Where do we go

Алек упускает тот момент в своей жизни, когда его сын начинает периодически приводить домой хорошеньких юных сумеречных охотниц - Рафаэлю уже восемнадцать. Эрике семнадцать, и она только что приехала из Идриса. Раньше девушка никогда не бывала в Нью-Йорке, так что она не в курсе, как здесь обстоят дела с нежитью, и, конечно же, никто первым делом не рассказал ей о личной жизни Александра Лайтвуда – с чего бы? Юные охотники, уютно устроившиеся на диване, отскакивают друг от друга, когда слышат звук открываемой двери. «Ты же сказал, что твоих родителей не будет!» - в панике шикает на Рафаэля девушка и судорожно поправляет на себе одежду. - Привет, пап! А вы чего так рано вернулись? – Рафаэль изо всех сил старается выглядеть непринуждённо, насколько это вообще возможно в ситуации, когда тебе так сильно жмут брюки. - Рафаэль? – в голосе Алека удивление мешается со строгостью, когда он видит за плечом сына растрёпанную юную охотницу. – Ты не говорил, что у тебя будут гости. Не представишь нас? – Магнус за его спиной едва слышно хихикает в кулак – в основном не над проколом сына, а над строгостью Александра. Нет, ну правда, он мог бы быть и помягче с ним. - Знакомьтесь, это Эрика. Эрика, это мой отец, Алек Лайтвуд. И его… друг. Магнус Бейн, Верховный маг Бруклина, - выражение лица Магнуса меняется лишь на долю секунды, но он, за свою многовековую жизнь привыкший ко всякому, быстро справляется с эмоциями и приветливо улыбается смущённой охотнице. Алек же мгновенно мрачнеет. - Была очень рада познакомиться, мистер Лайтвуд. Мистер Бейн, - Эрика вежливо кивает и неуверенно глядит на своего кавалера. – Мне уже пора возвращаться в Институт. Спасибо за приглашение, Рафаэль. Увидимся на миссии, - девушка выпархивает из квартиры мага подобно райской птичке, и вскоре они остаются наедине – Рафаэль и суровый взгляд Алека. - Объяснись, Рафаэль Сантьяго Лайтвуд-Бейн, - Алек специально делает акцент на двойной фамилии сына. Он сжимает кулаки до белых костяшек, буквально спиной чувствуя, каким безграничным отчаянием веет от Магнуса. Но тот лишь кладёт тёплую ладонь ему на плечо, шепча на ухо: «Александр, не надо. Его можно понять», - но не успевает закончить, потому что Алек прерывает его гневным: - А я не хочу это понимать! Не собираюсь! – Рафаэль под его взглядом заметно уменьшается в росте и, пряча стыдливо глаза, ищет защиты – как ни странно – у Магнуса, который всегда был мягче Алека в плане воспитания. - Пап, скажи ему, - обращается юноша к магу, и Алек дёргается, как от пощёчины. - Значит, как с девушкой его знакомить, так он всего лишь Верховный маг Бруклина, а как с проблемами разбираться, так сразу папа?! – Алек вне себя от гнева. Не таким он растил их сына, не так он его воспитывал, чтобы в итоге Магнус столкнулся с такой вопиющей неблагодарностью. И пусть маг готов всё стерпеть, и пусть он цепляется за руку Александра, пытаясь успокоить его и примирить с сыном, Алек непреклонен. Он наспех собирает самые необходимые вещи в сумку и, впихнув её Рафаэлю в руки, выставляет его за дверь со словами: - Если Магнус тебе не отец, то и эта квартира тебе не дом. Магнус бледен, как мел, но не решается отойти от Алека хотя бы на шаг. - Но куда же он пойдёт? – старательно подавляя внутреннюю истерику, шепчет он бескровными губами и наколдовывает себе хороший абсент. - Поживёт в Институте, раз гордый такой. Ему будет полезно, - Алек непреклонен, как скала. Ни одна из попыток Магнуса достучаться до него в этот вечер не заканчивается успехом. Алек сам себе напоминает Роберта в этот момент, и ему это не нравится, но другого пути он не видит. Не так он воспитывал их с Магнусом сына, чтобы тот в итоге стыдился собственного отца.

***

- Папа, - зовёт Алека Рафаэль, когда видит его суровый профиль сквозь полупрозрачные стены тренировочного зала. Алек пришёл в Институт по делам, и у него совершенно точно не было намерения говорить с этим эгоистичным юнцом. После того, как утром наткнулся на заплаканные глаза Магнуса, который, оказывается, вовсе не ложился спать, всю ночь просидев в обнимку с бутылкой, Алек хотел влепить Рафаэлю увесистую пощёчину, но в последний момент отговорил себя. Меньше всего он хотел стать, как Роберт. Так что он попросту игнорирует сына, быстро проходя мимо, будто куда-то спешит. Это не так, он уже переговорил с Джейсом и Изабель по поводу грядущей встречи с фэйри и сейчас направлялся домой, надеясь не попасться сыну на глаза, но тот оказался зорче. - Папа! – Рафаэль настойчив и зовёт его ещё раз, из-за чего несколько нефилимов оборачиваются на них. Чтобы не выносить сор из избы, Алеку приходится взять себя в руки и с ледяным спокойствием на лице обернуться к сыну. - Что, Рафаэль? – Алек всей своей монументальной фигурой напоминает памятник терпению, и юный охотник прекрасно понимает, что любое неверное слово вызовет взрыв этого обманчиво спокойного вулкана. - Послушай, вчера, этот случай с Эрикой… Я был неправ, - он говорит это шёпотом, вплотную подойдя к отцу, но Алек делает полшага назад, сохраняя между ними дистанцию. - Я в курсе. - Папа обижается на меня, да? - Понятия не имею, о ком ты говоришь. - О папе, - Рафаэль смотрит на него недоумённо, будто Алек выжил из ума. - Я здесь. И я не обижен на тебя – я недоволен тобой. Если это моё воспитание виновато в том, каким ты стал, то я готов признать, что ни черта не понимаю в детях, - юный охотник дёргается, как от удара под дых, и делает шаг назад. - Но… Папа ведь… Он же… - Если ты говоришь о Магнусе Бейне, Верховном маге Бруклина, в доме которого ты прожил всю свою жизнь и который, стоя на коленях, умолял меня усыновить тебя, то с ним всё нормально. Он не обижен на тебя, он скорее разочарован в себе. Снова. Алек не даёт Рафаэлю продолжить разговор, подняв руку вверх в жесте, призывающем к молчанию, который он за много лет проживания вместе перенял у Магнуса. Как ни странно, на всех Лайтвудов жест действовал безотказно, мгновенно затыкая им рты. Рафаэль буквально глотает ртом воздух, глядя на удаляющуюся идеально ровную спину отца. Конечно, он узнал о том, что приёмный, в раннем возрасте, но от этого не любил их с Магнусом меньше – даже скорее больше, чем обычные дети любят своих родителей. Алек был слишком молод для того, чтобы быть отцом мальчику вроде Рафаэля, но всё же принял на свои плечи весь груз ответственности за него. С малых лет он учил его, что такое – быть сумеречным охотником, в чём смысл их работы, кого они должны защищать. И вот теперь он – тот, кто наставлял и своей мудрой рукой направлял, если Рафаэль сбивался с пути, - уходит прочь, оставляя юного охотника одиноко смотреть ему в спину. Даже то, что его настоящие родители трагически погибли, не было так больно, как то, что сейчас Алек с Магнусом разочаровались в нём. Алек не идёт прямиком домой – после разговора с сыном голова гудит, как пчелиный улей, и ему требуется прогулка где-нибудь в парке, где свежий воздух и безмятежная атмосфера.

***

- Пап! – Рафаэль врывается в лофт, сбежав прямо с тренировки и не удосужившись даже принять душ – просто натянув футболку на мокрое тело. Магнус растрёпан, не накрашен и совершенно разбит, он мучается похмельем и головной болью, у него красные от слёз и бессонной ночи глаза и невероятно усталый вид. - Рафаэль? – в его голосе столько волнения и нежности вперемешку с горечью, что у охотника ноет под рёбрами. – Как ты, зефирчик? Где ты ночевал? – его ласковые руки гладят Рафаэля по волосам, а добрые кофейные глаза беспорядочно шарят взглядом по телу, ища и надеясь не найти ран. Магнус и не думает кривиться от едкого запаха пота. - Пап, прости меня, - Рафаэль уже взрослый парень, но у него глаза на мокром месте при виде мага в таком разбитом состоянии. Магнус удивлённо ахает, когда неожиданно сильные руки обнимают его за плечи и крепко стискивают. – Я был неправ, пап. Я не стыжусь тебя. Не знаю, почему не сказал Эрике правду. Я обязательно поговорю с ней и познакомлю вас по-человечески. Обещаю! - Ох, я люблю тебя, зефирчик, - как бы Магнус ни хотел сдержаться, но после всего пережитого у него тоже нервы не на месте, и он еле сдерживается от позорных всхлипов, но ему на помощь приходит Александр, всей своей мощной фигурой нарисовавшийся на пороге. Его удивлённый взгляд говорит сам за себя, но Магнус лишь машет на него рукой и улыбается, стараясь незаметно вытереть слёзы из уголков глаз. - Что здесь происходит? – Алек уже не так суров, как прежде, видя, что сын примирился с Магнусом, но это не значит, что он решил спустить ситуацию на тормозах. - Я осознаю, что был неправ, папа. Я струсил и обидел вас обоих, но у меня нет никого ближе вас. Вы моя семья, и я не собираюсь вас стыдиться. Меньше всего я хотел, чтобы ты был во мне разочарован, - Рафаэль выглядит, как брошенный промокший щенок, готовый заскулить от тоски и одиночества. - Я и не разочарован в тебе. Мы Лайтвуды - мы совершаем ошибки и принимаем последствия, - он улыбается одними лишь уголками губ и хлопает сына по плечу в знак поддержки. - И ещё мы немножко Бейны, но я пока не успел придумать такое же крутое кредо, - разряжает обстановку Магнус и хрипло смеётся, забавно взмахивая руками. - Займитесь этим на пару с Максом, когда он вернётся, - подсказывает Рафаэль и расплывается в очаровательной улыбке, которая, несмотря на отсутствие прямого родства с Алеком, кажется Магнусу такой же сногсшибательной, как у его отца.