Paint it black

Каждый их взгляд – искра. Каждое их слово – пламя. Каждое их прикосновение – взрыв. Каждый их запретный поцелуй – ураган. Клэри твердит, что этот раз был последним каждый раз, как поднимается с не успевших остыть простыней. Клэри уходит, оставляя Алека глядеть вслед её обнажённой спине и вспоминать, как всего секунду назад целовал каждую родинку на её белой коже. Клэри всегда обещает, что эта ночь непременно станет последней, но неизменно возвращается, падает в его объятия и целует страстно, неистово, до крови. Каждая их ночь бережно хранится в памяти у обоих, потому что каждая их ночь незабываема. Оба по природе лидеры, оба ненавидят подчиняться больше всего на свете, а потому их танец страсти больше напоминает сражение, борьбу за верховенство. Клэри благодарит всех известных богов за то, что существует исцеляющая руна, так что Джейс не заметит синяков на бёдрах, Джейс ни о чём не узнает. Клэри противно, Клэри чувствует себя грязной, лживой. Только Джейс не может дать ей тех ощущений, что дарит Лайтвуд, Джейс относится к ней, как к хрустальной статуэтке, прикасается осторожно, словно боится разбить. Фрэй от этой осторожности и излишней нежности хочется кричать, и она кричит – ночью, в руках Алека. Клэри задыхается каждый раз, когда он целует, Клэри кажется, что она не дышит совсем, да и жива едва ли – скорее, находится где-то на тонкой грани жизни и смерти. Клэри теряет сон, не отдыхает по ночам, если через талию не перекинута тяжёлая мужская рука, если не окутывает запах Алека. Клэри уже, кажется, сходит с ума. Клэри готова убить, разрушить, сжечь весь мир к чёртовой матери, только бы избавиться от этого наваждения в лице Лайтвуда, только бы остаться обычной девчонкой, влюблённой в своего парня, а не с двумя личностями, одной из которых нравится проводить рукой по светлым волосам Джейса, а другой – умирать в крепких объятьях Лайтвуда. Алек с ней согласен в желании разнести всё на кусочки. Алека гложет чувство вины, Алек злится на чёртову девчонку Фрэй, появившуюся так не вовремя, и сжимает её запястья сильнее. Алек почти готов её убить – лишь бы прекратить эту пытку, лишь бы больше не мучило непреодолимое желание обладать. Только он хочет обладать Фрэй всё сильнее, всё ярче, ему до жути нравится впиваться в её искусанные губы вновь и вновь, наматывать рыжие пряди на кулак и врезаться в хрупкое тело до потери сознания. Желание горит, обжигает. Ему это желание, как и сама Фрэй, кажется, посланы за все его грехи, в виде платы. А Клэри, кажется, доставляет удовольствие его пытать. Алеку почти хочется умереть самому, только Алек почему-то уверен, что может умереть хоть тысячу раз – не забудет зелёных глаз и огненных волос. Каждый их поцелуй – ураган. Ураган уносит, уничтожает, убивает их обоих. Только ураган этот слишком притягателен, слишком желанен, чтобы они хотя бы попытались вырваться. Они погружаются всё глубже в пучину своих желаний. Им из неё уже не выбраться.