Секреты моря

- Наконец-то, - прошептал Хоук, припадая губами к нежной шее. Запах чужого тела, собравший в себе аромат морского ветра и целебных трав, кружил голову, заставляя покрывать кожу торопливыми поцелуями. Гаррет был опьянен и ни на секунду не мог оторваться. Почувствовав под губами пульсирующую венку, он, не сдержавшись, легонько прикусил ее, от чего лежащий под ним мужчина вздрогнул всем телом и застонал. Звук оказался настолько прекрасен, что Хоук повторил свое действие еще и еще раз, лишь бы не прекращать слышать этот голос, вбирая его в себя и запоминая. - Теперь тебе от меня не сбежать, - довольный такой реакцией, Гаррет спустился к твердой обнаженной груди, оглаживая руками чуть выпирающие ребра. Сегодня ни один сантиметр этого тела не останется без его ласки. - Я и не пытаюсь, - сверкнув золотистыми глазами в темноте спальни, ответил второй мужчина. Его ладонь легла на щеку Хоука, нежно поглаживая. Тот исхитрился и, повернувшись, припал к ней губами, целуя каждый палец, затем кисть, внутреннюю сторону локтя, и наконец, плечо. Теперь их лица были практически на одном уровне. Гаррет замер, выжидая. Партнер, не разочаровав, сам потянулся за поцелуем, сначала лишь коснувшись языком нижней губы, затем вбирая ее в рот и посасывая. Хоук, не любивший надолго отдавать инициативу в чужие руки, чуть отстранился. Нежно, но настойчиво он взял любовника за подбородок, запрокидывая его голову, и впился в губы поцелуем, таким же страстным, как и в тот первый раз, на Рваном берегу. В это время руки Гаррета заскользили по худой спине, на которой явственно чувствовался каждый позвонок, добрались до крепких ягодиц, и, несильно сжав их, снова направились вверх. Партнер, еле слышно всхлипнув сквозь поцелуй, потянул Хоука на себя, так что оба упали на мягкие подушки. Золотистые пряди разметались по белой ткани, и воин машинально стал накручивать их себе на пальцы, разглядывая. Золотистые… «Это очень странно, - подумал Гаррет, - У Фенриса же волосы совсем другого цвета». Вместе с этой мыслью, иллюзия окружающей реальности начала разрушаться. Комната поплыла. Воин очнулся. Он лежал в этой же спальне, только абсолютно один. А вместо непроглядной темноты ее заполнял слабый серый свет только зарождающегося дня. Гаррет моргнул несколько раз, с сожалением осознавая, что приятный сон был прерван. Приятный, но от этого не менее необычный. Не то чтобы Хоуку раньше не являлся в грезах таинственный спаситель, просто еще никогда не был его образ столь конкретен. Столь похож на… «Глупость какая», - пробормотал воин, злясь на самого себя. В памяти еще свежи были картины того, как он ласкает худое тело, так чутко отзывающееся на любое прикосновение. Хоук закусил губу, до боли сжав стоящий член, надеясь хоть так побороть возбуждение. Это было неправильно. Но видения из недавнего сна по-прежнему настойчиво лезли в голову, а эхо чужих стонов продолжало звенеть в ушах. Мысленно прося прощения у Андерса, Хоук быстро-быстро задвигал рукой, уже заранее зная, что долго ему не продержаться.

***

Утро было настолько ранним, что прохожие на обычно бурлящих жизнью улицах Киркволла почти не попадались. Воздух был свежим и прохладным. Видимо, ветер дул со стороны моря. Гонимый чувством вины, Гаррет не мог оставаться дома, так как мысли его раз за разом возвращались к одному и тому же. Худое тело, запах трав, золотые волосы. То, что не должно было его привлекать, так как не имело ничего общего со смуглой кожей, рельефными мышцами и переплетением светящихся татуировок. Вот значит, какой монетой платит Хоук своему спасителю. Возможно, это была просто злая шутка сознания, подменившая один образ на другой. Но если так, какое объяснение можно найти своим действиям после пробуждения? Ведь сон вызвал не отвращение или гнев, а возбуждение, сладкой негой сковавшее все тело. Гаррет ненавидел себя. Неудивительно, что Фенрис не хотел ему открываться. Единственным верным решением, казалось, пойти к Андерсу и все объяснить. Не вдаваясь в подробности, конечно. Но четко дать целителю понять, что любое общение между ними отныне станет невозможным. Нужно было на корню срубить это неправильную, ненужную страсть. Не дать ей разрастись и разрушить то доверие, которое с таким трудом удалось построить Хоуку между собой и эльфом. К тому моменту, как воин пересек весь город и оказался у входа в Клоаку, на улицах стали появляться первые люди. Кто-то не смотря по сторонам спешил на работу, кто-то провожал одетого в легкий кожаный доспех мужчину подозрительным взглядом. Гаррет следовал привычной дорогой, и лишь дойдя до клиники, удивился тому, что горящий всегда красный фонарь был потушен. Мужчина не придал этому особого значения, списав все на ранний час. Только сейчас пришло ему в голову, что Андерс, измотанный от постоянного притока больных, должно быть, еще спит. Впрочем, дверь оказалась незапертой. Постучав на всякий случай, Хоук вошел внутрь. Помещение встретило его непривычной пустотой и тишиной. Сейчас, когда оно не было до отказа заполнено людьми, ищущими исцеления, то казалось куда более просторным. - Андерс, - настороженно позвал Гаррет. В углу раздалось какое-то копошение, и мужчина обернулся на звук. Но это была всего лишь напуганная крыса, убежавшая в другой, более темный угол. Хоук нахмурил брови и прошел вглубь комнаты, туда, где тонкая перегородка отделяла импровизированную спальню целителя от рабочего пространства. Кровать была небрежно заправлена и пуста. Андерса здесь не было. Задумчивый и немного удивленный, Хоук присел на край. Затем, поддавшись странному желанию узнать, что чувствует целитель, засыпая здесь каждую ночь – лег, скрестив руки на груди и вперившись взглядом в потолок. Он втянул носом воздух, ощущая легкий запах светловолосого мужчины, окутывающий странным умиротворением. Видимо, Гаррет неловко повернулся, так как внезапно, что-то острое впилось ему в бок. Вытащив из-под себя непонятный предмет, завернутый в грубую тряпицу, он с удивлением узнал в нем свой кинжал. Тот самый, что когда-то в порыве бушующих чувств зашвырнул далеко в море.