Фесты на diary.ru

Они ждали. Конечно же, они ждали его там. Наверное, заявились еще за неделю до срока. Их общая традиция. От первого болта он ушел. За столько лет выучил все точки, где можно разместить стрелков. С закрытыми глазами может предсказать, какими из них воспользовались в этом году, а какие засада предпочтет на следующий... Но возраст, возраст… с каждым годом его движения все медленней, все слабее реакция; отравленный наконечник порвал полу нарядной рубашки. А в следующем году могут и попасть… Его погодки, кто выжил, конечно, уже давно не исполняют заказы лично. О нет, они сидят в теплых кабинетах укреплённых поместий. Пересчитывают золото. Планируют операции. Натаскивают молодежь... Хреново, к слову, натаскивают: второго выстрела не последовало, а ведь Зевран ожидал! Но напарник не подвел. Что ж, еще одна грань таланта, в которой он превосходит Воронов. Наставник из него вышел не хуже, чем в свое время был убийца. — Да когда же ты сдохнешь, porco cane! — прорычал предводитель наемников. Целый Коготь по его душу. И знакомый Коготь. Лючеццо. Племянник Франциска. Давно метит на место дядюшки… да, Зеврану жаль убивать родственника такого ценного помощника, но что поделаешь? Мальчик стал слишком самоуверен. — Ц-ц-ц, как грубо. Между прочим, mio caro, я старше тебя лет на двадцать. Прояви уважение к чужим сединам. Лючеццо, кроме горячности и глупости, ничего проявлять не собирался и бросился на Зеврана очертя голову. Как глупо. Как ожидаемо. До своих ему не дожить даже без посильной помощи Зеврана. Схватка закончилась возмутительно быстро. Да, Коготь был быстр, силен и даже натаскан. Но против опыта Зеврана его умения не стоили ровным счетом ничего. — Pezzo di merda, — пробормотал Зевран, тщательно вытирая меч о рубашку Лючеццо. Верный ученик выглянул из кустов, молча просигналил, что все чисто и вновь растворился в редкой тени. Деликатный малый. И давно уже смирился с причудами наставника. — Прости, дорогая, — Зевран обернулся уже к статуе Махариэль. Все такая же, как он помнит. Словно вот-вот грудь под каменным доспехом сделает вдох, и улыбчивая эльфийка сделает шаг с гранитного пьедестала... Его Величество Алистер Тейрин заказал лучший розовый мрамор, прозванный "живым", и каким-то невероятным образом добился согласия на работу от самого талантливого скульптора. "Образ" сейчас как раз к ней и обращался, к статуе. — Каждый год тебе приходится терпеть это безобразие, — он с легким поклоном махнул рукой в сторону тел. — Даже в наши короткие встречи не могу отделаться от неприятностей. Надеюсь, как всегда, ты будешь великодушна. К тому же, эти самоубийцы всегда наводят порядок перед моим приходом. ...потому что боятся вспоминать, что он сделал с осмелившимися осквернить кенотаф Героини Ферелдена... Зевран подошел к пьедесталу и достал из внутреннего кармана цветок. Роза. Едва начавший распускаться бутон. Она любила розы. А он любил ее. До сих пор любит. — Как видишь, я все еще жив, — он улыбнулся и присел, прислонившись спиной к теплому камню пьедестала. Прикрыл глаза. Можно представить, что Махариэль рядом. Можно забыться на несколько секунд. — Как и обещал тебе. Но знаешь, меня так и тянет проверить, есть ли Творцы, в которых ты верила. И примут ли они меня в свои чертоги. Скоро он узнает это точно. И даже проницательность Лины не позволит ей угадать, старость ли помешала ему отразить удар или простое нежелание жить в разлуке.