Алек/Клэри (СО)
2 июля 2016 г. в 14:26
|Вот что бывает, когда автор пишет в час ночи на голодный желудок|
Алеку её видеть - сложно.
Алеку её видеть - тяжело.
Алека её видеть - больно.
Каждый её взгляд - дырой в его затылке, ожогом на светлой коже.
Каждое её слово - тяжестью камня на шее, холодом ножа в сердце.
Каждое её движение - страхом, запрятанным куда-то вглубь, мурашками, безжалостно покрывающими спину.
Александр Лайтвуд едва ли когда-нибудь мог представить, что будет бояться (не) примитивной девчонки - но так и есть. Страх противной скользкой змеёй сползает вдоль позвоночника к пояснице, где сворачивается обручем и не даёт сделать вдох.
Алек шарахается от Фрэй, словно от прокажённой, и уже привычным жестом отмахивается от вопросительных взглядов Джейса и Иззи. Объясняться не хочется даже с родной сестрой - впервые в жизни, кажется. С появлением Фрэй вообще "впервые" стало слишком много - Алек чувствует, как звереет от осознания этого, только ярость его бессильна - с рыжеволосой девчонкой он ничего не поделает - просто не сможет.
Клэри Фрэй - ноющей болью в черепе, что не вылечить никакой руной.
Клэри Фрэй - зудящим раздражением где-то под кожей, Лайтвуду хочется снять скальп со всего тела, лишь бы не чувствовать этого.
Клэри Фрэй - отчаянным желанием совершить самоубийство где-то глубоко в печени, чтобы только не видеть её каждый день.
У неё волосы рыжие - цвета тёплого солнышка, полагает он, когда Джейс появляется в Институте с ней на руках. Оказывается - цвета пламени, оставляющего уродливые ожоги на его сердце.
У неё глаза зелёные - цвета травы, думает он сначала. Оказывается - цвета кислоты, прожигающей дыры в его душе запросто, без усилий.
Алеку её видеть - неприятно.
Алеку её видеть - стыдно.
Фрэй напоминает о его слабости одним лишь своим существованием, не говоря о том, что она это самое существование ведёт бок о бок с ним и, как следствие, заставляет испытывать этот стыд несколько раз на день.
Алек не выдерживает, Алек срывается. Столько раз выручавшая природная сдержанность подводит, Лайтвуд кричит на Фрэй, вжимает её в стену, смыкая длинные пальцы вокруг её тонкой шеи.
А у Клэри в зелёных - кислотных - глазах ни намёка на страх, только насмешка и вызов. Перспектива придушить её начинает казаться чересчур заманчивой, когда Лайтвуд отпускает её, позволяя наконец дышать, и уносится в противоположном направлении.
Клэри вызывает эмоции - проявление оных у Лайтвуда не может быть правильным по определению.
Клэри вызывает положительные эмоции - хуже во сто крат.
Клэри-чёртова-Фрэй не будет принадлежать ему никогда, и это разбивает (не) существующее в прогрели сердце.
Алек не из тех, кто романтично влюбляется и таскает цветы охапками. Такая любовь скоротечна и куда ближе творческой натуре Джейса. Лайтвуд предпочитает точность (стрелы - однозначно его оружие) и постоянность. Он, кажется, грёбанный однолюб, иначе как объяснить, что желание обладать Фрэй никуда не испаряется с течением времени - кислота всё также проедает дыры, а пламя всё так же жжётся. Александр думает, что однажды он сгорит дотла - только так сможет избавиться от сумасшедшего рыжего наваждения, наверное.
Ему не нужны ласковые взгляды (ему кислота куда ближе) и нежные слова - он хочет срывать с её губ, в кровь искусанных, стоны вслед за поцелуями, изредка сжимать в крепких объятиях её хрупкую фигурку и спасать её прелестный зад, на который она находит приключения с завидной скоростью (он, впрочем, и так этим занимается восемьдесят процентов своего времени, остальные двадцать - просто спит).
Алеку её видеть - стыдно.
Алеку её видеть - больно.
Но ему не остаётся ничего, кроме тупого ожидания.
Ведь однажды он сдастся и броситься в пучину с головой.
И тогда огонь сожжет его - дотла, до последней клеточки измученного тела.
Стоит только подождать.