(Не) Рыцари

Распределение по факультетам можно назвать успешным, учитывая, что Гарри получил, что хотел: поступление на Гриффиндор и новых друзей. Даже если первое было решением спонтанным и не совсем обдуманным, настоящее удовольствие состояло в том, чтобы пойти наперекор Волдеморту, раздразнить его. Рон тоже казался относительно довольным, только не очень в восторге, что и здесь его семья не давала покоя: трое Уизли, кроме него, не то что на один Гриффиндор, а и на весь Хогвартс было много. Гермиона же сияла от счастья. Любая магическая деталь, любое новое проявление магии приводили её в восторг, что, казалось, даже косые взгляды чистокровных слизеринцев не могли её омрачить. Занятия начались через неделю. Через неделю начались знакомства Гарри с профессорами и учениками других факультетов. Спустя какое-то время он лично познакомился с профессорами Макгонагалл, Снейпом и Флитвиком, причём вполне удачным Гарри смог назвать только последнее из знакомств. На первом занятии Зельеварения профессор Снейп намеренно, на взгляд Гарри, попытался столкнуть его с Малфоем лбами. В мрачном помещении одного из подвалов Хогвартса стоял густой непонятный запах, который нельзя было описать ни одним известным словом, как ни старайся. Именно там будущие маги практиковались варить настоящие зелья самого разного предназначения. Гарри к зельям ни особой любви, ни доверия не пытал. «Глупо полагаться на что-то подобное. Когда нужно заставить кого-то это выпить, а потом ждать, подействует ли. Зелья хороши на случай, если нет другого выхода. А если у тебя нет другого выхода, значит ты слабак или неудачник», — так Гарри думал об искусстве профессора в целом. Против самого профессора до этого занятия Гарри ничего не имел. — Мистер Поттер, что используют для создания зелья забывчивости, кроме валерианы? — чёрные глаза Снейпа пронзили Гарри насквозь, явно заметив его неуважительное отношение к предмету. — Простите, я не знаю, профессор, — после нескольких секунд раздумий сдержанно и скромно ответил Гарри, непринуждённо пожав плечами, пока Гермиона крайне воодушевлённо тянула руку вверх. — Но разве мы должны были изучать это по подготовительной программе? — вежливо спросил он, будучи уверенным, что не должны. — Тот, кто ведёт себя так, будто всё знает, должен знать и это, — холодно и резко ответил Снейп, нехорошо блеснув глазами. И добавил насмешливо-презрительно: — Мистер-Поттер-Надежда-Этого-Мира. После этих слов Гарри стало неловко, а по спине пробежал неприятный холодок. Но почти сразу инстинктивный испуг от угрожающего хищного голоса сменился возмущением. Он не хотел в первый же урок портить отношения с профессором, у которого, как он уже понял, нелёгкий характер, но и позволять унижать себя тоже не хотел. Судорожно перебирая мысли, он решил ответить, пока не упустил момент: — Простите, но я не помню, чтобы декларировал себя чьей-то надеждой. Для Гарри в приоритете было создать хорошие отношения с влиятельными людьми, но ещё в большем приоритете — заставить с собой считаться. Ему нужно было заявить о себе сразу, ведь недопустимо позволить считать себя бесхребетным и вытирать о себя ноги, будь то профессор или кто-либо ещё. Класс взорвался смехом, причём смеялись как гриффиндорцы, так и слизеринцы, но, видимо, по разным причинам. Гриффиндорцы поддерживали Гарри, ответившего декану враждующего факультета остроумно, слизеринцы же смеялись с нелепости его ответа. Брови профессора Снейпа удивлённо взлетели вверх, он был явно не готов к такой выходке от малолетки, и сразу же сделал для себя вывод, что с Поттером нужно быть в разы осторожнее, раз он осмеливается дерзить профессору. — Пять баллов с Гриффиндора! — прозвучало громогласно, холодно и однозначно, как вынесение приговора. — За что? — изумился Рон, будучи явно на стороне Гарри. Остальные мгновенно притихли: гриффиндорцы — в немом негодовании, слизеринцы — с нескрываемым одобрением в улыбках. Гарри огляделся по сторонам. Их распределили только неделю назад, они ещё толком не знали друг друга, но сама принадлежность к факультетам, между которыми пролегла давняя, кровная вражда, заставляла их ненавидеть друг друга. Гарри сделал длинный выдох. — За нарушение субординации, — коротко пояснил Снейп. Фактически он был прав — из-за ответа Гарри в классе поднялся шум. — Я надеюсь, вы, мистер Уизли, знакомы с понятием порядка на уроках, в отличие от ваших братьев? — с явной неприязнью произнёс он, и Рон с лёгкостью смог сделать вывод, что близнецы Фред и Джордж уже успели подпортить профессору крови, а заодно и без того не лучшую репутацию Уизли. Рон не очень-то стремился поддерживать их дурную славу, но иногда — в некоторые моменты — это было очень соблазнительно. К сожалению или к счастью, Рону ничего остроумного не пришло в голову, чтобы ответить, и он просто обратился к Гермионе, сидящей рядом: — Он же сам первый начал. Так чего теперь балы снимает? — Тс-с, — предусмотрительно цыкнула на него Гермиона. — Лучше помолчи, — для уверенности она ткнула его локтем под бок, от чего Рон скорчился и злобно на неё посмотрел. Но предупреждение было запоздалым. Кроме всего прочего у профессора Снейпа был ещё и превосходный слух. — Мистер Уизли, я предполагаю, если вы рассуждаете о чём-то с мисс Грейнджер, то с лёгкостью расскажете нам о полезных и вредных свойствах бубонтюберов. — Ч-чё? — глупо вылупился Рон на профессора, не имея ни малейшего понятия, о чём он говорит. Гермиона сокрушенно выдохнула и на всякий случай подняла руку вверх, хотя была уверенна, что это не поможет. Слухи не врали. Профессор Снейп действительно ненавидел гриффиндорцев и равенство учеников не проповедовал, а гриффиндорцы были не из тех, кто привык терпеть несправедливость. — Это не та реакция, с которой должен отвечать пристойный ученик. Хотя это у вас, похоже, семейное, — с фальшивой прискорбностью произнёс профессор Снейп, глядя на Уизли, как на ничтожество. Ещё более насыщенным взглядом он посмотрел на Гарри, от чего последнего чуть не вывернуло наизнанку от негодования. Потом Снейп обратил внимание на другую часть аудитории и произнёс несколько мягче: — Может, мистер Малфой ответит нам, готовят ли из мандрагоры яд? — Нет, профессор Снейп, — вежливо ответил Малфой, и Гарри заметил, как он доволен тем, что профессор выделяет именно его, будто это уже означает, что он лидер среди остальных. — Корень мандрагоры имеет лечебные свойства и используется обычно для тонизирующих напитков и противоядий. Гарри немного покоробило, потому что на такой лёгкий вопрос ответа не знает разве что Рон, но, разумеется, профессор Снейп не стал бы спрашивать такое у Гарри. — Правильно, мистер Малфой. После того, как прочтёте инструктаж и поставите свою подпись, вынимайте котлы и открывайте учебник на странице двадцать пятой. Сегодня мы будем готовить зелье для излечения фурункулов, — обратился он уже ко всем. После того, как Невилл нечаянно опрокинул котел с шипящим варевом, неправильно что-то смешав, пол и запах в помещении, где гриффиндорцам нужно быть наиболее осторожными, были испорчены, а заодно и настроение профессора. Когда Невилл болезненно закашлялся, вдохнув слишком много жгучего дыма, Снейп сделал вывод, что к нему поступила очередная партия бездарей. Гермиона закатила глаза, и Рону показалось, что произнесла слова молитвы, потому что стало ясно — пятью очками Гриффиндор не отделается. Когда у Рона взорвалось зелье прямо когда профессор Снейп проходил мимо — стало понятно, что и десятью очками тоже, потому что брызнувшая кислота разъела край его драгоценной профессорской мантии. Занятия по Трансфигурации тоже проходили совместно для двух факультетов, и Гарри счёл иронией, что именно для этих двух факультетов. Ещё большей шуткой судьбы оказалось то, что Гарри и Драко сидели неподалёку. Радовало, что хотя бы не рядом. Но, как позже выяснилось, радовались они рано. Произошло всё так. Гарри зашёл в кабинет, как прилежный ученик, до начала урока и сел с Гермионой. Точнее, он сел за свободную парту, а Гермиона к нему подсела. С Роном они сейчас не разговаривали, тот пытался переманить Гарри на свою сторону и проучить зазнайку-всезнайку Гермиону, но Гарри предпочёл остаться нейтральным, сказав, что пусть разберётся с Гермионой сам. Рон, прошедший следом, неодобрительно посмотрел на Гарри, но тот лишь пожал плечами. Рон не такой дурак, каким иногда кажется, но слишком грубый, а Гермионе порой тоже не хватает такта, но Гарри надеялся, что они смогут поладить, иначе в будущем это может принести им проблемы. Рон сел позади с Падмой, хотя ему сейчас, пожалуй, было всё равно, с кем сесть. Драко свистнул, и Гарри инстинктивно обернулся, сразу же поняв, что это было ошибкой. В лоб ему прилетел шарик, забрызгавший всё лицо красным при столкновении. — Поттер, если ты скажешь профессору, что это кровь, тебе позволят выйти в медпункт и не придётся позориться на занятии, — насмешливо сказал он так, будто оказывал услугу, приняв сострадающее выражение лица: — Серьёзно, на Зельеварении мне жалко было на тебя смотреть. Слизеринцы одобрительно заулюлюкали, больше всего — два здоровяка позади Драко, кажется, их звали Крэб и Гойл. В Гарри мгновенно и так некстати вспыхнула злость. Он сжал кулаки, чтобы её сдержать, но помогло слабо. Сейчас было не время разбираться с Драко. Очевидно, что Драко невзлюбил его в поезде, а, может, ещё и раньше, но и Гарри был не из тех, кто спускал такие вещи с рук слишком просто. У Гарри ушло несколько долгих секунд, чтобы собраться с ответом и преодолеть желание задушить Драко на месте: — Если ты хочешь моей крови, боюсь, тебе надо попросить помощи у профессора Снейпа. Ведь что ты можешь без него? Драко чуть не задохнулся в негодовании от этих слов, но сдержался, чтобы не потерять самообладание. Ответил он значительно тише, будто отступая: — Кому нужна твоя кровь, полукровка? — и посмотрел в парту перед собой. — Драко, ты супер! — закричала какая-то девочка из Слизерина, хлопнув в ладони, и попыталась его обнять сзади, пользуясь моментом. Гарри и Драко почти одновременно хмыкнули. — Достаточно, — прозвучал строгий сухой голос, как сложенная офсетная бумага. Из стола на пол спрыгнула кошка с подозрительными треугольными пятнами, и Гарри пожалел, что был таким неосмотрительным. «Чёрт, она же анимаг», — пришло в голову слишком поздно. Гермиона словно продолжила его мысль: — Она славится своей строгостью, справедливостью и рассудительностью. Ей не важно, из какого ты факультета, Гарри. Так что не делай глупостей. И кто сказал этой заучке, что она может им командовать? Но Гарри сейчас волновали совершенно другие вещи, поэтому он только коротко и сдержанно кивнул Гермионе. — Останетесь вдвоём после занятия, — строго произнесла профессор Макгонагалл, бесстрастно глядя на обоих учеников поочерёдно через линзы квадратных очков. Гарри смиренно кивнул, Драко кивнул нехотя, но обоим хватило ума не спорить с самым непреклонным преподавателем в школе. Пока они пытались превратить спичку в иголку, Рон ныл, облокотившись на плечо Гарри, что Трансфигурация — самый сложный предмет. Гарри аккуратно заметил, что ни один предмет не будет здесь лёгким (он упустил, что особенно для Рона), кроме, может быть, полётов на метле, но они их ещё не проходили. Гермиона с превосходством посмотрела на Рона, когда ей первой из всех присутствующих удалось превратить спичку в иголку. Рон показал ей язык, за что с Гриффиндора сняли два балла. Драко начал дразнить сосредоточенного на спичке Гарри, за что Слизерин тоже потерял два балла. «Хорошие заклятия не могут быть слишком лёгкими. Они-то и дают преимущество талантливым волшебникам», — подумал Гарри. Ему почему-то не хотелось, чтобы Гермиона оказалась сильнее и способнее него, поэтому он вложил в следующее заклятие всю свою силу и концентрацию. В иголку спичка не превратилось, но зато Гарри поджёг её вместе с партой. Все недоуменно обернулись на Гарри. Внезапно повисшая гробовая тишина давила на уши. Даже Драко не осмелился сделать что-нибудь каверзное. — Какое заклятие вы использовали, мистер Поттер? — строгие глаза впились в межбровье Гарри, и в голове от этого страшно загудело. Гарри почувствовал себя словно на допросе перед бесстрастным прокурором и решил, что в таком случае лучшее, что он может, — это ответить смиренно и честно: — «Верито», профессор. Это было заклятие Трансфигурации, использованное сегодня всеми учениками. Макгонагалл о чём-то задумалась, но не сказала ни слова. И это её молчание озадачило Гарри куда больше, чем угрозы и неприязнь Снейпа. Потом она молча затушила огонь и велела всем без исключения продолжать. «Попросись выйти, идиот», — прозвучало гневное у Гарри в голове. Гарри безошибочно узнал этот не самый приятный голос, который уже не впервые вторгался в его сознание. «Сам ты — идиот», — импульсивно огрызнулся Гарри, через пару секунд подумав, что стоило быть осторожнее, ведь этот маг, выбравший его по непонятной причине, и уничтожить его может при одном только желании. Даже нахождение в школе под защитой такого могущественного волшебника, как Альбус Дамблдор, не давало стопроцентной уверенности в защите. Вскоре Гарри убедится, что и сама школа хранит немало опасностей, но это будет вскоре. «Попросись выйти, иначе они догадаются», — повторил голос. «О чём именно они догадаются?» — Гарри попытался разузнать побольше, и Том, который обычно умело уходил от ответов, сейчас ответил прямо: «О нашей связи». Гарри не нужно было объяснять, почему этого нельзя допустить, поэтому он тот час же попросил профессора выпустить его на пару минут, ссылаясь на плохое самочувствие. Макгонагалл задержала на нём свой подозрительный взгляд, и в эти секунды сердце Гарри, как сумасшедшее, заплясало сбивчивый ритм чечётки. Потом, что-то взвесив, она позволила ему выйти в сопровождении Гермионы, поскольку та уже справилась с сегодняшним заданием. Гарри и Гермиона покинули класс под негромкие смешки Драко и его компании. — Гарри, — Гермиона повернула голову в его сторону с тревожным видом, — что это такое было? — после того, как дверь закрылась, и они оказались в едва ли безлюдном коридоре, она, видимо, сразу же решила завалить его вопросами. Гарри тихо вздохнул. Он всё ещё не мог рассказать Гермионе о себе подробнее, о своей связи с опаснейшим тёмным волшебником. Он всё ещё не знал, можно ли ей доверять. Поэтому ему оставалось уходить от ответа, скрывая правду, которая и ему самому была не до конца ясна: — Я не знаю, Гермиона. Я не знаю… — он беспокойно посмотрел на неё с настоящей неуверенностью в глазах. — Давай отдохнём у того окна немного, — предложил он после, кивком головы указывая направление. Ему так хотелось поговорить с кем-то по душам, хотя бы с кем-то. Держать все эти тайны в себе оказалось труднее, чем он предполагал. Однако даже будь он уверен, что Рон и Гермиона его не предадут, вряд ли бы они действительно смогли его понять. — Хорошо, — Гермиона посмотрела на него крайне внимательно. Гарри не ощутил в её взгляде волнения или заботы. Или они просто были не слишком заметны. Зато он заметил оживлённый научный интерес, затмевающий сейчас всё остальное. «Только не это», — подумал Гарри, уже в который раз за сегодня тяжело вздохнув. К его удивлению, Гермиона не стала задавать вопросы, а молча села рядом с ним на подоконник, обхватив в кольцо рук согнутое колено. Гарри засомневался, стоит ли сейчас звать Тома. Во время их разговоров иногда случаются непредсказуемые вещи, однако Гарри посчитал, что этот разговор откладывать нельзя, поэтому решился. «Как невежливо, Гарри, так кричать!» — он ясно услышал недовольный голос Тома, и безрассудно довольно улыбнулся себе. Гарри не умел проникать в сознание Рэддла, и не совсем понимал, как работает их ментальная связь, но то, что он мог позвать Тома в своей голове иногда оказывалось даже удобным. Хоть какое-то преимущество среди всех этих неудобств. «Мы как раз выпытывали кое-что у мракоборца, что за срочное дело?» — угрожающе продолжил Том, но Гарри почему-то не испугался. «Ха. Не ты ли пять минут назад сказал мне выйти?» — возмущённо нахмурился он. «Это было предупреждение для твоей же сохранности. Хотя думаю, я погорячился. Макгонагалл не сможет так просто выявить нашу связь. Да и никто не сможет её выявить без моего разрешения! Разве что ты проболтаешься», — неожиданно засмеялся Том. «Ты погорячился? — чуть не задохнулся в возмущении Гарри. — Думай, прежде чем пугать меня. Точнее, не пугай меня!» — разошёлся он возгласом в своей голове. «…» «Погоди, — немного успокоившись, серьёзно произнёс Гарри. — Меня давно тревожит эта сила, высвобождающаяся без моего ведома. Думаю, тебе пора мне о ней рассказать», — настойчиво попросил он, пытаясь убедить Тома. «С чего ты взял, что я имею отношение к этой силе? — лениво прозвучало в ответ. — Хотя не буду скрывать, частично ты прав. Всё, что тебе нужно сейчас, это учиться контролировать её. Это дополнительная энергия, выходящая наружу, когда ты эмоционален. Покуда ты её не контролируешь, она может принимать любую форму. Это, соответственно, может отпугивать окружающих. Тебе лучше научиться ею управлять, пока тебя не стали избегать», — насмешливо посоветовал он, чем очень разозлил Гарри. «И как мне сделать это, морока на мою голову?» — последнее Гарри уж точно не хотел произносить, но мысли остановить не так просто, как слова. Гарри мгновенно почувствовал отдалённую волну ярости, не принадлежащую ему, и приготовился к настоящему цунами, готовому на него обрушится. К его облегчению, цунами стихло где-то вдалеке, так и не достигнув его. «Извини», — произнёс Гарри на всякий случай. «Тебе помогут с тренировками. Это точно, — неоднозначно ответил Том, как ни в чём не бывало. — Просто смотри в оба. — Оставляя Гарри в полном недоумении, он добавил непривычно беззаботно: — Мне уже пора, — и спустя пару секунд снова серьёзно: — Так что не разочаруй меня». «Сколько уже можно повторять своё "не разочаруй"?» — подумал Гарри, когда уверился, что Том покинул его сознание. «И чем он там занимается вообще?» — вопрос родился из чистого любопытства, приправленного искренним возмущением. Краем глаза он заметил, что Гермиона смотрит перед собой невидящим взглядом, и решил обратиться к ней: — Что-то случилось? Это словно выдернуло её из комы. — Я пытаюсь найти причины этого феномена, точнее, объяснить себе, что это и как могло произойти, — сказала она решительно и серьёзно, с каким-то чуть нездоровым блеском в глазах. Гарри озадачено повёл бровью. С одной стороны, он не знал, безопасно ли для Гермионы лезть в его дела, с другой стороны, если она что-то выяснит, это может быть полезным и ему. Одно он знал наверняка: если он начнет беспокоиться о Гермионе раньше, чем она о нём, это дорого ему обойдётся. — Думаю, сегодняшний вечер я проведу в библиотеке, — решительно заявила она и сразу же спрыгнула с подоконника. — Тебе уже лучше, Гарри? — обратилась она к нему, встретившись глазами. Гарри заморгал быстрее, у него возникло настойчивое ощущение, что она ему не верит. — Думаю, через пару минут буду в порядке, — он постарался говорить беззаботно и потянулся, улыбаясь и щуря глаза. — Ты, в отличие от меня, смогла выполнить сегодняшнее задание, — поздравил он её, надеясь хоть немного смягчить этот твёрдый решительный взгляд. — Да… Ты применил что-то, что до сих пор никто из нас не умеет. Но мне кажется, ты применил это ненамеренно. Оно опасно, не думаешь? — она посмотрела на Гарри слишком серьёзно и слишком прозорливо, чтобы он мог хоть что-то возразить. Ему оставалось только затаить дыхание. Гермиона умна, будет лучше, если они станут друзьями. Куда более опасно, чем то, что было в классе, — это иметь такого врага, как она. — Поэтому я хочу поискать информацию в библиотеке, — она повернулась к нему спиной, за её движениями проследовала, гордо развеваясь, тёмная мантия волшебника. Грейнджер твёрдой уверенной походкой направилась в кабинет. Гарри посмотрел в её прямую, узкую, но надёжную спину. — Спасибо, Гермиона, — это заставило её приостановиться, и по тому, как она опустила голову, Гарри почти с точностью мог сказать — она улыбнулась. Он быстро спрыгнул с подоконника и направился вслед за ней. Его настроение было испорчено очень скоро и почти мгновенно. После занятия его ожидал неприятный сюрприз. Профессор Макгонагалл, велевшая задержаться ему и Драко, поручила им задание, о котором никто из них бы даже не подумал. Всё время после занятий вплоть до отбоя они должны были помогать мистеру Филчу наблюдать за порядком в замке. Разумеется, мистер Филч будет старательно наблюдать за ними, и сделать что-то необдуманное будет равносильно штрафным очкам или ещё того хуже. — Что за боль в заднице. Это всё из-за тебя, Поттер, — Драко, не желая признавать свою вину, обвинил первым делом Гарри. Так проще и безопаснее. Так Драко мог не волноваться, считать, что сделал всё правильно, а кто-то другой ошибся или обстоятельства сложились неудачно. Гарри лишь фыркнул — другого он от Малфоя и не ожидал. Мистер Филч выглядел отвратительным угрюмым стариком в потрёпанной и, казалось, настиранной долгое время одежде, с сильным запахом чеснока. Гарри от него воротило, но то, что Драко воротило ещё больше, судя по выражению его лица, забавляло Гарри и помогало держаться на ногах более-менее бодро. Гарри ожидал увидеть ещё одного помощника-человека, но кто бы мог подумать, что миссис Норис — не кто иная, как кошка с неприятно прозорливыми стеклянными глазами. — На этой перемене вы следите за порядком на первом этаже. Студенты должны вести себя прилично, не кричать и не затевать драки. Если что-нибудь произойдёт, используйте этот свисток, — он вручил им пожелтевший кусок пластмассы. — И ещё, если вы напортачите, так легко, как сегодня, не отделаетесь, — добавил он с особо злорадной усмешкой, и Гарри где-то на подсознании понял, что он ненавидит детей. Зачем он устроился работать в школу, оставалось только догадываться. Драко, поджав губы, сдавленно кивнул, желая как можно быстрее избавиться от общества этого старика. Гарри тоже быстро дал знак согласия, разделяя его желание. Молча, под недоброжелательный взгляд Филча и потусторонний, пробирающий до костей и куда более устрашающий взгляд кошки, они спустились по коридору на первый этаж. — Какая скука. Просиживать своё время на первом этаже, — начал Драко с нотой коварства в голосе. — Куда там нельзя ходить, на пятый, да? Хотя уверен, что при тебе даже упоминать об этом не стоит. Ты ведь раболепно будешь охранять то, что тебе сказали, — прищурился Драко, чуть поворачивая голову в сторону Гарри. Белые пряди чёлки неуклюже упали на лицо, слегка сливаясь со светлой, почти прозрачной кожей. Эта некая беспорядочность в причёске так резко контрастировала с педантичной идеальностью в костюме Драко, что Гарри задержал на ней взгляд. — Долго ты приводишь себя в порядок по утрам? — неожиданно спросил он, с живым интересом ожидая реакции на свой провокационный вопрос. Реакция последовала незамедлительно: — Что? — Драко нахмурился и отвернулся, это было явно не то, что он хотел услышать. Гарри сделал вывод, что вопрос его смутил. Смущение Драко недостаточно заметно для таких олухов, как Крэб и Гойл, но достаточно очевидно для него. — Уж явно больше, чем ты, — уверенно ответил Драко, быстро совладав с собой. Гарри пожал плечами, и в его голову пришла неожиданная идея. — Если я правильно понял, ты хочешь на пятый этаж? — Что я там забыл? — попытался пойти на попятную Драко, чувствуя, что зря он затеял эту игру, или стратегию выбрал крайне неправильную. Но поздно менять правила, когда ход уже сделан. — Ты же вроде как храбрился, — продолжил прижимать его к стенке Гарри. Драко выдохнул в попытке успокоиться: — Я имел в виду, что ты туда не пойдёшь. А я там уже был, — Драко черкнул взглядом над левым ухом Гарри и посмотрел куда-то над его левым плечом. Хорошо, что кончики ушей не покраснели, иначе всё было бы слишком очевидно. — Да ну? — Гарри откровенно не поверил в его наглую ложь. — Тогда как насчёт пойти туда после отбоя сегодня? Драко вскинулся и посмотрел на Поттера с неверием, будто на полоумного, но уже через несколько секунд и громких ударов сердца в груди, его лицо приобрело естественный бледный оттенок и снисходительный вид, взгляд стал мягким, топким, как болото или расплавленная сталь, и одновременно холодным. Он спокойно ответил: — Конечно. Гарри подумал, что пора бы выяснить, каков этот Драко на самом деле, и что из себя представляет: волка или громко лающего чихуахуа.