Дочь Дракона

      Деревянное днище и борта корабля, служащие стенами и потолком праздничного зала Соратников, были выложены гладко обтёсанным карьерным камнем и почти полностью закрыты коврами и предметами мебели. Деревянный настил под ногами был натёрт до блеска. В центре помещения стоял длинный стол, заставленный всяческой снедью. Его края были изогнуты так, что стол образовывал букву «п» с длинной поперечной перекладиной. В полукольце стола пылал, согревая и освещая помещение, обложенный камнем очаг. Чистые окна, вырезанные в стенах с удивительной скрупулёзностью, дополнительно пропускали солнечный свет, а к увешанным разнообразным оружием и трофеями стенам были придвинуты лавочки, стулья, книжные и посудные шкафы. В общем и целом здесь было, на беглый взгляд Мираэль, вполне уютно. — Хадвар! — громыхнуло неожиданно. Мираэль, за оцениванием обстановки не успевшая разглядеть тех, кто находился в зале, рефлекторно поспешила скрыться за спиной своего проводника. Хадвар же завёл руку назад и, найдя её ладонь, успокаивающе сжал и слегка потянул. Мираэль с насторожённым прищуром наблюдала приближение к ним высокого мужчины в стальной броне с меховыми подкладками под наплечниками и набрюшником. С нагрудника на неё свирепо скалилась искусно выбитая волчья морда. Окинув мужчину взглядом, Мираэль невольно сглотнула, увидев, что на покрытом боевыми шрамами лице этого человека один глаз подёрнут бельмом. — Скьор! — Хадвар отпустил руку Мираэль, и мужчины сжали друг друга в медвежьих объятиях. — Явился-таки! — ворчливо сказал Скьор. — А где же… Это она? — его взгляд упёрся в Мираэль, и она, сама не зная от чего, покраснела. Теперь Мираэль видела, что в комнате помимо Скьора находятся двое темноволосых нордлингов, похожих друг на друга, как две капли воды. Различались они лишь бронёй и немного ростом. У одного, что пониже, броня была такой же, как у Скьора, а у второго — классическая стальная. И оба — при оружии, что, вкупе с их пристальными изучающими взглядами вконец обескуражило и напрягло спутницу Хадвара. Снова захотелось накинуть капюшон, поднять маску и спрятаться за спиной друга, а в идеале уйти, не прощаясь. Извините, мол, не туда зашла. Но пришлось сжать зубы и стоять под перекрёстным огнём чужих глаз, не опуская собственных. — Да, друг мой, — к своему полному непониманию услышала Мираэль слова Хадвара. — И ты уверен? — Скьор говорил так, словно её здесь не было. Чуть пренебрежительный тон привёл Мираэль в чувство, послужив чем-то вроде отрезвляющей оплеухи. — Хадвар…? — требовательно протянула она. Это заставило юношу повернуть голову к ней. В его глазах Мираэль увидела улыбку и внутренне возмутилась. Что смешного в том, что её разглядывают, как диковинное животное? — Я отвечу на все твои вопросы чуть позже, — пообещал Хадвар. — Ты не сказал ей? — усмехнулся Скьор. — Это планировалось, как сюрприз, и, кроме того, неизвестно, что скажет Кодлак, — отозвался Хадвар. В чём сюрприз? — продолжала мысленно недоумевать Мираэль. Что тут вообще происходит? Кто такой Кодлак? — Верно говоришь, — вновь ощерился в улыбке Скьор. — Идите к старику. Он решит. — Что решит? — прошептала Мираэль, когда Хадвар взял её за руку и весьма бесцеремонно потянул к лестнице, ведущей в… подвал? — Я же сказал, потом отвечу. — Отозвался юноша вполголоса. — Терпение, Мира.       Подвал Йоррваскра тоже был отделан белым камнем по стенам и потолку, арочные проходы делили длинное помещение на несколько отсеков. Ковры, витрины с оружием и гобелены, а так же двери, встречающиеся через равные промежутки по обеим сторонам коридора, делали эту часть Йоррваскра не менее приятной на вид, чем верхний этаж. Хадвар и Мираэль дошли до самого конца подвала, где располагалась последняя комната. По пути Мираэль заметила в одной из комнат немолодую женщину, усердно натиравшую деревянные полы.       Хадвар постучался, из-за неплотно закрытой двери отозвался низкий голос: — Войдите.       Комната с большой двуспальной кроватью, теми же гобеленами и множеством книг, свитков и писчих принадлежностей сразу показалась Мираэль обителью учёного человека. За столом в углу сидел седовласый мужчина в такой же, как у Скьора, броне. Он поднял голову от бумаг, на которых что-то писал, и тень улыбки скользнула по морщинистому лицу: — Здравствуй, Хадвар. — Здравствуй, Кодлак, — с почтением отозвался Хадвар. Видимо, этот человек далеко не последняя фигура в Йоррваскре, — подумалось Мираэль. — Я обещал привести к вам девушку для обучения. И я привёл её. Она прошла много испытаний, но никто, кроме тебя, не имеет права решать, достойна ли она обучаться воинскому искусству здесь.       Сказать, что Мираэль удивилась, значило бы не сказать ничего. Хотя ей уже поднадоело открывать в изумлении рот, но — воистину, Хадвар удивлял её! — Подойди, дитя. — Осознав, что это сказано ей, Мираэль сделала несколько неуверенных шагов, и замерла под оценивающим взором светлых, словно выцветших, глаз. Некоторое время прошло в напряжённом молчании, пока, наконец, старик не изрёк: — На вид ты сложена неплохо, хотя твоя одежда не позволяет мне оценить уровень твоей физической подготовки. Скажи мне, Мира, приходилось ли тебе сражаться?       Мираэль бросила на Хадвара недоумённый взгляд, и он кивнул. Значит, этот Кодлак, кем бы он ни был, хочет услышать всё из её уст. — Приходилось, господин, — ответила Мираэль, чуть поколебавшись. — Я обучалась воинскому ремеслу с раннего детства, но не слишком прилежно, и многого не знаю. — А хочешь узнать? — Я… — А чего она, собственно, хочет? — эта мысль заставила Мираэль помедлить с ответом. — Пожалуй, я хочу найти своё место в этом краю, но, не умея как следует защитить себя, вряд ли уйду далеко. — Мира, прежде чем я приму решение, прошу тебя запомнить — я никому не господин, — заговорил Кодлак. — Да, я Предвестник, советник для других, но в Йоррваскре нет вождей и господ. Все мы — братья и сёстры по оружию, связанные честью и желанием помогать простым людям. Никто никому ничего не должен, ты понимаешь? — Понимаю… — Мираэль чуть было не сказала «господин», но вовремя спохватилась под одобрительным взглядом старика. — Хорошо. Мира, я вижу, что в твоём сердце бушует настоящее пламя. Оно греет мою душу, и я надеюсь, что ты станешь прилежной ученицей. Она только из приличия удержала нижнюю челюсть на месте. Вот так просто? — Сейчас ты можешь отдыхать с дороги, осмотри город, чтобы легче было ориентироваться, но прежде тебе покажут твою комнату. А после всех тренировок тебя будет ждать серьёзный экзамен, чтобы мы могли понять, действительно ли твоё пламя не погаснет от дыхания ледяных ветров опасности. Ага, «просто»… — Хадвар, я хотел бы поговорить с тобой перед твоим отъездом. — Сказал Кодлак, видя, что Мираэль старательно переваривает его слова. — Я быстро, — пообещал Хадвар, вслед за чем мягко вытолкал девушку из комнаты Предвестника. ****       Едва они отдалились на приличное расстояние от комнаты, Мираэль резко остановилась, сдвинув брови и уперев руки в бока. Хадвар понимал, что это случится, поэтому послушно встал напротив, готовясь выслушать возможную гневную тираду. — Зачем? — Это было всё, что она произнесла.       Хадвар немного растерялся, так как ожидал бо́льших претензий, но быстро справился с эмоциями и сверкнул улыбкой: — Ты сама говорила, что тебе надо научиться защищаться. А кто может лучше подготовить тебя к суровой жизни в Скайриме, если не Соратники? Сюда мечтают попасть даже дети, и я могу с уверенностью сказать, что твоё присутствие здесь — настоящая честь для тебя. — Это я и сама понимаю, — отмахнулась Мираэль. — Но какой смысл был делать из этого тайну? — Это не тайна, а сюрприз вообще-то. Подарок ко дню рождения. — Чего это? — растерялась Мираэль. — Ты сама назвала мне этот день. — Хадвар продолжал невинно улыбаться. — А я привык запоминать о собеседнике максимум информации. Но ты же не просто собеседник, ты мой друг, поэтому я имею право сделать тебе подарок. — Это очень… неожиданно, — призналась спустя минуту недоумённого молчания Мираэль. — Я же говорил, что в городе ты будешь не одна, — развёл руками Хадвар. — И я надеюсь, ты будешь прилежной ученицей! — его брови притворно сурово сдвинулись к переносице. — Ну-у… — Ты же не опозоришь меня перед друзьями? — Да я ж почти ничего не умею! — Она немножко покривила душой, но всё же. — Да что ты говоришь? — поднял брови Хадвар. Мираэль вместо ответа фыркнула — поняла, что разжалобить его не получилось. Хадвар тем временем наблюдал за её внутренними метаниями, отражёнными в живой мимике — брови и уголки губ девушки то и дело подёргивались, меняя положение и придавая лицу забавное, на его взгляд, выражение. — Ой, всё, — буркнула она, придя к какому-то соглашению с самой собой. — Всё так всё, — пожал плечами Хадвар и ухмыльнулся. Но почти сразу напустил на себя суровый вид. — Я не слышал обещания хорошо учиться, — напомнил он. Он разговаривает со мной, как с ребёнком! — мысленно возмутилась Мираэль, и невольно улыбнулась. — Да куда я денусь? — риторически поинтересовалась она. — И… Хадвар, ты уверен, что я тут приживусь? — Более чем, — кивнул Хадвар. — Хотя это во многом будет зависеть от тебя. — Кто бы сомневался... — пробормотала Мираэль. — Вот и отлично. Я рад, что ты это понимаешь, — подвёл итог Хадвар. — А-а, Фаркас! — воскликнул он, узрев на кого-то за спиной Мираэль. — Ты-то мне и нужен. — Хадвар, не мог подойти и поздороваться в зале? — мимо Мираэль, совсем близко, заставив её отпрянуть, прошёл норд в стальной броне, один из близнецов, которых она видела наверху. — Дела, сам понимаешь. — Мужчины крепко обнялись. — Слушай, Фаркас, покажи Мире комнаты новичков. А мне ещё надо с Кодлаком поговорить. — Да не вопрос, — с готовностью отозвался Фаркас. — Идём? — он обратил на Мираэль вопросительный взгляд глаз цвета весеннего неба, что странно контрастировали с тёмными, почти чёрными волосами, вьющимися до плеч. Мираэль поджала губы, бросив недобрый взгляд на Хадвара. Он вот сейчас серьёзно? — Твою же даэдра, — ругнулся Хадвар, и его лицо приняло виноватое выражение. — Фаркас, дай нам минутку. Прости, Мира, я не подумал. Но… ты же понимаешь, что контактировать тебе будет необходимо много с кем за время обучения? — Да, — почти не разжимая стиснутых зубов, выдохнула Мираэль, загоняя панику в глубины сознания. — Тебе нужно перебороть это, девочка, иначе толку будет мало. — Возможно, без умысла, а возможно, интуитивно, Хадвар встал так, чтобы оказаться между подругой, которую едва заметно потряхивало, и недоумевающим Фаркасом. — Никто здесь тебя не обидит, Мира. — Наклонившись, едва слышно продолжал успокаивать её Хадвар. — Клянусь тебе своей честью, за этих людей я могу поручиться точно также, как за тех ребят, с которыми ты соседствовала… да упокоит Аркей их души. — Извини, оно как-то само накатило, — сжав переносицу и недовольно жмурясь, отозвалась Мираэль. — Я постараюсь. Иди. — Смотри мне, — мягко погрозил Хадвар. Поманив к себе Фаркаса, он проследил, чтобы Мираэль отошла спокойно, не дёргаясь, и сказал ему что-то очень тихо — тактично не прислушивавшаяся девушка могла лишь гадать, о чём шла речь. Но подозревала, что именно о ней. И отчего-то вновь стало неловко. Минутку… Он сказал «комнаты новичков»? Это значит, общие казармы?! Толком струсить вновь Мираэль не успела. — Идём? — повторил Фаркас. Вскинув голову, Мираэль увидела, что Хадвар уже ушёл. И подумала, что не попрощалась с ним. Пришлось вновь стиснуть зубы до боли в челюстях, и удержать себя от порыва кинуться к комнате Кодлака. Негоже вести себя как ребёнок. Не в первый раз Хадвар оставляет её на попечение другим людям. Он полностью прав — ей нужно бороться со своим страхом. Чем раньше она начнёт — тем лучше.       Решив так, Мираэль успокоилась, и заметила, наконец, вопросительный взгляд Фаркаса. Пока она думала о своём, воин уже привёл её в небольшую комнатку. По военному аскетичное убранство и… одна кровать? Узрев её, Мираэль приподняла брови. — Что случилось? — поинтересовался Фаркас, будто ожидавший её вердикта. — Я думала, это будет… ну, казарма, — объяснила своё удивление Мираэль. - Общая. — Для новичков у нас общие спальни, — кивнул Соратник. — Но для тебя сделано исключение. Хадвар сам уладит всё с Предвестником. Не думаю, что возникнут проблемы — эта комната уже лет пять пустует. — Ох, — Мираэль почувствовала одновременно облегчение и благодарность. Вот о чём Хадвар говорил с Фаркасом. — Спасибо, Фаркас. — Она искренне улыбнулась. — Да не за что. Обживайся. Удачи тебе. — доброжелательно отозвался Фаркас, и удалился. Мираэль же занялась сортировкой вещей по полкам, но, едва заслышав тихий лязг доспехов, вышла за порог, тут же натыкаясь взглядом на Хадвара, идущего от комнаты Предвестника. Увидев её, Хадвар коротко кивнул в сторону дверей на верхний этаж, и она не замедлила принять это приглашение.       Они в молчании миновали город. Только у конюшен, больше не имея сил скрывать грусть от скорого расставания и очень смущаясь, Мираэль спросила: — Ты… если будет время, сможешь мне писать иногда? — она подозревала, что выглядит сейчас почти жалко, но подступающий вновь страх одиночества был сильнее, чем её напускное мужество.       Хадвар встретился с её растерянным взглядом, и перестал затягивать подпругу. Мираэль непроизвольно съёжилась, стоило ему приобнять её за плечи, но отстраняться не стала, чувствуя, что сейчас это ей очень нужно — чувствовать поддержку не только на словах. — Куда я от тебя денусь? — улыбнулся Хадвар в макушку Мираэль. — После всего, через что мы прошли, я в ответе за тебя. — Ну, не всё так серьёзно, — Мираэль слабо улыбнулась. — Я, конечно, привыкну к новой жизни, просто… ты мой единственный друг… пока что… И я не хочу, чтобы ты уезжал. Эта война — такая глупость! — прозвучало совсем по-детски, и, поняв это, Мираэль невольно покраснела. — А то я сам не знаю, — вздохнул Хадвар. — Но насчёт друзей не переживай. Я уверен, у тебя скоро появятся новые друзья. Да и дел будет невпроворот… всякие учения, испытания. Времени на тоску не будет. — Береги себя, ладно? — попросила Мираэль, так и не найдясь с ответом. — А ты — себя, — сказал Хадвар, сжав её плечи чуть крепче. — И, да. Я буду тебе писать по возможности. Мираэль улыбнулась, и продолжала улыбаться, когда Хадвар отстранился, вскочил в седло, развернул коня; она улыбалась, когда их прощальные взгляды скрестились…       А когда даже пыль, поднятая копытами коня, улеглась, из Мираэль, казалось, выкачали весь воздух — ссутулившись, враз став ещё меньше ростом, она уставилась себе под ноги, сжав зубы и судорожно вдыхая носом, борясь с желанием завыть — яростно, обиженно и горько. — Эй, — Мираэль вздрогнула, услышав совсем рядом незнакомый голос. Подняв голову, она увидела конюха, который, похоже, видел и слышал то, что здесь происходило несколько минут назад. Она вопросительно нахмурилась, а конюх вдруг подбадривающе улыбнулся. — Не переживай так. Люди у нас в городе хорошие, так что ты быстро привыкнешь.       Мираэль с минуту недоумённо смотрела на него, не зная, что ответить, потом кивнула, угукнула, и направилась к городу. Не сказать, что слова конюха её так уж успокоили, но поддержка незнакомого человека была приятна. В раздумьях Мираэль подняла руку, зарываясь пальцами в собственные волосы. Изначально она хотела просто поправить лезущую в глаза чёлку, но затем пальцы её сжались, немилосердно стискивая светлые пряди. Вспышка боли, последовавшая за этим, окончательно привела Мираэль в чувство и заставила проглотить позорный тоскливый скулёж.       Возвращаться в Йоррваскр сейчас не хотелось, поэтому Мираэль направилась в храм Кинарет. Пора было раз и навсегда развеять свои страхи.       В храме было тихо и людно одновременно. На лавках сидели, терпеливо ожидая, хворые прихожане. У алтарей Кинарет тихо молились те, кто искал не услуг целителей, но благословения богини. Неслышно ходили из боковых комнат старшие жрецы и послушники. Когда двери открывались, впуская и выпуская их, можно было услыхать болезненные стоны. Покрутив головой, Мираэль нашла взглядом одного из старших жрецов, и подошла к нему. — Доброго дня, господин, — тихо сказала она, и мужчина обратил на неё взгляд — усталый и терпеливый. — Здравствуй, дитя, — отозвался он. — Чем я могу тебе помочь? — Если возможно… у вас есть жрица женщина? — Мираэль замялась, подбирая слова. — Мне… ну… — Здоровье проверить? — подсказал жрец. — Так срочно, что в очереди не посидеть? Мираэль вспыхнула, кажется, до самых корней волос. — Нет, — сказала она. — Я не могу. Это… времени и так много потеряла, пока добиралась. Уже может быть поздно. Пожалуйста! — Ох, — жрец только головой покачал. — Ну ладно. Иди за мной, я отведу тебя к главной жрице. — Спасибо большое! — Тише, — осадил Мираэль жрец, не повышая голоса. — Не нарушай тишину этой обители. И благодари богиню, а не меня.       Они прошли в одну из комнат, где за широким дубовым столом сидела женщина. Её одеяние, выдавая главенствующее в храме положение, было не небесно-голубым, а синим, почти как цвет ночного неба. Жрец, что привёл Мираэль, почтительно наклонил голову: — Прошу прощения что потревожил, матушка. Здесь вот… юная леди. Говорит, её вопрос не терпит отлагательств. — Благодарю, Аколит, можешь идти. Я разберусь. — Жрица воззрилась на смущённую Мираэль и спросила, едва жрец прикрыл за собой дверь: — Итак, что тебя беспокоит?       А у Мираэль словно дар речи отнялся. Она мялась, нервно переступала с ноги на ногу и пыталась придумать, как объяснить свою проблему этой женщине. Ей стало нестерпимо стыдно — словно в произошедшем виновата была сама Мираэль. А жрица её не торопила, пытаясь понять, почему девушка молчит. И глаза прячет… а нет, не прячет. Вниз косится. На живот.       Жрица встала — почти вскочила, стремительно и тихо, отчего Мираэль шарахнулась в сторону. — Успокойся, дитя, — мягко сказала женщина, подступая. — Я, кажется, понимаю, о чём ты хочешь мне сказать. Её ладони легли прямо на живот Мираэль, и жрица улыбнулась. — Любовь — это дар богов. Нечего тут стесняться. — Лю… любовь? — сипло повторила Мираэль. — Вы… да вы… Ничего не поняли…       И разревелась, ввергнув видавшую виды жрицу в лёгкий шок. Женщина не нашла лучшего выхода, чем обнять Мираэль за плечи, лихорадочно соображая, в чём дело. А когда поняла — действительно поняла — то горько поджала губы.       В Империи Дракона ранние браки не были чем-то из ряда вон выходящим — особенно в послевоенные годы, когда рухнули показатели демографии. А в Скайриме сейчас назревала гражданская война. Это, а также тот печальный факт, что Скайрим по-прежнему оставался полудиким, варварским регионом, способствовало расцвету насилия в отношении лиц обоего пола. И порой пациентами жрецов храма Кинарет становились совсем ещё дети — мальчишки, не познавшие буйства гормонов, или девочки, не познавшие ещё даже первой крови. Но такое случалось редко. И вовсе не из-за того, что детей редко трогали — скорее, некоторые просто не выживали… Последняя такая пациентка была у Даники, верховной жрицы Кинарет в Вайтране, лет пять назад. Вот почему она не сразу поняла, почему незнакомая ей девушка не в силах описать свою проблему. Тем не менее, опыт обращения с подобными случаями помог жрице принять верное решение в доли секунды. — Поплачь, — сказал она, поглаживая Мираэль по спине. — Поверь мне, это не то, что нужно держать в себе.       Она шептала разные успокаивающие слова, дожидаясь, пока Мираэль перестанет вздрагивать от рыданий и будет готова к конструктивному диалогу. Когда же это наконец произошло, Мираэль заговорила медленно, тщательно подбирая слова. Кому-то могло показаться — это оттого, что девушке больно вспоминать. На самом же деле Мираэль размышляла, как сделать так, чтобы эта её история органично вплелась в канву наспех созданной легенды и при этом не сильно отличалась от того, что произошло на самом деле. В конце концов этот эпизод выглядел вот так: надругательство было совершено близким другом, которого прочили Мираэль в мужья — девушка во время одной из встреч заявила, что не хочет быть его женой и домохозяйкой, а хочет повидать мир. «Жених» был очень огорчён её отказом, и огорчение своё продемонстрировал весьма… нетривиальным способом. Как раз в тот момент, когда он закончил огорчаться, на крепость напал дракон. Парень выбежал из помещения, где находился вместе с Мираэль, и его дальнейшая судьба была девушке неизвестна. Саму Мираэль, пытавшуюся исцелиться с помощью элементарного заклинания восстановления, нашёл имперский солдат, искавший выживших. Он проявил такт и деликатность, не свойственные большей части военных людей. Солдат не только подлечил Мираэль на скорую руку и перевязал её раны, но и помог добраться до Ривервуда. А уж там Мираэль, истощённая всем произошедшим, две недели металась в горячке, и лишь недавно пришла в себя. Она оказалась совсем одна — родители из крепости не выбрались, добрый солдат вернулся на войну, а больше у нее знакомых и не было. Мираэль удалось уговорить хозяина торгового каравана взять её с собой. Спаситель оставил Мираэль пропуск, поэтому девушка и смогла попасть в Вайтран.       На логичный вопрос Даники, поверившей — ну или сделавшей вид, что поверила — в довольно подробную историю, о том, где Мираэль будет жить, девушка, стесняясь, сказала, что перед приходом в храм попросилась в ученики к Соратникам. Что самое удивительное — её приняли. Так что теперь у Мираэль есть крыша над головой. Осталось решить самый волнующий её вопрос.       Они немного помолчали — Мираэль наблюдала за лицом жрицы, стараясь уловить эмоции, а сама Даника размышляла, как помочь девочке, которая в свои семнадцать успела столько натерпеться. Иной раз признаки беременности могут проявляться уже на второй неделе, но более распространённым случаем было их отсутствие вплоть до четвёртой-шестой недели. И если на второй неделе возможная беременность себя не выдаёт, то остаётся лишь магическая диагностика. Однако Даника Свет Весны была не просто целителем, а жрицей Кинарет, и потому проверяла наличие беременности с помощью особого ритуала. Им же она решила воспользоваться и в этот раз — алтарю не помешает подпитка юной крови, а девочка сможет узнать правду. И не только о своём положении — порой ритуал позволял узнать кое-что о будущем человека. Всё зависело от воли великой Кин — захочет ли она приоткрыть завесу тайны Данике, или дело ограничится лишь диагностикой.       Под любопытным взглядом Мираэль Даника отошла к своему столу и открыла ларец, стоявший у стены. В руках жрицы оказался кинжал, на рукояти и лезвии которого были выгравированы руны и узоры. Отложив его, Даника взяла с навесной полки чашу, по ободку которой шли точно такие же узоры и руны, как на кинжале. Мираэль, склонив голову к левому плечу, прислушалась к ощущениям — от кинжала и от чаши исходили магические эманации, которые ощущались как дуновение прохладного ветерка. Заинтригованная Мираэль безропотно позволила сделать на ладони порез и сжала кулак над ритуальной чашей, чтобы отдать нужное количество крови. Залечив порез, она с любопытством наблюдала, как жрица бросила в чашу щепотку какого-то порошка. Что это, Мираэль не поняла, но вряд ли что-то плохое. Даника тем временем лезвием кинжала перемешала этот ингредиент с кровью и, покачивая чашу в двух руках мягкими круговыми движениями, затянула монотонную то ли молитву, то ли песнь. Спустя пару минут песнопения она аккуратно наклонила чашу над алтарём Кинарет, изображающим птицу с распростёртыми крыльями, и тонкой струйкой вылила поучившуюся смесь. Кровь не успела достигнуть подножия алтаря, когда крупный каплевидный сапфир, венчавший алтарь, вспыхнул и засветился ровным светом. Кровь то ли испарилась, то ли впиталась — удивлённая зрелищем Мираэль так и не поняла. Она заметила, как Даника поставила чашу рядом с алтарём и отступила на шаг. Синеватое сияние охватило чашу, вспыхнувшую внутри. Прошло ещё две минуты, прежде чем это сияние погасло. Жрица подошла к чаше, аккуратно коснулась её, словно проверяя температуру и заглянула внутрь. — Радуйся, дитя, — сказала она, демонстрируя озадаченной Мираэль пустую чашу. — Пусто твоё чрево, как пуста сейчас эта чаша. — О боже… — Мираэль закрыла глаза, чувствуя, как резко накатила слабость. Захотелось лечь и отключиться. А потом проснуться — и радоваться, ведь теперь она знала, что не беременна. — Как хорошо… Вы не представляете, как обрадовали меня.       Даника тихо засмеялась. — Может и представляю, — мягко сказала она. — Великая Кинарет дарует жизнь, и не принимает ненависти к своему дару. Потому и оградила тебя от последствий произошедшего, ибо Ей ведомо, что ты не смирилась бы.       Мираэль кивнула, даже не отрицая — не смирилась бы. Ненавидела бы ни в чём не повинное дитя. А так… миновала маленькую душу участь нелюбимого и ненужного. Ну а её миновали крупные неприятности. Мираэль поднялась, решив, что больше ей тут делать нечего, но заметила, что жрица продолжает всматриваться в чашу, а её лицо вдруг приняло сосредоточенное выражение. — Что-то не так? — обеспокоенно спросила Мираэль. Даника ответила спустя несколько минут почти тягостного молчания. Отставив чашу, она повернулась к Мираэль, и взглянула на неё в упор. — Богиня не просто оградила тебя. Ты Её… интересуешь. — Простите, что? — Мираэль не знала, как понимать эту фразу, буквально или фигурально. — Иной раз кровь может рассказать очень многое о своём хозяине, — жрица жестом предложила Мираэль снова сесть на кровать, сама же опустилась в своё кресло. — В этот раз великая Кинарет решила приоткрыть мне кое-что о тебе. — И… что же это? — чувствуя, как в горле резко пересохло, Мираэль села на кровать. — Ты идёшь не своей дорогой, — задумчиво сказала Даника, чем вызвала больше вопросов, чем понимания. — Этот путь до тебя уже прошли, но свернуть с него нельзя. Колесо сделало судьбоносный поворот*. — Я не понимаю, — честно сказала Мираэль, но внутренне расслабилась. То, что сейчас говорила жрица, походило на что-то вроде предсказания. А предсказания мало интересовали Мираэль — не то, чтобы она в них не верила, но её волновали куда более приземлённые вещи. Например, тот факт, что данная информация не относится к её состоянию. То есть, она не беременна, безо всяких «но». А значит, зря она испугалась. Можно расслабиться и спокойно послушать, что же Кинарет «приоткрыла» своей жрице. Возможно, это будет немного интересно. — Ты интересна не только Кинарет, но и остальным богам, — сказала Даника обыденным тоном. — Уже давно Они наблюдают за тобой. Твоя судьба будет особенной. — Я даже не знаю, воспринять ли мне это как комплимент, или всё же это угроза, — пробормотала Мираэль растерянно. — Не пугайся, — жрица улыбнулась, бросив взгляд на чашу. — Бояться нужно тем, к кому боги вообще равнодушны. Твоя же жизнь идёт под сенью крыльев Отца Времени. Хотя это же означает и предопределённость твоего пути. — Мне это не нравится, — насупилась Мираэль. — Я бы предпочла сама управлять своей жизнью. — Ты и так ею управляешь, — заверила её жрица. — Но ты суть одно с тем, кто проложил тебе тропу к твоей судьбе. Вас нельзя разделить. А потому дорога, по которой ты идёшь, имеет два направления. Развилка ещё не скоро, и пока что управляешь именно ты. — Это как? Во мне что, кто-то… живёт? — растерялась Мираэль, не на шутку встревожившись. Вот лучше бы она ушла сразу, чем слушать это! — Я не могу дать однозначного ответа, — ответила задумчиво жрица, словно не замечая паники Мираэль. - Знаю только, что зла тебе эта... сущность... не несёт. Но она обладает волей, пока что дремлющей. И только от тебя зависит, кто из вас станет первым. Две дороги — для каждого своя. Но судьба у вас одна.       Мираэль её слова не особо успокоили. Скорее, прибавили пищи для раздумий и опасений. Заметив её тревогу, Даника улыбнулась и встала. — Не переживай, дитя. У каждого из нас есть альтер-эго, под влиянием которого мы принимаем не свойственные нам решения, меняем направления своего жизненного пути, а следовательно и итоги. С тобой всё то же самое — за исключением того, что твой итог… нечто, что однажды с тобой произойдёт — неизменно, независимо от выбранного пути. Так решили не боги, поверь. Но, я обещаю тебе, это будет скорее благословение, чем проклятие.       Большего Мираэль от неё добиться не смогла. Она тепло распрощалась с жрицей — всё же помощь её оказалась бесценна — и покинула кабинет. Но уходить из храма не спешила. Вместо этого она присмотрела освободившийся алтарь, и опустилась на колени на циновку, расстеленную перед ним. Прикрыв глаза, она вознесла горячую благодарственную молитву Владычице Жизни. Для этого ей пришлось силой отринуть своё беспокойство и непонимание ситуации в целом. Возможно, это помогло, но скорее, сама Кинарет решила, что Мираэль не нужно столько волнений — а потому на неё вдруг снизошло спокойствие и умиротворение, а мысли о непонятном пророчестве были задвинуты глубоко на задний план. Перед уходом Мираэль положила в ящик для пожертвований увесистый мешочек — больше половины от денег, что остались у неё после покупки лошади. Но, по мнению Мираэль, никакими богатствами нельзя было оценить дар, преподнесённый ей Кинарет — дар отсутствия в ней новой жизни. Она была не готова к такому, и богиня вняла её беспокойству, развеяв его. Вот что значило — божественная щедрость.       Покинув храм, Мираэль до позднего вечера бесцельно бродила по Вайтрану, запоминая расположение значимых объектов и извилины улиц — а заодно привыкая к скоплению людей вокруг, силой заставляя себя не шарахаться, если её случайно задевали прохожие. Перед тем, как вернуться в Йоррваскр, Мираэль ещё немного посидела на площади Златолиста, бездумно наблюдая за тем, как успокаивается город, а небо меняет свои краски. Бледная Секунда одарила Нирн своим светом ещё до того, как полностью погас закат, а Массер, словно ленивая большущая кошка, выплыл размеренно из-за горизонта, присоединяясь к сестре. Повеяло холодным ветром, и тогда Мираэль направилась к Йоррваскру. Он тоже мигал огоньками в люстрах и свечах, отражёнными в окнах — мигал приветливо и гостеприимно. Мираэль поднялась по ступеням и растерянно остановилась, едва не врезавшись в неожиданное препятствие.       Перед дверьми стояла высокая женщина в изящной броне, больше демонстрировавшей, чем скрывавшей. Луны освещали её тёмно-рыжие волосы, небрежно лежавшие на загорелых мускулистых плечах, и лицо, украшенное боевыми полосами. На миг Мираэль стало жутко, показалось, что явился какой-то дремора по её душу.       Впрочем, похоже, она была недалека от истины. Глаза незнакомки, странно отсвечивавшие, недобро сузились, и не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы заметить волнами исходящее от неё недовольство. — Здравствуйте, — слегка оробев, заговорила Мираэль. Она собиралась уже вежливо представиться, но женщина посмотрела на неё так, что слова застряли в горле. — Так, значит? — процедила рыжеволосая. — Я тут жду, пока кое-кто соизволит выслушать расписание тренировок, а эта кое-кто тем временем шляется по городу. Скажи, во имя Исграмора, что мешает мне закрыть дверь у тебя перед носом, оставив ночевать на улице? Голос у женщины был не то, что недружелюбным — казалось, об него физически порезаться можно.       Непроизвольно сжавшаяся при первых же звуках враждебного тона Мираэль сообразила, что этой особе лучше не дерзить, и что она явно немаловажная фигура среди Соратников, раз позволяет себе подобную грубость с новичком. Поэтому, пристыженно опустив голову, она ответила: — Ничего. — Вот именно! — фыркнула женщина. — Не понимаю, с чего это Кодлак решил, что нам нужны всякие оборванцы, пусть даже из Хелгена! На твоё счастье, не всё здесь я решаю. «Вот уж действительно, моё счастье»… — иронично подумала Мираэль, усилием воли проглотив обиду. — Это твоя последняя прогулка в ночи, если ты хочешь остаться тут. Больше я ради тебя не собираюсь тут торчать, поняла? — Поняла, — кротко ответила Мираэль, в эту секунду безумно тоскуя по Ривервуду. Что там говорил утром конюх? Хорошие люди? Ну-ну… Хотя, если посмотреть по-другому, Мираэль и вправду виновата. Надо было предвидеть, что здесь царит воинская дисциплина. Эта мысль заставила Мираэль смириться с собственной участью. — Заходи! — женщина посторонилась, но продолжала смотреть так, словно желала уничтожить её взглядом.       Мираэль молча прошмыгнула мимо, и поспешила к лестнице в жилые помещения, едва не срываясь на бег и чувствуя, как на глазах накипают злые слёзы. Всё-таки это несправедливо. Нет, это был чудесный подарок ко дню рождения, Мираэль никогда и не мечтала попасть в легендарное братство Соратников, но вот отношение этой женщины было увесистой ложкой дёгтя в бочке мёда. Подумав о том, что им ещё не раз придётся пересечься, Мираэль невольно содрогнулась и оглянулась. К её недоумению, но и облегчению, рыжеволосой рядом не оказалось. — Чем ты огорчена, дитя?       Мираэль едва не споткнулась, и удивлённо воззрилась на Кодлака. Она думала, что в Йоррваскре все уже спят — не зря же та женщина на неё набросилась? За закрытыми дверьми казарм, которые она успела миновать, слышалось дружное похрапывание. А вот Кодлаку, видимо, не спалось. И Мираэль ушла в свои мысли достаточно глубоко, чтобы не заметить его приближения. — Я… просто устала… — подумав, отозвалась она. — Неужто? — Предвестник проницательно усмехнулся. — Эйла, да? — Кто? — искренне удивилась Мираэль. — Женщина, которая тебя впустила, — пояснил Предвестник. — Она тебя обидела? — Нет, что вы, — слабо улыбнулась Мираэль. — Я сама виновата. Не знала, что… — А Эйла знала, — его голос посуровел, заставив Мираэль замолкнуть, — что я разрешил тебе провести весь день и вечер в городе. Здесь действительно строгая дисциплина, но я сделал для тебя исключение сегодня, и Охотница была в курсе. Ох уж эта мне блюстительница порядка… Хотя, быть может, дело в ином… — пояснять, в чём именно, Кодлак не стал, лишь добавил: — Не печалься, дитя, и не держи на Эйлу зла. — У меня и в мыслях не было! — Мираэль стало не по себе, когда она подумала, что Кодлак может счесть её слабым нытиком. — Я просто… — Ты просто устала, — с улыбкой прервал её Предвестник. — Иди и отдыхай.       Его улыбка согрела её, и, подобно тёплому дождю, стёрла остатки обиды из души. Поэтому Мираэль уже гораздо искренней улыбнулась, пожелала Кодлаку доброй ночи и направилась в свою комнату. Похоже, при случае даже на Эйлу найдётся управа. Нет, Мираэль не собиралась ябедничать, но, возможно, благодаря Кодлаку, ей удастся избежать несправедливого отношения к себе со стороны старших Соратников? Кажется, старик к ней расположен — хотя причин такого поведения Мираэль откровенно не понимала. ****       Пробуждение на следующее утро было для Мираэль не самым радостным — её разбудила Эйла. Сейчас она была не столь резка, и Мираэль подумала, что, наверное, Кодлак с ней поговорил. Тут же стало стыдно. Наверное, Эйла теперь считает, что Мираэль нажаловалась ему. А ведь именно этого она не собиралась делать ни в коем случае. Но каковы бы ни были мысли и мотивы Эйлы, женщина их не выдала. Просто холодно уведомила новенькую, что она должна побыстрее подняться в трапезную, если не хочет махать мечом на пустой желудок.       Меньше всего полусонной Мираэль хотелось сейчас представать перед новыми собратьями, чувствовать их любопытные взгляды и, возможно, общаться. Снова накатило смущение и желание остаться в комнате, запершись изнутри. Одеваясь, Мираэль мысленно упрекнула себя. Не съедят же они её, в самом-то деле? Поднявшись в зал, она увидела, что почти все места заняты, кроме целого ряда за дальним концом стола. Чтобы пройти туда, Мираэль пришлось идти вдоль, за спинами уже приступивших к завтраку воинов, среди которых были не только люди, но и данмер в ламеллярной броне. Мираэль лишь случайно заметила это — в целом она, сама того не замечая, старалась идти как можно тише. Интересно, посмеиваются ли они над её попытками быть незаметной? И знают ли о том, что произошло вечером? Воины беззаботно переговаривались, явно не собираясь отвечать на её мысленные терзания.       Когда Мираэль села, рядом плюхнулся мужчина, заставив её вздрогнуть. Однако, признав Фаркаса, Мираэль немного успокоилась и они обменялись приветственными улыбками. — А разве ты не должен быть на другом конце стола? — поинтересовалась Мираэль, приступая к еде. — Почему это? — с любопытством спросил Фаркас, наливая в кубок ярко пахнущий травами мёд. — Ну, все в основном сидят там, и я подумала, что тут места для… эмм… — Для салаг? — услужливо подсказал воин. Мираэль вспыхнула. Ей не нравилось это слово, особенно после вчерашнего, но она кивнула. — Это угол для тех, кто не прошёл испытание доблести, — пояснил Фаркас. — А разве ты не прошёл? — поинтересовалась Мираэль, не успев себя одёрнуть. Она пока не могла судить о таких вещах, не знала, что такое это «испытание доблести», а потому вопрос её был неуместен. — Пока нет, — беспечно отозвался мужчина. — Вот мой брат, Вилкас, — он указал кубком в сторону близнеца, — он прошёл давно. Теперь ему дают задания Скьор и Эйла, а ещё он тренирует новичков. А мне ещё немного осталось, и я буду готов. — А что это за испытание такое? — спросила Мираэль. — По-разному. — Фаркас пожал плечами. — Зачистка бандитского лагеря, или логова каких-нибудь хищников… Иногда могут послать в нордские руины.       Мираэль удивилась, когда поняла, что ей не страшно. Это было даже странно, но она не боялась. Наоборот, её охватило любопытство. — Хм… А как тут проходят занятия? Я расписания не знаю. — Расписания, как такового, у нас нет. — Мираэль прикусила губу, поняв, что слова Эйлы были просто предлогом накричать на неё. — Сегодня тебя испытают Вилкас и Эйла, Кодлак сказал посмотреть, что ты умеешь. Потом уже посмотрят, по твоим способностям, но вообще тут стараются развивать всестороннее владение оружием. То есть, от секиры и молота до луков и кинжалов. — Я владею полуторным мечом и луком. А ещё немного двуручником, и кинжалами. — сказала Мираэль, про себя же подумала, что от нагрузки, которую здесь дают особо «способным», можно свихнуться. Дома её пытались учить владению одноручником и щитом, но Мираэль почему-то заупрямилась, проявив нордскую твердолобость. Она сама уже не помнила, почему, но результат был налицо. Ей позволили учиться с полуторными мечами и двуручными — крайне редко и не без магии, а также обращению с луком и кинжалами. — Двуручником? — повторил Фаркас недоверчиво, и даже уставился на неё внимательно, оценивающе. — А ты… а тебе… — Удобно, — закатила глаза Мираэль. — Да, я маленькая, но это пока. Двуручники мне нравятся. Меч и щит — не очень. А вообще я предпочитаю полуторники. — Как скажешь, — покладисто отозвался Фаркас. — Но может, тут тебе понравится научиться большему. Мираэль только пожала плечами, как бы говоря: поживём — увидим. — Ты не сказал про испытание, — напомнила она. — А. Так это позже, когда твои учителя решат, что ты готова, — поддержал смену темы Фаркас. — За финальные испытания отвечает Скьор. Он и решит, каким будет твоё. Но перед этим испытает твою выносливость. Обходом границ провинции пешком.       Мираэль не донесла до рта вилку с кусочком говядины на ней. Вместо этого она отложила прибор и уставилась на собеседника недоверчиво. — Пешком? — повторила Мираэль. — Так это же предфинальные испытания, а чего ты ждала? — Фаркас усмехнулся, как показалось ей, с пониманием. А потом гордо прибавил: — Я уже ходил. Дважды. Так что скоро моё испытание доблести. — Здорово. — Мираэль постаралась сказать это как можно приветливее, но теперь ей стало не по себе. Значит, обучать её будут Эйла и Вилкас? Ну, с характером последнего она не знакома, об этом можно спросить его брата. А вот Эйла… Да, эта точно спуску не даст.       Мираэль поспешила поинтересоваться, прежде чем дельная мысль покинет её голову: — А какой он… ну, Вилкас? Злой? — Злой? — удивился Фаркас столь детскому определению, и внимательно посмотрел на брата. Тот, словно ощутив, что говорят о нём, ответил вопросительно изогнутой бровью. Фаркас приподнял кубок, салютуя брату, и Вилкас повторил его жест, возвращаясь к тихой беседе с девушкой рядом. — Нет, — ответил, наконец, Фаркас. — Он требовательный. — М-м, — неопределённо отозвалась Мираэль, пронаблюдавшая этот обмен жестами. — А чего ты ждала? — По-своему поняв её отклик, спросил Фаркас. — Это Скайрим, здесь нужно уметь выживать. Конечно, если ты не какой-нибудь ярл, у которого куча телохранителей. Мираэль кивнула понимающе. — А когда мы приступим? — спросила она. — Прямо сейчас. Как поешь, топай туда, — мужчина указал на дверь, находившуюся напротив входной, на другой стороне зала. — Там внутренний двор. Вилкас и Эйла скоординируют. И кстати, если мой брат будет называть тебя щенком или свежей кровью — не заморачивайся. Он любит испытывать психику новичков... и обычно я его не сдаю. — Мужчина неожиданно лукаво подмигнул. — Спасибо, Фаркас. — Поблагодарила Мираэль удивлённо. Она чувствовала расположение к этому добродушному гиганту. И, возможно, ей чуточку полегчало — первый (не считая Кодлака) адекватный Соратник на её пути. Начало положено. — Обращайся, если что. — Подтверждая её мнение о себе, Фаркас дружелюбно улыбнулся.       Мираэль вышла через указанную дверь, втихую радуясь, что с ней так никто из остальных Соратников и не заговорил, но понимая, что скоро это изменится, и её страхи перед новыми знакомыми — сущее ребячество. Хотя, конечно, Эйлы это не касалось. Вот уж кто заочно вселил в новенькую ужас перед собой. Мираэль как в воду глядела — к ней, едва она оказалась во внутреннем дворе, подошёл данмер, и без обиняков сказал: — Привет, это тебя привёл Хадвар? — Да, — Мираэль окинула его насторожённым взглядом. — Я Атис. — Он протянул серую ладонь, и Мираэль, поколебавшись, несмело её пожала, назвав своё имя. — Готовься, Мира, — эльф подмигнул заговорщицки. — Ты не представляешь, что тебя ждёт! — Сейчас представит. — Они разом обернулись на голос. Из Йоррваскра вышел не кто иной, как Вилкас. Его глаза, в отличие от глаз брата, были серыми, и напомнили Мираэль глаза Хадвара. Однако были гораздо холоднее. — Атис, у тебя стрельба, будь добр, не мешай. — Да я что? Я ничего… — данмер покорно ретировался, и некоторое время Вилкас не двигался с места, изучающе глядя на новую ученицу. Ничего не выражала морозная сталь его глаз, и Мираэль почувствовала некоторую неловкость. Но она заставила себя смотреть прямо на Вилкаса, сцепив руки в замок за спиной.       Вилкас вдруг усмехнулся, но как-то странно — верхняя губа дрогнула, слегка обнажая верхние зубы. Мираэль стало не по себе от этого подобия оскала, и она мысленно обозлилась. Брови её сдвинулись упрямо, а подбородок, напротив, вздёрнулся вызывающе. Она не позволит больше себя запугивать, или же будет недостойна своих родителей, прошедших Великую войну! — яростно подумала Мираэль. — Так и будем в гляделки играть? — Вилкас её попытку хорохориться явно не оценил. От него волнами исходило напряжение, давившее, казалось на саму волю. Призывавшее опустить голову, пока не стало хуже. Мираэль недоумённо моргнула, не отводя взгляда и пытаясь понять — что он делает, или собирается сделать? — Вилкас, — окликнула его Эйла из другой части двора. Мужчина вздрогнул, повёл плечами, словно сбрасывая оцепенение, и, кажется, расслабился. По крайней мере, ощущение незримого давления у Мираэль исчезло. Хотя смотрел учитель на неё всё так же недобро. — Время, между прочим, не резиновое, — сказал Вилкас наконец. — Бери меч со стойки и иди за мной.       Мираэль, всё ещё пытаясь понять, что это сейчас было, тем не менее повиновалась. На крытой веранде стояло несколько столов со стульями и стойки с оружием. Мираэль оглядела их. Двуручники, одноручники с щитами, луки и кинжалы. Ни одного полуторника. Тихонько цыкнув, Мираэль оценила взглядом сие «великолепие» и нехотя вытянула из креплений ближайший к ней клеймор. Она отметила его интересный дизайн, и письмена на древненордском, что украшали лезвие по обеим сторонам дола. Навершие было выточено в форме скалящейся волчьей головы — красивая, скрупулёзно выполненная работа, как отметила Мираэль. Навскидку, меч весил килограмма три. Возможно, чуть больше. Наверное, нужно будет послать в руки приток силы, чтобы было проще, подумала она.       Вилкас с недоверием смотрел, как она приближается. — Двуручник? А он тебя не перевешивает? «Смеётся», — подумала недовольно Мираэль. Ну, ладно же. Она решила, что постарается справиться, не используя магию. Нет, не так — она справится, даэдра всё забери! — Здесь нет оружия, к которому я привыкла, — всё же решила объяснить Мираэль свой выбор, краем глаза отметив, что на веранду вышли несколько Соратников и понимая, что у урока будут свидетели. Что ж, она надеялась, что хотя бы не сильно опозорится. — А этот красавчик весит меньше, чем остальные мечи на стойках.       Перестав насмешливо щуриться, Вилкас кивнул, принимая её слова, и лёгким движением, свидетельствующим о недюжинной силе, вытащил свой меч из-за спины. Даже на взгляд он был раза в три-четыре тяжелее клеймора Мираэль. — Поехали!       Мираэль и не представляла, что таким массивным оружием можно наносить такие быстрые удары. Братья Бури, с которыми она столкнулась в Хелгене, были медленными, как улитки, в сравнении с Вилкасом. Но наставления добросовестных учителей никуда не делись — Мираэль некоторое время вполне успешно парировала, атаковала, отскакивала, крутясь как сумасшедшая под звон стали о сталь. Удивление на лице Вилкаса было приятным реваншем его насмешкам.       Мираэль не знала, сколько времени прошло, но мужчина неожиданно опустил меч острием вниз. Она так и замерла в боевой позиции, тяжело дыша и опустив меч плашмя на плечо — удерживать его на весу без применения магии становилось всё сложнее. — Довольно, — коротко сказал Вилкас. Мираэль недоумённо нахмурилась, наблюдая, как он отходит, затем пожала плечами и отвернулась, чтобы отнести клеймор на стойку.       Холодная сталь коснулась её спины, а острие болезненно укололо через рубашку. Мираэль растерянно застыла, не решаясь пошевелиться. — Урок номер один — используй оружие, соответствующее твоей весовой категории, — раздался голос Вилкаса позади. — Привыкла, или нет — ты не мужчина, чтобы долго махать двуручником. Возьми ты одноручный меч — сейчас не дышала бы, словно загнанная лошадь. Выносливость и маневренность в бою — залоги долгой жизни. — Моё оружие — полуторник, — огрызнулась Мираэль, отводя от себя лезвие. — А здесь его нет. — Это не мешало тебе взять какой-нибудь одноручник, — прохладно отозвался Вилкас, явно не впечатлённый. — Я не использую щиты, — процедила Мираэль. — А идти с коротким клинком против рубящего оружия, длина которого не даст мне сократить дистанцию для удара — серьёзно? — Рад слышать, что ты способна к мыслительным процессам, — отозвался Вилкас. — А то, что ты не используешь щит — только твоя проблема. И вовсе не повод брать оружие, которое ты даже поднимаешь с трудом. — Такие клинки я обычно облегчаю чарами, — перешла в оборону Мираэль. Но поняла, что зря на что-то надеялась — по тому, как губы Вилкаса скривились в издевательской усмешке. — Это урок боя на мечах, а не магических выкрутасов. Там, откуда ты пришла, ты училась с магией? — он поднял брови. — Тогда грош цена твоим знаниям. Ты должна знать настоящий вес своего оружия, использовать его в своих интересах полностью. Или же использовать только магию, но тогда ты ошиблась адресом — здесь магии не учат.       Мираэль скрипнула зубами. Какая ему, к даэдра, разница, что она использует?! Вилкас тем временем отступил на несколько шагов, всё также равнодушно созерцая ученицу. — Ещё кое-что. Не доверяй противнику, даже если он опустил оружие. И никогда не ходи без брони. Ты расслабилась. Ты мертва.       Мираэль бросило в гневную краску от его слов, и она закусила щёку изнутри, чтобы не огрызнуться беспомощно. Но… как ни крути, в словах Вилкаса есть зерно истины. Это полудикий и воинственный Скайрим, а не более цивилизованный Сиродил. Здесь, похоже, удар в спину — едва ли не норма. Придётся подстраиваться, если она хочет выжить. И… вообще, да, почему она не надела броню? Промашка. Проснулась в безопасности, вот и… расслабилась, правда. — Ещё раз! — прервал её мысли Вилкас. И снова они схватились, и теперь Мираэль с ужасом чувствовала, что меч вот-вот выпадет из её усталых, занемевших, напрочь отбитых пальцев. Вилкасу же было всё нипочём. Он даже не вспотел толком, он играл с ней, словно кот с мышью. Это было обидно, но Мираэль молчала. Она понимала, что скидок на уровень подготовки здесь делать не будут. И очень, очень хотела показать, что не является слабой, и что выбор оружия — это лишь её дело.       Когда тренировка действительно закончилась, и Мираэль, отнеся меч на стойку, собралась удрать в свою комнату подальше от любопытных глаз, Вилкас подошёл к ней. Но на этот раз она успела уловить его приближение, и скрестила руки на груди, с недоумением глядя на протянутый ей меч. — Тебе есть, чему поучиться, щенок. — Вряд ли это было комплиментом, а если бы не предупреждение Фаркаса, Мираэль бы точно постаралась врезать Вилкасу побольнее. И дело не совсем в том, что Вилкас считает себя вправе обзывать новичков. С присущей ему нежностью Милтон иногда называл упрямую дочь «волчонком». И сейчас насмешливое вилкасово «щенок» казалось извращённой формой прозвища, данного отцом. Словно горстка соли на открытую рану. «Потерпи», — напомнила себе Мираэль. Она ещё возьмёт реванш. — Решив так, она вопросительно изогнула бровь — мол, это всё? — Отнеси его Йорлунду в Небесную кузницу для заточки, — сказал Вилкас. — Ты своей тыкалкой оставила на нём зазубрины. Да смотри, осторожнее, он стоит дороже тебя.       Мираэль пришлось в очередной раз сдержать желание сорваться — то ли в ярость, то ли в слёзы. Мало того, что она пока не знает, где находится Небесная кузница, и Вилкас в курсе этого, а меч ей был протянут не по правилам — лезвием вперёд, так этот сволочной норд ещё пытается ею командовать! — Нет, — процедила Мираэль, со звучным свистом выдохнув сквозь зубы. — Что, прости? — Соболиные брови взлетели, почти скрывшись за чёлкой. — Ты слышал меня. — Мираэль упрямо вздёрнула подбородок. — Возможно, я щенок, но я не слуга, а ученица. Сам отнесёшь свой меч, не сломаешься. Это оружие "твоей весовой категории". — По мере того, как она излагала свои мысли, лицо Вилкаса приобретало по-настоящему удивлённое выражение. — И, на будущее, нет в этом мире ничего дороже человеческой жизни. — Мираэль зло передёрнула плечами. — И плевать мне на тех, кто считает иначе. — Ай да Мира! — громогласно усмехнулся Скьор — от звука его голоса она даже вздрогнула, совсем забыв, что они тут не одни. — Вилкас, она не щенок. Она — уже полноценная волчица. Смотри, ещё нос откусит. Мираэль смущённо зарделась. Хоть и произнесённая сухим тоном, это всё-таки была похвала, и она радовала, заставив забыть о недавнем унижении. — Волчица? — в устах Вилкаса это прозвучало грязным ругательством, но Мираэль не обратила внимания. Посчитав их разговор оконченным, она направилась к двери в Йоррваскр, по пути не удержавшись и бросив признательный взгляд в сторону Скьора. Закрывшаяся дверь не позволила ей услышать дальнейшие слова Вилкаса. Впрочем, оно и к лучшему. **** — М-да… Я не совсем это имел в виду, — разрушил воцарившееся на тренировочном дворе молчание Атис. Эйла повернула голову, вопросительно глянув на эльфа, и тот сделал неопределённый жест свободной от лука рукой: — Ну, когда я сказал Мире, что она не представляет, что её здесь ждёт… я, пожалуй, имел в виду не совсем это, — пояснил он. — И чего Вилкас так вызверился? Девочка вроде нормальная… — Это уже не твоего ума дело, — холодно прервала его Эйла. — Не лезь, куда не просят. Они сами разберутся. Данмер с опаской воззрился на лучшую охотницу провинции, недоумевая, с чего вдруг она так посуровела. Но предостережение понял и принял, в знак смирения поднимая обе руки ладонями наружу.       Вилкас, хмурясь, некоторое время что-то обдумывал, глядя себе под ноги, затем встряхнулся и с лязгом вложил меч в ножны. Вернув ножны на спину, он направился к Йоррваскру, но был остановлен у самых дверей тяжёлой ладонью Скьора, лёгшей ему на плечо. Несколько секунд мужчины вели молчаливый диалог взглядами, затем Скьор кивнул, а Вилкас скрылся в Йоррваскре.       Мираэль, сцепив зубы, брела по подземному коридору. Отбитые при неудачном падении рёбра вынуждали её дышать неглубоко и часто, что сводило с ума лёгкие, но более глубокое дыхание было чревато болезненными ощущениями. Лучше уж временный недостаток воздуха, на её взгляд. — Ох, я смотрю, Вилкас себе не изменяет.       Мираэль повернула голову на голос, находя взглядом говорившую. Это была очень высокая, крепко сложенная блондинка, одна из тех, кого Мираэль видела сегодня за завтраком. Она скривила губы, молча выражая своё мнение по поводу «не изменяющего себе Вилкаса», и блондинка, заметив эту гримасу, весело фыркнула. — Я Ньяда, — сказала она. У Мираэль не было ни малейшего настроения сейчас заводить знакомства, но привитая с младых ногтей вежливость вынудила и её представиться. — А, это тебя вчера привели, — услышав её имя, сделала вывод Ньяда. — Тогда я понимаю, почему Вилкас взъелся. Мираэль же этого решительно не понимала, что и выразила вопросительно поднятыми бровями. — Ты же здесь вроде как… хм… благодаря связям. Не за воинские заслуги, — пренебрежительно объяснила женщина. — Таких здесь не любят, да и Скьор абы кого в Йоррваскр не пускает.       Мираэль явственно ощутила, как охладела Ньяда, явно разделявшая подобные убеждения. — Я сюда не напрашивалась, — сухо отозвалась она. — И, насколько успела понять, решения здесь принимает не Скьор, а Предвестник.       Ньяда скептически фыркнула. — О, да ладно тебе! Какой норд не мечтает сюда попасть? — Возможно, я и есть тот самый норд, — чувствуя лёгкое пока что раздражение, ответила Мираэль, решив завершить беседу. Однако Ньяда отпускать её пока не планировала. По крайней мере, Мираэль так показалось, когда женщина подошла ближе, частично перегородив ход к комнате. — Ты нордка? — сощурилась Ньяда недоверчиво. — У тебя имперский акцент. — Все мы дети Империи, — равнодушно отозвалась Мираэль. — Слушай, Ньяда, давай поговорим потом? Мне нужно зайти к себе. Женщина открыла рот, чтобы что-то сказать, но вдруг сделала шаг в сторону, отводя взгляд, и тихо хмыкнула: — Пока не докажешь, чего стоишь — Вилкас от тебя не отстанет.       Мираэль, и без мимических ужимок новой знакомой ощутившая чужое присутствие за спиной, сдвинулась, меняя положение тела и смещая центр тяжести так, чтобы была возможность заметить краем глаза атаку и уйти от неё хотя бы банальным перекатом. — Я пережила встречу с Алдуином, — сквозь сжатые зубы процедила она, чувствуя, как недовольны рёбра принятой позицией. — Так что придирки вашего Вилкаса уж точно как-нибудь переживу.       Так и не глянув на неведомого чужака, но чувствуя загривком пронзительный взгляд, Мираэль обошла Ньяду, поборов искушение задеть её плечом, и сделала оставшиеся несколько шагов до своей комнаты.       Закрыв за спиной дверь, она тут же обессиленно к ней привалилась. Ладони окатило теплом, когда свет исцеляющего заклинания принялся набирать силу, повинуясь желанию, совмещённому с магическим импульсом. — Какие нахальные нынче щенки пошли, — фыркнула Ньяда, покосившись на молчаливого свидетеля короткой перепалки в явном поиске поддержки. Мужчина, услышавший почти весь разговор блондинки с… блондинкой, на Ньяду даже не посмотрел — у него были дела поважнее. — Вилкас, — негромкий голос Кодлака заставил вздрогнуть Ньяду, которая так и не дождалась ни слова, ни взгляда в свою сторону. Женщине это не понравилось, но давнее и прочное желание держаться подальше от Предвестника заставило её поспешно покинуть жилые помещения, бросив попытки разговорить сурового учителя. Мужчина же, расслышавший в голосе Кодлака лишь ему понятные нотки, без пререканий последовал в комнату Предвестника. Старик, закрыв за ними дверь, кивнул на стул, и Вилкас почти рухнул на него. — Говори. — Я не знаю, что сказать, — растерянно признался Вилкас, зарываясь пальцами в волосы. — Это… какое-то помутнение, не иначе. Этот запах. Сегодня, когда я его почуял, мой волк словно взбесился. Он видит угрозу. — Угрозу, — повторил Кодлак. — В восемнадцатилетней девочке. Ты серьёзно? — Но вы же понимаете, о чём я! — горячо сказал Вилкас, вскидывая почти просящий взгляд. — То, что исходит от неё… Это не магия. Или магия, но какая-то… не такая. Мой зверь с ума сходит. А еще и она… смотрит, глаз не опускает, словно вызов бросает. Я не могу… Я боюсь сорваться и натворить бед. Что мне делать?! — Для начала — успокоиться, — веско сказал Кодлак. — А теперь обратись к своей человеческой сути и скажи мне, что видит она.       Вилкас, как ему было велено, постарался успокоиться. Ноты раздражающего запаха всё ещё дразнили его обоняние, но через какое-то время у мужчины получилось абстрагироваться. Убедившись в том, что власть над рассудком снова в его руках, Вилкас заговорил: — Её явно тренировали. С раннего детства. Но сейчас она пришла на тренировку без доспеха, хотя когда Хадвар её привёл, на ней был кожаный доспех. Она пользуется тяжёлым оружием, хотя ей лучше подошёл бы лук или кинжалы. Гибкая, явно всерьёз ездит верхом, но сноровки пока недостаёт. И двуручное оружие, к которому она якобы привыкла, всё портит. Замедляет её, делает уязвимее. Она говорила, что облегчает меч чарами, но какой тогда в нём толк? — Это вовсе не значит, что она не умеет пользоваться оружием без облегчения, — отозвался Кодлак. — Просто так ей удобнее, и это её право. Кроме того, насколько я знаю, она чаще пользуется полутораручными мечами. Более того, об этом я вчера уведомил всех, кому это необходимо знать. Однако именно сегодня все учебные полуторники внезапно оказались на инвентаризации. Ты ничего не хочешь мне сказать?       Вилкас промолчал, но молчание это было куда красноречивее любых слов. — Понятно. Решил втоптать в грязь девчонку, которая едва пережила Хелген и пришла сюда на обучение, пусть и по наущению другого человека. Как же так, какая-то неизвестная малолетка посягнула на место ученика славных Соратников, да ещё и держится… как ты там говорил… заносчиво? Не разговаривает ни с кем, удрала сразу же. — Кодлак вздохнул, сверля взглядом опустившего голову Соратника. — Она ребёнок, Вилкас. То, что ты принял за заносчивость — не более, чем её страх перед новыми людьми. Мы должны гордиться тем, что к нам приходят ученики, а не пытаться внушить им отвращение к клану, унижая их прилюдно. — Я не… — Вилкас вскинулся, поняв, как его действия выглядели со стороны. — Унижал. Глаз не опустила, надо же. А она знала, что их надо опустить? — ехидно поинтересовался Предвестник, и Вилкас снова понурился. — По поводу брони - она скорее всего просто растерялась. Это простительно, и ты знаешь. А что до запаха, — сменил тему Кодлак, решив, что достаточно выговорил ретивому мужчине. — Да, я знаю, о чём ты. И это… интересно. Это запах спящей пока что Силы. И Сила эта такова, что по пробуждении может не оставить от всего клана и мокрого пятна. Если, конечно, мы не завоюем её доверие. Ты знаешь, что значит это слово, Вилкас? — Но как мне… — Не прибедняйся, ты вполне способен взять своего зверя под контроль, уже не щенок сопливый. — Голос Кодлака сделался жёстким, заставив Вилкаса замолчать. — Тренируй девочку — без фанатизма. Без выкрутасов. Пусть пользуется, чем хочет. Нужно понять, что из неё выйдет. Доверие, а не враждебность, это ясно? Или мне нужно применить Слово? — Кодлак пытливо уставился на Вилкаса, который явственно съёжился, даже голову в плечи втянул, когда выцветшие глаза полыхнули жарким янтарём. — Нет… вожак, — тихо сказал Вилкас, опуская взгляд. — Я всё понял. Я постараюсь, честно. — Вот и молодец, сынок, — смягчился Кодлак. — Иди.       Вилкас беспрекословно подчинился. Покинув покои Предвестника, он направился к комнате новенькой, остановился перед закрытой дверью и стукнул по ней пару раз костяшками пальцев. — Что? — донеслось приглушённое с той стороны. Даже преграда не помешала Вилкасу оценить состояние девчонки. Боль, усталость, и тепло лечебной магии. Чётко прослеживалась задавленная нарочитой бодростью обида с горьким привкусом тоски по чему-то потерянному. Наверное, по дому. Что ж, похоже Вилкас её… умотал. Из-за странной враждебности своего второго «Я» он вёл себя как свинья, хотя ему это обычно не свойственно. Нет, он не нежничает с учениками, но сегодня всё же перегнул. Спрятал все подходящие ей мечи, и… да, пожалуй, сегодняшний урок нельзя назвать иначе, кроме как «унижением» или даже «избиением младенцев». — Через пятнадцать минут обед, — сказал Вилкас достаточно громко, чтобы было слышно и в комнате. — После него у тебя тренировка с Эйлой. Несколько секунд царила тишина, и воин уже собрался уйти, когда острый слух уловил глухое «спасибо». Вилкас хмыкнул — не безнадёжна, — и пошёл наверх.       Мираэль явилась к обеду, и заняла то же место, за которым сидела на утренней трапезе. Вилкас, по устоявшейся привычке перед обедом полощущий нутро с помощью ядрёного мёда, заметил, что выглядит она немного посвежее. Получасовая передышка явно пошла девочке на пользу. От неё всё так же веяло Силой, и его зверь вновь ощерился из своего угла. Вилкас заметил, как нахмурилась Эйла, бросая на него предупреждающий взгляд, как тихо потянул воздух Скьор, и передёрнул плечами его брат, сидевший рядом с новенькой. Ментальная связь, успешно подавленная утром, на сей раз проявила себя невовремя, и Вилкас поспешил успокоить собратьев, передавая им приказ Предвестника. Который, разумеется, и к обеду не поднялся — предпочитал трапезничать в своих покоях. Что ж, он вожак, это его право. — Эй, Мира! — девушка на дальнем конце стола явственно вздрогнула, перестав ковырять свою порцию жаркого и воззрившись на мужчину, который, кажется, решил завязать знакомство и для этого даже покинул своё привычное место, сев на соседний с Мираэль стул. — А правда, что в Хелгене дракон был? — мужчина, уже принявший на грудь, упёрся локтями в стол, а голову положил на ладони, с любопытством уставившись на соседку.       Расширившиеся зрачки, затрепетавшие в судорожных вдохах ноздри, напряжённая поза и то, как Мираэль слегка отодвинулась — но самое главное, это тонкий флёр паники, при появлении которого зверь Вилкаса поднял голову и навострил уши, пытаясь разобраться — всё это выдало, сколь неуютно стало почти зажатой между двумя мужчинами новенькой. Вилкас, пряча свой интерес за кружкой, видел, как Мираэль вцепилась зубами в нижнюю губу. Он полагал, что ответа не будет, и удивился, когда раздался негромкий голос девчонки. — Правда, — ответила Мираэль. Она не поднимала глаз от тарелки, и потому не подозревала, что её внезапное участие в беседе вызвало интерес у некоторых сидящих за столом. — Хотел бы я глянуть на него, — протянул мечтательно её нежеланный собеседник. — Говорят, эта тварь сожгла дотла крепость и перебила всех в ней… вернее, почти всех. — Пьяный мужчина то ли не заметил, то ли проигнорировал то, как краска схлынула с лица девочки. — Но думаю, Соратники задали бы ей жару. — Торвар, — попыталась одёрнуть мужчину Эйла. — О, я бы на это посмотрела, — процедила Мираэль враз охладевшим тоном. — Горстка воинов… Ладно, хороших воинов. Не хочу преуменьшать ваши способности, но… против кого? Против Пожирателя мира, способного одним своим весом превратить Йоррваскр в груду обломков. Против Первенца Акатоша, чьи кровавые глаза лишают всякой воли к сопротивлению, крылья поднимают ураган, чёрная, как сама тьма, шкура не поддаётся ни оружию, ни магии, а пасть полна клыков, каждый из которых длиной в половину моей руки, — Мираэль покосилась на упомянутую часть тела оценивающе и слегка кивнула, словно соглашаясь, что не ошиблась в расчётах. — Ах, да, ещё его Голос, способный разрывать людей на части так, что Ту’ум Ульфрика просто ничто перед ним. — Мираэль впервые взглянула на ошеломлённо замолчавшего Торвара в упор, всем своим видом выражая сомнение. — А хочешь знать, что думаю я? Храм Аркея озолотился бы на следующей службе. Если бы от вас вообще осталось, что хоронить.       Поднявшись и отодвинув стул так, что ножки с противным визгом проскребли пол, Мираэль покинула трапезную, оставив за спиной растерянные шепотки. — А… что я сказал? — не понял Торвар, обводя взглядом Соратников. Эйла прикрыла глаза рукой, Фаркас же изволил объяснить: — У неё семья в Хелгене осталась. Говорили же. Зря ты эту тему поднял. — Я… я забыл, — признался мужчина. Впрочем, этому объяснению никто не удивился — Торвар был слабейшей единицей в их клане, не в последнюю очередь из-за проблем с памятью. И алкоголем.       Вилкас молча анализировал то, что почувствовал несколькими минутами ранее. Паника. Паника едва не накрыла Миру с головой, стоило Торвару приблизиться. Но это не личное восприятие, Торвар просто не успел насолить новенькой за столь короткий срок её пребывания здесь. То, как она держалась в присутствии мужчин, как поспешила принять оборонительную позу в жилых помещениях, когда почувствовала его за спиной, и эта эмоция, с которой она сейчас боролась. Всё это выдавало один факт — Мира в свое время пережила нечто очень нехорошее со стороны сильного пола. — Подумаешь, какие мы нежные, — едва слышно фыркнула Ньяда.       В целом внезапный уход новенькой не особо повлиял на настроение за столом. И кроме Фаркаса никто особо не задумался, куда она вообще ушла. Впрочем, Мира обнаружилась на тренировочном дворе. В руках её был орочий учебный лук со стойки. Девушка словно изучала резьбу на плечах лука и о чём-то размышляла. Фаркас, вышедший подышать свежим воздухом после обильного обеда, решил от нечего делать понаблюдать за тем, как покажет себя в стрельбе их новенькая, на поверку имеющая очень даже не щенячьи зубки.       Тем временем Эйла, на ходу натягивая тренировочные перчатки, подошла к Мираэль. И, как и Вилкас ранее, уловила, как изменилась поза ученицы при её приближении. — Да успокойся ты, я людей не ем, — миролюбиво проворчала женщина. Мираэль выразительно подняла одну бровь, заставив Эйлу фыркнуть, признавая поражение. — Ну, по крайней мере, не всех, — и было непонятно, шутит она, или говорит всерьёз. — Давай-ка лучше посмотрим, что у нас тут. Почему без перчаток? — поинтересовалась Эйла, рассматривая тонкие пальцы со следами заживших мозолей. — Сначала не до того было, потом вообще из головы вылетело, — честно ответила Мираэль. — Что ж, тогда без нытья, если пальцы тетивой перережешь, — подытожила женщина. — В стойку. Покажи мне свой хват. Неплохо. Только плечи расслабь, и опусти. Нападать на тебя никто не собирается, — обходя ученицу по кругу, говорила Эйла. — Гм... Кто тренировал? — Отец, и немного охотники заезжие, — не моргнув глазом, ответила Мираэль. — Сама охотилась? — Бывало. — Глаза Эйлы заинтересованно блеснули, но женщина профессионально придержала внеурочные вопросы. — Хорошо. Покажи мне, как ты двигаешься. Представь, что на охоте.       Мираэль поджала губы и заставила себя отрешиться от навязчивого страха в очередной раз выставить себя на посмешище. Впрочем... хуже чем есть, уже не будет. В Бруме она тоже терпела поражения во время учёбы, так стоит ли придавать этому слишком много значения здесь? Передёрнув плечами, Мираэль выдохнула и постепенно расслабилась. Её движения приобрели плавность, а шагов вообще слышно не стало. Могло показаться, что девочка даже слишком расслабилась… — Эйла потянулась к стилету на поясе и замерла. Из-под тёмных ресниц глаза салаги резанули звериной насторожённостью, сама она уже держала туго натянутый лук, имитируя прицел. Прямо в лицо Эйле.       Эйла убрала руку от стилета, улыбаясь ободряюще. — Хорошо, очень хорошо. Как у тебя со стрельбой в движении? — В основном из седла, — ответила Мираэль. — Примерно три из десяти — попадания. Или больше, или меньше. Зависит от ситуации. — Понимаю. Использовала лук в ближнем бою? — Нет, мне не приходилось с кем-то драться всерьёз до побега из Хелгена, — сориентировалась Мираэль. — А бой с луком вблизи не практиковали. — Тогда этим и займёмся, — решила Эйла. — Поверь, лук может тебя неплохо выручить, если враг настолько близко, что времени на выстрел нет. — Она бросила взгляд на веранду и кивнула. — Атис, поди-ка сюда. Лук прихвати.       Данмер подчинился, и весь его вид выражал любопытство. Мираэль же на секунду нахмурилась. Если говорить откровенно, она бы предпочла практиковаться исключительно с Эйлой. Женщина всё же. Эйле же её мысли были неведомы, и она принялась объяснять принципы стойки в ближнем бою с луком. — …Встань боком, Мира. Упор на обе ноги пока что. Перехвати лук за нижнее плечо, тетива должна быть снаружи. Знаю, что тяжело. Атис, теперь ты. Смотри, так довольно неудобно, пока руки не тренированы — вес лука только помеха. Так что можно перехватить его двумя руками. Некоторые луки по плечам снабжены острыми шипами, смотрящими исключительно наружу. Это делает лук более громоздким, но если врезать таким по незащищённой части тела врага, примерно вот так, — Эйла взяла руки Атиса в свои и медленно повела, демонстрируя Мираэль прямой удар в лицо.       Мираэль рефлекторно вскинула руки, отклоняясь назад, и лук в руках Атиса наткнулся на её собственный. Эйла кивнула. — О, схватила на лету, молодец. Но опять же, шипы вполне тебя достанут. И ты сместила центр тяжести — тычком свалят. Замерли оба. Теперь, Мира, слушай. Если лук встретил преграду — неважно чей, твой или врага — есть несколько вариантов развития событий. При нижней атаке проще всего прижать лук соперника, и уже ногами выбить его из рук. Это, конечно, если сил хватит. Вот так и так, ага. Атис, бери лук. При атаке сверху твой лук внизу, в целом нет смысла замахиваться им и располагать поверх лука врага. Теперь, если ты остановила удар сверху, делаешь вот так, — Эйла замысловато крутанула кистью — но медленно, и Мираэль повторила движение. Её и Атиса луки сцепились плечами. Эйла кивнула. — Если так получилось, разумеется, действовать надо быстро, чтобы отобрать лук у врага до того, как это сделает он. Но поскольку луки могут ещё и тетивами спутаться, твой собственный лук тоже становится бесполезен. — Я могу сделать так… — Мираэль, «забравшая» у Атиса лук показанным Эйлой приёмом, обхватила рукояти обеими руками и сделала медленный выпад, целясь в переносицу эльфу. — Но только один раз. Дальше вес оружия будет лишь мешать. И я либо попаду и всё закончу, либо не попаду и вынуждена буду бросить луки. В лицо врагу. Дезориентировка. — Неплохо, неплохо. Пусть и не всегда сработает, но находчивость вполне может тебя спасти, — покивала Эйла. — А теперь смотри, что может сделать враг при прямом ударе и таком варианте, что ты не успеваешь защититься.       Эйла кивнула Атису, эльф шагнул к Мираэль вплотную, ведя лук вперёд на вытянутых руках. Но вместо прикосновения, символизирующего удар, эльф набросил на девушку тетиву лука, словно хотел повесить оружие ей на шею. Затем он ушёл чуть вниз, крутанувшись вокруг своей руки словно в танце и оказываясь сбоку и чуть сзади Мираэль. Закрутившаяся при этом тетива обхватила горло Мираэль, которая в это время до боли впилась ногтями в собственные ладони — снова накатил непрошеный страх, сковавший всё тело словно параличом. — …диться, тебе нужно… Мира, ты слышишь? — Эйла уловила, как изменился настрой ученицы, и пощёлкала пальцами перед лицом ушедшей в себя девушки. — Мира! - Твою мать через задницу тролля! — ёмко высказалась Мираэль, приходя в себя и рефлекторно хватаясь за слабо натянутую тетиву на шее. Ладони обдало жаром, и пламя заплясало по коже прежде, чем она смогла полностью овладеть ситуацией и своими нервами. — Атис, отпусти, — Эйла нахмурилась, расслышав панические нотки в голосе девушки. — Эй, эй! Спокойно. Ты что? — Да так… В себя малость ушла. Извините, не к месту, — отозвалась Мираэль, слишком уж поспешно делая два шага прочь от сбитого с толку данмера и заставив пламя погаснуть. Затем Мираэль прикрыла глаза и потёрла переносицу. Такого дурацкого срыва она сама от себя не ожидала. Позорище. — Ты нормально? — тихо спросил Атис. — Я сделал тебе больно? — Нет, не ты… В смысле, не сделал! — поправилась Мираэль. — Просто… не обращай внимания. Всё нормально.       Эйла покосилась на веранду, встретилась взглядами с обеспокоенным Фаркасом. Брови женщины взметнулись, затем она кивнула, с сочувствием покосившись на Мираэль, когда связь принесла ей красноречивые мыслеобразы. — Кхм, — откашлялась она, привлекая внимание обоих учеников. — Атис, спасибо за помощь, свободен. Мира? — она дождалась осмысленного взгляда в свою сторону. — Послушай, что я тебе скажу. Магия — это хорошо. — Она усмехнулась на удивлённый взгляд девушки, явно ожидавшей порицания. — Не все здесь такие узконаправленные специалисты, как Вилкас, и… — Я, вообще-то, всё слышу, — раздалось ворчание с веранды. — Да слушай, мне-то что? — беззаботно пожала плечами Эйла. Мираэль невольно улыбнулась. — Так, о чём бишь я? — задумалась Охотница. — Ах, да. Итак. Не все здесь плохо воспринимают магию. Просто мы ей не доверяем, привыкнув пользоваться обычным оружием. Ну, думаю, тебе и самой это известно. — Женщина забрала у Мираэль лук, освобождая её руки от ненужной тяжести. — Если у тебя есть дар — каким бы он ни был — правильнее всего будет его развивать. Конечно, заниматься с оружием здесь ты будешь без магии, договорились? Так будет полезнее для тебя же. — Эйла требовательно посмотрела на Мираэль и дождалась согласного кивка. — Вот и славно. Все восстановительные процедуры — исключительно после занятий, за исключением сильных травм. Вилкас, будь любезен, проглоти то, что хотел сказать, я отсюда чую, что ты жаждешь высказаться! — переход был столь неожиданным, что Мираэль вздрогнула, а Вилкас что-то пробубнил. — И тебе того желаю, — огрызнулась, но явно не всерьёз, Эйла. — Что ж, Мира. На сегодня мы закончили. Продолжим завтра. И ещё, — она приобняла удивлённую таким жестом девушку за плечи, привлекая к себе и прошептала: — Не обращай внимания на Вилкаса. Он любит всех испытывать, всем трепать нервы, словно желая самоутвердиться. Хотя куда уж дальше, и без того третий по силе в клане, если не во всём владении. — А что мне делать с желанием врезать ему? — иронично поинтересовалась Мираэль. Эйла прыснула в кулак. — Возможно, когда-нибудь ты его осуществишь. Но, чтобы быстрее привыкнуть, советую оглохнуть на время ваших занятий. — Легко сказать, — фыркнула Мираэль, чувствуя, что её расположение к Эйле возрастает. — Ничего, у тебя просто выбора не будет, — усмехнулась Эйла. — И ещё… Извини за вчерашнее. День… да и вечер тоже… не лучшие выдались. Хотя это, конечно, был не повод на тебе срываться. Мираэль удивлённо кивнула. Она как-то и позабыла уже, что у них не заладилось с первой встречи. — Впредь, если захочешь погулять, возвращайся в город до полуночи, — продолжала Эйла. — Стража запирает ворота и не пускает никого из-за военного положения в провинции. И без разрешающей грамоты с печатью ярла в город не пустят. Хотя вообще-то стража многих знает в лицо — например, приближённых ярла и Соратников. Вчера тебя не пустили бы, если бы не Хадвар — его вообще каждая собака в провинции знает. В целом же только Соратники с задания, да люди ярла могут ходить туда-сюда всю ночь при надобности. И то всё же лучше при себе печать иметь. — У меня есть такая, - сказала Мираэль. - Но с печатью ярла Элисиф. Хадвар позаботился, — пояснила она в ответ на невысказанный вопрос. — Что ж, это замечательно, - сказала Эйла. - Но тем не менее, пока лучше перестраховаться. Если будешь гулять в городе — помелькай перед стражей. У тебя довольно приметный плащ — старшие запомнят точно. — А как же Йоррваскр…? — начала Мираэль, покорно кивнув. — Запирается лишь тогда, когда весь клан в сборе или хотя бы в пределах города. Всех, возвращающихся с задания, Йоррваскр ждёт открытым. Вчера, например, клан был в сборе. — Я запомню, — пообещала Мираэль. — Куда ты сейчас? — полюбопытствовала Эйла. — В город, наверное, — подумав, ответила Мираэль. — Может, работу найду. Что? — заметила она изумлённый взгляд Охотницы. — Соратники не работают разве? — Наша работа — наши задания, — фыркнула Эйла. — Мы получаем достойную плату за помощь. Плюс кое-какие пожертвования. Этого хватает на жизнь. — М-м… неплохо. Но я же пока не выполняю задания. К тому же, хочу на дом накопить, — объяснила свою цель Мираэль. — У-у… долго тебе придётся копить. Это, конечно, не столица, но и не затхлая деревушка. Здесь дома от пяти тысяч септимов идут. — Мираэль присвистнула невольно, и Эйла кивнула. — Вот и я о том же. Если ты серьёзно настроена — воля твоя. Но знаешь, я вижу, что ты совсем не новичок в плане владения оружием, — сказала Эйла. — Так что очень даже возможно, что я буду брать тебя на задания. Практика, так сказать, в полевых условиях. Не волнуйся, на слишком сложные не потащу. Часть платы, конечно, твоя. — Оу, — Мираэль ненадолго зависла, рассматривая предложение. — Что ж… Это было бы неплохо. — Вот и славно, — подвела итог Охотница. — Что ж, удачного дня, Мира. — И тебе. — Мираэль, чувствуя, как поднялось настроение, направилась в Йоррваскр. Встретившись взглядами с Вилкасом, она едва удержалась, чтобы не показать ему язык. Посмотрим, кто кого. 1-е Огня очага — 2-е Огня очага.