Paint it black

| АУ, в котором Эллисон – вампир, охотница на оборотней, а Дерек – насильно, с помощью магии могущественного колдуна, своего дяди Питера, привязанный к ней хранитель-оборотень. От себя добавлю, что связал их Питер на смертном одре и мотивация его не ясна. ООС выше небес, я предупредила.| Эллисон вдыхает сигаретный дым, позволяя ему проникать глубоко в лёгкие, и чуть морщится от собственной заурядности: чёрная косуха, чёрный маникюр, зажатая в тонких пальцах сигарета и абсолютно наплевательское отношение к своему здоровью – она, кажется, соответствует штампам неформалки от и до. В комплект персональной тривиальности входит сидение на ледяных бетонных ступеньках со стороны заброшенного входа в школу, о котором не подозревает даже уборщица, и ненависть ко всему окружающему миру. Но Арджент своему образу не противится, обыкновенность ей защитой от лишнего внимания, к которому она не стремится от слова «совсем». Эллисон чётко знает свои приоритеты, в которые однозначно не входят знакомства с одноклассниками, вечеринки и флирт с положительным во всех отношениях Скоттом МакКолом. - У тебя есть предназначение, помнишь? Арджент вскакивает с бетонных ступенек и оборачивается резко, так, что перед глазами кружат звёздочки (чёрт, она думала, вампиризм спасает от такого рода проблем) и бросает на стоящего напротив неё мужчину яростный взгляд. - Не надо меня учить, Хейл. Проваливай отсюда к чёрту. Дерек смотрит на неё прямо и хмурится по привычке, которую Эллисон ненавидит. Эллисон, если уж на то пошло, ненавидит в Дереке вообще всё, да и самого Дерека – тоже, но по воле судьбы и его, Хейла, чёртового дяди она чувствует волка каждую секунду своего существования и нуждается в нём остро. - Не могу, и ты это знаешь. Он складывает руки на груди и размышляет о том, что Арджент слишком упряма для существа, разменявшего сотню лет: вроде как должна понимать, что он её хранитель – обязан помогать и направлять, от этого не деться, что бы они не делали, а пытались они много. Он Эллисон немного презирает и рядом с собой терпит: выбора особого нет, а вся её боль волнами передаётся ему (телепатическая связь работает на «ура»). - Как же я тебя ненавижу, Хейл, - выдыхает Эллисон почти без эмоций, лишь с примесью привычки и щепоткой раздражения, - Ты же чёртов оборотень, я должна тебя убивать, таких, как ты убивать. Какого хера Питер сделал тебя моим хранителем? Хейл пожимает плечами и усаживается на ступеньки, где она сидела прежде, вынуждая её опуститься рядом. - Мы с тобой много раз задавались этим вопросом, Арджент, ответ неизменен: этого никто не знает. Эллисон вздыхает и закуривает снова. /// Уровень ртути на самом обыкновенном градуснике болтается в районе отметки «4» по Цельсию, так что Арджент кутается в тёплый шарф и натягивает вязанную шапку на лоб пониже. В Бухаресте ей не нравится. Но по последним данным здесь особо крупная группировка оборотней появилась: это означает, что Хейл хватает Эллисон и вместе они улетают в Румынию первым ночным рейсом (класс: эконом, «не выделяться» как смысл существования). Они за спиной оставляют калифорнийский Бэйкон-Хиллс, а в нём – нажитый год, милого Скотта и тёплую Дженнифер. Эллисон грустит недолго, до первой звезды на ночном небе – слишком привыкла оставлять всё позади, уходить и не оборачиваться вообще никогда. Константой в её жизни только грёбанный Хейл. Эллисон выкуривает сигарету (пятую за последние сутки), рвёт артерию проходящему мимо бедолаге и всё сильнее кутается в тёплую куртку – она ненавидит колючий мороз до нервной дрожи и метает недовольные взгляды в Дерека, забывшего оплатить им отопление. Хейл старательно не реагирует на её невербальные выпады и разглядывает замысловатый узор зимы на оконном стекле. Он привык к её взрывному характеру, к дурной манере пепелить взглядом и стабильно раз в день вопить о том, как сильно она его ненавидит. Он просто привык к Арджент и свою жизнь без перманентной необходимости вытаскивать её зад из передряг уже представляет не особо, как бы сильно ни хотелось ему это отрицать. Арджент хлопает дверью сильно, так, что побелка на старых-старых потолках кое-где отлетает, и сбегает по лестнице вниз. Она Хейла ненавидит-ненавидит-ненавидит, только повторяет это так часто, что смысл фразы почти стирается из её сознания, остаётся только приевшаяся формулировка. Ей не нравится то, что в последнее время проникает в её сознание прямиком из его по их телепатической связи. Эллисон Арджент злится, опустошает ещё пару пешеходов, затерявшихся в пустых ночных переулках, и разбивает костяшки пальцев о безлично-серые бетонные стены какого-то здания. Она чувствует что-то странное, отдалённо напоминающее тепло и привязанность, но гонит эти мысли всё дальше от себя и собственные отклики внутри душит в зародыше. - Я ненавижу тебя, Хейл, - привычно выдыхает в морозный воздух, отвечающий ей могильной тишиной и чуть прикрывает веки. Вожделенной ненависти в собственном голосе она не слышит.