(Не) Рыцари

Пробраться на пятый этаж после отбоя было невероятно глупой и нелепой затеей. Гарри выпалил её в порыве безрассудной храбрости и слишком возросшей самоуверенности. Шляться после отбоя по школе было строго запрещено. Он это и раньше знал, но сейчас, когда он собирался нарушить это правило, оно давило всем весом закона. Темнота в коридорах пугала своей неизвестностью, каждый уголок грозил опасностью, скрывая то, с чем Гарри встретиться был ещё не готов. Гарри закусил губу и кое-как унял дрожь в коленях. Только бы не встретить сейчас Пивза, Филча или ещё хуже — Макгонагалл или Снейпа. Гарри крался по коридору, тихо, как мышь, на цыпочках. То, что даже предметы в школе были живыми, отчасти правда, и в темноте Гарри не подозревал, на что вообще мог наткнуться. Нужно было зажечь свет. Но так бы его могли легче обнаружить. Ведь не может быть, чтобы запрещённый этаж никто не охранял? Что-то здесь было не так. Гарри начал волноваться ещё больше, что пришлось остановиться и сделать несколько вдохов. Он выругался про себя, тьма подгоняла в спину. Прийти на пятый этаж было делом гордости. Он сомневался, что Драко появится там, но если он всё же придёт, а Гарри там не окажется — это станет для Поттера несмываемым позором. Для гриффиндорца трусость — это крах. Гарри выдохнул и всё же решил зажечь свет, полагаясь на удачу. Ещё раз прокрутил в голове пароль для Пышной Дамы, чтобы иметь возможность быстро скрыться в гостиной при необходимости. Выйти оттуда было относительно нетрудно. Рон спал крепко, в гостиной после отбоя засиделись только Фред и Джордж, но они были так увлеченны своими чертежами, что Гарри сумел выйти незамеченным. Сердце в груди стучало как бешеное, казалось, что тьма сзади вонзает клыки ему в спину. Гарри терпел и храбрился, потому что нельзя было сдаться в соревновании, которое он же и провозгласил. Когда в коридоре пятого этажа зазвенел украденными побрякушками Пивз, Гарри прижался к стене, не дыша, и затушил огонёк от «люмос». Тот проплыл мимо и не заметил его. Пока что Гарри везло. Пятый этаж оказался подозрительно тихим. На нём не было картин с волшебниками, порой не спящими даже ночью и о чём-то перешёптывающимся. Не было ничего, кроме доспехов, угрюмо стоящих у оконных островерхих рам, в которые отстранённо заглядывали звёзды, не решаясь приблизиться, и голых стен. Или так Гарри казалось. Это был точно пятый этаж, Гарри внимательно считал, но Драко на условленном месте всё ещё не было. Гарри, напрягая зрение, посмотрел на часы, тикающие слишком громко в этой давящей на уши гробовой тишине. Оставалось ещё три минуты. Если Драко не появится в течении пяти, Гарри может спокойно уходить и объявить ему завтра поражение. Но целых пять минут в тёмной тишине или тихой темноте (Гарри не знал, как лучше выразиться) на этаже, который в этом году почему-то объявили запретным, Гарри предстояло ещё выждать. К тому же риск наткнуться на смотрителя или кого-то из преподавателей всё ещё был. Гарри наивно надеялся, что все они уже спят. Первые две минуты прошли без происшествий, и достигшие своего предела нервы, кажется, стали расслабляться. — Что вы здесь делаете, мистер Поттер? — Гарри словно окатили ледяной водой со спины, и он весь передёрнулся от шока, не рискуя обернуться. Голос этот был ему хорошо знаком своей ледяной невозмутимостью и безразличной жёсткостью. Первым инстинктом Гарри было бежать, но вскоре он понял, что это бесполезно. Не успел он сделать и два шага, как его ноги перепутались, словно кто-то завязал их в узел, и Гарри плашмя упал на пол, ударившись локтями, коленями и ладонями. Лестница, как назло, начала перемещаться, оставив за собой на какое-то время дыру в проходе. — Я же говорил, что он будет здесь, профессор, — послышался другой голос, более тонкий, мягкий, но не менее неприятный. Гарри широко распахнул глаза. Без сомнения, за его спиной стояли сейчас Драко и Снейп. Быстрый мыслительный процесс Гарри не находил подходящего выхода из ситуации, но зато составил ему картину о Драко. «Змея, вполне подходит символу своего факультета, — подумал Гарри, — с искренностью не имеет ничего общего. С собаками сравнивать нельзя, будет оскорбительно для собак». Выводы-то он о Драко сделал, но что сейчас будет с ним самим, он понятия не имел. Не слишком ли дорого он заплатит за свою разведку? Гарри не хотел жалеть о своём необдуманном поступке в третью неделю первого учебного года всю оставшуюся жизнь. Сейчас ему хотелось отделить свою голову от тела и приложить её хорошенько об пол, чтобы она наконец придумала хоть что-то полезное. — Да, Драко, ты помог поймать нарушителя. Примерный ученик, можно сказать, — в тоне Снейпа промелькнуло что-то скользкое, и Гарри не мог понять, насмешка это или действительно похвала. — А вы, мистер Поттер, куда же теперь торопитесь? Ещё пять минут назад вы сидели здесь вполне уверенно. Или мы вам помешали? Не переживайте, если вы вылетите из школы, то мы больше с вами не пересечёмся, — теперь тон Снейпа был полон издёвки и глубоко скрытого наслаждения, будто ему наконец удалось поймать за шкирку пакостливого зверька, на охоту за которым он готов был потратить всю свою жизнь. Драко пытался сдерживаться, но получалось у него едва, и он давил смешки прижатой к губам рукой — Гарри мог разглядеть его содрогающиеся плечи. Гарри до сих пор молчал, но теперь он, наконец, знал, что делать, и в него вселилось то спокойствие, которое приходит, когда испуг изживает себя. — Простите, профессор, я заблудился. И надеялся, что кто-нибудь покажет мне дорогу, но сюда никто не приходил, — старался говорить Гарри как можно невиннее. — Лгать не хорошо, мистер Поттер. Я думал, родители вас этому научили. Хотя… — не было ни единого шанса, что Снейп поверит в такой дешёвый развод. Может, он бы поверил или сделал вид, если бы это был не Гарри. Гарри выдохнул воздух из лёгких летящей камнем вниз птицей. На секунду он почувствовал себя камикадзе, которому нечего терять. Он был при ясном рассудке и не собирался жалеть о том, что сейчас сделает. Точнее, он бы сожалел, если бы не сделал этого. — Правда такова, что если я её скажу, у вашего факультета не останется ни капли чести и вообще ничего, чем бы вы могли гордится, раз вы называете Драко примерным учеником, — Гарри нагло облизнулся, как дикая кошка, и его взгляд запылал в темноте искорками безумия. Снейп прищурил глаза и презрительно фыркнул: — У меня нет намерения разбираться, что с вами произошло. Ты нарушил важное правило, Поттер, — Снейп от чего-то отбросил лишнюю вежливость, будто она больше не была нужна, — и должен понести за это наказание. — Мы оба должны были добраться сюда в одиночку, чтобы доказать свою смелость, — с долей превосходства в насмешливом взгляде швырнул Гарри, понимая, что его дело уже решённое и завтра можно паковать вещи. — Но Драко пришёл с вами. Я уверен, что вы действительно как мамочка для своих студентов, — Гарри заносило, но он не желал останавливаться. — Поттер, ты идёшь сейчас в свою гостиную, а завтра можешь готовиться к отчислению, — холодно произнёс Снейп, не позволяя словам Гарри задеть себя. — Ты не тот, кто имеет право открывать рот, — он внезапно достал свою палочку и через пару секунд на голову и шею Гарри обрушилось что-то горячее, словно раскалённый железный кнут. Это пекло и щипало кожу, словно прожигая её. Гарри вскочил и выхватил свою палочку в порыве вскипевших эмоций. Он знал слишком мало заклятий и уж точно был не ровня Снейпу, но сидеть на полу и позволять себя избивать — не в его характере, не важно кто его соперник или сколько их. Гарри был уверен, что в этой устрашающей темноте он видит ещё более устрашающую ухмылку Снейпа, и от неё по хребту вниз пополз предательский холодок. Гарри сжал свою волшебную палочку крепче, вспотевшие ладони не вселяли уверенности в хватку, Гарри же силился вспомнить хоть какое-то боевое заклятие. Паника не давала сделать этого быстро, а Снейп времени ему на раздумья не давал. Это не важно. Он вылетит из школы с гордо поднятой головой. Это не важно. Без риска жизнь была бы пресной. Гарри любит яркие краски, они ему нужны. Как ни странно, он до сих пор считал сегодняшний риск оправданным. Гарри не успел произнести ни слова, как отлетел к стене и больно о неё ударился. Острая боль эхом отдала в затылке. Картинка перед глазами поплыла, и Гарри всё никак не мог ухватиться за размытые очертания двух фигур, одна из которых приближалась к нему. Последнее, что Гарри почувствовал (и смог потом вспомнить) — это то, что его забросили на плечо, как мешок с картошкой, и куда-то понесли. Очнулся Гарри в гриффиндорской гостиной. Всё выглядело так, будто он случайно там задремал и проспал всю ночь. Гарри и сам был бы не прочь в это поверить, но когда он дотронулся до затылка, претендуя, что всё это было лишь дурацкий сон, затылок очень несговорчиво заболел, напоминая о ночном приключении. В такое лёгкое и безоблачное утро, красоту которого Гарри смог уловить лишь на несколько минут, на него свалился груз осознания случившегося. Этот груз словно прибил его обратно к дивану и не давал возможности встать. Будто бы встать означало сделать шаг навстречу своему позорному изгнанию. Гарри был уверен, что последствия не заставят себя ждать. Также он был уверен, что оставаться на диване ему ничем не поможет. Приложив усилие, куда большее, чем обычно нужно, чтобы приподняться на локти, Гарри встал на ноги и только сейчас обратил внимание, что был аккуратно накрыт пледом и ничего себе не перележал, пока спал. Что означает — Снейп почему-то был с ним бережлив, и это совсем не вязалось с его поведением накануне. И что ещё, как так получилось, что Снейп имеет доступ к общежитиям Гриффиндора? Или же он передал Гарри Макгонагалл? Гарри подумал, что если так, то вряд ли что-то может быть хуже. Одного взгляда профессора будет достаточно, чтобы Гарри захотел вырыть дыру в земле и спрыгнуть туда с самой высокой башни Хогвартса, одного слова будет достаточно, чтобы Гарри сгорел от стыда. Нет, он не стыдился, что затеял это соревнование и что ступил на запретный этаж. Он стыдился, что позволил обойти себя и был так нелепо пойман. Только этого. Гарри горестно вздохнул и решил, что пора начинать паковать вещи, и лучше это сделать прежде, чем проснётся Рон и завалит его вопросами. А Рон не идёт ни в какое сравнение с Гермионой. В конце концов, удача отвернулась от Гарри, и теперь он будет выставлен на посмешище. «Наследник семьи Поттеров отчислен на первом же году за глупую выходку», — Гарри уже видел этот заголовок для небольшой заметки в «Ежедневном Пророке». И как можно было оказаться таким неудачником? А вторая его неудача — властный голос в голове — тоже молчал. Гарри резко встал на ноги, отчего голова заболела ещё больше, глаза застелила темнота с красными точками, и Гарри повело. Его бросало как метеорит, попавший в звёздный ветер, и пришлось наощупь ухватиться за перила дивана и осесть… на пол. Темнота не проходила, и Гарри начал глубже дышать, задыхаясь от страха. Неужели… он ослеп? Что применил тогда Снейп? Гарри только смог сделать совершенно бесполезный сейчас вывод — Снейп хорош не только в Зельеварении. А Гарри поплатился за то, что недооценил коварство Слизерина. Пока Гарри в панике громко дышал, он услышал чьи-то шаги, что заставило его паниковать ещё больше. Он совершенно не мог определить на слух, кому они принадлежат, и чувствовал себя беззащитнее слепого котёнка. Его положение было плачевно, он ожидал своей участи, не предпринимая попыток встать. Кто это? Обратит ли на него внимание? Что Гарри дальше делать? — Ничего не видишь, Гарри? — голос заставил Гарри перестать дышать совсем. Это была профессор Макгонагалл. — Так и пробыл в гостиной до утра? Она не сказала: «всю ночь», значит… ей известно? Гарри зажмурился, смиренно ожидая её следующих слов. Она ничего не сказала, но зато приложила палочку к его голове. Гарри ощутил небольшую тяжесть древка на макушке и занервничал ещё больше. Это будет наказание? Прямо сейчас?.. Насколько суровое? Что с ним сделают? Она даже ничего не скажет? Вопросы роились в голове как невидимые мухи, руки мимовольно задрожали, Гарри инстинктивно съёжился, пытаясь занять как можно меньше места. Сейчас он чувствовал себя так, будто у него нет никаких прав, он стал никем всего лишь лишившись зрения и родительской опеки. На виски давила пустота. Гарри хотел, чтобы страх утонул в ней. Дыхание должно было помочь, но пока не помогало. — Профессор Снейп сказал мне, какое заклятие применил, чтобы ты никуда не убежал. Сейчас я сниму его. Ты, безусловно, будешь наказан за сознательное нарушение правил, но этот вопрос буду решать не я, а профессор Дамблдор. «Но почему? Разве за такое не следует исключение из школы?» Недоумение вихрем поднялось в голове Гарри, но он сумел благоразумно промолчать. Впрочем, Макгонагалл догадалась о его мыслях. — На вопрос, «почему?», могу сказать только то, что ситуация сложилась неоднозначная. После этих слов Макгонагалл прошептала что-то, чего Гарри не разобрал, и зрение к нему стало возвращаться. Сначала расплывчатой картиной, потом чётче. — Но помните, Поттер, такое поведение недостойно ученика Гриффиндора. Гриффиндорцы не бросают бессмысленных вызовов. Впредь, если вас всё же оставят, мне придётся держать вас в поле зрения. Гарри сейчас вполне честно был бы даже рад этому, в случае если его оставят. — Простите, мэм. Я подумаю над своим поведением, — только и смог выдавить Гарри, подслеповато глядя на её высокую, нависшую фигуру. С нечёткими контурами она напоминала стройное и стойкое, безошибочно устремлённое вверх, но высохшее дерево. — Теперь вы в порядке, Поттер, — Макгонагалл говорила ровно, интонации были тонки, как черты её лица, и едва различимы. Гарри не знал, вопрос это или утверждение, и на всякий случай кивнул. — На завтрак пойдёте со всеми. И я бы не советовала распространяться о ночном случае. Она развернулась и с ровной спиной уверенной походкой направилась к двери гостиной, оставив Гарри сидеть на полу. Так ходят люди, которых не тяготят тайны, которые не переступают через совесть. Гарри знал, что Макгонагалл будет беспристрастной в вопросе его наказания. Она не подала ему руку, она сделала лишь необходимое, и Гарри не задался вопросом, что ей по душе, чтобы его исключили или оставили. «Скорее всего, первое», — подумал Гарри. Макгонагалл сделала лишь необходимое, остальное Гарри должен сделать сам. Или… с помощью друзей. Сейчас и начнётся время проверить, смогут ли они стать друзьями. Это озадачивало Гарри, но больше всего его тревожило поведение Снейпа. Оно… не вписывалось в рамки никакого понимания. Гарри определённо чего-то важного не знал. Гермиона вбежала в гостиную радостная. Она даже заметила Гарри не сразу, зато Гарри, заметив её, подтянулся на диван. Вид у него был помятый, но зато зрение уже вернулось. Он натянуто улыбнулся, когда взгляд Гермионы упал на него, а её брови живо взметнулись вверх. Она хотела что-то сказать, но следом за ней вышли Парвати и Лаванда и перебили её настрой: — Гермиона, в следующий раз читай книгу в гостиной. Свет над твоей кроватью мешает спать. — Но ведь свет был неярким, и вы можете хотя бы накрыться одеялом, а вот если меня ночью застанут в гостиной, это обернётся проблемой! — осторожно возразила Гермиона. Парвати и Лаванда лишь переглянулись, очевидно, утратив надежду сделать что-то с её жаждой знаний, и тогда Гермиона подобралась поближе к Гарри, который пытался на скорую руку привести себя в порядок. Затылок всё ещё пёк, как тлеющая жаровня. — Ты где-то был ночью? Что случилось? Чем обернулось ваше с Малфоем дежурство? — Гермиона безжалостно задала вполне напрашивающиеся вопросы, осмотрев Гарри и оценив его вид. Гарри вздохнул, застыв в своих движениях. Гермиона была удивительно проницательной, совет Макгонагалл был, безусловно, неплохим, но… Гермиона спрашивала в лоб. Если он не ответит ей честно, о доверии можно забыть. А сейчас ему необходима поддержка. Поэтому, хотя он и знал, что Гермиона точно этого не одобрит, произнёс: — Мы с Драко поспорили. Гермиона снисходительно приподняла подбородок, выгнула бровь. Сейчас её вид был неодобрительный и жёсткий. Гарри видел, что сказанное её не удивило. Он скосил взгляд и продолжил: — Мы поспорили пойти на запретный этаж. А Драко привёл Снейпа… — И теперь тебе грозит отчисление, — Гермиона положила руку ему на плечо и в её глазах читалось искреннее сочувствие. Но сочувствие это не понравилось Гарри, потому что он от этого взгляда чувствовал себя дураком — для Гермионы этот вывод был закономерен исходя из его действий. Гарри стряхнул её руку, увидев за её спиной макушку Рона. Уж Рон точно не станет смотреть на него как на дурака. — Гарри… ой. Фред! Зачем ты?.. — Рон было направился к Гарри, но по дороге чуть не потерял штаны, поскольку Фред распустил ему резинку. — Всегда обращай внимание, кто рядом с тобой. Это полезно. Ты устремился к Гарри и не заметил меня,— Фред загрёб его в братский захват и шутливо чмокнул в висок, Рон скривился и поспешил выпутаться из объятий, одной рукой придерживая штаны. — Я матери расскажу, — пригрозил Рон. — Ой, не надо, — с наигранной тревогой попросил Фред. И тут же рассмеялся. Джордж, подойдя к ним, произнёс: — Оставим Рона. Похоже, им с Гарри есть о чём поговорить, а то они до завтрака так и не успеют, — он как-то каверзно поиграл бровями. — Штаны мне поправьте как было! — грозно потребовал Рон. Гарри, наблюдая эту картину, улыбнулся, забыв о своих невзгодах. Фред, посмеиваясь, вернул резинку на место, а Рон, бросив ещё один грозный взгляд на старших братьев, наконец добрался до Гарри и плюхнулся рядом с ним на диван. Гермиона к тому времени куда-то отошла и Гарри не увидел её нигде поблизости. — Через полчаса у нас собрание в Большом Зале. Все помнят об этом? — Перси, вышедший из душа с мокрой головой, счёл своим долгом напомнить об этом. — Зануда, — шикнул Рон, внимательно оглядывая Гарри, прежде, чем спросить: — Что там с Малфоем? Кто кого сделал? — Меня сделали. Рон огорчённо потупил взгляд. — А жаль. Я бы был не против посмотреть на его унылую рожу сегодня. Но то-то я вижу, что ты потрёпанный. Вы дрались? — Если бы я дрался с Малфоем, я бы не был таким потрёпанным. Мы не дрались, зато он привёл с собой Снейпа. — Вот же скотина! — А меня теперь могут отчислить. — Ну, это печально, — голос Рона был унылым, но Гарри не казалось, что Рон сопереживает ему. Рон был опечален как человек, поставивший ставку и проигравший её. Гарри выдохнул, прилагая усилие, чтобы не терять самообладание. Они не слишком давно знакомы, чтобы рассчитывать на преданность и доверие, хоть какую-то душевность в отношениях. В конце концов, они ещё не переживали никаких трудностей вместе. Гарри смог взять себя в руки с выдохом и ответить: — Я слышал про другие школы. Если меня… — он запнулся, так как вся нежелательность исключения только сейчас начала окатывать его льдом и студить кровь, — если меня исключат, я всё ещё могу вступить в другую школу, в другой стране. Я слышал, что есть ещё как минимум пять. Не все из них, конечно… Рон перебил Гарри, положив обе руки ему на плечи: — Я, скажу честно, хочу, чтобы ты остался, братан. Но что я могу сделать? Я могу только сказать что-нибудь типа: «ты хороший человек и подающий надежды маг», но кому будет интересно моё мнение? Гарри почувствовал, что к горлу подступает ком, а глаза увлажняются, он накрыл ладонь Рона своей и обнял его второй рукой, произнося: — Спасибо. — Гарри, Рон, чего это вы обнимаетесь? Пора строиться к завтраку, — голос Перси привлёк внимание всех к ним, и у обоих к лицу прилила кровь. Они отпрянули друг от друга совсем по-детски, и от этого покраснели ещё больше. — Рон… — Гарри думал, что сказать, чтобы развеять этот неловкий момент и удовлетворить так некстати обращённые на них любопытные взгляды. Гарри решил, что припомнит Перси эту подставу. Сказать что-то надо было, иначе всякие слухи могут пойти. Пауза затягивалась, а Гарри всё молчал. Потом он увидел, как Фред уже открывает рот с усмешкой, и всё произошло само собой: — Рон успокоил меня насчёт моих кошмаров, — выпалил Гарри. Не лучшее, но хотя бы что-то. Он посмотрел на Фреда, тот улыбался с хитрыми и добрыми лучиками в глазах, Гарри улыбнулся про себя и перевёл взгляд на Перси. Перси выглядел озадачено и невозмутимо, будто правда не понимал, что поставил их с Роном в неловкое положение. — Не знал, что тебе снятся кошмары. Я могу поговорить об этом с мадам Помфри, — предложил он с такой искренностью, с которой может говорить только человек, не чувствующий вины. И Гарри, всмотревшись в его лицо, был почти готов простить ему эту выходку. Вспомнив, что Перси всё ещё ждёт ответа, он произнёс, спохватившись: — Нет, не надо тревожить мадам Помфри по мелочам, — у Гарри было очень странное предчувствие, что они принесут мадам Помфри ещё много забот. «Но для этого надо хотя бы не вылететь отсюда», — хмыкнул себе Гарри. Удивительно, но Том не появлялся ни чтобы помочь ему, ни чтобы усложнить жизнь. И Гарри вполне устраивал такой расклад. — Ну ладно. Обращайся, если что, — сказал Перси прежде, чем повернулся спиной в вязаном зелёном свитере. Староста. Староста должен проявлять заботу, но не тяготиться заботами других. И Перси с этим отлично справлялся. — Хорошо, спасибо. Гарри встал с помощью Рона — тот не спрашивал, нужна ли помощь, он и так видел, что нужна. И Гарри был благодарен за это понимание. В Большом Зале Гарри отыскал взглядом Драко — злорадство светилось на его лице, и Гарри захотелось запустить в него тарелку. — Не смотри на него, — шепнул Фред, проходящий мимо. — Он рад твоей… проблеме, это очевидно. Но если ты поведёшься и выйдешь из себя — это будет только ему на руку. — А вдобавок с нас снимут очки, — добавил Перси, тоже по странному стечению обстоятельств оказавшись рядом. — Спасибо… за заботу, — сказал Гарри с тяжёлым вздохом, и отвернулся от Малфоя, приложив такие усилия, как если бы отдирал жевачку от подошвы. — Ты друг нашего брата. Мы не можем не заботиться о тебе. К тому же, ты один из нас. Гарри не вникал в то, что Джордж имел в виду под «один из нас», и уточнять не стал. Сейчас ему нужно было успокоиться и привести в порядок мысли по поводу своего будущего, а не задаваться новыми вопросами. Вскоре появилась Гермиона с книжкой под рукой. Гарри и Рон ещё не брали никаких книг из библиотеки, а Гермиона таскала уже пятую. Она присела на оставленное ей место и открыла страницу, с которой щерился и пускал слюни трёхглавый пёс. — Слушай, а он не кусается? — осторожно поинтересовался Рон. — Если приложить руку к странице, то может. Но, думаю, палец не откусит. — Проверяла? — Нет, конечно. Мне мои пальцы дороги. А ты, если хочешь, проверь, — ехидно сказала она. — Всё равно ты ими даже палочку держать не умеешь. — Это говорит о том, что ты не знаешь, откусит он палец или нет, — заметил Рон. — Только умничаешь. Дура, — обиженно сказал Рон. Гермиона фыркнула. — Меня больше интересует, почему он не лает? Открывает же рот… — подал голос Гарри, чтобы они не распалялись больше. — Мадам Пинс наложила специальное заклятие, чтобы я могла читать без шума. И я могу это заклятие повторить! — гордо ответила Гермиона. — Бесполезное заклятие, — буркнул Рон. Гарри перевёл взгляд с одного на другого — разногласия между ними ещё не улеглись и вражда не унялась. Он чувствовал, что должен направить разговор в мирное русло. И в это время он ощущал себя безмерно слабым и ни на что не способным. Если бы Хогвартс был океаном, Гарри был бы ни больше, ни меньше, чем маленькой медузой, дрейфующей на волнах, которая не имеет ни сил, ни способности плыть по своему желанию. — Так что с этим псом? Он тебя чем-то заинтересовал? — наконец выдохнул Гарри, будто выталкивал из себя здравомыслие чётко регламентированными порциями, не зная, насколько его хватит. — Да, — воодушевилась Гермиона. — Во-первых, они очень редки и живут только в нескольких уголках мира. — Дай угадаю, в Греции? — Представляешь, нет. В Грецию они попали случайно и наделали там шуму. Вообще, этих собак, если могут приручить, то используют как охранников. В Новой Зеландии их нелегально разводят. Но вот что интереснее всего! Здесь написано, что тот, кто попытается обмануть этого пса, долго не проживёт. — Глядя на него, понятно, почему! — пренебрежительно фыркнул Рон. — Не каждый волшебник справится с ним. — Я тоже так думала. Но смотрите, — Гермиона показала на полузатёртый шрифт и провела по нему палочкой. Шрифт стал проявляться лучше. Гарри и Рон наклонились, стараясь держаться подальше от изображения пса. — Здесь написано, что Цербер может провести и вывести из царства мёртвых. И вот второе вообще непонятно. — Да и кому оно надо? Понятно, что к нему лучше вообще не подходить, — гнул свою линию Рон. — Непонятно, как ты на Гриффиндоре оказался. — У меня к тебе тот же вопрос. Гермиона гордо поправила волосы, свысока посмотрев на Рона. — Ну всё, хватит, — раздражённо повысил голос Гарри. — Никто не ручается за достоверность этих слов. Царство мёртвых? Оттуда никто не возвращался. Либо остаются призраками, либо уходят насовсем. Всё, другого не дано! — раскинул руки Гарри, чуть не зацепив головы друзей. Его собственная голова начинала болеть больше. Эпицентр в затылке стал расширяться к макушке, и Гарри опасался, что придётся обратиться к мадам Помфри раньше, чем он рассчитывал. — И тем не менее, мне интересно, что же скрывает пятый этаж. Цербер — один из лучших вариантов, если нужно что-то охранять. Он тише дракона и управляемее тролля. Гарри, что ты видел на пятом этаже? — Гермиона уставилась на него с любопытством. — Я видел там только Драко и Снейпа. Хотя, может, даже эта псина была бы поприятнее. Гермиона вздохнула. — Намеренно туда идти точно не стоит, но всё же интересно, что там, — повторила она. — А я сейчас очень хочу узнать, что произошло между тем, как Снейп вырубил меня и я очнулся в гостиной. Но не только это, — произнёс Гарри, прокручивая в руках вилку и глядя на невозмутимого Снейпа с холодной неподвижной мимикой за профессорским столом. Впрочем, если бы Гарри присмотрелся, он бы заметил, что движения профессора напряжены и будто даже тяжело ему даются, но Гарри не присматривался, так как был слишком погружён в свои мысли.