Дочь Дракона

— Госпожа тан, для вас письмо.       Эти слова были первым, что услышала Мираэль, миновав врата города. Она повернулась на голос, сощурившись, когда в глаза брызнуло слепящим солнечным светом, отражённым от больших луж. Её спутник — крепкий и светлокожий, как большинство нордов, коснулся плеча Мираэль. — Как закончишь, приходи к нам домой. — Конечно, Авюльстейн. Я скоро. Мимо со скрипом проехал запряжённый двумя волами крытый обоз. Возница-босмер, поймав взгляд Мираэль, приветливо махнул рукой. — С возвращением, Анориат, — сказала Мираэль. — Зимовка прошла удачно? — она кивнула на обоз. — Более чем, тан, — отозвался эльф. — Популяция оленей пошла в гору. — Обещай, что прибережёшь сегодня для Йоррваскра парочку свежих туш, — улыбнулась Мираэль. — Разумеется, — Анориат подстегнул волов. — Буду ждать Тильму.       Попрощавшись с охотником, Мираэль наконец обратила своё внимание на гонца. Худощавый мужчина с набитой свитками сумкой через плечо ждал всё это время, и Мираэль решила, что его терпение должно быть вознаграждено. — Что там, Ив? — поинтересовалась она, принимая плотно свёрнутый пергамент без подписи. — Из Данстара, госпожа. — Впрочем, Мираэль уже сама заметила небольшой оттиск на бумаге — чёрного имперского дракона. Сердце радостно подпрыгнуло — наконец-то вести от Хадвара. Месяц миновал с тех пор, как Мираэль получила титул тана владения Вайтран, и это был первый его ответ с той поры. Прежде чем взять письмо, ей пришлось снять влажные после долгой дороги перчатки. Холод тут же принялся покусывать пальцы, но Мираэль, игнорируя лёгкий дискомфорт запустила руку в кармашек поясного кошелька и вытянула оттуда несколько монет. — Спасибо, Ив. Иди в таверну, согрейся. — Выпью за ваше здоровье, госпожа тан, — поклонился мужчина под тихий фырк госпожи тана, и, отдав ей письмо скрылся. Мираэль сошла с дороги и присела на щербатый пень под навесом «Дома воительницы». Кузнец Адрианна, работавшая в любое время года, уже стояла за верстаком. Они обменялись приветственными кивками, и Мираэль погрузилась в чтение. «Доброго времени суток тебе, Мира. Закрутила тебя жизнь в Вайтране, не так ли? Соратница, тан, Драконорождённая. Не тяжеловато ли бремя? Как ты справляешься? Надеюсь, у тебя всё в порядке. Если будут проблемы — только скажи, ты же знаешь, я помогу всем, чем смогу. Обязательно дай ответ, чтобы я знал, что письмо нашло своего получателя. А теперь прошу прощения, что не писал. У нас три дня подряд происходили стычки с Братьями Бури, и мне слегка задело правую руку, перо держать был не в состоянии, а нанимать кого-то для написания не хочу…» Что было написано дальше, Мираэль прочла не сразу. Только одна мысль чётко оформилась в голове — Хадвара ранили. Вот почему он не писал, а она ещё хотела его упрекнуть за долгое ожидание. Мираэль мысленно пообещала себе, что больше не будет злиться из-за того, что Хадвар почти не пишет. Война — дело серьёзное.       Война… Так странно слышать это слово и видеть вокруг процветание. Положение рядовой Соратницы и тана позволило Мираэль объехать почти весь Скайрим, включая территории, подконтрольные мятежникам. Но ей по-прежнему казалось, что война идёт на другом континенте — настолько безмятежно было в вайтранской долине. Мираэль сделала всё возможное, чтобы поближе узнать и здешний народ, и его правителя. Ярл Балгруф, поначалу её пугавший и державший в напряжении, при более близком знакомстве оказался интересным собеседником и справедливым правителем. Он ревностно оберегал покой своих подданных, не подпуская ни имперцев, ни мятежников к границам долины. Да они и не приближались пока что — кружили по краям, занятые друг другом.       Мысли Мираэль, повертевшись около отстранённых тем, вернулись к письму. А ведь если допустить, что Хадвара могли ранить серьёзнее, чем он написал… у неё невольно задрожали руки, и она прикрыла глаза, успокаивая себя. Хадвар написал — значит, он жив. Это главное. А ей нужно написать ответ, чтобы дать понять другу, что она в полном порядке. Хотя «в полном» — это сильно сказано — Мираэль вновь почувствовала, как саднит правый бок, на котором не так давно красовался серьёзный ожог. Альтмерские маги в Северной сторожевой крепости оказались отнюдь не пальцем деланы. Пятеро крепких нордских ребят, что помогали ей и Авюльстейну освободить его брата из темницы крепости, пали жертвами сумасшедшей магической мощи эльфов до того, как Мираэль успела им помочь. Сам Авюльстейн едва не лишился зрения, и если бы не целительские навыки Мираэль — о том, чтобы сражаться, он мог забыть навсегда. Однако когда ему вновь удалось видеть, Авюльстейн вслух признал, что его пренебрежительное отношение к магии было ошибкой. Эта ошибка стоила жизни его людям — Мираэль предупреждала, чего можно ждать от альтмеров, но они лишь пофыркали. Теперь фыркают из Совнгарда, и это не её вина. Но хотя бы Авюльстейн и Торальд живы.       Поднявшись с пня и потянувшись, Мираэль широким шагом направилась к рынку; горькая усмешка скривила её губы, когда она вспомнила налёт на Северную сторожевую крепость. Трое из пяти мужчин, которых взял с собой Авюльстейн, полегли во дворе, заживо сгорев в огненном шторме. Остальные погибли, пока они пробивались в пыточную. И уже только Мираэль и Авюльстейн сражались с капитаном крепости, оказавшимся магом высшего разряда. И не умей Мираэль исцелять, то боль от полученных ожогов свела бы её с ума, а от Авюльстейна вообще остались одни угли. Что ж, Акатош миловал. Мираэль из достоверных источников знала, что Серые Гривы, е семейству которых принадлежали Авюльстейн и его брат, поддерживают Братьев Бури. Но сама она ещё не определилась, за кого же быть в этой проклятой войне. Была, если можно так выразиться, нейтральной стороной. Хотя теперь, когда на эбонитовом клинке стыла кровь высоких эльфов, не совсем нейтральной. Возможно, по духу она была ближе к бунтарям… возможно…?       Размышляя о том, сколь быстро весть о дерзком налёте на крепость достигнет Талморского посольства — вотчины высоких эльфов в Скайриме — Мираэль подошла к порогу дома Серых Грив и постучала. Мать Авюльстейна и Торальда, Фрейлия Серая Грива, открыла ей дверь и тут же заключила в объятия. — Спасибо тебе, девочка. Теперь я уверена, что мой сын в безопасности. — Пустяки. — Мираэль искренне улыбнулась. Выражать своё настоящее мнение о пережитом не было смысла. — Возьми, — Авюльстейн вышел из соседней комнаты, держа в руках нордский боевой топор, который протянул Мираэль. — Наш отец выковал его для Торальда, на случай, когда он вернётся. Но теперь он сможет выковать новый. Если мы вернёмся в Вайтран — то победителями в войне. Мираэль приняла подарок и с недоумением посмотрела на Фрейлию, а та с гордостью улыбнулась: — Авюльстейн тоже уходит в лагерь Братьев Бури. — Хм… — Мираэль немного помолчала, подбирая слова, но в итоге обошлась банальным: — Удачи, Ав. Норд ухмыльнулся, показав белые зубы. — Со мной Талос, Мира. — Да хранит он тебя на твоём пути, — отозвалась она. — Что ж, я пойду, пожалуй.       Зайдя в Йоррваскр, Мираэль напоролась на необычную тишину в праздничном зале. Сидевшие за столом члены Круга были странно угрюмы. Обведя трапезный стол взглядом, Мираэль заметила, что среди них нет Скьора. Мрачные лица обернулись на звук закрывшейся двери. Мираэль сгрузила свою сумку, клинок и подарок подарок Серых Грив на низкий столик у стены и прошла к столу. Остановившись и снова окинув взглядом присутствующих, она поинтересовалась: — Что-то случилось? — Не просто что-то. — Голос Эйлы был полон такой злобы, что Мираэль отшатнулась, раздумывая, в чём провинилась. Но злоба была обращена вовсе не на неё. — Видишь ли, эти ублюдки из «Серебряной руки»… — Охотница прерывисто вздохнула и низко опустила голову. Плечи её вздрогнули. — Убили Скьора. — Закончил за неё Вилкас, хмуро глядя на пришедшую. — Что? — Мираэль, почувствовав слабость в ногах, поспешно опустилась на ближайший стул, и теперь переводила растерянный взгляд с одного Соратника на другого. — Не может быть! Как…? Когда?! — Вчера вечером. Мы отправились на охоту, а они… Они устроили засаду. — Это подло… — пробормотала Мираэль, пытаясь переварить свалившуюся на голову реальность. — Да уж. Думаю, если бы ты была с нами… — Ты в чём-то меня обвиняешь? — Мираэль ощетинилась. Да сколько ж можно?! — Нет, — странно, но Вилкас мгновенно остыл. — Нет, сестра. Я знаю, ты была на опасном задании. Но я думаю, мы вместе должны отомстить. — Верно, — ответила Мираэль, тоже успокаиваясь. — Я с вами. — А ты… — Эйла подняла голову. — Ты-то сама как? — Нормально. Не думаю, что десяток альтмеров и несколько головорезов страшнее, чем Алдуин. — Врёшь ведь, — скептически хмыкнула Эйла. — Вру, — согласилась Мираэль. — Но распинаться сейчас не вижу смысла — у нас есть дело. Или я не права? — Я… мы рассчитывали на твою помощь, — как-то неловко сказал Вилкас. — Но если ты устала… — Кто с нами? — безапелляционно прервала его Мираэль, поводя ноющими плечами. — Только ты, я и Эйла. — Фаркас? — Нет. Пусть он поддерживает Кодлака. Мираэль кивнула согласно. — Мы выдвигаемся ближе к полуночи, — сказал Вилкас — голос его вновь приобрёл жёсткие, бескомпромиссные нотки. — Поэтому ты сейчас идёшь и отдыхаешь.       Ответить Мираэль не успела — двери Йоррваскра распахнулись, впуская стражника, на которого с недоумением воззрились все Соратники. — Госпожа тан, вас вызывает к себе ярл Балгруф, — отчеканил стражник. — Прошу пройти за мной. — Вот тебе и отдохнула, — пробормотала Мираэль, пытаясь сообразить, где уже согрешила настолько, чтобы ярл вызывал её внеурочно. — Иду, Брайс, одну минутку. — Мираэль нашла взглядом Тильму. Опечаленная женщина сидела на лавочке недалеко от пиршественного стола. — Тильма? — Чем могу помочь? — женщина тут же попыталась взять себя в руки, когда Мираэль к ней подошла. — Прости, я знаю, сейчас тебе не до меня. Но пожалуйста, ты не могла бы отнести мои вещи в комнату? — попросила Мираэль. Чары облегчения, наложенные на сумку, ещё работали, по крупице подтачивая магическую энергию но раньше, чем через три часа её не свалит, так что снимать чары Мираэль не стала. — Да, разумеется. — Спасибо большое, — Мираэль перекинула через плечо перевязь с ножнами, в которых покоился символ владения и её статуса, и кивнула стражнику. — Идём.       Проходя через город, Мираэль улыбалась и кивала на приветствия горожан. За этот месяц она вполне неплохо себя показала, как тан, и успела завоевать признательность вайтранцев. Например, когда приструнила вконец оборзевшего Назима — тана и просто напыщенного болвана. flashback       Назим, владевший фермой «Холодная борозда», хотел воздвигнуть ещё один торговый прилавок на рынке. Но место, которое он выбрал — очень удачное и всегда многолюдное — было занято овощной лавкой Карлотты Валентии. Карлотта — по всеобщему признанию красивейшая из женщин Вайтрана — была небогата, в одиночку растила очаровательную дочь, и овощная лавка была единственным источником их доходов, существенно сокращавшихся в зимнее время года. Впрочем, Назима это особо не волновало. Мираэль, ставшая свидетелем некрасивой сцены между редгардом и Карлоттой, недолго думая, отправилась во дворец. Прервав обеденный отдых ярла, она в ультимативной форме потребовала от него объяснений. Опешивший правитель даже наказывать девушку за дерзость не стал — ему и самому стало интересно, когда он успел выдать разрешение на застройку уже занятого участка. В итоге Назим был вынужден оставить свои притязания, и вдобавок оштрафован — дело имел подлог, но в это Мираэль уже не лезла. Важнее всего для неё было то, что она успела вмешаться до того, как произошло непоправимое. Ей была безразлична злоба Назима, и любые его выпады она пропускала мимо ушей. Репутация её тоже не сильно волновала — она не делает ничего противозаконного (в отличие от неких редгардов), а любой навет можно снять, было бы желание.       Распространяться о случившемся Мираэль не видела смысла — но в Вайтране сложно удержать в тайне что-то подобное. А потому о её поступке скоро прознали, и к благодарности Карлотты прибавились очереди из желающих получить её помощь в том или ином вопросе. Поэтому не раз и не два Мираэль приходилось идти к ярлу, копаться в бумагах, выспрашивать, и сочетать работу тана с работой Соратницы. Это давалось нелегко, но помогало лучше узнать тех, кто искал её защиты. А вот в качестве Драконорождённой Мираэль ещё не удалось себя проявить — драконы поблизости не объявлялись. Но Мираэль понимала, что это лишь дело времени. И хорошо, если это случится до того, как она отбудет к Седобородым. В конце концов, месяц прошёл, как Соратник она уже закрепилась, как тан — тоже. Её хускарл, Лидия — неразговорчивая, но преданная до глубины души нордка — сопровождала Мираэль нечасто, и только в наиболее сложные рейды, где шансы Мираэль справиться в одиночку были мизерными. И на Глотку мира Мираэль её, пожалуй, возьмёт — мало ли что её ждёт. end of flashback       Резные ворота Драконьего Предела беззвучно распахнулись, впустив Мираэль и сопровождавшего её стражника во дворец. — Ярл ожидает вас в своём кабинете. — Спасибо, — отозвалась Мираэль. Брайс, коротко поклонившись, вернулся на свой пост, а Мираэль прошла к через Большой зал и поднялась на второй этаж, направляясь к рабочему кабинету ярла. Она постучалась, и получив разрешение войти, открыла дверь.       Ярл Балгруф сидел за столом, углубившись в изучение какого-то свитка. Подняв голову, он кивком встретил глубокий поклон тана. — С возвращением, Мираэль. У меня есть к тебе пара вопросов. Для начала скажи мне — ты интересуешься политикой? — Нет, господин, — Мираэль отрицательно мотнула головой. — Знаю некоторые… основы. Но никогда не любила уроки политологии. — Вот оно что… — ярл смерил Мираэль взглядом, от которого ей вмиг сделалось не по себе. — Именно из-за нелюбви к политике ты полезла в альтмерскую крепость, да? — Повелительно поднятая ладонь заставила её проглотить ответ, а расслабленный секунду назад хозяин долины подобрался, похолодел, отчего Мираэль захотелось срочно от него дистанцироваться. — Если ты вдруг позабыла, ты — тан Вайтрана. Тан владения, сохраняющего нейт-ра-ли-тет. А сохранять нейтралитет — это не только давать от ворот поворот представителям той или иной стороны. Это значит ещё и не вызывать интереса третьей стороны, куда более могущественной, чем обе противоборствующие, вместе взятые. А ты именно это и сделала. — Балгруф практически швырнул свиток в руки еле успевшей среагировать Мираэль. — Читай.       Взгляд Мираэль покорно опустился к дорогой плотной бумаге, украшенной вычурными вензелями. «Балгруфу Старшему, правителю владения Вайтран, от заместителя Первого Эмиссара, лично в руки. Балгруф, всему Скайриму вы известны, как мудрый правитель и отличный стратег. Но кажется, ваши подданные не учатся у вас совершенно. И начинают выходить из-под контроля. 12-го числа месяца Первого зерна был совершён налёт на Северную сторожевую крепость. В результате налёта была перебита вся стража до последнего эльфа и освобождены все узники-еретики. По магическому следу вычислить налётчиков проще простого. Особенно учитывая, что маг среди них был лишь один. Мне доподлинно известно, что все они — жители вашего владения. Совпадение? Не думаю. Если эта информация дойдёт до Первого Эмиссара, Вайтрану не миновать беды. Мне, собственно, плевать на ваш город, и предупреждаю я по личным причинам. Я уничтожу все улики, а вы приструните своих подданных. Второй раз прощения не будет. Э.»       Мираэль отдала письмо ярлу и потупилась. Не зная, что сказать в своё оправдание, она раздумывала, кто такой этот «Э», и почему он щадит Вайтран. — Есть что сказать в оправдание? — поинтересовался ярл спустя почти десяток минут гнетущей тишины. Мираэль качнула головой. — Только причины. Но вам они могут показаться недостаточно вескими. Поэтому, наверное, нет. — И всё же, — приглашающе сказал Балгруф. — Озвучь их. — М-м… — Мираэль помялась. — Я стала свидетелем ссоры Олфрида и Фрейлии, заинтересовалась, и Фрейлия мне попозже объяснила, в чём дело. Я… пожалела её. И решила помочь. — Недаром говорят, что всё самое интересное происходит на рынке, — хмыкнул ярл. — И везде-то ты успеваешь вмешаться, да? Мираэль красноречиво молчала. — Ладно, не суть, — поняв, что подначка не удалась, отмахнулся Балгруф, сцепляя пальцы рук в замок и опираясь ими о дубовую столешницу. — Мираэль, послушай меня. Твоя тяга к справедливости — воистину прекрасная и редкая черта. Но… как я уже сказал, ты тан, а не простая наёмница. Ты — лицо владения. И остальные таны, разумеется. Но они, несмотря на свою алчность, всё же не ходят по лезвию политического ножа. Не ходи и ты, хорошо? Хочу заметить, что твои собратья по клану так же избегают дел, связанных с Талмором, поскольку Соратники остаются вне политики — такова их дорога сейчас. Я не за себя беспокоюсь — я не хочу, чтобы на Вайтран обрушился гнев воюющих или, не приведи Шор, Талмора. — Я понимаю, — отозвалась Мираэль, глядя на своего ярла максимально честными глазами. — Вы, разумеется, правы, господин. Я буду осмотрительнее в своей помощи городу. — Это не значит, что ты должна в ней отказывать, — добавил ярл. — Просто если в деле будут замешаны высокие эльфы — приходи ко мне, и мы вместе подумаем, как помочь просителю, не привлекая ненужного внимания. — Я поняла. Простите ещё раз. И… можно вопрос? — Говори, — кивнул Балгруф, сменяя гнев на милость. — Вам, случайно, не известно, кто отправитель письма? — Хочешь знать, кого благодарить? — хмыкнул ярл. Мираэль не успела ответить, как он покачал головой. — Нет, Мираэль, я не знаю, кто это. Я не знаю, почему он так милосерден. Но лично я ему очень благодарен. — Жаль. Разрешите идти? — спросила Мираэль. Балгруф Старший кивнул, отпуская её, и Мираэль, поклонившись, удалилась. Ещё до выхода из дворца она выбросила из головы все мысли, кроме одной — ей срочно нужна горячая ванна. ****       Мираэль была наслышана о вражде Соратников и «Серебряной руки». Подробностей не знала, но ей известно было, что «Серебряная рука» активно мешала поискам обломков Вутрад — легендарной секиры Исграмора. Именно этим занимался Круг. Здесь крылась какая-то тайна, но проникнуть в неё Мираэль не спешила. Слишком много дел у неё было. Она лишь знала, что две недели назад Фаркас и Эйла принесли ещё один обломок. Видимо, в процессе добычи они потрепали «Серебряную руку», и теперь клан решил ответить. «Только зря они это затеяли», — подумала Мираэль, нежась в бадье, полной горячей воды — Тильма не замедлила исполнить её желание. Месть Соратников будет страшной. Неплохо бы полностью стереть «Серебряную руку» с лица земли. С такими воинами, как Эйла и Вилкас, Мираэль точно знала, что от клана мало что останется. Эти двое стоят целой центурии.       Позже, написав письмо для Хадвара и вручив его Иврину, Мираэль вышла из Йоррваскра и направилась к воротам. Вилкас и Эйла ждали на конюшне. Все лошади были готовы. Мираэль заметила, что на лошадях Эйлы и Фаркаса седельные сумки довольно плотно чем-то набиты. Эйла сказала, что там припасы и кое-что нужное. Мираэль этот ответ удовлетворил, и она повернулась к своей кобыле, которую держал под уздцы конюх.       Ну, как сказать — держал… Он почти повис на поводьях, пока кобыла, нервно храпя и приседая на задние ноги, пыталась удрать. И, как и много раз до этого, смотрела лошадь очно на Вилкаса — смотрела с ужасом. Мираэль обречённо вздохнула — она устала пытаться понять, почему за эти семь месяцев Сольвлин так и не привыкла к Вилкасу. Поэтому она уже отработанным движением запустила в лошадь заклинанием успокоения, и дождавшись результата, приняла поводья из рук Скульвара, благодарно ему кивнув. — Вилкас, ты что с моей лошадью сделал? — поинтересовалась Мираэль, похлопывая дезориентированную Сольвлин по шее. Тот в ответ пожал плечами. — Да ничего. Она сама у тебя такая нервная, — хмыкнул он, и занялся своим жеребцом.       Мираэль, фыркнув недоверчиво, ещё раз с удовольствием огладила крутую шею Сольвлин. Кобыла встряхнула пепельной гривой и потёрлась лбом о плечо хозяйки, зыркая на Вилкаса сквозь туман заклинания. Вскоре три всадника тронулись, держа курс на север, на один из лагерей «Серебряной руки», располагавшийся в крепости Висельная скала. Причём Сольвлин, невзирая на заклинание, ни в какую не хотела идти рядом с аффингтоном, на котором восседал Вилкас, что наводило Мираэль на совсем уж нехорошие мысли. Вилкас конечно, обращался с ней по-сволочному, но вроде ни разу не обидел ни одну лошадь — наоборот, он всегда был терпелив с самыми норовистыми скакунами. Мысли о том, что брюнет из вредности мог устроить какую-то подлянку, в результате которой Сольвлин сейчас шла, как на иголках, были неприятны Мираэль. Если её опасения подтвердятся, этого она ни за что не спустит Вилкасу.       Остановились в подлеске недалеко от крепости, так чтобы члены группировки не могли их увидеть. Мираэль — самая лёгкая, а потому наименее шумная из троицы — тщательно скрываясь, приблизилась на расстояние выстрела, и одного за другим сразила нескольких бандитов, охранявших двор крепости. Собственно, двора как такового не было — крепость была укрыта в небольшой рощице, но между ней и перелеском, плавно спускавшимся к долине, была пустошь. Свободное пространство, занесённое нетающим снегом. Снежный покров, могущий выдать чужое присутствие, стал союзником для Мираэль, чья броня пряталась под белым плащом — Мираэль успешно скрывалась, пока её стрелы искали очередную цель. Убедившись, что больше вне крепости никого нет, она вернулась к собратьям. Они привели лошадей и привязали их к деревьям, обступавшим пустошь. Умные животные ни звуком, ни движением не выдавали своего присутствия. Однако к Сольвлин вновь пришлось применить магию успокоения, иначе плакала бы их конспирация.       Соратники тихо зашли в крепость — и начали свой путь, отмечая его множеством трупов. Мираэль убивала самозабвенно, ибо ею владели ярость и печаль, и каждый раз, когда её стрела настигала жертву, она удовлетворённо улыбалась.              Висельная скала, как и многие крепости, была оборудована темницей. В одной из камер Мираэль увидела смутно знакомое существо — похожее на волка, но угольно-чёрное, гораздо крупнее, к тому же, стоявшее на двух задних лапах, словно человек. Существо недобро оскалилось при виде вторженцев, а Мираэль нахмурилась. Это существо очень напоминало тварь, однажды напавшую на неё в ночи под стенами Вайтрана. За её спиной Эйла тихо сказала: — Это оборотень. «Серебряная рука» ненавидит оборотней. — Они пытают их? — Мираэль изо всех сил старалась говорить как можно более хладнокровно, ничем не выдавая охватившего её страха. Оказывается, по равнинам Вайтрана бродят оборотни. Чего ещё она не знает о долине?! — И наслаждаются этим, — услышала Мираэль, и вернулась в реальность. Свистнула стрела, и оборотень упал с пронзённым горлом. Под потрясённым взглядом Мираэль Эйла наложила на тетиву новую стрелу: — Не оставлять же его здесь. Он всё равно не был намерен превращаться в человека и мило беседовать. Скорее, напал бы.       Мираэль понимающе кивнула, и они оправились дальше, обходя хитро расставленные для непрошеных гостей ловушки и вычищая сундуки. Вилкас и Эйла позволяли Мираэль идти чуть впереди — они признавали, что младшая сестра по оружию движется куда тише них. Но перед одной из дверей оба, не сговариваясь, положили ей руки на плечи — Вилкас слева, Эйла справа. Мираэль послушно остановилась, но поочерёдно глянула на них с вопросом в глазах. — За этой дверью их глава, — прошептала Эйла. — Весьма пакостная личность. Они зовут его Шкуродёр. Понимаешь, почему?       Мираэль кивнула, не спрашивая, как они вообще поняли, что там именно глава «Серебряной руки». Давно смирилась, что Соратники знают больше, чем она. — Сейчас ты можешь… хм… кое-что увидеть. Держись за нами и не паникуй, если что. — Зачем? — воспротивилась такой неожиданности Мираэль, упрямо вскинув голову. — Я не боюсь! — Мы не сомневаемся. Просто поверь, — необычно мягко сказал Вилкас, вгоняя её в ступор. — Так надо. Мираэль насупилась, не понимая, что ими движет. Но сейчас Соратники были как никогда серьёзны, и она почувствовала, что лучше их послушаться.       Дверь беззвучно открылась. Из-за спин собратьев Мираэль насчитала семь человек — кто-то спал, кто-то сидел у камина спиной к двери.       В следующий миг она забыла о врагах. На её глазах с Вилкасом и Эйлой начало происходить нечто странное. Броня затрещала по швам, руки начали темнеть, покрываясь чем-то чёрным… Всё это происходило отнюдь не бесшумно. Мираэль словно в замедленной съёмке видела, как вскакивают члены клана, а её друзья превращаются в… оборотней, копий того, которого застрелила Эйла.       Мираэль даже глаза потёрла, думая, что ей чудится. Но нет — трансформация быстро завершилась, обрывки брони полетели в стороны — и два чёрных волка с закладывающим уши рыком кинулись на врагов. А Мираэль как стояла у входа, так и продолжала стоять, раскрыв рот. Фонтаны крови тут и там от мощных когтей, предсмертные хрипы — всё закончилось настолько быстро, что ни один член банды не успел обратить на неё своего внимания. А если бы обратил — ей пришлось бы ой, как туго, потому что от потрясения Мираэль даже лук выронила. Просто стояла в дверном проёме, тупо глядя на двух Соратников. Или всё же диких хищников?       Оборотни повернулись к ней, едва стих последний мародёр. Блестящая шерсть их была покрыта, словно воинственным рисунком, россыпью кровавых брызг. Стоя на задних ногах — или лапах, что там у оборотней? — они были куда выше обычного человека. И когда двинулись к Мираэль, ей показалось, что сердце вот-вот выскочит из горла. Она при всём своём желании не смогла отшатнуться — ноги просто не подчинились. Оборотни были похожи, как две капли воды, и понять, кто из них Вилкас, а кто — Эйла можно было лишь опустив взгляд ниже… хм… пояса. Что Мираэль невольно сделала — и прокляла своё типично женское любопытство, смущённо отворачиваясь, давя в себе первобытный ужас перед этими существами. И она… она жила с ними под одной крышей всё это время!       Эйла приблизилась, заглянула ей в глаза, и положила морду на плечо, что-то тихонько проскулив. — Я не понимаю тебя… — потрясённо прохрипела Мираэль, отчётливо задрожав. Голова волчицы была тяжёлой, плечо напряглось, и нервная дрожь всё не проходила. От запаха крови, который окутывал волчицу плотным коконом, Мираэль слегка замутило. — Не понимаю, Эйла, прости.       Вилкас поднял левую лапу (руку?), и указал на дверь в комнате. Дверь была перегорожена засовом. Мираэль, с трудом сохраняя относительную трезвость ума, вспомнила, что в первом же зале крепости они наткнулись на дверь, запертую изнутри. Значит, это она, и им не придётся идти длинной дорогой до выхода. Такие короткие пути попадались во всех крепостях или нордских руинах, где ей довелось побывать. -Хорошо, — кивнула Мираэль, кажется, сообразив. Странно, она разговаривает с оборотнями… м-да. Пришлось подавить истерический смешок. — Я сейчас, погодите.       Мираэль забрала из сундуков в комнате всё ценное, затем сдвинула засов и открыла дверь. Она действительно вела в первый зал. Нордка вышла на свежий воздух, спиной чувствуя, что оборотни идут следом. Ноги подрагивали, желая не то подкоситься, не то сорваться в бег. Массер и Секунда лили призрачные слёзы, заставляя окрестности сиять волшебным светом. Лишь на миг Мираэль стало интересно, как лошади воспримут Эйлу и Вилкаса в облике волков?       Кажется, Вилкас знал ответ. Он сел по-собачьи на снег, вытянул когтистую лапу, указывая на лошадей, и поскрёб по земле, оставляя в снегу глубокие борозды. И тут до Мираэль, наконец, дошло. В тюках запасная броня для Соратников. Как-то это затратно… — думала она, направившись к лошадям. К её удивлению, кони Эйлы и Вилкаса отреагировали на вторую ипостась хозяев абсолютно спокойно. Привыкли, значит. А вот Сольвлин не просто занервничала — едва завидев зверей, она истерично взвизгнула, вздыбилась, пятясь и приседая на задние ноги в инстинктивном ужасе. Мираэль не выпустила из рук поводья лишь потому, что уже догадалась о причине такого поведения кобылы, и заклинание успокоения уже было у неё наготове. «Значит, сама такая нервная, да, Вилкас?» — недобро подумала Мираэль, привязывая присмиревшую кобылу ещё крепче. Ну, погоди же у меня.       Когда она пришла, ведя в поводу лошадей Соратников, увидела, что Эйла и Вилкас лежат на снегу, прижавшись друг к другу боками. Вилкас положил морду на вытянутые лапы, Эйла же обозревала окрестности. Теперь Мираэль разглядела, что похожи они лишь на первый взгляд. Эйла потоньше в области талии, и поизящней. Да и шерсть у неё отливает рыжиной, словно в черноте затерялись искорки пламени. У Вилкаса же необычайно рельефны мускулы передних лап, бёдер, груди — и гораздо шире плечи. Всё это Мираэль подмечала мельком, и приближалась к оборотням осторожно. Кто знает, какие инстинкты у них срабатывают… Ей не улыбалось быть разорванной своими же собратьями по оружию.       Подведя лошадей, Мираэль достала из тюков броню. Сначала Эйлы. Подошла к волчице и молча положила броню у её лап. Та кивнула лобастой головой — нехарактерный для неразумных хищников жест, окончательно убедивший Мираэль в том, что конкретно эти оборотни не теряют своей человеческой сути даже в волчьей ипостаси.       Броня Вилкаса была тяжелее. Теперь Мираэль понимала, почему на нагруднике выбита волчья морда, а защищающие щёки костяные пластины на шлеме снаряжены зубцами, очень похожими на клыки. Вилкас внимательно проследил за её действиями, и стал подниматься — сначала на четыре лапы, потом, лениво потянувшись, на две.       Мираэль резко повернулась к оборотням спиной, поняв, что при обратной трансформации оба будут, в чём мать родила. И уж ей точно не следует смотреть. Она услышала чьё-то фырканье — то ли Эйлы, то ли Вилкаса. Но узнавать, у кого её реакция вызвала смех, Мираэль не была намерена. Слышала тихое сопение, рычание, всё больше походившее на человеческий стон — похоже, обратная трансформация была не самой приятной вещью. — Отвернись, Вилкас. — Мираэль еле удержалась от желания обернуться. — Ой, перестань. — голос Вилкаса всё ещё рычащий. — Что я там не видел? — Сейчас как тресну — новые звёзды увидишь! — пригрозила Эйла. Теперь уже Мираэль тихонько фыркнула.       Эйла тронула её за плечо, и Мираэль невольно вздрогнула. — Тише ты. — Охотница улыбнулась. — Мы тебя не сильно напугали? — Если бы вы меня напугали, я бы вскочила на лошадь и дала дёру. — Мираэль не стала уточнять, что, вообще-то, до сих пор планирует это сделать. — Она как раз жаждет драпануть отсюда во весь дух. Ведь она такая нервная, да, Вилкас? — процедила Мираэль, с вызовом глядя на вдруг смутившегося брюнета. — Я не мог сказать тебе, не убедившись в твоей… выдержке. — Жалкая попытка оправдаться распалила Мираэль ещё сильнее, о чём свидетельствовали сжавшиеся кулаки. Эйла вовремя подметила, что сестра по оружию находится уже на грани — видимо, слишком много впечатлений за столь короткий промежуток времени — и сжала её плечо, приводя рассвирепевшую девушку в относительное равновесие. — Ну и как? Убедился? — выдохнула Мираэль крайне недружелюбно. — Ты была права, Эйла. — Вместо ответа усмехнулся Вилкас.       Мираэль нахмурилась. — О чём ты, дремора тебя покусай? — Она утверждала, что ты не испугаешься, — фыркнул, не обидевшись, Вилкас. — И напротив, задашь мне трёпку, как только всё раскроется. — Эйла, ты была чертовски права. У меня прямо-таки кулаки чешутся. — Честно сказала Мираэль. Волчица усмехнулась, чувствуя, что основная гроза миновала. — Обязательно почешешь их на спарринге, — усмехнулся Вилкас. — Обещаю поддаваться, если это тебя окончательно успокоит. — Что-о? Да пошёл ты! — вспыхнула Мираэль. — Я и без поддавков уложу тебя. Если ты решишь сачковать, я возьмусь за магию. Твоя сила против дальнобойной, м? Кроме того, оборотни ведь боятся огня. А я очень, вот прям очень люблю огонь. Или не миновала… — подумалось Эйле. Никак эти двое не угомонятся.       Вилкас пристально посмотрел в глаза Мираэль. И вдруг тихо засмеялся, сбив её с толку в очередной раз. — Ты — одна из немногих, кто не сломался под давлением моего зверя. Прессинг в первый день помнишь? Как ты стояла, даже не думая отводить взгляд. Я решил — выделываешься. Ан нет, ты и в самом деле… такая. Вряд ли хоть один дракон склонит голову перед волком. — Лицо Мираэль едва заметно изменилось, но оборотень не придал этому значения, продолжая говорить полушутя-полусерьёзно. — Ты уже отрастила немалые клыки. Только старайся заранее узнать, на кого их лучше не скалить лишний раз. — На тебя это правило не распространяется, — вздёрнула подбородок Мираэль. — А и не я самый сильный волк Круга, — фыркнул Вилкас. — Я всего-то третий. Хотя… Теперь уже второй. — Чуть помрачнел он. — Значит, все члены Круга — оборотни? — уточнила Мираэль. — Именно, — кивнул Вилкас. — Ну, хватит, мы заболтались. Пора домой.       И Эйла, и Мираэль были солидарны с ним. — Пожалуй, ты достойна разделить с нами дар Хирсина, — задумчиво проговорила Охотница, когда они неспешной рысью двинулись от разорённой крепости. — Стать оборотнем? — Мираэль нахмурилась. — Именно. Ведь только члены Круга имеют волчью кровь. И ты, если желаешь стать нам воистину сестрой — сделаешь это. — Надеюсь, ты меня не принуждаешь? — Резче, чем хотела, поинтересовалась Мираэль. — Не пойми неправильно, ваша сила восхищает меня, и вы давно моя семья. Но… мне нужно подумать. Эйла подняла брови: — Разумеется, я ни к чему тебя не принуждаю. Это твоё решение и твой выбор. И вообще, это я просто рассуждала. Но если ты всё же захочешь — только скажи. Мираэль кивнула. Остальную часть пути они провели в молчании. Может, им и было, что обсудить — да хотя бы тактику, применённую ими в этом налёте. Но Мираэль выглядела не слишком расположенной к каким бы то ни было обсуждениям, и Вилкас с Эйлой, понимая, что девушка ещё не совсем приняла истину, решили не давить. ****       В Вайтран они прибыли к рассвету четвёртого дня, и, не сговариваясь, разошлись по комнатам. Месть свершена, теперь можно выспаться. Мираэль спала почти до полудня, бессовестно пропустив утреннюю тренировку. Хотя, как она подозревала, Вилкас и сам не особо спешил на неё. И точно — он сидел в праздничном зале, потягивая мёд из кубка, и его поза выдавала полное довольство жизнью безо всяких тренировок. Подойдя к нему, Мираэль поинтересовалась: — Где Эйла? — Хочешь принять кровь волка? — Тёмные брови мужчины недоверчиво взлетели к чёлке. — Рано спрашиваешь, — фыркнула Мираэль. — Так где она? — Унеслась недавно. Напала на след главаря «Серебряной руки». — И нас не пригласила? — улыбнулась Мираэль. — Ничего. — Вилкас взглянул, наконец, ей в глаза. — Эйла не маленькая, сама справится. А вот если бы ты пошла в одиночку — я бы послал тебе напарника.       Мираэль промолчала, зная, что Вилкаса только позабавит её гневная речь. Да и не было теперь злой насмешки в его словах. Скорее, привычка поддевать её никуда не испарилась. Поэтому, ничего не ответив ему, она выскользнула из Йоррваскра, оказавшись под ласковыми лучами весеннего солнца. Прищурившись, оглядела площадь перед храмом Кинарет. Златолист не дарил тени, и скамьи вокруг священного древа пустовали. Даже Хеймскра, похоже, пробрало от жары. По крайней мере, в пределах видимости его не было. Сегодняшний день обещал пройти спокойно. Если, конечно, у Соратников не найдётся для неё задания — или не потребуется народу помощь тана.       Когда Ньяда, по неизвестным причинам ходившая недовольной последние пару месяцев, передала ей, что Кодлак хочет поговорить, у Мираэль появилось нехорошее предчувствие. А знал ли Предвестник об их акте мщения? Вряд ли. Одобрит ли? Тоже под сомнением. Но делать нечего — она пошла в комнату Предвестника, не подозревая, что выглядит сейчас так виновато, что Кодлак всё поймёт с первого взгляда. — Вы меня звали? — спросила Мираэль, привлекая внимание старика лёгким стуком о дверной косяк. — Да, дитя. — Он повернул к ней голову, пристально оглядел. — Присядь.       Мираэль подчинилась, села напротив него за стол. Не зная, куда деть руки, сцепила их в замок. — Я слышал, у тебя забот по горло. — начал Кодлак издалека. Но Мираэль сразу поняла — знает. Скрывать не было смысла. — Мы хотели отомстить… — сказала она, не рискуя встречать его прямой взгляд. — Ваши сердца полны скорби, а моё собственное рыдает о Скьоре, — спокойно сказал Предвестник. — Но вы уже забрали больше жизней, чем требует честь. Таким образом, замкнутый круг мести никогда не прервётся. Мираэль не ответила. Да и что она могла сказать? Старик прав. Они оба помолчали, потом Кодлак вздохнул: — Я чувствую, что у тебя есть ко мне вопрос. Говори. Мираэль вскинула брови, а потом спохватилась и кивнула: — Я узнала, что Соратники вервольфы. Мне стало интересно… — Я понимаю тебя, — подбодрил запнувшуюся девушку Предвестник. — Спрашивай. — Откуда он — этот дар? Я читала «Песни возвращения» и не помню там упоминания об этом. — История Соратников насчитывает более пяти тысяч лет, а звериная кровь волнует нас всего несколько веков, — сказал Кодлак с какой-то грустью. — Один из моих предшественников заключил сделку с гленморильскими ведьмами. Они наделили Соратников огромной силой, взамен же мы должны были охотиться во славу их господина — Хирсина. Мираэль затаила дыхание. Кодлак, наоборот, глубоко и тяжело вздохнул: — Но нас обманули. Видишь ли, эта болезнь изменяет не только внешний облик. Она пропитывает душу. Для подавляющего большинства вервольфов нет участи лучше, чем вечно загонять добычу в Охотничьих угодьях Хирсина. Но я… я мечтаю о Совнгарде. Об обители истинных нордов. И есть у меня справедливое опасение, что Шор не пустит в свои владения зверя. — Значит, вы хотите излечиться? — догадалась Мираэль. — Да. И сделать это непросто, хотя и не невозможно. Много лет потратил я на то, чтобы найти средство, и, наконец, нашёл. Но мне потребуется твоя помощь. — Конечно! — с готовностью отозвалась Мираэль, едва не вскочив. Предвестник проницательно взглянул на неё: — Тебе уже предлагали кровь волка? — Да, — не стала лгать Мираэль. — Я думала над этим… Сила вервольфов восхищает меня, и, признаюсь, мысль о том, чтобы обладать ею, весьма заманчива. Но теперь вы рассказали мне то, чего я не знала. И более того. Я чту богов, а даэдра мне всегда были противны. И я хочу попасть в Совнгард, когда придёт моё время. Однако Эйла сказала мне, что, если я хочу стать Соратникам истинной сестрой, то должна принять кровь волка. А если я всё же не приму? Я стану вам чужой? — Глупости, девочка, — покачал головой Кодлак. — Эйла просто очень любит этот дар. Гордится им. И это её право. Когда в твоих жилах кровь волка — ты становишься даже в человеческом облике ловчее, быстрее и зорче. Но при этом никогда не высыпаешься, и каждое полнолуние есть риск трансформироваться ненамеренно. А это чревато проблемами. Понимаешь, о чём я?       Мираэль кивнула. Минусы очень существенные, и теперь идея стать оборотнем не прельщала вовсе. — И только твой выбор — принять этот дар или нет. Даже не имея в себе крови волка, ты навсегда останешься Соратницей, членом нашей семьи. — Теперь я хотел бы поговорить о твоей помощи. — Прервал воцарившееся задумчивое молчание Кодлак. — Я говорил, что мы заключили сделку с ворожеями. И узнал, что лишь они способны разрушить чары. Процесс сложный, но я готов на всё, лишь бы быть достойным обители Шора. Я прошу тебя отправиться в логовище ворожей на западе Фолкрита, и перебить их. Для ритуала мне потребуются головы ворожей. В общем-то, для очищения одной души нужна одна голова. Но — кто знает? Возможно, когда-нибудь и другие захотят очиститься.       Тут уж Мираэль всерьёз задумалась. Она ещё не имела дела с ворожеями, но рассказы искателей приключений и «Бестиарий Гербейна», посвященный этим тварям, давали ей некоторое представление о них. — Тебе не обязательно отправляться одной, — словно прочитал её мысли Предвестник. — Однако ты должна быть очень осторожна, ибо ворожеи, как никто другой, владеют магией Разрушения.       Мысленный взор Мираэль обратился на ониксовый фиал, что холодил цепочкой её шею. Сила матери давала ей отличные возможности, и она не уставала практиковаться. Больше всего ей были по душе заклинания электричества и огня. «Молнией», «Стеной гроз», «Огненным штормом» и «Стеной огня» Мираэль владела почти безукоризненно, на уровне адепта. Она ничуть не сомневалась в силе ворожей, однако собственные умения вселяли добавочную крупицу уверенности. Мираэль встала, приняв окончательное решение. — Когда отправляться? — Не на ночь глядя, — улыбнулся Кодлак. — Завтра утром. — Хорошо. — Ступай, девочка.       Эйла прибыла ближе к ночи. Она была довольна собой, несмотря на кое-как перевязанный бок. Когда Мираэль проводила Охотницу в её комнату и не терпящим возражений тоном приказала раздеться, дабы исцелить её, Эйла подчинилась. Кроме раны на боку были у неё другие трофеи — последние осколки Вутрад нашлись в форте Феллхаммер, где обитал главарь «Серебряной руки». Драгоценный груз перекочевал в комнату Предвестника, а Эйла узнала от Мираэль её разговор с Кодлаком. Покачала головой, узнав, чего хочет добиться старик: — Ну что ж… это лишь его право. А ты, значит, не хочешь быть вервольфом? — Нет, извини. Не люблю я даэдра. И Совнгард мне предпочтительнее Охотничьих угодий. — Как знаешь, — легко согласилась Эйла. Она потрогала бок. — Гляди-ка, уже не болит. Ты молодец.       Перед сном Мираэль собрала всё, что могло пригодиться в обители ведьм, и подумала — может, действительно взять с собой наёмника? Но тут же отогнала эту мысль. Не маленькая. Сама справится. ****       Она усомнилась в правильности принятого решения, едва столкнулась с первой ворожеей. Мираэль ещё не приходилось видеть, чтобы кто-то швырял огненные шары так быстро. У них что, запас магических сил вообще не истощается? — зло подумала девушка, едва увернувшись от шестого подряд сгустка пламени. Укрывшись за валуном, она выровняла дыхание, вслушиваясь в приближающиеся шаркающие шаги. Затем, показавшись лишь на миг, выстрелила. Времени целиться не было, зато ворожея среагировала мгновенно — новым огненным шаром. Вскрик Мираэль и визг полуженщины-полуптицы раздались одновременно. Только чудо помогло Мираэль попасть прямо в горло ведьме, а огонь тем временем цепко схватил её за плечо, пожирая новый кожаный доспех. Вопль ведьмы, как и следовало ожидать, привлёк внимание её сестёр. Не прошло и минуты, как в первом проходе пещеры появились ещё четыре ворожеи. Теперь уже Мираэль всерьёз пожалела о том, что не взяла в напарники хотя бы Ньяду. Ориентироваться в затхлом полумраке было трудно — для неё. Ворожеям освещение было только на руку. Они всё теснее смыкали круг у валуна, за которым сидела девушка. Не теряя времени даром, Мираэль сотворила заклинание, выждала несколько мгновений и высвободила всю энергию огня, которую только смогла собрать. Шторм рванул во все стороны под вой ведьм, запахло жжёными перьями и обугленной плотью. На второй заход у Мираэль сил не хватало. Ой, не зря Кодлак советовал ей не ходить сюда в одиночку…       Мираэль осторожно выглянула из-за прикрытия, едва стихло пламя. И тут же зажала рот рукой, спешно возвращаясь в укрытие. Похоже, это полусожжённое создание будет преследовать её в кошмарах. Она не шла — ползла, цепляясь кривыми когтями за землю. Обрубки ног, съеденные огнём, волочились за ней, оставляя кровавые полосы. Мираэль содрогнулась. До чего живучие твари… Не рискуя сильно высовываться — кто знает, вдруг у ворожеи достанет сил для нового огненного шара? — Мираэль наложила стрелу на тетиву. Она ждала… скрип когтей по камню подсказал, что ведьма решила напасть сверху. Мираэль перекувырнулась вперёд, поворачиваясь к камню лицом и отправляя стрелу прямо в появившуюся из-за валуна морду. Стрела попала в глаз — вернее, в обожжённый провал, навеки успокоив злобное создание. Мираэль прислушалась, не опуская лук. Тишина. Значит, можно делать то, зачем её прислал Предвестник.       У трёх из пяти ворожей огненный шторм сильно покалечил лица. Но это не страшно, ведь вместилище знаний — не лицо, а мозг. Пять голов отправились в запасной мешок — Мираэль не собиралась впихивать их в свою наплечную сумку. Сольвлин, почуяв кровь, недовольно фыркнула, косясь на мешок. — Угомонись, ради Акатоша! — вздохнула Мираэль, приторочив мешок к седлу. Села она на кобылу с трудом — незалеченные ожоги причиняли боль. Ладно, главное, не потерять сознание по дороге к Йоррваскру. Надо было взять с собой ониксовый фиал. Уже в который раз Мираэль оставляет его. Слишком боится погибнуть и оставить Силу матери в чужих руках. Но может, пора перестать бояться? Если она не сможет восполнять магическую силу — её точно рано или поздно убьют.       Мираэль занимала мозг самыми разными мыслями, барахтаясь на краю сознания. Не закрывать глаза, не падать. Пришпорить Сольвлин — пусть бежит сама, умная лошадь знает, куда они едут, и радуется быстрому бегу. Не галоп, но широкая машистая рысь, коей славятся сиродильские рысаки. Крепче вцепиться в поводья и гриву, сжать ногами крутые бока кобылы. А ногам больно — ожоги. Но боль проясняет рассудок, не позволяя забыться. Это хорошо. — Госпожа тан, вы в порядке? — стражники бросились к ней. Мираэль даже не заметила, что Сольвлин не остановилась у конюшен, а подрысила к самым воротам города. — Нормально… — Отозвалась она, слезая с лошади. На секунду закрыла глаза, унимая головокружение. Магия восстановилась за несколько часов пути, но не время лечить себя, решила Мираэль. Она отвязала мешок, позволила одному из стражников увести кобылу. Второй смотрел на неё, не зная — то ли помочь, то ли не стоит. В конце концов, он просто открыл ворота, и Мираэль поблагодарила его улыбкой за правильное решение. Она даже не знала, как страшно сейчас выглядит — обугленные доспехи, пятна крови, на лице несколько порезов, и волосы растрепались… Мираэль замечала, что горожане смотрят на неё с ужасом и удивлением. А кто-то — с жалостью. Мираэль старалась игнорировать эти взгляды, идти ровнее, глядя только вперёд.       У Йоррваскра Мираэль заметила приличную толпу горожан, и удивилась. Неужели их привлекли вопли Хеймскра? Ох уж этот фанатик… Но нет, прислушавшись, поняла Мираэль, Хеймскр молчит. Его вообще не видно. Перед ней расступились, пропуская к обители Соратников, шепотки за спиной раздражали обострённый слух.       Мираэль сделала несколько шагов, и словно споткнулась, увидев на ступенях Йоррваскра трупы незнакомых людей. Отыскала взглядом Эйлу, увидела раненого Торвара. — Что случилось? — боль отступила на задний план, уступая место страшному подозрению. Сжалось в предчувствии чего-то плохого сердце. — «Серебряная рука» случилась, — хмуро ответила Эйла. — Они осмелели, но эти больше никому не помешают — кивнула на трупы. — Мира, я вижу, ты ранена… Когда зайдёшь — не нервничай, ладно? Никто из нас не ожидал такого… — «Такого» — это какого? — вопреки совету, Мираэль напряглась. — Кодлак сильно ранен. — Неохотно ответила Эйла. — И он звал тебя.       Мираэль бросилась к дверям, не слушая её дальнейших слов, забыв про боль в ногах. Распахнула украшенные резьбой створы, обшаривая взглядом праздничный зал. И первым, кого она увидела, был Вилкас. — Где тебя носило?! — прорычал он так свирепо, что Мираэль невольно отшатнулась, натыкаясь спиной на дверь. Перед глазами поплыли цветные пятна, когда деревянная ручка впилась аккурат в прикрытую подпалённым доспехом обожжённую часть тела. Но куда больше, чем боль, её сейчас занимал Вилкас, который находился, кажется, в полушаге от полного превращения. — На задании Кодлака, — со свистом втянув воздух, выговорила Мираэль. — Где он? — Надеюсь, задание было важным… — горько прошептал Вилкас, отступая. — Ведь из-за него старик остался беззащитен. Мы отбились от «Серебряной руки», но… — Эйла сказала, что Предвестник звал меня, — прервала его Мираэль, стараясь унять бешено забившееся сердце. — Где он? — Он умер. Примерно полчаса назад. «Надо было гнать галопом…» Это была последняя мысль Мираэль прежде чем она свалилась без сознания прямо у ног Вилкаса. 11-е Первого зерна — 16-е Первого зерна