Секреты моря

- Почему ты просто не расскажешь ему? – спросила Изабелла, ловко спрыгивая с шаткой кушетки, стоящей в клинике. Андерс, только что закончивший осмотр и обнаруживший у женщины одну из «этих» болезней, закусил губу. Он предполагал, что Изабелла могла узнать его, но даже не думал, что она окажется настолько проницательной. Или же это просто его чувства к Гаррету были так очевидны всем окружающим? Всем, кроме самого Гаррета. -Я не могу, - спокойно покачал головой целитель. Пусть это было и нелегко, но он заставил себя смириться со сложившимся положением вещей. В конце концов, если возлюбленный предпочитал компанию эльфа, кто Андерс такой, чтобы мешать им строить свое счастье? В глазах женщины появилось сочувствие. Именно таким и запомнил ее лицо Андерс в тот раз, когда по воле злой судьбы и собственной глупости оказался вытащен из спасительной прохлады моря на залитую жгучем солнцем палубу пиратского корабля. - Так, так, так… Что это у нас здесь? - Протянул насмешливый голос высокого мужчины. Со смесью интереса и отвращения разглядывал он удивительное существо, угодившее в его ловушку и беспомощно барахтавшееся теперь в тесноте подвешенной сети. Грубые веревки до боли впились в бледную кожу русала, у которого весь мир вращался перед глазами, сливаясь в одно расплывчатое пятно, наполненное звуками и красками. - Спускайте это сюда, - громко скомандовал человек. Андерса небрежно швырнули на горячие доски. Стало еще хуже, так как его начало мутить. Под всеобщий смех он отчаянно бил хвостом о твердую поверхность, пытаясь сбежать, вернуться в родную стихию. Но все было напрасно - он ни на сантиметр не приблизился к краю палубы. Поняв, что существо никак не может за себя постоять, высокий мужчина подошел поближе и пнул увесистым сапогом в то нежное место, где привычное человеческому взгляду тело переходит в покрытый чешуей плавник. Андерс взвыл, чем лишь сильнее развеселил команду корабля, начавшую свистеть и улюлюкать. - Какое чудовище! Только посмотрите на этот уродливый хвост! – попытался перекричать всеобщий гвалт капитан, занося еще раз ногу над сжавшимся от страха, ничего не понимающим русалом. - Прекрати это, Кастильон! – раздался звучный женский голос. Матросы затихли и расступились, пропуская вперед смуглую пиратку, чьи соблазнительные формы были лишь слегка скрыты короткой белой туникой. - Что такое, Изабелла? Может, он тебе приглянулся? – оскалился Кастильон, позабыв на минуту о своей жертве. Кто-то из окружающих отпустил в адрес женщины сальную шутку. Команда дружно расхохоталась, но это не заставило пиратку отступиться. Напротив, ее брови сошлись на переносице, а глаза гневно засверкали. Ничуть не страшась капитана, она неспешно прошла мимо него, а в следующую секунду схватилась за край сети и рывком скинула ее вместе с Андерсом за борт. Это произошло так стремительно, что никто не успел вмешаться. С победным кличем смотрела Изабелла, как, инстинктивно вытянувшись в струну, чтобы избежать сильного удара, вошел русал в воду. Дело было сделано, а с пленом веревок он сможет разобраться самостоятельно, избавившись от пристального надзора наполненных отвращением глаз. Оказаться в родных объятиях прохладного моря было настоящим блаженством. Оно приняло Андерса назад с радостью матери, вернувшей потерянного ребенка, залечило все раны и ушибы. Но избавиться от внешних рубцов оказалось гораздо проще, чем от тех, что появились в душе. Отвращение к себе и недоверие ко всему, что лежит за пределами водного царства, стали вечными спутниками Андерса. Он решил, что больше никогда не покажется человеку, лишь бы избежать повторения случившегося ужаса. Тогда русал еще не мог знать, как круто изменится его мнение в будущем, благодаря одному лишь взгляду бездонных грустных глаз. Сейчас, столько лет спустя, глядя в почти не изменившееся лицо Изабеллы, Андерс с благодарностью прошептал: - Спасибо, что спасла меня тогда. Надеюсь, тот жестокий человек… Кастильон – выплюнул он ненавистное имя, - не причинил тебе… неудобств? Произнести слово «вред» не повернулся язык. Любой, кто хоть раз видел, как ловко орудует кинжалами эта хрупкая на вид женщина, тут же отмел бы в сторону саму возможность такого развития событий. Пиратка, по всей видимости уловившая ход его мыслей, рассмеялась. - Нет, Андерс. У Кастильона есть другие, более веские поводы точить на меня зуб. Но это неважно, - Изабелла улыбнулась, пытаясь приободрить целителя. Она подошла ближе и взяла его узкую для мужчины ладонь в свою. - Что с тобой? - Ты же не выдашь меня? – спросил Андерс, внимательно изучая ее лицо. Он не знал, насколько может довериться Изабелле. Умение держать язык за зубами никогда не было ее сильной стороной. -Конечно, меня не было рядом, когда все это началось… Но слушая вечный треп Гаррета про этого «спасителя» и видя твое грустное лицо, я могу сложить два и два. Андерс, выдернувший ладонь из ее хватки, хотел было отшатнуться и сказать: «не лезь не в свое дело, уйди». Но взгляд Изабеллы был непривычно мягок, а в том, как она подбирала слова, проскальзывала несвойственная ей деликатность. Целитель решил дослушать до конца. - Просто не дай ему ошибиться. Пойми, что на кону не только твое счастье, но и его. В таких вопросах медлить нельзя. Андерс вздрогнул. Сама того не зная, пиратка практически повторила слова, произнесенные Флемет при заключении договора. «Свое признание он с легкостью может отдать кому-нибудь другому, если уже этого не сделал». Целитель почувствовал себя полным дураком. Как мог он так долго позволять эльфу вводить Гаррета в заблуждение? Как мог попусту растрачивать драгоценное время, жалея себя, прячась от проблем в удушливом хитросплетении катакомб? Фенрис, приписывая себе чужие заслуги, с каждым днем завлекал Хоука все сильнее, отнимая сердце, по праву принадлежавшее русалу. Сердце, от которого зависела его жизнь. - Изабелла, - только и смог выдохнуть Андерс, у которого от ее слов раскрылись глаза. Кажется, он обязан этой женщине своим спасением уже второй раз. Круто развернувшись на месте, целитель рванулся к выходу, оставив пиратку в незапертой клинике одну. - Любовь, любовь… - хмыкнула Изабелла, подумав, что сначала нужно было дождаться, пока ее вылечат, и только потом налаживать чужую личную жизнь.