Дочь Дракона

      Соратники по уговору встали рано и решили перекусить перед продолжением пути. Мираэль, вышедшая в зал вместе с собратьями, была удивлена, увидев лорда Эрондила за тем же столиком, что и вчера. Однако это же позволило ей прямо сейчас озвучить ему решение, принятое вчера перед сном. — Доброе утро, лорд Эрондил, — сказала Мираэль, слегка наклоняя голову. Это была обычная вежливость — хотя лордами среди альтмеров абы кого не называют, но будь он даже рядовым, в глаза проявлять неуважение не следовало. Мстительность альтмеров была известна не менее, чем их гордыня, и открыто скалить на них зубы претило если не воспитанию, то инстинкту самосохранения любого здравомыслящего человека. Хотя, судя по вчерашнему, есть в Скайриме люди, лишённые и того, и другого. — Доброе утро, тан Мираэль, — негромко сказал альтмер, к удивлению последней кивая на стул напротив. — Присядете? — Если только ненадолго, — согласилась осторожно Мираэль. — Меня ждут. — Полагаю то, что вы хотите сказать, не отнимет много времени, а в ногах правды нет. Так, кажется, говорят люди? — или Мираэль ещё спит, или он и правда ухмыльнулся? — Именно так, — Мираэль всё же присела, чувствуя себя скованно, словно перед самим Императором. Впрочем, разница невелика, если подумать. — Я бы хотела сказать вам, что решила.       Выжидающее молчание послужило ей ответом, и Мираэль взяла быка за рога, при этом следя, чтобы тон оставался безукоризненно вежливым: — Туда, куда я направляюсь сейчас, вам ходу нет, ибо это место… оно только для нордов. Но воля моего отца не претит мне. Поэтому, чтобы не ждать меня, приезжайте в Вайтран, когда сочтёте нужным, и мы всё детально обсудим там. Согласитесь, здесь не место и не время, если учесть, что я очень спешу. И у вас наверняка уйма своих дел.       Даже если её слова и вызвали какую-то реакцию, внешне лорд Эрондил этого не показал. Его лицо с тонкими, практически безупречными чертами не дрогнуло ни единым мускулом, а взгляд оставался бесстрастным. Несколько секунд он смотрел на Мираэль — до тех пор, пока она не почувствовала себя до крайности неловко. Возможно, этого эльф и добивался, — недовольно подумалось ей. И тут Мираэль снова вспомнила то, что вчера не давало ей покоя. Что-то в словах лорда Эрондила про Северную сторожевую крепость. Теперь она поняла, что это было. — Это же вы, — пробормотала Мираэль, и одна бровь эльфа вопросительно изогнулась. — Это вы прислали письмо ярлу Балгруфу после… после… — После дерзкого налёта на Северную сторожевую крепость, — любезно закончил за неё лорд Эрондил. — Но… поче… Из-за Долга… — тут же поняла Мираэль. — Отчасти, — кивнул эльф. — У меня были свои причины, озвучивать которые я не вижу ни малейшего резона. — Мираэль даже рта не успела раскрыть, а лорд Эрондил явно решил завершить их диалог. — Полагаю, мы с вами решили все вопросы на данный момент, а ваши друзья вас заждались, тан Мираэль. На этом мы пока распрощаемся.       Мираэль поняла, что большего ей ждать не стоит. Ну и дремора с ним. Главное, её и Вайтран тогда пощадили, а теперь она куда осмотрительнее. — Всего доброго, — обронила Мираэль, с достоинством поднимаясь, словно и не уязвило её понимание, что за эльфом осталось последнее слово.       Лорд Эрондил покинул таверну ещё до того, как Соратники закончили завтрак — это Мираэль отметила, и тут же мысленно дала себе крепкой оплеухи, ибо какого дремора её интересует, что делает этот эльф? — Что это за беседы с остроухими, Предвестник? — поинтересовался вдруг Вилкас. Мираэль вздрогнула — не то от неожиданности вопроса, не то от того, как Вилкас её назвал. Новый титул ещё царапал слух, и Мираэль предпочла бы прежнее «сестра». Но, чего нет — того нет. — Он… кое-что должен моему отцу, — нехотя ответила Мираэль. — Я сама разберусь. Прошу вас в это дело не лезть, — она обвела испытующим взглядом собратьев, и дождалась их согласных кивков. Только Вилкас кивнул с задержкой, а до того он щурился с недоверием и что-то обдумывал.       Судя по увеличившемуся количеству снега, ночью прошла метель. К счастью, конюшня поселения оказалась построена на совесть, и Соратники убедились, что их лошади провели ночь в комфорте и сытости. Седлая слегка сонную Сольвлин, Мираэль подумала о Кватче. Она скучала по любимцу, однако и к мышастой уже успела привязаться. — Придётся вас чередовать… — пробормотала Мираэль, застёгивая нагрудные ремни попоны. Сольвлин в ответ звучно фыркнула, будто знала, о чём речь, и соглашалась.       За время седловки Соратники сообразили, что их Предвестник не настроена на разговор — и поэтому никто не задавал ей вопросов, связанных с эльфом. В слегка тягостном молчании они направили лошадей к ущелью, именуемому Перевалом Странника. Сейчас идея срезать путь выглядела не столь привлекательно из-за сугробов, в которых лошади увязали почти по колено. А перейти на рысь Соратники опасались, справедливо полагая, что под снегом могут скрываться холмики и впадины, в которых легко переломать ноги. И всё же никто из них даже не заикнулся о том, чтобы повернуть на главную дорогу — тем более Перевал был уже совсем близко. Все четверо не только следили за дорогой, но и смотрели по сторонам, выискивая возможную опасность. На холмистой, переливающейся в лучах восходящего солнца равнине тут и там виднелись остовы лишённых листвы деревьев и кустов, словно в мольбе протянувших обнажённые ветви к равнодушным небесам, а на пушистом хрустящем покрывале ясно отпечатались следы различной живности. Но пока что никого подозрительного поблизости не наблюдалось. Перевал Странника они миновали как можно быстрее — никому не нравилось после простора оказаться в тисках неприветливого ущелья. Лишь на минуту Мираэль придержала лошадь около сооружения, напоминающего алтарь, и окликнула Эйлу: — Что это?       На сооружении лежали в беспорядке цветы снежноягодника и завитки бородатого мха, старый проржавевший щит и меч со сломанным лезвием. Среди этого бедлама отчётливо выделялись человеческие кости и череп — отполированный временем, он скалился, глядя в никуда пустыми глазницами. — Это же Перевал Странника. — Эйла ответила таким тоном, словно удивилась незнанию подруги. Мираэль бросила на неё красноречивый взгляд, и Охотница стушевалась: — Это останки некоего древнего путешественника. Понятия не имею, почему кости не потревожены.       Мираэль не сказала, что она как раз понимает, почему кости нетронуты и скелет лежит целый и невредимый. Над этим местом витала магия. Она окутывала алтарь, и было даже странно, что её спутники ничего не чувствуют. Они же оборотни, а не простые люди… Однако говорить Мираэль ничего не стала — лишь пожала плечами, и пришпорила лошадь, вырываясь из-под гнёта нависших над головой скал. Её взору предстала ослепительно белая ледниковая равнина, на которой пятнами выделялись кусты, деревья, серыми бесформенностями торчали скалы и пещеры, а далеко-далеко проглядывала каменная кладка какой-то одинокой башни. Мираэль, щурясь от окружающей их белизны, наткнулась взглядом на куполообразные коричнево-жёлтые крыши и серые стены.       Альфтанд. Город гномов — ныне лишь развалины, таящие глубоко в себе неведомых тварей. Медленно, но верно, столетие за столетием умирающий в одиночестве памятник некогда процветавшей цивилизации. Объезжая руины по верхнему ледяному плато, Мираэль увидела, что внизу словно вмёрзли в лёд несколько башен. Интересно, как выглядел этот город при жизни двемеров? Она никогда не узнает. И от этого становилось как-то тяжело на душе. Муторно. И тоскливо. Это было словно напоминание, что ничто в этом мире не вечно.       Большой каменный курган, по краю которого полукругом шли высеченные из камня ступени, скрывал тяжёлую железную дверь, покрытую ритуальными рисунками древних нордов. Соратники стреножили лошадей, зная впрочем, что умные животные никуда без хозяев не денутся, и один за другим зашли в гробницу. Взорам их предстала просторная комната-пещера с голыми стенами и без единого намёка на дверь. Посреди комнаты на каменном постаменте возвышалась отлитая из железа статуя могучего воина, вскинувшего руки на уровне груди. Пальцы были согнуты, словно что-то сжимали. Соратники озадаченно переглянулись. Статуя, несомненно, изображала Исграмора, но как, скажите на милость, пройти дальше?       Мираэль изучила статую взглядом, обошла кругом. Не обращая внимания на перешёптывание собратьев за спиной, она вытащила из-за спины секиру. Ответ появился, когда Мираэль, как бы примеряясь, подняла оружие на уровень груди. Вот оно… Не зря Йорлунд говорил, что Вутрад поможет им пройти в гробницу.       Мираэль неспешно поднялась на постамент, старательно удерживая равновесие. Всё-таки она невысокая, а секира весит немало, даже облегчённая. Перевесит — и полетит недодовакин головой вниз. Благо, падать невысоко, но позору будет… — размышляя таким образом, Мираэль подняла секиру и с некоторым усилием вложила древко так, чтобы железные пальцы статуи обхватили его. И тут же ощутила тёплый, словно приветственный, импульс. Статуя осветилась изнутри мягким серебристым светом. И этот свет тонкими нитями протянулся к стенам комнаты, словно сетью вен прошив тёсаный камень. За спиной статуи часть стены дрогнула, подаваясь вглубь и вниз. Прошло несколько секунд — и взорам ошарашенных Соратников предстал проход. Путь в гробницу был открыт. — Ты молодец, — констатировал Вилкас. Мираэль улыбнулась, но заметив тень, мелькнувшую на лице воина, вопросительно нахмурилась: — Что-то случилось? — Предвестник… — оборотень замялся. — Я не могу пойти. — Приехали… — удивилась Мираэль. — Это ещё почему? — Кодлак был прав. Я позволил жажде мести завладеть моим разумом. Я не смогу выполнить свой долг и поклониться праху Исграмора, пока сердце моё охвачено печалью, а разум не остыл от горячки мщения. Мираэль подняла брови: — И как же мы обойдёмся без нашего лучшего бойца? Мало ли, что нас тут ждёт. — Я скажу тебе, что вас тут ждёт. — Вилкас выделил слово «вас», как бы утверждая, что с ними всё равно не пойдёт. — В этих залах вместе с Исграмором похоронены его лучшие военачальники, сильные и опытные. Приготовься к славной битве. — Зачем с ними драться? — не поняла Мираэль. — Я им не враг. — Это будет всего лишь проверка, — «успокоил» её собрат. — Проверка доблести. Соратники Исграмора решат, достойна ли ты предстать пред Исграмором. — Чем дальше, тем веселее… — вздохнула Мираэль, чьими мыслями уже владел не менее животрепещущий вопрос. Секира открыла вход в гробницу, логично предположить, что, если Мираэль вытащит оружие, вход закроется. А это, в свою очередь, означает, что Мираэль осталась без оружия ближнего боя. Хотя… Может, оно и к лучшему.       Мираэль вернулась к лошадям и сняла с седла Сольвлин лук и колчан со стрелами. Напоследок погладив кобылу по мягкому храпу, она зашла в гробницу, кивнула на прощание Вилкасу, и вместе с Эйлой и Фаркасом углубилась в место упокоения атморского военачальника, известного среди нордов под именем Исграмор.       Соратники Исграмора оказались даже не драуграми, а призраками. Бледно-голубые силуэты вооружённых до зубов людей появлялись обычно именно в тех залах, где располагались саркофаги. В переходах между ними призраков не было — то есть, они не были способны уходить далеко от мест своего упокоения. Свистящий, заунывный шёпот, который призраки издавали, складывался в насмешки и призывы покинуть гробницу. Но живые не обращали внимания ни на что, зато сразу бросались в бой. К счастью для них, призраки оказались достаточно уязвимы — одного удара клинка Фаркаса, или одной стрелы, попавшей даже не в грудь или горло, хватало. Призраки растворялись в воздухе, чтобы через секунду появиться вновь — и просто опустить оружие. Вилкас был прав. Их испытывали — и пропускали.       Продираясь сквозь «врагов» (иногда в буквальном смысле), Мираэль поначалу хотела проверять погребальные урны, а потом устыдилась этой мысли. Это были подношения родоначальнику нордов, негоже было оскорблять его дух мародёрством. Кто знает, вдруг это помешает избавить Кодлака от проклятия? Кажется, её спутники были того же мнения, и поэтому они не тронули ни один сундук. Комната за комнатой они углублялись в гробницу, пока не очутились в зале, затянутом паутиной. Пауков пока не было, но они явно присутствовали. Мираэль, оглянувшись на страхующих её собратьев, мгновенно уловила, как изменился в лице Фаркас. Он остановился так резко, словно налетел на незримую стену, и все краски схлынули с его лица. — Фаркас, ты чего? — удивилась Эйла. Воин отчаянно покачал головой — даже скорее затряс ею, как пёс, которому попала вода в уши. А затем сделал шаг назад. — Не могу! — Выдохнул он наконец. — Это… Ну… после Ветреного пика… Знаю, тут нечем гордиться, но… у каждого ведь свои страхи, да?       Мираэль подошла к нему и положила руку на плечо, заглядывая в глаза, молча поддерживая. Она как наяву вспомнила ужас, обуявший её при мысли, что сражённый гигантским акромантулом Фаркас может погибнуть. Помнила, как лечила его и молилась, испуганная настолько, что самой хотелось умереть. И понимала его. У каждого свой страх. — Пошли, — сказала она Эйле. — Так надо.       Охотница ещё некоторое время озадаченно смотрела на Фаркаса, потом пожала плечами и двинулась за Мираэль. С пауками они разобрались при помощи стрел, уворачиваясь от ядовитых плевков и щёлкающих жвал. И ни одна из них не подумала, что теперь, когда пауки мертвы, можно позвать Фаркаса. Наверное, всё дело в гордости — они сами справятся, не маленькие же, — и девушки, обменявшись этой информацией через взгляды, двинулись дальше. После того, как выпили по скляночке противоядия, разумеется.       Конечным пунктом для Мираэль и Эйлы стал просторный зал с огромным количеством саркофагов. У дальней стены стоял роскошный саркофаг, огороженный толстой решёткой — судя по рунным письменам и изображениям на стенах, это и была могила Исграмора. Внимательный взгляд Мираэль остановился на каменной жаровне в центре зала. В каждой гробнице, где ей удалось побывать, Мираэль видела горящие жаровни, факелы, костерки — но никогда не видела, чтобы огонь был голубым. А эта жаровня полыхала пламенем нежно-голубого цвета. Мираэль переглянулась с Эйлой, и та прошептала: — Пламя Предвестника. Шаг. Ещё один. Соратницы приблизились почти вплотную, когда около жаровни материализовался призрак. Прежде, чем они успели вскинуть луки, призрак заговорил: — Спокойно, девочки. Неужто вы меня не узнали? — Предвестник! — ахнула Мираэль, едва не выронив лук. Нижняя челюсть Эйлы, судя по её лицу, вознамерилась покинуть хозяйку. — Я уже не Предвестник, и всё же вы правильно угадали, — подтвердил Кодлак Серая Грива. — Я рад, что вы здесь. — А вы… что вы тут делаете? — растерянно спросила Эйла, раньше Мираэль озвучив этот вопрос. — Да мы тут с другими Предвестниками разминаемся, — хмыкнул старик. — Пытаемся удрать от Хирсина. Эйла непроизвольно покрутила головой. — Но… мы не видим никого, кроме вас… — осторожно, словно боясь задеть прежнего Предвестника, сказала Мираэль. — Это потому, что сердца ваши признают Предвестником лишь меня. — Ей показалось, или Кодлак улыбнулся? — Бьюсь об заклад, старина Вигнар видел бы с полдюжины моих предшественников. Итак, скажи мне, голова ведьмы у тебя? — Да. — Сбитая с толку резкой сменой темы Мираэль пошевелила плечами, на которых расположился рюкзак с «трофеем». — Это хорошо. Брось её в огонь.       Мираэль подчинилась. Пламя словно нехотя лизнуло сморщенную сухую кожу ведьмы, и вдруг, вспыхнув изумрудным, в секунду испепелило «подношение». — И всё? — с недоумением спросила Эйла. — Пока нет… — Соратницы синхронно вздрогнули, увидев, что с призраком Кодлака творится что-то непонятное. Он скорчился словно от мучительной боли, рухнул на колени, и его тихий стон перерос в исполненный ненависти рык. Вместо призрака человека появился призрак волка — только он был не прозрачно-голубым, а агрессивно-алым. Не сговариваясь, Эйла и Мираэль вскинули луки.       Этот волк, воплощение звериной сущности Кодлака, был могучим зверем — ещё бы, ведь его взрастил Повелитель Охоты. И всё-таки девушкам удалось справиться. Они изрядно нашпиговали призрака стрелами, прежде чем он забился в конвульсиях, истекая эктоплазмой. А Мираэль для верности ещё и магией его «приласкала». И даже когда вместо волка появился дух Кодлака — всё так же стоящий на коленях в мучительной судороге — соратницы не решились опустить оружие. Но Кодлак снова заговорил, вселяя в них уверенность: — Вот и всё. Я свободен. Наконец-то… Жаль, что нет возможности освободить моих братьев. — Он поднялся на ноги и взглянул не то, что на Мираэль — ей показалось, что он посмотрел в самую душу ей — и сказал: — Ты — достойная преемница. Я рад, что Хадвар привёл тебя к нам. Твоё сердце горячо, но рассудок холоден, а помыслы далеки от корысти. Именно таким должен быть новый Предвестник. Прощай, Мираэль-Иоланта Саттиника. Веди Соратников к ещё большей славе. Он исчез, а Мираэль продолжала стоять, тупо уставившись на то место, где только что был призрак, и пытаясь осмыслить его слова. Как он её назвал?! Откуда?! Да что ж такое-то?! — Кхм, — Эйла кашлянула, привлекая её внимание. Мираэль повернула к ней голову и встретилась с внимательным взглядом серо-зелёных глаз: — Я так подозреваю, что это было официальное наречение. Теперь никто не посмеет возразить тому, что ты — Предвестник, ибо таково слово Кодлака. — Эйла улыбнулась. — Идём… Мираэль? — Идём… — откликнулась девушка задумчиво. — И… пожалуйста, Эйла — просто Мира. Я потом тебе расскажу всё… когда буду готова. — Договорились, — согласилась Охотница.       Перед тем, как покинуть зал, Мираэль обошла его по периметру, выискивая короткий путь. И нашла. Когда Мираэль потянула за вделанное в стену кольцо на цепи, часть стены перед ними тут же отъехала, открывая проход. — Отлично, — кивнула сама себе Мираэль, и пошла вперёд, нимало не сомневаясь. Эйле ничего не оставалось, как последовать за ней. Десятиминутное путешествие по каменному туннелю привело их аккурат в первую «комнату», где стояла статуя Исграмора. В стене на противоположной от этого туннеля стороне Мираэль заметила точно такой же проход, которого не было, когда они только вошли в гробницу. То есть рычаг отвечал за оба дополнительных хода. Пару раз за свои путешествия по древненордским гробницам Мираэль с таким уже сталкивалась.       Вилкас, сидевший на каменном постаменте, вскочил, но Мираэль отмахнулась — мол, всё потом. Её слух уловил знакомый зов, и бурлящий в крови дар Кинарет требовал: найти! узнать! Подчиняясь этому зову, Мираэль пошла по новому проходу, даже не подумав взяться за оружие.       Она не ожидала, что очередная дверь приведёт её на плато чуть ниже вершины скалы. От двери вырубленные в камне и истёршиеся от времени ступени вели змейкой вверх… утыкаясь в легко узнаваемую по формам Стену. Она звала, манила — и Мираэль подошла, глядя на светящиеся голубым потусторонним светом письмена Слова. Слово, узнанное ею, ассоциировалось со стаей животных. Почему? Ей оставалось только пожать плечами. Слово есть Слово. И на понимание его смысла может уйти много времени даже у Драконорождённой.       Вернувшись, Мираэль обнаружила, что и Фаркас пришёл в преддверие гробницы. Они синхронно переглянулись, и Эйла заговорила. Похоже, пока Предвестницы не было, она упорно молчала. Чертовски мило с её стороны. Нужно признать, что после рассказа Эйлы выражение лиц у близнецов было презабавным. Вилкас почти уронил челюсть, а Фаркас, не глядя, протянул руку и вернул её на место, да так, что у старшего брата клацнули зубы. Вилкас фыркнул, выходя из ступора, потёр челюсть и уставился на Мираэль: — И что теперь? Она же неловко повела плечами, словно сбрасывая с себя требовательный взгляд. — Да побуду я Предвестником, куда денусь? — проворчала Мираэль. — И прошу — только Мира. Об этом вообще нежелательно знать никому. Никому лишнему. Я могу вам доверять?       Братья переглянулись и синхронно кивнули. Чтобы больше не говорить на эту тему, Мираэль направилась к выходу из гробницы, но не дойдя пары шагов подумала, что негоже оставлять это место открытым. Поэтому она поднялась на каменный пьедестал и попыталась взять Вутрад. Магия волнами прошла по стенам, а пальцы статуи разжались.       Мираэль чуть не уронила секиру от удивления — она-то думала, что придётся попыхтеть, доставая оружие. А тут — Исграмор сам отдал ей Кровопийцу Эльфов. Едва секира оказалась в руках Мираэль, тонкие лучики света, пронизывавшие каменные стены, исчезли, на месте проходов вновь возникли стены, а железные пальцы статуи сжались в кулаки. Мираэль не заметила, как её собратья многозначительно переглянулись. По их обоюдному мнению, произошедшее означало, что сам Исграмор благословил новую Предвестницу.       Соратники вышли из гробницы и сразу ощутили — что-то не так. Лошади тревожно фыркали, раздув ноздри принюхивались к чему-то, то и дело вскидывали головы, прижимали уши и переступали по утоптанному снегу. Мираэль первая увидела незваного гостя, и вовремя вскинула руку, давая собратьям знак воздержаться от атаки. — Что вы здесь делаете? — Недоумённо поинтересовалась она, забирая поводья своей кобылы у пришельца.       За рогатым шлемом из дорогого серебристо-алого металла выражения лица собеседника Мираэль не видела, но была уверена, что он усмехнулся. Это чувствовалось по голосу. — Негоже так лошадей бросать, тан. Здесь стаями бродят волки и саблезубы. К вам на огонёк заглянула парочка. — Эльф повёл рукой, вынуждая обратить внимание на пятна крови на снегу и несколько волчьих трупов. — Пришлось разобраться. — Пришлось? — повторила Мираэль, хмурясь, но мудро сдерживая раздражение. — Что ж… Спасибо. — Что ж… Не за что.       Её что, передразнили?! Мираэль уставилась на альтмера недоверчиво, он же её взгляд проигнорировал и направился по ступеням на поверхность кургана. Поджав губы, Мираэль закинула поводья на шею лошади и повела её следом, сверля косым взглядом спину эльфа.       Только когда остальные Соратники оказались в сёдлах, Мираэль тихо вздохнула, поворачиваясь к эльфу. Одновременно она подала знак собратьям, и те медленным шагом двинулись прочь. — Лорд Эрондил, — окликнула она альтмера, который не спешил уходить, словно знал, что она его позовёт. Он повернулся к ней в знак того, что слушает. — Если позволите… у меня есть просьба. — Я слушаю. — Прошу вас, сделайте так, чтобы за Кватчем вёлся надлежащий уход. Всё же он не привычен к столь суровому климату. Мне не хотелось бы потерять его. — Выдержав паузу в пару секунд, Мираэль добавила. — Пожалуйста. — Думаю, это в моих силах, — ровно отозвался альтмер. Мираэль отвернулась к лошади, пряча облегчённую улыбку. — Благодарю, милорд. Я буду ждать вас в Вайтране, — сказала она, привязывая секиру к специальным креплениям на амуниции Сольвлин, и затем сама садясь в седло. Воистину, отец может ею гордиться! — думала Мираэль, нагоняя Соратников. Выдержанный, нейтральный тон, безупречные манеры, ни единого лишнего слова. Хотя сначала она малость вспылила, что уж там. Остаётся надеяться, что лорд Эрондил и правда выполнит её просьбу.       Мираэль позволила себе бросить взгляд через плечо — как раз тогда, когда эльф создал сияющий лиловым овал портала и шагнул в него, растворяясь в пространстве. Эх, а ей до создания порталов ещё учиться и учиться… — с завистью подумала Мираэль, и пришпорила кобылу, нагоняя собратьев. ****       В этот раз лошадей практически не щадили. Стремясь вернуться в тёплые края, Соратники мчались попеременно галопом, либо рысью. Миновали, не задерживаясь, Хельяркен, и поехали дальше. В шаг лошадей переводили только когда темнело. На исходе третьего дня лошади начали выказывать признаки усталости. Тогда было решено заночевать в роще почти на самой границе Белого Берега и Вайтрана.       Они устроились на небольшой поляне, запорошенной снегом. Мираэль, растопив и высушив магией довольно большой участок, взялась разводить костёр, остальные занимались обустройством лагеря. Когда небольшой костёр уже запылал, согревая путников своим живительным теплом, Мираэль заметила, что Фаркас и Эйла какие-то беспокойные. Они крутились на своих спальных мешках, словно на иголках сидели. И постоянно перебрасывались странными взглядами с Вилкасом. Спустя десяток минут наблюдения Мираэль не выдержала и прямо спросила, что с ними. — Полнолуние, — коротко ответил Вилкас, что сидел ближе всех к ней. Секунду спустя до Мираэль дошло, и она мысленно отругала себя за невнимательность. Вслух же удивилась: — А что им мешает? — Ты — Предвестник, — сказал Вилкас таким тоном, словно объяснял элементарные вещи. — Они ждут твоего позволения. Мираэль покачала головой и улыбнулась: — Идите, прогуляйтесь… волчата. Только не шалите сильно. Обрадованные «волчата» вскочили — и почти наперегонки кинулись к кустам. — А ты чего сидишь? — поинтересовалась Мираэль, заметив что Вилкас не двигается. — Надо же кому-то остаться и стеречь лошадей. — Мужчина криво улыбнулся. — А я на что? — подняла брови Мираэль, даже немного обидевшись. Он её до сих пор вообще ни во что не ставит, да? — А тебя кто стеречь будет? — отпарировал Соратник. Мираэль фыркнула: — Вилкас, я уже не маленькая неопытная девочка. Ты сам признал, что я — Предвестник. — Вот поэтому я не уйду, — Вилкас упрямо нахмурился. — Я недоглядел за одним Предвестником, и больше такой ошибки не допущу.       Мираэль пристальнее вгляделась в его лицо. Пламя костра предательски высветило поджатые губы, прищуренные и отведённые в попытке спрятать выражение глаза, ходящие на скулах желваки и глубокие морщины меж нахмуренных бровей. Обиду Мираэль как ветром сдуло, когда она догадалась о причинах таких перемен в его поведении. Обойдя костёр, Мираэль присела около Вилкаса на корточки и, помедлив, положила руки на его плечи, заставив поднять голову. Столько всего оказалось намешано в серых глазах, что и не разобраться сразу. Здесь и тоска, и упрямство, и… Страх? Безысходность? Откуда? Понимание того, что даже этот надёжный, словно скала, воин, может быть слабым, не нравилось, отторгалось всей душой Мираэль, как нечто невероятное. Казалось чем-то диким, неправильным. Вилкас не может быть слабым. Кто угодно — только не он. — Не смей казнить себя за то, чему ты не был виной! — тщательно подбирая слова, заговорила Мираэль, для пущей убедительности удерживая взгляд собрата. — Я не сильно разбираюсь в людях, но уверена — Кодлак не хотел бы, чтобы ты жил с этим чувством. Отпусти его. И за меня не беспокойся. Сам подумай — разве сунется ко мне хоть одна тварь, если рядом будут три вервольфа?       Вилкас покачал головой, нехотя признавая её правоту. Он моргнул раз-другой — и всё то, ранее потаённое, что Мираэль успела уловить, исчезло из взгляда, заменяясь привычной уверенностью. Возможно, лишь напускной. — Вот видишь. — Предвестница на секунду сжала плечи брюнета и отпустила, легко вскакивая на ноги. — Иди. И постарайтесь ни с кем не сцепиться, пока будете полуночничать. Вилкас вздохнул, кивнул и поднялся. Спустя минуту, на поляне не осталось никого, кроме Мираэль.       Она села поближе к костру, поворошила весело потрескивающий хворост и прислушиваясь к окружающим поляну звукам. Укрытые попонами лошади тихо вздыхали, засыпая; пару раз надрывно крикнула какая-то птица, а вдалеке запели вечную скорбную песнь дикие волки. Мираэль была спокойна, ибо знала, что даже тролли остерегутся переходить дорогу вервольфам. Тем более в полнолуние, когда дар Хирсина играет в их жилах особенно горячо, заставляя носиться друг за другом, выть на луны, в запале сдирать мощными когтями кору с деревьев, или рвать глотку неосторожно приблизившегося наблюдателя, будь то хищник, человек, или даже собрат-оборотень. Но у Соратников, в отличие от диких вервольфов, доминировала всё-таки человеческая сущность — именно поэтому Предвестница не опасалась за свою жизнь. Уже — нет.       Затрещал кустарник на противоположной стороне поляны. Мираэль вскинула голову и увидела оборотня, черным грациозным силуэтом выделявшегося на фоне заснеженных по самые макушки деревьев. Оборотень шёл с трудом, и Мираэль вздрогнула, заметив влажные потёки на его морде. Она уже хотела вскочить, но зверь ступил в круг света от костра, и Мираэль разглядела, что он держит в зубах оленёнка. Яснее ясного было, что малыш мёртв. Оборотень приблизился и положил тельце к её ногам, встав на четыре лапы. Мираэль внимательно посмотрела в янтарные глаза. Судя по мощному сложению и отсутствию рыжины — это не Эйла. — Вилкас? — оборотень отрицательно мотнул головой. — Фаркас… — Мираэль протянула руку и почесала оборотня за ухом. Наградой ей было прикрытые глаза и довольное урчание. — Вот ты, значит, какой.       В принципе, близнецы даже в звериной ипостаси оставались близнецами. Разве что у Фаркаса на переносице виднелся небольшой белёсый шрам. Воин заработал его в одной из стычек с бандитами. И то, он становился заметным, только если хорошенько приглядеться. — Спасибо, — Мираэль кивнула на добычу, и оборотень тихонько заворчал. Поняв, что Предвестнице пришлось по душе его подношение, он с чистой совестью ушёл догуливать полнолуние. Мираэль же принялась разделывать тушку, старательно отделяя мясо от менее съедобных частей. Лошади, которые даже ухом не повели при появлении Фаркаса, — даже Сольвлин, успевшая за это время попривыкнуть, — вдруг застригли ушами, подняли головы, к чему-то принюхиваясь. Прекратив своё занятие, Мираэль невольно прислушалась, понимая, что просто так животные беспокоиться не будут.       Снова шорохи, хруст снега, настолько слабый, словно тот, кто идёт (или крадётся), почти ничего не весит. Покосившись в сторону звука, Мираэль потянулась к Вутрад, но рука её замерла на полпути. В темноте блеснули жёлтые глазки, и Предвестница затаила дыхание. На поляну, утопая в снегу, выкарабкался котёнок снежного саблезуба — совсем маленький, на вид месяца полтора-два. Он вряд ли понимал, что идёт к потенциальному врагу. — И что ты тут забыл? — тихо поинтересовалась Мираэль. Маленький хищник при звуке её голоса замер, затем нерешительно оскалился и фыркнул. — Ой-ой, как страшно! — хмыкнула Мираэль. — Ты, случайно, родителей не привёл? А то у меня тут три оборотня. Вдруг им не понравится ваша компания? — Она мысленно произнесла формулу заклинания «Глас природы», помогающего животному и заклинателю понимать друг друга так, словно они говорили на одном языке.       Котёнок, похоже, поняв, что обладатель странного голоса не желает ему зла, сделал ещё пару шагов вперёд, выбираясь из снега на твёрдую землю и остановился, усиленно принюхиваясь. Да он просто голоден — поняла Мираэль, заметив, что котёнок смотрит не на неё, а на внутренности оленёнка, сложенные в сторонке всё ещё дымящейся пахучей кучкой. Мираэль медленно протянула руку, с лёгкостью выудила из общей кучи сердце и без замаха бросила в сторону тигрёнка. Тот сначала не понял — припал к земле, грозно шипя. Усики смешно встопорщились, шёрстка встала дыбом.       Мираэль демонстративно отвернулась, но краем глаза продолжала наблюдать. Она видела, что в котёнке борются инстинкты и голод. Вскоре, однако, голод победил, и юный саблезуб вцепился в сердце, тихо рыча. — Всегда пожалуйста! — фыркнула Мираэль. — Поешь и уходи. Я серьёзно. Если твои родители придут сюда — им будет плохо. А я не хочу, чтобы ты остался сиротой. — Она говорила негромко, и так, будто была уверена в том, что незваный гость её понимает. Конечно, понимает — заклинание сбоев не давало ни разу.       Но то, что произошло дальше, совсем не укладывалось у Мираэль в голове. Насытившийся тигрёнок, вместо того, чтобы дать дёру в чащу, приблизился — и устроился прямо под боком у неё, свернувшись клубком на спальнике. — И как это понимать? — Мираэль замерла, не зная, то ли турнуть нахала, то ли смириться. Котёнок в это время зевнул и абсолютно спокойно прикрыл глаза. А Мираэль уловила мыслеобразы, бродящие в его голове — смесь страха, отчаяния, а затем удовольствия от сытости и тепла.       Решив пока не задумываться над причинами поведения котёнка, Мираэль сняла дожарившееся мясо с веточек, на которые оно было нанизано кусочками, и сложила его в миску, которую отыскала в мешках с запасной бронёй для кого-то из близнецов. Саму миску она завернула в плотную ткань — это гарантировало, что мясо не выдохнется, и утром они все смогут отлично подкрепиться. Лошади ещё некоторое время недовольно фыркали в сторону маленького пришельца, но потом успокоились. А когда Мираэль стала готовиться ко сну, явились вервольфы. Почуяв чужака, все трое синхронно зарычали, вновь заставив лошадей встрепенуться. Эхо многоголосого рыка разнеслось по рощице, и где-то неподалёку испуганно крикнула птица. К удивлению Мираэль, дремавший рядом с ней котёнок не убежал — он вскочил, оказавшись между нею и оборотнями, яростно фыркая, скаля уже выступающие клыки и шипя. Ещё короткая шёрстка смешно встопорщилась, делая его похожим на меховой шарик. Злющий меховой шарик. «Защищает», — поразилась Мираэль — Цыц, ребята, он просто приблудился! — прикрикнула Мираэль на ощерившихся оборотней, которым пришелец был даже не на один зуб, а на пол-зуба. — А ты — будь добр, веди себя прилично! — она положила ладонь на загривок тигрёнку, и тот мигом успокоился. — Вы видели взрослых саблезубов? — спросила Мираэль, когда Вилкас и Эйла, уже переодевшиеся, вернулись к костру. — Нет. — Вилкас хмуро покосился на тигрёнка, вновь доверчиво прильнувшего к Предвестнице. — По крайней мере, живых. Мы видели два трупа. И рядом — ледяного тролля. — Значит, ты всё-таки сирота. — С жалостью сказала Мираэль, уже безбоязненно поглаживая окончательно разомлевшего от тепла и сытости малыша. — Новый питомец? — усмехнулась понимающе Эйла. — Я не смогу бросить его. А где Фаркас? — спохватилась Мираэль. Эйла кивнула куда-то ей за плечо. Мираэль оглянулась. Чёрный оборотень приблизился, в отличие от первых двоих, абсолютно бесшумно, и теперь внимательно разглядывал тигрёнка. На этот раз маленький саблезуб даже не пошевелился — похоже, понял, что его не дадут в обиду, да и его покровительнице никто не угрожает. Вервольф шумно втянул его запах, словно запоминая, смешно потряс головой и улёгся рядом, вплотную, растянувшись как пёс-переросток. Мираэль улыбнулась, протянула руку и снова почесала его за ухом, поощряя спокойное поведение. Затем улеглась набок, осторожно накрыв плащом себя и котёнка, спиной чувствуя надёжное тепло оборотня.       Проснувшись, Мираэль обнаружила, что лежит под целым ворохом плащей, а Соратники уже приступили к утренней трапезе. Мираэль потянулась, разминая затёкшую спину, и зацепилась взглядом за белоснежный клубочек у своего бока. Поначалу она не поняла, что к чему, а потом вспомнила события вчерашней ночи и даже удивилась. Хотя она думала, что утром котёнок уйдёт. Не тут-то было. Приблуда явно вознамерился продолжить путь с ними. Что же, — подумала Мираэль, когда котёнок позволил почесать себя под подбородком, — так даже интереснее.       Когда всё было готово к отъезду, Мираэль на пробу протянула руки к малышу, и он позволил не только взять себя, но и укутать в плащ — почти по самые ушки. Одной рукой прижав его к себе, Мираэль взялась второй за луку седла и одним рывком «закинула» себя в седло. Сольвлин переступила с ноги на ногу, дёрнула головой, чувствуя чуждый запах за спиной. — Ти-ихо, девочка, — Мираэль собрала поводья, не давая лошади воли, и ласково хлопнула её по шее. — Всё хорошо, Сольвлин. — О чём мечтаешь? — чуть позже поинтересовалась Эйла, едущая справа от неё. Мираэль спрятала улыбку: — О том, как мне теперь растить это… хм… чудо. — Она чуть приподняла руку, которой крепко обхватывала кокон из плаща со спящим в нём котёнком. — В первую очередь надо ему имя дать, — назидательно сказала Охотница. — Ты смотрела кто это? — В каком смысле? — не поняла Мираэль. — Ну, мальчик или девочка? — А-а… Нет, не смотрела. — Чего же так? — Эйла усмехнулась, но необидно. Мираэль фыркнула: — Это не то, что интересует меня в первую очередь, знаешь ли. Вот приедем — и посмотрю.       Отдохнувшие за ночь лошади бодро отмахивали километры, приближая всадников к родной долине. Пока Соратники ехали через город к конюшне Йоррваскра, Мираэль то и дело ловила заинтересованные взгляды горожан. Знали бы они, кто прячется под плащом… — при этой мысли она нахмурилась. Мираэль только сейчас сообразила, что далеко не каждый горожанин согласится иметь под боком самого свирепого хищника Скайрима — пусть даже и прирученного. Мираэль опустила взгляд на малыша, как ни в чём не бывало сопевшего в складки плаща — и махнула рукой на свои переживания. Будем решать проблемы по мере их поступления, — подумала она, и успокоилась.       В честь удачно выполненной миссии в чертогах Соратников устроили пир, на котором звучали здравницы в адрес вернувшихся героев. Тигрёнок постоянно жался к ногам Мираэль, молча скалясь на все попытки приблизиться. В итоге его оставили в покое, а Атис с усмешкой сказал, что у Йоррваскра теперь будет весьма грозный страж. После пира Предвестница забрала будущего «грозного стража» в свою комнату, и уже там выяснила, что её новый питомец — девочка. Долго над именем Мираэль не раздумывала — назвала Таларой. Принцесса Талара была одной из её самых любимых исторических фигур, и Мираэль решила, что это имя вполне подойдёт тигрице. Поздним вечером, убедившись, что Талара уснула, Мираэль переоделась в домашние бриджи и рубашку, с удовольствием избавившись от всей амуниции. Заткнув за пояс кинжал из драконьего клыка, она выскользнула из своей обители. Потянувшись с видом уверенного в себе человека и оглядевшись с высоты ступеней Йоррваскра, Мираэль невольно вздрогнула. Под священным древом Кинарет в одиночестве стояла тёмная фигура. Даэдрическую броню позволили разглядеть всполохи огня в жаровнях, окружавших дерево. На сей раз Эрондил был без шлема. И смотрел он прямо на Мираэль. — Поздновато вы, — тихо сказала Мираэль, приблизившись. Ни словом, ни жестом она не выказала удивления при виде маскировочных чар — волосы лорда Эрондила стали иссиня-чёрными, а уши словно менее острыми. Это ж надо так умело наложить иллюзию, — вскользь с уважением подумала Мираэль, но и только. — Я знал, что ты будешь занята весь день, — спокойно отозвался эльф. — Думаю, вы понимаете, пригласить вас к себе я не могу, — приняла его объяснение Мираэль. — Зайдём в таверну?       Поразмыслив с минуту, лорд Эрондил благосклонно кивнул. Он успел уже сделать несколько выводов о Драконорождённой, но знал, что ему предстоит ещё немало поработать. В конце концов, поручение эмиссара было вполне ясным. Девочку следовало изучить. И, возможно, кое-чему научить, если она и впрямь будет той, о ком говорят легенды, что древнее всей смертной расы.       Хозяйка «Гарцующей кобылы» заученно улыбнулась на скрип двери, но её улыбка стала гораздо искренней, когда женщина рассмотрела одного из посетителей. — Здравствуй, Мира. — Её взгляд переместился к спутнику Мираэль. Под «маскировкой» талморца явно приняли… не за талморца, так что выражение лица хозяйки трактира не изменилось. — Добрый вечер, Хульда, — откликнулась Мираэль тепло. — Что-нибудь принести? Мираэль взглянула на своего спутника. Он едва заметно качнул головой — отрицательно. — Нет, спасибо. Мы просто посидим, можно? — Ну что за вопросы? Тебе можно всё, милая. Мираэль кивнула в ответ на приветственные кивки нескольких завсегдатаев таверны и провела эльфа к одному из свободных столиков в относительном отдалении от остальных. — А тебя здесь любят, — негромко отметил лорд Эрондил. Он сел так, чтобы иметь возможность видеть всю таверну. Это вынудило саму Мираэль сесть к двери спиной, но её это не беспокоило. Здесь Мираэль опасаться было нечего. Не найдя во фразе эльфа насмешки, Мираэль отреагировала спокойно. — Есть такое дело, — согласилась она. — Лорд Эрондил… насчёт Долга. Вам совсем не нужно быть постоянно рядом со мной, чтобы отдать его, верно? Просто если моей жизни будет угрожать серьёзная опасность — вы почувствуете, и сможете сразу помочь. Ведь, как я и говорила, у вас явно уйма своих дел. Или я не права? — Права… — чуть помедлив, откликнулся эльф. — Но как ты себе представляешь такое — я буду занят «своими делами», причём весьма важными, и меня резко переместит к тебе из-за грозящей тебе опасности. Будет несколько… неудобно, тебе не кажется?       Мираэль вздохнула. Давить она не намеревалась — но и заиметь неотступную тень в лице талморца ей не улыбалось. — Я понимаю, — призвав на помощь всю свою дипломатичность, вновь заговорила она. — Но поймите и вы, я не хочу, чтобы вы были со мной. И вы этого не хотите, даже больше чем я. Ну, придёте вы мне на помощь посреди «дела», один разочек, отдадите Долг — и всё! «Главное, чтобы вы в это время не обхаживали эльфийку…» — Мираэль закусила губу, стараясь скрыть улыбку. — Что тебя насмешило? — поднял брови лорд Эрондил. — Не обращайте внимания. — Мираэль не позволила ему захватить свой взгляд, опустив его на сцепленные в замок пальцы собственных рук. — Итак… что скажете на моё предложение?       Лорд Эрондил явно задумался. Время от времени он с каким-то сомнением поглядывал на Мираэль, а она, помня, что смотреть в упор на высокопоставленного талморца чревато прочтением её мыслей, заскользила взглядом по задней части зала, где располагались двери на кухню и лестница на жилой этаж. Тем не менее, Мираэль чётко ощущала цепкий взгляд голубых глаз эльфа, и от него очень хотелось скрыться. В какой-то момент Мираэль даже невольно передёрнула плечами, словно от сквозняка. Она на своей территории, в конце-то концов!       Мираэль не заметила, как губы эльфа дрогнули. Девочке не по себе рядом с ним. И это правильная реакция. А то, что она хорохорится, только делает предстоящую игру забавнее. И не таких приручали. — Ладно, — произнёс наконец эльф, отчего Мираэль всё же посмотрела на него — недоверчиво. — Поступим по-твоему. Мне и вправду не улыбается таскаться за тобой, словно оруженосец. А судя по тому, что случилось в одной таверне несколько дней назад — ждать долго мне не придётся.       Мираэль, обернувшись полубоком, смотрела ему вслед, пока величественный — и это, дремора всё побери, стоило признать — альтмер покидал таверну. Прошло несколько минут, прежде чем она осознала, что тупо пялится на закрытую дверь. Она тряхнула головой и тоже вышла на спящую улицу. Эльфа, ясное дело, и след простыл. — Долго ждать не придётся! — передразнила Мираэль тихо. — Какой изящный намёк на то, что меня любят приключения! — Она фыркнула и зашагала в сторону «Йоррваскра». **** Дни мчались в сумасшедшем темпе. На новую Предвестницу кроме почётного звания обрушились также все дела, связанные с этим званием. Свитки, сметы доходов и расходов клана, множество решений, приёмы для просителей, назначение выполняющих, и участие самой в делах и рейдах, да при этом ещё и воспитание Талары, оказавшейся весьма своенравным ребёнком. С течением времени отношения между Соратниками и малышкой улучшались. Но Талара ни в какую не желала оставаться в комнате, пока её покровительница уходит на задания или тренировки. К счастью, другие Соратники постепенно сумели найти подход к тигрёнку, и весьма успешно занимали его внимание, давая Предвестнице шанс выполнять свою работу.       Кроме Мираэль Талара больше всего благоволила к Тильме, поскольку старушка всегда приносила молоко, которое хищница очень любила, несмотря на то, что весьма рано перешла на пищу взрослых тигров. Однако возвращавшуюся Предвестницу Талара встречала с неизменной радостью. Заслышав издалека её шаги, маленькая тигрица бросала все свои дела и мчалась навстречу, а потом неистово тёрлась — благо, в свои два месяца она не могла ещё сбить с ног — оглушительно добродушно урча. Благодаря обилию еды и отсутствию почти полностью каких бы то ни было стрессов, котёнок рос не по дням, а по часам, и его характер медленно, но верно формировался под влиянием инстинктов и окружения. Сейчас, пока хищница была малюткой, горожане вели себя одинаково — они восхищались, и каждый так и норовил коснуться мягкой шёрстки. Хотя Мираэль вовсе не была намерена делать из воспитанницы домашнюю зверушку, а потому вежливо, но твёрдо пресекала попытки погладить котёнка или поиграть с ним. Достаточно уже той любви, которой окружена Талара в Йоррваскре.       Мираэль знала, что благоволение горожан не продлится долго. Пройдёт ещё полгода — и Талара уже будет весить, как сама Мираэль, а клыки её ещё удлинятся, ставя окончательную точку между обликом милого котёнка и видом взрослой тигрицы. И тогда уже вряд ли руки потянутся почесать её за ухом — скорее люди начнут шарахаться. Хищник всегда остаётся хищником. Особенно, учитывая нелюдимость Талары и то, что Мираэль не давала ей сблизиться с другими горожанами. Ярл Балгруф, один из немногих реалистов Вайтрана, не имел ничего против тигрицы только в том случае, если первый тан на всю тысячу процентов уверена в её безобидности. А как раз этого Мираэль гарантировать не могла. Подрастая, тигрица стремилась познать мир — и попробовать его на зуб. Пока что страдали только постройки, но о том, что случится, если тигрёнок укусит человека, Мираэль и думать не хотелось. Пока не случилось подобного, ей следовало принять решение.       Разрываясь между тем, что говорило сердце и тем, что твердил рассудок, Мираэль чуть не опоздала. Нет, Талара не стала агрессивной, не кидалась на людей — ей всего третий месяц пошёл, котёнок котёнком. Просто в один из особенно тёплых дней месяца Руки дождя вернувшаяся с охоты вместе с Эйлой Мираэль не была встречена полосатым ураганчиком. Поскольку это было наиболее привычным делом, Предвестница насторожилась. Оставив собратьев разбирать добычу, она спустилась в жилые помещения Йоррваскра, окликая время от времени воспитанницу. Отчётливый шорох за запертыми дверьми её прежней комнаты заставил Мираэль подойти ближе и прислушаться. Ключи от всех дверей были у Тильмы, и Мираэль не преминула позвать служанку. Та была удивлена её просьбе, но охотно отперла дверь в комнату. И закричала во всю силу своих старческих лёгких. Мираэль же стояла, не веря своим глазам, пока на вой Тильмы сбегались Соратники.       Возле старого комода, вытянувшись в струнку, лежала Талара. По телу котёнка проходила конвульсивная дрожь, из глотки слышались хрипы, а маленькая пасть и пол комнаты были залиты пеной с ясно различимыми кровавыми разводами. С глухим стуком ударившись подкосившимися коленями о пол, Мираэль почти рухнула рядом с малышкой. Руки её дрожали, как будто она перепила эля, а в голове воцарился полнейший хаос, и заклинание диагностики всё никак не желало идти на ум. Мираэль трясло, и она почти минуту тщетно пыталась взять себя в руки. Помогла ей в этом, как ни странно, Талара. Сквозь испытываемые муки она, похоже, умудрилась ощутить рядом близкого человека. Её хриплый и какой-то умоляющий мяв был хуже ножа по сердцу. Мираэль сцепила зубы, чтобы не взвыть, как Тильма. А бардак в мыслях исчез также внезапно, как появился, и теперь вместо него формировалась последовательность её действий. — Это похоже на отравление крысиным ядом, — прозвучал странно высокий голос Эйлы за спиной Предвестницы.       Фраза оказалась к месту, послужив чем-то вроде бодрящей пощёчины для Мираэль. Она, теперь чётко осознавая, что жить Таларе осталось считанные минуты, подняла котёнка на руки, повернувшись к столпившимся Соратникам. Собратья по оружию дружно шарахнулись, когда их всех разом обжёг горящий лютой ненавистью взгляд. Потемневшие от отрицательных эмоций глаза Предвестницы метнулись к служанке, бледной, как сама смерть. Прошлись по рядам растерянно переминающихся воинов. Выцепили отсутствие Ньяды и странную нервозность Рии. Глухое звериное рычание поднялось под каменные своды Йоррваскра, разносясь гулким эхом по жилым помещениям. Казалось, Мираэль вот-вот сама обратится зверем и пойдёт мстить тем, кого считает виноватым. — С-с-сука… — прошипела она, оскалившись, глядя в упор на трясущуюся имперку.       Фаркас первый понял, что к чему — зря его прозвали недалёким, ох, зря! — и в секунду его пальцы сомкнулись на предплечье взвизгнувшей истерично Рии. — Это не я! Клянусь, это не я! Это всё она! Я не хотела! Хлёсткая пощёчина заставила её заткнуться. Рука у Эйлы в гневе была тяжёлой, и это было известно Соратникам отнюдь не понаслышке. — Закрой рот! — прошипела Охотница. — Вот сейчас придём в темницу и там разберёмся, ты или не ты! Забыв про них, Мираэль широким шагом направилась в свою комнату. За её спиной рявкнул очнувшийся Вилкас: «Что встали? Заняться нечем?!»       Мираэль зашла в предбанник комнат Предвестника, куда переселилась по настоянию членов Круга. В этом предбаннике была оборудована алхимическая лаборатория. Полки шкафов были заставлены скляночками и бутылями, мерцающими самым разнообразным содержимым — от исцеляющих зелий до мгновенно действующих ядов. Положив Талару на стол около алхимического аппарата, Мираэль открыла дверцу шкафа с противоядиями. Ещё будучи рядовой Соратницей Мираэль по разрешению Кодлака проводила здесь некоторое свободное время. Чтобы не терять навыков, она создавала и комбинировала различные зелья, эликсиры, масла. Позже принялась за яды и антидоты. Мираэль не знала, поможет ли обычное противоядие от крысиной отравы. Все эксперименты она ставила исключительно на себе, и этот яд ещё не испробовала.       Так что всё, что оставалось Мираэль, пока она вытирала тигрёнка от пены и по каплям вливала в приоткрытую пасть противоядие — молиться. К шальной дикарке Мираэль успела привязаться всей душой, и даже думать страшилась о том дне, когда они расстанутся. Да, она знала, что это случится. Но не так! Не так она это планировала! Мираэль хотела однажды выпустить на свободу уже подготовленную, взрослую кошку в расцвете сил! А тут — такой подлый удар исподтишка. И от кого? От Соратницы, даэдра её забери! Ох, не зря Мираэль думала, что ей нужно быть настороже с Рией и Ньядой… Не послушала свою интуицию — а расхлёбывает невинное создание!       Мираэль не сходила с места, наблюдая за тигрёнком. Каждый нерв её был натянут, словно на опасной ходке, казалось, она даже дышала через раз. Ближе к ночи судороги, волнами проходившие под белоснежной полосатой шкуркой, утихли. Талара тихо вздохнула и замерла, а Мираэль зажмурилась и чуть не прокусила губу, однако спустя несколько секунд, что казались вечностью и готовы были исторгнуть горестный стон из груди Предвестницы, бока котёнка стали мерно подниматься. Янтарные глаза открылись, и Талара тихо мяукнула. Мираэль тут же оказалась рядом,. Произнеся формулу «Гласа природы», она спросила: — Как ты себя чувствуешь? Котёнок шевельнул ушами и тихо чихнул. У неё ещё болел животик, но боль медленно, но верно отступала. — Кто дал тебе еду перед этим? Зрачки Талары сузились до шёлочек — тигрёнок сердился, а в голове Мираэль чётко нарисовался образ Ньяды. — Я так и думала. — Мираэль скрипнула зубами, сдерживая злой рык. — Будь уверена, её накажут. А ты, глупышка, больше никогда и ни у кого еду не бери, кроме меня и Тильмы, договорились? Талара тихо вздохнула, соглашаясь. — Теперь давай-ка отдыхать, — Мираэль перенесла котёнка на кровать. — Я запру тебя, так что не балуйся, тебе надо набраться сил. Поняла? Ушки котёнка снова шевельнулись в согласии, и Мираэль вышла из комнаты, заперев её на ключ. Когда она поднялась на первый этаж Йоррваскра, тут же заметила встревоженные взгляды собратьев. — Вам что, заняться нечем? — в её голосе не было злобы, только спокойная усталость. Это дало понять, что будущий грозный страж Йоррваскра жив, и на всех лицах проступило облегчение. — Атис, возьми-ка, — Предвестница протянула данмеру ключ от своей нынешней комнаты. — Попроси Йорлунда сделать копию. Чем быстрее, тем лучше, договорились? Эльф кивнул и покинул Йоррваскр через вторую дверь, ведущую на тренировочный плац. — Что сказала Рия? — спросила спустя минут десять Мираэль, оставшись наедине с Кругом. — Ньяда ещё до того дня, как ты стала Предвестником, таила недовольство. На этом посту она хотела видеть его. — Охотница кивнула на Вилкаса, а тот только цыкнул недовольно. — Прибавь её влюблённость… — Ась? — приподняла брови Мираэль. Надо же, не только городские девушки, но и Ньяда пала жертвой сурового очарования Вилкаса. — Ну так вот, — хмыкнула Эйла. — Она вся из себя такая влюблённая, а тут ты. Вилкаса бесило твоё неповиновение, а Ньяду бесила его зацикленность на тебе, она даже мечтала, что Вилкас однажды прибьёт тебя на тренировке. Потом ты становишься Предвестником, и Вилкас начинает тебе благоволить. В общем, она украла ключ у Тильмы, а яд взяла у Сабьорна. У него как раз проблемы с злокрысами на медоварне. — Едрить-даэдрить… — покачала головой Драконорождённая. — Вот до чего доводит зависть и ревность. А где Рия? — Сидит в темнице, как я и обещала, — пожала плечами Эйла. — Она не похожа на сообщницу Ньяды, но командир Кай принял её под своё крылышко с радостью. Слышала, он недавно сам траванулся подобным ядом. Так что пусть Ри посидит там в воспитательных целях, согласна? Мираэль кивнула, сцепляя пальцы в замок. — А Ньяда, выходит, сбежала? — Да, конюх в пригородной конюшне сказал, что она забрала своего коня, и при ней была пара рюкзаков — вещи. И не только её. — Вот как…? — увы, выше брови подняться не могли — и так за чёлкой исчезли, выдавая неподдельное удивление Предвестницы. — Да. Нечиста на ручку оказалась Каменная Рука. Почти у всех что-то пропало. По мелочи — украшения там, бляшки. Думаю, стоит разослать объявления о награде за её поимку. — Только если она украла что-то действительно ценное, — качнула головой Мираэль. — Предвестник, ты… ты так легко её отпустишь после… такого?! — возмутилась Эйла, явно не воровство имея в виду. Глаза Мираэль сверкнули недобро, заставив Эйлу проглотить возмущение. — Аурбис подчиняется отнюдь не человеческим законам, которые можно перевесить звонкой монетой, — процедила Мираэль. — Будь уверена, что эта женщина поплатится головой за содеянное. Итак, ничего особенного ни у кого не пропало? — Нет. — Поразмыслив, уверенно сказала Эйла. Остальные Соратники дружно покачали головами. — Вот и пусть катится на все четыре стороны. — Усмехнулась Мираэль. Соратники переглянулись. Их новый Предвестник никогда и ничего легко не прощала. А значит, можно быть спокойными. Без лишней шумихи она найдёт предательницу, и упаси Акатош кому-то встать на её пути.       Помолчав, словно что-то обдумывая, Мираэль, наконец решилась выложить собратьям главную новость. Однако её прервало появление Атиса, который принёс ей два ключа. — Благодарю, — тепло улыбнулась Мираэль, и снова заговорила. — Я уезжаю в Высокий Хротгар. Не знаю, надолго ли. Но вряд ли на один месяц. Пора мне заняться своим обучением, я и так заставила Седобородых ждать. Талару я заберу с собой, разумеется. Вилкас — остаёшься за главного. Воин поднял на неё тяжёлый взгляд, словно хотел возразить, но вместо этого кивнул. — Хорошо, — со вздохом облегчения вырвалось у Мираэль. Она боялась пререканий, но похоже, Круг решил, что с них всех хватит на сегодня нервотрёпки. — Я буду писать вам… гм… раз в неделю. Отчёты жду с таким же интервалом, договорились? Вилкас вновь кивнул. Мираэль заметила Тильму, что зашла с тренировочного двора и поманила её к себе. Служанка подошла, и даже издали было заметно, как она переживает случившееся. Винить её за то, что недоглядела за ключами, Мираэль не стала. В конце концов, Тильме за шестьдесят, и она с юности прислуживает воинственному клану, в одиночку прекрасно справляясь с уборкой немаленькой территории да ещё и готовкой на более чем десяток глоток, и стиркой… Её высоко ценили, хотя по мнению Мираэль стоило взять помощницу. Просто, чтобы у Тильмы выдавалось время на отдых. Об этом они тоже поговорят, пожалуй, после того, как Мираэль вернётся от Седобородых. Мираэль протянула служанке один ключ, в то время, как его копию спрятала в кармане. — Простите, Предвестник, — покаянно заговорила старушка. — Я… — Т-с-с. Всё обошлось, Талара жива и практически здорова, а воровка официально изгнана из клана. — Прервала её излияния Мираэль. — Я уверена, такого больше не повторится.       Мираэль покинула Вайтран через три дня, когда Талара полностью оправилась. Рии предстояло отсидеть в Драконьем Пределе ещё несколько дней, а Соратники снова занялись своими делами. Уезжая, Мираэль была абсолютно спокойна за клан. Несмотря на разногласия и острые углы в общении с Вилкасом, она знала, что надёжнее преемника ей просто не сыскать. Его сила была бесспорна, авторитет — нерушим, а беззаветная преданность клану гарантировала защиту и процветание. При всём уважении Мираэль к мудрости Кодлака, её интуиция (да и не только её, будем честны) упрямо шептала, что главой клана должен быть именно Вилкас: ворчащий по поводу и без, порой безумно раздражающий, придирчивый до тошноты. В общем, идеально подходящий по всем параметрам чело… оборотень. 27-е Первого зерна — 24-е Руки дождя