Дочь Дракона

      Столичное владение Скайрима встретило Мираэль неприветливо — сказывалась близость к побережью моря Призраков. Но особого дискомфорта Мираэль не ощущала — она взяла с собой достаточно тёплых вещей. Несмотря на то, что раса нордов известна морозостойкостью, Мираэль предпочитала не экспериментировать со своим здоровьем и брала с собой одежду, исходя из того, в какой климатической зоне окажется во время очередного путешествия. Да и её жеребец знал, что такое зима и холод в Сиродиле — в конце-концов на климат в Бруме оказала большое влияние близость Джерольских гор. Но Скайрим гораздо жёстче… точно ли с Кватчем всё в порядке? Об этом Мираэль только предстояло узнать. И чтобы не терзать себя беспокойством, она в очередной раз переключилась на мысли о том, всё ли сделала перед отъездом. Письмо Хадвару отправила — теперь друг знает, куда направлять гонца. Ярла Балгруфа об отъезде уведомила — и судя по выражению лица правителя при разговоре, он готов был лично отвесить ей ускоряющего пинка. Лидию в Айварстед отослала — Мираэль не решилась совершать восхождение к Высокому Хротгару в одиночку. Вроде всё сделано. Осталось лишь забрать Кватча из этих неприветливых краёв и доставить в Вайтранскую долину. А перед этим сделать так, чтобы жеребец пережил то время, что понадобится Мираэль для обучения у Седобородых.       Сейчас Мираэль видела сотни изъянов в наспех набросанном плане. Может, стоит попросить Лидию отвести Кватча в Вайтран, и только потом к ней присоединиться? Подумав об этом, Мираэль тут же покачала головой. Невозможно. Кватч и без того чужака в седле не стерпит, а новая разлука почти сразу после воссоединения может подорвать доверие жеребца к его хозяйке. И на восстановление отношений уйдёт непозволительно много времени — уж больно айлейдцы гордые. Совсем как потомки их создателей… м-да. Придётся основательно закупиться тёплой амуницией. Интересно, в посольстве найдётся продавец?       Из вороха одежды в ногах Мираэль выглянула усатая, сонно щурящаяся мордаха. — Сиди, — сказала Мираэль, опустив руку и кончиками пальцев приглаживая чуть взъерошенную шёрстку на голове котёнка. — Рано ещё. О, а это что? — пробормотала она, увидев впереди борт богато украшенной крытой повозки. Мираэль подвинулась на сиденье поближе к спине извозчика, щурясь от крупиц снежной пыли, поднятой множеством копыт и колёс. — Что происходит? — полюбопытствовала Мираэль. — Очередной приём у Первого Эмиссара, — пояснил извозчик, чуть повернув к ней голову и переводя вороного аффингтона на шаг. — Все богатеи сюда стекаются. Ярлы, таны, и прочий «цвет общества». — Понятно. — На территорию посольства повозки не пускают, так что дальше сами, — предупредил извозчик спустя минут пятнадцать, когда они подъехали к стенам посольства. — Но я вас подожду, как и договаривались. — Хорошо, спасибо вам, — отозвалась Мираэль. Дождавшись, пока повозка остановится, Мираэль надела на Талару ошейник с поводком и привязала к бортику, проделав всё это без освобождения котёнка от его «гнезда». Под влиянием заклинания малышка быстро поняла, что от неё требуется сидеть спокойно и ждать, поэтому не возражала, когда Мираэль ушла без неё. — Добро пожаловать в посольство, госпожа, — альтмер у входных ворот окинул её безразличным взглядом. — Позвольте взглянуть на ваше приглашение. — Я не на приём, — ответила Мираэль. — Я хотела спросить, как пройти к вашим конюшням. — Зачем? — янтарные глаза охранника взглянули на неё повнимательнее, почти подозрительно. — Недавно к вам из Сиродила доставили айлейдского жеребца, — принялась объяснять Мираэль. — Он серебристо-буланой масти, глаза — голубые, кличка — Кватч. — Вольно, Индари́л, — знакомый голос раздался за спиной Мираэль, а охранник у входа за мгновение до этого вытянулся в струнку, почтительно опустив голову. Мираэль обернулась, держа в поле зрения обоих талморцев и чуть наклонила голову, приветствуя второго из них.       Сегодня лорд Эрондил обошёлся таким же чёрным плащом с золотой вязью, только без капюшона. Длинные волосы, на сей раз распущенные, были перехвачены драгоценным платиновым обручем с чёрным бриллиантом в центре. Судя по магическому колебанию, которое уловила Мираэль, обруч был сильно зачарован. По коже продрало холодком — защита такая, что любого нападающего ещё на подступах расплющит, в буквальном смысле. А чёрный бриллиант — редкий магический камень, и далеко не каждый маг сможет совладать с его мощью. И это, в свою очередь, означает…       Лорд Эрондил — Высший боевой маг, — поняла Мираэль. Она знала, что все альтмеры обладают врождённым магическим потенциалом — в их народе через одного попадаются Мастера. Однако Высший боевой маг — это не просто набор слов. Маги Алинора славились своими навыками во всех школах Магии. Особенно это касалось школ Разрушения и Колдовства. И равных им по силе в народе людей не было — разве что легендарный архимаг Шалидор. По крайней мере, Мираэль больше не знала исторически подтверждённых примеров жития столь же могущественных чародеев своей расы. Боевые маги во многом обеспечили победу эльфов в Великой Войне. А Высшие боевые маги занимали управляющие должности в Талморе. Вот почему эта фракция была силой, с которой невозможно не считаться — ещё с момента зарождения Первого Доминиона.       Теперь возникает вполне уместный вопрос — что Высший боевой маг делает в Скайриме? Может ли это значить, что у Талмора снова возросли аппетиты и эльфы не оставили надежду поработить людей, невзирая на перемирие? Первый Эмиссар Талмора, что надзирает из посольства за исполнением Конкордата Белого Золота, явно тоже не пальцем делана, но два Высших эльфийских боевика для одной провинции — уже перебор. А если их ещё больше? Мираэль едва удержала на лице невозмутимое выражение. — Добрый день, лорд Эрондил, — поприветствовала она того, кто значительно облегчил ей задачу своим вмешательством. — Добрый день, тан Мираэль, — отозвался лорд Эрондил на удивление учтиво. — Пройдёмте. — Но вам придётся сдать оружие, — вмешался страж. Заметный трепет перед Эрондилом не помешал этому эльфу следовать всем пунктам своих должностных обязанностей. Мираэль повернулась к лорду Эрондилу и тихо-тихо поинтересовалась: — Разве может простая смертная создать хоть какие-то неудобства Высшему боевому магу?       Лорд Эрондил вскинул бровь, ничем более не выдав приятного удивления. Среди нордских варваров ему ещё не доводилось встречать того, кто разбирается в ранжире алинорских магов. Далеко пойдёт девочка, если будет проявлять такой же интерес к информации. Несколько секунд эльф изучал Мираэль взглядом, выражение которого трактовать она даже не рискнула, затем дёрнул острым подбородком в сторону стражника. Тот ничем не выдал удивления — оспаривать решение начальства себе дороже. — Если вы знаете, что я Высший боевой маг, то должны понимать, что в разряд того, что доставляет нам неудобства, не входят… простые смертные, — сказал лорд Эрондил, когда они миновали ворота.       Мираэль ничем не показала, что заметила заминку перед словами «простые смертные». Эта заминка могла означать что угодно, вплоть до завуалированного оскорбления, и возможно, эльф намеренно провоцировал её. Не дождется. — Входят, — хмыкнула она, глядя прямо перед собой. — Ещё как входят. Но не в том смысле, который я вложила, милорд. И вы это тоже знаете. Повисло молчание, тянувшееся почти до самых конюшен. — Туше́, леди Мираэль. — Она вздрогнула, когда лорд Эрондил произнёс это. Метнула в него весёлый взгляд, спрятала усмешку. Да, Мираэль спокойно признала, что альтмеры не любят людей. Но разве есть что-то зазорное в том, чтобы признать, что ты кому-то неугоден?       Среди множества лошадей чистокровный айлейдец выделялся в первую очередь тем, что больше представителей этой породы в здании не наблюдалось. А уж стать и окрас жеребца бросались в глаза даже самому невнимательному. Когда Мираэль зашла и обнаружила его взглядом, Кватч дремал, уперев морду в решётку на двери не слишком просторного стойла. Мираэль не отказала себе в удовольствии призывно свистнуть. Кватч вскинул голову, выискивая взглядом источник знакомого сигнала. Узнав хозяйку, он взбудоражено заметался, раздувая ноздри и часто всхрапывая. Забыв о своём сопровождающем, Мираэль ускорила шаг, а очутившись около стойла, отодвинула засов, настежь распахивая двери. Конь тут же прянул на неё, впрочем, мгновенно замирая, устроил голову на её спине, словно обнимая. Это было их своеобразное приветствие. Мираэль обхватила шею Кватча руками и со всей силы сжала. Несколько секунд она ерошила коротко стриженую, стоящую торчком гриву и тихо шептала прямо в чуткое ухо всякие нежности, пока её не отвлёк удивлённый возглас за спиной. — А он не убьёт её? Вопрос был задан громко, Мираэль невольно обернулась и воззрилась на конюха-босмера. — И не мечтайте, — ухмыльнулась она. — А что, вас уже пытался? — Да не то слово, госпожа, — буркнул босмер, подходя. — Даэдра, а не лошадь!       Будто подтверждая это характеристику, Кватч вытянул шею в его направлении и угрожающе клацнул зубами, плотно прижав уши к голове. Конюх практически отпрыгнул. — Вот видите! — пожаловался он. — Тихо, мальчик, тихо, — Мираэль со смешком упёрлась кулачками в грудь айлейдца и отпихнула его без каких-либо усилий. — Не надо их убивать, они не виноваты, что ты любишь только меня. Дай-ка я посмотрю на тебя… — Отстранившись от Кватча, Мираэль вскинула руки ладонями вверх и вперёд, словно отталкивая воздух. Жеребец покорно сделал шаг назад, развернулся, демонстрируя безупречный профиль — и Мираэль обежала его цепким взглядом. Ни одного внешнего изъяна она не нашла — показательно напряжённые мышцы жеребца играли в неверном свете масляных ламп, и шерсть его лоснилась. Значит, лорд Эрондил выполнил её просьбу. — А кто за ним ухаживал? — поинтересовалась Мираэль, поворачиваясь к конюху, и подозрительно сощурилась. — Под заклинанием держали?! — Она бросила в Кватча диагностирующее. Слишком частое применение «Успокоения» способно нанести вред ментальному здоровью того, на кого его накладывали. Но Кватч был вполне здоров и в своём уме… И будто желая успокоить хозяйку, он приблизился вплотную, ткнулся храпом в подставленные ладони. — Обижаете, леди Мираэль, — впервые с момента их появления в конюшне подал голос лорд Эрондил. — Мы же не варвары, — эльф подошёл ближе, и под потрясённым взглядом Мираэль Кватч не окрысился на него — только глаза прикрыл. — Вы правы, дело в магии, — продолжил талморец, огладив шею жеребца. — Но не в той, про которую вы думаете. Ни у кого из разумных не поднялась бы рука навредить этому красавцу. «Глас Природы» — одно из первых заклинаний, которое преподают детям на Алиноре. Оно вам знакомо? — Да, — недоверчиво сказала Мираэль. — Я сама им пользуюсь. Но разве тут обойдёшься одним лишь «Гласом»? — Нет, — согласился лорд Эрондил. — Пришлось поуговаривать строптивца. Но когда я пообещал ему ваш приезд, он присмирел. По крайней мере, меня убить больше не пытается, как видите. Да и конюхов особо тоже. Предположу, что в данный момент ему просто не нужно присутствие кого-то ещё, кроме вас. Он сейчас и меня-то едва терпит. Так что, Маворис, принеси амуницию и займись своими обязанностями. Незачем лишний раз нервировать животное.       Босмера и след простыл, и пока он не вернулся, между Мираэль и лордом Эрондилом царило молчание — на удивление спокойное. Кватч продолжал выпрашивать у хозяйки ласку, а лорд Эрондил снова отступил за пределы стойла. — О какой амуниции речь? — поинтересовалась вдруг Мираэль. — Я её ещё не купила. — Увидите, — коротко отозвался эльф, и Мираэль поняла, что большего от него не добьётся. Впрочем, вскоре её любопытство было удовлетворено. Амуницию не несли, а везли в деревянной тележке и Мираэль с изумлением узнала свой личный комплект из Сиродила. Навскидку здесь было всё — от множества бинтов до попон на все сезоны. Мираэль много чего покупала для Кватча, не скупясь. Неудивительно, что в руках эльфа это всё не уместилось. С растерянностью глядя на груду вещей, Мираэль тем не менее мысленно послала отцу горячую благодарность. — Так… и как я это на Глотку мира потащу? — пробормотала растерянно Мираэль. — Вы можете оставить всё это здесь, а вернуться и забрать когда пожелаете, — предложил лорд Эрондил. Мираэль обратила на него подозрительный взгляд: — С чего это такая щедрость, милорд? — Почему бы не сделать наши вынужденные отношения более… выгодными? — невинно отозвался альтмер. — Ах… вот оно что, — хмыкнула Мираэль. — Понятно. Что ж, признаю вашу правоту и благодарю за предложение. Хотя я даже боюсь представить, чем мне придётся за него расплатиться. — Всему своё время, — загадочно отозвался лорд Эрондил. «Эльфы», — мысленно Мираэль закатила глаза. — Что ж, как скажете. Я только возьму кое-что… — с этими словами она закопалась в амуницию, выбирая то, что могло пригодиться ей в ближайшее время.       После того, как она закончила, конюх по кивку лорда Эрондила взялся за ручки тележки и покатил её в обратном направлении. Мираэль повесила зимнюю попону на решётку стойла и обошла Кватча кругом, стряхивая замеченные ею опилки, кое-где налипшие на серебристую шерсть. Облачив жеребца в попону и застегнув капор, Мираэль надела на него недоуздок, пристегнула чембур и ещё раз осмотрела на наличие каких-нибудь изъянов в амуниции. Не нашла, чем осталась довольна. А лорд Эрондил, словно вознамерившийся проконтролировать всё время нахождения Мираэль здесь, вполголоса спросил: — Как вы поняли, кто я? — Ну, я же вроде неглупая особь, верно? — не удержалась от иронии Мираэль, отработанным движением примостив на левое плечо потник, вальтрап и седло. Узда в руках не мешала придерживать остальную амуницию, ну а в правой руке остался чембур, на другом конце которого Кватч спокойно ожидал разрешения двигаться. Краем глаза уловив намёк на удивление, вызванное её в какой-то степени дерзкими словами, Мираэль улыбнулась, наклонила голову: — Спасибо, милорд. Всего доброго, — и вышла из конюшни.       Она терпеливо переждала бурю, последовавшую при первом знакомстве Кватча и Талары, и когда оба её питомца успокоились, перестав шипеть, рычать, храпеть, и вообще пытаться прибить друг друга, привязала коня к повозке, и устроилась в ней так, чтобы иметь возможность перехватить чембур в случае чего. Талара, демонстрируя свою ревность, забралась к ней на колени. Мираэль почесала её под подбородком, затем протянула руку и пощекотала сунувшегося к хозяйской ладони коня по бархатистому носу. Кватч втянул запах котёнка и длинно фыркнул, словно чихнул. — Можем ехать, — обратилась Мираэль к вознице, и тот послушно взял в руки вожжи. Их ждал долгий путь в Айварстед. ****       В Айварстед Мираэль прибыла, как и планировала, на закате следующего Сандаса. Она щедро заплатила извозчику, завела Кватча в конюшню, обговорив со старшим конюхом особенности присмотра за буйным жеребцом, и направилась к таверне. Талара трусила рядышком, с любопытством вертя мордой и изредка натягивая поводок.       К сожалению Мираэль не учла, что вечера выходных дней деревенские жители предпочитают коротать за выпивкой. В таверне. И стоило им только зайти в переполненное людьми помещение, на Талару обрушились десятки любопытных взглядов тех, кто ещё не перебрал и был способен адекватно воспринимать окружающий мир. Во избежание любых прецедентов — не важно, негативных или позитивных — Мираэль подхватила малышку на руки и прошла к столику, за которым обнаружила Лидию. Женщина, признав её, встала со своего места, вытянувшись едва не по-военному. — Честь тебе, тан! — бодро сказала Лидия, и ещё несколько голов повернулись к ним, привлечённые громким голосом, отчего у Мираэль ощутимо задёргался глаз. — Добрый вечер, Лидия, — натянуто улыбнулась она. — Ты сняла нам комнаты? — Конечно, — кивнула Лидия, косясь на Талару. Тигрица изучающе косилась в ответ. — Замечательно. Присаживайся. — Мираэль села первая, подавая пример, и когда её хускарл примостилась напротив, заговорила: — Лидия, впредь попрошу без этого официоза. Мне ужасно неловко, я даже начинаю чувствовать себя старой. И это привлекает лишнее внимание. Пожалуйста, зови меня по имени. Воспринимай это как приказ, если тебе удобнее, — надавила она на «больную мозоль» женщины. Лидия понятливо кивнула. — Замечательно. Ты голодна? — Я ждала вас… тебя, чтобы сделать заказ, — увильнула от прямого ответа Лидия. Мираэль хмыкнула. — Хорошо. Закажи нам ужин, на твой вкус, но мне без алкоголя. И Таларе тоже попроси. Кусок сырого мяса — любого, кроме курицы. Птицу она не уважает. Скажи трактирщику, что я доплачу́. Любой ущерб от неё — тоже за мой счёт.       Мысленно же она уже подсчитывала, сколько может запросить трактирщик, если Таларе захочется ночью погрызть ножку кровати или поточить об неё же когти. Это если трактирщик не откажет ей вообще. Однако вопреки опасениям Мираэль, сегодняшний вечер завершился вполне удачно. Удалось избежать не только излишнего интереса деревенских зевак к Таларе, но и отказа трактирщика. Первому поспособствовала сама Талара — растянувшись на лавке мордой к залу, она предупреждающе скалилась на любого, кто приближался к столу, отбивая таким образом желание «погладить кису». Да и хмурый взгляд Лидии и тяжёлая секира около неё же недвусмысленно намекали на то, что к ним лучше не соваться. Во втором случае свою роль сыграл мешочек с парой десятков золотых сверх того, что было уплачено за ужин и комнаты.       Ночь прошла не менее спокойно. Талара показала себя вполне воспитанной кошечкой, и не только не тронула мебель в комнате, но и терпеливо дождалась подъёма Мираэль, прежде чем запроситься на улицу. Для пробы Мираэль передала её поводок Лидии — пусть Талара привыкает к присутствию этой женщины. Так она начнёт ей доверять. Пока же Лидия выгуливала тигрёнка, Мираэль успела заказать им завтрак, закупиться провизией и даже распорядилась о седловке Сварт Тордена — аффингтона Лидии. А чтобы не терять времени даром, Мираэль поела до того, как вернулась Лидия. Затем она забрала Талару и пошла седлать Кватча, оставив хускарла за приёмом пищи.       Здесь не обошлось без эксцесса — один из конюхов проигнорировал вчерашнее предупреждение. Не вняв прижатым ушам Кватча, он утром сунулся к нему в стойло — благо, отделался лишь порванной рубахой. И теперь высказывал свои возмущения владелице. Мираэль раздумывала, как бы помягче объяснить конюху его неправоту, однако заметила, что один из мальчишек за спиной обиженного конюха гримасничает, и то мотает головой, то дёргает ею в сторону выхода из конюшни. — Одну минуту, — Мираэль оттеснила конюха и вышла, а мальчишка шмыгнул следом. И рассказал ей такое, отчего Мираэль передумала как-либо умасливать конюха — вместо этого руки её зачесались от желания бросить мужчину под копыта Кватча, перед этим как следует раззадорив последнего.       Когда айлейдец схватил конюха за рубаху, тот смог вырваться, но схватился за ближайшую метлу. В ответ Кватч вздыбился и буквально пинком вышвырнул мужчину из стойла — тут мальчишка хихикнул, со стороны это выглядело забавно. Однако за пределы стойла конь не вышел, и позволил закрыть дверь. Усмирять «бешеную скотину» конюх после впечатляющего полёта передумал — решил пожаловаться хозяйке. Выслушав мальчишку, Мираэль кивнула ему и вернулась в конюшню. Три конюха злыми голосами переговаривались недалеко от стойла, в котором стоял Кватч. Сам жеребец беспокойно крутился в тесном пространстве, прижимая уши. Мираэль, подойдя ближе, протянула руку, позволяя ему потереться мордой о хозяйскую ладонь и успокоиться — она не даст его в обиду. Развернувшись лицом к конюхам и опершись спиной о дверь стойла, Мираэль вцепилась взглядом в «пострадавшего» и заговорила, старательно сохраняя спокойствие: — Айлейдец — это лошадь для одного человека. Никого, кроме хозяина он не признаёт, никого к себе не подпустит. Это заложено в генах породы. И я об этом предупреждала вчера. Разве нет? — поинтересовалась она. Ближайший к ней работник — дородный норд, вряд ли сам когда-то садившийся в седло, кивнул молча. По нему было видно, что он не ожидает крупного разбора полётов. — Так неужели старший конюх вас не предупредил, что заходить к лошадям этой породы без сопровождения хозяина небезопасно? — вскинула бровь Мираэль. — В каждой конюшне я плачу́ вовсе не за то, чтобы Кватч подвергался стрессам от неумелых действий окружающих. Где, кстати старший конюх? — поинтересовалась она. — Позовите его.       Видя, что ни один из работников не спешит исполнять её требование, Мираэль поняла, что тут придётся действовать по-плохому. Ладно. Сами напросились — подумала она, зажигая в обоих ладонях по огненному шару средней силы. Кватч в своем стойле беспокойно взрыл копытом подстилку и поднялся на дыбы с коротким злым ржанием. От подобной демонстрации недовольства работники конюшни перестали изображать истуканов и дружно отпрянули. — Мне повторить? — поинтересовалась Мираэль. Талара, которой передался агрессивный настрой девушки, злобно рявкнула и попыталась достать когтистой лапкой ближайшего к ней работника. В следующую секунду всех их и след простыл. Погасив пламя, Мираэль погладила Талару, успокаивая, тихо и одобрительно посвистела Кватчу. Затем поманила пальцем к себе того мальчишку, что наябедничал ей на конюха. Мальчик подошёл, при этом не скрывая желания удрать. — Не бойся, — улыбнулась Мираэль. — Я не трогаю тех, кто не виноват. Возьми. — Она сунула в ладошку мальчика несколько золотых монет. — Ты молодец, правда. Если бы не ты, я бы не узнала, что эти глупые люди пытались обидеть моего коня. — Он такой, что сам кого хочешь обидит, — чуть осмелев, сказал мальчик. — И он красивый. — Знаю, — со смешком сказала Мираэль, и обратила внимание на толпу людей, что ворвалась в конюшню и сейчас направлялась к ней. — Иди, — сказала она мальчишке. — И никому не рассказывай про деньги, а то отнимут, — Мираэль подмигнула, и мальчик поспешил скрыться. А Мираэль, сложив руки на груди и вновь привалившись спиной к стойлу Кватча, созерцала тех, кто пришёл по её душу. Три стражника в сопровождении толстого норда и мужчины, которого Мираэль признала, как старшего конюха. Поодаль топталась парочка работников — в том числе и тот, кому Кватч порвал рубаху. — Вот она, — ткнул в неё толстый норд. — Угрожала тут… магией. — Да по́лно тебе, Ургнар, — сказал старший конюх. — Я уверен, ты преувеличиваешь. — Кто угрожала? Я? — приподняла брови Мираэль. — Я всего лишь потребовала позвать мне старшего конюха. Вы позвали? Ага. Но только после того, как я продемонстрировала вам своё недовольство. Да ещё и стражу от работы отвлекли. Бессовестные. — Видали? — вспылил норд, видя, что стража не спешит наводить порядок. — Ходит тут, как королева какая-то. Думаешь, самая умная?! — Ургнар, помолчи! — оборвал его старший конюх, пытаясь предотвратить неизбежное. — Если бы я была королевой, то кое-кто давно простился бы с жизнью! — рявкнула, вновь выходя из себя, Мираэль. — Я оплатила ваши услуги. А смысл мне тратить на вас деньги, а потом ещё и узнавать, что какая-то дрянь посмела поднять руку на коня, который сто́ит больше, чем вся эта деревня? — едва не переходя на змеиное шипение, закончила она. — Мой тан! — ураганом влетела в конюшню Лидия, держа секиру наготове. — Что происходит?! — Всё хорошо, Лидия, — сказала Мираэль, злорадствуя — от того, как шарахнулись в стороны конюхи, от того, как побледнел Ургнар при виде воительницы, похожей на рассерженную львицу. Не хватало лишь хвоста, что хлестал бы по бокам. К тому же новость, что их гостья не просто путешественница, а тан какого-то владения, возымела своё действие. В каждом владении Скайрима своя власть и правосудие, но в основном высокопоставленным лицам выказывается одинаковое уважение везде — иначе недолго и с головой проститься. — Мы просто немного… не поняли друг друга. Но всё уже улажено. Не так ли? — с нажимом поинтересовалась Мираэль, глядя в упор на старшего конюха. Тот отвесил ей поклон: — Да, всё уже улажено. Безусловно, вы во всём правы. Вы гость, и наш долг — обслужить вас как можно лучше. Простите, иногда на них находит, — небрежно отозвался он о своих работниках. Мираэль с минуту смотрела на то, как стражники уходят, ворчливо выговаривая что-то Ургнару и посмеиваясь над конюхом в порванной рубахе. — Мы норды, что с нас взять? — хмыкнула она примирительно. Вытянув из поясного кошелька ещё пару септимов, Мираэль протянула их пострадавшему. — Держи, купишь другую рубашку. Твоё счастье, что Кватча ты не зацепил. Иначе я эту метёлку засунула бы тебе в глотку по самые прутья. Ошарашенный внезапной милостью, конюх уставился на Мираэль с бестолковым выражением лица. — Скьяль, займись своими обязанностями, — привёл его в чувство старший конюх. Кивнув, конюх удалился, а Мираэль наконец смогла заняться тем, для чего вообще пришла в конюшню — подготовкой жеребца к восхождению на Глотку мира. Завершив седловку, она вытащила из седельных сумок свёрнутый меховой плащ, служивший Таларе гнездом, и запасные ремни. Повозившись немного, Мираэль смогла закрепить плащ на седле так, что он не соскальзывал. Сев позади «гнезда», Мираэль чуть свесилась вбок и протянула руки к нетерпеливо топчущейся на месте Таларе: — Запрыгивай, малышка.       Тигрёнок, недолго думая, сиганула с места вверх, за малым не угодив лбом в подбородок Мираэль — благо, всадница была морально готова к чему-то подобному. Перехватив котёнка, Мираэль устроила её в гнезде и через заклинание послала команду не высовываться.       Не задерживаясь более, Мираэль и Лидия направили лошадей к каменному мосту, пересекающему озеро Гейр. На другой его стороне дорога разветвлялась, огибая Глотку мира одной ветвью, а другой утыкаясь прямо в ступени, что вели на вершину горы. Чем выше по склонам они поднимались, тем холоднее становилось, а вскоре повалил снег, из мелкой крупы превращаясь в полноценную метель. Мираэль, тихо проклиная словно назло ухудшившуюся погоду, спешилась и создала магический огонёк, освещающий им путь. Вытянув из ножен эбонитовый клинок, она приказала Кватчу идти на шаг позади неё, а сама вглядывалась в дорогу перед собой и периодически смотрела под ноги. Ступени в этом месте почти разрушились, и Лидии, которая последовала её примеру и спешилась, пришлось идти не бок о бок с таном, а позади.       Возможно, кровь Акатоша дала Мираэль повышенную чуткость, потому что через некоторое время она резко остановилась, ещё не видя ничего перед собой. Мираэль изо всех сил вглядывалась в снежную пелену, ощущая неясную тревогу, но ничего не видела — пока что. Тем не менее, отмахиваться от чувства опасности Мираэль не спешила — и не зря. Потому что когда облака чуть разошлись и свет Магнуса залил склоны горы, она увидела метрах в десяти перед собой существо, при виде которого к горлу подступил истошный вопль, а внутренности, казалось, свернулись в узел от отвращения. В десятке метров от неё стоял, кособоко растопырив по скале мохнатые лапы, паук размером с хорошего телёнка. Чем он был занят, Мираэль не знала, и узнавать не собиралась. Вскинув руку и тем самым остановив хускарла и лошадей, она задала себе только один вопрос — почему опять пауки?! Кватч за её спиной насторожился, беспокойно переступил с ноги на ногу, скрипом снега под копытами возвращая хозяйку в реальность. Три секунды ушло на то, чтобы сотворить огненный шар — слабый, потому что Мираэль опасалась схода лавины. На счастье, даже этого оказалось достаточно, чтобы ничего не понявший монстр свалился вниз вместе с добрым пластом наметённого ветром снега.       Наверное боги оценили хитрость Мираэль и решили вознаградить — за поворотом ступени основательно расширились. Выпив зелье, восстанавливающее магию, Мираэль взяла меч наизготовку, не обращая внимания на ворчание Лидии — женщина сетовала, что не она ехала впереди. — Да расслабься, — попросила Мираэль. — Всё же нормально. Будем ехать обратно — впереди поедешь.       Солнце покинуло высшую точку небосклона, когда среди неровных зубьев скал наконец завиднелась каменная стена, и путешественницы поняли, что от цели их отделяет всего ничего. Это основательно взбодрило — почти пять часов подъёма остались позади. В любую секунду они ждали появления новой угрозы, но пока им попадались лишь птицы, да пару раз мелькнули снежные лисы. Пока…       Огромное, покрытое белой шерстью нечто с тремя глазами и слюнявой клыкастой пастью выскочило из-за последнего поворота так внезапно, что едва не достало когтистой трехпалой лапой плечо Мираэль. Позади раздалось испуганное ржание, короткий мяв. Опешив от неожиданного нападения, Мираэль похвально быстро пришла в себя. И напала на обидчика быстрее даже, чем успела сообразить, на кого именно нападает. Над её левым ухом что-то свистнуло, поток воздуха дёрнул прядь волос, а в глотку тролля — ибо их противником оказался ледяной тролль — впилась стрела. Мираэль плавно и быстро перетекла в низкую стойку, уходя с траектории полёта стрел, а заодно увернувшись от очередного удара мощной лапы, способной перебить ей хребет. У неё не было времени подумать, что сейчас происходит позади — и зря. Она не успела увернуться, когда её отбросило к скале ударом сзади. Мимо мелькнуло что-то светлое, и раздался злой визг — так визжат жеребцы в драке.       В тот момент у Мираэль разбежались абсолютно все мысли, потому что за секунду до того, как она услышала визг, нечто железное по касательной задело её скулу — да так задело, что зубы лязгнули, и перед глазами куча магических огоньков замелькала. Мираэль ошарашенно затрясла головой, и когда мир вернул себе чёткость, поняла, что всё пропустила. Тролль валялся изломанной куклой, окрашивая снег своей кровью, и с первого взгляда было ясно, что он мёртв. Вряд ли можно выжить с подобным месивом вместо головы… м-да. Около тролля стоял, нервно всхрапывая, Кватч, и с одного взгляда становилось понятно, что смерть тролля — его заслуга. Это подтверждали копыта, щедро испачканные кровью и… — фу! — мозгами тролля. Также заляпаны были края попоны. Мираэль, потирая скулу, медленно соображала, что по ней прилетело железным стременем — потому и больно. Но не в глаз — и на том спасибо, — подумала она, ища глазами Талару. Котёнок обнаружился в паре шагов копошащимся в сугробе. Мираэль высвободила её, отряхнула от снега и внимательно осмотрела. На счастье, Талара была в порядке, и даже падение не повлекло за собой ущерба — наверняка благодаря глубине снега. Тиская обиженную малышку, Мираэль поинтересовалась у Лидии: — Ты как? — Не пострадала. А всё благодаря ему. — Женщина ткнула пальцем в Кватча, безмятежно обнюхивающегося с её вороным. — Это кто же его так натаскал? Мираэль улыбнулась: — Мой отец.       Мираэль укутала Талару обратно в плащ и свистнула, подзывая Кватча. Когда конь остановился перед ней, она взглянула на него строго, применяя «Глас природы». — Ты, конечно, молодец. Но ты забыл, что на спине у тебя всадник, — Мираэль демонстративно почесала Талару, разнежено устроившуюся в тёплом меховом коконе, под подбородком. — И ты сбросил её, чудом не покалечив. Но это не значит, что тебе сойдёт с копыт такое поведение. Я бы поняла, будь ты двухлеткой-недоучкой. Но твоё обучение было завершено? Было. Главный закон какой? Не сбрасывать всадника. А если грозит опасность — ждать поощрения, и только потом атаковать. Поощрение было? Не было. Ты меня разочаровал, Кватч. Распустил тебя отец без меня, да?       Как бы Мираэль ни недолюбливала эльфов, а всё же лорд Эрондил был прав, говоря, что айлейды, прародители альтмеров, всегда создавали всё лучшее. Венцом их творения можно было назвать архитектуру и лошадей. Особенно лошадей. По сообразительности они не уступали собакам, а порой даже и обгоняли их. Поэтому у Мираэль никогда не возникало сомнений в том, что Кватч понимает всё до единого слова. Да и его реакция говорила сама за себя — конь опустил уши и отвёл морду, глядя куда угодно, только не на Мираэль. — Ладно, — вздохнула Мираэль, полюбовавшись основательно удручённым любимцем. — Но это последнее твоё своеволие, понял? Конь согласно фыркнул и рискнул потянуться мордой к Таларе. Тихо фыркая, он обнюхался с тигрицей — Мираэль чудилось, что таким образом он извиняется. — Хорошо. — Мираэль убрала меч в ножны и пошла вперёд, к широкой лестнице, раздваивающейся и ведущей к двум входам в монастырь. Чуть сбоку от правой лестницы, между стеной монастыря и скалами стоял довольно крепкий навес, под который они завели лошадей. Мираэль высвободила Талару из плаща, слегка встряхнула его и убрала в седельные сумки, которые оставила в свободном отсеке навеса вместе с амуницией Кватча, оставив на коне только тёплую попону. Надев на всякий случай на тигрицу ошейник и поводок, Мираэль передала её на руки Лидии, вздохнула, словно перед прыжком в омут и толкнула высокую створку, ступая под древние своды. — Не отпускай её пока, — тихо сказала Мираэль, оглядывая каменные стены, гобелены с изображёнными на них словами драконьего языка, чадящие факелы, лестницы и высокий потолок, теряющийся в пыльном мареве. Каждый их шаг отдавался гулким эхом в пространстве.       Мираэль и Лидия синхронно вздрогнули, когда на лестнице показались четыре фигуры в просторных одеяниях с капюшонами. Когда они приблизились, стало возможным разглядеть изрезанные морщинами лица и проницательные, таящие глубокую мудрость глаза монахов. Отчего-то Мираэль стало неуютно. Она поняла, что немощные на первый взгляд старики и есть те самые непревзойдённые мастера Голоса. И ей очень не хотелось их случайно рассердить. Поэтому Мираэль подала знак Лидии остановиться, а сама сделала шаг навстречу монахам. — Итак, — заговорил тот, что был к ней ближе, — на переломе эпох в наш мир вновь явился Довакин. Он умолк. Мираэль восприняла это как разрешение, и сказала: — Я здесь по вашему зову… мастер. — А знаешь ли ты, зачем мы тебя позвали? — поинтересовался старец. — Ну… я думаю, чтобы научить меня пользоваться моей Силой. — А ты этого хочешь?       Вопрос немного обескуражил Мираэль. Помолчав и собравшись с мыслями, она ответила: — Я хочу узнать больше об этой Силе. Улучшить свой Ту’ум. Уметь контролировать его и использовать во благо. — Мудрый ответ, — кивнул старец. — Я — мастер Арнгейр, и я буду говорить с тобой от имени всех Седобородых. — Голос монаха смягчился — а может, ей только так показалось. — Я вижу, ты пришла не одна, Мираэль. Пусть твои друзья следуют за мастером Вульфгаром в ваши покои.       Поражённая тем, что монах знает её полное имя, Мираэль не сразу поняла его слова. А поняв, спросила как можно почтительнее: — А мы здесь надолго? Лицо мастера Арнгейра осветила добродушная улыбка: — Вы останетесь здесь на столько дней, на сколько хватит твоих сил, Довакин. Обучение Ту’уму — не то же, что обучение верховой езде или стрельбе из лука. В зависимости от расположенности здесь требуется куда больше выдержки и концентрации.       Мираэль тут же кивнула. Её охватил знакомый уже азарт, заставляющий волноваться, нетерпеливо ожидать, предвкушать. Повернувшись к Лидии, она сказала: — Ступай и отдохни. Талара, иди за Лидией. Я скоро. Ну, иди. Затем, повернувшись к мастеру Арнгейру, Мираэль спросила: — Вас не стеснит присутствие дикого животного? — Раз она слушается тебя в таком юном возрасте — не такая уж она и дикая. — Его мягкая улыбка была настоящим бальзамом, утихомирившим тревогу Мираэль. — Благодарю, — со всей признательностью сказала она. Когда мастер Вульфгар вернулся, Арнгейр снова заговорил: — Итак, Довакин. Нам ведомо, что ты узнала первое Слово Силы Крика «Безжалостная сила». — Верно, мастер Арнгейр. — Теперь, будь любезна, продемонстрируй нам его. Не бойся, Кричи. Нам это не повредит.       Мираэль и сама понимала, что её «Fus», направленное на монахов, покажется им лёгким бризом, и всё же отвернулась, Крик ударил в стену… по пути разбив вдребезги большую глиняную урну. — Ой… — Ничего, это ничего! — Глаза мастера Арнгейра заблестели. — Потрясающе. Первое Слово — и уже наполнено такой силой! Невероятно! Мираэль смутилась под его одобрительной улыбкой. — Слово, которое ты уже знаешь, означает «Сила». В переводе с драконьего языка, разумеется. Тебе стоит знать, что, используя Крик, ты говоришь на языке драконов. И кровь Дракона в твоих жилах позволяет тебе напрямую поглощать силу и знания сражённых драконов. Нам же, простым смертным, требуется иной раз не один десяток лет, чтобы изучить лишь Слово, даже не Крик. — Мастер Арнгейр кивнул, словно соглашаясь сам с собой. — Всего каждый Крик содержит по три Слова Силы. Чем больше Слов ты знаешь, тем сильнее Крик, и тем мощнее и продолжительнее его воздействие. А сейчас мастер Эйнарт научит тебя второму Слову Силы этого Крика. «Ro» — означает «Равновесие». Соедини его с «Fus», чтобы ещё больше отточить твой Ту’ум.       Мираэль повернулась к монаху, который стал вровень с мастером Арнгейром, и теперь молча выжидающе смотрел на неё. Как только Мираэль встала напротив него, он глухо, еле слышно сказал: — Ro!       Мираэль ожидала чего угодно — только не того, что увидела и ощутила. Слово на языке драконов огненной печатью легло на каменные плиты пола. От него тотчас повеяло знакомым призывом — мощным настолько, что сбивалось дыхание, и Мираэль, не колеблясь, шагнула ближе, позволяя магии Слова окутать себя. Едва затих зов, как снова заговорил мастер Арнгейр: — При посвящении мастер Эйнарт позволит тебе почерпнуть его знание «Ro». Обучая тебя, мы будем давать тебе возможность воплотить Слово в Крик. Когда же ты будешь странствовать, тебе понадобятся души драконов, чтобы ты могла познавать новые Крики.       Мираэль не ответила, всё ещё пытаясь восстановить дыхание. Энергия, которую высвободил мастер Эйнарт при «посвящении» очень походила на ту, в которую преобразовалась душа дракона у Западной дозорной башни. Мираэль решила, что ей не следует так сильно удивляться. Ведь это — мастера Голоса. Они наверняка и не такое могут. — А как я смогу использовать душу дракона, чтобы узнать Слово? — поинтересовалась Мираэль, кивнув мастеру Эйнарту благодарно. — То есть, чтобы Кричать им? — А как ты узнала первое Слово? — задал встречный вопрос мастер Арнгейр.       Мираэль припомнила. Это было всего один раз, и то случайно, во время боя. Она рассказала, мастер покивал и сказал: — Слово воплощается в Крик при сильной заинтересованности, когда есть желание узнать и понять… А в твоём случае его активации поспособствовала смертельная опасность. И душа Мирмулнира сделала всё сама. — Душа кого? — озадаченно переспросила Мираэль, покатав на языке незнакомое имя. — Дракона, которого ты убила у Западной дозорной башни, звали Мирмулнир. — Ответил Арнгейр. — Ты знаешь, что существуют именные драконы? — Дождавшись утвердительного кивка, он продолжил: — Имена имеют только первые дети Акатоша. Они — самые могучие среди своих собратьев. А у подавляющего большинства драконов имён нет. Однако имена старших всегда состоят из Слов Силы. Из трёх Слов Силы, — уточнил он.       Этого Мираэль не знала, и ей показалось очень интересным. Получается, имена драконов — это… Крики? И почему они есть не у всех драконов? Читая о драконах, она не обратила внимания на этот факт, и тут же принялась вспоминать имена, однако её размышления были прерваны вежливым покашливанием мастера. Мираэль снова смутилась, пристыдила себя за то, что отвлеклась, и всем видом выразила готовность продолжать обучение. Мастер Арнгейр указал рукой в центр зала, в котором они находились. — Вставай здесь, Довакин. Мы посмотрим, как быстро ты сможешь овладеть двумя Словами. Мираэль подчинилась. Мастер Эйнарт сделал шаг вперёд и Крикнул: — Fiik Lo Sah!       Перед Мираэль возник второй Эйнарт — только призрачно-голубой, и он просвечивал насквозь. Забыв о том, что не надо удивляться, она приоткрыла рот. Её привёл в чувство голос Арнгейра: — Бей врага своей «Безжалостной силой», Довакин! — Fus Ro! — спешно подчинилась Мираэль. Горло слегка засаднило, словно Мираэль в спешке глотнула чего-то горячего. А мастер Эйнарт пошатнулся, словно Мираэль и его зацепила Криком. Прежде, чем ужаснувшаяся Мираэль успела рассыпаться в извинениях, все четыре Мастера одобрительно закивали, а Арнгейр окончательно рассеял её страхи: — Прекрасно, Довакин. Ещё раз.       Теперь призрака вызвал монах, имени которого Мираэль ещё не знала. Но она знала, что делать, и всё же невольно вздрогнула, когда её Крик заставил Мастера пригнуться. Последним был мастер Вульфгар. И когда она уничтожила его фантома, Арнгейр сказал: — Сейчас мы проверим, как ты сможешь освоить совсем новый Крик. А потом у нас будет трапеза, после которой ты сможешь отдохнуть. — Но я не устала, — попробовала возразить Мираэль. — Это тебе кажется. — Мастер Арнгейр усмехнулся. — Прислушайся к своим ощущениям. — Горло саднит… — призналась Мираэль спустя минуту. — Я чувствую в тебе высокий магический потенциал. — Монах внимательно смотрел на неё. — Он-то и поддерживает тебя, позволяя дольше сопротивляться слабости. Это хорошо, значит, ты быстрее привыкнешь, и Крики перестанут вызывать сильный дискомфорт у голосовых связок. Но сейчас, на столь раннем этапе обучения я не советую тебе прыгать выше головы.       Четвёртый мастер — его звали Борри — собирался научить её Крику, который назывался «Стремительный рывок». Он состоял из Слов «Wuld», «Nah» и «Kest». Использование полного Крика, как поведал Мираэль мастер Арнгейр, позволяло покрывать расстояние почти в сотню метров единым рывком. Для обучения этому Крику мастера́ и их ученица пошли во внутренний двор Хротгара. На взгляд заинтересованно оглядевшейся Мираэль он представлял собой любопытное зрелище — обширное заснеженное пространство, одна башня почти на самом краю крутого обрыва, слева ворота без какой-либо опоры, справа площадка с огромным костром, а за ним ступени, которые вели к подобию арки. Через эту арку с хорошо слышным свистом проходили, словно преграждая путь, яростные воздушные вихри. Мираэль понятия не имела, зачем эта «преграда» нужна, но поразило её то, что кроме этой арки нигде во внутреннем дворе не было ни ветерка.       Мастер Борри обучил Мираэль первому Слову Силы «Стремительного рывка» тем же способом, что и мастер Эйнарт. Затем настало время практики. Для этого они использовали площадку перед воротами без стены. Мастер Борри Криком распахнул ворота, а мастер Вульфгар продемонстрировал «Стремительный рывок». Мираэль оторопело моргнула — действительно, за долю секунды мастер перенёсся от того места, где они стояли, за ворота — находившиеся, навскидку, метрах в тридцати от того места, где Мираэль стояла вместе с мастерами. А ворота, спустя ещё секунду, закрылись сами собой. — Теперь твой черёд, Довакин, — сказал мастер Арнгейр. Мираэль кивнула, прикрыла глаза, мысленно проговаривая Слово, стараясь прочувствовать его энергию. Мастер Борри вновь распахнул ворота, и Мираэль выдохнула: — Wuld!       Испытанное ею ощущение было очень… не очень. Не таким, как если бы её просто подняло над землёй и пронесло за ворота неведомой силой. Нет, пространство вокруг неё исказилось, словно сжавшись, а потом размылось — и Мираэль почувствовала, что её со страшной силой потянуло вперёд. Естественное сопротивление физического тела в результате малой подготовки усилило малоприятные ощущения. Было похоже, что Мираэль на долю секунды решили растянуть на дыбе. Затем это ощущение исчезло, мир обрёл чёткость, а Мираэль, рефлекторно выставившая руки чтобы ни во что не врезаться, тихо взвизгнула и отпрянула, обнаружив себя в менее чем в метре от пропасти, в которую срывался уступ за воротами. «Твою мать, твою мать, твою мать!» — подумала Мираэль, пытаясь успокоить скакнувшее к горлу сердце. Тряхнув головой, она развернулась к воротам, и увидела одобрительный кивок мастера Вульфгара, который всё ещё стоял там, куда перенёс его Крик. О, кажется, она справилась. Только о пропасти её почему-то любезно не предупредили! Хотя, если подумать, даже по ту стороны ворот было видно, где заканчивается выступ. Кто ж виноват, что Крик её так хорошо перенёс? — Потрясающе, Довакин, — голос мастера Арнгейра вторгся в её мысли, распугивая их. — Такое быстрое овладение Ту’умом действительно впечатляет. Теперь тебе нужно отдохнуть. Но перед этим раздели с нами трапезу — негоже после стольких тренировок уходить спать на пустой желудок. — Да, пожалуй, — Мираэль расхотелось предъявлять мастерам какие бы то ни было претензии, потому что ею вдруг овладела слабость — тело стало вялым, словно из него выкачали весь воздух, а ноги грозили подломиться в коленях.       За поздним обедом к ним присоединились и Лидия с Таларой — причём для котёнка в запасах мастеров нашёлся знатный кусок сырого мяса, который она утащила в не освещённый факелами угол — и вскоре оттуда раздалось совсем не детское рычание. Сами же мастера и их гости расположились за длинным каменным столом в зале, стены которого были увешаны стягами с начертанными на них Словами Силы. Обед был странным. Если в тарелках мастеров находилось нечто, напоминающее разваренное пшено, а возле стояли кружки с травяным напитком и лежал кусочек хлеба, то у Мираэль и Лидии в тарелках лежал хорошо прожаренный козий окорок, хлеба было больше, и соседствовал он с зеленью вроде лука-порея, а в кружках было разное — у Лидии тускло золотился мёд, а у Мираэль белело молоко — с тонким медовым запахом. Мираэль удивила такая несправедливость, и она не преминула поинтересоваться — почему у мастеров так мало еды? На что мастер Арнгейр добродушно улыбнулся и сказал: — Мы привыкли куда более насыщать свой дух, чем тела. Но это вовсе не значит, что мы отказываем себе в нормальной еде. Паломники регулярно носят нам провизию, просто сейчас у нас особый период. А вам нужно много сил. Тебе, Довакин, особенно — тренировки предстоят долгие, и они будут выжимать тебя досуха, пока ты не освоишься со своим даром окончательно.       Мираэль кивнула, принимая аргументы мастера, и приступила к обеду. Её примеру последовала Лидия, и Мираэль подумала, что от этой привычки «сначала тан, потом я», женщину тоже нужно отучить. После обеда мастер Арнгейр проводил Мираэль и её спутников в выделенную им комнату. Обставленная довольно аскетично, она состояла из двух грубо вырезанных деревянных кроватей, покрытых звериными шкурами, ночного горшка и умывальника. Каменный пол для сохранения тепла тоже устилали шкуры. Факелы на стенах давали неяркий, усыпляющий свет, и практически не грели. Но никому из нынешних обитателей это не мешало. Мираэль сморило почти мгновенно, она успела лишь в почти приказном порядке сказать Лидии тоже лечь отдыхать. Позже сквозь сон Мираэль ощутила, как её придавило к стенке — это Талара забралась на кровать. Повозившись, воспитанница наконец вытянулась вдоль тела Мираэль, и она положила ладонь на мерно вздымающийся бок котёнка, окончательно засыпая. **** … Два месяца спустя. За время обучения в Высоком Хротгаре Мираэль успела многое узнать — и в теории, и на практике. Так, например, ей стали известны три новых Крика в дополнение к «Безжалостной силе». «Шёпот ауры», помогающий видеть жизненные токи противника и тем самым обнаружить его даже сквозь стены, и что немаловажно, на довольно большом расстоянии — до километра; «Дружба со зверями», в час нужды призывающий диких животных на помощь. Слово, узнанное Мираэль на вершине гробницы Исграмора, было именно из этого Крика, и мастера помогли Мираэль «усвоить» его; «Элементарная ярость», что ускоряла атаку любым оружием не только у Кричащего, но и у его союзников в радиусе сотни метров.       А также Мираэль узнала последнее слово «Безжалостной силы» — «Dah». Теперь этот Крик при определённой концентрации мог сбить с ног, отшвырнуть от Мираэль и полностью дезориентировать практически любого врага — разве что кроме дракона. Также с его помощью легко можно было выбить дверь или окно, и даже сломать средней толщины дерево. Этот Крик Мираэль практиковала особенно усердно — уж очень ей понравился его в буквальном смысле сногсшибательный эффект.       Когда на замену практике приходила теория, Мираэль долгими часами сидела в библиотеке монастыря, обложившись бесценными древними фолиантами и свитками, или большим интересом слушала рассказы мастера Арнгейра. Она узнала, что каждый Крик истощает её Голос, и для его восстановления уходит разное количество времени. Чем менее разрушителен Крик, тем меньше времени уходит на отдых Голоса. Например, «Чистое небо», прекращающее всякую непогоду, требовало не больше минуты; а его противоположность, «Грозовой зов» — один из разрушительнейших Криков — почти три часа.       Лидия составляла Мираэль компанию во время теории — мастер Арнгейр допускал, и женщина слушала его с не меньшим интересом. А вот во время практик «Безжалостной силы» Лидии и Таларе — куда же без неё? — приходилось уходить. Если Седобородым Мираэль вреда своим Голосом не причиняла, то за реакцию обычных людей мастер не ручался. Впрочем, Мираэль могла себе представить, что случится, задень она Лидию атакующим Криком — всё ещё помнила, как приложило Грулбадоза, даже шлем не спас. Она меньше всего желала своему хускарлу такой участи. Лидия относилась к этому с пониманием — поэтому дежурила неподалёку, в других комнатах, изредка через толщу стен улавливая эхо драконьего рыка в Голосе Мираэль. И тихо гордилась тем, что её тан — легендарная личность, приход которой предсказали Древние Свитки. Мираэль ещё не воспринимала своё положение как нечто должное, не изматывала Лидию идиотскими приказами — хотя, возможно, у неё просто не было на это времени? Ведь это первое их совместное путешествие, есть вероятность, что Лидия ещё не успела до конца узнать своего тана. Но один факт оставался бесспорным: Мираэль — Драконорождённая, и уже одно это возвышало её в глазах Лидии. Что касается остального, то впереди у женщины много времени чтобы понять, достойна ли Мираэль её уважения как человек.       Однажды вечером после совместной трапезы мастер Арнгейр сказал, обращаясь к Мираэль: — Сейчас я расскажу тебе одну историю, и посмотрим, какой урок ты извлечёшь из сказанного.       Мираэль навострила уши, Лидия передумала выходить из-за стола. Обе с интересом уставились на старика. Он же усмехнулся и заговорил хорошо поставленным голосом опытного рассказчика: — Прежде рождения людей Мундус был во власти драконов. Их Слово было Голосом, и они говорили, только когда нельзя было молчать, ибо Голос мог затмить небо и затопить землю. Люди родились и разошлись по Мундусу. Драконы правили всеми бескрылыми существами. Слабы были люди тех времён, у них не было Голоса. Но юные души людей были сильны в старые времена. Они не страшились войны с драконами и их Голосом. Но драконы Криком разрывали им сердца. Кин воззвала к Партурнаксу, который пожалел людей. Вместе они научили людей использовать Голос. И закипела Война Драконов — Дракон против Языка. Люди победили, Криком изгнав Алдуина из этого мира. Всем доказали, что их Голос не слабее. Но жертва их была велика. Кричащие Языки несли Детям Неба победу. Основали Первую Империю — Мечом и Голосом, покуда драконы ушли из этого мира. От Красной горы Языки ушли посрамленными. Юрген Призыватель Ветра начал свою Семилетнюю медитацию, чтобы понять, как могучие Голоса могли проиграть. Юрген Призыватель Ветра избрал молчание и вернулся. Семнадцать спорщиков не могли его перекричать. Юрген Спокойный выстроил дом свой у Глотки мира. Годами молчали Седобородые, произнесли лишь одно имя — Тайбера Септима, ещё юношу, призвали они в Хротгар. Благословили его и нарекли Довакином. Голос есть служение. Следуй Внутреннему Пути. Говори только когда молчать нельзя. — Неужели кто-то может быть так глуп, что использует Голос во зло? — спросила Мираэль недоверчиво, когда поняла, что настало время для вопросов. Ладно ещё драконы — тем сами боги велели. Но люди…? — Самый яркий пример — Ульфрик Буревестник, — ответил ей мастер Арнгейр. — У него есть дар Кинарет, он мог говорить на языке драконов, сам пришёл к нам и учился много лет. В итоге он убил верховного короля Скайрима Криком, и теперь претендует на его трон. Мираэль кивнула, переглянулась с Лидией, и спросила: — А что было бы, если бы он оказался Драконорождённым? — Мы не можем этого знать, — вполне логично ответил мастер Арнгейр. — Но так было суждено, и Акатош не наделил его своей святой кровью. Он наделил ею тебя. — Мастер, вы говорили, что древние Языки изгнали Алдуина из этого мира… — заговорила Мираэль. — Так почему же он вернулся? — Я думаю, что появление Пожирателя мира в то же время, что и Довакина, отнюдь не случайно, — пояснил мастер Арнгейр. — Легенды гласят, что только Довакин может побороть первого сына Акатоша. Алдуин — могущественнейший дракон всех времён, и он это знает. И всё-таки он всегда старательно уничтожал всех, кто представлял для него угрозу. — Меня уже пытался, — отозвалась Мираэль. — В Хелгене. — И не смог, — Арнгейр кивнул. — Его отвлекли солдаты, пока один из них тебя спасал. Но это была лишь «проба пера». Пока Алдуин вряд ли понял, кто ты на самом деле. — А кто я? — пожала плечами Мираэль. — Ну Драконорождённая, это да. — Не просто Драконорождённая, — покачал головой мастер Арнгейр. — Тебе попадалось в библиотеке пророчество о Драконорождённом? — М-м… да, — подумав, припомнила Мираэль. — И что? — Ты — последняя Драконорождённая. Твоё появление после падения императорской династии Септимов предрекли Древние Свитки, и оно является переломным событием этой эпохи. От твоего… взаимодействия с Алдуином зависит судьба Нирна. — Ай, — сморщила нос Мираэль совсем по-детски. — Это обязательно, да? — Я не знаю тех, кому удавалось уйти от своей судьбы, — сказал монах. — Но мы будем тренировать тебя столько, сколько нужно. И ты всегда сможешь найти здесь защиту и помощь, если придётся. А теперь давай вернёмся к теме урока. Как ты поняла смысл того, что я тебе рассказал? — мастер Арнгейр вдруг посуровел. — Нельзя использовать Голос, кроме как во благо, — сразу ответила Мираэль, понимая, что поразмыслить ещё успеет. — Я и не планирую. Только если мне попадётся дракон, вряд ли он захочет просто поболтать. — Не всё так однозначно. Ты ведь уже знаешь, что старшие драконы разговаривают? — Да. Я была удивлена, когда услышала голос Мирл… Мирмулнира, — честно призналась Мираэль. — А чем отличаются старшие от младших? Ну… помимо первенства рождения? — Их главное отличие в том, что старшие наделены разумом и даром речи, — сказал мастер Арнгейр. Выглядел он при этом весьма довольным — словно Мираэль задала правильный вопрос. — Кроме того, у них есть имена. Истории известно около двух десятков старших детей Акатоша — они так или иначе выдавали своё положение при встрече с людьми. Возможно, их куда больше. Младшие же драконы не имеют ни разума, ни дара речи. Если ты найдёшь верные слова при столкновении со старшим драконом, это вполне может сохранить тебе жизнь. — Почему вы так думаете? — удивилась Мираэль. — Мирмулнир сразу же в атаку пошёл. — Потому что он, как и Алдуин, не успел понять, кто ты.       Мираэль пожевала губы, чувствуя, что ей нужно разъяснение, и спросила: — К чему вы это подчёркиваете, мастер? — К тому, что пророчество ясно гласит — судьба Нирна зависит от тебя и Алдуина. От вас. Алдуин горд — он не позволит никому из своих братьев погубить тебя. При наихудшем развитии событий он захочет сделать это сам. Так что старших тебе… не то, чтобы не следует опасаться. Просто не обнажай оружие первой. Выжди, проясни ситуацию. И знай — ты интуитивно поймёшь, старший перед тобой, или неразумный младший. — Да что ж так сложно-то? — пожаловалась неизвестно кому Мираэль. — По вашим словам получается, что Мирмулнир нарушил волю Алдуина, так? — А может и нет, — спокойно сказал мастер Арнгейр. — Возможно, он не собирался вредить тебе, но он был окружён врагами. И ты ведь обнажила оружие? — Верно, — признала Мираэль. — Я поняла вас, мастер. Но не знаю, смогу ли следовать вашему совету. Я пока и драконов-то толком не видела. — У тебя всё впереди, Мираэль, — «успокоил» её монах. — Разумеется, если на тебя нападёт дракон, тебе следует защищать свою жизнь. А души павших от твоей руки драконов помогут тебе быстрее развивать твою собственную силу. Но помни — Говорить нужно лишь тогда, когда молчать нельзя.       Мираэль кивнула, с трудом удерживаясь от желания помассировать пальцами виски. От обилия информации голова, казалось, готова была лопнуть — хоть обруч надевай, как на бочку. Однако следующие слова мастера уничтожили малейшую надежду на полноценный отдых. — Прежде чем мы сможем приветствовать тебя, как прошедшую обучение Драконорождённую, тебя ждёт испытание, — сказал мастер Арнгейр, заставив Мираэль выжидающе напрячься. — Завтра ты отправишься в Устенгрев. Это древняя гробница во владении Хьялмарк. Там похоронен основатель нашего Ордена и создатель монастыря, великий Юрген. Там же лежит и его рог, Призыватель Ветра. В связи с некоторыми… событиями… необходимо, чтобы этот рог вернулся в монастырь.       Мираэль почувствовала растерянность. Древняя гробница? Рог Юргена? Что это? Зачем? Однако у Мираэль сейчас слишком сильно болела голова, и она решила отложить все вопросы на потом. Когда приедет с рогом на Высокий Хротгар, тогда и спросит. — А теперь ступай отдыхать, — словно понимая её мысли, сказал мастер Арнгейр. — Твоё обучение почти завершено, Довакин, и я рад, что ты выдержала. Древние Свитки не ошиблись, выбрав тебя. «Вот уж не знаю…» — подумала Мираэль, и, попрощавшись, поплелась в свою комнату в сопровождении Лидии. ****       Для начала Мираэль и Лидия вернулись в Ривервуд — им требовалось пополнить продуктовые запасы, а тратить деньги в Айварстеде Мираэль не желала. Подготовка заняла у них почти два дня — с учетом того, что обеим путешественницам не мешало выспаться и составить план. В этом очень помогли карты Лидии. Как оказалось, хускарл Мираэль была заядлой искательницей приключений, и за три года до того, как её призвал на службу ярл Балгруф, исколесила Скайрим вдоль и поперёк, побывав во всех владениях, всех поселениях, и практически всех местах Скайрима вне поселений — вроде пещер или руин. Все свои путешествия Лидия описывала в личном дневнике, а места, в которых побывала, отмечала на отдельных картах для каждого владения. Причём сделано это было почти с учёной скрупулёзностью, с учётом расстояний, препятствий и масштабов.              Мираэль тщетно пыталась поднять с земли нижнюю челюсть, пока Лидия демонстрировала ей свои наработки. За одну такую карту многие охотники за сокровищами не пожалели бы денег или жизней. — Я за всё время жизни в Скайриме особо ни с кем не контактировала, — сказала Лидия, словно понимая, о чём думает Мираэль. — И хвалиться этим перед кем-то чужим не считала нужным. Тихо ушла, тихо вернулась. Большую часть денег я потратила на то, чтобы улучшить жизнь своей семьи. Отремонтировала дом родителей, обеспечила им спокойное дожитие без мыслей о том, где назавтра взять кусок хлеба. Хотя моя мама говорила, что это не вернёт ей слёзы, а отцу нервы, потраченные, пока они ждали меня из очередной вылазки. Но им обоим явно нравилось жить в достатке после того, как они почти тридцать лет ютились в настоящей развалюхе — с грустной улыбкой сказала Лидия. Мираэль не успела спросить, почему Лидия говорит о родителях в прошедшем времени — посетившая её догадка заставила проглотить вопрос. Впрочем, Лидия всё же подтвердила её мысли: — Они умерли. Незадолго до того, как я стала твоим хускарлом. Так что теперь им хотя бы не надо за меня переживать, — хмыкнула она. — Дом так и стоит пустой, заколоченный — я недавно проверяла. Подумываю продать, а то мотаться от Вайтрана до Рорикстеда теперь будет нелегко — я же на службе, — закончила Лидия, аккуратно складывая все карты, кроме той, на которой значилось владение Хьялмарк. — Тебе комфортно жить при дворе ярла? — приподняла брови Мираэль. — Там вечно куча народу бродит. — Но не в казармах, — отмахнулась Лидия. — Да и всё равно там мои вещи в куда большей безопасности, чем в деревне на границе. — Резонно, — кивнула Мираэль и склонилась над картой. — Итак, что у нас есть? От Вайтрана имперский тракт ведёт на нас на запад и север. Что это? — она провела пальцем по одной из северных линий тракта, которая обрывалась в предгорьях и была отмечена какой-то закорючкой. — Холодные Скалы — естественная граница между Вайтраном и Хьялмарком, — объяснила Лидия. — Основной тракт там прерывается. Есть два пути. Пройти дальше на север, через руины Лабиринтиана, или же не сворачивать на север тут, а проехать дальше на запад, к вот этому ответвлению — Лидия указала на другую линию тракта, проходящую практически на границе Вайтрана и Предела. — Далеко… — поморщилась, прикинув время и расстояние, Мираэль. — А что если… хм… Между второй и третьей вершинами скал ущелье ведёт к Лабиринтиану. А что, если нам пройти с левого краю — между вот этой и этой… — она ткнула пальцем в нужную точку на карте. — Это Пик Древних, если я правильно помню. Там седловина не особо крутая, снега и льда почти нет. — Как вариант, — подумав, ответила Лидия. — Западнее есть проход, идущий под Пиком Древних насквозь, но туда лошадей не потащишь. — Вот именно. А в Лабиринтиан я сама не хочу соваться, — призналась Мираэль. — Там торговые караваны пропадают уже который месяц — Вилкас писал. Думаю, если пойдём осторожно, то вполне сможем преодолеть седловину между этими вершинами. — Да, пожалуй, это неплохой вариант, — согласилась Лидия. — Хотя там водятся ледяные тролли, поэтому он далеко не самый безопасный. Впрочем, на территории Лабиринтиана их ещё больше. Навскидку — несколько десятков. Наверное, это и есть объяснение пропажам караванов. — О, вот как, — Мираэль хмыкнула. — Обязательно напишу об этом Вилкасу. А нам там тем более нечего делать. Два-три тролля не то же самое, что полтора десятка. — Тогда едем к Пику Древних. Будем держать ухо востро, и всё получится, — сказала Лидия. — Лошади уже осёдланы. — Замечательно, — подытожила Мираэль. — В путь.       Выехали они из Ривервуда за час до заката. Но не то чтобы их это сильно волновало — Мираэль привыкла к таким вылазкам, да и присутствие опытного товарища успокаивало. А о Лидии и говорить нечего. Молчание между ними не было напряжённым, но всё равно они изредка перебрасывались парой фраз, по большей части относящихся к окружающей обстановке. Через некоторое время Талара, смирно сидевшая на седле перед Мираэль, забеспокоилась, завертелась, и той пришлось придержать котёнка за шкирку. Словно поддерживая беспокойство четвероногой всадницы, Кватч зафыркал тревожно. Даже флегматичный аффингтон Лидии вдруг застриг ушами и нервно всхрапнул, не реагируя на успокаивающее похлопывание хозяйской ладони. Мираэль, вняв тревоге животных, остановила Кватча и огляделась. Они недавно свернули на север, к проходу меж двух пиков, и тундра в ближайшей видимости угроз не… Несла.       Словно молния на фоне тёмного неба сверкнула — дракон яркой серебристой окраски показался из-за небольшой рощицы, и быстро приближался. Ждать, чем это закончится, Мираэль не стала. Рявкнув «Врассыпную!», она пришпорила Кватча, рывком уводя его вправо. Лидия последовала её примеру, но направила своего коня влево, а там, где они только что стояли, в землю вонзился крупный ледяной осколок. Значит, этот дракон дышит холодом, — поняла Мираэль, спрыгивая с седла. Без лишних разговоров она затянула ремень, не позволяя Таларе покинуть седло, припечатала обоих животных «Успокоением» и свистом заставила Кватча отбежать прочь.       Ранить некрупное юркое существо в крыло Мираэль удалось далеко не сразу — ей понадобилось не менее десятка стрел, прежде чем дракон опустился наземь. Но даже так он представлял смертельную опасность. Его дыхание, воплощение зимней стужи, способно было заморозить их до самых костей, превратив в ледышки — а такой участи Мираэль не желала ни себе, ни Лидии.       Ведомая желанием поскорее разобраться с угрозой, она сменила лук на меч и атаковала, как только Лидия отвлекла внимание дракона на себя. Эбонит разрезал порядком измочаленную перепонку левого крыла рептилии с тихим хрустом, потерявшимся в болезненном рёве. Изготовившаяся для новой атаки Мираэль не успела отскочить от удара крылом, и кубарем покатилась по земле, лишь рефлекторно не выпустив меч. О, она никогда не будет учиться на собственных ошибках…       Остановил её валун, с которым Мираэль довольно чувствительно соприкоснулась спиной. У неё не было щита, чтобы прикрыться; сил, чтобы просто откатиться в сторону от новой атаки, тоже не было. Лидия, потерявшая равновесие от удара, задевшего её по касательной, куда-то исчезла — Мираэль не разглядела её в ночном мраке. — Зар-раза! — процедила Мираэль, вовсе не желая умирать. — Сожрать меня захотел? Подавишься, младший! FUS RO DAH! — рявкнула она прямо в распахнутую пасть в метре от неё. Дракон издал странный звук, будто впрямь подавился, и отшатнулся, мотая головой. Лидия, успевшая за это время подскочить с верной секирой наперевес, размахнулась и вонзила лезвие в верхний сгиб ближайшего к ней крыла — непосредственно в кость, практически разрубив её. Раздался страшный рёв, от которого у Мираэль заложило уши — зато она смогла подняться. Потерявший же опору дракон завалился набок, открыв ей шею с несколькими стрелами, которые не смогли толком пробить его чешую, лишь застряв в ней. Решение нашлось в долю секунды. Послав в руки импульс силы, Мираэль с силой опустила клинок на светлое горло дракона. Эбонит вошёл глубоко, застряв при этом, а Мираэль отшвырнуло прочь трепещущим в агонии крылом. Правда на этот раз обошлось легче — Мираэль даже не ударилась толком. Хотя дух слегка вышибло.       Не устояв на подрагивающих от пережитого напряжения ногах, Мираэль плюхнулась на землю и поморщилась от боли. Душа дракона устремилась к ней, обдав холодком. Мираэль покрутила головой, отыскивая взглядом Кватча. Заметив белое пятно, она сглотнула слюну, смачивая саднящее от добротного Крика горло, и попробовала свистнуть. Получилось со второго раза — пятно отозвалось ржанием и стало приближаться. Мираэль с трудом поднялась, морщась от боли в спине — она была уверена, что заработала себе как минимум крупный синяк. Это ощущалось даже без диагностики.       Потрепав коня по холке, Мираэль спустила Талару наземь. «Успокоение» всё ещё окутывало её животных, и Мираэль поспешила снять его действие. Затем она, подумав, принялась освобождать Кватча от амуниции. Что-то подсказывало, что им придётся провести тут остаток ночи. Мираэль не чувствовала себя способной проехать хотя бы километр — несмотря на то, что драконьи души давали некий прилив сил наподобие адреналина, раны и возможные внутренние повреждения они не исцеляли. Этим предстояло заняться самой Мираэль.       Справа раздалось шипение — это Лидия неподалёку тщетно пыталась стянуть зубами наручи. — Что с тобой? — спросила обеспокоенно Мираэль. — Отморозила немного, — отозвалась Лидия не прекращая попыток. Мираэль поняла, что интуиция её не подвела. — Иди сюда, — позвала она хускарла. Лидия послушно подошла, и Мираэль помогла ей избавиться от наручей. Руки женщины, освещённые магическим огоньком, представляли собой нехорошее зрелище — кожа стала бледной, с синюшным оттенком, и явно наметилась опухоль. — Как же ты так? — с сочувствием спросила Мираэль, концентрируя в руках искры исцеляющего заклинания. — От секиры перешло, — процедила Лидия. — Я его когда рубанула, она почти мгновенно в ледышку превратилась. И руки зацепило. — А почему у меня так не случилось? — удивилась Мираэль. — Не знаю. Возможно потому, что твой меч зачарован? — Но не на сопротивление холоду, — отозвалась Мираэль. Переглянувшись, они синхронно пожали плечами, и Мираэль занялась более важным делом. — Придётся потерпеть, — сказала Мираэль, направляя исцеляющую энергию на руки хускарла. Женщина закусила губу и вновь зашипела. Должно быть, процесс исцеления обмороженных конечностей причинял сильную боль. Желая отвлечь её, Мираэль улыбнулась. — Зато ты спасла мне жизнь. Спасибо. Лидия покосилась на неё и даже выпрямилась с достоинством — хотя почти сразу скрипнула зубами. — Это мой долг, — сказала она. — Я знаю, но это не мешает мне быть тебе благодарной, — хмыкнула Мираэль, наблюдая как меняется цвет кожи рук Лидии.       Когда сеанс исцеления подошёл к концу, Мираэль чувствовала себя выжатой — она опустошила свой резерв почти на две трети, поскольку обморожение проходило долго и неохотно. Ещё пару дней Лидии будет трудно держать оружие. Отвлекая себя от невесёлых мыслей, Мираэль сама установила палатку и расседлала Сварт Тордена, отпустив его пастись стреноженным вместе с Кватчем. Кремень и огниво нашлись в сумке хускарла очень кстати — Мираэль не могла позволить себе сотворить простейшее заклинание, чтобы вообще не свалиться без сил. Лидия настояла на том, что дежурить первой будет она. Мираэль, впрочем, долго не спорила — чувствовала, что ей необходимо поспать, ведь сон был одним из наилучших средств восстановления сил — как физических, так и магических. ****              Мираэль недолюбливала Хьялмарк по многим причинам. Во времена ученичества у Соратников она провела здесь неделю, исследуя владение — и впечатление у неё осталось отнюдь не благоприятное. Сырость и холод, царящие в этом владении из-за его расположения, вовсе не способствовали поднятию настроения. В воздухе витал тошнотворный запах солончаков, из которых состояла добрая половина Хьялмарка. А заметная невооружённым глазом изолированность владения от внешнего мира, вызывала желание удавиться — и близость восточной его части к Солитьюду ничего не меняла. Столица Хьялмарка, Морфал, и вовсе стоял на южной окраине широких болот, в в которых водилось множество опасной дряни. Сам же Морфал даже городком назвать было нельзя. Скорее, он был средней деревней — пропахшей насквозь болотной тиной, испарениями и рыбой.       Однако завернуть в Морфал им всё же придётся — Лидии необходимо было восстановиться, как бы сама женщина это ни отрицала. Ехать по опасным болотам в кишащее драуграми — а то, что древней нордской гробнице будет полно драугров, не подлежало сомнению — при ограниченной боеспособности равносильно самоубийству. Поэтому они потеряли ещё три дня, отдыхая в таверне «Верески». Ну, то есть, Лидия отдыхала, а Мираэль бродила по Морфалу, аккуратно выспрашивая местных про Устенгрев и слушая новости. Так она узнала о пожаре в доме некоего Хроггара. Пожар унёс жизни его жены и дочери, а сам Хроггар почти сразу переехал к другой женщине. Большая часть жителей города злобно шептались о том, что Хроггар сам устроил пожар, чтобы ничто не мешало его жизни с любовницей. Другие говорили, что всё не так просто, и тут замешана какая-то магия. Ко всему этому прибавлялись шепотки о вампирах, от которых Мираэль становилось не по себе и желание покинуть город с каждым часом возрастало. Однако это не помешало ей заработать несколько септимов — узнав от трактирщицы, что недалеко от города обустроили себе логово корусы, Мираэль вызвалась их истребить. Из бестиария она уже знала, что представляют из себя эти членистоногие, хотя сражаться с ними ей не доводилось.       На охоту она поехала одна, предварительно усыпив Лидию. Женщина уже почти поправилась, но Мираэль сочла это недостаточным — Лидия нужна была ей полностью боеспособной к моменту отправления в Устенгрев. О себе Мираэль не то, чтобы не думала — она от души запаслась зельями магических сил и здоровья, а также несколькими флакончиками с противоядиями. Всё это она купила у придворного мага, Фалиона — за несправедливо завышенную цену, стоит упомянуть. Награда за уничтожение гнезда корусов покрыла лишь половину расходов, отчего у Мираэль прибавилось ещё несколько пунктов к уровню неприязни по отношению к Хьялмарку. А после возвращения Мираэль ещё и Лидия отчитала, как ребёнка — за то, что ушла одна. После получаса споров поняв, что Лидию не угомонить, Мираэль пожала плечами и обиженно надулась. Она хотела как лучше. Ну подумаешь, потрепало её — корусам пришлось хуже. А лёгкое отравление болотным газом в совокупности с парой ядовитых укусов… ой, всё! Она же жива! Бывало и хуже. Наверное.       В Устенгрев они выдвинулись в угрюмом молчании. Непонятно, кто обижался больше, но это Мираэль выяснять не собиралась. Припомнив слухи, что около гробниц видели бродячих недружелюбных некромантов, она заставила себя сосредоточиться.       Они и правда наткнулись на стоянку магов, аккурат около кургана, таящего в своих глубинах гробницу Юргена. Недовольство друг другом не помешало Мираэль и Лидии действовать достаточно слаженно, и перебить магов без опасных травм. Оставив лошадей под прикрытием кургана, они втроём тихо вошли в гробницу. Мираэль не стала оставлять Талару, но использовала настолько сильный «Глас природы», какой только могла, и растолковала малышке, что от неё требуется быть тише воды и ниже травы.       В первой же зале им попались двое босмеров в чёрных одеждах некромантов. Их Лидия уложила из лука — быстро и почти бесшумно. Сразу видно, профи. И они двинулись дальше. Под их чутким «руководством» попадавшиеся им восставшие мертвецы обретали вечный покой.       Мираэль не трогала древние погребальные урны из уважения, но если попадались сундуки современного производства — свидетельство недавнего пребывания людей — она опустошала их. Стрелы, различные виды экипировки и оружия, флаконы с полезными зельями — всё перекочёвывало в сумки Лидии и Мираэль.       Через какое-то время продвижения по заброшенным переходам они попали в огромный зал, заросший, как это ни странно, могучими деревьями — хотя не было ни капли света для их роста. Здесь Мираэль услышала шёпот Слова, и отыскала Стену, которая дала ей Слово, делавшее телесное — бестелесным. Мираэль, подумав, решила не познавать его суть — не настолько это слово её заинтересовало.       Следующим препятствием — помимо драугров и скелетов, попадавшихся здесь на каждом шагу — стали решётки. Мираэль и её хускарл обыскали всё, но не нашли ни одного рычага. Только три камня стояли неподалёку, образуя круг. Когда Мираэль, проходя мимо, очутилась в центре круга, все три камня засветились, и решётки одна за другой поднялись. Стоило девушке отойти, камни погасли, и решётки опустились. Принцип работы дошёл до Мираэль довольно быстро. Она поставила Лидию и Талару в зону «чувствительности» всех трёх камней, и когда решётки поднялись, прошла под ними до конца. Дала знак, тигрица — уже без поводка — и хускарл двинулись к ней. Решётки с грохотом отделили их друг от друга. Но здесь, по другую сторону, были рычаги между самими решётками. И приведя их в действие, Мираэль смогла открыть решётки и зафиксировать.       Небольшое помещение, в которое они попали, миновав решётки, изобиловало паутиной. Опять пауки — Мираэль передёрнуло. Она внимательно осмотрелась и приметила, что некоторые плиты каменного пола выделяются, располагаясь чуть выше остальных. Путём проверки — Мираэль бросила в одну из таких плит небольшой, но увесистый камень — они узнали, что эти плиты активируют ловушку — из ранее незамеченных отверстий в полу вырвалась струя огня, и все трое невольно отпрянули. Мираэль огляделась. Ни одного паука поблизости не было. Возможно, они таились за выступом, отделявшим одно помещение от другого. Набрав камней и осколков плит потяжелее, Мираэль обкидала ближайшую к стене пещеры зону. Она понимала, что шум привлечёт внимание, но случайно поджариться не хотела. Наметив безопасный путь, Мираэль пошла по нему, взяв Талару на руки. Ну а Лидия следовала за таном след в след.       Чутьё вновь не подвело Мираэль — за выступом была площадка, по которой ползали сразу три морозных паука — но некрупных, к счастью. На всех хватило одного довольно мощного огненного шара. Взрыв слегка сотряс каменные своды и сжег паутину, за которой скрывалась широкая решётка. На этот раз обошлось без головоломок — рядом было кольцо на цепи. Потянув за него, Мираэль открыла решётку, и они ступили в круглую комнату, пол которой укрывала вода. Только по центру располагалась каменная «дорожка». Едва путники ступили на неё, комната содрогнулась. Женщины замерли, а Талара прижалась к ногам покровительницы, вздыбив шерсть.       На их глазах из воды показались, обдав их брызгами, эбонитовые колонны — такие во множестве встречались в других руинах, их навершия имели форму полукруга, но Мираэль скорее сравнила бы их с распахнутым клювом гигантской птицы. Мираэль выждала минуту — но больше ничего не происходило, колонны просто замерли. И тогда Мираэль продолжила путь. Дорожка заканчивалась широкой площадкой с возвышением, на котором находился трапециевидный саркофаг, испещрённый рунами. На крышке его была каменная рука, пальцы её находились в таком положении, будто что-то сжимали. В данный момент они сжимали пергаментный свиток, который никоим образом не подходил на роль рога Юргена.       Недоумевающая Мираэль вытянула пергамент, развернула и вслух прочитала: «Довакин! Нам нужно поговорить. Срочно. Отправляйся в Ривервуд и сними в таверне комнату на чердаке. Я встречу тебя там. Друг» — Это что, шутка? — недоверчиво спросила Лидия. — Нет. Не шутка. — Мираэль почувствовала волну негодования. Как он посмел забрать реликвию, ему не принадлежащую? А что, если Седобородые знали, и просто хотели навести её на этого «друга»? Что, если он окажется кем-то вроде ещё одного учителя? Да нет, глупость, — Мираэль покачала головой в сомнении. Они бы не стали так усложнять. Хотя мастер Арнгейр сам сказал, что это «испытание».       Как бы то ни было, вариантов у Мираэль не было. Она не могла вернуться в монастырь без рога, значит, надо ехать в Ривервуд. Положив записку в сумку Мираэль внимательнее посмотрела на саркофаг, понимая, что именно здесь покоится Юрген Призыватель Ветра. Почтив его память минутным молчанием, Мираэль уже собралась выйти из комнаты, с унынием думая, как долго придётся возвращаться. Но Лидия привлекла её внимание к рычагу в стене. Она уже потянула, и их взорам открылся каменный проход. — Может, эта дорога короче? — Без сомнений, — облегчённо улыбнувшись, Мираэль вспомнила, что в большинстве храмов и гробниц всегда есть запасной проход, ведущий к выходу гораздо более короткой дорогой. Почему-то она постоянно об этом забывает.       Они пошли по проходу, держа оружие наготове. Миновали комнату, в которой стоял окованный сундук. В нём лежали великолепный даэдрический лук, стрелы к нему в кожаном колчане, зачарованный стальной шлем и несколько мешочков, набитых звонкой монетой. Вот и окупилась охота на корусов, подумала Мираэль, вспоминая прижимистого морфальского мага. Чтоб ему икалось…       Деньги Мираэль разделила поровну, и лук со шлемом отдала Лидии. Несмотря на навыки в стрельбе, она стала привыкать к оружию ближнего боя. Ну, в случае чего, магия поразит противника на расстоянии. А если при этом её телохранитель будет разить врагов из даэдрического лука, возглавлявшего список самого смертоносного дальнобойного оружия, то можно не беспокоиться о надёжном прикрытии.       Когда они приехали в Морфал, на землю опустилась ночь. Тем не менее, Мираэль успела поймать странствующего торговца, которому она продала часть найденных в гробнице вещей — перед этим как следует поторговавшись. Ранним утром путниц уже и след простыл — задерживаться в этом месте, равно как и возвращаться сюда в ближайшее время, они не планировали. 24-е Руки дождя — 12-е Середины года