Секреты моря

Хоук уже вторую неделю жил в фамильном особняке Амеллов, но, несмотря на окружавшую роскошь, чувствовал себя лишь еще более одиноким. Выкупить поместье у контрабандистов он решил в память о погибшей матери. Она, да и малышка Бетани, были бы просто счастливы оказаться здесь, ближе к своим корням. Но эта мысль была слишком горькой, чтобы подолгу задерживаться на ней. Также сильно печалили Гаррета лишь прекратившиеся встречи на Рваном берегу. Он перебирал в голове причины: сначала винил себя, потом, похолодев, представлял, что с его спасителем могло случиться что-то ужасное. Болезнь, или, еще хуже, нападение. Образ пловца, прикованного к постели, сухими губами зовущего Гаррета по имени, или пойманного бандитами и молящего о пощаде, всюду преследовал воина. Вдруг он мог помочь, но слишком увлекся всей этой суетой, связанной с экспедицией, и упустил свой шанс. Вдруг… Все эти «вдруг» роились в голове, когда он бессонными ночами стоял на Рваном берегу, вглядываясь в морскую даль. Лишь с рассветом, окончательно потеряв надежду, Хоук разворачивался и на нетвердых ногах брел в сторону города. Но были, конечно, и хорошие моменты. Как знакомство с этим забавным целителем из Клоаки, который загадочно сверкал золотыми глазами и порой неуклюже путался в полах своей длинной мантии. Именно Андерс рассказал Гаррету, что ракушка, которую он носит на шее, называется «секретом моря». Он объяснил, что ее очень сложно найти из-за того, что, погрузившись в воду, она сливается с ее цветом. Но на солнце она переливается всеми оттенками, как маленький кусочек моря, который всегда можно носить с собой. Хоук так и делал, оберегая ее еще сильнее, храня у самого сердца. Это вселяло в него надежду, что однажды человек, подаривший ее, войдет в его жизнь и останется там навсегда, чтобы изгнать одиночество из пустых холодных углов огромного особняка. Иногда, глядя в приветливые золотые глаза, наблюдая за высокой гибкой фигурой, Гаррет даже думал, что… Но тут же одергивал себя, ругая за глупость. А затем в его жизнь ворвался Фенрис. Стремительный, жестокий, потерянный. Он что-то всколыхнул в Хоуке, заставив приглядеться повнимательнее. Кусочки мозаики начали складываться у Гаррета в голове. «Все люди лгут. Мне надоело спасать глупых людей…» - припоминал он обрывки фраз. Ну конечно, таинственный спаситель наверняка не был человеком сам. Получается, он был эльфом? Тогда ненависть и недоверие ко всему людскому роду могли быть просто следствием долгих лет рабства. Нежелание показываться на глаза легко объяснялось наличием лириумных татуировок, опоясывающих смуглое тело. Фенрис явно стеснялся их, считая уродливыми. Но они давали ему невероятную силу, достаточную, к примеру, для того, чтобы во время бушующего шторма вытащить тело крупного мужчины на берег. Каждый раз, когда Гаррет думал об этом, его сердце пропускало удар. Но спросить напрямую он не решался, предоставив событиям идти своим чередом. В конце концов, если таинственный спаситель не хотел пока открываться, на то могли быть свои причины. Промучившись от этой загадки несколько лет, можно было подождать и еще немного. Жалко было только, что Фенрис на дух не мог переносить Андерса. Между этими двумя вечно вспыхивали склоки, которые Хоук, не желавший принимать чью-либо сторону, уже устал разнимать. Он был благодарен целителю за готовность прийти на помощь по первому зову, но разве могла эта благодарность сравниться с той, что он испытывал по отношению к давнему спасителю? Андерс, то ли не ощущая желаемой поддержки, то ли заметив, что интерес Гаррета в последнее время направлен по большей части на эльфа, совсем редко стал выходить из Клоаки. Он осунулся еще сильнее, хотя Хоук не подозревал, что это вообще возможно. Золотистые волосы потускнели, словно от нехватки солнечного света в духоте подземелья, а кожа стала похожа на очень тонкую белую бумагу. Даже Варрик, прежде недолюбливавший «этого подозрительного типа» забеспокоился, советуя тому почаще гулять на свежем воздухе. - Почему бы тебе не сходить к морю, Блондинчик? – сказал как-то раз гном, когда компания сидела вечером в Висильнике. – Говорят, это полезно. При слове «море» глаза Андерса на секунду загорелись прежним блеском. Но, увидев, как дружелюбно беседует Хоук с эльфом, в очередной раз оттеснив того в уголок, целитель снова поник и ссутулился еще сильнее. - Море больше не приносит мне радости, - сухо ответил он. В этих словах неожиданно прозвучало столько горечи, что Гаррет на секунду отвлекся от глубокого голоса своего собеседника, чтобы через его плечо украдкой посмотреть на Андерса. Два взгляда встретились, один – непонимающий, другой – полный невысказанной мольбы. Но в следующую секунду Фенрис сказал что-то интересное, снова забирая безраздельное внимание Хоука себе. Среди общего веселья, царившего в трактире, горькая усмешка Андерса осталась никем незамеченной.