(Не) Рыцари

Ночью между началом новых суток и первым часом у Снейпа было счастливое время небезосновательно надеяться на отчисление Гарри. Когда он шёл в кабинет директора, начала чесаться метка, и Снейп счёл это первым нехорошим знаком. Предчувствие редко подводило его, и сейчас оно ныло о том, что ничего приятного Том ему не известит и это будет как-то связанно с Гарри. Первые шпалы надежд были подточены, но они ещё держались. — Северус, не делай этого, — голос звучал спокойно и… с некими нотами веселья. Словно он нашёл увлекательное развлечение. Воодушевление понизилось ещё на несколько градусов, Снейп словно почувствовал приближение к полярным широтам, он удивлённо остановился, так и не сделав шаг. — Не говорить о Гарри? — переспросил он и скривился от неприятных ощущений. Том ценил пунктуальность и сообразительность, Северус не хотел тянуть время. — Гарри должен учиться в школе. Ты можешь сказать о случившемся Дамблдору, но не так, чтобы его отчислили, понимаешь? Я сам его заберу, когда придёт время, — Том говорил раскатисто и мягко, будто тема для него была крайне приятна. У Снейпа от этого по спине пробежали мурашки слоновьим стадом. — Этот мальчик… — холодно начал он. — Тот самый. — Снейп услышал у себя в голове звук разбитого стекла. — Но почему? — со вздохом кроткого отчаяния. — Я его выбрал, — Снейп даже увидел, как тёмный силуэт слегка пожимает плечами. Такой беззаботной прихотливости он не ожидал сейчас от Тёмного Лорда, и она, как всегда, была не вовремя. Ответ, по мнению Тома, был исчерпывающий и не подразумевал больше разъяснений, связь прервалась. Снейпу его позиция насчёт Гарри не была ясна, ещё более непонятными были планы, но он уже чувствовал, что как одному и почти единственному Пожирателю в Хогвартсе, ему это принесёт крайне много забот, и он не хотел думать хуже. К Дамблдору идти перехотелось. Когда он уже разворачивался, чтобы уйти к себе, полумесяцы отсвечивали прямо на его лицо. Старик словно ждал его и намеренно давал время, чтобы все события состоялись в нужном порядке. Снейп чувствовал себя внутри головоломки, и это начинало раздражать. — Ты можешь мне рассказать всё, Северус, — мягко и сочувственно сказал Дамблдор. — Мы что-нибудь придумаем, — доверительно и заговорщически. Будто не ждал и не ждёт от Снейпа никакого подвоха. Тот вздохнул и закатил глаза. — Гарри Поттер. Он нарушил дисциплину. Но в виду того, что он один из избранных, полагаю, нам не стоит его исключать, — кисло прочеканил он с чувством, что каждое слово покрывается ржавчиной ещё на языке. — Ты прав, я не буду исключать Гарри за то, что он нарушил дисциплину, — сказал Дамблдор задумчиво. — Они же первогодки. Но ты считаешь, наверное, что он должен быть наказан? — он посмотрел прямо Снейпу в глаза, выискивая в них ответ. Снейп ощущал его взгляд, но не мог разобрать выражения в полутёмном коридоре. — Да, я считаю, — прямо ответил он. — У мальчишки ужасно с манерами и нет никакого уважения к старшим. Но что я хочу у вас попросить, так это не наказание для Поттера, которое было бы крайне полезным, а не давать мне никаких заданий, связанных с ним. Ведь он даже не на моём факультете, — Снейп хотел предотвратить своё участие в воспитании Поттера, если это только возможно. Поттера хотелось отчитывать и выписывать ему штрафные очки, но не более. — Я не уверен, что могу это обещать, — с напускным сожалением произнёс Дамблдор. Его фирменный взгляд поверх очков «ты же понимаешь, твою роль никто не заменит» и «у нас все ресурсы на счету» не оставлял возможности к возражению. — Но к чему такая спешка? Ты уже получил какие-то задания от Тома относительно него? — Пока нет. Но мне кажется, что они будут, — Снейп закрыл глаза, хотелось разразиться взрывным заклятием и скрыться, но он держал себя в руках, и только веки дрогнули перед тем, как он открыл глаза. Снейп напоминал себе камень, который летит туда, куда его запустят безжалостные руки. Иногда он ненавидел Тома, иногда Дамблдора, а иногда — себя. — Завтра ты не встречаешься с Поттером на занятиях, так что можешь считать это время отдыхом, — Дамблдор открыл это ему как самую настоящую находку с невинной невозмутимостью. Порой Снейп восхищался красками его выражений и игрой тонов. — В таком случае, я пойду к себе. До свидания, профессор, — сейчас было не самое подходящее время для восхищения, к тому же он чувствовал себя уставшим и хотел поскорее оказаться наедине. — Вместо «приятных снов» скажу тебе, что Поттер будет наказан, — слова мягко погладили спину, и Снейп даже обронил: — Спасибо. — Но это не последний вопрос. Как ты встретил Гарри ночью? Разве ты с ним случайно столкнулся? Пришлось притормозить. Снейп выдохнул и развернулся — отвечать спиной к директору было непочтительно. Старик был хитёр. Снейп не мог определить, что он уже знает и где проверяет его, а чего действительно не знает. Сейчас лучше было сказать правду. — Я был с Драко. У них с Поттером было пари. — Тогда Драко будет отбывать наказание вместе с Гарри. Уверен, они подружатся, — Дамблдор выглядел вполне дружелюбным и безобидным, словно наивный пацифист, который искренне верил, что вечер за совместной работой устранит любые разногласия. Снейпу это казалось абсурдным. — Сомневаюсь, — сухо ответил он. После Снейп шёл, не оборачиваясь. Спину сводило напряжением, между лопатками жгло, а подол мантии, казалось, горел. Это значило одно — Дамблдор смотрел ему вслед. Дамблдор был ужасен. Он всегда что-то подразумевал, всегда что-то находил и куда-то стремился, порой сутками не выходя из кабинета, он выносил оттуда новый план, какое-то открытие или то ли гениальную, то ли сумасбродную реформу. Человек живой натуры, он также обладал усидчивостью. Идеи Дамблдора могли бы казаться смешными, если бы их не приходилось воплощать, но эти сумасшедшие идеи иногда срабатывали самым невообразимым образом, и к Снейпу тогда закрадывалось чувство, что Дамблдор играет с судьбой, и никто не знает, кто ведёт в этом многолетнем пари. Уснуть, вернувшись к себе, Снейп смог с трудом. Драко же, вернувшись с ночной прогулки, смог уснуть только ближе к утру. Его тревожили мысли. Не о том, правильно ли он поступил, а о том, чем всё обернётся. Если — вдруг — такое случится, что Гарри не исключат, это может обернуться проблемой. С утра Драко решил ничем не выдавать своего волнения и вёл себя так, будто Гарри уже исключили, а он вместе со всеми лишь по некоторому недоразумению. Хотя то, что он завтракал в Большом Зале и вёл себя относительно спокойно, да и его друзья — нищий и грязнокровка — с ним явно не прощались, напрягало. Гарри появился и за обедом, и на Истории магии Драко всё больше размышлял об этом. Ощущения сходились на том, что это какая-то злая шутка, подобная той, которую он провернул с Гарри. Только это ему возвращала подарок сама судьба. Гарри ничего особенного не делал, он не боялся и руки не марал в коварстве. Драко было обидно. А вечером пришло письмо от родителей. И лучше бы оно не приходило. Если бы можно было отменить это письмо, Драко бы отказался даже от подарка на День рождения. Даже Крэб и Гойл, не отличающиеся чуткостью и наблюдательностью, обратили внимание на то, что он неестественно застыл. В письме говорилось о том, что ему следует стать соперником Гарри, что автоматически означало, что Гарри не исключают. Кроме того, говорилось, чтобы он стал ему другом. Драко хотел прокричать своим родителям, что это невозможно, но слать громковещатели считалось в семье Малфоев дурным тоном. Поэтому Драко просто расстроился — так можно было подумать по его внешнему виду, внутри же него закипала паника, которая ещё не прошла рубеж осознания. Друзья… с Гарри? Его родители шутят?! Потом Драко внезапно осенила догадка, основанная на противоречии в письме. Драко показалось, что там есть некоторое задание, полученное его семьёй, и личное пожелание его родителей, исходящее из политики их лидера. Драко, правда, не мог пока разобрать что из них что, но он уже знал, что отцу время от времени приходят задания от какого-то «лорда», мать объясняла ему, что отец и она работают на него и состоят в политической организации. Но это всё не повод становиться с Гарри друзьями. Тем более сейчас, когда Гарри его и видеть не захочет. У кого-то, может, политика и интриги, но ведь они-то имеют право на свою жизнь? На какую-то свободу? Драко знал, что права — это что-то красивое, эфемерное и часто не то, чего он хочет. Права шли плечо к плечу с обязанностями, и это было словно и нечестно вовсе. Драко решил, что всё же нужно присмотреться к Гарри, он был не готов идти против родителей, но хотелось извлечь из этого что-то и для себя. Сегодня после ужина и почти до отбоя они должны были пропалывать асфодель и чистить имбирь. Драко решил воспользоваться этим для попытки примирения. Не на грядущих квиддичных матчах им же мириться… Гарри показался перед выходом из замка в без пятнадцати семь, Драко пришёл раньше и нервничал, как будто ему снова предстояло идти на пятый этаж. Масла в огонь подливал спокойный и довольный жизнью вид Гарри. Драко скрестил руки на груди и старался не смотреть в его сторону. Оба друг друга успешно игнорировали. Через пять минут появился Филч и разрушил этот немой театр. — Будете работать на огороде. Совсем мягкие методы наказаний нынче пошли. Но если что-нибудь испортите, одной отработкой не отделаетесь. Поняли, лягушастики? — Филч противно хихикнул, чувствуя себя хозяином положения. Драко отметил, что Гарри скривился подобно ему самому, это было немного приятно. Филч оставил их у оранжерей, дав указания и погрозив, что если их не будет в замке за пятнадцать минут до отбоя, то завтра будут мыть полы на всех этажах Хогвартса и расчёсывать шерсть миссис Норрис. Драко хотел было возмутиться, но посмотрел на Гарри, чей взгляд хотел плюнуть на Филча, но рот благоразумно молчал, и тоже решил сдержаться. В конце концов, самому мыть полы ему совсем не улыбалось. Профессор Стебль наложила им на руки лёгкие защитные заклинания, которые бы подлечили в случае лёгкой раны или укуса, и удалилась по своим делам. Миссис Стебль очень любила растения и то, как она ухаживает за ними, облагораживает грядки, вызывало в груди лёгкий трепет. Драко был уверен, что он испытает нечто подобное на матчах квиддича, и не лёгкий, а сильный трепет, а сейчас… надо было пропалывать асфодель. Начали они с разных концов и когда дошли до средины, даже не посмотрели в сторону друг друга. Всё это время они проводили в молчании, которое висело подобно тёмной грозовой туче, что можно было услышать жужжание сонных запоздалых мух по углам. Имбирь можно было чистить, рассевшись поодаль, но Драко сжал кулаки и поставил свой стульчик рядом с Гарри, очень надеясь, что тот не отсядет, не прогонит его не выкинет что-нибудь такое, к чему Драко совсем не готов. Конечно, Драко готовил себя ко всему, и просто не мог быть не готов к выходкам Гарри, но… Сидеть рядом с Гарри Поттером оказалось неловко и неудобно, он словно намеренно старался не обращать внимание на Драко, который, в свою очередь, украдкой следил за каждым его движением. Драко хотелось сделать какое-то произвольное и необоснованное движение, сбросить оковы, но внутренний ограничитель не позволял. — Тебе не кажется, что Хогвартс жутковат ночью? — наконец, Драко решился что-то сказать и зажмурился, чтобы не видеть реакции Гарри. Наступающая ночь и плотная тишина давили на плечи и барабанные перепонки. Драко казалось, что кто-то сдавливает его голову, желудок и сердце. Выбирать три жизненно важных органа было крайне нечестно. Драко нахмурился куда-то в ночь. — Так бы сразу и сказал, что струсил, — голос прозвучал как рассекающая воздух стрела в замедленном движении. — Незачем было Снейпа приводить, — через пару секунд молчания Гарри усмехнулся, и Драко с облегчением открыл глаза. Несмотря на отработку, он был в хорошем расположении духа. Небо над головой Драко неожиданно просветлело. Благосклонно качнулось колесо Фортуны. — Признаю, я хотел, чтобы тебя отчислили, — откровенно выдал Драко. Он сильно рисковал, но ничего поделать с собой не мог. В силу необъяснимой лёгкости на душе и даже радости, Драко не мог лгать. — Я это уже понял. Ну, что, съел? — вид Поттера был достаточно самодовольным, но не заносчивым, и Драко даже сумел не раздражаться. Поттер не казался таким уж плохим. Если не считать, конечно, того, что он Поттер, и просто ужасной поездки в Хогвартс-экспрессе. Но за то, что он Поттер, Гарри уже получил от Снейпа, и неизбежно будет получать ещё. Все знали — их декан не любит гриффиндорцев, а некоторых он за что-то не любит особенно. А за поездку у них ещё будет возможность рассчитаться. — Правда, хоть я и не понимаю, почему тебя оставили, я не хочу быть тебе врагом на все семь лет, — Драко говорил правду. Врагом он быть действительно не хотел. Но вот соперником — это было даже интересно. — Теперь это неизбежно, разве нет? — Гарри внезапно и резко повернул голову, и его чёрные глаза сверкнули таинственно и азартно. Драко едва не отшатнулся. В животе будто кто-то хлопнул дверью и выбил воздух. — Ты так думаешь?.. — ошарашено спросил он, хотя удивляться было нечему. Гарри рассмеялся и задел его плечом. — Ладно, я не буду считать тебя врагом, если ты снова чего-то такого не выкинешь. В конце концов, ты почистил за меня два имбирных корня. — Так то были не мои?! — беззлобно изумился Драко и тихо рассмеялся тому, что не заметил этого. — А… но знаешь, я не переношу Рона, — счёл нужным добавить он. Так или иначе, Гарри был куда интереснее Крэба и Гойла вместе взятых. Не менее занятный, чем тот же Забини. — Это уже меня не касается. Ты же не в друзья ко мне набиваешься? Я просто сказал, что не будем врагами, — легко соскользнул Гарри и улыбнулся, забрасывая последний корень в раковину. — Ты уже всё? Пора идти. — Он бодро поднялся. Радость от того, что он остаётся в Хогвартсе, не могла затмить ни отработка, ни Малфой, на которого он уже почти не злился (он хотя бы тоже получил отработку). — …Ну да, — пришлось согласиться Драко. Он поднялся следом и погасил лампы перед выходом. Профессор Стебль что-то ещё делала в соседних теплицах. До замка они дошли без происшествий и даже кивнули друг другу на прощание, как настоящие вежливые взрослые. Драко стало смешно. Несмотря на то, что Поттер оставался в Хогвартсе, а у него было задание от родителей насчёт того же Поттера, Драко подумал, что у него получится урвать себе веселья и хоть немного пожить, как ему хочется. С утра их ждала тревога и объявление от деканов: кто-то напал на профессора Стебль. Старосты пересчитывали их перед тем, как идти в Большой Зал и на занятия. — Миссис Стебль сейчас без сознания, — завёл разговор Джордж за обедом. — Это после того, как вы с Драко ушли? — добавила Гермиона, которая волновалась за безопасность примерно настолько же, насколько была заинтересована в неразрешённой загадке. — Да, смотри ка, так ты ещё на первом году обзаведёшься дурной славой, — продолжил Фред. — Я бы назвал это тёмной славой. Дурная слава у вас, так что я понимаю различие, — вклинился в разговор Перси со своим невозмутимо серьёзным видом. Фред и Джорд рассмеялись и похлопали Перси по спине так, что он едва на въехал носом в тарелку. — Если честно, такая слава мне не нужна. Я к этому не причастен, да и Драко, думаю, тоже, — задумчиво ответил Гарри, ковыряя вилкой своё рагу. — Хотя… — Это понятно. Что бы вы даже вдвоём могли сделать профессору? Просто вы вроде как… дурной талисман, — размышлял вслух Джордж. — Эй! Джордж, не обзывай Гарри! — возмутился Рон и грозно посмотрел на старшего брата. Вид брата как быка на корриде ещё больше позабавил Джорджа. — Да я же не со зла! Извини, — он на секунду обнял Гарри за плечи, потом так же быстро повернулся к Фреду, а после — к столу, где было рагу, бутерброды с красной икрой и кольца маринованных ананасов. — Я, пожалуй, спать. Этот разговор совсем не приятен, — Гарри чувствовал, как внутри надувается мыльный пузырь. То, что сказал Джордж, было обидно. Захотелось поставить кому-то подножку или поломать чей-то стул. В общем, оправдать звание дурного талисмана. — А как же пары? — не могла оставить этого просто так Гермиона. — Не хочу, — буркнул он ей в ответ. — Но… — Гермиона. Гермиона посмотрела на него осуждающе, но отстала, поджав губы и слегка опустив голову. Рон же наоборот вскинул подбородок, радуюсь, что ей не удалось одержать верх в их с Гарри короткой перепалке. Он союзнически посмотрел на Гарри, но тот проигнорировал взгляд и, встав из-за стола, направился прямо к общежитиям, стараясь проскользнуть мимо Перси незамеченным. Ближе к вечеру Гермиона всё-таки его разбудила, запустив бумажный самолётик прямо в щёку. Гарри был ей даже благодарен, так как не пропустил ужин с какао и трюфельными пирожными. — Знаете, что? Я в библиотеке встретила эту странную девчонку, — начала воодушевлённо Гермиона, когда они втроём собрались в гостиной делать домашнее задание на Травологию (Гермиона своё сделала, но сидела с ними за компанию), Гарри и Рон подняли головы заинтересованно и непонятливо. Гарри ещё не достаточно включился после дневного сна, а Рон вообще часто недоумевал, когда Гермиона начинала что-то говорить. — Которая из Рейвенклова, — невозмутимо продолжила она. — Неужели ты встретила кого-то более странного, чем ты? — съязвил Рон. — Хотя… это же библиотека, — демонстративно вздохнул он. — Не смешно, Рон Уизли. В библиотеку ходят интересные и умные люди. Но дело не в этом, — Гермиона имела, что сказать, и не хотела отвлекаться на препирания с Роном. — Она увидела, что я читаю про Цербера, и заинтересовалась. — Да, действительно необычная девочка, — подтвердил Рон уже с некой опаской. — Я как раз ломала голову над этой фразой про «провести и вывести из царства мёртвых». Так вот… она сказала, что Цербер — единственный, кто в царстве мёртвых способен привести к философскому камню, и только того, кто способен его добыть, он выводит наружу. Ей отец читал это из «Легенд о волшебных существах». — Звучит это круто, но я по-прежнему думаю, что с Цербером лучше не связываться. Мы молоды, философский камень нам ещё не нужен. — Это интересная история, — Гарри, молчавший до этого, подал голос, и его серьёзный тон очень не понравился Рону. — Но, Гарри, это же легенда. И философский камень… существует ли он на самом деле? — поспешил он сбавить обороты. — Я думаю, что нам лучше сохранить эту информацию. На случай, если эта тварь живёт в нашей школе, лучше о ней хоть что-то знать. — Но как нам поможет легенда? Наша школа, как мне начинает казаться, довольно опасное место, — вздохнул Рон, потирая плечи, будто ему холодно. — Кроме того, ещё не выяснили, кто напал на профессора Стебль. По результатам обследования её оглушили средним по мощности заклятием. А среди рассад не досчитались нескольких мандрагор, калганов и болиголовов, — добавила Гермиона, подтверждая его мысль. — Но занятия по Травологии не отменили, — уныло пожаловался Рон. — Кто же будет вести их на этой неделе? — Профессор Хагрид, полагаю, — ответила всезнающая Гермиона, ровняя свои учебники и тетради по углам. — А это ещё кто такой? — не без интереса спросил Гарри.