Paint it black

Видеть её после пяти лет скорби, отвращения и ненависти к самому себе — не тяжело, нет — физически нереально и заведомо проигрышно, как продолжать сражение со смертельной раной. Видеть её после пяти лет скорби, отвращения и ненависти к самому себе — сродни ножу в сердце, вращающемуся без остановки. — Ты жива, — исступленно шепчут губы, а глаза не могут наглядеться: лицо родное до боли (какая разница, через что пришлось ради него пройти), фигура всё та же и даже поворот головы не изменился. — Как видишь. Он окидывает её жгуче-ледяным взглядом, оставляя извилистой дорожкой по коже невидимые ожоги. Миледи убеждает себя, что чувств к графу нет давно, только тело, изголодавшееся по его рукам, не лжёт — льнёт к нему, и это настолько реально и желанно, что она едва не теряет сознание. Когда она его целует — отчаянно по большей мере, но страстно, вкладывая всю боль, ненависть и любовь к нему, что бьются в её сердце всё ещё, — кажется, будто пяти лет не было, будто она лишь привычно встречает мужа в каминной, куда через пару минут обязательно ворвутся так любящие им мешать Тома и Катрин. Когда она его целует, кажется, будто пяти лет не было, как и стены высотой с Эверест между ними — ни смерти младшего графа де Ля Фер, ни её отчаянного "я люблю тебя", ни казни через повешение, ни службы у Кардинала (целый ворох преступлений прилагается). Когда она его целует, кажется, будто всё как прежде, будто они преодолеть могут всё — жаль, сладкое мгновение длится не больше минуты. Стоит ей оторваться от его губ, как реальность накрывает с головой, и они в ней захлёбываются, оба: стена нерушима, её не перешагнуть, не перепрыгнуть — высота запредельная. Граф отступает от неё на шаг, разом лишая тепла своего тела, и Анна вмиг чувствует себя осиротевшей — ни один мужчина отчего-то не умеет дать ей то ощущение защищённости, которое раз за разом (не)произвольно дарит Атос. Но наваждение проходит, граф смотрит на неё холодно, так, словно её не затянуло в бездну тоски и ностальгии, как и его; так, словно она лишь использовала его, манипулировала ради каких-то целей (каких — не известно, но какая разница?). Его взгляд действует на неё, как ведро ледяной воды — заставляет поёжиться и уйти в глухую оборону (отчего-то жизненно важно реабилитировать себя хоть на сотую долю в его глазах). — Нужно было выживать. Я всего лишь стала той, кем ты меня уже считал. Жалкое оправдание её службе у Кардинала, если подумать, но до ужаса правдивое для насквозь лживой Миледи де Винтер (Анна де Ля Фер такой не была — жаль, её тело осталось болтаться на верёвке, которую собственноручно на шею накинул любимый муж). Атос не хочет разбрасываться обвинениями, он сам грешен (только ему до Миледи далеко, что и говорить). Атос хочет целовать её, потому что её губы всё также отдают черникой, а сама она всё ещё пахнет васильками. Атос хочет целовать её, потому что последние пять лет он провёл в скорби, отвращении и ненависти к самому себе — довольно долгий срок — а теперь поверить в то, что она жива, почти за пределами человеческих возможностей. Атос хочет целовать её, потому что на шее всё ещё болтается её медальон, за который она тянет, топя его и себя в прошлом. Атос хочет целовать её — только не может, как ни старается, забыть о своей злости, ненависти к ней (они с нежностью и любовью по соседству располагаются). Атос хочет целовать её, но отталкивает раз за разом, раня её и себя, потому что воспоминания всё ещё долбят в ушах, не стираются из памяти. Миледи не плачет — разучилась давно, только тело всё также жаждет его объятий, льнёт к нему в привычном жесте, на миг позволяя забыться. Миледи твердит себе, что чувств нет и сердце не колотится в груди, когда боль переваливает за отметку "реально вынести". Миледи справляется со всем — даже с Ришелье, что ей какой-то мушкетёр с высокими принципами? Только стена между ними всё ещё огромная — не перешагнуть, не перепрыгнуть — а мушкетёр вызывает слишком много эмоций, которым принято давать окраску "человеческие" — ей такие не положены по статусу. Миледи де Винтер может справиться со всем, кроме скромного мушкетёра по имени Атос — с ним эмоций слишком много, они приобретают лавинный характер, накрывают с головой (такие не спрятать под привычной маской равнодушия). Атос всё портит — Миледи де Винтер проваливает свою миссию (на сцену возвращается Анна де Ля Фер).