****
К большому сожалению Саске, Какаши решил отменить их последнюю в этой поездке встречу. После завтрака преподаватель попросил ребят собраться в гостиной в ожидании старта нового испытания. По телевизору транслировали президентские дебаты, и Саске крайне удивило, что почти все его одноклассники увлечённо наблюдали за словесной баталией: «…Основой нового экономического курса станут стратегические партнёрства с государствами, экспортирующими сырьё по более низкой цене…» — Неужели этот Кудо Яхико всерьёз думает, что штаты позволят Японии так просто подписать новые контракты с Россией или Ираном без всяких последствий? — прокомментировала Сакура. — Действительно странно… Ведь они наши основные импортёры, — согласилась Тен-Тен. «…Для стимулирования зарубежного инвестирования компании, имеющие менее тридцати процентов капиталовложений от иностранных акционеров, должны будут провести дополнительную эмиссию акций без повышения оценочной стоимости компании…» — Кто-нибудь, переведите на человеческий, — пробурчал Узумаки. — Он имеет в виду расформирование современных дзайбацу, — пояснила Сакура и с сочувствием покосилась на младшую Хьюга, сидевшую необычайно тихо даже для себя. — Это ещё что такое? — Ты вообще чему-нибудь научился в школе? Хотя зачем я спрашиваю… — вздохнул Саске. — Дзайбацу называют большие конгломераты, подконтрольные одной семье. Грубо говоря, в таких компаниях передача капитала и активов буквально наследуется. Если даже у главы компании нет достойных преемников, он усыновляет самого подходящего на эту роль кандидата. — Получается, они хотят отобрать чужие компании? — нахмурившись, спросил Узумаки. — Всё так. Это обычное воровство под маской высоких целей интегрирования нашей и без того интегрированной экономики во внешний мир, — надменно добавил Хьюга Неджи. «Думаешь, находясь ближе к власти, ты сможешь сохранить своё наследство?» От Сакуры Саске узнал, что на роль наследника компании Хьюга Хиаши рассматривался именно старший сын. Теперь же прояснилась и его мотивация поступления в полицейскую академию. — Пустой трёп ради имиджа, имидж ради голосов, а голоса — ради обогащения корпораций, которые потрудились протолкнуть своего кандидата, — ворчливо резюмировал сонный Нара. — Как будто в других странах президентские дебаты отличаются большей содержательностью, а лоббизм напрочь отсутствует. Вечно ты ноешь, не предлагая альтернативы, — парировала Темари. — Что бы такое ты предложил изменить в устройстве общества? Повысил бы пособия по безработице? Вдруг экран телевизора погас. Возмущённые взгляды устремились в дверной проём, где внезапно появились двое высоких мужчин в полицейской форме. Ненавистный Саске двойной агент обвёл испытывающим взглядом учеников: — Итак… Меня зовут Хошикаге Кисаме. Я работаю старшим следователем в отделе криминалистики полицейского управления Кагосимы. А это мой коллега, Учиха Итачи, — внимание одноклассников, как по команде, мгновенно переметнулось на младшего представителя семьи Учиха. — Да-да, старший брат вон того молодого человека. Который стоит в углу, — он указал пальцем на «молодого человека в углу», отчего сам Саске сморщился. — Но это лишь простое совпадение, — вдобавок Хошикаге крайне мерзотно осклабился. «Ты скоро довеселишься.» Саске с нескрываемой агрессией пялился на Хошикаге, игнорируя взгляды одноклассников и своего брата. Сакура взволнованно сжала его похолодевшую ладонь. — Родственнички подъехали, — хмыкнул Узумаки, за что незамедлительно получил смачный подзатыльник от неё. — Какой красавчик… Может, познакомишь меня с ним? Того и гляди, породнимся, — подмигнула подруге Яманако. — Уймитесь, вы оба! — прошипела Сакура. «Что на самом деле привело тебя сюда, Хошикаге?» — Следующие три дня и две ночи вы проведёте в лесу, поэтому полиция будет приглядывать за вами. Дальнейшие инструкции объявят на месте проведения испытания. У вас есть десять минут на сборы. Каждый член команды может взять с собой только три предмета, не считая одежды на вас и рюкзаков, — Хошикаге взглянул на наручные часы. — Три, два, один… Время пошло, вперёд! Апорт! Одноклассники Саске, как крысы в канаве при свете фонарей, разбежались из гостиной в разные стороны. Он же остался стоять в углу, как вкопанный. — Пришли сюда обеспечить нашу «безопасность»? И что же такого может случиться с нами в лесу? — сощурился Саске, сверля дыру в болезненно-серой мине Хошикаге. — Времена сейчас неспокойные. Кому-кому, а тебе это должно быть известно, — сцепив руки за спиной, он размеренно прошагал к Саске и склонился. «Я засажу тебя за решётку, ублюдок. Вот что мне известно.» — Мне-то? Действительно, мне достаточно известно… Как и известно то, на что способна жалкая кучка людей с браздами правления в руках. Стражи правопорядка, гордость общества, охранники сна мирных жителей? Так к вам следует обращаться? Сотни сотрудников в штате только и делают, что гоняют чаи. За несколько месяцев вы ни на йоту не приблизились к поимке серийных убийц. Ноль. Ноль! Вот ваш результат. Вот что мне известно, — отдышавшись, Саске продолжил уже более спокойно. — И такие, как вы, будут обеспечивать мою безопасность? — Саске, ты перегибаешь, — раздражительно прошипел Итачи, подойдя к ним. — Подожди-ка, — Хошикаге похлопал коллегу по плечу. — Маленький мальчик только что узнал, что Сегацу-сана не существует, и ему нужна эмоциональная поддержка в этот нелёгкий момент. Кажется, твой младший брат разочаровался в «прогнившей» системе и теперь не может найти смысла в том, к чему так долго стремился… — Хошикаге с наигранным интересом посмотрел на Итачи. — А я-то думал, преемственность поколений не подведёт нас и на этот раз. Как же так, неужели мы лишимся поддержки в лице самого талантливого и одарённого будущего студента полицейской академии? Как же тогда мы будем блюсти свой долг перед обществом? — Хошикаге медленно перевёл свои ледяные зенки обратно на Саске. — Видимо, ты считаешь, что обладаешь какими-то особыми навыками или, скажем… сакральными знаниями, которыми не располагаем мы? Что же, пожалуйста, поделись ими сейчас. Пока ещё не поздно. Нам очень интересно знать, до чего же такого докопался ты за несколько месяцев. «Ему всё известно.» — Саске! У тебя осталось всего семь минут, катись отсюда, — Итачи резко прервал «обмен любезностями» и толкнул приросшего к полу брата в сторону двери. Напоследок бросив презрительный взгляд в сторону Хошикаге, Саске помчался в свою комнату. Узумаки, как уж на сковороде, бегал из угла в угол, пытаясь сообразить, что же лучше взять с собой: подушку или плед? Саске метнулся к своей кровати, проверяя на месте ли мобильник. Полной зарядки оставалось примерно на десять часов. Он судорожно засунул его в кроссовок, подозревая, что экстренная связь ещё пригодится. — Забудь о комфорте! Нам нужно будет что-то пить и есть. Возьми мою зажигалку, разведём костёр, и попроси у смотрителя две прочных длинных верёвки. Пожалуйста, не спорь сейчас и доверься мне, — Узумаки опешил, но послушно испарился из комнаты выполнять поручения. Саске отправился по своим сборам. Гостевой дом как никогда выглядел живым: повсюду, как бедствующие мародёры, рыскали его одноклассники. И в центре этого апокалипсиса как ни в чём не бывало стояли Хошикаге и Итачи: — У вас осталось четыре минуты. Те, кто по окончании времени не окажутся на улице, будут дисквалифицированы. Саске молнией пронёсся мимо, но уже в дверном проёме кухни остановился. От стеллажа к стеллажу мелькала розовая копна волос. Держа подмышкой две пластиковые бутылки, Сакура забрала, кажется, последнюю оставшуюся алюминиевую кастрюльку и пулей выбежала в сторону двора. Дождавшись её ухода, Саске принялся лихорадочно открывать ящики. Наконец-то в одном из них оказались подходящие разделочные ножи. Быстро схватив их, Саске было собирался последовать за Сакурой, как вдруг в отражении позади себя заметил уставшее лицо в маске. Он поспешно обернулся, замерев с орудиями в руках. — Саске, держи это, — быстро скомандовал Какаши и протянул ему какой-то металлический предмет. — Что это? — Гравитационный крюк для альпинизма. Бери, пригодится, — переложив ножи в одну руку, Саске безотказно принял подношение и растерянно уставился на наставника. — Ты умеешь быстро считывать ситуацию и выбирать наилучшее решение. Я верю в тебя. У тебя всё получится, — он слабо улыбнулся глазами и как-то обречённо скользнул руками по его плечам. На секунду Саске показалось, что и Какаши всё знает.****
На общем досмотре организаторы, даже в присутствии двух следователей, не стали проверять, что могли запрятать ребята в своей обуви. Вряд ли счастливая случайность, подумал Саске. Скорее всего, это была очередная лазейка. И Саске был уверен на все сто процентов, что далеко не он один воспользовался ей. Ровно так же как и в том, что далеко не он один собрался на «голодные игры». Темари и братья взяли с собой пару кинжалов и томагавк. Хьюга где-то умудрился раздобыть самурайский меч. Не самое умное решение, если, конечно, не собираешься кромсать людей. Но, может, он отважился пойти на зверя, который не испугается прямого столкновения? В автобусе было необычайно тихо. Даже Узумаки с Инузука молчали на галёрке. Напряжение в воздухе можно было резать ножами Саске, на чьём плече покоилась макушка дремлющей Сакуры. Ему было совестно, что ночь без сна стоила ей ценных часов бодрствования перед крайне опасным испытанием. «Я убью Хошикаге, если он только посмеет приблизиться к ней.» Как мантру, Саске повторял себе это обещание всю дорогу до новой локации. Какаши, как и Хошикаге с Итачи, не поехали с ними. Видимо, базы быстрого реагирования с вертолётными площадками находились в другом месте. Выбравшимся из автобуса открылся вид на опушку, обрамленную кромкой хвойного леса, переходящего в горные склоны. Разряженный воздух немного кружил голову. Если откинуть в сторону контекст, то можно было бы обозвать мероприятие заморским словом «кемпинг». — Следующие слова слушайте очень внимательно. Повторять я их не буду, — в центр вышел Сарутоби и в своей армейской манере начал. — Испытание вы будете проходить в своих командах в этом лесу. Оно окончится ровно через двое суток на этой опушке. Каждому из вас будут выданы браслеты, в них вшиты отслеживающие устройства. Если вы пересечёте границу леса, браслет подаст сигнал. Чем дальше вы будете удаляться от места проведения, тем с большей частотой будет пищать браслет. В конечном итоге звук станет непрерывным, как сирена. При таком раскладе вам отведено не более десяти минут, чтобы вернуться в разрешённую зону, иначе вы будете дисквалифицированы. Пищу и воду будете добывать самостоятельно с помощью выбранных вами подручных средств. В лесу есть дикие звери, поэтому советую спать по очереди, — кто-то из девочек ахнул. — Однако, если вашей жизни будет угрожать смертельная опасность, или вам срочно потребуется наше вмешательство, то вы обязаны зажать эту большую кнопку на пять секунд. Тогда нам поступит сигнал, и мы быстро придём вам на помощь, — Сарутоби указал на браслет. — Но помните, после этого вы будете дисквалифицированы. Команда может продолжать испытание, пока в ней остаётся хотя бы один её член с активным браслетом при себе. После дисквалификации вы можете передать свой браслет в счёт оставшихся участников команды. Команда, у которой в конце испытания останется наибольшее количество браслетов, победит. Соответственно, команда с наименьшим количеством считается проигравшей и будет исключена из нашего класса, — а вот тут все хором опешили. — Но как такое может быть?! Вы же сами сказали, что отбор окончен и список финальный! А теперь отказываетесь от своих слов? Какой тогда был смысл тратить время на тренировки и уроки по выживанию?! — Инузука, если ты считаешь, что потратил своё драгоценное время зря, то можешь прямо сейчас отказаться от испытания и перевестись обратно в свой старый класс. Саске вспомнился письменный этап отбора, и он перевёл взгляд на Нара. К его изумлению, на лице одноклассника не было и следа привычно унылого вида. Наоборот, он впервые выглядел таким сосредоточенным и напряжённым, что лишь укрепляло опасения Саске насчёт грядущих дней. — Повторюсь... — Сарутоби продолжил. — если кто-то из вас захотел бросить начатое пару месяцев назад, то сейчас самое время. Другого шанса у вас не будет. Дальнейший отказ во время обучения в профильном классе закроет вам двери в Токийскую полицейскую академию навсегда. «Как радикально и удобно, Какаши. Браво.» Саске посмотрел на Сакуру. Та по-прежнему выглядела вялой, нехотя разминая суставы. Наверное, если бы она хотела спасовать, то уже сказала бы Саске? — Отлично. Вопрос можно считать закрытым. Предвосхищая самый очевидный расклад, когда вы все дружно мирно отсиживаетесь двое суток на природе, я должен вас огорчить. Мы добавили стимул. Если по окончании испытания у всех команд окажется равное число браслетов, проигравшую команду мы будем выбирать жребием. Честно ли это? Конечно, нет. Несправедливости в жизни хватает, историю пишут победители. А значит, с момента старта вы враги друг другу. Вашей задачей будет отобрать как можно больше браслетов соперников. За них вы можете с друг другом драться, но подвергать жизнь опасности категорически нельзя. Поражением противника будет считаться его подача сигнала о помощи через браслет. После этого любые увечья запрещены. Он становится неприкосновенным и будет обязан передать браслет победителю. Вам будет дано пять часов на поиск укрытия, во время которых вам запрещено нападать друг на друга. — Учитель Асума, я, кажется, забыл зажигалку в автобусе. — Узумаки, ну как же без этого? Давай живо, у тебя минута, и стартуем, — одноклассники засмеялись вслед пулей залетающему в автобус. Всё-таки, игра в прятки от Какаши была генеральной репетицией перед настоящим зрелищем, подумал Саске. Самым очевидным раскладом для него было отправить на отдых Сакуру. Вдвоём с Узумаки они бы точно справились. План прекрасный за исключением маленькой детали — Хошикаге Кисаме. Наверное, только и ждёт благоприятного случая показать себя во всей красе. «Помни: ты убьёшь Хошикаге, если он только посмеет приблизиться к ней.» В горной тиши прозвенел гонг.****
Лесное покрывало было усеяно папоротником и опавшей хвоей. На их пути то и дело мельтешили обломки деревьев, обросшие мхом. Сокомандники Саске ловко перепрыгивали через них, в то время как он каждый раз немного замедлял темп, чтобы не повредить мобильник. Несвойственная ему нерасторопность не ускользнула от внимания Сакуры. Осознав, что остальные одноклассники за пределами слышимости, она окрикнула рвущегося в чащу Узумаки. — Э, чего встали? Не время для привала! — заверещал тот. — И куда ты собрался без плана? — Сакура обмахивала кистью лицо в попытке отдышаться. — Думаешь, другие успели выработать какую-то колонизаторскую стратегию с подробным описанием каждого действия? — Узумаки сварливо затыкал пальцем в глубь леса. — Сейчас надо выиграть время: кто завладеет самыми важными для выживания ресурсами, тот и победит! — Сакура права. Мы не знаем, что нас ждёт в лесу, куда и как долго бежать. Пусть в Робинзонов играют другие. — Ох, что ты предлагаешь на этот раз? Постоять здесь часок-другой, поболтать? Может, сходить за дровами для костра? — Объясняю: мы не будем играть в Робинзонов… — Саске потянулся к кроссовку. — потому что у нас есть преимущество, — усмехнулся он, демонстрируя результат своей находчивости. — Учиха, чёрт возьми, да ты гений! — Узумаки от счастья схватился за голову. — Саске, ты хочешь рассмотреть местность на карте, чтобы знать куда идти? — опомнилась Сакура. — Ты всё правильно поняла. Быстрее идите сюда, пока сеть ловит, — ребята по обе стороны от Саске завороженно уткнулись в экран. — Смотрите, в четырёх километрах от нас есть речка, можно будет набрать пресной воды. А до подножия горы идти примерно час. Я думаю, именно там нужно устроить ночлег. Обзор лучше, и к нам нельзя будет подобраться сзади. — А если все остальные тоже пойдут туда? — Поэтому мы и дали им фору. Пусть разводят свои лагеря. — Хм, а что если мы уже сейчас можем узнать куда они направились? — спросил Узумаки. — Конечно, если у тебя в рюкзаке завалялся локатор с их расположением, я бы счёл этот расклад прекрасным. Но что-то мне подсказывает, что на удачу в ближайшие пару дней рассчитывать не стоит, поэтому аплодисментов за самую оригинальную идею не жди. — А я думал, мы договорились доверять друг другу, — весело хмыкнув, Узумаки достал из рюкзака аккуратно сложенный листок и протянул Саске. — Мне кажется, сын детектива знает, что с этим делать. Аплодисментов не нужно, достаточно твоего фирменного сдержанного кивка. — Это то, что я думаю? — Саске не мог поверить своим глазам. — Да, это номера всех браслетов! — Когда успел? — А ты думал, ты один у нас такой сообразительный? Как думаешь, за чем именно я вернулся в автобус? — Узумаки заулыбался во все зубы. — Вот это действительно подарок судьбы! Молодчина, Узумаки! Подождите пару минут, я всё устрою, — Саске открыл на телефоне приложение для отслеживания устройств. — То есть, мы можем в любой момент отследить перемещение каждого участника? Ты серьёзно? — изумилась Сакура, и Саске не глядя кивнул в ответ. — Отследить, незаметно подкрасться и напасть. Преимущество первого хода! — воскликнул Узумаки. — Конечно, сильно калечить мы их не будем. Мы же всё-таки старые добрые друзья. Разве что Кибе наподдам, хех. — Это как-то нечестно что ли. Слишком значительное преимущество, — разочарованно вздохнула Сакура. — Не пойман — не вор, ты забыла? Это главный посыл организаторов. Я лишь следую ему, — на что Сакура лишь презренно сверкнула глазами в его сторону. — И куда ты пойдешь? Обратно к «организаторам»? — встрял Саске, оторвавшись от экрана. — Только через мой труп. Если что, я сейчас не шучу, — и, не удовлетворённый ответной реакцией, неотступно продолжил. — Тебе разве уже не плевать на то, что говорят эти люди? На тех, кто каждую секунду переворачивает игру и придумывает новую ерунду, подвергающую опасности наши жизни? Мне вот — да. Абсолютно наплевать. Как и на то, попаду я в эту треклятую академию или нет. — Так, Учиха, что за бунт на корабле! — взвыл Узумаки. — Я повторяю, — Саске продолжал испытующе смотреть на Сакуру. — Мне по барабану эти игры на выживание и класс для «избранных». Но вот если с тобой или даже... с ним что-нибудь случится, то я никогда им этого не прощу. — Я ничего такого не сказала, — фыркнула Сакура, и Саске молча вернулся к своим делам. — Даааа… — Наруто тянул лыбу вовсю, держа руки на поясе, — я знал, что моя отличительная черта однажды сыграет на руку команде… — Позволь поинтересоваться, какая из? Рассеянность? Неряшливость? Безрассудство? — Ты чем-то недовольна? — он недоумевающе уставился на Сакуру. Она отошла от парней на небольшое расстояние. — В чём дело? Разве ты не рада? — догнав подругу, Наруто легонько коснулся её спины. — Мы все вместе справимся с этим испытанием и не вылетим, когда до мечты осталось совсем чуть-чуть! Не знаю как Учиха, но мы-то с тобой уж точно поступим в академию! — Я уже и сама не думаю, что хочу этого… — через плечо Сакура грустно взглянула на Саске, увлечённо заносящего коды браслетов. — Постой, постой. Что ты такое говоришь? Наслушалась нашего мятежника? — вопросительно улыбнулся Наруто, покосившись в сторону Саске. — Учиха может сколько угодно метаться в поисках травы позеленей, но мы-то с тобой из другого теста! У нас есть цель, — на последних словах друга, Сакура поджала губы. Тогда Узумаки взял в руки её запястья и принялся ими театрально боксировать пустоту. — Вспомни, как в детстве эти придурки постоянно задирали тебя, а я их палкой отгонял! Мне тогда нехило прилетало, а ты пыталась скрыть мои раны, чтобы от Джирайи не влетело, помнишь? Ты ещё тогда подворовывала из аптечки матери всякие мази, а она устраивала тебе допросы с пристрастием! — Нам было не больше десяти, — Сакура закрыла глаза и улыбнулась, предаваясь тёплым воспоминаниям. — А потом к нам присоединились Киба с Шикамару, и мы начали заступаться за других ребят. Ведь именно так ты подружилась с Хинатой! Конечно, для меня до сих пор загадка, как после всего случившегося она смогла так запросто простить Яманако... Ну и занозой же в заднице была твоя подружка, ха! — Ино просто не знала ровни! — Сакура бойко показала большим пальцем на себя. — Именно! Мы все отчаянно нуждались в том, чтобы кто-то нам показал, что можно жить иначе! Ну, я имею в виду, не самоутверждаясь за счёт слабых. То есть по совести… следуя моральным принципам, как говорит учитель Ирука. — Наруто, ты такой… — А Чоуджи и Шино? — не теряя настрой, Наруто лихорадочно продолжил свои ностальгические гастроли. — Хотя Шино действительно с прибабахом... никто из них не заслужил каждодневной травли! Как и никто из других детей! Вот что по-настоящему нечестно! Пока родители пропадали на работе, мы каждый день заботились друг о друге. Мы тогда мечтали стать сильными, чтобы защищать других, ну, помнишь же? — Да, и тогда мы основали наш отряд справедливости. Самый сильный, самый быстрый и самый ловкий во всём мире. Это было так давно… — её лица коснулись золотистые лучи солнца, пробивающиеся сквозь тучи. — Послушай, Учиха прав, наплевать на этот класс для «избранных», — Наруто встряхнул Сакуру за плечи, пристально вглядываясь в её глаза, — он только декорация. Мы уже есть друг у друга, скреплённые общей целью. Это намного важнее любых регалий. — Ну, а как же это испытание? — проканючила Сакура. Как же она ждала его завершения, чтобы по возвращении домой без каких-либо удобных предлогов раз и навсегда отрезать себе все пути поступления в полицейскую академию. — Лишь проходной этап на пути к нашей цели. Уже скоро наши планы перестанут быть мечтами и воплотятся в реальность! Когда у нас будут сила, умения и возможности, подумай, сколько хорошего мы сможем сделать для нашей страны, а может, и для целого мира? Ну же, ты с нами? Ты со мной? — Итак, готово! У меня получилось! — просиял Саске, рассматривая карту испытания, усеянную красными точками. — Заняло немного больше времени, чем я думал. Пришлось повозиться с кодами, там не всё так просто, как кажется на первый взгляд. На карте мы можем видеть только метки ребят, без имён, так как они не были указаны в списке. Кроме наших, естественно, я их внёс. Конечно, по истечении времени, мы будем отмечать поверженных и методом исключения будем делать вывод о тех, кто к нам собирается наведаться в гости. Как я и предполагал, большинство направились к горе. Сейчас они на полпути. Но одна команда у реки. Несмотря на то, что ночью обещают грозу, думаю, нам тоже надо прогуляться туда и запастись пресной водой на ночь. Для экономии зарядки я буду проверять обстановку только на контрольных точках и каждые полчаса, — закончив оглашение результатов своей стратегической разведки, Саске наконец-то оторвался от экрана. Однако перед ним никого не было. Он поднялся из тени дерева и отряхнулся, обеспокоенно озираясь в поиске товарищей. И, как оказалось, волнение не было беспричинным. Его сердце как будто молнией пронзило, а тело сковало цепями, когда он увидел эту картину. Двое молодых людей стояли неподалёку среди елей в арке золотых лучей. Её руки так же нежно обвили его спину, а голова уютно покоилась на его плече. Их объятия казались такими естественными, как огонь или воздух. Вмиг Саске ощутил невидимую стену между ними. «Кто я? Беспомощный наблюдатель?» Неожиданно Саске впервые почувствовал себя зрителем в театре, завороженно смотрящим из зала на освещённую прожекторами сцену. Тем самым зрителем, который никак не мог повлиять на развитие сюжета. Которому только и оставалось, что смиренно ждать развязки, боясь и подумать нарушить таинство придуманного мира своими нелепыми действиями. — Браво, — хмыкнул Саске, рассекая тишину. — Но сегодня аплодисментов не будет.****
Трио во главе с Саске в спешке отправилось к реке. Им встретились богато обвешанные брусникой кусты, которые путники принялись стремительно обчищать. Наполнив трехлитровую кастрюлю Харуно доверху, они вернулись к кочевому образу жизни. Проносящиеся мимо пятна сливались в однородное месиво, угрожающе знакомого зелёного оттенка. Однако Саске всё равно старался смотреть прямо перед собой, потому что по левую руку маячила угроза по серьезней, в виде рябящего розового пятна. Тоже напрасно, конечно. Ведь в памяти итак слишком чётко отпечаталась картина чужой идиллии. Проще говоря, Учиха Саске в первый раз в полной мере осознал, что на его пригретом местечке может быть кто-нибудь другой. «Безусловная любовь существует для того, чтобы быть переданной кому-то другому?» Могла ли его девушка обнимать кого-то ещё так же нежно и крепко, как его? Неужели нет никакой разницы в том, что происходило между ними двумя? Саске-то наивно думалось, что после стольких преград их отношения будут чем-то особенно ценным для Харуно. Но заслуживал ли сам Саске быть особенным, если его любят без причин? «Мать никогда бы не дала отцу поводов для ревности.» Конечно, вряд ли Узумаки рискнул бы здоровьем внаглую вклиниться в отношения под носом у Саске. Хотя, сам факт его нахождения в их команде уже подразумевал постоянное присутствие. Пускай и не всегда телесно, но как контекст на подкорке каждую секунду. И если Саске и пребывал временно в образе зрителя, то Узумаки всегда был дублёром за сценой, живущим надеждой однажды потеснить соперника и заполучить заветную главную роль. Она может сколько угодно распинаться про друзей, но Саске никогда не сомневался в чувствах Узумаки к ней. Его жалкие попытки, которые так упорно не замечала сама девушка, не имели смысла и для Саске. До сегодняшнего дня. Неважно, о чём Узумаки с Харуно разговаривали, поступки громче слов. Там вдвоём они смотрелись такими живыми и настоящими без всякой фальши. Узумаки не требовал от неё наступления неоговоренных условностей, чтобы сделать её счастливой прямо здесь и сейчас. Неважно кто забредёт в этот гастролирующий театр, Узумаки всегда будет подле неё преданно ждать своего звёздного часа. «Кто же я теперь? Ревнивый идиот с наставленными рогами?» Он замедлил темп и остановился, доставая разделочный нож из рюкзака. — Саске, что ты делаешь? — его руку перехватили. Саске не увидел в зелёных глазах своего отражения. Её щебет показался таким отстранёнными и чужим, как если бы незнакомка на улице спросила: «Который час?». — Для рыбалки нам понадобятся копья, — отводя взгляд, прохладно ответил Саске и с треском обломил сук упавшего дерева. — Доставай второй, я сделаю и для нас, — скомандовал Узумаки. Колющий яд этого «нас» брызнул на свежую рану. Ещё пару месяцев назад Саске счёл бы столь навязчивые мысли побочным эффектом прохождения пубертатного периода, не испытай он такие сильные чувства сейчас. Саске натянул на лицо свою лучшую маску выразительного безразличия и с фирменной грациозностью метнул нож в ствол дерева в нескольких сантиметрах от ноги Узумаки. Следующие полчаса их команда провела в гробовом молчании, пока не услышала нарастающий шум воды. Завидев проблески неба сквозь стволы елей, Саске первым делом полез за мобильником. Убедившись по карте, что вокруг ни единой души, они вышли из-за деревьев к блестящим от влаги булыжникам. Бушующая горная река обрывалась крутым водопадом на несколько десятков метров вниз. Она беспрерывно низвергала потоки серой бурлящей воды, которые в секунду могли нещадно утянуть вслед за собой. — Да уж, здесь не порыбачишь. Шум стихии был настолько силён, что Саске едва расслышал Узумаки. Он аккуратно взобрался на скользкий утёс, чтобы получше рассмотреть образовавшуюся заводь внизу. Мелкие брызги приятно освежили лицо, и вскоре его одежда тоже пропиталась ледяной влагой. — Можно попробовать подняться вверх по речке, вдруг там есть участки с рыбой, где течение поспокойнее, — Узумаки устроился рядом. — Но оставаться здесь небезопасно, сюда могут прийти другие. У нас осталось менее трёх часов. Давай, как ты предложил... Саске слушал болтовню вполуха. Зато его внимание было приковано к чужому запястью, которое так соблазняюще неустойчиво опиралось на каменную гладь. На одно лишь мгновение Саске почудилось, что он может сделать нечто непоправимое. «Но я же не убийца? Хошикаге — совсем другое дело.» — Как думаешь, если упасть туда, браслет запищит? — Узумаки обнаружил его интерес. — Раз такой любопытной, то спрыгни и проверь. — Только за тобой, Учиха, — усмехнулся он. — Не прошло и часа, а вы опять препираетесь, хватит! Достали, правда! — за их спинами грозно гавкнула Харуно. Узумаки боязливо обернулся к ней, а Саске даже не шелохнулся. — У неё что, критические дни? Она какая-то странная в последнее время, не находишь? — «Только лишь в последнее время? Серьёзно, Узумаки?» — Резкие смены настроения, раздражительность, поправилась вроде чутка. А может, она... ну... того? Ты же не даёшь ей покоя даже ночью... — Я не собираюсь обсуждать с тобой детали своей интимной жизни, — раздражённо пресёк его Саске. — Не больно-то и хотелось. Слушай, пока Сакуры нет рядом, давай обсудим кое-что другое. Как думаешь, кто из наших опаснее всего? — Не считая меня? — Ну, с тобой-то мы в одной команде. Тебе незачем на меня нападать, — уверенно сказал он. Саске сощурился. Похоже, Узумаки действительно не обладал хотя бы маломальскими навыками считывания обстановки. Чего уж там говорить об умении находить расстояние для сближения, которое будет комфортно обоим. — Наверное, Хьюга Неджи, — мрачно ответил Саске. — Он старше и больше всех нас в массе, не считая Акимичи. — Думаешь? Ты разве не видел, как Гаара избил его, когда мы играли в прятки? Для меня этот парень — самая настоящая тёмная лошадка. Не хотел бы я столкнуться с ним в безлюдном переулке. — Хьюга взял с собой катану, ты разве не видел? — Так и серьёзные увечья наносить соперникам нельзя, ты разве не слышал? — ехидно передразнил его Узумаки, и Саске хмыкнул. — Но вот кто-кто, а Шикамару точно не ринется в бой. — Придумает какую-нибудь изобретательную ловушку, чтобы обезвредить противника без драки. — Ага, в этом он мастер. — Поэтому смотри под ноги. — Говоря о следопытах. Киба, конечно, смелый, но я всяко сильнее его, — Саске промолчал в ответ. — А из девочек, как думаешь? — Против Темари ты точно облажаешься. Но сторожить тебя во время ночного туалета не проси. — Что, ещё не забыл игру в прятки? Небось поквитаться с ней решил? — залыбился Узумаки. — Как бы Сакура не столкнулась с ней один на один. — Ага, тут ты прав. Надо приглядывать за нашей пташкой. — Закончили созерцать просторы? — рядом с ними откуда ни возьмись появилась упомянутая пташка. На наконечнике самодельного копья резво трепыхался жирный лосось.****
К четырём часам дня они добрались к подножию горы. Помимо природных пейзажей на их пути встречались следы зверей. Судя по размерам отпечатков, им-таки придётся соседствовать с медведями и волками. Найдя подходящий участок, где склон горы был почти вертикальным, а в радиусе двух километров не обнаруживалось других участников, их команда начала свою колонизацию. Узумаки придвинул несколько больших камней, а Саске нарезал коры, чтобы выложить лежанку. Из веток они соорудили крышу, которую плотно укрыли одеялом мха. Пока Сакура разделывала пойманную рыбу, Саске добавил последние штрихи, маскируя их укрытие пушистыми ветками елей. Узумаки с помощью верёвки и веток устроил ловушку с петлёй и остатками ливера рыбы в центре. Если их одноклассники не настолько глупы, то хотя бы можно будет предупредить внезапное появление дикого хищника. Разобравшись с хозяйственными делами, Саске плюхнулся на камень и принялся лениво жевать кислую бруснику. Свободной рукой он задумчиво крутил и рассматривал со всех сторон выданный Какаши крюк. «Как можно его применить?» — О! Кстати, всё хотел спросить, да забывал. Зачем ты это прихватил с собой? — Узумаки недоумённо покосился на металлический предмет его в руках, чем привлёк внимание и Сакуры. — Это часть альпинистского снаряжения. — Уж это мне известно. Ты хоть знаешь, как им пользоваться? — лукаво заулыбался тот, и почему-то Сакура тоже. Саске немного растерялся. — Острым концом нужно цепляться за скалы, — он вяло постучал по камню, на котором сидел. — Всё верно, а дальше-то что? На гору как полезешь? Тебе, как минимум, понадобятся страховочная обвязка, пара карабинов, трос, не говоря уже о шлеме, перчатках и специальной обуви. Для каких целей ты его вообще с собой взял? Действительно, почему же? Какаши в своём прежнем стиле ничего ему не объяснил. Сознаваться в некогда обретённой покорности словам наставника для Саске было равносильно потери авторитета в глазах команды, а тем более теперь рассказывать про своё новое увлечение ментальными практиками. Наплевав на осторожность, Саске с досады ударил об камень так сильно, что металлический звон эхом отозвался в горах. «Кем-кем, а послушным наивным мальчишкой я точно не хочу становиться.» — Неважно, забудь. Если есть идеи, то дерзай, — Саске безапелляционно швырнул безделушку в руки Узумаки и, захватив рюкзак, направился подальше от сокомандников. — Э, ты куда намылился, горе-скалолаз? Безопасное время уже истекло! На тебя может кто-нибудь напасть, — прокричал в вдогонку Узумаки. — Спасибо за заботу, справлюсь. — Саске, а как же ужин? — Я просто хочу прогуляться. Через часик вернусь, — раздражённо бросил Саске и ловко спрыгнул с камня на уровень ниже. После всех событий в этой поездке душа истинного интроверта определённо молила побыть наедине. Если не сейчас, то лучшего времени для медитации в ближайшие два дня ему может больше не представиться. Саске спускался ниже по горному склону, то и дело натыкаясь на кишащие муравейники. Он плутал между стволами хвойных деревьев, пока не вышел к обрыву скалы. Океана видно не было, зато открывался умопомрачительный вид на долину, сияющую салатовыми тонами под косыми лучами закатного солнца. Саске не сразу смог определить, откуда именно они приехали, пока не заметил вдалеке пагоды крыш деревушки, где ещё вчера их класс весело проводил время вместе. С такого расстояния и высоты селение казалось игрушечным. Как будто вчерашний праздник Саске только приснился. Точно в ответ на эти странные мысли его непослушную шевелюру ласково потрепал ветерок. Саске выбрал сосну повыше и начал восхождение. Оказавшись на достаточно крепкой и широкой ветке, первым делом он опять окинул взором долину. С юга надвигались тучи. Стало быть, прогноз погоды не соврал, а пресную воду можно будет собрать прямо с веток завтра утром. Саске осторожно снял рюкзак, сел поудобнее, выпрямил спину, опираясь на ствол, и постарался расслабиться. Один глубокий вдох свежего воздуха и долгий выдох. Повторить. Он должен слиться с атмосферой и стать всем. Он — сухая кора за спиной, иголки на ветвях впереди, чистый воздух, обволакивающий его. Он — часть каждой клеточки этого леса. Он должен доверять Сакуре. Он уверен в себе, и никто не смеет в этом сомневаться, ясно? И ничего такого эта парочка там не делает. А если делает, то и поделом им. Лучше будет, узнай он об этом сейчас. Саске вдохнул посильнее, упорно отгоняя ненавистное видение прочь. Однако без уже привычно сидящего рядом Какаши получалось так себе. Негромкий хруст веток прервал мыслительный бой с тенью, и Саске рефлекторно распахнул глаза. Источник шума был где-то внизу. В паре десятков метров от своей сосны Саске заметил какое-то движение. Вглядевшись, он к своему ужасу обнаружил, что это самый настоящий уссурийский бурый медведь. «Откуда он взялся на юге?» На вид медведь был точно моложе своих громадных сородичей, однако это вряд ли помешает ему разорвать Саске на куски. От этих хищников бежать некуда: догонят, доплывут, заберутся за тобой на дерево. «Разве что ты умеешь летать?» Проклиная всё на свете, Саске свёл ноги и в вжался в ствол как можно сильнее, ощущая спиной накатывающую волну ледяного ужаса. Затаив дыхание, как кролик перед броском кобры, он застыл в оцепенении. Теперь и самому Саске казалась немыслимой тупостью идея прогуляться по лесу в одиночку. Тем временем медведь внизу вышагивал мимо деревьев, ковыряя землю когтями. Когда опасность миновала сосну Саске, он бесшумно выдохнул: обошлось. Однако если Саске вот так просто наткнулся на хищника, то имело ли вообще смысл разводить ночлег на земле? «Это таким образом они собрались обеспечивать нашу безопасность?» Вдруг медведь замер неподалёку. Встав на задние лапы, он оживлённо затряс мордой из стороны в сторону. Проследив за направлением его интереса, Саске смог разглядеть улей, свисающий на несколько веток ниже. Медведь буквально взлетел на дерево и принялся сбивать его лапой, попутно отгоняя от себя рой пчёл. Но если он заметит Саске, то непременно бросит сладкое в пользу мясной добычи. Подумать только, сколько всего было проделано в жизни Саске ради того, чтобы прямо в этот долбаный конкретный момент оказаться здесь и быть так нелепо съеденным диким зверем. Зрелище не для слабонервных. «Хошикаге бы точно купил себе билет в первый ряд.» Но сейчас надо успокоиться — не время для паники. В крайнем случае у Саске для них обоих припасён сюрприз в виде разделочного ножа, который он, ни секунды не колеблясь, всадит им в горло по самую рукоятку. Саске постарался реалистично представить, как по рукам хлыщет тёплая алая кровь его падших врагов. «Уже лучше. Становится легче.» Подумав о своей команде, Саске на всякий случай полез за мобильником. Однако к своему шоку он увидел безымянную точку. Кто-то из одноклассников быстро приближался к ним. «Только этого не хватало.» Он-то всяко окажется поумнее и сообразит оглядеться по сторонам. Саске аккуратно выглянул из-за ствола по направлению к незваному гостю. Фигура вдали уверенно шествовала по направлению к медведю с чем-то длинным в руке. «Просто блеск!» Даже если Хьюга сумеет одолеть зверя, то как потащит обратно? Ноша в двести килограмм никому из них не по зубам. Поэтому, наверное, он будет разделывать тушу прямо здесь. Следовательно, может проторчать подле Саске ещё несколько долгих часов. А там и до встречи с Сакурой и Узумаки недалеко. «Надо действовать.» С прицелом у Саске что надо, но нож-то с собой всего один. С такой высоты он не сможет быстро и безопасно спуститься, да и любой выживший в схватке точно побежит за ним. Саске трезво рассудил, что против катаны он вряд ли справится. Обращаться с рядом холодного оружия Итачи научил ещё в детстве. Поэтому Саске сомневался, что лезвие его ножа окажется достаточно прочным в битве с самурайским мечом. «Неужели я всё-таки трус?» Саске зажмурился и в отчаянии сжал рюкзак в руках. Вдруг пальцами он ощутил что-то твёрдое и извилистое в переднем отсеке. К своему изумлению внутри него Саске обнаружил вторую верёвку Узумаки. И тогда блестящая идея родилась сама. Он наспех сделал петлю с не затягивающимся узлом и другим концом туго обвязал ветку, на которой сидел, а затем издал что-то на подобие рёва. Медведь и Хьюга синхронно заозирались по сторонам. Когда они наконец заметили друг друга, медведь в секунду слетел с дерева и понесся прямо к охотнику. Сам Хьюга не сразу различил силуэт Саске среди хвои веток, пока последний не помахал ему рукой. «Всё равно заметит, хоть повеселюсь напоследок.» Медведь обогнул дерево, на котором притаился Саске. Хьюга отступил на пару шагов и занёс катану для удара. Тем временем Саске обхватил петлю руками и решительно скакнул вниз, уповая на длину верёвки. Через секунду он завис в воздухе в двух метрах от земли и, сгруппировавшись, спрыгнул, больно ударившись боком. Не оборачиваясь на дикий рёв позади себя, Саске ринулся в глубь леса. Особого смысла путать следы не было — если уж Хьюга выследил медведя, то и его команду рано или поздно найдёт. С этой мыслью Саске бежал в сторону их лагеря в надежде поскорее предупредить товарищей о надвигающейся опасности. Издалека донёсся сдавленный стон медведя. «Хьюга победил.»****
— Откуда он взялся? — взволновано прошептала Сакура. — Из медвежьей деревни, — съязвил Саске. — Откуда мне знать? — Очень смешно, — фыркнула она. — Уссурийские бурые медведи здесь не водятся. — Зато попадают в категорию самых опасных хищников на земле, о которых также не удосужился предупредить Сарутоби. — И ты оставил Неджи один на один с самым опасным хищником на земле? — Узумаки с подозрением покосился на него. — Извини? — Саске уставился в ответ. — Ты что, прослушал счастливый конец истории? Напомню, Хьюга покромсал его на куски. — Решил устранить самого сильного соперника не марая рук? Круто. — В сотый раз повторяю, это был Хьюга Неджи, а не его младшая сестра. Может, закончим этот пустой трёп и подумаем, что делать дальше? — Это не оправдание. Ты не мог знать наверняка, что Неджи справится. Поэтому я повторяю свой вопрос: почему ты бросил его? — Узумаки сощурился с неприкрытым презрением. — Какого… Что? — Саске глотал воздух, как выброшенная прибоем рыба, в попытке отдышаться. — Ты свихнулся? Помогать Хьюга Неджи? На минуточку, он во вражеской команде! Кажется, ты больше всех из нас хотел попасть в академию, не так ли? Саске был, мягко говоря, ошарашен реакцией своей команды. Конечно, поступок не самый отважный, но зато все остались при своём: Саске с браслетом, а живой Хьюга с сытным ужином и сведениями об их примерном местоположении. — Ага, конечно, думал обо мне, — отмахнулся Узумаки. — Учиха… я просто шизею от тебя! Как можно быть настолько циничным ублюдком, чтобы оправдывать свои поступки чужими мотивами? Тёмные тучи сгущались над их головами. В воздухе запахло озоном. Саске чётко понял, что задумал Узумаки. «Давай, сделай из меня последнего козла отпущения и по-рыцарски предложи своё плечо разочарованной даме! На этот раз я поаплодирую тебе стоя.» — О каком невероятно циничном и ужасном поступке ты говоришь, святоша? Я что, бросил его без оружия? Если бы я помог ему, то что бы смог сделать с ножом против катаны? Не подумал, да? Или ты и вправду считаешь, что за помощь Хьюга благословил бы меня на дальнюю дорогу? Может, мне ещё нужно было отдать ему свой браслет, как трофей за смелость, и поблагодарить за спасение? О, точно, я уверен, на моём месте он бы поступил именно так! — Не тебе говорить о смелости, — проворчал Узумаки. — Наруто, сию же секунду заткнись! Ты и понятия не имеешь, о чём сейчас говоришь! — взорвалась Сакура и толкнула его в плечо так, что он чуть не упал с камня. «Что ты вообще знаешь о смелости?» Где он был, когда Сакуре чуть не перерезали глотку? Где он был, когда за ними установили слежку отпетые головорезы? Где он был, пока они с Сакурой вели опасное расследование? Где были его глаза, когда подруга чуть не довела себя до анорексии? «И как же это я справился со всем этим дерьмом без его смелости?» — О, хочешь сказать, что я струсил? — угрожающе прошипел Саске и сощурил глаза, не обращая внимания на адвоката в лице Сакуры. — Я что, на заседании суда? А что за всё это время ты такого успел сделать смелого-то? Давай-ка вспомним все твои подвиги, — и Саске принялся театрально выхаживать, загибая пальцы. — Коряво сдул ответы на письменном этапе у Сакуры — это раз… два — вышел против меня на ринге, но всё равно проиграл… три — впутался в перепалку с хулиганами во время школьного бала и ждал нашей помощи… четыре — доковылял с Сакурой до финиша на полосе препятствий. За это тебе низкий поклон. Я не спорю, я облажался и уже не раз об этом говорил, — Саске манерно откланялся, на что Сакура покраснела. — И, наконец, гений твоей отваги: стащил номера браслетов, как крыса, пока никто не видел! Браво, Узумаки, вот это настоящая смелость! — Напомню, без них мы бы не смогли спланировать атаку! — Атаку? Какую атаку? Ты придумал какой-то хитроумный план, пока меня не было? Сомневаюсь. Да ты и дня бы не протянул, не возьми я с собой этот чёртов телефон! — выплюнул Саске и повертел мобильником перед лицом Узумаки. — Точнее, пока ты прохлаждался без дела. Значит то, чем Саске занимался последние несколько месяцев, теперь вот так называется? Он что, мать его, похож на полицейских в управлении? Узумаки явно не ожидал, какой эффект может нести неаккуратно брошенная фраза в пылу перепалки. «Нет, он косит под дурачка специально.» — Я прохлаждался без дела? Прохлаждался без дела? Лет так через десять ты и сам таким станешь, если не додумаешься открыть глаза! То же мне, ублюдская полиция нравов, — Саске пригрозил, указав на своё запястье. — Посмей это повторить ещё хоть раз, и я отберу твой браслет, а вместе с тем сниму и свой, и ты уже никогда не попадёшь в эту чёртову академию! Будь уверен, я это сделаю. «Но я-то точно не ленивый прохиндей.» — Хватит собачиться! — заорала Сакура. — Что и кому вы пытаетесь доказать? Вы что, не понимаете, другие только этого и ждут? Только последний идиот в классе не заметил ваши особые «чувства» друг к другу! И если вы не прекратите препирания, то это послужит на руку «вражеской команде», — передразнив Саске, она вздохнула и уже более спокойно продолжила. — Наруто хочет сказать, что Неджи прежде всего наш товарищ. Это чёртово испытание длится только два дня, а обучение и, возможно, совместная работа в будущем будут продолжаться многие годы. Нельзя вот так просто бросать своего товарища на съедение опасному хищнику. Это не игра в «у кого больше», а реальная жизнь. Медведь бы не стал ждать, пока Неджи позовёт на помощь через браслет. Неджи действительно мог погибнуть. Ты вообще это осознаёшь, Саске? «Мог бы, но чёртов сукин сын остался жив. И кого после этого нам стоит бояться?» Саске обречённо вздохнул, ощущая, как его прижимают к стене. Конечно, он осознавал угрозу. Но был ли у него другой выбор, когда на принятие решения оставались считанные секунды? Безусловно, если бы этот кейс попался на экзамене, то Саске точно бы настрочил ответ, устроивший якобы нерушимые моральные принципы организаторов, которые и сами в них никогда не верили. К чему тогда это бесстыдное лицемерие? Пыль в глаза, чтобы скрыть истинные мотивы? Ведь кому в нашем обществе первым отрубают голову? Правильно! Тому, кто наивно решил поставить на карту свои интересы, отказавшись пахать на обеспечение тунеядцев. Один за всех, и всего против одного! Грёбаный коммунизм, кто в него ещё верит и зачем так яро пропагандирует? Неужто боятся, что без всех этих нравоучений в один прекрасный день население вдруг проснётся и пошлёт всё к чертям собачьим? «Нет, я точно не слепой последователь.» — О Боги, Сакура, а что мне оставалось? Сидеть и ждать, пока Хьюга наиграется с мишкой и пойдёт с катаной на меня? — Саске устало выдохнул и приземлился на соседний с Узумаки камень. — Вообще-то Хьюга целенаправленно выслеживал медведя, а не просто случайно наткнулся на него, как я. У Хьюга был шанс уйти незамеченным медведем, но он этого не сделал. Хьюга этого не сделал, потому что он изначально был готов к прямому столкновению с такой опасностью. Поэтому он взял с собой катану на испытание. И поэтому пошёл на охоту в одиночку. В отличие от вас двоих я уважаю чужие решения, какими бы абсурдными они мне не казались, — Саске замолчал, без фокуса смотря на лесной покров под ногами. — Да, но почему ты не убедился, что с ним всё в порядке? — приглушённо подал голос Узумаки. — А если прямо сейчас Неджи смертельно ранен? Вряд ли полицейские успеют на подмогу до того, как бедолага истечёт кровью. Ты мог бы вернутся и скрытно проследить за ним? Но ты этого не сделал. Ты просто сбежал, — он развёл руками. — Интересно, что в тот момент волновало тебя больше: как не остаться без браслета или как не быть поверженным в прямом столкновении? — Сколько пустых слов! Чесать языком — это единственное, на что ты способен. За прошедший час ты бы уже несколько раз туда смотался. Давай, вали, я дам тебе телефон с картой! Сходи, убедись, что любимый товарищ в порядке и успокойся уже наконец! Вот только я не удивлюсь, если Хьюга с командой уже поджидают подмогу на месте происшествия. Но не проси тебя конвоировать, я ни за что не оставлю Сакуру здесь одну. А когда тебя одолеют — я в этом уверен — прошу, не выдавай нашего укрытия. Пусть хоть кто-то в команде будет действовать здраво, исполняя твою мечту. — Мою мечту?! Ты это сейчас серьёзно? — Да, твою! Да тебя разве ещё не дошло, что нам с Сакурой абсолютно плевать на полицейскую академию? — Саске… — Сакура, не вмешивайся больше. А я об этом просил? — с наигранно вопросительной миной уставился на него Узумаки. — У меня что, на лбу написано: «Помогите мне стать полицейским»? Разве я тебя просил сдавать экзамен? И разве ты сидел под дулом пистолета не в силах принять взрослое волевое решение? У тебя что, не было шанса свернуть с пути раньше? Кажется, организаторы предоставляли такую возможность не один раз. Тогда для чего же ты остался, Саске? Ради Сакуры? Ради меня? Очень сомневаюсь, что за такой короткий отрезок времени такой, как ты, мог бы привязаться настолько, что отказался от своих целей. Кстати, об этих целях. А они вообще существуют? — Я что, в кабинете у психолога? — Это не ответ! Ради чего ты проживаешь каждый день на земле? — Ты всерьёз думаешь, что я намерен изливать тебе душу после всей ахинеи, которую ты только что изрыгнул своим грязным ртом?! — И куда же подевались хвалённые манеры семьи Учиха? А! Ты их растерял, убегая от Неджи? Что именно в моих словах задело тебя так сильно? Неужто, правда! Неужели мистер-я-такой-крутой просто не знает, чего он хочет от жизни? Скажи, ты поэтому слепо следуешь чужому пути, не забывая попутно обвинять всех вокруг в своих ошибках? Браво, очень удобно! Ведь за душевными терзаниями о последствиях навязанного выбора можно скрыть нежелание что-то менять в своей жизни, — Саске почувствовал нарастающую дрожь на похолодевших кончиках пальцев. — А ещё можно натянуть маску чопорного говнюка, чтобы в радиусе мили никто не приближался! Ведь ни дай Бог кто-то из этих несчастных попытается докопаться до твоей сути! Тебе, наверное, и в самом страшном сне не снилось, что они могут подумать, узнай, что за напускным антуражем скрывается пустышка! Не вини меня только потому, что у тебя нет своих целей в жизни. На сцене остались только они вдвоём. — Какого хрена ты постоянно пытаешься вмешиваться в мою жизнь, тыча пальцем: что истина, а что нет? Разве тебе не будет проще, если я брошу вас с Сакурой? Убьёшь сразу двух зайцев! — Не смей сейчас съезжать с темы, я прекрасно понимаю, чего ты добиваешься — хочешь как всегда свинтить, оставляя нетронутой скорлупу. Не в этот раз, Саске. — Почему ты так упорно пытаешься докопаться до меня? Занимался бы своей жизнью и воплощением своих желаний в реальность! Зачем ты решил тратить своё драгоценное время на такое «ничтожество», как я?! — Потому что ты мой друг, дебил! Уясни уже себе это наконец! Я отказываюсь верить в то, что тот, кого я счёл за равного, не способен проживать свою жизнь! Что Учиха Саске оказался настолько слаб перед лицом своих страхов! Ты не можешь так просто отделаться от меня теперь! Мы в одной лодке, и я не дам тебе её по глупости потопить! Поэтому я каждый сраный день буду пытаться снова и снова задирать тебя, чтобы ты наконец-то разобрался в себе! Почему ты не вернулся к Неджи?! Отвечай! — Да потому что, чёрт возьми, я не такой благородный как ты! НЕ ТАКОЙ! Я не герой, понятно? И ты уясни же себе это наконец! Это я, я самый опасный хищник на земле! Представляешь, мне вообще до фени, что случится с большей частью нашего класса! Стреляй в меня за это! Вот он я, а вот он ты! Хочешь строить из себя протагониста? Твоё право, валяй, я развязываю тебе руки! Можешь сколько угодно осуждать мои прогнившие устои, пока они не полезут из всех твоих дыр!.. Но не жди, что я начну заниматься самобичеванием и уж тем более приду к тебе с покаянием. К твоему сведению, циники проигрывают только в детских сказках! В реальной жизни балом правят эгоисты! Такие, как я, такие, как Хьюга, — «Такие, как Хошикаге. Такие, как Хигути. Такие, как мой отец и брат. Все те, что сидят на верхушке этого грёбаного мира.» — Тебя это удивляет, да? Что-то я не заметил, чтобы он проявил хоть капельку беспокойства по мою душу. Думаешь, при выборе — он или ты — Хьюга хоть на секунду замешкается и не отберёт твой браслет? Только потому, что нимб над твоей головой излучает доброту, наивность, любовь и поддержку? Только потому, что ты всю жизнь мечтал поступить в полицейскую академию? Как бы не так, он выберет интересы своей семьи. — Как ты можешь судить о людях, совершенно ничего не зная о них?! Ты хоть раз пытался просто по-человечески поговорить с кем-то из нас о чём-то кроме своих тупых тренировок?! Нормальное человеческое общение — Саске. Саске — нормальное человеческое общение. Подружитесь уже наконец! — Но ты же делаешь выводы касательно меня. Почему-то все в этом долбанном мире только и ждут, когда я налажу свою жизнь. Вы и вправду печётесь о моём душевном равновесии? Вы, ребята, всерьёз думаете, что со мной что-то не так, и только вам под силу это изменить? Да даже мне это неподвластно! Я пытался и не один чёртов раз. Правда, что вы вообще знаете о моей жизни? Что вы знаете о моём прошлом? Все эти хреновы песни про командную работу не для меня, я привык всю жизнь действовать в одиночку и полагаться только на себя! Да я до сих пор каждый божий день себя спрашиваю: на кой мне это дерьмо? Почему бы просто не послать всё куда подальше со всеми идиотскими правилам и не заняться реализацией своих целей? Или хотя бы придумать их? Почему я не вернулся за Хьюга? Да откуда мне знать, я в конце концов обычный человек, а не супермен из комиксов с безлимитной страховкой от ошибок! В тот момент мне показалось это наилучшим решением. Знал ли я, что он в порядке? Нет, конечно. Меня это даже не волновало. Признаться, и сейчас не особо. Я, чёрт возьми, думал о том, как бы побыстрее добраться до вас и сообщить о приближающейся опасности! Но больше всего я надеялся, что не увижу два растерзанных другими хищниками тела, потому что где-то поблизости бродит убитая горем мама медвежонка! А так, да, я плохой человек, потому что не стал корчить из себя героя, как ты. — Ты можешь сколько угодно очернять себя в надежде оказаться хуже, чем ты есть на самом деле. Ты можешь сколько угодно бежать, но никогда не убежишь от себя. Запомни это.****
Остаток вечера они с Узумаки провели по разным углам. Сакура не без боли в глазах наблюдала, как поник Саске. Он же старался не встречаться с ней взглядом, пока молча таскал мох, выкладывая ложе в их пещере. В лесу воцарилась кромешная темнота. Установленные часы ненападения давно истекли. Ребята не разжигали огонь, чтобы не привлекать внимание. Узумаки даже пару раз забирался на ближайшую сосну, чтобы проверить, не додумался ли кто-то из одноклассников обнаружить себя. Зарядки телефона оставалось не более семидесяти процентов. Но Саске всё же иногда поглядывал в него. Подписанная теперь точка в сопровождении двух других оставалась в лесу. Что и требовалось доказать, Хьюга Неджи пребывал в полном здравии. Ближе к десяти часам на них обрушился сильный ливень с грозой. К счастью, крыша сооружённой пещеры оказалась достаточно прочной, чтобы ни одна капля дождя не коснулась их макушек. От нагретых в течение дня камней веяло теплом, но с земли всё равно тянуло могильной сыростью. Внутри было крайне тесно. Свободно лечь и вытянуться в полный рост мог только один. Поэтому они, поджав ноги, сидели вплотную, плечом к плечу, утопая в своих размышлениях. Примерно через час звуки дождя начали стихать. Когда же затишье окончательно вышло на первый план, игнорировать друг друга стало труднее. Первым очухался Узумаки: — Я заступлю на дежурство, а вы пока поспите. Когда Узумаки исчез, Сакура коснулась плеча Саске, но тот отстранился: — Ты мало спала прошлой ночью. — Ты вообще не спал. Хмыкнув, Саске вытянулся во весь рост и аккуратно потянул Сакуру на себя. Оказавшись в сантиметре от чужого лица, он уловил на губах вибрацию её ровного дыхания. Исходящее от Сакуры тепло водопадом разливалось по его груди, напоминая о реальности происходящего. Неужели «такой как он» заслуживал быть её парнем? Любить не за что — это мазохизм? Она же не может вечно быть предана ему безо всякой причины. «Наверное, я так точно не смогу. Я же не альтруист.» В темноте едва ли можно было различить очертания лица, но Сакура, наверное, ясно ощутила, как постепенно ослабевали оковы на её запястьях. Руки Саске переместились на талию, обжигая ледяными пальцами открытые участки кожи и оставляя после себя крошечные мурашки. «Ну, как колючки? Не понравились?» Кто, как ни Саске, знал, насколько больно было иметь дело с ним настоящим — каждый день пытаться втягивать эти колючки, протыкая и терзая своё зверское нутро. Саске завёл руку себе за затылок, позволяя Сакуре устроиться под своим крылом. Совсем скоро он почувствовал, как успокоилось её сердцебиение и выровнялся звук дыхания. Та ещё загадка: как спать, чтобы случайно не задеть кнопку браслета. «Если я не брат и не отец, то кто же тогда я? Волк-одиночка?» Если вначале Какаши показался Саске «нерадивым читателем», то Узумаки вне всякого сомнения был самым настоящим вандалом, залившим все страницы его несчастной души наваристым бульоном рамена. «Я и вправду бегунок?» Сенсоры Саске не превратились в оголённый нерв, отнюдь. Саске всегда чувствовал. Причём намного больше, чем хотел. Просто раньше ему удавалась избавляться от лишнего, концентрируясь на более достойном. Однако сейчас побочные эффекты социального взаимодействия оседали радиоактивными веществами в его мозгу. Саске теперь не просто чувствовал. Саске против воли начал обдумывать свои чувства, и быстро понял, что не беспричинно бежал от них. «Это всё влияние медитаций Какаши.» Другого оправдания своему столь несдержанному отклику Саске не видел. Да, он ещё не успел придумать, чем займётся после школы. Не преступление вообще-то, ладно? Не так много времени с Какаши провёл. «Занимался бы он со мной в индивидуальном порядке, поступи я в академию?» А ведь Саске так и не удосужился узнать, какие дисциплины преподавал его наставник. Какаши и тут был прав: люди всегда говорили только о себе. Стараясь не разбудить Сакуру, Саске медленно потянулся к выходу и отодвинул одеяло мха. После дождя еловые нотки в воздухе заиграли с особым энтузиазмом. Сквозь рассеивающиеся тучи пробивались очертания полной луны, отдавая жемчужным светом. Саске прогнулся в пояснице и вдохнул приятную ночную прохладу. — Знаешь, я вовсе не считаю тебя трусом, — Саске огляделся по сторонам и увидел Узумаки, сидящего недалеко от пещеры. — Я просто хотел, чтобы ты не отворачивался от правды. Ты в первый раз говорил так искреннее, это дорого стоит, — Саске не ответил и тихо опустился на соседний камень. — И я не хотел, чтобы она стала свидетелем нашего разговора «по душам». Извини меня. Она ведь так идеализирует тебя, — с досадой добавил он. — К моему сожалению, ты не ошибся, — полушёпотом произнёс Саске, подперев подбородок ладонями. — Насчёт Сакуры? — И не только. — Кстати, а что ты забыл на сосне? — Узумаки заулыбался в пробивающимся свете луны. — Следующий вопрос, — хмыкнул Саске. — Ха! Ладно, — Узумаки плутовато потёр руки. — давай попробуем иначе узнать друг друга получше. Ты рассказываешь какую-нибудь историю из прошлого, а я в ответ, но на этот раз всё останется только между нами. — Всё не оставляешь попыток вскрыть луковицу? И охота тебе выслушивать исповедь законченного «эгоиста»? — «Скорлупу», — Узумаки важно поднял указательный палец. — Я же сказал, что не отступлю. Факт за факт, всё по-взрослому! Без подколов! — Даже не знаю, что можно такого рассказать. Сейчас не лучшее время для баек из склепа. — А когда, если не сейчас? Если ты вдруг решил свинтить после испытания, то у меня не будет другого шанса узнать своего друга, — «Я — друг?» — У тебя кто-то был до Сакуры? — Почему-то я ни капельки не удивлён, что первый вопрос от тебя именно про нашу общую «подругу». Но ладно, у меня был шанс сберечь свою «скорлупу», — усмехнулся Саске. — Если под «кто-то был» ты подразумеваешь секс, то да. Было очень много халявного секса. Но не пойми меня неправильно, я не какой-то там озабоченный. Просто девушки сами на меня вешаются, — взгляд Саске хаотично блуждал по ночному лесу, но мыслями он устремился к необратимому прошлому. — Раньше я этим пользовался. Женское внимание поднимало тонус. Тогда мне казалось таким забавным, что можно было просто черкнуть коротенькое сообщение, и девушка уже была готова провести со мной ночь. Им даже цветов не нужно было от меня, да я и не дарил. Они вообще ничего не просили взамен, а может, я просто не хотел замечать. Но смотря по утрам в зеркало, я каждый Божий день задавал себе одни и те же вопросы, — Саске тяжело вздохнул, сцепив руки в замок на коленях. — Почему я? Что во мне особенного? Что меня так сильно выделяло среди сверстников? Только лишь внешность? Неужели это всё? Я упорно пытался найти ответ, пока однажды не узнал о списке. — Каком ещё списке? — Представляешь, эти сучки вели что-то наподобие реестра всех девушек школы, с которыми я хоть раз переспал. Они организовали своего рода тайное женское общество, где собирались и перетирали мне все косточки, смакуя детали нашей интимной жизни. Они даже составили рейтинг. За свидание — один балл, за поцелуй — два, а за половой акт… в зависимости от вида, так сказать, — Саске притих, но Узумаки тоже молчал. — Спросишь, зачем всё это? Так они упражнялись в искусстве обольщения. Действительно, зачем тренироваться на недоразвитых мальчишках в пубертате, согласных на всё, если можно побороться за внимание самого неприступного на вид парня школы, — закусив губу, Саске усмехнулся. — Вот тогда-то до меня дошло... Всё это время именно я был их игрушкой, а не наоборот. Это они пользовались мной, а не я ими. Я понимаю, ты думаешь, мне должно быть пофиг. Какая разница кто кого имел, если я пополнял личный список побед. — Я вовсе так не считаю. — Вот только мне было не плевать. После каждого раза я по часу отмывался в душе в попытке отогнать ненавистные мысли о том, как поступаю с ними. Как бы я ни старался скрыть, мне были небезразличны их чувства. Мне думалось, что они расстраиваются, не получая от меня звонка после секса. Ведь они с такими искренними щенячьими глазками смотрели на меня. Я думал, я циничная свинья, но Боже, как же я заблуждался на их счёт, — от эмоций Саске порывался встать, но вовремя опомнился и опустился обратно на жёсткий камень, продолжив уже тише. — Когда я узнал о списке, то резко оборвал череду случайных рандеву и поклялся себе, что с сексом без чувств покончено раз и навсегда. Когда же они наконец просекли, что я потерял интерес к их заурядным персонам, избитая игра наскучила, и в отместку обиженные дуры решили отыграться на мне по полной. И прошлой осенью я встретил её… Та девушка была на год старше меня и училась в другой школе. Стройная и умная блондинка с зелёными, как ель, чарующими глазами, — Саске закатил глаза и невесело ухмыльнулся. — Все парни её школы были у её ног. Но она, как холодная королева, могла остудить их пыл одним лишь взглядом. Прямая осанка, резкие черты лица, гордо вздёрнутый нос — буквально всё в ней кричало о том, что она нелёгкая добыча. Она ни с кем не встречалась или не хотела афишировать. В общем, всё это привлекло меня. Я решил, что если вступлю в гонку за её расположение, то смогу наконец насладиться чувством победы. Мне казалось, что если я добьюсь её, то снова смогу ощутить свою значимость… вкус жизни что ли. Короче, я, как придурок, бегал за ней на протяжении целых двух месяцев. Она отшивала меня снова и снова. Но я не сдавался. — Почему? — Потому что каждый грёбаный раз в её хитрых глазах проблескивали нотки надежды. Она никогда не говорила окончательное и твёрдое «нет». Она говорила «нет, но…». И вот это «но» я и пытался удовлетворить. Ухаживания за ней отличались от предыдущих: я дарил ей много цветов и подарков, писал длинные сообщения, звал на свидания. Короче, всё то сопливое дерьмо, что так любят девушки. Чёрт, я даже тогда ошибочно подумал, что влюбился в неё, — вдруг Саске осёкся, в полной мере осознав очевидное следствие из случайно сказанного, и поспешил перевести всё в шутку. — Смешно, правда? — Не обесценивай свои чувства А что она? — но, к его облегчению, Узумаки — не Сакура, а потому ничегошеньки не понял. — А что она. Я надеялся, что как минимум не безразличен ей. Когда нас начали замечать вместе в городе, то по школе пошли разговоры. Сенсация! Учиха Саске остепенился! Видимо, столь шокирующие заявления не пришлись по вкусу кому-то из клуба фанаток, и тогда в мой шкафчик подбросили ничем не примечательную потрёпанную тетрадку. Тот самый список. И угадай, чьё имя я увидел в конце с наивысшим баллом? — Саске натянуто улыбнулся и закачал головой. — Я долго отказывался верить сплетням кучки жалких девчонок. Но там были запротоколированы все наши свидания. Каждый поцелуй, время и место. Представляешь, за цветы и подарки давалось больше баллов, чем за секс? В общем, на этом и закончилась история моих похождений. С той дамой я оборвал все связи. Через несколько месяцев после этого отцу предложили перевод в Кагосиму, и мы с семьёй оказались здесь. — Мда уж. Ты достал козырь в самом начале игры, мне нечем крыть, — Узумаки нервно усмехнулся. — Женщины такие стервы. Может быть, и хорошо, что я ещё пока ни с кем не успел замутить. — А сестричка Хьюга? Не в моём вкусе, но довольно симпатичная на лицо, фигура отличная и вести себя нормально умеет в отличие от Яманако. — Хината? А причём здесь Хината? — Да так, абсолютно не причём, — Саске выразительно поджал губы. — Раз пришло время откровений, то и я кое-что хотел бы у тебя спросить. Если ты действительно так сильно хочешь поступить в полицейскую академию, то почему не налегаешь на изучение программы с таким же упорством, как докапываешься до меня? — Очень остроумно, без подколов договаривались! — возмутился Узумаки, на что Саске улыбаясь кивнул ему, давая добро на продолжение. — Ну, короче. Когда я только пришёл в школу, то старался выше всех тянуть руку на любой вопрос учителя. Даже когда не знал ответа. Лучше сделать на троечку, чем подумать на пятёрочку. Так учил человек, который вырастил меня. Его зовут Джирайя. Он был преподавателем папы и мамы в академии. От него-то я и заразился желанием поступить именно туда. Каждый раз Джирайя так красочно рассказывал, какие подвиги совершали мои родители. И когда я тоже делал что-то хорошее, то чувствовал, что становлюсь ближе к ним. Только так я мог ощутить невидимую связь между мной и мамой с папой. Ты, наверное, спросишь, как вообще можно скучать по тем, кого даже не помнишь? Но в рассказах Джирайи они будто оживали, и я чувствовал, что и сам становился спутником их бурной, пускай и короткой жизни. Звучит так по-детски, не считаешь? Но мне казалось, что я узнал их настолько хорошо, что мог бы представить в голове целый диалог с каждым из них. Но когда в первом классе начались уроки чтения, учитель заподозрил у меня дислексию и посоветовал обратиться к врачам. — Это когда трудно воспринимаешь прочитанный текст? — Да, именно, — Узумаки интенсивно закивал головой. — У обычного ребёнка уходит на страницу минута или того меньше, потому что он может читать бегло. Ну знаешь, ты видишь начало слова, и мозг предугадывает его окончание на основе контекста. Мне же на одну страницу требовалось минут десять. Неудивительно, что все в классе принялись меня дразнить. И только Сакура каждый день оставалась со мной после уроков, пытаясь победить недуг. К её сожалению, безуспешно. Хотя я с самого начала знал, что ничего не выйдет, поэтому даже не надеялся. Но я просто был рад, что хоть кто-то обратил на меня своё внимание несмотря ни на что. Иногда я до ночи заучивал подготовленные Сакурой тексты, лишь бы подольше не разочаровывать её. По окончании второго класса она оставила свои попытки. Я уже тогда привык к негласному званию бездаря класса. Ведь Джирайя попросил классного руководителя ничего не сообщать родителям других учеников. Я ему благодарен за это. Я не хотел, чтобы они смотрели на меня с «пониманием». Я не хотел чувствовать себя слабаком. Меня даже подстёгивали их шутки. Но каждый проклятый раз очередной врач приносил дурные вести. «Это нельзя излечить», — вторили они один за одним. «Ты можешь попытаться приспособиться…» Но я не мог так просто сдаться, ведь у меня была цель. Каждый учебный год я был на грани вылета, иногда приходилось всё лето сидеть за учебниками. Но я не хотел отставать от других только из-за одной сраной болезни. Это как маленький озлобленный гномик в голове, который то и дело твердит тебе: «Ты не можешь, ты не справишься…». Тебе только и остаётся, что каждый раз затыкать этот ложный внутренний голос. Ты говоришь себе: «Ты не прав!» — но каждый раз спрашиваешь себя: кто не прав? Я? И ты не веришь, что можешь сам в себе сомневаться. Отказываешься верить. И тогда я решил: к чёрту шаблоны! К чёрту параграфы по истории с вопросами в конце. Я хочу своими глазами изучать мир и делать выводы на основе того, что вижу и чувствую. Я не хочу слепо верить тому, что читаю в написанных другими людьми книжками. Я не хочу проживать чужую жизнь. — Да уж, тоже мне «нечем крыть», — вздохнула Сакура, бесшумно подойдя к ним со спины. «Она всё слышала.» — Почему не спишь? — осторожно спросил Саске. — Мы тебя разбудили? — Можно к вам? — Сакура перевела взгляд с Саске на Наруто. — Валяй. Но с тебя история. — Наруто, ты знаешь меня как облупленную, — закатив глаза, Сакура опустилась на валун между ними. — Да, но не Саске. А ты давай, тоже спроси у Сакуры что-нибудь. Саске задумался. Почему-то именно сейчас ему вспомнилась обрывочная история Какаши о его прошлом. Саске стыдливо осознал, что за два месяца отношений так ни разу и не осведомился о родителях своей девушки. — Расскажи про своего отца. — Моего отца? Хм... Ну, хорошо. Харуно Кизаши занимается дистрибуцией инноваций в Японии. Он тот самый человек, кто перед инвестированием в поднимающиеся стартапы всё десять раз перепроверяет и уже потом привлекает солидных дядек с большими деньгами. Мой папа своего рода агент эволюции. Раньше он мог часами пропадать в нашем подвале, не замечая времени за тестированием очередной диковинки. Не замечая нас с мамой. Даже на мой десятый день рождения он весь вечер проторчал там, пока я задувала свечи на двухэтажном торте с уродливыми розовыми цветочками. — В тот вечер мы с Ино держали тебя за руки. — Да, я помню, — мило улыбнулась Сакура. — Конечно, тогда деньги лились рекой. Словно извиняясь за своё отсутствие в нашей жизни, он то и дело покупал маме дорогущие брендовые вещи, а меня каждую неделю заваливал подарками. Но мне было стыдно приносить их в школу. Я чувствовала, что похваставшись новым приобретением, я буквально распишусь в нежелании моего папы узнать меня по-настоящему. Но когда я была в пятом классе, он оказался на грани банкротства. Занял огромную сумму под реализацию проекта, а команда просто свалила в закат с карманами, набитыми деньгами. Тогда нашей семье пришлось несладко. Мы за копейки продавали всё, что не прибито к полу. Мама за бесценок рассталась со всеми атрибутами богатой жизни. Папа поседел и исхудал. Целыми днями он сидел в опустевшем доме, пытаясь придумать чёртов план, чтобы выбраться из этого болота. Как зацикленный он всё повторял и повторял: «План... просто нужен план... я придумаю новый план»! Его планы раз за разом не срабатывали, но он не сдавался. Однако знаете, те два года были самыми лучшими в моей жизни. Несмотря на бедность, мы были счастливы, потому что снова обрели друг друга. Я наконец-то почувствовала, что у меня есть папа. Который отвозит меня в школу, который справляется о моем настроении и редко, но балует мороженым в парке. — Кизаши любит тебя больше всего на свете. Вспомни, как он… — Наруто. Я всё помню, — Сакура оборвала его на полуслове. — Тогда нас очень сильно выручила деньгами семья Хинаты и Неджи. После того случая папа ещё долго отмывал свою репутацию, а крупные инвесторы до сих обходят его стороной. Может, это покажется вам странным… но я совсем его не виню. Я никогда раньше не встречала человека, столь увлечённого делом, которым он занят. Да, он поставил на карту всё, включая свою семью, и проиграл. Но стоило ли его винить? Ведь ему посчастливилось найти призвание по душе, зарабатывая неплохие деньги на том, что любишь. Немногие могут похвастаться таким, — Сакура немного помолчала. — Когда в седьмом классе нам задали сочинение на тему выдающихся личностей, то я написала о своём папе. Моё сочинение заняло первое место на конкурсе. Когда я его зачитывала со сцены, папа плакал в зале. Саске сочувственно перевёл взгляд на Сакуру, чьё лицо магически сияло в свете луны. Но к его изумлению на ровной коже не поблескивало и слезинки. На первый взгляд такие непохожие истории и одновременно одинаковые. Саске уверенно осознал, что их объединяло всё это время. Это больше, чем дружба. Она лишь следствие истинной причины. Как и он, несмотря на все невзгоды Сакура с Наруто продолжали бороться, каждый день упорно отстаивая своё право быть счастливыми. «Я связан нерушимыми узами с этими двумя.»****
— Как думаешь, через сколько его обнаружит полиция? — Да пока опять кто-нибудь не наткнётся или не завоняется. С момента четвёртого убийства прошло чуть более двух месяцев. Всё это время во снах Сакуры мелькали лишь обрывки вступительного испытания. Однако в эту ночь пазл сложился воедино: во сне Харуно Сакура вспомнила всё. Она вскочила, как ошпаренная, немного ударившись макушкой о крышу убежища. Внутри было очень душно и жарко. Потирая ушиб, Сакура отпихнула от себя громогласно храпящего Наруто и поползла к выходу. Она прокручивала в памяти цепочку событий снова и снова, боясь упустить хоть малейшую деталь сновидения. Вспыхнувшие воспоминания теперь не казались такими пугающими, и сковывавший её ранее парализующий ужас уже не имел столь несгибаемой власти над ней. Напротив, Сакура как никогда ощущала прилив сил и бодрости. Как будто её тело подключили к розетке, избавляя от копившейся усталости и освобождая крылья от оков. Оказавшись на свежем воздухе, Сакура поморщилась яркому свету. Она огляделась в поисках Саске и обнаружила его, сидящим на камне неподалёку. Обычно державший спину прямо, на этот раз он сгорбился, задумчиво уткнувшись подбородком в колено подтянутой к груди ноги. Наконец, Саске медленно обернулся к ней. «Конечно, я слышал, как ты пришла.» Сакура застыла. В его глазах не было удивления или усталости. Это был взгляд человека, который признал своё поражение и сдался, отказавшись от гонки на последнем повороте. «Только не сейчас.» — Саске, — поборов оцепенение, сказала она. — Хочешь поговорить о вчерашнем? — он выдавил из себя что-то наподобие усмешки. «О чём это он?» Лицо Сакуры исказило недоумение, на что Саске вопросительно улыбнулся, будто приглашая присоединиться к немому диалогу. «Конечно, я не могла бы поверить, что была первой в твоём сердце. Конечно, я знала, что кто-то задолго до меня успел коснуться твоей души, обратив все чувства в лёд.» «Догадывалась ли ты, что всё намного сложнее, чем можно было себе представить? Ты ведь не хотела разворачивать обёртку? Не хотела разочаровываться, да? Тебе хотелось думать, что ты первая и единственная? Ты желала уверовать в свою исключительность? И я сам позволил тебе это сделать.» Сакура печально протянула свою руку к нему. «Но ты думаешь, меня это и вправду волнует? Мне всё равно на то, что было до меня. Какая разница, кто потерпел поражение на поле боя, если сейчас я стою перед тобой?» Саске медленно поднялся и шагнул навстречу. «Ты уже поняла, что каждый раз, заглядывая в твои зелёные глаза, я пытался не вспоминать кого-то другого? Ты вообще представляешь, каких усилий мне стоило пытаться увидеть тебя настоящую? Когда всё вокруг и даже этот вид растерянной лани, каким ты смотришь на меня сейчас, напоминал мне о ней.» Подойдя вплотную, Саске ощутил, как её грудь трепещет, и слегка надавил своим телом. Её щёки зарделись. Сакура стояла, не в силах поднять глаза выше его подбородка. «Я не смею просить, чтобы ты отказывался от прошлого. Оно сделало тебя именно таким человеком, которого я полюбила.» Саске немного наклонился к ней. «Не можешь смотреть на меня теперь? Я абсолютно не удивлён.» Он настойчиво приподнял её подбородок ладонью, поднимая лицо навстречу взгляду. В глазах Сакуры — и горечь, и сожаление, и волнение — отражалась целая гамма непередаваемых словами чувств и эмоций. Было всё, кроме того, что Саске так страстно желал разглядеть — понимания. Не смирения. «Что же, в раю без изменений. Я постараюсь дать тебе то, что ты ждёшь от меня каждый раз, когда я заглядывая в твои преданные глаза.» Саске прикрыл глаза, скользя щекой по мягкой коже лица всё ниже и ниже. Коснувшись плотно сомкнутых губ, он остановился. «Неужели ты думаешь, что мне нужны от тебя лишь поцелуи? Неужели ты так нечего и не понял?» — Я всё вспомнила, — Сакура уверенно огласила и решительно упёрлась ладонями в его грудь. Саске отпрянул от неё, не веря услышанному. Его лицо вмиг переменилось: — Это то, о чём я думаю? — Да. Ты должен это знать, — Сакура перешла на шёпот. — Это было во сне, но я отчётливо видела их лица как тогда наяву, понимаешь? И если раньше силуэт второго напарника казался расплывчатым, то сейчас он обрёл очень чёткие черты! Высокий и совсем молодой, может, даже не старше твоего брата! И с такими зализанными назад гелем пепельными волосами. Это он вырезал органы у жертв!.. — Сакура зажмурилась и с большим напором продолжила. — Я помню, что Хигути просил второго позвонить Хошикаге! Хошикаге Кисаме, понимаешь? Ты был прав с самого начала, они связаны с полицией! — Сакура широко распахнула глаза. Она должна извиниться за то недоверие, которому подвергала каждый домысел Саске. Конечно, он был прав. Он просто не мог быть неправым! Это же Учиха Саске. Самый умный, самый сильный и самый талантливый среди всех, кого она знала. Однако в ответ на немую явку с повинной Саске безучастно смотрел пустыми глазами куда-то сквозь неё. — Они упоминали четвёртое дело, всё сходится! Ну же, Саске? — Я верю тебе, но словам шестнадцатилетней девушки вряд ли поверят остальные. Саске погладил её по плечу, как учитель напрасно старающегося школьника, которому всё равно не под силу решить задачку со звёздочкой. Великое лицемерие отчётливо читалось в тактильной форме выражения его мыслей и чувств. Сакура была возмущена как никогда: — А зачем нам врать? В чём наша выгода? Мы пойдём по делу как свидетели, ведь именно так работает обвинительный процесс? С каких это пор вечно помешанный на расследовании Саске столь халатно относился к новым уликам по делу? Не она, а именно он должен радоваться сейчас. И, конечно же, он должен сделать правильные выводы и повести её дальше, а не она. Точно не она. «Как ты наивна, я уже не такой.» — Тише ты, Наруто разбудишь, — шикнул Саске и посильнее сжал запястье Сакуры. — Твоё слово против их, и что дальше? Вот что? Стоит только раскрыть рты, как нас тут же заставят замолчать навсегда, не беря уже во внимание наши семьи! Забыла, да? Ведь им тоже грозит не меньшая опасность. Думаешь твоя правда кому-то нужна на верхушке? Думаешь, обнажи мы их злодеяния, они вот так просто протянут свои ручки навстречу наручникам? «Лучше бы она вообще ничего не вспоминала!» — Но это ещё не всё! — возразила Сакура и перехватила руку Саске. — Они говорили про пленника… Что-то вроде: «Надо было держать свой гнилой язык за зубами…» — Неудивительно, ведь Наоки Мэмору был журналистом, — усмехнулся Саске. «Остановись на этом, умоляю тебя.» — А о ком он писал, Саске? Это ключ! — Много о ком. — А кому это было выгоднее больше всего?! Кому как ни кандидатам сейчас важнее всего сохранить лицо перед электоратом? — и хотя Сакура говорила ужасные вещи, её лицо озаряла ослепляющая улыбка. «Как на том тесте.» Саске мысленно вернулся в день, когда я впервые увидел Сакуру. Тогда она совсем не подозревала, как будет трудно и страшно дальше. Вместе с Саске. Но если бы она могла знать, если бы она только могла предположить… Отказалась бы она пройти все испытания? Вместе с Саске? Он каждый раз спрашивал себя, зачем позволил себе такую роскошь? Зачем столь самолюбиво втянул её во всё это? «Я просто испачкал своим эгоизмом твою невинность.» Неужели Саске уже очень давно не хотел быть один? Он вторил себе, что другого пути не было, но признавал сейчас — выбор был. Не только у него, но и у Сакуры. Но она не струсила, не отказалась. И теперь, глядя в её сияющие решимостью глаза, Саске на все сто процентов был уверен в правильности своего решения. Едва бы он протянул руку, и она бы согласилась. «И теперь я точно знаю, что узнав всю правду, ты не сбежишь, оставив меня в одиночестве.» — Ты не угомонишься, ведь так? — Саске с опаской взглянул в сторону убежища, где спал Наруто, и за локоть оттащил Сакуру подальше. — Что? Почему ты так…? Я ничего не понимаю, — Сакура ошарашенно смотрела на него. — Ведь ещё месяц назад ты так отчаянно хотел этого! Ты думать ни о чём не мог кроме как об очередной зацепке! А сейчас тебе начхать на все мои слова! — «Думай, моя девочка, думай. Ведь это у тебя получается лучше всего.» — Точно я несу какую-то чушь. Незначимую и совсем пустую… Как будто… ты… — Сакура замерла. — Узнал обо всём намного раньше? — Саске закончил вывод за неё и сурово посмотрел. — Что? — вскинув брови, Сакура отшатнулась от него. «Она готова к правде.» — Помнишь, ужин с моей семьей? — Сакура кивнула. — После твоего ухода я вернулся в комнату и дослушал последний час записи. Хошикаге разговаривал с ними. Они знают, что мы их видели. Хошикаге сказал, что их прикроют. В тот день я наконец-то узнал, против кого играю. А я всё это время, как дурак, рисовал в голове образ толстого злого говнюка, возглавляющего мафию, — Саске усмехнулся с досады. — Хотя на самом деле боролся с тем, во что так свято верил мой отец. Я пытался победить систему, частью которой когда-то хотел стать. — Но… почему ты мне ничего не рассказал? Зачем варился в этом котле в одиночку? Неужели за всё это время я не доказала свою преданность тебе? — А что бы ты могла сделать? — он шептал, но для Сакуры его слова были громкими как никогда. Так вот почему Саске на самом деле прогуливал занятия. Он не хотел, чтобы она видела его таким сломленным. Он не просто потерял надежду реализовать свои амбиции, он потерял всякую веру в то, чему так долго учил его отец. Саске не знал, что делать со своей жизнью дальше. И если бы он оказался на перепутье в сомнениях, какой выбрать путь… Но у него совсем не было вариантов для выбора! «Нет, я ни за что, так не поступлю с ним.» Согласиться с ним сейчас, всё равно что позволить ему просто сдаться. Саске не должен бежать от проблем без боя, какими бы трудными они ему ни казались прямо сейчас. Саске должен дать сдачи, а не жертвенно подставлять вторую щёку. Это больше, чем просто расследование, или поимка серийных маньяков, или, уж тем более, борьба с коррупцией! Это война принципов! Для Саске всегда это было чем-то личным! И теперь Сакура точно знала почему. Хотя Саске и не спешил предавать огласке свою порядочность и чистоту посылов души, он был хорошим человеком. Во всяком случае, точно не плохим. Да, Саске любил выставлять вещи в негативном свете или прикидываться конченым ублюдком, в попытке отогнать любителей скорлуп и луковиц, но всё же он заботился о своих близких. «Наруто абсолютно прав — Саске не сможет убежать от себя, как бы сильно того ни желал. Пускай и не отношения со мной, но это дело он должен довести до конца. И именно я поддержу его, какой бы ценой мне это ни далось!» — Ты всю жизнь привык действовать так, будто воюешь против всего мира. Будто на твоей стороне никого нет. Так вот, я на твоей стороне, и я готова бороться вместе с тобой! Услышь меня! Я полностью поддерживаю тебя, и мне плевать, кто считает иначе! Это не просто игра в амбиции, это война за принципы! Если мы сейчас стерпим и позволим им вертеть нами как угодно, то уже никогда не вернём себе самоуважение! Как мы без него сможем управлять своей судьбой, если кто-то другой сверху будет манипулировать нашими действиями, транслируя свои установки сквозь призму системы? Мы осознанно позволим им сделать из нас своих марионеток? Дело ведь не в Хигути или Хошикаге, они — лишь верхушка айсберга, лишь их собственные марионетки! — Сакура счастливо рассмеялась. Саске не верил, что именно она придала его собственным мыслям столь осознанную форму, и обезличенное «им» настолько правильно обобщало всю несправедливость, уводя внимание от приманок. Наконец, все иллюзии вокруг них испарились. — Ты только подумай, да это же карточный домик! Стоит только смахнуть хотя бы одну шаткую опору, как тут же разрушится вся конструкция! Думаешь, только мы с тобой догадываемся? Думаешь, только нас что-то не устраивает? Ты оглядись, прислушайся хотя бы к тому, что говорят наши одноклассники, о чём пишут журналисты! Если бы общество не жаждало разоблачений, то и не было бы таких статей, и не пришлось бы им нанимать головорезов, чтобы не марать собственных рук. Да стоит нам только начать, как от спячки очнутся остальные, и этот грёбаный день сурка наконец-то закончится! Мы лишь должны показать им правду, — уверенно огласив свой манифест, Сакура схватила ладони Саске. — Я знаю, ты понял это давно, а я только сейчас, — Саске едва заметно повёл уголками губ вверх и в ответ сжал руки своей девушки. — Ты согласен со мной во всём? — С каждым твоим словом, — с нажимом подтвердил Саске и легонько толкнул Сакуру к ближайшему дереву. «Я стал проводником истины для неё. А для меня это значит куда больше, чем быть рядовым кавалером.» — И ты ждал, пока я сама до этого дойду? — Сакура уткнулась спиной в сосну. — Ждал? Я верил, — Саске улыбнулся и провёл пальцами вверх по её рукам. Остановившись на узких плечах, он неожиданно отстранился и опёрся о ствол дерева, наклоняясь все ниже и ниже к лицу Сакуры, пристально смотря в её глаза. «Смотри на меня, смотри, когда это говоришь! Я хочу видеть твои глаза! Я хочу знать, что ты честна со мной, а главное, с самой собой! Я не хочу больше думать, что мог навязать тебе хотя бы один из своих выводов!» — Нам с тобой здесь делать нечего, — не вопрос, а утверждение вырвалось из её уст, потому что сомнений больше не осталось. — К чёрту этот класс, мне это больше не нужно. Мне никогда это не было нужно. Приятная истома? Нет, волна облегчения, ураганом пронеслась по спине Саске. Это было лучшим, что он мог услышать от неё. Сейчас или когда-нибудь ещё. — А как же Наруто? Мы что, просто бросим его одного здесь? — наигранно сощурился Саске, хотя ответ был очевиден обоим. — Оставим ему свои браслеты. Пусть делает с ними, что хочет. Однажды он поймёт нас, я уверена. Будущее целого общества намного важнее исполнения мечты одного мальчишки здесь и сейчас... Сбежим же прямо сейчас! — с полной решимостью в глазах произнесла Сакура, и Саске сладко улыбнулся. Наконец-то он увидел то, чего по-настоящему желал. — Я и не смел надеяться, что ты когда-нибудь сможешь меня понять, — и Саске впился её в губы самым чувственным поцелуем, вкладывая в него всю силу и подтверждая подлинность обретённых ею взглядов. Сейчас Сакура не просто физически была с ним. Они вдвоём наконец-то в один и тот же момент времени прибывали на одном ментальном уровне. Сакура столь же ярко отвечала ему на поцелуй, не поедая жадно, а напротив — отдавая всю себя. Потому что она знала, что сейчас обладает им полностью, как и он ею. Без остатка. И это больше, чем просто химия или физика между двумя юными телами, которых ведь никогда и не было в отношениях этих двоих. Может быть, с самого начала их близость не являлась выражением обыденной страсти? И поэтому их чувства не требовали публичного подтверждения? А, скорее, истинными порывами двух сердец, желающих отыскать друг друга в комнате без света. Всю жизнь Саске и Сакура, как слепые котята, шли на ощупь. И только после того, как обрели уверенность в своих взглядах, словно в награду, смогли прозреть перед лицом истинной любви и найти своё место под соснами.