Жирафы, готика и абсент

      Бернард отыскал единственную, наверное, чистую кружку, чудом удержавшись от того, чтобы по привычке не плюнуть в неё, налил в кастрюльку молока и бросился искать мёд. Он не хотел думать о том, зачем делает это, а когда всё-таки начинал, оправдывал сам себя словами той девушки-врача: "сейчас его дальнейшее благополучие находится в ваших руках".       Мёд нашёлся в глубине шкафчика, покрытый пятилетней пылью, маленький и несчастный в своей баночке. Бернард налил кипячёное молоко, размешал мёд и вышел к Мэнни. Подойдя к дивану, он не глядя протянул ему кружку. Помощник принял её дрожащими руками и приподнялся, чтобы не подавиться. Бернард искоса следил за каждым его движением, делая вид, что смотрит в другую сторону. Больной друг вызывал в нём предположительно много лет мёртвое сострадание, тем самым приводя в недоумение. - Бернард... - раздавшийся вдруг хриплый голос заставил его вздрогнуть, - Ты не мог бы поискать чего-нибудь почитать? Бернард ничего не ответил, но оба подумали об одном и том же: в магазине находилось по крайней мере несколько сотен книг, но у его работников было такое количество свободного времени, что едва ли нашлась бы парочка непрочитанных. Они переглянулись. - Я сомневаюсь, что... - Погоди-ка. - А? - Гляди, - Мэнни привстал, оперевшись на локоть, - видишь вон тот ящик на шкафу сверху? Там лежат какие-то книги, их нам отдали месяца два назад, а я поставил туда и забыл разобрать.       Бернард недовольно сморщился. - Хочешь, чтобы я лез туда? В пыль? В грязь? Когда мой труп найдут с комком шерсти летучих мышей в дыхательных путях, они поймут, что это твоя... - Ну тогда я сам.       Мэнни поставил кружку на пол, скинул одеяло и попытался сесть, на что Бернард подскочил со сверхзвуковой скоростью и силой уложил его обратно. Что-то сердито бормоча, он проследовал через зал, подставил пыльную стремянку к шкафу, чихая, поднялся к ящику и потянул его на себя, вцепившись узловатыми пальцами в доски. Ящик затрещал, но не поддался. Он тянул, ящик стоял. Бернард сделал ещё одно усилие и рванул его на себя.       Раздался оглушительный грохот, тонна пыли поднялась в воздух, а книги развалились по полу в руинах погибшего трагичной смертью ящика. Бернард повис на лестнице. - Убийца! Спустившись вниз, он рассмотрел обложки. - Ты знаешь, кто такой Бронте? Мэнни со своего места покачал головой. - Невероятно, их все он один написал! - с деланным удивлением Бернард поднял несколько изданий с пола, - тут пара тонких подписано именем Эмили, ещё есть Энн. И Шарлотта, её тут особенно много. Судя по обложкам, это какие-то девчачьи романы, чёрт бы их побрал. Собрав книги в охапку, он вразвалку пересёк комнату и ссыпал их возле дивана. Мэнни вытянул одну и стёр с неё пыль. - "Джейн Эйр". Я возьму эту, а ты пока займись своими делами. Спасибо. Бернард молча ушёл.       В своём замызганном кресле он сложил ногу на ногу и взял в руки вчерашнюю газету. Страницы, залитые жиром, пестрели громкими заголовками, но ему не удавалось сосредоточиться ни на одном из них. Он начал прислушиваться.       Мэнни никогда не читал книги молча. Он вечно что-нибудь напевал, шмыгал носом, проговаривал вслух, двигал губами или заливисто смеялся над хорошей шуткой, доводя при этом Бернарда, ненавязчиво наблюдающего, до крайнего смущения и раздражения. А сейчас всё было тихо. Звукоизоляции в магазине не было никакой, а стены у жадного подрядчика были сделаны фактически из картона, поэтому все звуки, которые не мог поглотить вселенского масштаба бардак, достигали ушей находящихся внутри людей независимо от их желания. Но от Мэнни не было никаких сигналов. Это показалось Бернарду странным.       Когда он вышел обратно в магазин, его ассистент с трагичным выражением лица смотрел в потолок, отложив книгу. - Я же вроде как дал тебе чтиво. Глаза у Мэнни слезились. Он помолчал, а потом грустно сказал: - Мне больно двигать глазами, Бернард. Думаю, это температура. Я не могу читать... Насколько секунд Бернард смотрел на несчастное существо, а потом что-то победило внутри него, и он, бессильно наклонившись, взял в руки книгу. - Подвинься, чего разлёгся.       Мэнни подвинулся и дал Бернарду сесть у себя в ногах, боясь шелохнуться и не дыша, чтобы не спугнуть его. Он осторожно поглядывал из-под края одеяла и понимал, что такой момент едва ли ещё раз повторится. Тем временем Бернард недовольно оглядывал книгу. - Ну что за девушка на обложке! Нарисовать можно было бы и покрасивее, - он прочистил горло, а Мэнни затаил дыхание, - Глава первая, - он выдержал паузу, - "В этот день нечего было и думать о прогулке. Правда, утром мы побродили часок по дорожкам облетевшего сада..." Чёрт, тут повествование от лица женщины! "...но после обеда (когда не было гостей, миссис Рид кушала рано) холодный зимний ветер нагнал угрюмые тучи и полил такой пронизывающий дождь, что и речи быть не могло ни о какой попытке выйти ещё раз"...       Мэнни вздохнул и закрыл глаза. Пусть этот роман оказался довольно жестоким с самого начала, слушать его было приятно. С каждым словом, произнесённым прокуренным до ужаса голосом, за долгие месяцы ставшим родным, в его жилах разливалось умиротворение, несмотря на пугающее содержание. Он слушал и слушал, и когда Бернард закончил вторую главу, практически задремал, но когда тот умолк, встрепенулся. - Ты устал? Может, пока сходишь погулять... - в его глазах блеснуло чувство вины. Бернард замялся. - Ну, не так уж я и устал. Разве тебе не интересно, чем закончился её обморок? - он очевидно надеялся на продолжение публичных чтений. - Угу, - Мэнни задумчиво посмотрел на его лицо, - Джон такой козёл... - Я думаю, эта её тётя перестанет издеваться над ней. Жирная шлюха, - Бернард с удовольствием плюнул на пол, и Мэнни взглянул на него с укоризной. - Да, она... Вот прям как ты сказал.       Бернард с силой встряхнул головой, заставив спутанные волосы взлететь, и неожиданно для себя рассмеялся. Его лицо так просветлело, что Мэнни не смог сдержать улыбку. Несколько секунд им было весело, потом повисло неловкое молчание, а после этого Бернард сконфуженно и сосредоточенно склонился над книгой, буквально сунув в неё нос: - "Помню одно: очнулась я, как после страшного кошмара; передо мною рдело жуткое багряное сияние, перечёркнутое широкими чёрными полосами. Я слышала голоса, но они едва доносились до меня, словно заглушаемые шумом ветра или воды; волнение, неизвестность и всепоглощающий страх как бы сковали все мои ощущения," - Бернард бросил быстрый взгляд на внимательно следившего за ним Мэнни и затараторил: - "Вскоре, однако, я почувствовала, как кто-то прикасается ко мне, приподнимает и поддерживает меня в сидячем положении - так бережно ещё никто ко мне не прикасался. Я прислонилась головой к подушке или к чьему-то плечу, и мне стало так хорошо..." - эти слова явно не слишком положительно подействовали на Бернарда, потому что он вдруг сильно покраснел и забормотал ещё быстрее: - "Ещё пять минут, и туман забытья окончательно рассеялся. Теперь я отлично понимала, что нахожусь в детской, в своей собственной кровати, и что зловещий блеск передо мной - всего-навсего яркий огонь в камине..." - Бернард, - Мэнни смотрел на него всё ещё мокрыми, но серьёзными глазами - Отдохни, пожалуйста. Бернард смахнул со лба испарину и неуклюже встал. Мелко и часто кивая головой, он молча обошёл диван и быстрым шагом удалился в глубь дома.       Книга осталась лежать на подлокотнике.