Paint it black

Элиот скрывается за сизым дымом от сигарет и пьяным угаром. Элиот пахнет чем-то таинственным, запретным, желанным - таким, перед чем невозможно устоять. Элиот не стесняется пошлых шуток, крепких выражений и похабных ухмылок, слетающих с его губ легко и непринуждённо, словно ничего более естественного быть не может. Элиот из тех людей, что не стираются из памяти с годами. Элиот из тех людей, с которыми хочется быть рядом вне зависимости от грубоватых слов, за которыми они прячутся, или чёртовых обстоятельств, которые швыряют по жизни, как злые волны — захудаленький кораблик в сильный шторм. У Элис Куинн — почти наверняка — скоро начнётся морская болезнь. Её жизнь похожа на океан — бесконечный и неотвратимо смертоносный. Она плывёт уже семнадцать грёбанных лет — плывёт, хотя боль в мышцах нестерпимая, жжётся. Плывёт, хотя лёгкие уже на треть заполнены противной солёной водой. Плывёт, хотя сил уже нет, а в чёртовом океане её жизни не затерялось ни одного островка, чтобы она могла перевести дух. Элис кажется, что это не закончится примерно никогда — какое-то дерьмо (смерть брата, заведомо провальная попытка вернуть его с того света, тупая, необъяснимая влюбленность в зануду Квентина) будет случаться в её жизни, пока эта самая жизнь не оборвётся — героически, разумеется. Она однажды спасёт кого-нибудь, избавив мир от непременно страшно злого мага и себя самой заодно. Элис Куинн другая, Элиоту Вогу диаметрально противоположена, противопоставлена даже - в каком-то смысле. Элис Куинн не курит, да и пить не умеет совсем. Элис Куинн (не) очаровательно краснеет, краем уха уловив очередную шуточку в стиле Вога, и отвечает, наивно пытаясь резко осадить, совершенно забывая, что Элиоту, в общем-то насрать. Элис Куинн не остаётся в памяти яркими пятнами, Элис Куинн вообще не яркая — от её серости и дурацких кофточек вечно пастельных цветов уже мутит — не только Элиота, кстати. Вог считает, что Куинн вполне можно превратить в человека — нужно только отобрать книжку, переодеть в какое-нибудь одолженное из шкафа Марго платьице и избавить от круглых очков в пол-лица. Но Элис противится, гордо сообщает, что ей и так очень комфортно, а Кью она нравится любой — Элиот только недовольно морщится в ответ. — Квентин тебе не пара, — как-то заявляет он, выдыхая тонкую струйку дыма. — Ты перепил или просто обкурился? — деловито интересуется Куинн, перелистывая страницы очередного древнего талмуда в поисках заклинания, призванного спасти их всех от участи быть убитыми Зверем — ну или от гнева учителей хотя бы. — Констатирую факт, — пожимает плечами Элиот, — ты скучная, он — тоже, ты серая, он — тоже, ты зануда, он — тоже. Мне продолжать? — Не стоит. Всё ещё не понимаю, к чему ты ведёшь. — Ты вроде не дура, Куинн, а прикидываешься ловко. Притягиваются противоположности, а не схожести, — соизволяет пояснить Вог. — Протрезвей, Абсолем, ты не в себе для подобных речей, — Элис с силой захлопывает книгу и поднимается с мягкого дивана. — Ты тоже не из Страны Чудес, даром, что Алиса, но я ж молчу. Элиот Вог в тот же вечер зажимает её в каком-то углу на очередной вечеринке, где все пьют и мало кто узнает друг друга. Элиот Вог, наверное, действительно перепил — ему вдруг кажется, что поцелуи с ног до головы серой Элис Куинн яркими ожогами остаются на его губах. Элиоту Вогу вдруг нестерпимо хочется трахнуть Элис Куинн на её же идеально (он уверен в этом) заправленной кровати. Элис Куинн, проснувшись на следующее утро, думает о том, что дерьмо случается в её жизни как-то слишком часто, но распитая с Вогом на двоих бутылочка тридцатилетнего коньяка и следующий за ней бурный секс выветривают из её головы подобные мысли. Элис Куинн считает, что её наконец прибило к островку, зовущемуся Элиотом Вогом, и островок этот - её личная возможность дышать хотя бы следующие десять секунд. Элиот Вог просто считает, что в Элис Куинн куда больше одного цвета.