею обдувал лёгкий ветерок. Что он слышал? Ритмичный шум воды горной реки… Что он видел сквозь темноту? «На земле растёт зелёная трава, небо голубое, птички поют бла-бла-бла.» Стоп, не нужно искать новый крючок для пытливого ума Саске. Это девушка в красном платье для внимания. Не надо пытаться сымитировать матрицу в голове. «Отбросить информационный мусор в помойку…» Его сознание парило сквозь космос потока мыслей и суждений, пытаясь отыскать выход. Заветную дверь. «А она есть вообще?» Как можно существовать и ни о чём не думать одновременно? Это прокрастинация? Мозг не работает без размышлений, а значит, он бесполезен. Он ничто. «Знание — не сила?..» Кто ищет, тот никогда не найдёт. Правда не ускользает. Она кроется на поверхности. «На самом видном месте…» Это не мысли проносятся сквозь Саске. Это он бежит от них. Нужно просто остановиться и перестать бежать. «Сойти с дорожки...» Но как можно отказаться ото всех своих достижений после стольких усилий? Он никто без них. Как можно в здравом уме пытаться осознанно стать ничем? Как это удаётся Нара? «Чёрт возьми, и что значит это «холодильник тоже космос»?» Стать ничем и одновременно всем вокруг, заполнив собой пространство. Истина кроется в пустоте. Мало прыгнуть в кроличью нору, нужно раствориться в ней. Саске ощущал, как прожорливая тёмная материя жадно заглатывала его без остатка. Ничто становилось всем — Саске. Неожиданно для себя он почувствовал, как тёплая энергия потекла по его венам в руках и ногах, словно ласковые, едва ощутимые прикосновения. Жизненная сила зациркулировала по его телу. Впервые он сливался с самим естеством природы. Словно часть его существует в каждой клеточке всего на земле. Как будто они объединены одной большой паутиной. Как будто он может, как к розетке, подключиться к могучему источнику. Как будто в его сердце зазвучало пение тысячи птиц. Учиха Саске — это лишь имя, данное ему на земле. Он не его предки, не его брат и не суровый отец. Он не амбиции своего отца и не стремление превзойти брата. Он есть часть вселенского разума, который дремлет в каждом существе на планете. Когда он умрёт, его тело будет предано земле. Его тлен станет пищей для животных, которые в свою очередь послужат обедом для людей. Это равноценный обмен. И наконец к Саске пришло озарение. «Космос — это вселенная, а холодильник — это я.»****
Ровно неделя прошла со дня прибытия в «концлагерь». Медитации с Какаши начали приносить Саске удовлетворение. Он чувствовал, как с каждым днём росла его осознанность, а вместе с ней, казалось, и внутренняя сила. Однако он нынешний, обновлённый Саске, не воспринимал сакральные учения как новый источник превосходства над своими однокашниками. Всем телом, всем разумом, всей душой ему впервые захотелось поделиться с другими. «Чем-то действительно важным.» Саске продолжил физическую подготовку Сакуры, к которой присоединился и Узумаки. Другие парни последовали их примеру и также тренировали девушек в своих командах. Ребята становились сильнее, видя прогресс друг друга. Казалось, их коллективный разум поднимался ввысь. Тем временем Какаши с Ирукой больше не щадили учеников и, как дровишки в огонь, подкидывали новые тренировки по освоению навыков ближнего боя. Их распорядок дня был похож на армейский: шесть часов на физическую подготовку, ещё восемь на занятия в классе, а в оставшееся время они пытались прийти в себя и зализать свежие раны. Три дня назад к ним присоединился Сарутоби Асума, и ребята на практике опробовали полученные знания по выживанию в дикой местности и изучили основы маскировки. Они знали, что готовятся к самому важному последнему испытанию, и изо дня в день это напряжение только нарастало. За ужином седьмого дня между одноклассниками повисло гробовое молчание, которое изредка нарушал лишь звон посуды. — Так больше продолжаться не может, — резко ударил по столу кулаком Узумаки. — Посмотрите на себя: всё тело в синяках, лица измождены, да нас словно пустили через мясорубку! — Что ты предлагаешь? — кисло протянул Инузука. — Нам нужно отвлечься, а лучше развлечься! — хлопнул в ладоши Узумаки. — Сегодня седьмое июля — праздник Танабата! В деревне внизу отмечают фестиваль звёзд! Давайте после ужина все вместе сходим на него! — Ты забыл, нам завтра вставать в семь утра? — раздражённо выпалила Темари. — Ну… фестиваль-то раз в году, — проканючил Узумаки. — Подумайте, когда нам ещё выпадет шанс всем вместе выбраться этим летом на праздник? А может, кто-то уже передумал поступать в полицейскую академию и скоро нас покинет? Все молчали. Казалось, каждый задумался о своём. — Поддерживаю предложение. Позитивные эмоции зарядят нас новой энергией, — подал голос Саске, и одноклассники удивлённо уставились на него. Он обвёл взором трапезничающих и не встретил сопротивления. Нара одобряюще улыбнулся ему. Саске безусловно завоевал некий авторитет среди них. Ему даже на какой-то момент показалось, что он сможет стать лидером, к которому захотят прислушиваться. — Отлично, решено! — радостно проорал Узумаки. Через час ребята уже неспешно прогуливались среди шума улиц и праздничных огней. Повсюду блуждали ряженые жители, а с пагод до самой земли свисали красочные гирлянды. Со всех сторон манило вкуснейшими ароматами съестного, и после скудного ужина они, как ужаленные, набросились на еду. На этом празднике жизни Саске также обнаружил Какаши с Сарутоби, на удивление беспечно распивающих спиртные напитки за стойкой уличного бара. Завидев подопечного, он ласково подманил его к себе: — Смотрю, ты отлично проводишь время. — Я подумал, что им не помешает короткая передышка, а то вы их совсем измотали, — усмехнулся Саске, кивнув в сторону класса. — Я горжусь тобой, Саске, — тепло произнёс Какаши, и второй преподаватель отсалютовал рюмкой, поддерживая сказанные слова. Пускай из неожиданного источника, но Саске наконец-то получил долгожданное одобрение, о котором боялся просить своего сурового отца. Стоило признать, что несколько разговоров по душам со взрослым и опытным человеком пошли ему на пользу. Саске с безмерной благодарностью смотрел на обладающего странными именем и внешностью мужчину, в котором он признал своего наставника. — Саске! Саске, ну куда ты подевался? — тихую идиллию прервал Узумаки, свалившийся на его плечи. — Я только достал алко… Ой! Хе-хе, и вы тоже тут, — замялся он. — Наруто, расслабься. Сегодня отдыхайте и не думайте ни о чём. «Эту команду он выполнит с радостью.» Одноклассники расположились за широким деревянным столом, и Узумаки толкнул каждому по бутылке пива: — Тост! Давайте выпьем за то, что благодаря этому классу мы все встретились! Тяжёлые испытания не только сделали нас сильнее, но и сплотили! Перед нами открываются огромные возможности, и вскоре каждому предстоит выбрать свою дорогу! Пусть каждый из нас будет счастлив на выбранном поприще! Я хочу, чтобы наша дружба с годами становилась только сильнее, и чтобы у нас был ещё не один повод собраться всем вместе! Куда бы вас ни занесла судьба, помните, что всё начиналось здесь и сейчас! — Сакура сжала под столом руку Саске. Почти все одноклассники взорвались ликованием и чокнулись бутылками. Узумаки продолжил. — Предлагаю сыграть в «Я никогда не»! «А так хорошо начинал», — усмехнулся про себя Саске. — Отлично, ты первый, — ответила Темари. — Ладненько… Такс... Я никогда не… хотя подождите, делал… и это делал. Хех, сколько же всего я успел сделать за свои шестнадцать! Хм, я… никогда… никогда… не… не видел своих настоящих родителей! — неуместно сказанному восторженно просиял Узумаки. Саске натурально опешил от чужого скелета в шкафу. Все до единого сделали глоток и смущённо замолчали. Праздничное настроение испарилось. Завидев поникшие головы, Узумаки попытался как-то сгладить углы: — Мои родители погибли в боевых сражениях, когда мне не было и года. Я их совсем не помню. Меня растил преподаватель папы и мамы. Ничего страшного, правда! «Как это ничего страшного? Как можно так беспечно говорить о таком? А жить с таким?» Казалось, остальным от пояснений Узумаки стало ещё более неловко. Однако Инузука подхватил инициативу с алкогольной игрой: — Я никогда не гладил кошек. У меня на них жуткая аллергия. Мерзкие твари, — и снова все неуверенно отхлебнули. — Я никогда не бывал заграницей. Каждый год мы едем отдыхать в один и тот же шикарный отель в Окинаве. Отлично же там кормят… — поностальгировал Акимичи, и уже в третий раз алкоголь никого не обошёл стороной. — Вы решили нас споить, господа? — усмехнулся Канкуро. — Я никогда не купался голышом. Важное уточнение: ванна не считается. — Ага, как же. Помню, в пятилетнем возрасте распугивал своим неглиже отдыхающих на пляже, — громко захохотала Темари, — Ладно, я никогда не была в отношениях, — мужская часть класса с немым шоком уставилась на неё. — А как же?.. — говоривший ехидно толкнул сестру в плечо. — Заткнись, я имею в виду «официальные» отношения между парнем и девушкой. Яманако надменно и громко хмыкнула, а потом сделала демонстративно большой глоток. «Лучше бы сразу всю бутылку пригубила», — раздражённо подумал Саске и неожиданно словил странное сходство с лицом из своей памяти. Причём в двойном экземпляре. В этом раунде непьющими остались Узумаки, Акимичи, Абураме, и младшие Хьюга с Суна. — Скорпионов никогда не ел я, — едва слышно пробормотал Абураме, и снова повисла пауза. — Собственно, как и все нормальные люди за этим столом! Что за странный факт? Кому вообще в здравом уме взбредёт жрать насекомых?! — Из царства животных скорпионы. Как деликатес в некоторых странах подают их. — Спасибо за лекцию, — фыркнул Узумаки. — Ладно, кто следующий? О, Хината! Твоя очередь, жги! — как обычно белее полотна Хьюга что-то тихонько пробормотала себе под нос. — Что ты не делала? — сощурился Узумаки. — Я никогда не… — Подожди, подожди, мы не услышали. Повтори громче! — Я НИКОГДА НЕ ЦЕЛОВАЛАСЬ! — почти скороговоркой выпалила она и покраснела, как варёный лобстер. — А, это… ну я тоже, хех, — повертев головой, Узумаки притупился. Кроме них все остальные выпили. — Так может, хех, сообразим на двоих? «Какой же ты дебил.» — Я никогда не избивал ублюдков, пытающихся распускать руки с моей младшей сестрой, — ожидаемо пригрозил кулаком старший Хьюга. — Хочешь стать первым? — Забей, Неджи. Очевидно, это была шутка. К тому же неудачная, — попытался успокоить его Нара. Хьюга молча закатил глаза, но всё же кулак разжал. Саске не помнил, чтобы до поездки вообще видел их разговаривающими, а тем более поддерживающими друг друга. Наверное, здесь и подружились. Во всяком случае самому Саске больше не поступало предложения сыграть вместе в шахматы. — Давайте немного разрядим атмосферу и сделаем игру поинтереснее. Я никогда не просил девушку заняться со мной сексом, — ребята с недоумением уставились на Нара, — или парня, — добавил он и почему-то подмигнул обеим блондинкам за столом. — Эй! — толкнув его, возмущённо загорланила Яманако. — Вообще-то парни добиваются девушек, а не наоборот! Если ты, уж скользкий, прямо не просил об этом несчастную, то это не значит, что твои действия говорили об обратном! Пей, давай! — Ну, только потому что это ты попросила... — игриво протянул он. — Давай побудем прямолинейными. Я никогда не занимался сексом. Саске отчётливо понял, что тут запахло односторонним флиртом. За своей добровольной социальной изоляцией, оказывается, он много чего пропустил. По его меркам незначительного, конечно же. Светские сплетни его никогда не волновали. Но всё же. Нара сохнет по этой тупой блондинке? Что он в ней вообще нашёл кроме внешности? Темари вместе с Канкуро и Неджи без стеснения отхлебнули. — Узумаки, это идиотская игра, — Ино презрительно посмотрела на улыбающегося во всю рожу и сделала маленький глоток, стараясь больше не привлекать лишнего внимания к своей персоне. Однако этого и не требовалось. Ведь взоры собравшихся устремились на самую обсуждаемую школьную пару. Саске уже было спокойно потянулся к пиву, как краем глаза заметил прикованный к себе смущённый и вопросительный взгляд Сакуры. Остальные, завидев их смятение, с открытыми ртами ждали развязки. Кроме Нара во главе стола, который, осознав последствия, одними губами безмолвно извинялся и извинялся перед Саске. «Да-да. С ними мы всегда немножко тупеем.» Сам Саске не сразу понял причину замешательства своей девушки, а потом до него дошло. Как и в прошлый раз, его снова немного позабавило то, что, по мнению Сакуры, считалось «полноценным» сексом, а что — «почти» сексом, но делать всё же было можно. Он отрицательно мотнул головой ей в ответ, и с улыбкой сделал глоток. — Благородно, — фыркнул Узумаки. Кто-то из ребят даже раздосадованно выдохнул. — Потом расскажешь, — Яманако с предвкушением подмигнула Сакуре, подумав, что якобы всё поняла. — Эх, знала бы, что так будет, не пила бы... — Так и скажи, что завидно. О твоей репутации здесь беспокоиться некому, — съязвила Темари и сверкнула глазами в её сторону. — Ну что ж… Напросилась… Я никогда не целовалась с представителем своего пола, ха! — победно провозгласила она и с вызовом уставилась на оппонентку. Некоторые парни за столом скривились в омерзении. Темари, напротив, ни чуть не стушевалась. Она показательно сделала несколько больших глотков залпом и, оторвавшись от горлышка бутылки, медленно облизнула губы. — А ты попробуй. Вдруг понравится. Мягко говоря, Саске выпал в осадок. Яманако ничего не ответила и, казалось, даже побледнела. — Так, а вот такой настрой мне уже нравится! Давай, Сакура, не подкачай! — выкрикнул Узумаки, и всеобщее внимание вновь переключилось на Сакуру. — Хорошо... Я никогда не была в стриптиз клубе, — захихикала она, весело разглядывая Саске. Он возвёл глаза к небесам и обречённо глотнул. Это ему отсроченное наказание. Почти вся мужская половина класса поддержала его, на что девушки недовольно сгримасничали. — О, теперь-то мы знаем, как Учиха снимает напряжение, — заржал Узумаки, — кажется, это тебя я видел в «Эспаде», да-да! Сердце Саске пропустило несколько ударов. Узумаки был там в тот самый вечер? Что ещё он видел? Краска предательски начала приливать к его щекам. Словно извиняясь, Сакура погладила парня по тыльной стороне ладони под столом. — Я никогда не вёл себя как идиот, чтобы привлечь к своей заурядной персоне хоть какие-то крохи внимания, — процедил Саске. — Ну-ну. У «незаурядных» персон для этого другие способы, МИСТЕР Я-НИКОГДА-НЕ-ПОНИМАЮ-ШУТОК! — Будет вам, все мы сегодня не без грешка, — засмеялся Рок Ли, — я никогда не носил стринги! — Это нечестно, — Тен-Тен обиженно отпила со всеми девочками, — Я никогда не смотрела порно-кассеты своих родителей, выкуси! — А, на прокат брала? — уточнил Инузука, и они с Узумаки и Рок Ли взорвались единодушным гоготом под звон бутылок. — Не смот-ре-ла! — как ребёнку, по слогам разжевала она. «Какие же они всё-таки дети», — с улыбкой подумал Саске. Конечно, он тоже когда-то наткнулся на секретное видео. К его удивление, и младшая Хьюга едва заметно отхлебнула, пока никто не смотрел. Правду говорят, в тихом омуте черти водятся. Ребята уже собрались вставать из-за стола, как вдруг всеми забытый игрок прикончил остатки повисшего в воздухе «эротического» напряжения: — Я никогда не становился свидетелем преступления. Саске и Сакура синхронно застыли, как изваяния при виде медузы Горгоны. Остальные одноклассники обратно приросли к скамейкам и ошарашено уставились на Гаару. Никто не выпил. Саске метнул короткий взгляд на свою девушку. Пульсирующая венка отчётливо проступала на тонкой коже шеи. Сакура пустыми глазами смотрела сквозь тёмную бутылку на столе. Не дожидаясь её дальнейших действий, Саске рефлекторно перехватил тонкое запястье под столом. На этот раз правилами точно можно пренебречь. — Ладно, пойдёмте уже. Шоу вот-вот начнётся, — подытожил Нара и первым встал из-за стола.****
На главной площади столпились местные жители. В образовавшемся пятачке вальсировали актёры в пёстрых костюмах, на ткани которых были вышиты яркие звёзды. Музыка нарастала, и под шум залпов салюта танцующие отступили, давая возможность изображающим Орихимэ и Хикобоси закружиться в парном танце. — Давайте, влюблённые, присоединяйтесь к параду возвышенных чувств! Одноклассники со смехом вытолкнули в центр своих любимых голубков. К удивлению Саске, не от Узумаки ему достался настойчивый пинок. «И ты, Брут!» — оборачиваясь, Саске пригрозил взглядом Нара. Кто-то из танцовщиц схватил его за руку и затянул в праздничный хоровод, всё дальше и дальше отдаляя от Сакуры. Лёгкий холодок подступал к кончикам пальцев. В голове снова и снова прокручивался один и тот же вопрос: «Почему?» Саске должен это знать. Сейчас или никогда. Играм здесь не место. Когда танцоры сблизили их, Саске выпалил на одном дыхании: — Почему ты со мной? — Что? — сквозь общий гам Сакура, кажется, не расслышала и снова разъединилась с ним. — Я спрашиваю, почему я тебе нравлюсь, — старался докричаться до неё Саске в очередной момент близости. — А кто сказал, что ты мне нравишься! — весело прокричала она и, смеясь, удалилась в общий танец. «Не в этот раз, дорогуша!» Саске в момент догнал Сакуру и схватил за плечо, как нашкодившего ребёнка. — Ты поняла мой вопрос! — чёрные глаза, моля об ответе, упрямо встретились с зелёными, в которых плясали праздничные огни. Саске скользнул рукой вниз и покрепче ухватился за скользкую ладонь. — Просто… мои чувства гораздо сильнее обычной симпатии! — Ты меня… — его горло будто удавом перехватило. — Да, Саске! Да! — решительно улыбаясь, заявила Сакура. Она сказала это. Это его сокрушили. Его поймали и загнали в угол. Ему некуда бежать. А хочет ли он теперь бежать от её чувств? — Но… за что? — опешил Саске, держась за её руку. — Я не знаю, мне не нужны причины! Считай, отдаю задаром! — всё так же радостно прокричала она и продолжила танец, не требуя ответа. В голове Саске нарастал гул, заглушающий все остальные звуки. В толпе он видел лишь её сияющее лицо. Как будто вокруг не было никакого маскарада. Как будто во всём мире остались лишь они вдвоём. Он поднялся выше небес и слился с ними. Она не сомневалась, и теперь он тоже. По окончании торжества одноклассники взяли по листку из шкатулки на столе и принялись царапать свои желания. Саске помедлил и взглянул на Сакуру. Она низко склонилась над бумагой, но розовые локоны не скрыли полностью её всё ещё сияющее от счастья лицо. Не колеблясь, она что-то быстро черкнула и с улыбкой побежала к бамбуку. Через мгновение её желание затерялось среди остальных. Фейерверки озарили тёмное полотно, а радостный шум потока ликований горожан заполонил собой всё пространство. Саске осторожно взял руками лицо Сакуры и снова заглянул в её глаза. Они манили его, как кроличья нора, приглашая раствориться в себе без остатка. Он ощутил нежные прикосновения её пальцев, словно бабочек, порхающих вверх по его груди. — Чего ты пожелал, Саске? Он научился получать удовольствие в настоящем, не думая о прошлом и будущем. Больше никаких кредитов и процентов за непрожитое. Жизнь взаймы — лишь выбор, а не обязательство. За счастье не нужно расплачиваться, а настоящая любовь не требует достижений. «Я больше никогда не поступлю с тобой так же, как отец с мамой.» Эта поездка открыла ему дорогу в новую свободную от предрассудков жизнь. Нужно было всего-то навсего отдаться искреннему чувству и без страха прыгнуть в пропасть. Безусловная любовь всегда была рядом, на самом видном месте и лишь ждала своего часа быть замеченной. Саске ощущал, как светлое чувство Сакуры переполняло его до макушки головы. Ей было всё равно, какое место он занимал в рейтинге результатов теста, какими оценками полон табель, кого победил в поединках и скольких одноклассников он обошёл в эстафете. Впервые Саске почувствовал, что готов не просто отдавать, но и при этом ничего не требовать взамен. И это был его равноценный обмен. Ещё никогда ему не было так хорошо. — Я пожелал, чтобы этот конкретный момент никогда не заканчивался.