Дочь Дракона

      Скайрим — настоящий кладезь находок для тех, кто интересуется старинными реликвиями. По всей провинции разбросаны останки древних, давно сгинувших цивилизаций — двемерские города, поселения древних нордов и храмы даэдро- и драконопоклонников. Несмотря на упорную работу времени и природы почти все они представляют собой грандиозное зрелище. Величием прошедших веков дышат каменные своды, а в лабиринтах комнат ждут исследователя вещи, принадлежавшие искусным мастерам и могущественным жрецам, готовые поведать их историю.       Но далеко не каждый искатель приключений отважится проникнуть в эти тайны, потому что у каждой разгадки есть своя цена, и порой она слишком высока. Двемерские города отнюдь не пустуют, они буквально кишат фалмерами — изуродованными тенями некогда великой цивилизации. В пыльных залах таятся творения рук подземных эльфов — автоматоны, живые механизмы. Они стерегут вечный сон покинутых городов, готовые сурово покарать любого нарушителя. Путь многих любителей наживы оканчивался именно в двемерских городах.       А те, кому посчастливилось побывать хотя бы в одном из древненордских храмов и при этом выжить, в ужасе шепчутся о драуграх — полуистлевших ходячих трупах тех, кто, если верить легенде, однажды предал драконов и был в наказание лишён посмертия. Драугры беспощадны, бесчувственны и почти неуязвимы. Слухи о них отбивают охоту у тех, кто жаждет лёгкой поживы. И только исследователи, или совсем отчаянные храбрецы пренебрегают внушаемым страхом и отваживаются нарушить покой старинных обителей. Одной из таких обителей является храм Ветреного пика, прячущийся среди горного массива на левом берегу реки Белой в самом сердце Скайрима. Жители деревушки Ривервуд, расположенной на противоположном берегу, в храм не суются, испытывая почти религиозный страх перед тем, что таится в его недрах. Но рано или поздно должен был настать день, когда порог храма вновь переступит нога человека. ****       Труднонаходимая тропка виляла меж заснеженных скал, не давая и шанса невнимательному путнику. Но те, кто сейчас прятался среди этих скал, не были случайными путниками. Они собирались войти в храм, и для этого им нужно было преодолеть дозор — бандитскую шайку, всего пару недель назад оккупировавшую прилегающую к храму территорию.       Мираэль снова осторожно выглянула из-за укрытия, сощурилась, впиваясь взглядом в одинокую башню, которой некто однажды дал название «Каприз Ривервуда». Название закрепилось, хотя к деревне эта башня, построенная несколько столетий назад группой некромантов, имела отношение примерно… никакое.       У входа в башню маялся от скуки орсимер, облачённый в меховую броню — если эти кусочки шкур вообще можно было назвать бронёй. Вокруг сверкал, переливаясь всеми цветами радуги на солнце, снег, и оттого вид открытого грязно-зелёного торса вызывал у самой Мираэль мурашки. Словно гуляющий тут холодный ветер пробрался под её доспехи и жалил кожу.              Невольно передёрнув плечами, Мираэль облокотилась спиной о каменный выступ, что надёжно прятал её от глаз дозорного и тех, кто скрывался в самой башне. Подтянув к себе колчан, она принялась деловито пересчитывать стрелы, изредка вытаскивая то одну, то другую и оценивающе разглядывая наконечник.       Сугроб в паре метров от неё зашевелился, медленно сползая в сторону. Мираэль даже бровью не повела. Сугроб подполз ближе, чуть вздыбился и опал, явив миру голову мужчины. Он аккуратно принял сидячее положение, не стряхивая полностью снег, чтобы не выдать их позицию отблеском солнца на начищенной стали доспехов. Мираэль покосилась на него, зачерпнула горсть снега и с самым деловым видом присыпала черноволосую макушку. В ответ послышалось тихое фырканье. — Их как минимум двое, — сказал спутник Мираэль. — На верхней площадке может быть ещё кто-то. Между башней и храмом нет ни души. Но около самого храма ещё трое. Действуем по плану.       Мираэль задумчиво кивнула, убирая колчан, но одну стрелу накладывая на тетиву лука. — Принято. — Она медленно и аккуратно поднялась на одно колено, выглянула из-за бока валуна и, убедившись, что дозорный смотрит не в её сторону, натянула тетиву. Белый плащ, глубокий капюшон и полумаска маскировали её не хуже снега. Выдать мог лишь лук, а потому действовать следовало шустро. И стрела, метившая в висок дозорного, нашла бы свою цель, не поверни он голову. Стрела вонзилась в глаз орсимера рядом с переносицей. К разочарованию Мираэль, дозорный отказался умирать молча, повалился в снег с хрипом, встревожившим тех, кто находился в башне. Оба оставшихся дозорных выскочили из башни — Мираэль сняла того, кто появился раньше, а от стальной брони третьего стрела со звоном отскочила. Сообразив, откуда стреляли, бандит с топорами в обеих руках бросился в сторону врага — но был сбит с ног коварным «сугробом». И вряд ли успел перед смертью задаться вопросом, с каких пор они умеют двигаться.       Мираэль выждала несколько секунд — вокруг царила тишина. Те, кто охранял преддверие храма, ничего не услышали. Выдохнув, она стряхнула с ножен меча снег, повесила их на спину и пошла к башне. А её спутник поднялся во весь рост, уже безбоязненно стряхивая снег с брони.       Слегка сморщив нос от запаха крови и общего вида, Мираэль подошла к бандитам и прежде всего вытащила из них стрелы — её запасы были отнюдь не безграничны. Затем, стараясь не вляпаться в чужую кровь, обыскала тела.       В карманах бандитов не нашлось ничего полезного — а вот в башне, куда Мираэль тоже заглянула, ей повезло больше. На грубо сколоченном столике рядом со входом стояли две початые бутылки какого-то крепкого напитка, но Мираэль больше заинтересовала плотно закупоренная двухлитровая бутыль, содержащая в себе рубиновое зелье восстановления жизни. Бутылка перекочевала в сумку Мираэль, которая затем поднялась по скрипучей лесенке на верхний ярус башни. Тут обнаружился запертый деревянный сундук. Дуга замка была большевата, что позволило приподнять крышку на пару дюймов. Недолго думая, Мираэль всунула лезвие меча в образовавшийся зазор, нажала резким, но осторожным движением, и замок не выдержал — слетел, открыв взору два мешочка и кинжал в чехле. В мешочках оказалось золото — почти полсотни монет навскидку. Может и больше. Кинжал был орочий, кривой, и, на взгляд Мираэль, некрасивый. Но, по крайней мере, ей теперь есть что продать. — Неплохо, — сказал Фаркас, тоже поднявшийся на верхнюю площадку. — Однако научись беречь оружие, ибо оно — залог твоей невредимости.       Мираэль прикусила губу, мысленно дав себе подзатыльник. Она же совсем не подумала о том, что меч может сломаться! — Могла бы спросить у меня, я бы дал тебе отмычки. — Продолжал беззлобно пенять ей воин.       Мираэль пожала плечами: — Я слишком плоха во взломе. — Именно поэтому Мираэль чаще всего сжигала крышки или оплавляла замки сундуков — иной раз вместе с содержимым, но Фаркасу об этом знать не обязательно. А сегодня ей нужно больше пользоваться физическим оружием, чем магией. Если бы правила вообще запрещали магию, вряд ли Мираэль смогла бы сейчас тащить на себе не только сумку с множеством полезных мелочей, но и меч, а в придачу к ним — лук с туго набитым стрелами колчаном. И неважно, что ради того, чтобы всё это нести, ей приходилось каждую пару часов выпивать по глотку зелья восполнения магических сил — широкий кожаный ремень на поясе был плотно увешан колбочками с искрящимся синевой зельем. — Я бы помог. Ну, идём, — Фаркас усмехнулся, видимо, решив, что юная Соратница достаточно пристыжена. Мираэль кивнула, поднялась с корточек, напряжением мышц прогнала лёгкую усталость в ногах и принялась поправлять снаряжение, понимая, что им опять предстоит схватка.       Она провела затянутой в кожаную перчатку ладонью по верному клинку, тем самым искренне извиняясь за грубое обращение. Затем убрала меч в ножны и сняла с плеча лук, накладывая на тетиву новую стрелу. Вместе с Фаркасом она двинулась к сводчатым колоннам-аркам, похожим на скелет гигантского зверя. Отпавшие, полуразвалившиеся части храмового комплекса, снежные насыпи и скалы, а также вдруг усилившийся снегопад затрудняли продвижение, но и скрывали пришельцев от взоров охраны. По крайней мере, некоторое время. Трое бандитов, не подозревавших о «диверсии», спохватились слишком поздно, а потому боя, как такового, не случилось. Только лучник, что бдел на одной из орлиных башен, мог доставить хлопот — если бы Мираэль не сняла его в первую очередь.       Огромная двустворчатая полукруглая дверь, изрезанная затейливыми узорами и оснащённая парой массивных колец, выглядела неприступной. Подойдя вплотную, Мираэль внимательно рассмотрела изъеденные временем изображения. Змеи, драконы — ну конечно, это ведь одно из обиталищ драконьих жрецов. Стоило ей коснуться одного из колец, как по коже побежали мурашки, а адреналин хлынул в кровь, будоража воображение. Мираэль невольно поёжилась, чувствуя, что где-то за адреналиновой волной, на краю сознания, притаился страх перед неизвестностью.       Открыла Мираэль двери не без помощи Фаркаса — Соратники вдвоём налегли на одну створку, и только тогда она (как ни странно, без единого звука) подалась вперёд настолько, что можно было проскользнуть в пыльный полумрак храма. Створки храмовых ворот были толщиной никак не меньше длины мужской ладони. На секунду Мираэль представила, каково это — попасть между этими створками, когда дверь закроется — и содрогнулась.       Гулкая тишина встретила их; косясь на незваных гостей дырами в потолке и недобро скалясь обрушенными колоннами, она ворчливым эхом приветствовала их тихие шаги по гигантскому залу. Каменный потолок держался лишь на честном слове и на двух уцелевших колоннах, а пол был усеян мусором, костями и каменными осколками. Приходилось внимательно смотреть, куда шагнуть, чтобы не наделать шуму. Казалось, здесь за тобой отовсюду наблюдают. Словно ждут, когда же ты сделаешь тот самый неправильный шаг.       По одной из колонн метнулась тень, и Соратники замерли. Переглянулись, и медленно разошлись, обходя колонну с разных сторон. За колонной обнаружился проход, уходящий немного вниз и дальше — видимо, этот тоннель вёл в другие помещения храма. У самого входа был разожжён костерок. Когда его коснулись прохладные потоки воздуха, вкравшегося вместе с пришельцами, огонь недовольно затрепетал, освещая лица двух спящих на лежаках разбойников. Мираэль посмотрела на Фаркаса — мужчина в ответ красноречиво поднял брови и приглашающе кивнул. Что ж. Сегодня её день, и оттого большая часть работы — на её плечах. Медленно присев, Мираэль положила лук наземь и вооружилась орочьим кинжалом. Как удачно, что она его нашла, мелькнула мысль. Убивать спящих было противно, но Мираэль ни на миг не забывала, что эти спящие отнюдь не невинные агнцы, и сколько крови на их руках — одним богам ведомо.       Мираэль вытерла кинжал об одежду одного из разбойников, подобрала лук и обыскала тела — правда, вновь безрезультатно. Однако в сундучке, что стоял у костра, она нашла стальной шлем, от которого фонило магией школы Иллюзии, орочьи стрелы в колчане и несколько бутыльков с зельем восстановления магии. Всё, кроме стрел, отправилось в сумку, которой уже скоро, по прикидкам Мираэль, понадобится своя порция заклинания облегчения веса. Она мимоходом подумала, что надо бы в конце концов купить что-то, зачарованное на увеличение выносливости, к примеру, ожерелье. Чтоб ману впустую не растрачивать. Нужно будет спросить у вайтранского алхимика, Аркадии, снабжавшей её зельями, нет ли в черте города зачарователей. — Легче шаг. И смотри, куда ногу ставишь! — прошептал Фаркас. Мираэль покорно кивнула. Они спустились по каменной лестнице, углубляясь в пропылённый тоннель, освещаемый скупым пламенем факелов. Видимо, бандиты уже успели тут пошарить. Об этом свидетельствовали разбитые и перевёрнутые урны для подношений и довольно чётко различимые отпечатки в слое пыли.       За века запустения природа атаковала храм, и небезуспешно — то тут, то там торчали коренья, и цепкие путы лозы обвивали старые камни и стелились по полу, норовя зацепиться за ноги. Мираэль шла немного впереди — её задачей было отыскивать ловушки, а Фаркас тем временем следил за каждым подозрительным движением и вслушивался в неясные шорохи. С потолка и стен изредка сыпалась пыль — пока что только эти звуки нарушали тишину, если не считать их шагов, едва-едва слышных. В слое пыли, покрывавшем каменный пол, помимо человеческих следов вскоре появились отпечатки лап злокрысов — крупных и очень агрессивных тварей, завсегдатаев пещер и руин.       На первого злокрыса — вернее, на его труп — путники наткнулись примерно через полчаса. Коридор, в самом начале которого этот труп и валялся, был затянут пеленой пыли. Мельчайшие ее частички вихрились в свете огней, горящих в каменных жаровнях. То тут, то там встречались стеллажи, на которых стояли книги, ветхие настолько, что невозможно было к ним прикоснуться, чтобы не разрушить. Отпечатки в пыли свидетельствовали о том, что некогда на них стояло что-то ещё — что-то, до чего добрались загребущие руки мародёров. Понимая что это значит, Мираэль не ослабляла бдительности, и очень даже вовремя остановилась на верхней площадке очередного лестничного пролёта, поскольку заметила отблеск огня на металле.       Человек с мечом в одной руке и факелом в другой стоял перед решёткой, перегородившей проход к следующей зале. Мираэль подала знак, и Фаркас замер. Мираэль присела и упёрлась коленом в землю для лучшей устойчивости. Двигаясь медленно, она почти легла грудью на колено и повернула лук параллельно полу, следя за каждым движением ни о чём не подозревающего разбойника и пока не спеша натягивать тетиву. Мужчина вложил меч в ножны, положил факел на каменный выступ и обеими руками взялся за рычаг, торчавший из пола. В тот же миг рой дротиков, вырвавшись невесть откуда со зловещим свистом, прошил его тело, не давая и шанса на выживание.       Мираэль подавила вскрик, и переглянулась с Фаркасом, опуская лук. Тот поджал губы и тихо прошептал: — Вот и первая ловушка.       Они спустились, опасливо оглядываясь, напряжённые как никогда. Небольшая комната с рычагом, вделанным прямо в пол, таила какую-то загадку. И, если они не разгадают — то погибнут. Но не возвращаться же назад!       Мираэль внимательным взглядом изучала стены в поисках подсказок. Прежде всего она заметила у левой стены три ниши с расположенными в них невысокими колоннами. На колоннах были высечены разные рисунки. Первый напоминал рыбу, второй — птицу, а третий змею. «Кит, орёл, змея», — подумала Мираэль. Три из девяти животных, почитаемых древними нордами. Символично. — Смотри-ка! — прошептал Фаркас, указав на потолок. Гораздо выше, чем можно было дотянуться, на стене — вернее, в стене — располагались две скрижали. Мираэль пригляделась. Рисунки на скрижалях напоминали те же, что и на колоннах. На обеих была изображена змея. Третья скрижаль, как заметила Мираэль, лежала сломанной на полу около рычага. И на ней Мираэль не без труда опознала изображение рыбы.       Она мысленно прикинула, и поняла, что скрижали располагаются прямо над колоннами. И третья тоже, если поместить её на место…       Всё ещё нерешительно Мираэль приблизилась к первой колонне, и надеясь, и страшась. Фаркас, не раз и не два уже бывавший в нордских руинах, не должен был ей подсказывать — он лишь наблюдал. — Осторожно, девочка. — Всё же не удержался от предостережения Соратник. Мираэль кивнула, обхватила овальную верхушку колонны и налегла, сдвигая. Колонна на удивление легко поддалась, и вместо рисунка кита появилось изображение змеи, выбитое на другом боку колонны. Мираэль замерла, но убедилась, что, если не трогать рычаг, ничего не происходит. Таким же методом она повернула оставшиеся колонны лицом к себе теми же изображениями, что были выбиты на каменных скрижалях. В итоге получилась комбинация «змея-змея-кит». Настал черёд самого главного. — Ты лучше отойди, — попросила Мираэль. — Серьёзно? — фыркнул Фаркас. — Чтобы Соратник бросал сестру по оружию? Слышал бы тебя Исграмор — лопнул бы от смеха. Не дури, Мира. Ты справишься.       «Мира» не удержалась от признательной улыбки. Ей бы его уверенность! Оставаться одной в столь ответственный момент не хотелось. Она ощутила как ладони под перчатками стали слегка влажными. Нервы.       Вздохнув так, словно это последний в её жизни глоток воздуха, Мираэль обхватила рычаг, и потянув в его на себя, зажмурилась, ожидая жалящей боли. Ничего не произошло. Где-то в стороне Фаркас свистяще выдохнул.       Мираэль открыла глаза и широко улыбнулась. Решётка поднялась, проход был открыт. У неё и правда получилось. — Уф! — вздохнула она облегчённо. Фаркас выглядел довольным. — Иначе и быть не могло, — заявил он. — А теперь вперёд. Покажем мертвецам, где грязекрабы зимуют. ****       Туннель привёл путников в небольшую комнату. Вдоль каменных стен стояли запылённые книжные стеллажи, на которых вообще не было книг. На каменном столе у дальней стены валялись в беспорядке исписанные пергаментные свитки и стоял деревянный сундучок. Он был заперт, и Мираэль, поняв это, жалобно посмотрела на Фаркаса. Мужчина хмыкнул, но всё же смилостивился и сам отпер сундук. Правда, сломал одну отмычку, и её обломки присоединились к валявшимся тут же. Похоже, они не первые, кто пытался взломать этот сундучок, но первые, кому удалось. Значит ли это, что кто-то смог миновать первую ловушку до того, как решётка опустилась? — подумала Мираэль. Чего им ждать?       В сундуке Мираэль обнаружила с десяток аккуратно сложенных драгоценных камней. У девушки даже дыхание перехватило, когда свет почти догоревшей свечи заиграл на острых гранях сапфиров, топазов и рубинов. — Да ты теперь можешь лучший дом в Вайтране купить, — ухмыльнулся Фаркас, тихо присвистнув. — Мне и в Йоррваскре неплохо, — отмахнулась Мираэль. — По крайней мере, пока что. — Она не лукавила. Сейчас мысли о покупке дома занимали её голову меньше всего. Деньги потихоньку копились, но Мираэль захотелось, для начала, стать полноценным членом клана, приложившего так много усилий для её выживания и обучения.       Переложив добычу в сумку, Мираэль осмотрела стены помещения. Ни одна из них не содержала дверей или иных проходов, но вот в полу было довольно большое круглое отверстие. От верхнего его края спускалась куда-то вглубь деревянная винтовая лестница. По ступеням нервно прыгали тени, значит, внизу были источники света. Мираэль поняла, что путь у них только один, и уже шагнула к лестнице, когда услышала снизу шорох. Она вовремя вскинула лук — под цокот коготков по лестнице метнулось серое вытянутое тело, и было сбито первой же стрелой, шлёпнувшись куда-то вниз.       Второй раз Мираэль даже наложить стрелу не успела — лишь рефлекторно выставила лук перед собой, и на его крыле с противным скрежетом сомкнулись зубы. Мираэль лишь мельком взглянула в красные глаза нападающего существа и, перехватив лук второй рукой, развернулась вокруг своей оси, изо всех сил приложив зверя о каменную стену. Оглушённый злокрыс стёк наземь, оставив на луке глубокие царапины. Мираэль немедля выхватила кинжал, который просто и незатейливо воткнула в глазницу твари по самую рукоять, вслед за тем отпрыгивая от брызнувшей крови.       Обернувшись в поисках Фаркаса, Мираэль обнаружила, что он уже вытирает свой меч, а злокрыс, которого он взял на себя, валяется неподалёку, разрубленный на две почти равные половины. Мираэль сдержала рвотный позыв и поспешно отвернулась. Фаркас подошёл ближе, и некоторое время они прислушивались — но больше снизу не доносилось ни звука. Убедившись, что нового нападения можно не ждать, Соратники осмотрели друг друга на предмет наличия царапин или прокусов. Вызубрившая в своё время весь бестиарий провинции Мираэль знала, что злокрысы переносят инфекции, которые очень легко передаются человеку. К счастью, её кожаный доспех оказался не повреждён, а о стальных латах Фаркаса и говорить нечего. Убедившись, что всё в порядке, они двинулись по лестнице, держа оружие наготове. Орочий кинжал, послуживший гибелью злокрыса, Мираэль оставила там же. Зачем ей он, если у неё есть нечто подороже? Да и полегче, будем честны.              Пологий тоннель повёл их дальше, воздух становился всё более спёртым, и вскоре Мираэль и Фаркас ощутили в нём новые ноты. Это была вонь не разложения, но чего-то иного, не менее неприятного. Мираэль, из любопытства и предосторожности заглядывавшая в каждую попадавшуюся на пути комнату, заметила, что на каменных стенах храма всё чаще появляется паутина. Однако её создателей видно пока не было, как бы внимательно Мираэль ни оглядывалась.       Тоннель привёл к тупику, заваленному камнями так плотно, что пройти не представлялось возможности. Мираэль и Фаркасу пришлось свернуть в боковой проход. А перед этим — поработать мечами, поскольку проход был затянут плотным полотном паутины. Недовольные воины, сдирая с себя липкие нити, зашли в большой зал, стены которого почти не было видно за паутиной, и сразу поняли, что попали в паучье гнездо. Шорохи, множество шорохов, со всех сторон. Соратники встали спиной друг к другу с оружием наготове, глядя как с белых от плотной вязи паутины потолочных балок спускаются пауки. Три, пять — с десяток многоногих тварей, не самых крупных, но от того не менее опасных окружили их — и почему-то не нападали.       Мираэль не успела задаться вопросом — почему. Приглушённый стон Фаркаса за спиной прозвучал как гром средь ясного неба. Обернувшись, она еле успела подхватить падающего воина, и была вынуждена опуститься на каменный пол под его весом. По черноволосой макушке мужчины расплывалась вязкая субстанция. Острый характерный запах помог Мираэль понять, что это паучий яд. Это вещество обладало парализующими свойствами, а при попадании внутрь вызывало переохлаждение, обжигающее не хуже огня. Оттого пауков и прозывали морозными. Порция яда этих тварей, попавшая внутрь, за несколько часов агонии способна была превратить органы жертвы в месиво. Но только если это яд гигантского паука, или, как их ещё называли, акромантула. А добыть яд акромантула крайне сложно — гораздо легче бесславно и болезненно умереть в процессе. Яд мелких морозных пауков не так токсичен — для гибели жертвы нужно гораздо больше, чем одного плевка, и агония длится дольше. Тут и не знаешь, какое из зол — меньшее…       Ужас при мысли, что Фаркас вот-вот погибнет, захлестнул Мираэль, выбивая из неё всё хладнокровие. Она, пытаясь понять, что вообще случилось, вскинула голову и увидела сверху, немного в стороне от них, то, чего так опасалась. Хозяином логова был акромантул настолько огромный, что все пауки, прежде виденные Мираэль, не шли с ним ни в какое сравнение. Паук висел на толстой, словно швартовочный канат, нити паутины, и кажется, намеревался дать детёнышам поесть первыми — по крайней мере, Мираэль так показалось. Сам гигант, обезвредив более опасного из двоих пришельцев, больше не двигался, а вот мелкие пауки осторожно подбирались всё ближе, сокращая расстояние для броска.       Мираэль умирать не планировала. Глядя прямо в безжизненные глаза омерзительных членистоногих, она положила меч рядом с собой, спешно собрала в кулак всю свою ярость вперемешку с ужасом, и на всякий случай даже коснулась фиала, что покоился на её шее. Зажмурившись, Мираэль сконцентрировалась, и выпустила на волю свою магию, представляя себе кольцо огня. Огненный барьер хлынул во все стороны, окружая Мираэль и Фаркаса защитной стеной, а самых смелых пауков тут же охватывая и пожирая.       Акромантулу этот поворот явно не пришёлся по вкусу. По крайней мере, Мираэль заметила, что гигант зашевелился. Ждать, чем это закончится, она не стала, а просто вызвала огненный шторм.       Ну, не то, чтобы это и впрямь было просто для неё самой. Мираэль совсем недавно овладела огненным штормом, и он сильно её истощал — учиться самостоятельно далеко не то же самое, что учиться под присмотром опытного мага. Мираэль знала, что если сейчас уцелеет хоть одна тварь — ей и Фаркасу конец. Спустив со своих рук огонь, словно рассвирепевшего боевого волкодава, Мираэль почти рухнула на Фаркаса, то ли от ощущения слабости, то ли от желания прикрыть его собой. Щёлканье жвал, шорохи и шипение проплывали мимо сознания, тем не менее, не давая ей отключиться. Сейчас, пока вокруг буянит огонь, Мираэль следовало подумать о собрате. Слегка щуря слезящиеся от близкого жара глаза, она почти вслепую нашарила в сумке противоядие. Несколько капель она влила в полуоткрытые губы Соратника, помассировала горло, заставляя его сглотнуть, а остальное вылила на чистый кусок ткани, который ещё при сборах запихнула в один из карманов брони. Этим лоскутом Мираэль постаралась стереть с волос и шеи Фаркаса остатки яда. В заключение она плеснула туда же воды из фляги, смывая все следы ранения и надеясь, что яд паука не успел толком впитаться и распространиться по мышцам. Убедившись, что сделала всё возможное, Мираэль пожертвовала ещё одним кусочком ткани, убирая лишнюю влагу с волос Фаркаса.       Не без труда перевернув тело норда на спину, Мираэль пристроила его голову у себя на коленях. Усталость от магического истощения навалилась тяжёлым покрывалом, и Мираэль выпила сразу три зелья восстановления магических сил. Огонь понемногу утихал, а жар отступал, и Мираэль про себя отсчитывала секунды, просто чтобы не отключиться совсем. — Прокляни его Хирсин! — тихо выдавил Фаркас, заставив почти уснувшую Мираэль встрепенуться. — Что это было? — Паук, — ответила Мираэль, потирая немного воспалённые глаза. — Большой паук… — уточнила она, передёрнув плечами. — Как ты себя чувствуешь? — Живым. — Криво усмехнувшись, Фаркас оперся на локти, тяжело приподнялся, оглядев место битвы, обугленные останки пауков, полное отсутствие паутины и пятна сажи на стенах, и снова посмотрел на Мираэль. Оценил её встрёпанный вид, и губы его тронула тёплая улыбка. — Спасибо. — Пустяки. — Ага, я вижу, какие пустяки, — фыркнул Фаркас. — Ложись-ка отдохни. — Нам идти нужно, — возразила Мираэль, еле удержавшись от зевка. — Никуда от тебя храм не убежит, слушай старших! — строго сказал Фаркас, тем не менее, улыбаясь. — Нет, серьёзно. Полежи часик-другой, и пойдём дальше. У нас ещё осталась вода? — Да, пара фляг, — Мираэль огляделась. Лишь большой пятачок, на котором они находились, был лишён сажи и копоти. Мираэль понимала правоту товарища— она и впрямь устала, а здесь вроде больше не предвиделось сюрпризов. А грязь… ну, подумаешь. В итоге она всё же уснула, завернувшись в плащ, а когда Фаркас её разбудил, то чувствовала себя куда лучше. Выпив воды и перекусив, Соратники проверили своё снаряжение и решили, что уже можно идти дальше. К счастью, из логова имелся второй выход, ранее плотно затянутый в паутину. Огонь сожрал паутину, открыв этот ход. А на его пороге Мираэль и Фаркас обнаружили останки того, что, судя по ушам, когда-то было эльфом. Огонь слегка опалил мумифицированное тело, но не критично, лишь спалил часть одежды и кожи. — Бедняга, — констатировал Фаркас. — да упокоит Аркей его душу. Это ещё что…? — Мираэль присмотрелась и заметила под обгорелым краем нательной рубахи трупа переплёт книжечки. Ведомая любопытством, она вытащила на пыльный свет подземелья весьма потрёпанный дневник. Не раздумывая, Мираэль открыла её и погрузилась в чтение кривых, словно второпях написанных строк. «Мои пальцы дрожат. Золотой коготь наконец-то у меня в руках, а с ним и сила древних нордских героев. Этот болван, Лукан Валерий, даже и не представлял, что любимое украшение его лавки на самом деле — ключ к Ветреному пику. Теперь мне осталось лишь добраться до Зала историй и отпереть дверь. В легенде говорится о некоем испытании, устроенном нордами для острастки недостойных, но еще сказано, что «если у тебя есть золотой коготь, решение — у тебя на ладони». — Золотой коготь? — повторила Мираэль озадаченно. — Что это? — Может, это? — отозвался в стороне Фаркас. Мираэль повернулась к нему и заметила в руках воина золотую фигурку в форме лапы с тремя пальцами, увенчанными длинными когтями. Если прикинуть, лапа была похожа на драконью. Подумав об этом, Мираэль передала книжку Фаркасу, а сама принялась с интересом вертеть в руках массивное украшение. Она перевернула его «пяткой» вверх, и взгляд её зацепился за знаки, выбитые в холодном металле. Три знака сверху вниз — медведь, мотылёк и сова. Ещё три священных животных. В душе Мираэль поселилось подозрение, вспомнились три колонны в комнате, давно оставленной позади. Всё это было похоже на очередную загадку. Прочитав дневник, Фаркас вернул его Мираэль: — Когда выберемся отсюда, нужно будет вернуть коготь Лукану. — Конечно, — кивнула Мираэль. Она припомнила жадноватого имперца, торговавшего в Ривервуде, и его сестру Камиллу. Но этого украшения у них не помнила. Возможно, просто не обращала внимания — в конце концов, Мираэль ведь не промышляла воровством, чтоб такие детали подмечать. И чтобы не разгневать богов, она, разумеется, вернёт коготь.       Вонь паучьего логовища постепенно ослабевала с каждым их шагом, хотя воздух от этого не становился чище. Но они хотя бы больше не задыхались. Заглянув в очередную боковую комнату, Мираэль увидела несколько каменных столов с лежащими на них трупами — давно иссохшими, а потому не вонявшими. На одном из столов были до странного аккуратно разложены смутно знакомые приспособления. Мираэль с минуту пялилась на них, пока не поняла, что это — инструменты для бальзамирования. Примерно такие же она видела в одном из музеев Брумы.       Передёрнувшись всем телом, Мираэль отвернулась, оглядывая остальное пространство комнаты. Кажется, паучье логово весьма надёжно охраняло оставшуюся часть храма. По крайней мере, здесь было ещё больше пыли, нетронутые жертвенные урны и пара запертых сундуков. Но при этом в каменных чашах горело пламя, а в держателях весело пылали хорошо просмолённые факелы. И это совершенно не понравилось Мираэль. Если здесь никого не было с момента исчезновения Драконьего Культа, то кто тогда зажигает огни?       Ответ пришёл в следующем помещении. Мираэль только успела подумать, что это похоже на погребальную камеру, как из овальных ниш, аккуратно и равномерно выбитых в толще стен, полезли они. Те, кого когда-то положили под бальзамические ножи. Хранители покоя этих руин. — Акатош помилуй, — прошептала Мираэль, вскидывая лук в ответ на утробное ворчание первого недомертвеца. — Головы! — рявкнул Фаркас, вскидывая клинок. — Либо руби им головы, либо сжигай! На стрелы им плевать! — Вот же дреморовы портянки! — Мираэль иронично покосилась на лук. Верное, но бесполезное здесь оружие отправилось на пол вместе с сумкой. Мираэль выхватила с пояса одну из скляночек, выпила разом её содержимое, усиливающее магическую мощь и, сконцентрировавшись, зажгла на обеих руках по файерболу. К её счастью, да и к счастью Фаркаса, драугры были медлительны, и пока они очухивались от спячки, пока ориентировались, Фаркас успел снести несколько голов, а Мираэль — толком сосредоточиться и начать разбрасываться огненными шарами.       Глаза драугров светились диким голубым огнём, а обтянутые остатками плоти и лохмотьев костлявые руки сжимали разное оружие — секиры, мечи, топоры, луки — которые для живых гораздо опаснее, чем для мёртвых. Первыми Мираэль снимала именно лучников, не проверяя, насколько быстро они умеют стрелять. Фаркас сейчас был впереди, он шёл в ближний бой с упорством тарана, а Мираэль старательно нейтрализовала тех, кто мог ударить Соратника со спины или подстрелить издали.       В какой-то момент драугров стало так много, что к горлу Мираэль противным комом подступил вопль, и холодок страха пополз по спине. Но она взглянула на Фаркаса — и прежняя решимость вернулась к ней, словно налив руки силой. — Нажимная плита! — услышала Мираэль крик, и взглянула туда, куда указывал только что отбившийся от очередного врага Фаркас. И правда, она увидела невдалеке от себя круглый камень, немного выступавший над полом и разрисованный какими-то линиями. Мираэль благодарно кивнула Соратнику — в горячке схватки она вполне могла наступить, и…       Кстати, а что «и»? — Фаркас, вниз! — рявкнула она, и старший собрат на удивление быстро послушался, а четверых полутрупов охватил на редкость удачный огненный шар. Пока они метались, Мираэль применила заклинание «ледяной стрелы» на ещё одного, что так удачно выполз на свет неподалёку от ловушки. Драугр под силой удара отшатнулся, наступая прямиком на плиту. Не замеченная Мираэль раньше решётка, усеянная длинными острыми шипами, двинулась под воздействием какого-то механизма, и с грохотом и скрипом врезалась в драугра, нанизывая его на шипы. Мираэль, застывшая на пару секунд от неожиданности и ужаса, добила трепыхающегося мертвеца и аккуратно обошла плиту. — Лучше мертвяки, чем пауки… — полчаса спустя ухмыльнулся Фаркас, когда они были атакованы новой группой нежити. Они миновали несколько погребальных помещений, то и дело отвлекаясь на драугров. Хотя почему «отвлекаясь»? Ведь зачистка от них и являлась основным заданием Мираэль.       Она в ответ пробурчала нечто невнятное. Лично ей, похоже, и мертвяков и пауков более чем достаточно. **** — Что это? — они остановились, прислушались. Неподалёку раздавалось, становясь всё слышнее, свистящее шипение. Фаркас первым понял, и ему это явно не понравилось. — Секиры. — коротко бросил он. — М? — недоуменным взглядом Мираэль попросила объяснений. — Очередная смертельная ловушка. Идём, увидишь.       Ещё пара драугров рассталась с головами — и норды очутились перед узким проходом, в котором, подобно маятникам, двигались… да, пожалуй, именно секиры, чьи дугообразные лезвия были направлены вниз. Рассекая воздух по широкой амплитуде подобно маятникам, эти секиры могли здорово попортить доспех… как минимум. — И что теперь? — мурашки ползли по коже Мираэль от этого звука. — Нам надо перебраться на ту сторону. Там в любом случае должен быть рычаг или цепь, которая останавливает их. — Фаркас, уже бывавший в древних гробницах, знал, о чём говорит. Правда, он не сказал, как именно он пробирался, чтобы отключить эти рычаги-цепи. А Мираэль волновало именно это. Но подсказок она вряд ли дождётся. По крайней мере, сегодня.       Почти на минуту воцарилось молчание. Немая беседа взглядов. Другого выхода нет, — поняла Мираэль.       Она отдала Фаркасу свою сумку и даже оружие. Глубоким дыханием успокаивая шалящие нервы, Мираэль медленно подошла к первой секире. Воздух, колеблемый движением лезвия, легонько рванул за волосы, лезвие находилось в каких-то сантиметрах, заставляя внутренности поджиматься от близости угрозы. Мираэль скользнула вперёд на один лишь шаг и застыла, прямая как тростник, ожидая немилостивого касания острой стали. Не дождалась. Теперь она находилась меж двух лезвий, двигавшихся, как назло, несимметрично. Терпеливо дождалась, пока второе лезвие «отодвинется», скрываясь в узком углублении стены, и вновь сделала шаг — чуть шире, очутившись на сей раз слишком близко к третьему лезвию, и даже втянула живот, вытягиваясь в струнку. Но вот появился зазор — и лезвия остались за спиной. С панической быстротой оглядевшись, Мираэль увидела на стене справа цепь. Переживая спад адреналина, она почти истерично рванула за кольцо — и лезвия застыли в своих нишах.       Фаркас подошёл к Мираэль, одобрительно улыбаясь: — Порядок? — поинтересовался он, отдавая ей вещи. Продевая руки в лямки сумки, Мираэль кивнула. Им было пора двигаться дальше.       Сквозь полуестественные каменистые туннели Соратники вышли к заваленной гранитной породой комнате, с потолка которой водопадом, а затем ручьём по каменному полу текла тёплая вода. То, что она тёплая, было понятно по пару, клубившемуся над ней. Ручей тёк сквозь опущенную решётку, не представлявшую для него особых преград, а с другой стороны озиравшаяся Мираэль увидела проход, заваленный камнями. На каменном постаменте стоял саркофаг, обитатель которого не замедлил явить себя во всей красе. Правда, особо покрасоваться у него не вышло, Мираэль среагировала шустро. Больше драугров здесь не было, и это дало шанс на небольшую передышку. Фаркас потрогал воду и стал умываться — видимо, её температура была достаточно комфортна. Мираэль тоже умылась, хотя предпочла бы сделать это холодной водой — в пещерах было довольно душно. Затем она перепроверила вещи, разместила их поудобнее, чтобы ничто не мешало, выпила пару склянок с магическим зельем, и только после уже потянула за кольцо, приводящее в действие механизм решётки.       Вода струилась под ногами, и пришлось идти ещё осторожнее, чтобы всплеском не выдать себя тем, кто мог ждать их за любым углом.       Обходной путь вёл Мираэль и Фаркаса через шахту-пещеру, в которой, наверное, велись когда-то строительные работы. В конце пещеры был обрыв, и ручей, протекавший через неё, падал вниз шумным водопадом, теперь уже заглушая шаги вторженцев. Вправо же вёл проход, слегка выгибаясь, он упёрся в выход из шахты, являвший собой одну глубокую яму. Вдоль стен вилась узкая каменная тропа-выступ, спускаясь на дно ямы, а одно её ответвление служило мостом, пересекая яму и ведя в другой тоннель. Мираэль сомневалась, что им нужно глубже — но поразмыслить над этим ей не дал скелет, что неторопливо поднимался по тропе, скрипя костями и держа в руках меч древней нордской работы. Прежде, чем он их заметил, Мираэль запустила в него огненную стрелу, и скелет попросту рассыпался, падая на дно ямы. — Фух, — выдохнула Мираэль. Фаркас, стоявший у края тропы и осматривавший дно ямы в поисках прохода, повернулся к ней, кивая на мост: — Нам точно туда. Мираэль только плечами пожала — она и так чувствовала это.       Заросшие упрямыми лианами проходы доставляли дискомфорт — приходилось рубить упругие крепкие стебли, вновь и вновь рискуя себя выдать. Поэтому рубил лишь Фаркас, а Мираэль шла за ним, приготовив пару файерболов для любой неожиданности. Проход закончился комнаткой, перекрытой большими деревянными полукруглыми воротами, ведущими в очередную часть храма. Привратником был драугр, которого Соратники упокоили быстро и безжалостно.       Ворота открылись беззвучно, ещё раз убедив Мираэль, что все эти драугры не просто спали, ожидая вторжения, но и ухаживали за храмом. За воротами обнаружился очередной проход, продолжение храмового комплекса. Обойдя огромный, искусно вырезанный чугунный чан с весело пылающим в нём пламенем, Соратники двинулись дальше, но не прошли и десятка шагов, как остановились. Знакомое свистящее шипение впереди указывало на ловушку — убийственные секиры. И вновь пришлось работать Мираэль — впрочем, не то чтобы она была против. Девушке всё сильнее хотелось отсюда выйти, глотнуть свежего воздуха — и в ближайшие пару лет не спускаться под землю вообще.       За секирами прятался довольно большой двухуровневый зал, в котором гостей совсем не дружелюбно встретили драугры. Мало того, что там были уже не спящие, так ещё и из саркофагов полезли. Причём выглядели они несколько иначе — или Мираэль так показалось? Эти трупы были массивнее, броня на них сохранилась гораздо лучше. Возможно, они были кем-то вроде жреческой элиты — но сейчас Мираэль было недосуг над этим размышлять. Разбрасываясь файерболами, Мираэль очень удачно подожгла масляный светильник на потолке — он рухнул вниз, разметав осколки и сгустки пламени, тут же пожравшего ближайших драугров.       Один из драугров стал вылезать из саркофага буквально в двух шагах от Мираэль — и рухнул назад, охваченный пламенем. Но на смену ему плелись ещё несколько, а Мираэль вовремя приметила лучника, в которого швырнула ещё один огненный шар, пока Фаркас рубил головы более близким целям. Осмотревшись, он крикнул: — Давай наверх!       Мираэль тоже огляделась, заметив наконец винтовую лестницу, ведущую на второй этаж, и бросилась к ней, на ходу вытаскивая меч. Руки наливались тяжестью — сказывалось магическое истощение, пусть и неполное, но ощутимое. Мираэль ругнулась себе под нос, удачным пинком сбрасывая одного из встречных драугров вниз и выскакивая на верхнюю площадку. Фаркас бежал за ней след в след. Они пересекли каменный мост и замерли, переводя дух. Оставшиеся драугры — Мираэль насчитала двенадцать трупов — медленно плелись к ним цепочкой по лестнице, утробно рыча. Мираэль спешно вытащила большое зелье магии, лежавшее в сумке как неприкосновенный запас, сделала несколько глотков и передала бутылку Фаркасу — на закрывание и обратное укладывание времени не было. Фаркас же аккуратно поставил бутыль и встал впереди. Когда Мираэль ощутила, что вновь может колдовать, Соратник успел сбросить вниз уже трёх драугров. — Отойди! — сказала она, и холод в её голосе заставил Фаркаса практически отпрыгнуть. А Мираэль, набравшая достаточно концентрации, подожгла деревянный настил, что соединял лестницу с каменным мостом, а затем телекинетическим ударом обрушила сам мост. Поднявшийся грохот наверняка растревожил тех, кто ждал их впереди, но сейчас Мираэль об этом не думала. Убедившись, что большая часть драугров мечется в панике, охваченная пламенем, а другая, рухнувшая вниз во время встряски, еле шевелится, Мираэль обошла верхний этаж. Добычей её стали несколько довольно крупных чистых камней душ — очень полезных для зачарования. Под ворчание и вой внизу Соратники покинули зал. — Ты поосторожней с таким, — сказал Фаркас. — Нас могло завалить. — Я всё рассчитала, — отмахнулась Мираэль. — Пока концентрировалась, прощупала камни. Эта комната построена на совесть. Чтобы её обрушить, нужно что-то посильнее телекинетического кулака. — Телекине… чего? Ай, ладно, я всё равно в этой вашей магии не разбираюсь, — буркнул Фаркас. — Так что поверю тебе.       Мираэль весело фыркнула и чуть замедлилась, кивая на распахнутые деревянные врата. — Похоже, нам туда.       За ними таился зал, украшенный множеством надписей на неизвестном языке и рисунков. Похоже, это тот самый Зал Историй, упомянутый в дневнике безымянного эльфа, — подумала Мираэль, с восхищением изучая пережившее века забвения панно на стенах. — Мира, идём? — позвал Фаркас. Она тряхнула головой и кивнула. — Да, конечно. — Ты чего так долго? — поинтересовался Соратник. — На картинки смотрела? — Сам ты «картинки», — неожиданно обиделась за древние творения Мираэль. — Этим «картинкам» тысячи лет. Ты хоть представляешь, как ценны они для историков? — Когда узнают, что пик зачищен, сюда придут мародёры, и скорее всего — раньше историков, — мрачно сказал Фаркас. — Значит, об этом нужно молчать, — сказала Мираэль. — Кто знает, куда мы ушли? — Только Круг. — Хорошо. Пусть так будет до поры до времени.       Пройдя через зал, Соратники вновь вынужденно остановились перед гигантской дверью почти во всю стену. Сделанная из того же металла (или не металла) что и входные врата, она была также украшена потёртым от времени орнаментом. Только в середине у неё располагались три дуги, а в центре — круг с тремя почти параллельными друг другу отверстиями.       Для когтей — поняла Мираэль, изучив дверь вдоль и поперёк. Символы на трёх дугах так же располагались один под другим и изображали зверей или птиц. — И как тут действовать? — Мираэль повернулась к Фаркасу. Он понял, что тут уже без подсказки никак. Поэтому подошёл, вытянул руку и с силой надавил на верхнюю дугу. Со звуком, с каким передвигают тяжелые камни по каменному же полу, дуга подалась чуть вглубь и вправо. Знак сменился.       Осознав, что к чему, Мираэль принялась помогать. Вместе они сделали так, что рисунки на дугах сложились в такую же комбинацию, как та, что была выбита на золотом драконьем когте. Мираэль обхватила золотое украшение, поднесла к центральному кругу так, чтобы каждый коготь лёг в своё отверстие, надавила. Повернула — и тут же отскочила.       Дуги пришли в движение, застыв затем так, что на всех трёх были одинаковые рисунки. Медленно, осыпая с потолка пыль, дверь «поехала» вниз, открывая взору обширный нерукотворный грот. Вода журчала в источнике и капала со стен. В конце грота на возвышении, освещённом дневным светом, пробивавшимся из полуразрушенного потолка, Мираэль рассмотрела нечто вроде монолитного куска стены. Не сговариваясь, Мираэль и Фаркас двинулись туда. И, чем ближе подходили к возвышению, тем отчётливее Мираэль слышала нечто непонятное — не то далёкое эхо, не то шёпот сотен голосов разом.       Она покрутила головой. Кроме них с Фаркасом, да летучих мышей, в гроте не было ни души. — Ты слышишь? — спросила Мираэль. — Что? — Фаркас поднял брови.       Мираэль хотела ответить, но передумала. Ещё сочтёт её спятившей. Передёрнула плечами: — Нет, ничего. Показалось.       Тем не менее, она не на шутку забеспокоилась. Зов притягивал, манил, требовал, чтобы Мираэль подошла ближе. А вдруг это ловушка? Но Фаркас ничего не слышал! Пока Мираэль стояла в нерешительности, её собрат уже подошёл к сундуку и, присев на корточки, взламывал замок. Мираэль же стиснула меч, словно старалась придать себе уверенности, и двинулась к стене.       Уже на подходе она рассмотрела, что на стене высечены смутно знакомые, хотя и нечитаемые символы, от которых исходило голубоватое сияние. А чем меньше становилось расстояние между Мираэль и стеной, тем непреодолимее было желание подойти совсем вплотную.       Когда между Мираэль и стеной осталось менее метра, сияние охватило Мираэль, и она в панике дёрнулась прочь. Но ощутив удивительный прилив сил, остановилась, озадаченно хмурясь, постепенно осознавая, что ей ничто не угрожает. Сияние было тёплым, почти родным — это если судить по ощущениям, которые оно вызывало. Мгновенно, словно кто-то включил сознание, Мираэль вспомнила, что читала о таких стенах в книге «Драконий язык — больше не миф.» Стены Слов давали знание тем, кто был к этому знанию расположен. И, конечно, знаменитым Драконорождённым — тем, кого Акатош при рождении одарял своей кровью.       Выбитые в Стене буквы древнего языка драконов ярко светились, отдавая растерянно застывшей Мираэль какое-то знание. Перед мысленным взором появился почти видимый вихрь, поток воздуха, сметающий всё живое на своём пути, выбивающий стёкла, ломающий двери… Неужели это значит, что она научится Кричать?       Мираэль повернулась к Фаркасу, а он всё это время увлечённо разглядывал каменную плиту сантиметров пятнадцати в диаметре. Похоже, Соратник ничего не заметил, хотя, по прикидкам Мираэль, прошло достаточно времени, чтобы он хотя бы обернулся и заметил её нелепую позу и потерянное выражение лица. Встряхнувшись, Мираэль на пробу сделала несколько шагов, и облегчённо выдохнула — Стена не держала её рядом. — Знаешь, что это? — спросил Фаркас, поднимая голову.       Мираэль покачала головой, рассматривая непонятный рисунок. Точечки, звёзды, штрихи какие-то. О произошедшем она умолчала. Возможно, сейчас это знание Фаркасу совсем ни к чему. -Нет. Но, может, знает придворный маг в Вайтране? — отозвалась Мираэль, подумав. — Пожалуй, — согласился Фаркас. — Тогда ты и отнесёшь, не против? До Вайтрана её донесу я, чтобы тебя не грузить. Но к ярлу не пойду. Здесь всё твоё. — Он улыбнулся, и Мираэль улыбнулась в ответ. — Мы можем идти? — спросила она, только сейчас заметив саркофаг, венчавший возвышение. То, что он был выделен, и то, что около него стоял роскошный сундук, Мираэль совсем не понравилось. Фаркас не замедлил подтвердить её опасения. — Боюсь, всё не так просто, — сказал он. — Обычно в таких залах похоронены вельможи, и они, становясь драуграми, являются весьма сильными противниками. — Фаркас тоже покосился на саркофаг.       Словно только и поджидая этого момента, с громким треском вылетела эбонитовая крышка саркофага. На этот звук воины отреагировали одинаково — вскинули оружие, готовясь к бою. А из саркофага, конечно же, вылез драугр.       Мираэль с первого взгляда поняла, что Фаркас прав, и их противник намного сильнее прежних. В костлявых руках драугра была необычного вида очень красивая секира, сделанная будто бы из затемнённого серебра с вставками красного металла. Лезвие её было изогнуто полумесяцем и зазубрено. Дневной свет, пробивающийся сквозь дыры в потолке грота, заиграл, зазмеился на нём — страшное оружие. — Осторожно, это даэдрика! — выдохнул Фаркас. — А ещё, такие, как он, умеют кричать на странном языке.       И словно подтверждая, драугр… Крикнул, прошипел? Мираэль так и не поняла, но воздушный вихрь, схожий с тем, что возник в её мыслях, сбил её с ног. Она быстро поднялась, ибо испугалась за Фаркаса, немедленно вставшего между ней и драугром.       Острие даэдрического оружия со свистом выписывало смертоносные мельницы, и у Мираэль было справедливое опасение, что если драугра не прикончить в ближайшее время, он кого-нибудь из них обязательно зацепит.       Даже сообща им удалось свалить мертвеца нескоро. За это время он не раз воспользовался своим Криком, валяя двух воинов по всей площадке. Но, наконец, сумев подобраться достаточно близко, разъярённая недавним болезненным ударом о Стену Слов, Мираэль вырвала секиру из рук мертвеца и ею же снесла ему голову, тут же роняя оружие — уж больно тяжёлым оно оказалось, запястья просто взмолились о пощаде, несмотря на силовой импульс.       Всё было кончено.       Мираэль вздохнула и присела перед секирой, разглядывая её, осторожно крутя болящими запястьями. Даэдрическое оружие она видела всего пару раз — но то было в Сиродиле. В Скайриме же Мираэль пока ни разу с ним не сталкивалась. — Красота… — прокомментировал Фаркас, озвучивая её мысли. — Заберёшь? — предложила Мираэль. — Нет, нет. Сегодня… — Да, да, я помню, мой день, — хмыкнула Мираэль. — Но она тяжёлая… тяжелей всего, что мне доводилось носить. — призналась она, в подтверждение массируя запястья, уже, впрочем, почти переставшие болеть. Видимо, ей повезло, даже не потянула мышцы. — Тут и с заклинанием трудно будет. — Тогда я помогу. — Фаркас закинул секиру на плечо с таким видом, будто она ничего не весила. Красуется, беззлобно подумала Мираэль, благодарно улыбнувшись. — Идём. Смотри, здесь лестница. Скорее всего, это запасной выход. Можешь расслабиться, после вельмож никого не хоронят.       Но Мираэль расслабилась лишь тогда, когда они вырвались из цепких объятий храма. — Великий Дракон! — Мираэль жадно, всей грудью вдохнула воздух. — Наконец-то… А где это мы? — Сейчас посмотрим, — Фаркас огляделся, достал карту, и почти минуту что-то сверял по ней, потом вновь осмотрелся.       Они стояли на довольно широком уступе, слева и справа грозно щерились скалы, а внизу за луговиной поблескивала водная гладь. Солнце, почти коснувшееся горизонта, выдало, что они провели в храме целый день. — Я понял. Это — Фаркас кивнул в сторону водного массива, — озеро Илиналта. — Так мы в Фолкрите? — удивилась Мираэль. Вот это они прошлись, однако. — Именно. Теперь надо подумать, как спуститься. — Ага, и добраться до форта Греймур. — На ночь глядя? — приподнял бровь Фаркас. — Ты чего такая ретивая? Не устала вообще? — Устала, — Мираэль про форт сказала на рефлексах, поэтому призналась без стеснения. — Ну вот. В таком случае у нас с тобой лишь один вариант. Мы пойдём на восток, и перейдём Илиналту в наиболее узком месте, а там рукой подать до Ривервуда. Передохнём, а потом уже двинемся. Как тебе идея? — Я всецело «за», — отозвалась Мираэль. — А насколько глубоко в том месте, где мы будем переходить? — Ну, мне там воды по колено — я проверял, — ответил Фаркас, чуть подумав. — Там даже ты не утонешь. — О, вот как, — подняла брови Мираэль. — Ну тогда не будем терять времени.       И они, не спеша спустившись (до земли было всего-то несколько метров, но поскользнуться и сломать шею им не улыбалось), двинулись на восток, держа хребет под левым боком. Мираэль была несколько удивлена, когда поняла, что «узкое место», упомянутое Фаркасом, это не что иное, как исток реки Белой, располагавшийся аккурат под скалой с тремя Древними Камнями. С этого берега было понятно, что скала не такая уж и обрывистая — при желании можно было подняться к парапету с Камнями без малейших трудностей.       Исток оказался на самом деле мелким, даже Мираэль смогла перебраться, толком не промокнув, а о Фаркасе и говорить нечего. Здесь для Мираэль были уже «свои» места, она накрепко запомнила путь, пройденный чуть более полугода назад с Хадваром. Поэтому она заняла место в авангарде их крошечной группы из двух человек, и сама не заметила, как ускорилась, желая побыстрее оказаться в деревне и дать телу желанный отдых.       Алвор встретил их приветливо, и пригласил провести ночь в его доме. Фаркас заупрямился, сказав, что вполне может переночевать в таверне, а вот сопротивление Мираэль довольно быстро угасло — ей и самой хотелось провести ночь среди тех, кому она безоговорочно доверяла. Однако приглашение на ужин в доме Алвора Фаркас принял. Дорти отнеслась к закованному в сталь чужаку настороженно, но Соратник, как оказалось, подход к детям знал — поэтому за ужином Дорти и он о чём-то увлечённо болтали, пока Мираэль честно отчитывалась Алвору почти обо всем, что с ней происходило за эти несколько месяцев. До отхода ко сну она успела сходить в «Ривервудского торговца». Мираэль без сожалений отдала Лукану коготь, оказавшийся фамильной ценностью, без торговли продала секиру и всё то, что нашла в храме и посчитала нужным продать; получила солидное количество денег и обещание пожизненно обслуживаться со скидкой. Вырученная сумма позволила ей сразу рассчитаться с конюхом за Сольвлин. Поэтому засыпала Мираэль с чувством глубокого удовлетворения, которое приходит тогда, когда ты понимаешь, что воистину никому и ничего уже не должен. ****       Они двинулись в путь рано утром, наскоро перекусив и сердечно поблагодарив Алвора и Сигрид за гостеприимство. Мираэль в очередной раз пообещала себя беречь, и оба Соратника, периодически подавляя зевоту, покинули деревню. За хребтом, прячущим в своих недрах храм Ветреного пика, путь их лёг на запад. Мираэль и Фаркас не сходили с тракта, чтобы не вляпаться в возможные неприятности, поджидающие в степных просторах — им следовало беречь силы до форта. Они уже миновали ферму Северио Пелагио, когда приметили, что небо впереди постепенно хмурится, словно с запада на них двигалась гроза. Но о какой грозе может идти речь в конце зимы? Соратники обменялись встревоженными взглядами, не сбавляя шаг. И когда оба почувствовали запах гари, то поняли, что это не грозовые облака, а дым — тяжёлый и чёрный дым, что сопровождает масштабные пожары. Не сговариваясь, Мираэль и Фаркас почти перешли на бег, пока не вынимая оружия.       Постепенно становясь всё громче, послышались крики людей, и первое, что Мираэль услышала совершенно отчётливо: — Склонись передо мной, дракон!       Дракон. Сердце её дало перебой, и теперь выстукивало это слово в два такта, в два слога, и больше для неё ничто не существовало. Алдуин здесь. Это конец.       Но Мираэль продолжала бежать, и Фаркас тоже — его присутствие придавало Мираэль смелости.       Вскоре перед ними предстала Западная дозорная башня — вернее то, что от неё осталось. Огонь с яростным рёвом тянул жадную пасть к небесам, вылизывая полуразрушенные каменные укрепления башни, пятна земли там, где оплавился снег, были иссушены, а деревья, что росли рядом с башней, вообще являли собой высокие факелы.       Лишь на долю секунды Мираэль запнулась. Она увидела дракона, и с плеч её словно сняли многопудовый камень. Это не Алдуин. Этот дракон был зелёного цвета, как молодая весенняя травка, и пусть глаза его горели янтарём, а из пасти струилось всепожирающее пламя - это всё же не Первенец Акатоша. Не медля, Мираэль скинула с плеч в ближайший сугроб сумку и ножны меча, а сама вооружилась луком, открывая прицельный огонь по ящеру. Она была не одинока в своём порыве, стража башни тоже осыпала дракона стрелами, целясь, в основном, по крыльям. Фаркас, держа свой меч обнажённым, выжидал момента — у него не было лука, и в дистанционной схватке он помочь не мог.       Истерзанные в хлам крылья дракона вскоре перестали держать его в небе, вынудив сесть. Земля дрогнула под весом твари. Распалённая, втесавшаяся в бой так же незаметно, как и Фаркас, Мираэль поменяла местами лук и меч, и бросилась к дракону, что приземлился в паре десятков футов от неё. Группа стражников, что были ещё живы, не отставала, смело приближаясь к почти поверженному противнику. Но толком приблизиться никто не успел — дракон раззявил клыкастую пасть и Мираэль на рефлексах бросилась вбок, рванув за собой Фаркаса, что держался поблизости. Огненный плевок миновал их, обрушившись на стражу. — Какая смелость! Твоё поражение будет честью для меня!       Мираэль замерла так резко, будто на пути её выросла стена. Дракон… говорит?! С ней? Она даже потрясла головой. Это дико. Это немыслимо. А дракона, кажется, позабавило выражение её лица. По крайней мере рокот, вырвавшийся сквозь его оскаленные клыки, Мираэль идентифицировала именно как смех. Это привело её в чувство. Пожалуй, её вопль в момент, когда стальной отцовский подарок коснулся плоти дракона, можно было назвать истинно нордским.       Веселье покинуло ящера, его охватила та же ярость. Та же жажда убийства. Но взлететь он по прежнему не мог. И девчонка, дерзнувшая поднять на него какую-то зубочистку, не поплатилась за это. Мираэль услышала его рёв, полный ярости и… обиды? Недоверия? — Довакин! Нет!!! — этот рык просто сдул Мираэль с места, и она покатилась по земле, отпуская меч. Но когда снова вскочила на ноги, озираясь плывущим от боли взглядом, в обеих её ладонях уже пылало пламя. Даже без меча она не была беззащитна и могла убивать. Только убивать было некого.       Стражники обступили труп дракона, и вдруг все как один отскочили, огласив воздух изумлёнными возгласами. Мираэль, не обращая на них внимания, покрутила головой, ища свои вещи и оружие. — Ты как? — Фаркас уже был рядом, и протягивал ей оброненный меч. — Да ничего… вроде. — Мираэль благодарно кивнула и прислушалась к себе. Действительно, ничего плохого она не чувствовала. Пара сильных, но не смертельных ожогов, да несколько царапин. И всё. Ну, лёгкое сотрясение от кувыркания по земле скоро пройдёт. Вот только она выпьет зелье… да где же сумка? — Сам-то как? — поинтересовалась Мираэль, на что Фаркас белозубо улыбнулся, разводя руки в стороны — мол, смотри. Однако лучше было перестраховаться. Мираэль наконец нашла свою сумку, которую пламя дракона миновало. Вытянув из креплений пару колбочек с зельем исцеления, она одну протянула Фаркасу, а другую опустошила сама. Соратник подчинился её настойчивому взгляду и принял свою порцию зелья. — Что это? — шепоток по рядам стражников. Мираэль повернулась на их голоса, и заметила, как тело дракона словно начало таять… вернее, только изуродованная многочисленными повреждениями плоть. Она исчезала, обнажая кости, взвихряясь знакомым голубым светом, искрящимся в лучах утреннего солнца. Он словно клубился над драконом, пока последний кусочек плоти не испарился, оставив обтянутый кожей гигантский скелет. Затем этот свет, собравшись в единый сгусток поплыл, словно живой. Прямиком к Мираэль.       Она отшатнулась, когда свет коснулся её, опутал неощутимыми нитями, и в ужасе взглянула на Фаркаса. — Что это? — выдохнула Мираэль, роняя меч. — Что со мной происходит?! — Не знаю! — в его расширившихся зрачках, почти скрывших голубизну глаз, Мираэль увидела тот же ужас и непонимание, что сейчас терзали её.       Свет, как и тот, что был у Стены Слов, не причинял ей боли. Он касался её, словно лаская, впитывался… и ужас уступил место непонятному торжеству, словно в неё впускали чью-то силу… Эта сила принадлежала ей по праву.       «Сила» — толкнулась мысль в голове. — «Сил». Душа. Душа дракона! Но это… нет, бред. Не может быть. Шеогорат пошутить решил, не иначе! — лихорадочно размышляла Мираэль пока искрящееся сияние угасало, растворяясь в ней. — Довакин… Драконорождённая… — послышались рядом голоса, наполненные благоговением. Мираэль прислушалась к себе. Дискомфорта не было, наоборот, все казалось на редкость правильным. Хотя какое, к даэдра, правильным…?       Стражники обступили её и Фаркаса, глядя недоверчиво, изумлённо, растерянно — и с сотнями иных эмоций, читать которые Мираэль было недосуг. Куда больше внимания она уделила нетипичному поведению Фаркаса — только он сейчас её интересовал. Соратник застыл, подобно статуе, и смотрел на неё так, будто хотел проникнуть в её мысли взглядом. Или же шарахнуться прочь. Ноздри его раздувались, втягивая воздух почти по звериному. Это пугало. — Фаркас? — жалобно позвала Мираэль. Если он отскочит, это добьёт её.       Услышав своё имя, брюнет встряхнулся, и широкая улыбка разгладила его лицо, стирая с него тревогу: — Так вот оно что… Вот в чём всё дело, — и, не обращая внимание на недоумение Мираэль, сказал: — Твоё испытание пройдено. — Как? — поинтересовалась Мираэль, поднимая меч и вновь его вытирая, прежде чем чем вернуть в ножны — А форт? — Мы с братом сами выбьем бандитов позже. Если хочешь, возьмём тебя. Ты убила дракона, мне кажется, этого более чем достаточно. — Фаркас продолжал улыбаться, словно всё понял.       А вот она не очень! — Нет, я… — Мираэль осеклась. Неизвестно, она ли убила дракона, но ведь его душа перешла именно к ней. И его крик «Довакин»… Должно же это иметь хоть какое-то разумное объяснение! Мираэль вдруг вспомнила Стену Слов. Ну не может быть, чтобы она… — Как тебя зовут? — Мираэль повернулась к тому, кто задал вопрос. Это была данмерка в кожаных доспехах, её серое лицо было раскрашено боевым узором. В алых, будто налитых кровью, глазах дружелюбия не было. Хотя и враждебности тоже. Она просто смотрела на Мираэль — оценивающе, требовательно. — Это Айрилет, личный хускарл ярла Балгруфа. — раз уж эльфийка не соизволила соблюсти этикет и элементарно представиться, за неё это сделал Фаркас. — Простите, но вам-то какое дело? — вежливо спросила Мираэль, отступая, безотчётно ища защиты у собрата. Она услышала его, но для неё Айрилет была чужаком, заискивать перед которым только потому, что он телохранитель ярла Вайтрана, Мираэль не позволяла гордость. Фаркас понял её, молча шагнул вперёд, сжал руку — прямо как Хадвар, когда привёл её впервые в Йоррваскр. — Не дерзи, девочка, — данмерка не обратила внимания на предостерегающе сузившиеся глаза Фаркаса. — Я не собираюсь тебя пытать или ещё что-то. Я хочу сообщить ярлу имя той, что поглотила душу дракона. Довакин ты, или нет, но не каждому смертному дана такая сила. Это дар самого Акатоша. Ты должна быть награждена соответствующе. — Я не Довакин, — качнула головой Мираэль. — Я и Кричать-то не умею. Меня зовут Мира. — Без прозвища? — подняла вытатуированные брови данмерка. — Не заслужила пока. Так что просто Мира. — Она сказала это уже твёрдо, и хускарл ярла снисходительно улыбнулась: — Хорошо, просто-Мира. Все вы молодцы, и я даю неделю отпуска всем, кто участвовал в этой битве! — объявила она радостно загомонившим стражникам. — Тела погибших товарищей отнесите в город, устроим им почётное погребение. — А ты, — взгляд в упор на Мираэль, словно Фаркаса не было рядом, — иди со мной. Надо представить тебя ярлу. — Без Фаркаса не пойду! — повысившимся голосом заявила Мираэль, встав плечом к плечу с Соратником.       Эльфийка окинула их удивлённым взглядом. Пожав плечами, она молча зашагала в сторону города. — Может, пойдёшь одна? — спросил Фаркас. — Я расскажу братьям и сёстрам о твоей славной победе, и мы встретим тебя, как подобает. — Нет! — Мираэль отчаянно мотнула головой. Кровь уже остыла от битвы, и теперь мысль о том, чтобы предстать пред очами правителя города без кого-то знакомого рядом, до икоты пугала. — Пожалуйста! — Хорошо, хорошо. Я тебя не брошу, — пообещал Фаркас.       Мираэль, проходя мимо скелета дракона, наклонилась и подняла некрупную, плавно изогнутую и выбеленную неизвестной силой кость, бывшую когда-то одним из когтей на сгибе крыла. Осмотрела, прикидывая что-то в уме, затем положила трофей в сумку и тихо сказала Фаркасу: — Знаешь, ведь из этих костей можно сделать что-нибудь интересное.       Соратник кивнул. — Думаю, Йорлунд заинтересуется. Я пришлю сюда самых крепких собратьев, надеюсь, за это время его не растащат.       Переглянувшись с удовлетворёнными улыбками, Соратники вслед за стражей, что несла павших товарищей, двинулись к Вайтрану. 2-е Восхода солнца — 3-е Восхода солнца